Текст книги "Клетка из костей"

Автор книги: Таня Карвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 97

Марина склонилась над своим столом, заваленным картами и таблицами. Микки постоял минуту-другую молча, переминаясь с ноги на ногу и дожидаясь, пока она его заметит.

– Как поживаешь, Микки?

– Нормально. А как у тебя дела?

Марина со вздохом выпрямилась, убрала непослушную прядь за ухо.

– Ни шатко ни валко. Пытаюсь составить географический профайл нашего убийцы, основываясь на календаре и тех местах, где он уже побывал. Может, смогу установить какую-то зависимость между местами и временами года.

– И как, получается?

– Пока не очень. Такой профайлинг – дело кропотливое, требующее к тому же большего объема информации. Я надеялась, что календарь поможет мне срезать путь и добраться до конечной точки быстрее… – Она снова поправила волосы. – Ты чего-то хотел?

Микки нервно оглянулся. Похоже, он боялся посторонних ушей.

– Можно тебя на минутку?

– Конечно.

– Только не здесь.

– Где же тогда?

– Давай у тебя в кабинете.

– Идем.

Она забрала сумку и вышла из, главного офиса, Микки – за ней.

– Как там Фил? – спросил он, поднимаясь по лестнице.

– Сносно. Учитывая ситуацию, – ответила Марина не оборачиваясь.

– Вот дрянь.

– Ситуация или Гласс?

– И то и другое.

– Согласна, – тихо сказала она, как будто обращалась даже не к нему, а к самой себе.

Они дошли до кабинета, Марина отперла дверь.

– Садись.

Микки уселся в одно кресло посреди комнаты, Марина – во второе. Закинула ногу на ногу, подтянулась, но тут же поняла, что это слишком формальная поза, и расслабилась. Микки понял, что она не хочет превращать дружескую беседу в сеанс психоанализа. И надеялся, что этого таки не произойдет.

– Чем я могу тебе помочь?

Микки замешкался, подбирая слова. Марина терпеливо ждала.

– Я… совершил ошибку.

– Какого рода?

– Вступил в контакт с человеком, который… имеет отношение к нашему расследованию. Личный контакт.

– С подозреваемой?

– Нет, – без уверенности в голосе ответил он. – С… Не знаю даже, можно ли считать ее свидетельницей. Но какое-то отношение она к этому делу все-таки имеет.

– Кто же это?

И Микки рассказал ей обо всем. Как он познакомился с Линн Виндзор. Как она позвонила ему и пригласила в гости под тем предлогом, что должна показать нечто важное. Как попросила никому не рассказывать об этой встрече.

– И что? Она показала тебе что-то важное?

Микки с трудом сдержал улыбку.

– О да, но важное в другом смысле.

Марина улыбку сдерживать не стала, и Микки продолжил:

– Я переночевал у нее. Я знаю, что так поступать нельзя, знаю, что вообще не надо было к ней ехать, тем более никого не предупредив. Знаю, что надо было…

– …думать головой, а не другим местом?

Микки густо покраснел.

– Ага.

– Не переживай. Не ты первый, не ты последний. Как, по-твоему, мы с Филом сблизились?

– Я знаю, но это еще не все.

Марина подождала, пока Микки составил наиболее точную формулировку.

– Я думаю… мною воспользовались.

– В смысле?

– Сегодня… сегодня произошел один случай. Из ряда вон, так сказать. Я на ночь отключал телефон. А когда включил его сегодня утром, там не было ни одного пропущенного вызова от Гласса.

– А должны были быть?

– Да. Он весь вечер телефон обрывал. Хотел, чтобы я приехал в участок, после тех событий в больнице. А у меня не высветилось ни одного звонка.

– Интересно.

– И это еще не все. Я получил пару сообщений, одно из них – от моего осведомителя. Все, что я прочел, я пересказал на брифинге сегодня утром. Что Уивера, дескать, убил литовский киллер.

– И?

– Я только что встречался с этим осведомителем. Он не присылал мне ничего подобного. Он сказал, что сегодня вечером приходит важный груз и что нам нельзя такое пропускать.

– Но как же…

– И это еще не все. Когда я проверил телефон, оказалось, что сообщение пришло с другого номера, хотя и под именем моего осведомителя. С номера Линн Виндзор.

– Тогда веди ее сюда. Допрашивай.

