Текст книги "Подлинные мемуары поручика Ржевского"

Автор книги: Валерий Шамбаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Annotation

Валерий Шамбаров, знакомый нашим читателям по историческим книгам «Белогвардейщина», «Государство и революции» и «Русь: дорога из глубин тысячелетий», является также постоянным автором многих российских юмористических изданий. Лауреат нескольких премий в области юмора. В новую книгу, предлагаемую Вашему вниманию, вошли его лучшие произведения этого жанра, в различные годы публиковавшиеся на страницах популярных газет и журналов, а также несколько комедий, наделавших в свое время немало шума в кругах театрального андеграунда.

Валерий Шамбаров

ПОДЛИННЫЕ МЕМУАРЫ ПОРУЧИКА РЖЕВСКОГО

Часть первая

1

2

3

4

Часть вторая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

ГЛАВА 5

ИХ ЗНАЛИ ТОЛЬКО ПО МАТЕРИ…

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

ПИСЬМА ИЗДАЛЕКА

ОТ ИЗДАТЕЛЯ

ПИСЬМО ПЕРВОЕ

ПИСЬМО ВТОРОЕ

ПИСЬМО ТРЕТЬЕ

ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ

ПИСЬМО ПЯТОЕ

ПИСЬМО ШЕСТОЕ

ПИСЬМО СЕДЬМОЕ

ПИСЬМО ВОСЬМОЕ

КОЛОНИАЛЬНЫЕ РАССКАЗЫ

ЗАГАДКИ ДРЕМУЧИХ ДЖУНГЛЕЙ

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО

ДРЕВНЯЯ МАГИЯ

НА ПУТИ РЕФОРМ

ВЕЩАЯ ПТИЦА

ЗАРЯД КУПИДОНА

КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ

КЛЯТВА ГИППОКРАТА

ТУРИСТИЧЕСКИЙ РАЙ

СТАРИННЫЕ СКАЗАНИЯ

1. Поединок

2. Любовь

3. Палач

4. Молитва

5. Источник

6. Принц и мужик

7. Мальчик-с-пальчик

8. Золушка

9. Принцесса и горошина

10. Сказка о мертвой царевне и семи богатырях

11. Спящая красавица

12. Новое платье короля

13. Сказка о стойком оловянном солдатике

14. Обувь

15. Часы

16. Самоубийца

17. Елка

18. Награда

19. Протест

20. Русская сказка

21. Пророчество

22. Нечисть

23. Учения

24. Спешка

25. Маг и волшебник

26. Город счастья

27. Спрос и предложение

28. Слава

29. Научная основа

30. Подвиг

31. Гонец

32. Критика

33. Степень фантазии

34. Икона

35. Кащей

36. Секреты волшебства

37. Трус и храбрец

38. Две принцессы

39. Откровение

40. Дракон

41. Производственная травма

42. Дороги прогресса

43. Вольная республика

44. Вериги

45. Рыцарь и смерть

46. Охота на ведьм

47. Остроумие

48. Экономия

49. Семейное счастье

50. Бессмертие

51. Кавалер

52. Пираты

53. Пещерная живопись

54. Отец

55. Кредит

56. Культура

57. Гуманист

58. Провожатый

59. Воля провидения

60. Инквизитор

61. Шкуры драконов

62. Муки творчества

63. Отставка

64. Голова

65. Конфуз

66. Авгиевы конюшни

67. Леший

68. Мода

69. Русалки

70. Эликсир жизни

71. Осада

72. Высокая цель

73. Статуя

74. Философия

75. Череп

76. Рабы

77. Напутствие

78. Весна

79. Викинги

80. Заколдованное место

81. Счастье

82. Демократия

83. Вопрос чести

84. Дисциплина

85. Омут

86. Молодое вино

87. Хроника смутных времен

88. Старинная легенда

89. Ворон

90. Мельницы

ЭТОТ СКАНДАЛЬНЫЙ АНДЕГРАУНД

ПАУК

МЯСНИК ТОМСОН

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ВЛАСТЕЛИНА

Действие первое

Действие второе

КРУГИ

ГРАЖДАНСКИЙ ДОЛГ

Действие первое

Действие второе

РАССКАЗИКИ ПОД НАСТРОЕНИЕ

ПАЦИФИСТ

АЛЛЕЯ

ПОДВИГ

СЕКС И ПИЛОТКА

МАЛЕНЬКАЯ ВЕРА

ХОР

В ПРЕЗИДЕНТЫ – САМОГО АКТИВНОГО!

