Текст книги "Завет Христа"

Автор книги: Ульрих Хефнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

36

Миттербах на Кёнигзее, Берхтесгаден…

Мальчик пришел домой после тренировки вовремя. Теперь он боязливо прижимался к матери, которая сидела рядом с ним на диване в гостиной. В кресле напротив сидел мужчина с ожогами на лице. Крупнокалиберный пистолет лежал у него на коленях. Плотная повязка на шее окрасилась по краям в красный цвет. Широко раскрыв глаза, мальчик смотрел на мужчину с лицом дьявола.

– Вы нас убьете? – спросила девушка.

Дьявол задумчиво посмотрел в окно.

– Если вы будете вести себя тихо, с вами ничего не случится, – ответил он, не глядя на нее.

Он тоже говорил с акцентом. Его сообщник остался в кухне, но тем не менее время от времени его голос доносился до гостиной. Очевидно, он разговаривал по телефону.

– Вам нужно будет еще раз сменить повязку, – попыталась женщина разорвать тягостную тишину, но мужчина с лицом дьявола только что-то непонятно прорычал.

Наконец дверь распахнулась, и в комнату вошел боксер. Он обменялся с раненым несколькими иностранными словами, и тот кивнул. Над районом медленно поднимался рассвет.

Боксер сел в свободное кресло и широко улыбнулся хозяйке дома.

– Ты давно живешь здесь одна? – спросил он.

Женщина попыталась скрыть дрожь.

– Два года, – коротко ответила она.

Он указал на мальчика.

– А где твой муж?

– Он уехал в Мюнхен – не смог жить здесь. Он был горожанином, и здешняя жизнь оказалась для него слишком однообразна.

Боксер встал и ухмыльнулся.

– Так значит, у тебя уже давно не было мужчины?

Она снова задрожала, и мальчик крепче вцепился в мать.

– Может, тебе даже понравится. Где твоя спальня? – не унимался боксер.

–  Stai cito! – оборвал его сообщник. – Non e in tempo! [32]32
  Закрой рот! Сейчас не время! ( ит.).


[Закрыть]

Ухмылка сползла с лица боксера, и он уступил, ответив что-то раненому на иностранном языке. Они немного поговорили, после чего мужчина с обезображенным лицом снова обернулся к девушке.

– Где твоя машина? – спросил он.

– В гараже, – сказала девушка и махнула рукой в направлении сарая.

– Нам нужна пара ведер, но они должны быть из металла.

– Может, в сарае есть, – ответила та.

Дьявол отдал приказ сообщнику. Проворчав что-то, боксер встал и пошел к двери.

– Но вы же ничего нам не сделаете? – еще раз обеспокоенно спросила девушка.

Дьявол покачал головой.

Аэропорт Штутгарта, юг Германии…

Самолет авиакомпании «Бритиш Эйрвэйз» приземлился в Штутгартском аэропорту по расписанию – в семнадцать ноль-ноль. После того как Том и Мошав прошли все формальности, им пришлось еще довольно долго ждать выдачи багажа, пока Том не получил наконец свой большой ящик с инструментами.

– Почему ты просто не оставил его в отеле? – спросил Мошав, когда Том с трудом водрузил ящик на тележку.

Они вместе вошли в зал прилета. Том стал целеустремленно искать камеры хранения.

Пройдя по наклонному коридору, они попали в соседнее с аэропортом здание, где располагались преимущественно окошки турецких и югославских авиакомпаний. Камеры хранения находились в углу. Лишь несколько человек сидели за круглыми столиками, где можно было курить. Том подозрительно огляделся. Наконец он снял ящик с тележки и исчез за углом. Мошав хотел последовать за ним, но Том удержал его.

– Оставайся здесь и следи, чтобы никто не пошел за мной, – заявил он.

Когда Том вернулся через несколько минут, Мошав вопросительно посмотрел на него.

– Что все это значит?

Том украдкой достал маленький серебристый пистолет из кармана куртки.

– Ты знаешь, с этими типами шутки плохи, небольшая предосторожность не повредит.

– Ты что, с ума сошел? – возмутился Мошав. – Если бы таможня нашла пистолет, мы бы сейчас сидели в камере.

– Но ведь не нашла же, – возразил Том.

Они пересекли зал прилета и вышли из стеклянного здания. Бесчисленные такси стояли перед терминалом, вокруг которого была развернута огромная стройплощадка.

– Что будем делать теперь? – спросил Мошав.

