Текст книги "Крик души"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
Миссис Адани подарила ей еще одну книгу индийской поэзии, и Никки с нетерпением ждала момента, когда завтра уединится со сборником, пока другие будут маяться похмельем или наберутся смелости и пойдут гулять вдоль канала Даунс. Позже они планировали встретиться со всеми на «Фабрике», если она будет открыта. Если же нет, они вернутся домой и останутся там: таковы были их приблизительные планы на все время до Нового года, когда Спенс и Дэнни должны будут вернуться в Лондон, а Дэвид полетит в Париж снимать кулинарное шоу. Она задавалась вопросом, чем займется Кристин, ведь ее эпизод в «Чисто английских убийствах» уже был снят. Собирается ли она возвращаться в Бристоль или решила снова навязать свое общество Сэму и Кайле в Воксхолле?
Когда телефон запищал в очередной раз, Никки не разомкнула глаз, словно пытаясь отгородиться от мира в лени, счастье и довольстве, которые насыщали воздух таким же теплом, как и огонь в камине. Единственное, что могло быть еще более замечательным, чем нежиться в сладкой полудреме сейчас, – это смотреть, как маленький Зак довольно сопит на груди отца или дрыгает ножками в симпатичной плетеной корзинке, которую купил Дэнни, пытаясь рассмотреть горы игрушек, которые Санта-Клаус сложил под елкой. За всю свою жизнь Никки не видела такого количества подарков для одного-единственного человечка, при том что они со Спенсом купили всего лишь несколько из них. Главным образом их подарили друзья и соседи, которые заходили к ним на протяжении всей недели и приносили открытки и пакеты в ярких упаковках. В них оказались потрясающие комбинезончики, музыкальные карусельки, ходунки, зубные кольца и еще много других полезных вещей. Эта щедрость была просто удивительной и так растрогала Никки, что она в конце концов расплакалась.
– Ну вот, опять гормоны, – поддразнил ее Спенс.
Она рассмеялась, обняла его и отказалась поддаваться грусти или гневу из-за того, что единственными людьми, которые не приложили никаких усилий, чтобы порадовать ребенка на Рождество, были ее родители. Никки старалась не думать об этом факте, который бросал тень на прекрасный во всем остальном день.
Незаметно для себя она невольно погрузилась в мысли, как они сами провели этот день. Скорее всего, пригласили друзей к себе на обед, так как мама любит готовить; а возможно, пошли в гости в дом, где нанят целый штат прислуги и где собралось много раскрасневшихся близких и дальних родственников, и была новогодняя елка до самого потолка. Интересно, что они говорили тем, кто спрашивал о ней? Рассказывали им страдальческим голосом, типичным для большинства родителей, что она решила стать независимой и потому не приехала домой на Рождество в этом году? Или, возможно, солгали, сообщив, что она уехала кататься на лыжах или заниматься альпинизмом в Азию или в какое-нибудь другое не менее экзотическое место? Она не могла себе представить, что родители кому-то признаются, что она беременна и сидит дома, в Бристоле, с отцом ребенка, который вырос в южном районе Лондона и отец которого, хоть и давно уже умер, был страшным преступником. Ей было интересно, вспоминали ли они сегодня о ней. По крайней мере, на прошлое Рождество, которое она тоже провела со Спенсом, пока они отдыхали на Барбадосе, они позвонили, чтобы пожелать ей счастья и поблагодарить за подарки, которые она им послала. В этом году не было никакого обмена открытками или подарками, телефонными звонками или СМС. Нельзя сказать, чтобы Никки этого очень хотела, но ей все равно было больно знать, что родители даже не попытались связаться с ней.
Затем крошечная искорка надежды начала мерцать где-то в дальнем уголке ее сердца. Нет, она не собирается уговаривать себя, что та СМС может быть от них; не хотелось разочаровываться, если окажется, что она ошиблась. (Не то чтобы она собиралась ее прочитать, но она хотя бы имела возможность ее стереть.) Если бы кто-нибудь спросил ее, она могла бы поклясться, что ей все равно, но правда заключалась в том, что, несмотря на все еще испытываемый ею гнев за их слишком пристальный интерес к жизни Спенса, почти всякий раз, думая о родителях, она ощущала некоторую пустоту. Никки тосковала и печалилась о том, что все происходит именно так. В глубине души она действительно верила, что родители свяжутся с ней сегодня, но поскольку прошло уже очень много времени, а звонка так и не было, она решила, что пора уже с этим смириться.
