Текст книги "Завет Христа"

Автор книги: Ульрих Хефнер

29

Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…

Они стояли перед большой белой палаткой у границы района раскопок и наблюдали за слаженными действиями рабочих.

– Если в яме остались еще какие-то артефакты, то мы их обязательно найдем, – заявил отец Антонио Карлуччи, которому Церковная служба древностей в Риме поручила руководить работами в долине Кидрона. Он приехал со своими специалистами, приписанными к этой службе, чтобы продолжить раскопки.

Отец Леонардо бросил брату Филиппо многозначительный взгляд.

– Церковь должна получить то, что по праву принадлежит ей, – елейно произнес он.

– Простите, братья мои, мне предстоит много работы, – извинился отец Антонио и исчез в палатке.

– Время моего пребывания здесь, в стране Господа нашего, подходит к концу, – произнес отец Леонардо. – Меня ждут в Риме. К сожалению, я могу доложить лишь о частичном успехе. Рафуль до сих пор не найден.

– Его нет в этой стране, – ответил отец Филиппо.

– Но где мне его искать?

– Рафуль спрятался, как змея под камнем, но он снова объявится, как только его вновь охватит ненависть и жажда разрушений.

– Тогда может быть уже слишком поздно, – возразил отец Леонардо. – Я не знаю, какие он нашел доказательства своей теории, но боюсь, как бы он не поднял могучую бурю, которая причинит ущерб нашему дому. Я должен найти его, прежде чем он наводнит мир своими тирадами ненависти. Я должен найти его и убедить, что он уничтожит надежду миллионов.

Отец Филиппо кивнул.

– Бремя, которое кардинал-префект взвалил на вас, тяжело. Не так-то просто уговорить упорствующего человека свернуть с выбранного пути.

– Но как мне это сделать, если я даже не знаю, где его искать?

– Как только я узнаю что-нибудь здесь, в Иерусалиме, я тут же сообщу тебе.

Отец Леонардо посмотрел на солнце.

– Пора; самолет меня ждать не станет.

Рим, базилика Сайта Сабина на холме Авентино…

 
«Et in Spiritum Sanctum,
Dominum et vivificantem,
qui ex Patre et Filioque procedit.
Qui cum Patre et Filio simul adoratur
et conglorificatur:
qui locutus est per prophetas.
Et unam, sanctam, catholicam et
apostolicam Ecclesiam.
Confiteor unum baptisma in remissionem
peccatorum.
Et expecto resurrectionem mortuorum,
et vitam venturi saeculi.
Amen». [26]26
  Молитва Credo («Верую») ( лат.).


[Закрыть]
 

Кардинал Боргезе перекрестился и встал. Еще мгновение он стоял, охваченный благоговением, а затем развернулся и исчез за одной из колонн.

Лишь немногие посетители случайно забредали в пронизанную солнечным светом церковь на холме Авентин, одном из семи холмов Рима. Кардинал Боргезе еще раз посмотрел на плафон с изображением Иисуса Христа, окруженного народом, после его воскресения. Церковь была посвящена мученице Сабине, которая в 125 году от Рождества Христова отдала свою жизнь за веру. Согласно преданию базилика стояла на том самом месте, где почти тысячу девятьсот лет назад находился ее дом. Много людей отдали свои жизни за Господа, подумал кардинал Боргезе. Защита веры – это вечная борьба. Да и сегодня еще верующие во всем мире отдают свои жизни за единственного Бога.

Кардинал Боргезе покинул церковь и пошел на виа Раймондо Ду Капуа, где его ждал секретарь с машиной. У него было еще немного времени. В Sanctum Officiumего ждали только через час. Секретарь выскочил из машины и распахнул дверцу. Боргезе молча кивнул ему.

– За время вашего отсутствия вам звонили, – сообщил секретарь. – Месье Бенуа просил вас перезвонить ему.

Боргезе сел на заднее сиденье и взял мобильный телефон.