ИЗ ИСТОРИИ РОДНОГО КРАЯ

НАВСТРЕЧУ ЗНАМЕНАТЕЛЬНОЙ ДАТЕ

ОСТРОВ СОКРОВИЩ

ПРИРОДА НЕ ШУТИТ!

КАПИЩЕ

РАССКАЗИКИ О РЕВОЛЮЦИИ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

ТЫСЯЧА ВОСЕМЬСОТ ДВЕНАДЦАТЫЙ

РАЗНОЕ

СВЕТСКАЯ ХРОНИКА ОТ ПОРУЧИКА РЖЕВСКОГО

Офицерский кутеж

Деревенские забавы

Нетрадиционное решение

Народное мастерство

В дипломатических кругах

Дань возрасту

За родную природу

Есть женщины в русских селеньях!

Стихийное бедствие

Из жизни львиц

Смелая интрига

Чрезвычайное происшествие

Селекционер

Светская жизнь

Стратегический маневр

Здравствуй, племя молодое

Тонкий вкус

Наши ноу-хау

Маленькие радости

Народная игра

Международный вояж

Пикантный флирт

Загадки ночного неба

Реформы на местах

Оригинальное хобби

Трогательная любовь

Крупная неприятность

От всей души

Табель о рангах

Народная медицина

Воинская смекалка

Служитель муз

Строгий подход

Высокое мастерство

Успехи птицеводов

Сатисфакция

Молодецкая забава

Неравный брак

Плоды просвещения

Секреты красоты

Неожиданный пассаж

Жертвы оккультизма

Голубая кровь

Удар исподтишка

Армейская реформа

Удар по коррупции

Любо!

Хитрости коммерции

Деликатный подход

Из зала суда

Офицерская арифметика

Сенсационное открытие

Всепобеждающее чувство

Удачная покупка

Муки творчества

Новости из-за рубежа

Строго, но справедливо

Памятное мероприятие

Мудрость народная

Все по науке

Долгожданная находка

Вести из подполья

В деловых сферах

Фамильное проклятие

Русский самоучка

О пользе изящных искусств

Громкий процесс

Остроумный ответ

На поиски фольклора

Железная дисциплина

Находчивость помогла

Покаяние

Веселая пора

Неприятный казус

Плоды либерализма

На лоно природы

Криминальная хроника

Общественная деятельность

Тонкости юриспруденции

Закордонная интрига

Хитрая выдумка

Научное обоснование

Новости села

Смелое искусство

Таланты и поклонницы

Рациональный подход

Коммерческий альянс

Дерзкий эксперимент

В кабинете министров

Исторические гипотезы

Тяжкий проступок

Двигатель торговли

К полному равенству

Семейный союз

Дань моде

Новый профиль

Трогательный роман

За здоровый образ жизни

Верность призванию

Счастливый отец

Роковая страсть

Народный целитель

Туристический сервис

Прогрессивные методы

Загадочная находка

Высокое искусство

Трудами праведными

О вреде пьянства

Новости боевой и политической

Отличный результат

Передовая техника

В поисках милосердия

В предвыборной борьбе

Чем мы хуже?

Богатства наших недр

Торжество демократии

К заморским берегам

Новое в бракосочетании

Маленькие шалости

Несправедливое обвинение

На страже морали

Потомственное ремесло

Конфуз в высшем свете

Удар по апартеиду

Пути к совершенству

Из следственных органов

Народные гуляния

Вести из-за океана

Чужеземная диковинка

Верность традициям

Победа дарвинистов

Новости спорта

Долой антисемитов!

Фу, как некрасиво!

Высокая мода

Невольники чести

Провинциальная драма

В защиту прав потребителей

Трудный ребенок

К родимым истокам

Объявления

ПОРУЧИК РЖЕВСКИЙ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ…

ЗАГАДКИ

НАРОДНЫЙ КАЛЕНДАРЬ

ЯНВАРЬ

ФЕВРАЛЬ

МАРТ

АПРЕЛЬ

МАЙ

ИЮНЬ

ИЮЛЬ

АВГУСТ

СЕНТЯБРЬ

ОКТЯБРЬ

НОЯБРЬ

ДЕКАБРЬ

КРОССВОРД “ЛЕСЕНКА – ЧУДЕСЕНКА”