– Погоди немного, – ответил Том и подошел к одному из таксистов.

– У тебя что, в запасе очередной сюрприз? – крикнул ему вслед Мошав, но Том уже исчез. Мошав отвернулся и со вздохом опустился на ближайшую скамейку.

Прошло почти полчаса, пока Том наконец не появился снова. Перед этим он ходил от таксиста к таксисту и коротко говорил с ними. Когда он вернулся, то довольно улыбнулся и сел на скамейку рядом с Мошавом.

– Что ты там делал? – спросил его Мошав.

– Теперь я знаю, что мы на правильном пути, – ответил Том.

– На правильном пути?

Том достал сложенный листок из кармана куртки, развернул его и сунул Мошаву под нос. Это был портрет профессора Хаима Рафуля.

– Я его вчера распечатал из Интернета, – лукаво заявил он.

– Ты же не хочешь убедить меня, что кто-то еще помнит его.

– Его, может, и нет, а вот багаж…

Мошав нахмурился.

– Подумай: мы ведь исходим из того, что он везет с собой древние свитки. Им минимум тысяча лет, и они хрупкие. Он ведь не для того столько усилий прилагал, чтобы потом повредить их во время долгого путешествия.

Мошав начал соображать.

– Он перевозил их в вакуумном аппарате.

– Правильно, – согласился Том. – А если кто-то несет под мышкой такую громадину, то это непременно бросится в глаза. У него их при себе было две штуки. Почти метровой длины, по словам таксиста. Клиент сел к нему четырнадцать дней назад и приказал ехать к вокзалу.

Мошав указал на землю.

– Поезда ездят прямо под нами, зачем он брал такси?

– Его самолет опоздал, а челночный поезд уже отъехал. Он очень торопился: его междугородний поезд отправлялся в десять минут шестого от главного вокзала.

– Но куда?

Том встал и целеустремленно двинулся к входной двери. Прямо рядом с рекламным плакатом «Люфтганза» висели планы железных дорог ФРГ. Том провел пальцем по колонке «Время отправления».

– В семнадцать десять поезд на Мюнхен, а в семнадцать двенадцать – на Кобленц, – вслух прочитал он.

– Так значит, Мюнхен, – повторил Мошав. – Тогда, похоже, он действительно завис у своего приятеля по университету.

Том кивнул.

– Жан прав: вперед – мы поедем в Мюнхен и нанесем ему визит.

Шёнау, Берхтесгаден…

Штефан Буковски облокотился о патрульную машину и щелкнул пальцами; его сигарета, описав высокую дугу, улетела прочь. «Номер семнадцать», – подумал он и посмотрел вслед раскаленному окурку, который подобно красному светлячку проплыл в лучах начинающегося рассвета и, подняв фонтанчик искр, ударился об асфальт.

Полицейский вертолет снова появился в районе поиска. Всю вторую половину дня кинологи обыскивали прилегающий лес, а сверху их поиски поддерживал вертолет с тепловизором. Но все было безрезультатно. После того как на район опустились сумерки, розыск прервали. Полицейские патрули по-прежнему стояли в ключевых точках, таких как перекрестки или развилки дорог, и контролировали движение транспорта. В окрестных домах медленно загорались огни, освещая темные пещеры окон. Дверь мобильного командного пункта открылась, и в луче света появилась Лиза. Она подошла к Буковски.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Тебя жду, – ответил Буковски.

– Руководитель операции хочет поговорить с тобой. Он собирается отозвать людей и оставить здесь только несколько полицейских в штатском. Он думает, что преступники давно исчезли.

Буковски наморщил лоб.

– Пусть поступает так, как считает нужным, но в следующий раз расклад может поменяться. У меня больше нет желания принимать участие в этой борьбе за превосходство в качестве конкурента Великому и Ужасному.

Буковски сердился на решение старшего советника, но ему было совершенно ясно, что ответственность за это решение лежит на местном отделении полиции.

– Возможно, он даже прав, – заметила Лиза. – Когда мы обнаружили машину, двигатель уже остыл. Скорее всего, на тот момент прошло уже больше часа и они могли найти себе вторую машину и покинуть этот район.

– Так значит, была получена информация еще об одной угнанной машине?

Лиза покачала головой.

– Нет, такой информации мы не получали.

