Текст книги "Годы огневые"

Автор книги: Вадим Кожевников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 43 страниц)

НА ТЯЖЕЛОМ БОМБАРДИРОВЩИКЕ

Комиссар сказал:

– Наши ночники летают в любую погоду. По существу нелетной погоды для нас нет. Вот сейчас луна. Штурманы ее любят. А летчики ненавидят больше, чем прожектора неприятеля. Так что судите сами: хорошее ли время вы выбрали для полета. Но если вы настаиваете – не возражаю, потому что хотя мы и летаем вслепую, писать о нас вслепую нельзя.

Итак, мы получили разрешение на полет.

Гигантская машина с чудесной и непонятной легкостью оторвалась от земли.

Внизу земля. Она ни на что не похожа. Не то это озеро, покрытое рябью, не то сплошное поле, изборожденное колеями. И все это дымится облаками и туманами, измазано тенями. И самое удивительное то, что все это для штурмана считается «хорошей видимостью». Он работает у себя в кабине с таким спокойствием, словно он в исследовательском кабинете.

Внезапно ослепительный свет прожектора ударил в кабину. Прожектор – глаз зенитки. Но штурман посылает ракету, и прожектор гаснет. Мы – свои, над своим городом.

Наш корабль продолжает путь. Он должен, достигнув линии фронта, бомбить скопления войск противника в районе Западной Двины. Но как распознать реку, когда мы минуем их одну за другой, покрытые туманом, смешанным с облаками.

Штурман дотрагивается до плеча и показывает на карту, а потом вниз. И мы начинаем различать там, на земле, белую узкую тропинку, которая называется Днепром. Самолет идет точно по курсу.

Мы в облаках. Леденящая сырость покрывает окна, одежду. Вот так и начинается обледенение. Летчик сбрасывает высоту и выныривает из облаков.

Впереди внизу мерцают условленные сигналы. Это три костра, выложенные на нашем берегу реки. А на том берегу реки, где враг, пылают четыре других костра, четыре очага пожара, это фашистская сволочь зажгла наши деревни.

Внизу расстилается зрелище ночного боя. Земля выстлана огненными тропами летящих снарядов, вспыхивают разрывы, мигают и гаснут пулеметные очереди.

Разворот на цель. Мы у бомбовых люков. Самолет медленно парит в воздухе над целью. Тяжелые бомбы летят вниз. И там вздымаются груды дыма. Видно, как огромные лужи огня, ширясь, растекаются по темной земле.

Внезапно красные огоньки стали карабкаться нам навстречу. Это бьет зенитная пушка. Корабль наплывает на нее все ближе. Две бомбы, и пушечные огни погасли.

Задание выполнено. Все бомбы сброшены. Даже тара из–под мелких авиабомб – пустые ящики сброшены вниз. Авось кого–нибудь еще пристукнет!

Мы возвращаемся домой, на свой аэродром, Летчики сказали бы кратко, как они обычно говорят:

– Вылетели, отбомбились, вернулись.

Три слова. Но за этими тремя словами подлинный героизм, совершенное искусство пилотов, непоколебимая прямая штурманской выкладки, безупречное мастерство борттехников, зоркость стрелков и необыкновенная слаженность всего экипажа. Мы видели в этом полете работу командиров кораблей – капитана Филина, старшего лейтенанта Степанова, штурманов – капитанов Климова и Чистякова и их славных экипажей. Вчера их наградили орденами Боевого Красного Знамени, сегодня они в воздухе. Они живут в воздухе, они любят его.

На земле они только отдыхают и готовятся к следующему полету. В любую ночь. В любую погоду. По любому заданию.

1944 г.

ШТУРМ ВИТЕБСКА

Три линии немецких траншей лежали перед Витебском. Четвертая оборонительная полоса проходила в черте города. Она включала в себя каменные здания с замурованными окнами и пробитыми в стенах бойницами.

Местность перед Витебском открытая, безлесная. Все подступы к городу гитлеровцы закрыли огнем.

Накануне штурма бойцы полковника Гончарова узнали о том, что вся немецкая группировка в составе няти дивизий оказалась замкнутой частями 3‑го Белорусского и 1‑го Прибалтийского фронтов. Выдающаяся, широко задуманная операция по окружению дивизий противника осуществлялась с такой стремительностью, что немецкие солдаты витебского гарнизона даже не подозревали о случившемся.