Валерий Шамбаров

Подлинные мемуары поручика Ржевского

ПОДЛИННЫЕ МЕМУАРЫ ПОРУЧИКА РЖЕВСКОГО

Очень даже документальная повесть

Дамы и господа! Я был весьма тронут за различные чувствительные места вашими теплыми отзывами об отрывках от моих фронтовых воспоминаний и с огромной радостью принял предложение опубликовать их полностью. Как писал Петр Ильич Чайковский баронессе фон Мекк: “Баронесса, Ваши деньги пришлись очень кстати!” Тем более, что в тот момент я как раз проигрался в Офицерском Собрании до последних подштанников своего денщика Митьки, вот и засел описывать наш героический боевой путь от белогвардейской Рязани до белокаменной Москвы. А поскольку мне довелось наблюдать эти славные события только с одной стороны – с той, с которой и подобает находиться фронтовому офицеру, то я раскрутил на воспоминания моего хорошего знакомого, штабс-капитана О., видевшего войну, извините за выражение, с изнанки. Время называть его настоящую фамилию еще не пришло – он служит сейчас по штабной части, но мало кто догадывается, что этот скромный офицер долгие годы провел в натуральной вражеской пасти, аки засунутые туда два пальца.

В результате и родилась эта повесть, основанная на личных впечатлениях очевидцев, свидетелей, участников и соучастников, а также на подлинных архивных документах, съеденных подлинными архивными мышами и удостоверенных собственными показаниями вышеозначенных мышей и замучившихся с ними архивариусов. Я уверен, что мои мемуары будут иметь важное значение для военно-патриотического воспитания подростков и переростков, недорослей и недоносков, а также для благородного воспитания девиц, стоящих на пороге половой зрелости и подглядывающих туда в замочную скважину. Кроме того, повесть поможет читателям в углубленном изучении истории родного края и неродного противоположного края. Она содержит немало полезного и познавательного из области изящной словесности, философии, психологии, стратегии, тактики, этнографии, географии, метеорологии и зоологии – ибо скотов я на своем пути встречал прелюбопытнейших. Короче, вы найдете в ней все, что вашей душеньке угодно, если я или штабс-капитан О. это там случайно забыли, и если этого еще не свистнули ваши предшественники.

Наконец, мемуары всегда считались изысканным и солидным чтивом настоящих джентльменов и джентльвуменов. Долгими зимними вечерами, когда мороз причудливо расписал окна неприличными словами, а в трубе уныло завывает промозглый сосед, их так приятно читать вслух или в другие места v камина, жарко пылающего синим пламенем, за добрым стаканчиком старого плодово-ягодичного, закусывая спинкой минтая или вольтеровского кресла. Помните, как там у поэта:

…Выпьем, старая пердушка,

Баба юности моей,

Где моя большая кружка?… —

впрочем, на вирши у меня память не очень. Если не ошибаюсь, они там надрались, как свиньи. Но в стихах это было божественно!

И я буду только рад, если мои скромные труды придутся вам по вкусу. Ибо перлы подлинной мудрости подобны изюминкам, случайно обнаруженным в куче дерьма, которые так и хочется съесть вторично.

Поручик РЖЕВСКИЙ,

КАВАЛЕР МНОГИХ ОРДЕНОВ И ДАМ С БАНТАМИ И БЕЗ БАНТОВ,

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ОБЛАСТНОГО СОВЕТА ВЕТЕРАНОВ БЕЛОГО ДВИЖЕНИЯ.

Часть первая

РЯЗАНЬ ЗЛАТОГЛАВАЯ

1

Совершив глубокий обход, наша колонна вышла на Московское шоссе как раз возле транспаранта с названием города. И в ушах моих невольно прозвучали волнующие строки из приказа Главнокомандующего: “Победоносно продвигаясь к сердцу нашей Родины – Москве, главным силам 8-го армейского корпуса занять Рязань – селезенку земли русской, и прочие ее аппендиксы…” Город спал. Нестерпимо пахло сиренью. “Откуда в Рязани столько сирени? – подумал я. – Ах да, это ж денщик Митька вылакал мой трофейный одеколон…”

Мы продвигались в предрассветной тишине. Но вот со стороны заводских микрорайонов треснул один выстрел, другой, зарокотали пулеметы, Чуть погодя, ударили залпы тяжелой артиллерии. Я развернул своих солдат в цепь и выслал туда конную разведку. Вскоре она вернулась, и корнет Елкин, лихо сдвинув на затылок фуражку, доложил:

– Большевиков не видать. Это просто разборка у местной мафии.