Если только…
Не в состоянии продолжать дремать теперь, когда в ее душе пустила корни надежда, что СМС, возможно, пришла от родителей, Никки скатилась с дивана, приземлившись на четвереньки, и постаралась не рассмеяться над тем, какое неграциозное зрелище представляла ее попытка встать на ноги.
Обнаружив телефон под шляпой из золотой бумаги, к одной стороне которой приклеилась капля рождественского пудинга, Никки почувствовала, как ее окатила волна паники, когда она щелкнула на пункте меню «Новые сообщения».
Прочитав текст, она замерла на месте. Никки была слишком ошеломлена его содержанием, чтобы чувствовать раздражение или огорчение оттого, что СМС прислали не родители.
«Только что послала тебе е-мейл по ошибке. Пожалуйста, НЕ открывай. Сразу удали. Кристин».
Она вздрогнула, поскольку мобильный телефон внезапно зазвонил. Увидев, что это Кристин, Никки ответила.
– Привет, ты получила мою СМС? – требовательно спросила Кристин; судя по голосу, она нервничала или даже немного паниковала.
– Да, только что. Но…
– Ты ведь не открывала почту, нет? Пожалуйста, скажи мне, что не открывала ее.
– Я даже не включала свой компьютер, – сообщила ей Никки.
– Чудесно. Когда включишь, тут же удали мое последнее сообщение. Хорошо? Я просто сделала глупость… Ну, знаешь, как это бывает: я думала о тебе, размышляла, как у тебя прошел день и все такое, а в результате вставила твое имя в поле «адрес» вместо того человека, которому писала. Я заметила это только после отправления письма. Так что не читай его, ладно? В нем нет ничего такого, но знаешь, будет лучше, если… Ну, ты понимаешь, о чем я.
Подозревая, что слишком хорошо поняла ее, Никки ответила: «Хорошо, я удалю его», – тщательно следя за тем, чтобы не добавить «не читая». Однако Кристин, казалось, не заметила этого.
– Прекрасно, – сказала Кристин. – Извини, что подняла столько шума. То есть, как я и говорила, там ничего такого нет. Просто меня бы очень смутило, если бы кто-то еще прочитал его, потому что, ну, в общем, ты понимаешь…
– И кому же ты его хотела отправить? – спросила Никки.
– Это не имеет значения. В общем, извини, мне пора. Моя бабушка только что приехала. Передавай привет всем и скажи Дэвиду, что я позвоню ему позже.
Повесив трубку, Никки продолжала стоять, уставившись на ноутбук, который приткнули рядом с компьютером Дэвида в нише, где хранилось все его оборудование. Она слишком хорошо понимала, что ей только что навешали лапши на уши. Но действительно ли она хочет сейчас выйти в онлайн и узнать, что же ей прислали по электронной почте и почему она не должна это читать?
Ответом было «нет».
Было раннее утро после «Дня подарков». Все, кроме Никки, еще крепко спали: некоторые только недавно заснули после вечеринки, которая затянулась до утра. Гости спали по всему дому: на полу, диванах, стульях – одного человека, завернувшегося в пуховое одеяло, она обнаружила даже в ванне, и ей пришлось выдворить его оттуда, чтобы спокойно сходить в туалет. Когда она вернулась в спальню, он лежал, свернувшись калачиком, в кровати возле Спенса.
Никки даже не пыталась навести какой-нибудь порядок в доме, который был как после бомбежки: почти все поверхности были заставлены бутылками из-под пива, вина и более крепких напитков, по всему дому встречались переполненные пепельницы, пустые тарелки, колпаки Санта-Клауса и детские игрушки. Она лишь расчистила немного места на столе для ноутбука, потому что любопытство перевесило доводы рассудка, как только Никки проснулась.