– Но как же…

– Думаю, это нестрашно. В данном случае. Если бы ты с ней не переспал, никто ни о чем не узнал бы. Скорее всего, она сделала это, пока ты спал.

– Да, я помню, она ходила по комнате…

– Так веди ее сюда.

– Вот только мне кажется, что Гласс мне не поверит.

– Этим расследованием руководишь ты, забыл?

Микки улыбнулся, кивнул.

– Точно. Поможешь мне с этим делом?

– С удовольствием.

– Тогда я сейчас ее позову. Спасибо.

– Да не за что, – сказала Марина, провожая Микки взглядом.

Она тоже встала, достала телефон. Ей хотелось позвонить Филу, но она передумала. Не стоит навязываться. Пусть побудет наедине со своими мыслями. «Когда я понадоблюсь, сам позвонит», – решила она и с новыми силами взялась за работу.

ГЛАВА 98

– А что, ОБОПу бюджет урезали?

Фил расхаживал по номеру, периодически брал в руки какие-то предметы, расставляя их по местам и корчась от отвращения, до того там было грязно.

– Здесь никто не станет нас искать, – сказал Феннел.

– Разве что шизофреники, – сказал Дон.

Фил хохотнул.

– Но почему именно здесь?

– Нам предложили выгодные условия, – пожал плечами Клеменс.

Фил улыбнулся.

– Понятно. Это не вы, случайно, устроили тут последний иммиграционный рейд?

Мужчины промолчали.

– Устроить рейд, прикрыть лавочку – а заодно и ключики прихватить. И сделать здесь штаб-квартиру. Умно.

– Слушай, – перебил его Клеменс, – давай ближе к делу, а?

– Что, даже чайку не попьем? – Фил брезгливо осмотрел посуду и снова скривился. – Хотя, пожалуй, не стоит. – Он сел на стул у окна, надеясь, что тот не рухнет под его весом. – Расскажите-ка мне о главном инспекторе Глассе, – попросил он.

– Мы за ним довольно давно наблюдаем, – сказал Феннел.

– Да, давненько мы его заприметили, – подтвердил Клеменс.

– И как вам это удалось?

– Наркота, – коротко ответил Феннел.

– Торговля людьми, сексуальное рабство, – дополнил Клеменс. – Он помогал восточноевропейским группировкам обосноваться в Англии.

– А зачем ему было сюда переводиться? Да чтобы контролировать поставки. От Колчестера рукой подать до Харвича.

– Извините за дурацкий вопрос, – сказал Фил, – но если вы знаете, что он вовлечен в преступный бизнес, то почему до сих пор его не арестовали?

– Потому что такие дела на скорую руку не делаются, – пояснил Феннел.

– Надо, чтобы даже комар носа не подточил. И чтобы Гласс заранее ничего не прознал и не позвал на помощь своих приятелей.

– Да, на это нужно время.

– К тому же, – сказал Клеменс, – мы хотели взять его на горячем.

– И желательно не только его.

– И когда это произойдет? – спросила Донна, которой тоже хотелось поучаствовать в разговоре. Филу понравилась в ней эта черта. – Сегодня? Завтра? Когда? А он все это время будет разгуливать на свободе?

– Сегодня вечером.

– В Харвич прибудет груз, – сказал Клеменс. – Там-то мы его и возьмем.

– Груз? Какой?

– Живой, – сказал Феннел.

– Девочки, – уточнил Клеменс. – Дети. Все из Восточной Европы.

Фил заметил, что Донна опустила голову. В глазах ее было отчаяние. Она постоянно посматривала на мальчика, выбившегося из сил и задремавшего.

Когда Донна подняла голову, в глазах ее уже читался гнев.

– И все, да? Поймаете его, значит, в Харвиче. А что насчет Розы Мартин? Он убил ее у меня дома. И нас с Беном тоже убил бы. Почему вы его тогда не взяли?

– Нам очень жаль, что так вышло.

– Жаль? Жаль им, видите ли! Этого, дружок, недостаточно. А она, значит, так и будет там лежать и мух приманивать?

– Послушай, – с раздражением в голосе сказал Клеменс. – Мы очень сожалеем о случившемся, но нельзя на этом зацикливаться.

– Ах ты, говнюк…

Донна соскочила с кровати и рванулась к Клеменсу, но Феннел остановил ее.

– Донна, – спокойно, рассудительно сказал он. – Держи себя в руках.