– Именно! – воскликнул Буковски. – Эти типы здесь, и они окопались в одном из домов. Там, внутри, есть люди, жизнь которых теперь гроша ломаного не стоит, понимаешь? И во всем виноват лишь этот лысый идиот, который считает, будто он знает, что делает. Но я тебе говорю: он и понятия не имеет о том, насколько опасны эти типы. Это хладнокровные убийцы, они убьют любого. Безразлично, женщина это или ребенок.

Буковски снова закурил сигарету и закашлялся.

– Тебе и правда надо бы поменьше курить, – снова напомнила ему Лиза. – У тебя легкие наверняка черные как смола.

– А кому это интересно?

– Мне, – отрезала Лиза.

Буковски щелчком отбросил прикуренную сигарету и оттолкнулся от машины.

– Тогда я скажу этому умнику, чтобы он собирал вещички.

Лиза последовала за ним. Она задумалась. Неужели Буковски, в конце концов, прав?

Миттербах на Кёнигзее, Берхтесгаден…

Стрелки часов приближались к десяти. Девушка, ее сын и оба террориста молча сидели в гостиной. Окно было открыто.

Девушка час назад сделала раненому перевязку. Кровотечение остановилось, только в наружных краях раны выступало немного крови. Боксер открыл банку мясных консервов и поглощал их, заедая хлебом, с такой жадностью, как если бы он ничего не ел уже несколько дней, а его сообщник с ожогами на лице поставил перед собой бутылку воды.

Боксер протянул кусок хлеба с толстым слоем колбасы из банки маленькому мальчику, но тот медлил.

– Ешь, это вкусно! – чавкая, заявил боксер.

Он протянул мальчику хлеб, приглашая поесть. Тот робко протянул руку и взял бутерброд. Он все еще боязливо сидел рядом с матерью. Боксер громко засмеялся, когда мальчик откусил хлеб.

– Вот увидишь, тебе понравится, – сказал он, ухмыляясь, и сделал хороший глоток из пивной кружки.

Дьявол перевел взгляд на окно. Он сказал что-то боксеру, но тот покачал головой. Девушке показалось, что она разобрала что-то вроде Polizia. Два итальянца, вооруженные крупнокалиберным пистолетом, прямо в ее гостиной… Она никогда бы не поверила, что испытает когда-нибудь нечто подобное, но теперь…

Внезапно у боксера зазвонил мобильный телефон. Он ответил на звонок. Разговор был коротким.

– Se qui, andiamo, [33]33
  Он здесь, идем ( ит.).


[Закрыть]– сказал он сообщнику, снова сделал хороший глоток пива и встал.

Дьявол последовал его примеру. В окно донесся какой-то шум. Боксер достал пистолет из-за пояса и направил его на девушку и мальчика.

– Пожалуйста… только не мальчик… – взмолилась она.

Мальчик был бледен как мел. Широко раскрыв глаза, он пристально смотрел на черный пистолет. Неожиданно к ним подошел дьявол, положил ладонь на руку боксера, державшую оружие, и нажал на нее. Боксер непонимающе посмотрел на него. После короткой словесной перепалки дьявол послал коллегу наружу. Шум все возрастал. Над домом на бреющем полете завис вертолет. Дьявол достал оружие.

– Идите! – приказал он.

– Пожалуйста, нет, мальчика… – снова произнесла сквозь слезы девушка.

Двор неожиданно залило ярким светом. Огонь взметнулся до неба.

– Идите! – настойчиво повторил дьявол.

Девушка встала и потянула за собой сына.

37

Аэропорт Шарль де Голль, Париж, Франция…

Яара чувствовала себя потерянной в странном футуристическом лабиринте из крытых эскалаторов. Со всех сторон их окружали огромные стеклянные площади, когда они с Жаном пробирались сквозь толпу по направлению к подземному вокзалу. Багажа у нее было мало, но тем не менее она с трудом поспевала за Жаном, который спешил вперед и непрерывно поторапливал ее. От аэропорта Шарль де Голль они должны были ехать через весь город до станции Жантийи, а поезд уже подали. Яара бежала за своим провожатым, и по ее щеке стекала капля пота.

– Поторопись! – кричал ей Жан. – Осталось всего две минуты, а поезда не ждут.

Яара только пыхтела и прыгала через две ступеньки. Когда они наконец добежали до одного из вагонов на четвертом пути, уже прозвучал сигнал отправления. Жан забросил свой чемодан в вагон, и едва они вошли, как автоматические двери закрылись. Яара глубоко вздохнула.