Теперь она тупо смотрела на электронное письмо, которое ей нельзя было читать. Хотя никаких имен в нем не называлось, из содержания было ясно, для кого оно предназначалось:
«Я не могу перестать думать о тебе. Сегодня я ужасно несчастна, потому что рядом нет тебя. Меня мучит вопрос, рассказал ты ей уже или еще нет. Рано или поздно тебе придется это сделать, но думаю, сообщить ей об этом на Рождество было бы немного подло. Но ты все равно должен сказать ей о сценаристке, с которой работаешь. Она так или иначе узнает, и будет гораздо лучше, если ты сделаешь это сейчас. Не может же она ожидать, что ты будешь работать только с тем материалом, который пишет она, это слишком эгоистично. А она совсем не такая, так что, думаю, все пройдет нормально.
Пожалуйста, пришли мне электронное письмо или СМС, расскажи, как у тебя дела. Надеюсь, тебе понравилась открытка, которую я оставила для тебя у Сэма. С нетерпением жду, когда уже наступит январь и мы все вернемся в Лондон.
До скорой встречи.
К.»
Сердце билось так сильно, что она положила руки на ребенка, словно пытаясь его защитить. Голова у нее кружилась, она вся дрожала. Когда Никки попыталась встать, ноги были словно ватные, и она снова опустилась на диван.
Ну, конечно, она просто что-то неправильно поняла, потому что Спенс никогда бы не поступил с ней подобным образом. Это было совершенно не в его стиле – вести себя нечестно или двулично, и ничто даже не намекало на то, что он только притворялся, будто они счастливы, а на самом деле хотел быть с другой.
Прижав руку ко рту, чтобы сдержать плач, или крик, или приступ удушья, она заставила себя прочитать сообщение еще раз. Мысленно повторяя слова, она чувствовала, как в ней поднимается волна гнева и нежелания верить в это, и клокотавшая в ней ярость уже начала пробиваться сквозь барьер первого шока. Что бы там ни случилось, во всем виновата Кристин, в этом Никки не сомневалась: если Кристин чего-то хотела, она этого добивалась, несмотря на то что могла причинить кому-то боль. Но и Спенс не может быть невинной овечкой. Она должна показать ему письмо. Пусть он объяснит, почему Кристин отправила ему такое сообщение. Но уже поднявшись с дивана, Никки засомневалась в том, что окажется в состоянии вынести его признание.
– О боже, какая же она сука, – прошипел Дэнни, когда Никки вытащила его из кровати и приволокла вниз, к ноутбуку. Он еще раз перечитал письмо. – Знаешь, что я думаю? – спросил он.
В глазах Никки трепетал страх, она ждала.
– Я думаю, она сделала это специально, чтобы причинить тебе боль, – заявил он с таким осуждением, что Никки вцепилась в его слова, словно в спасательный круг. – Я думаю, она точно знала, что делает, когда отправляла это письмо, – продолжал он, – и эта ее просьба не читать письмо – ерунда на постном масле. Конечно, ты бы обязательно прочитала его. Любой бы прочитал, и она на это рассчитывала.
Никки снова посмотрела на письмо и пыталась решить, как ей поступить.
– Ты должна показать это Спенсу, – настаивал Дэнни. – Позволь ему объясниться.
– Но что, если они встречаются? Они жили вместе у Сэма все это время, а там есть только одна свободная комната. Я даже слышала предложение Кристин разделить ее…
– Просто она хотела, чтобы ты услышала это. Она так завидует тебе, что буквально источает злобу. И всегда завидовала, потому что тебя все обожают, а ее терпеть не могут.
Слова утешения Дэнни на самом деле ничего не доказывали.
– Эта ситуация испортит нам Рождество, если тут действительно что-то происходит, – пожаловалась она.
– Она уничтожит намного больше, чем Рождество, – уточнил он не задумываясь, но, заметив выражение лица Никки, быстро добавил: – Но клянусь тебе, на самом деле ничего не происходит. Ты же отлично знаешь Спенса. Даже если бы от этого зависела его жизнь, он ничего не смог бы скрыть.
Никки кивнула и сглотнула.
– Ты прав, – согласилась она. – Только вот Спенс явно что-то от меня скрывает. Возможно, он действительно работает с другим сценаристом. Должна признаться, пару раз за последнее время, случалось, я думала, что он… ну, может, и не врет… но не говорит всей правды.