Бен заворочался на кровати. Открыл глаза, увидел, что происходит, и снова зарылся лицом в подушку.

– Мальчику страшно, – сказал Фил, вставая со стула. – Отпустите ее.

Феннел нехотя повиновался. Донна села на прежнее место и обняла малыша.

– Мы сами не знали, как быть с Розой Мартин. В доме осталось достаточно ДНК Гласса, чтобы упечь его за решетку, как бы он ни отнекивался.

– И свидетель у нас имелся, – подхватил Клеменс. – Если Донна, конечно, согласна давать показания. Так что это дело в шляпе. Вот мы и решили еще немного покараулить – авось подвернется еще кто-нибудь.

– И кто-то таки подвернулся, – угрюмо буркнул Дон.

– Но ты не волнуйся, – сказал Феннел Донне. – Туда уже выехали криминалисты.

– Наши собственные, – уточнил Клеменс, – а не местные. Не хотелось бы, чтобы отпечатки пальцев Гласса «случайно» стерлись.

Фил прекрасно понимал, почему Донне хотелось ударить этого человека по лицу.

– Гласс, – задумчиво обронил Дон после недолгой паузы. – Никогда я ему не доверял.

– Так вы его давно знаете?

– Да уж. Еще когда работал инспектором. Настоящий бандит, разве что в форме. Умный, правда, зараза. Амбициозный.

– Ничего не изменилось, – поддакнул Клеменс.

Дон нахмурился.

– Но после той заварухи с «Садом» он изменился. Не в лучшую сторону, конечно. Стал еще злее, еще наглее. Держался еще заносчивее. Как будто у него появились покровители. Где-то наверху.

– И что дальше?

– А дальше дела у него пошли в гору. И я его больше не видел. Мы вращались в разных кругах.

– А вы не могли бы рассказать нам об этом «Саде» поподробнее?

ГЛАВА 99

– Пол Клан, – сказал Дон. – Так звали основателя «Сада».

Фил прислушался, стараясь не вспоминать о вчерашнем рассказе.

– Городской служащий, у которого то ли видение было, то ли нервный срыв, тут это просто дело вкуса… Он купил загородный дом и заселил его родственными душами.

– И Гласс был одним из них? – спросил Клеменс.

– Нет-нет. К нему я еще вернусь, не торопи события.

– Когда это происходило? – спросил Феннел.

– В конце шестидесятых годов, в начале семидесятых. Тогда таких коммун было пруд пруди. И все создавались по одному и тому же образцу: более-менее харизматичный лидер и толпа приверженцев, которым нравилась его версия истины.

– Имя у него какое-то странное. Не особенно харизматичное.

– Думаю, он компенсировал это в других областях. В общем, члены коммуны должны были, прежде чем вступить, отречься от всех мирских благ. Иначе, видимо, просветления было не достичь.

– И как они, достигли?

Дон пожал плечами.

– В каком-то смысле. На какое-то время. В любом случае в «Саду» дела шли прекрасно. Коммуна сказочно разбогатела.

– Неудивительно.

– Мы проверяли их финансовую документацию. Как выяснилось, они в основном инвестировали деньги в недвижимость.

– К примеру, купили дом у подножья Ист-Хилла, – вставил Фил.

– Да. Но концов, боюсь, уже не найти. Но где документы на тот дом, там и сами Старейшины, это я вам гарантирую.

– Старейшины?

– Клан же не сам все это провернул. У него были помощники. Единомышленники. Каждый из них носил свой титул. Клан был Провидцем. Был еще Мэр, который занимался общим руководством, повседневной рутиной. Звали его Роберт Фентон.

– Фентон? – оживился Фил. – Знакомая фамилия…

– Он был парень ничего. Порядочный. Придерживался тех же убеждений, что и Клан. И Джун Бокстри, Законодатель, тоже была нормальная баба. Вербовкой у них занимался Миссионер: выводил симпатичных детей на улицу просить милостыню, разговаривал с прохожими, приглашал их на встречи… Он, кстати, улизнул, когда мы устроили рейд. – Дон улыбнулся, но улыбка быстро сошла с его лица. – Но оставшиеся двое… Это были настоящие негодяи.

– А у вас отличная память, – похвалил его Клеменс.

– Я помню все так, будто это было вчера. У каждого копа есть такое дело, правда? Одно дело, которое он не может забыть. От которого у него всю жизнь кошмары по ночам.