На дороге в Иерусалим, аэропорт Бен-Гурион…

– Он улетел либо в четверг, либо днем позже, – сказал Том и припарковал машину на одной из больших стоянок напротив здания аэропорта.

– Хоть в четверг, хоть в пятницу – это все равно что искать иголку в стоге сена, – возразил Жан Коломбар. – Ни одна авиакомпания не предоставит невесть откуда взявшемуся любопытному списки пассажиров.

– Эту проблему оставьте мне. Нужно только быть осторожнее. Думаю, за нами все еще следят, хоть я никого и не заметил.

По подземному переходу они прошли в огромный зал аэропорта. Том все время недоверчиво косился назад. Он не сомневался, что преследователи по-прежнему идут за ними.

– Мы с Яарой пойдем к кассам и посмотрим список рейсов. А вы пока поищите хороший наблюдательный пункт. Обращайте внимание на людей, которые слишком уж интересуются нами.

Мошав обернулся. Прямо у большой колонны у входа, возле эскалаторов, стояла группа из нескольких человек. Багажные тележки, груженные чемоданами, стонали под тяжкой ношей.

– Мы остаемся здесь, – решил Мошав и указал на группу. Он взял Жана за руку и потащил его за собой.

Том и Яара огляделись. Одинокое окошко справочной находилось недалеко от них. День еще только начался, и пассажиров было немного. Том подошел к окошку и посмотрел за прилавок. Именно то, что он искал.

– И что теперь? – спросила Яара.

– Теперь изучим расписание рейсов, – ответил Том и достал таблицу рейсовых полетов из ящика на прилавке справочной.

Они стали молча листать буклет. У Тома была с собой шариковая ручка, и он отмечал подходящие рейсы в соответствующие дни.

– Естественно, если он улетел позже, то тогда все напрасно, – пробормотала Яара и углубилась в сложный план.

– Париж, Рим, Нью-Йорк, Штутгарт, Лондон и Амстердам, – перечислил Том через некоторое время.

– Прежде всего можно вычеркнуть Нью-Йорк, да и Рим тоже: полезть прямо в логово льва – нет, не думаю.

– Значит, остаются Париж, Лондон, Амстердам и Штутгарт.

– Я ставлю на Париж: идеальное место, чтобы залечь на дно.

– Хорошо, давай попытаем счастья.

– Что ты собираешься сделать?

– Пойдем, – ответил Том.

Следующее, центральное окошко справочной перед проходом к авиакомпаниям было занято. Там сидела девушка в синей форменной куртке и беседовала с группой японцев. Том терпеливо подождал, когда подойдет его очередь.

–  Good morning, may I help you? [27]27
  Доброе утро, чем могу помочь? ( англ.).


[Закрыть]– спросила служащая. Да, со знанием языка международного общения в аэропорту проблем не было.

– Извините, я ищу службу розыска багажа, у меня потерялся чемодан, – заявил Том.

Служащая кивнула и указала на эскалаторы.

– Второй этаж, уровень два, комната двести восемьдесят восемь. Поднимаетесь на эскалаторе, потом направо по коридору. Последняя дверь с левой стороны.

Том поблагодарил ее. Яара последовала за ним по указанному маршруту. Когда они проходили мимо туристической группы, он украдкой посмотрел на Мошава. Тот покачал головой: очевидно, преследователи пока не объявлялись.

Том и Яара поднялись по эскалатору и оказались перед стеклянной дверью, на которой рядом с надписью на иврите значилось «Baggage-Investigation». [28]28
  Розыск багажа ( англ.).


[Закрыть]Том постучал и вошел. За письменным столом сидел молодой человек с вьющимися белокурыми волосами. «Вайцманн» – гласила дощечка с именем. И снова посетителей приветствовали на превосходном английском языке.

– Извините, возможно, я ошибся дверью – собственно, я ищу камеру хранения.