– Ты должна с ним поговорить, – твердо заявил Дэнни. – Нельзя ходить вокруг да около и ждать, ведь ты сама знаешь, насколько вредны отрицательные эмоции для малыша.
– Будет нечто куда большее, чем отрицательные эмоции, если…
– Прекрати! Отнеси ноутбук наверх прямо сейчас и покажи ему письмо.
– Рядом с ним спит Джаспер.
Дэнни растерянно моргнул.
– Я не стану даже заходить, – решил он. – Я выманю Джаспера и прослежу, чтобы горизонт оставался чист, пока вы доберетесь до сути этого дерьма.
Десять минут спустя Спенс, подслеповато щурясь, смотрел на экран и пытался понять, что там написано.
– Ты уверена, что это мне? – спросил он, подавив зевок. – Я не вижу там своего имени.
– А кому еще оно может быть адресовано? – с вызовом спросила его Никки.
Она сидела рядом с ним на кровати, поджав под себя ноги, а ее сердце то замирало, то снова начинало биться, как испорченный механизм.
Спенс еще раз прочитал письмо, и тут внезапно его глаза закрылись и он издал долгий растерянный стон.
– Я все понял, – заявил он. – Боже ж ты мой… Слушай, – он сжал ладонь Никки, – клянусь жизнью ребенка, это ничего не значит, но однажды вечером, когда мы все пошли в клуб… я танцевал с ней, а затем…
Лицо Никки побледнело.
– А затем что? – спросила она.
– Затем я типа ее поцеловал. Я не имел в виду ничего… Я просто потерял голову… Мы все хорошо выпили, а она уже много дней подбивала ко мне клинья, ну, ты понимаешь, флиртовала и все такое, что она обычно делает. Поверь, это – все, что между нами случилось. Один поцелуй, который продлился максимум секунды три.
Никки не сводила с него тяжелого взгляда, стараясь поверить. Она почти не сомневалась, что он говорит правду, но не знала, устроит ее такая правда или нет.
– А что насчет того другого сценариста, о котором она пишет?
Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– Ну, в общем, я хотел поговорить с тобой об этом. Она – одна из протеже Дрейка, написала сценарий для короткометражки, который Дрейку очень понравился, ну я и подумал… У тебя в этот момент не было времени на то, чтобы написать свой, а учитывая, что скоро родится ребенок, я думал, что тебе нужно дать небольшую передышку…
– Почему ты ничего не сказал мне? – перебила его Никки.
– Не хотел, чтобы ты считала, будто я пытаюсь идти дальше без тебя. Ты в последнее время немного нервничала из-за того, что мы все переехали в Лондон, вот я и хотел сначала убедиться, что сценарию дали ход, а уж потом рассказать тебе. Если бы его не запустили в производство, тебе и знать не надо было, что он вообще существовал.
– То есть у тебя появился от меня секрет. Спенс, если мы начнем скрывать друг от друга какие-то секреты, то чем все это закончится? – Мысль о его отце молнией промелькнула в памяти, но она тут же отбросила ее, потому что тут речь шла совершенно о другом.
– Слушай, прости, – сказал он и потер ладонями небритое лицо. – Я совершил ошибку, а это… письмо… Кристин просто напридумывала себе. Боже, только представь, что почувствовал бы Дэвид, если бы увидел его.
Никки отвела глаза.
– Вообще-то я не уверена, что он очень огорчился бы, – заметила она. – Ты видел его с Жасмин вчера вечером?
Спенс кивнул:
– Видел, а ты видела его потом с Дэнни?
Никки изумленно распахнула глаза. Она отправилась спать самой первой и потому, вероятно, многое пропустила.
– Ну, они дурачились. Ты же знаешь, как Дэнни с Дэвидом иногда дурачатся, но Дэвид явно его провоцировал.
Никки не знала, что и сказать.
Спенс пожал плечами:
– Это их дело, но держу пари, что у Дэвида сегодня голова просто раскалывается.
Никки снова посмотрела на электронное письмо.
– Ты думаешь, мы должны ему это показать? – неуверенно спросила она.
Спенс подавил очередной зевок.
– Наверное, нет, – ответил он. – На твоем месте я просто удалил бы его и сделал вид, что ничего не было.