Я дал команду, и мы обошли стороной опасные кварталы, где раздавались крики “ура” и кипел штыковой бой. Светало. От пойменных озер на улицы выползал седой туман и какие-то помятые бабы. Донеслась песня: “Любо, братцы, любо…”, и мимо нас промчалась тачанка, ощетинившаяся тупыми рылами пулеметов и небритых мужиков. Лошади были серые, в яблоках и остатках непереваренной яичницы. На козлах восседал смурной детина с булькающей в руках четвертью самогона. Остальные три четверти булькали у него в животе. В клубах пыли мелькнула надпись: “Пей белое, пока не покраснеешь, пей красное, пока не побелеешь”…

– Махновцы? – поинтересовался я у раннего прохожего.

– Хуже, – ответил он. – Журналисты здешние. Который день гуляют.

Прохожий глубоко втянул ноздрями утренний воздух и полез в карман за огурцом. Закусывать.

Когда мы добрались до центра, то увидели, что операция развивается успешно. У вокзала “Рязань-2” пыхтел под парами бронепоезд “Генерал Корнилов", и жерла его орудий внимательно обследовали площадь Димитрова, упираясь то в месиво гомонящей барахолки, то в обшарпанный фасад привокзальной гостиницы. По перрону сновали распространители, просовывая в амбразуры бронепоезда газеты с телевизионной программой и сборники анекдотов. А пехотинцев, занимающих станцию, осаждали цыгане, выдающие себя за беженцев из Спас-Клепиков.

Убедившись, что здесь все в порядке, мы двинулись дальше. По улице Маяковского неслась лавина нашей конницы и на скаку лихо рубила красные светофоры. Тянуло дымом пожарищ. Видимо, большевики при отступлении забыли взорвать нефтеперерабатывающий завод, и он коптил вовсю. Казаки, по своему обыкновению, слегка пошалили, устроив небольшой погром местных лавок. Теперь они обжирались “сникерсами” и набивали переметные сумы адидасовской мануфактурой. Из разбитой витрины магазина “Интим” вылез дюжий казачина, засовывая в карман здоровенный резиновый елдак. Подмигнув товарищам, радостно пояснил:

– Бабе своей свезу. Небось, тогда не будет к Гришке Мелехову шастать.

Крестьяне, пользуясь междувластием, делили землю. Толпа мужиков с энтузиазмом взламывала асфальт и распахивала под пшеницу площадь Свободы. “Приокская Правда” уже ушла в подполье, и на месте здания редакции зияла глубокая яма. По Оке плыли выбросы очистных сооружений и Петька с Василь Иванычем, весело отфыркивавшиеся от фонтанчиков близких очередей. Я приказал своим солдатам занять оборону по берегам Оки и Трубежа на случай, если большевикам вздумается подтянуть сюда крейсер “Аврора”. Расположившаяся по соседству, у моста, гаубичная батарея крыла беглым матом в сторону Окского заповедника. Ею командовал капитан Палкин, которого я хорошо знал еще по Перекопу, и мы с ним быстро договорились о взаимодействии. Он сообщил, что в заповеднике обосновались зеленые и готовятся к защите окружающей среды.

– Значит, придется атаковать во вторник, – заключил я, – или в четверг.

Мой денщик Митька по природной любознательности тут же полез в разговор:

– А за кого они, к примеру, эти зеленые?

– Да как бы тебе объяснить, братец… Говорят, за какую-то Экологию.

– Тьфу, пропасть! – вздохнул Митька. – Одни за Коммунию, другие за Экологию, кто ж за Расею-то?

– Вот мы с тобой, голубчик, за Расею! – похлопал его по плечу капитан.

Нестерпимо пахло магнолиями. “Откуда в Рязани магнолии? – подумал я. – Ах да, это ж Митька, сволочь, вылакал мой трофейный лосьон. Вот его и потянуло на беседу…”

2

В полдень на вокзале торжественно встречали Главнокомандующего. Ординарцы нагайками разгоняли толпу чекистов, пытающихся завербоваться адъютантами к его превосходительству.