Мужчина улыбнулся.

– Да, вы действительно ошиблись. Вам нужно снова спуститься на первый уровень: автоматические камеры хранения находятся справа от входа.

Том вежливо поблагодарил его и, повернувшись на каблуках, вышел. Уже в коридоре Яара вопросительно посмотрела на него.

– Что все это означает?

– Сейчас увидишь, – ответил Том.

В вестибюле Том сразу же подошел к закрытому окошку справочной в северо-восточной части зала. Он вытащил сложенное расписание рейсов из кармана брюк.

– А теперь, пожалуйста, следи за окружающими, Яара. Как только кто-то приблизится к нам, подай мне знак.

Яара кивнула, а Том перегнулся через стойку и незаметно подтащил к себе телефонную книгу. Затем снял трубку и набрал короткий номер кассы «Эйр Франс».

– Добрый день, меня зовут Шарон, я из компании Ллойда, Лондон, филиал в Тель-Авиве, – произнес Том, после того как его соединили. – Один из ваших авиапассажиров заключил у нас договор на страхование багажа. Он летел в четверг или пятницу две недели назад. К сожалению, в заявлении об убытках он забыл указать правильный номер рейса. Он сообщил о потере дорогостоящей картины. Номер партии 23 647. По его словам, картина стоит сто тысяч долларов. Я не могу принять к учету заявление об убытках без указания номера рейса.

Прошло некоторое время, прежде чем женщина на том конце провода снова заговорила.

– Этот номер партии – что он означает?

– Он записал эти цифры на заявлении об убытках. Я тоже не знаю, что бы это значило. Я связался с господином Вайцманном из отдела розыска багажа, но он не смог мне ничем помочь и порекомендовал обратиться в вашу авиакомпанию.

– Как зовут пассажира?

– Речь идет о профессоре Хаиме Рафуле из Тель-Авива, – ответил Том. Яара растерянно посмотрела на него.

– Вы говорите, в четверг или пятницу, две недели назад?

– Да.

– Я могу вам перезвонить? Проверка займет некоторое время.

– Я здесь, в аэропорту, просто наберите четырнадцать, и я отвечу.

Том повесил трубку.

– Ты прошел сквозь огонь и воду, – прошептала Яара, когда Том снова повернулся к ней.

– Иногда лучше всего импровизировать, – ответил Том.

Звонка пришлось ждать почти двадцать минут, но служащая «Эйр Франс» не смогла помочь ему. Она не нашла пассажира по имени Хаим Рафуль в своих списках.

– Париж вычеркиваем, – заявил Том и набрал еще один номер. На этот раз – справочную «Бритиш Эйрвэйз». Он снова спел свою сказочку, и снова ему пришлось довольно долго ждать. Но на этот раз звонок принес успех, Том положил трубку и широко улыбнулся Яаре. – Ну, вот: Хаим Рафуль летел в субботу, четырнадцать дней назад, рейсом ВА 7089 в Штутгарт. Он был один, багаж не сдавал.

– В Штутгарт?

– Да, в Штутгарт, – повторил Том. – Я думаю, пора покупать билеты.

30

Иерусалим, отель «Рейх» в Бейт Хакерем…

Они снова покинули аэропорт, но не успели дойти до выхода, как туда же вошел отец Филиппо в сопровождении еще одного церковника. Их взгляды ненадолго встретились. Отец Филиппо любезно кивнул им, проходя мимо.

– Погодите-ка: вы знаете, кто провожатый нашего друга-церковника? – спросил Том.

– Нет, никогда его не видели.

– Он идет к окошку компании «Алиталия», – сказала Яара.

– Минутку, я хочу посмотреть, куда летит наш друг священник, – извинился Том и тут же исчез в толпе. Яара, Мошав и Жан вышли из аэропорта и остановились перед залом прилета. Долго им ждать не пришлось. Вскоре Том снова протолкался к ним.