Никки внимательно посмотрела на его сонное лицо и сказала себе, что он никогда не мог бы быть таким спокойным, если бы лгал.
– Ты собираешься сказать что-нибудь Кристин? – спросила она. Спенс открыл глаза: похоже, она его удивила. – Ну, она, должно быть, и тебе письмо отправила. Как ты собираешься на него отвечать?
Ее вопрос, похоже, сбил его с толку.
– Знаешь, – сказал он наконец, – я просто его проигнорирую.
– А когда вы вернетесь к Сэму, что тогда?
Явно опять испытывая замешательство, он покачал головой:
– Ничего не будет. Во всяком случае, не то, о чем ты подумала.
– Тем не менее, если она собирается и дальше приставать к тебе…
Но он не дал ей договорить:
– Слушай, может, я поселюсь с Дэнни, пока ты не переедешь в Лондон? Я знаю, у него там только одна спальня, но я могу и на диване поспать. Если только Дэнни согласится меня принять… Тогда мне не придется жить под одной крышей с Кристин.
Последние сомнения Никки испарились в порыве любви, она качнулась вперед, чтобы крепко обнять его.
– Это просто великолепная мысль. – Она рассмеялась. – Я знаю, что Дэн с удовольствием согласится. А пока будешь жить у него, сможешь подыскать какое-нибудь жилье для всех нас, потому что район чудесный.
Спенс улыбнулся, почувствовав, как ребенок начал пинаться. Он перекатил Никки на бок и обнял ее сзади, обхватив руками высокий холм, в котором жил их малыш.
– Как жаль, что ты не поедешь со мной в январе, – пробормотал он, зарывшись в ее волосы. – Я скучаю по тебе, мне нравится лежать с тобой вот так, притворяясь, что мы единственные люди в мире или что ты – уже известный сценарист, и я снимаю фильмы по твоим произведениям.
Она улыбнулась.
– Мы поселимся в Голливуде или Лондоне? – задумчиво спросила она, получая удовольствие от прикосновений его рук, поглаживающих ее кожу.
– Почему бы и не в обоих местах сразу? – предложил он. – Мы будем настолько богаты, что сможем летать туда и обратно.
– Первым классом.
– Конечно.
– И ребенок будет всегда с нами?
– Ну, разумеется. Мы можем нанять няньку, и личных помощников, и специалистов, чтобы варить ему кашу.
Она рассмеялась и прижалась к нему.
Через какое-то время, когда тишину дома нарушили звуки, говорящие о том, что гости начали просыпаться, он спросил:
– Ты очень расстроилась, что твои родители так и не позвонили?
Почувствовав, как темное пятно приглушило яркие тона ее счастья, она ответила:
– Нет, не особенно. Все, что для меня по-настоящему важно, – это мы с тобой.
Он еще крепче сжал ее в объятиях:
– Мы можем навестить их, если хочешь. Я пойду с тобой.
Ее сердце сжалось при одной только мысли о том, каким ужасным будет этот визит, и она сказала:
– Если они могут не беспокоиться обо мне, а они явно не беспокоятся, то я не понимаю, почему мы должны беспокоиться о них.
ГЛАВА 6
Они встретили Новый год шумным маскарадом на «Фабрике», причем костюмы искали в секонд-хендах и магазинах старого театрального реквизита по всему городу, а те аксессуары, которые найти не удалось, сделали из того, что было. Никки была достаточно убедительна в образе Шалтая-Болтая, Спенс стал удалым Капитаном Джеком Воробьем, Дэвид – великолепным хулиганом по прозвищу Зорро, а Дэнни – весьма надменной и величественной Великой герцогиней Йоркской. Кристин приехала из Лондона, чтобы принять участие в празднике. Она предстала на карнавале в очень сексуальном костюме Женщины-кошки, и на ее фоне Никки чувствовала себя такой же привлекательной, как бесформенный комок теста.
– Держи свои коготки подальше от Спенса, – прошипела ей Никки, когда вечеринка уже была в полном разгаре и Кристин, потеряв всякое чувство меры, стала увиваться вокруг всех мужчин, попадавших в ее поле зрения.
Пораженная Кристин резко обернулась и посмотрела на нее.