– Вы говорили об оставшихся двух, – напомнил Феннел.

– Ага. Так вот. Одну звали Учитель. Гэйл Бэнкс. Та еще засранка – жестокая, неумолимая. Свою свирепость она прятала за миролюбивостью «Сада». Она стала самой воинственной феминисткой.

– С упором на воинственность, – догадался Феннел.

– Именно, – кивнул Дон. – Воинственная, как Гитлер. Трахалась с кем попало, лишь бы своего добиться. Наказывала членов коммуны. Особенно детей. Особенно девочек. Но ее зверства не шли ни в какое сравнение с тем, что творил последний Старейшина.

– Как его звали?

– Ричард Шо.

Фил не верил своим ушам.

– Хитрый Дики Шо? Бандит?

– Он самый. Видимо, в «Сад» он пришел обычным хиппи. Хотел изменить жизнь к лучшему и все такое. Так он, по крайней мере, уверял. И ему поверили. Приняли его. И дали новое имя.

– Не Робин Бэнкс случайно?

Донна, продолжая обнимать спящего Бена, рассмеялась.

– Нет. Джордж Уивер.

Фил кивнул.

– Логично.

– Мы до сих пор не знаем, пришел он в «Сад» по зову сердца или просто пересидеть облаву. Да уже и неважно. Он сказал, что он художник, начал рисовать. И заинтересовался садоводством. А вскоре примкнул к Старейшинам. Его должность называлась Садовник.

– А Фэйт в своей книге писала об этом «Саде» или о другом? – тихо, чтобы не разбудить мальчика, спросила Донна.

– Мы до этого еще не дошли, – ответил Клеменс. – Продолжайте, Дон.

– А дальше было вот что: Бэнкс и Шо, отодвинув остальных Старейшин на задний план, стали всем заправлять. Миссионер вообще по улицам целыми днями шатался.

– А Клан?

– Клана постоянно держали на наркотиках. Ходили слухи, что он заболел, но никто в это не верил. Это было лишь прикрытие, чтобы Бэнкс и Шо могли безраздельно властвовать и творить все, что им вздумается. Они и творили…

– Что? – с опаской спросила Донна, словно боясь услышать ответ.

– Морили членов коммуны голодом, пока у тех ум за разум не заходил. Продавали их всем желающим. Кое-кто не возвращался. А другие завидовали тем, которые не вернулись.

– Об этом я уже слышал, – сказал Фил.

– Прости. Вот тогда-то мы и спланировали рейд.

– И никого там не обнаружили, – закончил за него Фил.

Дон кивнул.

– Да. Все они как сквозь землю провалились. Так и закончилась история «Сада».

Молчание. Феннел и Клеменс переглянулись, и Феннел кивнул.

– Нет, не закончилась, – сказал Клеменс.

ГЛАВА 100

– «Сад» не погиб. Он выжил.

– Не может быть! – возразил Дон. – Мы все обыскали. Проверили все дома, принадлежавшие «Саду». Ничего. Один вообще стал гостиницей.

– «Сад» выжил, – стоял на своем Феннел. – И существует по сей день.

– Это правда, – сказала Донна. – Фэйт сбежала оттуда. Она пишет об этом в своей тетрадке. Один человек выкупил и ее, и Бена. – Донна вздрогнула. – Но он тоже оказался подонком, и она убежала от него. Так мы и зажили вместе.

– А потом она попыталась подзаработать, продав свои мемуары Глассу, – сказал Клеменс. – Ничего умнее ей в голову не пришло.

Донна оставила его комментарий без ответа.

– И где он теперь находится? – спросил Фил.

– Мы точно не знаем.

– Но он существует. И порядки тамошние мало изменились. Они по-прежнему торгуют своими приверженцами.

– Только теперь это скорее напоминает тюрьму, чем коммуну, – сказал Феннел.

– Но вы не знаете их местонахождение?

Клеменс покачал головой.

– В этих окрестностях. Наверняка.

– И Старейшины, – добавил Феннел, – там по-прежнему за главных.

– Что, те же самые? – удивился Дон.

– Нет. Не совсем. Хитрый Дики Шо пропал после рейда. О Джун Бокстри никто с тех пор не слышал. Первый Миссионер тоже где-то затерялся.

– А остальные? Роберт Фентон? – спросил Фил.

– Этот нашелся. Уже в качестве юриста. Открыл свою контору в Колчестере.