– Вниманию встречающих, – объявило радио. – Скорый поезд Ставки Верховного Главнокомандующего прибывает на первый путь первой платформы…

Вагоны с лязгом остановились. Сначала из открывшейся двери полезли какие-то бабки с узлами и чемоданами, а затем из-за плеча опухшего проводника показалось улыбающееся лицо Главкома, машущего нам рукой. Через толпы зевак, фэнов и репортеров к вагону протиснулись мэр, председатель областной Думы и губернатор, одетые в рязанские народные сарафаны. Отвесив поклон до асфальта, поднесли хлеб-соль. Главнокомандующий поблагодарил и произнес речь. Она оказалась короткой, потому что с площади послышалась песня “Любо, братцы, любо”, и мимо вокзала пронеслась тачанка, звеня бубенцами и пустой стеклотарой. На этот раз она ощетинилась тупыми рылами крупнокалиберных фотоаппаратов и их владельцев, а лошади были серые, в яблоках и в салате “оливье”.

– Журналисты здешние, – смущенно пояснил мэр Главнокомандующему. – Который день гуляют.

Председатель Думы и губернатор глубоко втянули ноздрями воздух и полезли в карманы сарафанов за огурцами. Пока из багажного вагона выгружали белого коня, на котором Главнокомандующий любил въезжать в города, к нему пробралась делегация городский предпринимателей, предлагая спонсировать поход на Москву и разместить рекламу их фирм на наших бронемашинах. Главнокомандующий пообещал обдумать их предложение и легко взлетел в седло. Отцы города, подхватив его чемоданы и подолы национальных костюмов, полезли по своим автомобилям. Нестерпимо пахло прелыми листьями. “Откуда в Рязани столько прелых листьев? – подумал я. – Ах да! Это ж Митька, скотина, опять не постирал портянки…”

И под малиновый звон сорока сороков мудозвонов процессия торжественно двинулась к Соборной площади.

3

Гимназистки румяные – хотя мороза, вроде, не было – посылали марширующим воинам воздушные поцелуи, воздушные объятия и воздушные оргазмы. У переезда пацаны с бутылками грязной воды и баллончиками аэрозоля приставали к проходящим кавалерийским частям, предлагая почистить коней. А с мясокомбината провезли для захоронения трупы зверски замученных большевиками свиней.

Истосковавшись по светскому обществу, я решил заглянуть в Дворянское Собрание. В вестибюле почитал объявления. О научно-практической конференции на тему “Дворянство – авангард рабочего класса и его ведущая роль в построении нового общества”. О сборе дворянских взносов. Об отчетно-выборных собраниях предводителей первичных дворянских организаций. Рядом две старушки спорили о своих родословных и тыкали друг дружке под нос справки на фирменных бланках клуба собаководства. Я хотел было расспросить их о здешней светской жизни, но тут меня разыскал посыльный из штаба с пакетом, в коем мне предписывалось отправиться в распоряжение начальника контрразведки.

Контрразведка расположилась на другом конце города, в здании Радиотехнического университета, поэтому мы с Митькой влезли в переполненный троллейбус. Чтобы в давке не стащили наган, я вынул его из кобуры, и пассажиры дружно полезли в карманы, предъявляя проездные. Но, узнав, что мы с Митькой не контролеры, быстро успокоились и стиснули так, что от Митьки нестерпимо запахло талым снегом. Обгоняя троллейбус, пронеслась тачанка, набитая месивом небритых мужиков и голых девиц. Тачанка ощетинилась обрезами и необрезанными, русскими. А лошади были серые, в яблоках и макаронах по-флотски. В клубах пыли раздавалась песня “Любо, братцы, любо”.

– Журналисты, – объявил водитель. – Который день гуляют. Следующая остановка – площадь Мичурина.

Пассажиры дружно втянули носами воздух и полезли в карманы за огурцами…

У здания университета, прислонившись к фальшивым колоннам, скучали часовые, отгоняя прикладами мух и назойливых студентов, пытающихся настучать на своих преподавателей. А рядом, в скверике, расположились казаки и, по своему обыкновению, пороли фигню. Фигня при этом верещала и извивалась. Я пошел по аудиториям, разыскивая начальство. Было жарко, и контрразведчики прятали концы в воду. В большом лекционном зале молоденький следователь разбирался с местными политическими деятелями, отделяя козлов от козлищ. А по соседству штабс-капитан Галкин, которого я хорошо знал еще по Каховке, проникновенно расспрашивал депутата городской Думы:

– Как ты думаешь, Юра, Владимир Зенонович хороший человек?

– Да! Очень! – горячо отвечал тот.