Бойцы полковника Гончарова не имели значительного численного превосходства над противником, но блистательное артиллерийское и авиационное наступление, предшествующее атаке, мастерство офицерского состава и героизм бойцов соответствовали стилю и духу Советской Армии 1944 года. После того как прошли первые эшелоны штурмовиков, половина немецких зенитных батарей прекратила свою деятельность. Вторые эшелоны штурмовиков окончательно парализовали всю противовоздушную оборону немцев. Бомбардировочная авиация стала смешивать с землей и грязыо живую силу и технику немцев.

После первого огневого шквала немцы на одном участке не выдержали и стали отходить на запасные рубежи. Этим воспользовались бойцы гвардии майора Федорова и поднялись в атаку на час раньше, чем это было рассчитано по плану. Поддерживая успех бойцов Федорова, остальные подразделения тоже перешли в атаку. Артиллерия перенесла огонь в глубину, чтобы поддержать атакующую пехоту. Расчеты орудий, стоявших ранее на закрытых позициях, поспешно запрягли лошадей и бешеным галопом, обгоняя пехоту, выскочили к расположению огневых точек врага. Развернувшись на всем скаку, они стали прямой наводкой расстреливать батареи немцев.

Уличный бой на южной и северной окраинах города длился около двенадцати часов. Советские воины выбивали немцев из подвалов гранатами. А рукопашные схватки в домах заканчивались часто тем, что немцы выпрыгивали из окон, разбиваясь о камни мостовой.

Отступая, немцы успели взорвать один мост. Ко второму мосту, подготовленному к взрыву, спешила группа немецких подрывников в составе шести человек. Старший сержант Блохин, заметив неприятельских саперов, вступил здесь же, на мосту, в бой. Четырех убил, двое убежали. Блохин перерезал подрывные шнуры и с помощью подоспевших советских саперов обезвредил все очаги, подготовленные для взрыва. Подвиг старшего сержанта Блохина, спасшего мост от уничтожения, позволил нашим частям переправить на левый берег Западной Двины технику и живую силу.

Немцы из города в панике отступали к району Орши. Но они наткнулись на паши силы, захватившие в мощное кольцо окружения всю немецкую группировку. Потеряв направление, немцы заметались.

Цветущий город с великолепными современными зданиями разрушен немцами. Сейчас, когда мы находимся в Витебске, глухие удары сотрясают то одно, то другое здание. После взрывов языки пламени и столбы дыма подымаются над развалинами. Это действуют немецкие мины замедленного действия. Советские саперы ведут героическую борьбу за спасение города. Очень тяжело смотреть на гибнущие в огне взрывов дома.

Но зато как радостно видеть, как там, над кромкой леса, далеко на западе вырастают еще более грозные черные стены дыма с пламенем. Это наша артиллерия, паша авиация, наши войска завершают уничтожение немецкой группировки. Мы слушаем эту канонаду возмездия, настигшего убийц. Но это, как сказал нам один генерал, только цветочки, ягодки будут впереди. А. впереди там, на западе, уже действуют вошедшие в прорыв мотомеханизированные советские части. Колонна пленных немцев плетется нам навстречу. Пленные выглядят так, словно их вываляли в пыли.

194–5 г.

ПО ДОРОГАМ БЕЛОРУССИИ

Дым артиллерийских разрывов повторял изгибы русла реки Березина, вздымаясь в небо. В дымную реку ныряли штурмовики, пробивая сумрак сверкающими полосами огня. Правый берег Березины выше левого. Правый песчаный берег немцы покрыли сетью траншей. Чтобы песчаные стены не осыпались, немцы укрепили их плетнем. Плетень сильно высох и после артиллерийского налета стал гореть. Немцы стали выскакивать из горящих траншей и попадали под пулеметный огонь.

Подразделение офицера Яблокова одним из первых переправилось через реку Березина и взломало линию немецкой обороны. На подступах к городу наши артиллеристы подбили немецкий бронепоезд, пытавшийся увезти эшелон с воинским снаряжением. Обходным движением с юга и с севера паши части ворвались в город Борисов и после ожесточенных уличных боев освободили его.