– Наш друг священник привез в аэропорт визитера из Рима, – сообщил Том. – Разве не странное совпадение?

– Ты с ним говорил? – спросила Яара.

– Я рассказал ему, на что наткнулся Джонатан. Он очень смутился. Я объяснил ему, что мы собираемся уезжать. Кстати, того, кого он провожает, зовут отец Леонардо. Доминиканец из Рима.

– Может, это просто совпадение, – возразил Жан. – По-моему, вы оба двинулись. Сюда постоянно приезжают люди из Вечного города. В конце концов, здесь Святая земля. Я не считаю это чем-то необычным.

– Ты, похоже, вообще ничего не считаешь необычным, верно? – съязвил Том.

Жан обернулся к Мошаву.

– Ты сегодня заметил каких-нибудь преследователей?

Мошав покачал головой.

– Вот видишь, снова фантазии, – продолжал Жан. – Ты все время пытаешься нам что-то внушить. Просто нужно принимать вещи такими, какие они есть. Зачем израильским полицейским врать нам, что за нами следят? Наш преследователь определенно был полицейским. Если ты вообще кого-то видел, а не стал жертвой разыгравшегося воображения…

Том уже не мог сдерживать гнев и хотел высказать Жану все, что о нем думает, но по выражению лица Яары понял, что она не одобряет ссоры.

– Возможно, ты и прав, – вздохнул Том. – Я бы хотел, чтобы ты был прав, но я – археолог, так же как и ты. Мне не достаточно придерживаться какого-то мнения, я хочу увидеть доказательства. И я не верю в ту глупость, которую рассказывает нам следователь о Джине и профессоре.

Всю дорогу назад в отель они молчали. Только когда уже шли по коридору к своим номерам, Том снова заговорил.

– Нужно подумать о том, что делать дальше.

Жан Коломбар скривил губы.

– Лично я сыт по горло представлениями. Я пойду в свой номер и завалюсь спать.

И Жан, не дожидаясь ответа, исчез.

Том, Мошав и Яара молча проводили его взглядом, а затем все вместе вошли в номер Тома.

– Я могу его понять, – задумчиво произнесла Яара. – Он приехал сюда, чтобы раскопать римский гарнизон, а в результате очутился в каком-то детективе.

Мошав со вздохом опустился на диван.

– И что мы теперь будем делать?

– Искать Рафуля, – решительно ответил Том.

– Он почти две недели назад улетел в Штутгарт. Пока все ясно. Но как ты собираешься искать его в Германии? Он может быть где угодно.

Яара кивнула, соглашаясь.

– Я поеду в университет и поговорю с деканом, – решил Том. – Да сами подумайте: у него при себе свитки, и он захочет их перевести. Для этого ему нужны материалы и лаборатория, чтобы не повредить их. Возможно, у него есть посредники в Германии. Кто-то, кто помогает ему в этом. У вас есть идеи?

Мошав теребил нитку, которую оторвал от дивана.

– Как насчет Интернета?

Том кивнул.

– Возьмете это на себя?

– Конечно, – ответила Яара.

– Тебя я, похоже, не совсем убедил, – заметил Том и посмотрел Яаре в глаза.

– Честно говоря, я не знаю, как отнестись ко всей этой истории. Иногда мне кажется, что Жан прав.

– А ты как к этому относишься? – спросил Том у Мошава.

Мошав пожал плечами.

– Я не знаю, что и думать. Я тоже разрываюсь, как и Яара. Но я в деле, это не вопрос. Единственное, что может с нами случиться, если ты ошибаешься – мы поймем, что ты ошибся. Я считаю, это не страшно. За свою жизнь я вырыл столько раскопов, надеясь найти там что-то ценное, – и достаточно много усилий в результате оказывались напрасными.

Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…

– Фабрицио Сантини – опасный мафиозный наемник, и я надеюсь, французские власти уже скоро арестуют его, – сказала начальница Буковски и похлопала его по плечу. – Вы хорошо поработали, и поездка в Париж оправдалась. Хоть я и не всегда соглашаюсь с вашими методами, в данном случае должна выразить вам свою признательность.

– Не хватает только мотива и заказчиков, – добавил Буковски. – Но доказательств вины достаточно.

– Как, на ваш взгляд, можно довести расследование до конца?

– Между убитыми священниками есть связь. Оба они занимались древними языками. Они были знакомы, как видно по фотографии из Интернета, где они изображены вместе с доцентом из Мюнхена и профессором археологии из Израиля. Если не учитывать убийство в церкви Виса, думаю, это дает мотив. Убийство пономаря – случайность, я уверен. Возможно, преступники надеялись найти что-то в церкви. Причетник помешал им, а потому должен был умереть.

– Что же это могло быть? – спросила директор. – Вы ведь приказали еще раз обыскать церковь.

– Не имею ни малейшего представления: мы ничего не нашли и после второго обыска, хотя проводили его тщательно, – ответил Буковски. – Это, должно быть, документ, карта сокровища – что-то, что легко спрятать.

– То есть мы должны выжидать и надеяться, что после ареста преступника у нас появятся другие сведения.

– По крайней мере, на данный момент. Но Сантини был не один. У нашего подозреваемого был сообщник.

Директор довольно улыбнулась.

– Я думаю, мы передадим данные розыска оперуполномоченным Федерального управления уголовной полиции. В конце концов, он уже несколько лет в бегах. Мы подготовим сообщение для прессы и отдадим дело коллегам. В данной ситуации это разумно и необходимо. Возможно, оперуполномоченным Федерального управления уголовной полиции повезет больше. Мы это дело не потянем.

– Я бы предпочел немного подождать, – возразил Буковски. – Наши коллеги из Франции напряженно работают над этим делом. У нас все еще нет машины, которой они воспользовались, когда совершали преступление в церкви в Висе. Не стоит слишком быстро…

– Мой дорогой коллега Буковски, – прочувствованно произнесла директор. – Вы действительно хорошо поработали, но настала пора успокоить общественность и обратиться к другим делам. Расследование дошло до той точки, где мы больше ничего не можем сделать. Пишите рапорт и отсылайте его в прокуратуру. Если появятся новые данные, мы всегда можем снова подключиться к расследованию.

Буковски знал, что не стоит ожидать от начальства поддержки. Директор права. Из Сантини ему ничего не удастся выудить, даже если того вообще смогут поймать. И Буковски глубоко сомневался в том, что личность сообщника будет когда-нибудь установлена. Тем не менее его не отпускало дурное предчувствие. Отдавать дело при том, что очень многое остается неясным, было не в его характере.

Тель-Авив, университет Бар-Илан…

Когда Том, оставив машину недалеко от кампуса, шел через обширную стоянку, на него подул свежий соленый бриз. Дыхание близкого моря пробилось сквозь выхлопные газы улиц, домов и промышленных сооружений.

Сегодня Том с самого утра позвонил декану Еруду и попросил его о встрече. Декан этому, похоже, не очень-то обрадовался: очевидно, он хотел закрыть наконец главу под названием «Рафуль». Но когда Том стал настаивать, обосновывая свое желание различными обстоятельствами в отношении проведения раскопок и задержки зарплаты, декан Еруд согласился. Он сказал, что в десять часов у него найдется полчаса, но затем он должен снова посвятить себя своим обязанностям. Институт имени Иосифа Карлбаха вводит в эксплуатацию новое компьютерное оборудование, и ему нельзя отсутствовать на этом официальном событии. «Получаса должно хватить», – подумал Том.

Современное административное здание находилось в центре территории, окруженной высокими деревьями. Том вошел внутрь. Тысячи студентов учились в этом втором по величине вузе страны. На переднем плане здесь стоял иудаизм, который должен был в сочетании с современной наукой открыть всем студентам ворота в прошлое, настоящее и будущее страны и человечества в целом. Постоянно возрастающее число студентов полностью подтверждало правоту концепции, которой придерживалось руководство университета.