– Поль подождет десять минут, а потом исчезнет, и мы потеряем целый день.

– Ну и ладно, – ответила Яара, опустилась на одно из откидных сидений и смахнула со лба пот.

Поезд мчался по подземным туннелям, пути сходились и снова расходились, и поезд основательно трясло. Жан вцепился в петлю на поручне.

– Да садись уже! – посоветовала ему Яара, но Жан махнул рукой.

– Через несколько минут, наверное, опять нужно будет выходить, – ответил он и посмотрел в окно.

Поезд медленно приблизился к поверхности и вынырнул, подобно киту, из подземных каналов. Тучи низко висели над городом. Шел дождь. Окрестности были под стать погоде. Печальные и высокие серые здания выстроились вдоль рельсового пути. Яара бросила задумчивый взгляд в грязные окна. Жан наблюдал за ней.

– Все в мрачных тонах, – заметила она. – Я думала, Париж – это город любви. Немного ярких красок определенно не помешало бы.

– Это только пригороды, нужно немного подождать, пока доберемся до Парижа.

Яара улыбнулась и кивнула. Некоторое время железная дорога шла вдоль шоссе. Бесчисленные машины и грузовики двигались по нему в черепашьем темпе. Наконец шоссе осталось позади, а мимо них промелькнул огромный торговый центр. Яара удивилась, увидев забитую машинами стоянку. Картинка снова сменилась: вдали появились высокие деревья какого-то парка. Исчезли панельные новостройки, их сменили городские здания с благородной сединой на стенах и богатым историческим прошлым на фасадах. Мимо пролетела вывеска. На ней было написано Le Bourget. [34]34
  Ле Бурже, северо-восточный пригород Парижа ( фр.).


[Закрыть]Вагон снова качнуло, когда поезд переезжал несколько стрелок.

– Вот теперь начинается настоящий Париж, – сказал Жан.

– Я увижу Эйфелеву башню?

– Смотри на запад; впрочем, день сегодня слишком пасмурный.

– Жаль.

– Когда мы встретим Поля, он отведет нас к профессору, и тебе придется потерпеть до завтра. Но потом, обещаю, я специально для тебя организую экскурсию по городу. В конце концов, я восемь лет прожил в Париже, когда учился. Я знаю здесь такие места, куда еще не ступала нога туриста.

Яара улыбнулась.

– Не думаю, что мне хочется познакомиться с этими местами.

Ему нравилось ее лицо, когда она улыбалась. Когда у нее на щеках появлялись маленькие ямочки и она смотрела на него своими большими темными глазами.

Миттербах на Кёнигзее, Берхтесгаден…

Буковски сидел на одном из стульев в мобильном командном пункте, прикрыв глаза. Лиза сидела недалеко от него; она дремала. Рация на электронной панели управления молчала. На данный момент поступили лишь несколько отдельных сообщений – в большинстве случаев сведения о расположении контрольных пунктов и патрулей. Почти десять минут прошло с тех пор, как один патруль спросил, задержится ли вертолет в районе поиска, но тот связался с базой еще полчаса назад и вернулся в Мюнхен. Темнота опустилась на предгорье Альп, а ветер с запада гнал тучи, которые предвещали дождь. Оставшаяся часть недели обещала быть прохладной.

– Кёниг сто, ответьте сто четвертому, – внезапно проревело из радиостанции. Радист ответил:

– Вижу огонь во дворе дома. Похоже, кто-то зажег несколько костров.

Буковски сразу проснулся.

– Вертолет еще поблизости? – спросил он радиста.

Тот растерянно смотрел на него.

– Спросите патруль, летает ли там вертолет! – закричал Буковски.

Старший советник встал.

– Вы же не думаете в самом деле, что эти типы улетят оттуда на вертолете, – улыбаясь, произнес руководитель операции. – Мы ведь не в фильме о Джеймсе Бонде.

Буковски так резко вскочил со стула, что тот с громким треском ударился о стену. Он оттолкнул радиста в сторону и нажал на кнопку микрофона.

– Сто четвертый, назовите свое точное местонахождение!

– Мы на высоте Миттербах, направление на Фасельсберг. Двор находится к западу от нас, около улицы Кёнигзеерштрассе. Только что над нами на небольшой высоте пролетел вертолет, шел с той стороны. По-моему, направлялся на юг.

Буковски подтвердил сообщение.

– Немедленно пошлите туда оперативную группу!