– Этого я не знал, – сказал Дон. – И что, его не арестовали?

Феннел покачал головой.

– Стороны, что называется, пришли к взаимовыгодной договоренности. Сами знаете, как оно бывает.

Глянув на отца, Фил понял, что таких «взаимовыгодных договоренностей» он не одобряет.

– А остальные? – с досадой спросил Дон.

– Как я уже сказал, Хитрый Дики пропал. Пол Клан – тоже.

– Только вы не забывайте, – уточнил Клеменс, – что у него к тому моменту в голове была настоящая каша из идей и наркотиков. Он мог сорваться с обрыва и даже не заметить. Подумал, наверное, что научился летать.

– Клану замены даже не стали искать.

Фил задумался. Бродяга. Пол? Так ведь его звали?

– Мне кажется, я с ним знаком.

И он рассказал о своих встречах с бродягой. Не все. Содержанием бесед он делиться не стал.

– Я его отпустил. Мне показалось, что он на такое не способен. Вы правильно сказали: в голове у него каша. Но случались все-таки проблески сознания. Нечасто, правда. И ненадолго.

– А что насчет Гэйл Бэнкс?

Фил видел, как тяжело воспринимает информацию Дон. Ничего удивительного. Дело, которым он был одержим столько лет, причем одержим не только с профессиональной точки зрения, на его глазах сводилось к грубой прозе жизни. Фил надеялся, что с ним такого не случится, но, с другой стороны, понимал, что, скорее всего, таки случится. Такова судьба каждого порядочного копа.

– Гэйл Бэнкс умерла от осложнений СПИДа еще в девяностые, – сказал Клеменс.

– Так кто же сейчас эти Старейшины, если все умерли либо отошли от дел?

– Титулы превратились в позывные, – сказал Феннел. – Чтобы не называть настоящих имен, если их подслушивают.

– А вы подслушивали?

– Когда была такая возможность.

– Но в суд с такими уликами не пойдешь.

– Именно поэтому мы и хотели поймать Гласса на горячем, – сказал Феннел.

– Кроме того, – вмешался Клеменс, – в суде они могли сказать, что не продавали людей богатым извращенцам, а просто играли в тайное общество. Скоты такие…

Фил призадумался.

– Так как же вы об этом узнали? Вы ведь следили за Глассом.

Феннел и Клеменс выразительно посмотрели на него.

– Ого… – только и смог сказать Фил.

– Именно.

– Он один из них, – с горечью констатировал Дон.

– Да, он стал новым Законодателем, – подтвердил Феннел. – Так мы на них и вышли. Сын Роберта Фентона, Майкл Фентон…

– …из фирмы «Фентон и партнеры», – уточнил Фил.

– Он самый.

– Так вот, он – новый Мэр.

Дон покачал головой. Он чувствовал, что собственные воспоминания предали его.

– А остальные? – спросил Фил. – Миссионер и так далее.

– Миссионером, судя по всему, был Адам Уивер, – сказал Феннел.

– Приводил им богачей. Инвесторов.

– До недавнего времени…

– А Садовник? – спросил Фил. – Он ведь до сих пор на свободе.

– О нем мы ничего не знаем, кроме предыдущего имени. А какой теперь толк от этого имени…

– Верно, – кивнул Феннел. – Это уже неважно. В нашем расследовании он не ключевая фигура.

– Но он до сих пор мучает и убивает детей! – вспыхнул Фил. – Это, по-вашему, ничего не значит?!

– Значит, – успокоил его Феннел. – Но не в рамках этого расследования. Наша задача – поймать Гласса и прикрыть торговлю людьми.

– А все остальное, – продолжил Клеменс, – второстепенно.

Фил ничего не сказал, но знал, что должен что-то делать.

– А что насчет Учителя? – спросил Дон. – Гэйл Бэнкс умерла. Кто стал новым Учителем?

– Ну, понимаете, – начал Феннел, – у Гэйл Бэнкс осталась дочь…

ГЛАВА 101

Линн Виндзор, похоже, была не в восторге от предстоящей беседы. А если быть до конца честной, она была в ярости.

Микки наблюдал за ней через стекло, но она его не видела. Рядом с ним стояла Марина.

– Я, конечно, понимаю, что ты в ней нашел, – сказала она.

– Нашел, вот именно. Как нашел, так и потерял.