Полковник Булкин, которого я хорошо знал еще по Новочеркасску, учтиво поздоровался со мной, угостил сигарой и попросил немного обождать, пока он не разделается с текущими делами. Перед ним сидела бабушка и просила прислать наряд контрразведчиков, чтобы переловить и перевешать клопов в ее квартире. Просьбу она обосновывала тем, что ее клопы – сущие коммунисты, и по ночам устраивают настоящие демонстрации, особенно на 1 Мая и 7 Ноября. Потом прибежал радостный офицерик и доложил, что его агентура нашла Ленина, которого прятали в подполье местные большевики. А чтобы его никто не узнал, на памятник напялили рыжий парик и перевязали щеку.

– Что с ним делать будем?

– Погрузите в запломбированный вагон и отправьте в Германию.

– То есть, как всегда? – хмыкнул офицерик. – Мы ж так всю Германию Лениными завалим.

– Вот и хорошо, – кивнул полковник. – В другой раз будут знать, как слать нам всякую дрянь. Будь моя воля, я б им этих Лениных с аэропланов сбрасывал. Вместе с запломбированными вагонами…

Наконец-то освободившись, полковник обратился ко мне:

– Вот что, поручик, возьмите-ка сотню казаков, да прочешете как следует Центральный парк культуры и отдыха. Не исключено, что там укрылись банды красных или зеленых.

Задание было нетрудным, и я быстро организовал карательную экспедицию. Ни красных, ни зеленых мы в парке не обнаружили. Только голубых. Сдали их дежурному – это уж не наше дело разбираться, кто там у них активисты. Полковник был занят. Он изучал жалобу Павлика Морозова, который уже успел накапать на всю свою родню. Тепло распрощавшись с контрразведчиками, мы вышли на улицу. Нестерпимо пахло увядающими розами. Н я понял, что Митька, сукин сын, добрался до моего трофейного дезодоранта.

4

Под вечер я решил проверить позиции своей роты. Там все было в порядке Набережную перерыли окопами полного профиля, стволы “максимов” держали под контролем пляж и Речной вокзал. Солдаты грелись у костров, прожаривали над огнем рубахи, выискивали и давили на ногте вирусы СПИДа, подхваченные на дорогах войны. Со спокойным сердцем можно было возвращаться в гостиницу “Москва”, где расквартировали офицеров. Возле поста ГАИ стоял капитан Белкин, которого я хорошо знал еще по Волочаевке, и жаловался, что у него угнали броневик. Милицейский сержант сочувственно разводил руками:

– Да разве ж теперь найдешь? Небось, уже на запчасти разобрали.

По дороге я хотел заглянуть в парикмахерскую, сделать пробор. Но там была очередь, человек десять стриглось в монахи. Минуту я поколебался, разглядывая рекламу: “Видал? Сосун!!!”, и решил прийти в другой раз.

В нумерах было душно. Воды в кране не было – видимо, ее кто-то выпил. Со скуки включил ящик. По местной программе шла нудная дискуссия между нашим начальником контрразведки и каким-то лидером здешних красных о путях развития областной экономики.

Полковник Булкин глубокомысленно соглашался, что советская власть способствовала существенному прогрессу в народном хозяйстве, так как благодаря мудрому ленинскому плану ГОЭЛРО фонарей теперь хватит на всех коммунистов. Его оппонент бездоказательно возражал:

– Всех не перевешаешь! – и пытался спеть «Орленок, орленок, взлети выше солнца»…

Я переключил на московскую программу. Там пели и дергались две девицы, обритые наголо. Наверное, после тифа. Судя по кожаным одеяниям, комиссарши… Я зевнул и выключил ящик. Пошел к соседям, но они тоже скучали. Валялись на кроватях и травили анекдоты. Куча потравленных анекдотов уже валялась на полу кверху лапками. А на лестнице корнет Гулькин, которого я хорошо знал еще по Ростову, занимался оральным сексом – целовал даме ручку. Спать было еще рано и не с кем, поэтому я решил прогуляться по городу. В пункте обмена валюты разменял свои керенки и николаевские на местные “штуки” и вышел на улицу. В воздухе не пахло ничем. Потому что дурак Митька вылакал мой трофейный шампунь и теперь остался сидеть в гостиничной уборной, распространяя вкусный запах абрикосов.

На одном из зданий деловитые хмыри привычно меняли вывеску. Вместо “Городской комитет Российской Коммунистической Партии” – “Городской комитет Белогвардейской Коммунистической Партии”. В синематографе “Молодежный” шла старая комедия “Вождь краснопузых”. Но идти в темноту зала не хотелось – уж больно хорошим выдался вечер. В городском саду полковой оркестр играл вальс “Амурские волны”, и по бульварам прогуливались белые офицеры с рязанскими барышнями под ручку. На лавочке поручик Тюлькин, которого я хорошо знал еще по Гатчине, объяснялся в любви:

– Я прошу вашей руки…

– Руки? – удивленно морщилась барышня. – Ты что, извращенец, что ли?