– Буковски, вам не кажется, что вы преувеличиваете? Наверняка кто-то просто сжигает там мусор или устроил вечеринку в саду.

Лиза подняла голову и потерла лицо, чтобы проснуться.

Подобно разъяренному быку Буковски набросился на старшего советника и схватил его за грудки.

– Ты, невежественный засранец, ты еще не знаешь, с кем имеешь дело! Это тебе не мелкие воришки. У этих типов на совести больше трупов, чем ты за всю свою жизнь видел. И если я обнаружу в доме хотя бы один труп, то я лично надеру тебе зад. А теперь пошли туда наконец спецотряд, пока тебе не понадобился специалист по челюстно-лицевой хирургии! – Буковски отпустил полицейского и обернулся к Лизе. – Вперед, мы едем в Миттербах!

Старший советник окинул Буковски враждебным взглядом.

– …Это вам так с рук не сойдет… – заикаясь, пробормотал он.

– Вам, господин будущий начальник полиции, вам, а не мне, – резко ответил Буковски и вместе с Лизой вышел из командного пункта.

Радист вопросительно посмотрел на руководителя операции. Старший советник поправил галстук.

– Мне…

– Пошлите туда спецотряд, и пусть сто четвертый проинструктирует их, – злобно рявкнул старший советник.

Они оцепили двор в течение нескольких минут. В окнах было темно. Только огонь, все еще горевший в ведрах и бочках, освещал фасад основного здания. К дому был пристроен сарай.

– Похоже на крест, – прошептал начальник отряда Буковски, который также был одет в комбинезон спецотряда и бронежилет. Они укрылись за дощатым забором, в то время как ребята из спецотряда медленно приближались к дому.

– Это сигнал для вертолета, – ответил Буковски. – Ваши люди должны быть осторожны. Возможно, эти типы уже исчезли, но нельзя знать наверняка.

Командир первой группы доложил о готовности к действию. Только когда все группы сообщили о готовности к атаке, командир дал сигнал к наступлению.

– Берегите глаза! – добавил командир отряда, прежде чем отдать приказ наступать.

С этого момента все происходило очень быстро. Две светошумовые гранаты, разбив окна, влетели в дом и взорвались там; сразу же после этого бойцы двинулись вперед. Одна группа взяла на себя сарай, вторая окружила здание, а третья ворвалась в дом. Затрещало дерево, зазвенело стекло, а затем раздались первые крики.

Буковски пришлось подождать всего пару минут, прежде чем прозвучали возгласы «Чисто!». Лиза осталась у патрульной машины.

– Идем! – сказал Буковски командир отряда.

Тот с трудом встал на ноги.

– Три человека: ребенок и две женщины, – на верхнем этаже, с западной стороны, – доложил по рации один из бойцов.

– Спросите, живы ли они, – попросил Буковски и отряхнул грязь с комбинезона.

– Все целы, сильный шок, – коротко доложил командир одной из групп.

В доме зажегся свет. Скоро уже вся усадьба сияла желтым светом.

Буковски вошел в дом вместе с командиром отряда. Все двери в комнаты были открыты. Вооруженный боец спецотряда в маске стоял перед лестницей на верхний этаж.

– Нужно вызвать машину «скорой помощи», – сказал Буковски.

– Уже едут, – заявил командир группы.

Перед спальней тоже стоял вооруженный боец. Дверь была выломана.

– Внутри, их заперли, – коротко сообщил он.

В кровати лежала пожилая женщина; она мирно спала, несмотря на весь этот шум, в то время как женщина помоложе испуганно забилась в угол. Она обнимала мальчика, стараясь защитить его. Слезы текли у нее по щекам. Буковски подошел к ней и погладил ее по голове.

– Вы в безопасности, – мягко произнес Буковски. – С вами больше ничего не случится, «скорая» уже в пути.

– Они пришли незадолго до темноты, – всхлипнула женщина. – Один был ранен; я думала, они убьют нас всех.

Мюнхен, улица Людвигштрассе, университет Людвига-Максимилиана…

«Факультет классической археологии» – было написано на латунной табличке у массивной двери. Том и Мошав решили навести справки о профессоре Игаэле Юнгблюте, прежде чем продолжить свой путь в Берхтесгаден. Как археологи, работающие на раскопках, они вряд ли бы вызвали подозрение своими расспросами на факультете классической археологии. Тем не менее рисковать было нельзя.