Линн сидела в комнате для допросов, сложив руки на столе. Сидела очень ровно. Такую осанку могло обеспечить лишь глубокое возмущение.

Микки позвонил ей и предложил встретиться у входа в фирму. Он надеялся, что она настроится на интимный разговор, не предназначенный для ушей ее коллег. И она действительно так решила.

– Привет! – сказала она, лучезарно улыбаясь.

Наверное, подготовила эту улыбку заранее. Отрепетировала перед зеркалом.

Он не стал тратить время на обманные маневры.

– Я хочу поговорить с тобой в участке.

Улыбка вмиг погасла.

– Почему?

– Потом узнаешь. Поехали.

И он указал на свою машину.

Он по лицу Линн видел, что она размышляет. И понимал, что сейчас услышит.

– Произошла ошибка, – сказала она.

– Боюсь, что нет. Нам нужно поговорить. В участке. Немедленно.

Он не позволит ей вернуться в офис за какой-нибудь курткой, сумочкой или телефоном.

– Мы позвоним оттуда на работу.

Ехали они молча. Он старался даже не смотреть на нее. Он знал, что она его возненавидит. И видел боковым зрением, что процесс пошел.

Он включил радио, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

– Люблю Леди Гагу, – сказал он после безуспешной попытки подпеть. – Но даже не знаю, как она на самом деле выглядит. Постоянно в каких-то масках, нарядах этих… Если встретишь на улице, то и не узнаешь, правда?

Линн ничего не сказала в ответ.

И вот сейчас, глядя на нее сквозь стекло, он чувствовал, что, помимо гнева, от нее исходят волны страха. Она была напугана. Заперта в этой клетке. Она страдала. Что ж, замечательно, этого он и добивался. И его злорадство не имеет никакого отношения к тому, что она воспользовалась им прошлой ночью. Нет-нет, это было чисто профессиональное злорадство.

– Марина… – начал он и остановился. – Ты только Анни не рассказывай, хорошо?

– О том, что у вас было с Линн Виндзор?

– Ага. Не хочу падать в ее глазах. Она же мой друг.

– Хорошо.

– Спасибо. Я, кстати, звонил в больницу. Она вроде идет на поправку. Отсыпается. Надо будет к ней съездить.

– Думаю, она будет очень рада.

– Я тоже буду рад.

Они еще какое-то время наблюдали за негодующей, но в глубине души напуганной Линн Виндзор.

– Какую ты предлагаешь стратегию? – спросил Микки.

– Стандартную. Я буду наблюдать за вами отсюда и подключусь, если возникнет необходимость.

Микки кивнул и прицепил микрофон.

– Жалко, что Фила нет. У него это лучше получается.

Марина грустно и одновременно мечтательно улыбнулась.

– Справишься.

– Ладно, я пошел.

Марина проверила оборудование – все в порядке. Села за стол. И в этот момент зазвонил телефон.

Она покосилась на сумку, мысленно отчитывая себя за эту оплошность. Ей казалось, что она отключила звуковой сигнал. Доставая трубку, она готова была убить и без того неживой кусок беззащитной пластмассы. На экране высветилось имя: Фил.

– Это я.

– Привет, – рассеянно откликнулась Марина, наблюдая, как Микки за стеклом усаживается напротив Линн Виндзор, которая смотрела на него с нескрываемым отвращением. – Ты как?

– Нормально. Слушай, мне надо о многом тебе рассказать.

Марина разрывалась пополам. Она очень хотела поговорить с ним, должна была поговорить, но он выбрал дьявольски неудачное время. Придется сознаться. Он поймет. Он же профессионал.

– Давай позже, а? Ты уж извини, но Микки сейчас будет проводить допрос, а я наблюдаю.

– Кого он собрался допрашивать?

– Линн Виндзор. Она работает в юридической конторе.

Марина по шороху в трубке поняла, что Фил прикрыл мембрану ладонью. Он сказал что-то в сторону, но что, она не расслышала. Кто-то был рядом с ним.

– Хорошо. Не отпускайте ее, – сказал Фил. – Я о многом должен тебе рассказать. И это срочно.

– Прямо-таки срочно?

– Да. Это касается Линн Виндзор. И Брайана Гласса. Они оба замешаны в очень грязной истории.

– Не клади трубку, – сказала она, почувствовав, как забилось сердце в груди. – Ты можешь мне понадобиться.

– Рад стараться.