– Я знаю, что письмо предназначалось ему, – пояснила Никки, – но не хочу обсуждать это. Просто сбавь обороты и считай, что тебе повезло: я ведь не показала письмо Дэвиду…
Губы Кристин, не скрытые маской, побелели.
– Значит, ты все-таки прочитала, – заметила она. – Но ты же, вроде бы, говорила…
– Мы на вечеринке, – с улыбкой напомнила ей Никки. – Пей до дна!
– Ты уверена, что не показывала ему письмо? – требовательно уточнила Кристин, когда Никки отвернулась.
– Ну, я же тебе сказала…
– Просто он в последнее время как-то отдалился от меня. Ты не думаешь…
– Не сейчас, – не дала ей закончить мысль Никки, – уже почти полночь. – И с этими словами она отправилась на поиски Спенса. Они нашли друг друга за несколько секунд до боя часов и быстро заключили Дэнни (в парике из сахарной ваты) в новогодние объятия. Когда пробило двенадцать, все начали кричать и взрывать хлопушки, с потолка на них каскадом посыпались воздушные шары, и отовсюду полетели пробки шампанского.
Двадцать минут спустя Никки и Спенс тихонько выскользнули на улицу, чтобы продолжить празднование дома. Им предстоял очень важный год, и теперь, встретив его вместе с друзьями, они хотели побыть наедине, чтобы никто не мешал им думать друг о друге.
К третьему января, когда все уехали в Лондон, Никки была абсолютно уверена, что между Кристин и Спенсом совершенно ничего нет. Во-первых, Кристин практически не обращала на него внимания и даже не особенно удивилась, когда он объявил, что собирается переехать к Дэну. Возможно, она даже этого не расслышала, потому что была полностью поглощена Дэвидом – тот, похоже, уже интересовался ею не так, как раньше, и теперь она не могла сосредоточиться ни на чем другом.
Прошло уже несколько недель нового года. Никки жила одна в целом доме, так как Дэвид уехал в Париж. И вдруг недавно Дэнни проговорился, что Спенс собирается снимать Кристин в главной роли – роли Селесты – в короткометражке, готовой к запуску в производство, как только поступит последняя часть финансирования. Никки знала, что команда готовится к съемкам, и даже прочитала сценарий, который одновременно воодушевил и расстроил ее, поскольку был лучше всего, что она могла написать. Однако Спенс ничего не говорил ей о том, что Кристин участвовала в проекте. Спросить об этом ей просто не пришло в голову, поскольку по сценарию центральный женский персонаж был толстой азиаткой лет сорока.
– Вообще-то, мы внесли кое-какие изменения в сценарий уже после того, как ты его прочитала, – признался Спенс, когда Никки потребовала объяснений.
Никки растерянно заморгала.
– Ты хочешь сказать, что переписал его, чтобы Кристин могла в нем сниматься? – спросила она, молясь, чтобы это оказалось неправдой.
– Не я, – возразил он. – Кристин пошла к Дрейку, и он решил, что это будет прекрасный опыт для Вэл – нашей сценаристки – переписать материал под определенного актера, потому что в реальности это случается постоянно. Вот так Селеста стала молодой итальянкой вместо индианки средних лет.
– Ну и в чем суть фильма? Я думала, что основной смысл в нем – старания Селесты интегрироваться в общество. У девушки из континентальной Европы вряд ли возникнут подобные проблемы.
– Ты обязательно должна прочитать сценарий, – заявил он. – Все получилось, а, если честно, кое-где даже стало лучше.
– Значит, ты будешь видеться с Кристин каждый день, пока будут идти съемки?
– Никки, не начинай, – простонал он. – Она идеально подходит для этой роли, и она хорошая актриса. К тому же до этого еще надо дожить.
– Она собирается переехать к тебе и Дэнни? – рявкнула Никки.
Спенс вздохнул:
– Нет, конечно, нет. Слушай, на выходные я к тебе приеду. Я привезу сценарий, и ты сама поймешь, почему я не против изменений.