Три дня назад в Борисове несколько сот заключенных в концлагерях советских людей немцы согнали на территорию лесопильного завода. Немецкие пулеметчики выстроили их для казни. Старый солдат, дравшийся с немцами еще в 1914 году, Антон Иванович Козлов поднял с земли кирпич и, когда гитлеровский палач приблизился, ударом кирпича убил его. И тут же все заключенные стеной бросились на немцев. Началось побоище. Безоружные советские люди дрались поленьями, кирпичами с немецкой охраной в течение нескольких часов. Многим удалось выбежать на улицы города. Здесь их преследовали немцы, настигая и давя грузовиками. Жители втаскивали раненых во двор и прятали их. Когда наши части проходили по улицам города, бойцы видели спасенных людей. Окровавленные, поддерживаемые под руки, они приветствовали своих освободителей.

Части Красной Армии не задерживаются в городе. Они продолжают стремительно идти вперед, не давая противнику оторваться.

Для того чтобы представить всю грандиозную картину этого движения, достаточно посмотреть с борта самолета на дороги, лежащие внизу. Вы увидите сплошные колонны машин, и кажется, что не машины едут по дороге, а дорога, как гигантское выпуклое полотно, движется сама по себе. И таких дорог много, и все они впадают в широчайшую лавину наступления, наращивая его силы.

Наступающие части рассекают немецкие войска. Глубоко вклиниваются в их тылы, перерезают важнейшие коммуникации. Прибавляются новые тысячи немецких пленных. Ими кишат леса. Под вечер немцы выползают па опушки и высылают делегатов па дорогу. Мы видели, как немецкий санитар требовал от девушки–регулировщицы, чтобы она оставила пост и отвела его в плен.

Белорусские партизаны охотятся сейчас за немцами в леспых чащах, где прежде скрывались сами. Бойцы из обоза захватывают немцев на дорогах сотнями. Немцы вообще предпочитают сдаваться или бойцам из обозов, связистам или регулировщицам, очевидно считая этот выбор самым безопасным для себя.

Мы видели немецких пленных генералов, полковников, офицеров штабов. Мы видели, как местные жители вывели из леса 160 немецких офицеров. Одичавшим нашли в лесу также одного генерала, командира пехотной немецкой дивизии. Генерал надел сверх своего мундира солдатский.

Часто в местах, где обнаруживаются окруженные немецкие группы, бойцы находят убитых самими же нем–цами немецких солдат и офицеров. Как выяснилось на допросах, скрываясь в лесу, немцы уничтожают тех, кто может сообщить следователям о фактах преступлений, совершенных гитлеровцами па советской земле.

Зрелище распада, паники, тупого отчаяния пемцев мы встречаем на каждом шагу. В Борисове размещались три концентрационных лагеря для немецких дезертиров. В первые же дни нашего наступления количество заключенных немцев в лагере увеличилось вдвое.

1944 г.

ПЕРВЫЕ ЧАСЫ

С невиданной быстротой продвигаются вперед победоносные части Красной Армии. Мы вошли в Минск утром, а вечером уже встретили на улицах города колонны пленных немцев, ведомых из населенного пункта, расположенного западнее города.

Сокрушив на широком фронте линию немецкой обороны по реке Березина, наши части глубоким обходным маневром овладели столицей Советской Белоруссии – городом Минск.

Ускорив шаг, не зная усталости, наши пехотинцы проходили с боями по 30–45 километров в сутки. Завтра Минск будет уже в глубоком тылу. Советские воины спешат вперед. Преследуя врага, мы не можем снижать набранных темпов наступления.

Спасенные жители Минска, надев спрятанные в ямах лучшие платья, встречают свонх освободителей цветами. На улицах города – музыка. Работает армейская громкоговорящая радиоустановка, и кажется, что это звучит голос самого города. Город поет, хотя он и изранен, хотя многие его дома объяты пламенем.

Минск при пемцах советские люди называли «городом–могилой». Сюда, где якобы устраивалось всеевропейское гетто, фашистские палачи свозили со всей Европы еврейское население. И беззащитных, ни в чем но повинных людей умерщвляли в «душегубках» в районе Тростенец. В Минске немцы казнили 80 тысяч белорусов. Перед своим уходом убийцы разрыли землю, где были закопаны убитые, облили это место нефтью и подожгли. Они боятся следов совершенных преступлений и пытаются уничтожить их.

Мучая и убивая жителей Минска, гитлеровцы сами жили в постоянном страхе перед возмездием. Каждый дом, который занимал немец в Минске, оплетен проволокой. Проходить мимо такого дома жители должны были только по противоположной стороне улицы.