Поручик пытался обосновать свои претензии:

– Я готов любить вас всю жизнь!

– Не вынимая? – недоверчиво уточняла девица.

Мальчишки-газетчики бойко торговали “Вечерней Рязанью”. Из любопытства я купил газету, сел на свободную скамейку и открыл номер, еще пахнущий типографской краской, беломорными бычками в томатном соусе и перегаром родных пепелищ. Титул газеты украшал орден Трудового Бело-сине-красного Знамени и орден Дензнак Почета, грудь редактора украшала медаль “Мать – твою – Героиня” и обильная шевелюра, а грудь редакторской секретарши не нуждалась ни в каких украшениях. Но, чу! – легки на помине. В плавную мелодию вальса “Амурские волны” органично вплелась песня “Любо, братцы, любо”, и по улице пронеслась тачанка, набитая месивом смурных мужиков и зеленых чертей. Лошади закусывали удилами. Они были серые, в яблоках и плавленых сырках. “Журналисты здешние, – автоматически подумал я. – Который день гуляют”. А опытные рязанские барышни хором втянули носиками вечерний воздух, полезли в сумочки и аппетитно захрустели огурцами.

Я вспомнил, что тоже еще не ужинал и направился к ресторации “Рязань”. В зале было дымно, как на позиции после артподготовки. Громко стонали гитары и какие-то штатские с побитыми мордами. Прапорщик Филькин, которого я хорошо знал еще по Екатеринодару, окопался в кадке под фикусом и командовал сам себе:

– Харчеметы, огонь!

Заняв столик, я кликнул официанта. Он принес водку и осетрину с большевистским душком. За соседним столиком моложавый полковник говорил комплименты томной, элегантной незнакомке:

– Дорогая, у вас такие дивные, целомудренные глаза…

Она кокетливо отмахивалась ручкой:

– Да чего там глаза, ты еще моих сисек не видел!

– Пр-родали Россию! Пр-родали…, – бубнил рядом поручик в расстегнутом кителе, размазывая по щекам “Милки-Вэй”. “Молокосос, – подумал я. – Того гляди, замычит…” На подиуме вышагивали длинноногие, стройные дамы, демонстрируя импортное нижнее белье – английские офицерские кальсоны с завязками и бязевые нижние рубахи. Одна из девиц, присев на краешек стула, изящно разматывала под музыку ажурные портянки.

После плотного ужина мне захотелось тишины и уединения. И я отправился побродить по территории кремля. Смеркалось. Среди старинных построек и развалин кто-то жутко подвывал. Там бродил призрак коммунизма. Я отмахнулся от него крестным знамением, и он рассерженно загремел цепями, потому что кроме цепей терять ему было нечего.

По скрипучей лесенке я поднялся на Соборную колокольню и оглядел окрестности. Передо мной раскинулась панорама освобожденного древнего города, сияющего огнями. Легкий ветерок освежил лицо и донес чью-то песню “Любо, братцы, любо”. Над заводскими микрорайонами полыхали зарницы “катюш”. Там начиналась очередная разборка. По Оке плыл седой туман и бульки от Петьки с Василь Иванычем. А за Окой по лесам и лугам удирали большевики, сверкая пятками в ярких лучах заходящего солнца. А может быть, это сверкали уже не пятки, а манящие купола московских церквей…

Часть вторая

ПОХОД НА МОСКВУ

…Полыхает гражданская война От темна до темна,

Много в поле тропинок,

Только “Правда” одна… /Из советской народной песни/

Глава 1

НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА

Из офицерского госпиталя, разместившегося в здании Рязанского медуниверситета, меня выписали с чувством явного и всеобщего облегчения. Только медсестра Нюська никак не могла расстаться – то приклеиваясь, как старая жвачка, то повисая на шее и норовя измазать мундир растекшейся косметикой. Здесь же, в вестибюле, шла запись медичек в сестры, двоюродные сестры и племянницы милосердия. И институтки с плохо скрываемой завистью наблюдали бурную сцену прощания Нюськи. Наконец, мне удалось оторваться от нее, утешив дежурным потискиванием и обещанием писать письма. Нюська высморкала хлюпающий нос и принялась энергично махать мне вслед носовым платком, забрызгивая окружающих.