Том и Мошав вошли и оказались в прохладном зале. Здесь царило приятное спокойствие, контрастировавшее с суетой оживленных улиц Мюнхена. Они прошли по длинному коридору и проследовали по указателю, который привел их в приемную. На стенах висели огромные фотографии с раскопок.

Том постучал в дверь. С той стороны раздался глухой голос: «Войдите». Они вошли.

Залитое светом помещение было большим и просторным. Они постояли перед деревянной стойкой, пока одна из женщин, которые сидели за письменными столами, не посмотрела на них и не улыбнулась. Она встала.

– Добрый день, чем я могу помочь вам?

Том решился играть в открытую.

– Меня зовут Том Штайн. Я археолог, только что вернулся из Израиля.

– Вас пригласили прочесть у нас курс лекций?

– Нет, я ищу одного коллегу, профессора Рафуля.

– Профессора Хаима Рафуля?

Том кивнул.

– Я не знала, что он здесь преподает. Возможно, он на кафедре древних языков, это через два здания…

– Нет, – перебил ее Том. – Он хотел поговорить с профессором Юнгблютом.

Женщина улыбнулась.

– Профессор Юнгблют уже восемь лет как не преподает. Он сейчас на пенсии.

В этот момент дверь открылась и в приемную вошел пожилой мужчина в темном костюме. Спутанные седые волосы делали его похожим на живое воплощение Альберта Эйнштейна.

– О, профессор Хааг, – поприветствовала его женщина. – Вот эти господа ищут профессора Юнгблюта.

– Профессора Юнгблюта? Он здесь давно уже не работает.

– Я знаю, – ответил Том. – Я уже объяснил, что мы ищем нашего руководителя раскопок, профессора Рафуля. Мы приехали из Иерусалима, где проводили раскопки.

– Вы принимали участие в раскопках у дороги на Иерихон? – спросил Хааг.

Том был поражен, что тот знает об их раскопках. Он кивнул.

– Так значит, это вы нашли рыцаря Храма?

– Откуда вы знаете?

Профессор Хааг рассмеялся.

– Вы ведь не думаете, что в наших кругах не обсуждают такие события.

– Это была случайность: мы раскопали римский гарнизон и просто натолкнулись на могилу крестоносца.

– Так значит, это был один из девяти, сопровождавших Гуго де Пейена.

Том пожал плечами.

– Это была случайная находка, как я и сказал. Тамплиеры – не совсем моя специальность. Профессор Рафуль позаботился о проведении дальнейших исследований. Произошло несколько несчастных случаев. Поэтому мы ищем профессора Рафуля. Мы слышали, что он собирался заехать к профессору Юнгблюту.

– Так значит, в гробу рыцаря Храма были найдены свитки. Известно ли вам, что профессор Игаэль Юнгблют раньше часто говорил о завещании тамплиеров? Думаю, это последняя большая тайна археологии, которой он действительно интересовался.

Том нахмурил брови.

– Профессор Джонатан Хоук, технический руководитель наших раскопок, был убит. Мы непременно должны поговорить с Рафулем. Это важно.

– Речь идет о жизни и смерти, – вмешался Мошав. – Мы полагаем, что именно эти слухи о тамплиерах и стали причиной убийства профессора Хоука.

Лицо Хаага окаменело. Судя по всему, он был глубоко изумлен. Он позволил себе увлечься этими необдуманными и спекулятивными мнениями и повел себя, как болван, а не как компетентный ученый.

– Извините, мне нужно идти, – хрипло заявил он.

– Конечно, конечно! – кивнул Том.

– Елизавета, – обратился профессор Хааг к секретарю. – Посмотрите, пожалуйста, в нашем компьютере. Адрес профессора еще должен там оставаться.

Секретарь кивнула.

– Господа, – попрощался Хааг, – желаю вам обоим удачи в ваших поисках.

Когда полчаса спустя Мошав и Том вышли из здания, в кармане у них, по крайней мере, был адрес Игаэля Юнгблюта.

Экс-ан-Прованс, Буш-дю-Рон, Франция…

Мужчина в черном костюме улыбнулся.

– Наши люди благополучно прибыли в убежище. Все концы в воду. Кстати: археологи объявились в Германии. Я думаю, они найдут Юнгблюта.

Седой вздохнул.

– Я только надеюсь, что все пойдет как надо. Мы стоим над пропастью.

– Мы можем положиться на наших людей. До сих пор они справлялись с любым заданием.

– Твои бы слова да Богу в уши, – ответил седой.