Том отметился в приемной и сел на скамейку в коридоре. Ему пришлось немного подождать, пока появится декан Еруд. На ученом был черный смокинг, белая рубашка и аккуратно сидящий галстук-бабочка.

– Извините, господин Штайн, – сказал он Тому. – У меня действительно очень напряженный график. Представители прессы уже прибыли. Давайте решим все вопросы как можно быстрее.

– Меня это полностью устраивает, – согласился Том.

– Конечно, то, что произошло на раскопках, – просто ужасно. Я никак не могу в это поверить.

– Профессор Хоук и Джина Андреотти никак не замешаны в сомнительных делах, господин декан. Полиция ошибается. Я, правда, не знаю, как это можно доказать. Но за профессора я ручаюсь.

– Мне жаль, – ответил декан Еруд. – К сожалению, в чужую душу не заглянешь. Я тоже глубоко уважаю профессора как порядочного человека и прекрасного ученого. Но я не берусь подвергать сомнению результат расследований нашей полиции.

Том кивнул. Еруд откашлялся и провел его в кабинет, находившийся напротив приемной.

– Присаживайтесь. Что привело вас ко мне, господин Штайн?

– Раскопки пока что приостановлены, но мы еще не получили деньги за свою работу, – объяснил Том.

Декан Еруд поморщился.

– Но это невозможно: мы перевели зарплату всего персонала профессору Рафулю. И он закрыл договора с работниками, насколько мне известно.

Том кивнул, соглашаясь.

– К сожалению, профессор уехал.

– Да, да, к сожалению, я не знаю, где он сейчас находится. Со мной он не связывался.

– Он не говорил вам, что отправился в Германию, чтобы проанализировать свитки? – почти между прочим спросил Том.

– В Германию, говорите?

– На юг Германии, – подтвердил Том. – Я думал, вы в курсе.

Декан задумчиво рассматривал ногти.

– Он не сообщил мне, что собирается делать.

– Вы должны понять: в конце концов, речь идет о зарплате – моей и моих коллег. Жизнь нелегка, если жить без денег.

– Само собой разумеется.

– Нам задолжали двадцать тысяч долларов, – продолжал Том. – Это не маленькая сумма.

– Я понимаю, но я не знаю, как вам помочь. Мы уже закрыли смету на проведение раскопок и перевели остаток суммы. К сожалению, бюджет нашего университета невелик. Вам следовало бы обсудить этот вопрос с профессором Рафулем.

– Да я бы с радостью, если бы я только знал, как его найти.

Декан посмотрел на часы над дверью и встал.

– К сожалению, я не располагаю временем и не имею представления, где вы можете найти профессора.

– Но вы могли бы сказать мне, по крайней мере, куда профессор мог направиться. Ведь у него должны быть там знакомые.

Декан отодвинул стул.

– Мне жаль, но я не могу вам помочь. Насколько я помню, в Мюнхенском университете когда-то работал профессор древней истории. Хаим Рафуль несколько раз встречался с ним перед началом раскопок. Это где-то в Альпах.

– Возможно, вы помните, как его зовут? – спросил Том.

Профессор поспешил к двери.

– Я только знаю, что он когда-то преподавал в Мюнхенском университете, но имени его не помню.

Декан Еруд открыл дверь. Том встал, подошел к нему и протянул руку.

– Большое спасибо, господин декан, пусть вы и не смогли помочь мне.

Декан раздвинул губы в неестественной улыбке.

– Как только Рафуль объявится, я позабочусь о том, чтобы вы получили свою зарплату.

– Благодарю вас.

Том еще немного постоял в коридоре. Декан Еруд поспешил прочь. Том и не подозревал, насколько ценна та информация, которую он узнал от декана.