Окна «немецких» домов были закрыты кирпичными или деревянными щитами, между досками которых насыпался песок.

Жители говорят нам, что они до сих пор помнят и слышат гордый голос 19-летней белорусской девушки Лены, повешенной в прошлом году гитлеровцами на улице Ворошилова.

Когда Лену вели по улице, она кричала жителям:

– Товарищи, не падайте духом! Родина все узнает. Она пм этого не простит! И за меня не простит!

Когда палач наклонился к ногам Лены, чтобы связать их, девушка изо всех сил ударила его в лицо.

Белорусский народ – непокоренный и сильный – немцы не могли превратить в раба. В Минске вы найдете людей, согнанных сюда из многих городов Белоруссии. Немцы думали убить братское чувство между советскими людьми. Но язык ненависти к гитлеровским палачам един для всех советских людей.

Возле вокзала валяются сотни размозженных немецких трупов.

Местная жительница Антонина Глебовна Езерская сказала нам, указывая на эти трупы:

– Никогда я не видела свой город таким прекрасным.

Уходя, немцы разрушали город. Минск – в дыму пожарищ. По некоторым улицам нельзя пройти, языки пламени пересекают дорогу. Но у людей, оставшихся без крова, на лицах – выражение счастья и на устах – слова радостных приветствий. Как будто они не замечают пи огня, ни грохота немецких мин замедленного действия. Они видят нечто высшее, перед чем меркнут и дым и пламя горящих зданий.

Во время штурма города погиб автоматчик Антон Каверзнев. Бойцы сколотили скромный гроб товарищу и понесли его на кладбище. И вот к этой маленькой солдатской группе стали присоединяться жители. Они несли цветы, венки. Постепенно процессия выросла до нескольких сот человек, потом перевалила за тысячу. На кладбище все встали на колени, и несколько минут все молчали. Великую посмертную благодарность получил рядовой боец Антон Каверзнев от этих людей.

И нет на свете ничего чище, нет ничего выше этих минут, проведенных на коленях перед могилой героя, который отдал свою жизнь за жизнь своих братьев. И вот эта женщина, которая рыдает на его могиле, обняв руками сырую землю холмика и называя погибшего сыночком, – вовсе не мать этого бойца. У этой женщины есть у самой сыновья, и они сражаются сейчас – только на других фронтах. Но, глядя на эту женщину, как–то невольно олицетворяешь ее со всей Белоруссией, которая обнимает исхудалыми руками тех, кто, не щадя жизни, шел на ее освобождение от мук и рабства. Никогда не забыть этой картины горя народа и счастья его!

Минск разрушен. Старые мертвые кварталы после подлой вражеской бомбежки в июне 1941 года заросли бурьяном. Одичавшие пустыри. Мы видели огород, изгородью которому служили обожженные остовы кроватей. На этих кроватях когда–то спали женщины, дети. Немцы сожгли их дома в июньские ночи 1941 года.

В городе уже проводят телефон, радио. Прибиваются вывески советских учреждений. Райкомы КП (б) Белоруссии и районные Советы уже приступили к работе. Секретарь обкома В. И. Козлов и председатель горсовета К. Н. Бударин осматривают предприятия, чтобы как можно быстрее пустить их в ход. Металлургический завод и кожевенный завод немцы не успели уничтожить. Рабочие и техники уже приступили к очистке территории. Минск в день своего освобождения стал сразу тыловым городом, и живая советская жизнь возвращается к нему буквально с каждым часом.

ГОРОД ОЧИЩЕН ОТ ВРАГА

После прорыва немецкой обороны в районе Витебска части генерал–лейтенанта Крылова прошли с боями свыше 400 километров.

При прорыве пятиполосной обороны немцев исключительное мастерство огневой работы показали советские артиллеристы. Немцы, занимавшие траншеи, доты и дзоты, были не просто выбиты из оборонительной полосы, а уничтожены огнем орудий всех калибров. Наша артиллерия действовала в течение нескольких часов, сокрушая заранее разведанные цели. В прорыв немедленно хлынули танки, кавалерия и моторизованная пехота. Управление немецкими войсками нарушилось, резервы противника были уничтожены, его тылы парализованы. Преследуя врага, советские войска форсировали реку Березина в районе озера Пелик. По торфяным болотам, по пояс в воде и прокладывая по топкому дну гати, наши бойцы перетащили всю боевую технику, тяжелые орудия и, форсировав Березину в том месте, которое считалось непроходимым, вышли в тыл немцам.