Денщик Митька ждал на площади, сидя на чемоданах, За время моего пребывания в госпитале он заметно потускнел, одичал и обтрепался. Прежде глянцевые щеки обвисли пустыми мешками, как горбы исхудавшего верблюда. И пахло от него отнюдь не импортными дезодорантами, до которых он, скотина, был превеликим охотником. Чем именно пахло, я вряд ли назову, поскольку так и не смог вспомнить, какие напитки приготовляют из содержимого помоек и облезлых котов.

– Ваш бродь! Ну наконец-то! – вскинулся он в несказанной радости и подхватил чемоданы, показавшиеся мне подозрительно легкими. Денек выдался ярким и солнечным. Со стороны аэропорта прошла на бреющем полете эскадрилья “фарманов”, покачав крыльями гуляющей публике. Наверное, к линии фронта. Мимо главпочтамта дюжие мужики волокли, подгоняя пинками, большевистского эмиссара, пытавшегося распространять нелегальную литературу – брошюры “Малая земля”, “Возрождение”, “Целина” и “Воспоминания”… Да, много воды утекло из рязанских санузлов с тех пор, как город превратился в белогвардейскую столицу. Порядка, на мой взгляд, стало больше. Остепенились даже жуткие здешние журналисты. Правда, по рассказам Нюськи, гнездо их редакции оставалось разбойничьим вертепом, который порядочным барышням рекомендовалось обходить за три квартала, но уличные бесчинства приутихли. А может, им просто стало тесно в городе, когда открылось более широкое поле деятельности.

Только тут я обратил внимание, что мой денщик почему-то безоружен. Скорчив виноватую физиономию, он в оправдание принялся невнятно бормотать про свою трудную жизнь в период позабытости и позаброшенности. Являться в штаб в таком виде, конечно, не годилось. Отслюнив несколько купюр из бумажника, я велел ему сбегать на Центральный рынок и найти что-нибудь подходящее. А сам купил у разносчика свежий номер “Вечерней Рязани” и, устроившись на лавочке, принялся изучать последние новости. Сначала, разумеется, полистал фронтовые сводки.

“…Значительного успеха добилась Дикая дивизия, сформированная из крымских и сочинских дикарей… Под Серпуховом взяты богатые трофеи. Два вагона мануфактуры будут направлены на завод “Рязсельмаш”, чтобы расплатиться по бартеру за ремонт броневиков… Наши доблестные войска форсировали Оку у Коломны. Флотилия рязанских речных трамваев высадила десант и, прикрывая плацдарм, вела неравный бой с московскими “Ракетами”… В сражениях под Егорьевском кавалерийские части разгромили большевистскую 1-ю Конную, а также 2-ю Свиную и 3-ю Баранью… В районе Каширы наши аэропланы разбросали над красными позициями белогвардейские газеты. Враг в панике бежал от летящих ему на голову увесистых номеров “Вечерней Рязани”. В результате прямых попаданий разрушено несколько блиндажей. По итогам операции главный редактор намерен увеличить калибр газеты с 32 до 48 полос…”

Заглянул в тыловую хронику. “…Рязанские предприниматели собрали 1 миллион рублей на сигареты тому полку, который первым войдет в Москву… По благотворительной инициативе в пользу лазаретов дамы и девицы собираются по вечерам щипать корпию из “Тампакса”… Пресс-секретарь Главнокомандующего заявил, что по поводу приватизации казаками трофейного барахла к нему информации не поступало… Помощник полицмейстера по борьбе с наркотиками предполагает, что для повышения героизма подпольщиков из Москвы начались поставки героина…”

Лениво перелистал международные известия. “…Продолжается конфликт в Югославии. С посреднической миссией в Сараево направляется австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд… Украина готовится к парламентским выборам. Обозреватели подсчитывают рейтинг ведущих политических партий – петлюровцев, бандеровцев и махновцев, а также независимого ни от кого кандидата батьки Хряка… Молдавия приняла решение о вхождении в состав Румынии. Румыния расценила это как акт агрессии и начала спешное укрепление своих северных границ… В ответ на маневры Китая в Тайваньском проливе Тайвань устроил маневры в Восточно-Китайском море… На Северном Кавказе сошедшие с гор оползни уничтожили абрекскую деревню. В ответ абреки, поднявшись в горы, вырезали деревню оползней…”