Преследуя врага, наши части рвались вперед. Одновременно следовавшие за ними вторые эшелоны и резервы вели бои по уничтожению окруженных групп противника.

Наши пехотинцы продвигались в сутки с боями от 20 до 25 километров. Зной, пыль, сильно пересеченная местность, обилие мелких рек и болот делали эти переходы чрезвычайно тяжелыми. Несмотря на эго советские войска прошли от края и до края Белоруссию, вышли к границам Литовской Советской Социалистической Республики и после упорных боев ворвались в древнюю столицу Литвы – Вильнюс. Танкисты Героя Советского Союза генерал–майора Асланова и войска Героя Советского Союза генерал–майора Казарьяна и полковника Донец вышли одновременно на восточные и южные окраины города.

Немцы укрепились на возвышенной центральной части города, в районе Кафедральной площади и по южному берегу излучины реки Вилии. На улицах, имеющих выходы к окраинам города, немцы установили противотанковые орудия для стрельбы прямой наводкой, на крышах каменных зданий – пулеметы. Автоматчики, засевшие в подвалах и старинных костелах, за метровыми каменными стенами, простреливали подходы. Немцам благоприятствовали узкие улицы, где не могут разъехаться две встречные повозки. Окна в подвалах старинных зданий закрывали массивные железные решетки и ставни. Чтобы бросить в подвал гранату, нужно было сначала разрушить железные решетки или ставни.

Штурмуя центр города, нашим пехотинцам приходилось штурмовать почти каждое здание. Несмотря па то, что другие паши части, продвинувшись далеко на запад, оставили Вильнюс позади себя и немецкий гарнизон был полностью окружен, гитлеровцы продолжали отчаянно сопротивляться, рассчитывая на помощь извне. 9 июля в середине дня немецкие бомбардировщики начали бомбить окраины Вильнюса, но бомбы падали не точно, часто в расположение немецких же частей. Одновременно транспортные самолеты начали сбрасывать парашютистов на крыши города. Но многие парашютисты попали на крыши домов, уже занятых нашими бойцами, и были уничтожены.

К исходу 10 июля уличные бон в городе достигли необычайной остроты и силы. Горели подожженные немецкой авиацией дома. Взлетали на воздух взрываемые немцами красивейшие древние здания. Город окутался черным дымом. Он горел так же, как горели от рук гитлеровских варваров Смоленск, Витебск, Минск, Гомель, Могилев. Всю ночь наши бойцы вели уличные бои, уничтожали подрывников и поджигателей. Плечом к илечу с советскими воинами сражались литовские партизаны из прославленных отрядов «Вильнюс», «Грюнвальд», «За родину».

С именем дочери литовского народа партизанки Марии Мельникайте на устах шла в бой и городская молодежь, вооружаясь на ходу трофейными немецкими автоматами. Литовское население улиц и кварталов, освобожденных в первые же часы нашего штурма, помогало перевязывать наших раненых, готовило для своих освободителей обеды, чем могло, содействовало очищению города.

– Брат, – сказала литовская женщина старшему сержанту Коломейцу, – пойдем, я проведу тебя к моему дому, там сидят фашисты…

Женщины и мужчины освобожденных улиц надели свою лучшую одежду.

– Сегодня у нас праздник, – говорили они. – Этот день будет вписан в календарь литовского народа.

Уличные бои за последние три дня носили исключительно ожесточенный характер. Драться приходилось буквально за каждый дом. Наши автоматчики просачивались в проломы разбитых зданий, обходили очаги сопротивления немцев садами и дворами. Сражаясь на чердаках, па крышах, в подвалах, в катакомбах церквей и костелов, в траншеях набережной реки Вилия, советские солдаты снова показали образцы героизма и отваги, красоту своего огромного сердца.

В густом дыму, среди горящих развалин несколько дней шли уличные бои. Наши танки, втиснувшись в узкие улицы, уничтожали огневые точки противника, преследовали и давили немецких автоматчиков. Пехотинцы немедленно же закрепляли завоеванное.

Сегодня в результате пятидневных боев немецкий гарнизон был уничтожен, и Вильнюс полностью очищен от врага.

1944 г.