Все еще не успокоившись, Никки заметила:
– Знаешь, что меня особенно бесит? То, что я все узнала от Дэнни. Если бы ты сам мне обо всем рассказал, возможно, я бы так не переживала, но ты скрыл это от меня… Как, черт возьми, ты мог думать, что это сойдет тебе с рук? Я бы все равно об этом рано или поздно узнала.
– Я собирался рассказать тебе об этом на выходных, после того как ты прочитаешь сценарий, – перебил ее он. – Я подумал, что как только ты с ним познакомишься, то, возможно, сама предложишь взять на эту роль Кристин.
– Боже, иногда ты бываешь таким наивным, – вспылила Никки. – Весь этот обман, эти якобы отношения с Дэвидом… Она явно преследует тебя, а ты этого даже не замечаешь – или притворяешься, что не замечаешь. Или, быть может, врешь мне, что ничего не происходит, когда на самом деле происходит. Так что ты задумал? Подождать, пока ребенок родится, а затем – до свидания, Никки, мы едем в Голливуд?
– Не будь смешной. Я никому и ничему не позволю стать между нами; вспомни об этом в следующий раз, когда у тебя будет всплеск гормонов.
– Это никакие не гормоны, – взвилась она, – это огорчение, и одиночество, и страх. Я знаю, что ты любишь меня, но сейчас я такая толстая, что не стала бы винить тебя, если бы ты нашел себе другую. У нас даже секса давно нет…
– Это потому, что я вбил себе в голову, что могу навредить ребенку, если мы займемся сексом.
– Но ты же говорил с миссис А., она же тебе сказала…
– Я знаю, знаю, только ничего не могу с собой сделать. Но все наладится, когда ребенок родится. Все наладится. Вот увидишь… Ты переедешь ко мне в Лондон – кстати, я собираюсь завтра посмотреть один дом на соседней улице. Я еще не говорил об этом Дэну, но надеюсь, он пойдет со мной. В доме вроде бы три огромные спальни и две ванные, так что места хватит всем, особенно если учесть, как мы жили здесь. И рента там более-менее подъемная, если мы все продолжим работать.
Неожиданно Никки взбунтовалась.
– Не знаю, хочу ли я, чтобы мы жили все вместе, если с нами будет и Кристин, – упрямо заявила она.
– Ник, во-первых, это ты предложила, – напомнил он ей. – Но, если ты хочешь все переиграть, я согласен. Лишь бы ты была довольна.
Осознав, как сильно обидится Дэвид, если она предложит найти такой дом, места в котором хватит только для нее, Спенса и Дэнни, она сказала:
– Почему бы мне не сесть завтра на поезд и не приехать посмотреть дом? У меня нет никаких планов, которые нельзя было бы отложить на день.
Когда Спенс заговорил, голос у него был не очень радостным:
– Ник, до родов уже так близко…
– До них еще целый месяц!
– Даже если и так, мне не нравится, что ты хочешь ехать одна, тем более на поезде. Нет. Если бы Дэвид мог поехать с тобой, это было бы совсем другое дело. Когда он вернется?
– В воскресенье. Значит, мы приедем на следующей неделе, если он будет свободен и если ты решишь, что дом нам подходит. Я хотела бы его увидеть, прежде чем мы примем решение.
– Я совершенно не против. Действительно, почему бы тебе не попросить Дэвида привезти тебя к концу следующей недели? Тогда ты сможешь остаться со мной у Дэнни, а на выходных мы все вместе вернемся домой.
Облегченно вздохнув, она ответила:
– Думаю, этот вариант устроит всех, только обещай мне, что ты не позволишь Кристин посмотреть дом до меня.
– Даю тебе слово. Но Дэну я его покажу.
– Разумеется, – затем, снова вздохнув, она добавила: – Мне уже до чертиков надоело быть беременной. Такие габариты явно не в моем стиле.
– Я знаю, – сочувственно сказал он, – но осталось немного потерпеть. Ты только подумай, какой замечательной станет наша жизнь, когда в ней появится он или она.
– Угу, – пробормотала она, чувствуя сомнения и страх, но сейчас был неподходящий момент для того, чтобы демонстрировать свои опасения.
Она отложила их до того времени, когда к ней приехала миссис А., заваленная подарками из Индии. Миссис А. необычайно радовалась собственному возвращению, и Никки предположила, что, вероятно, престарелая свекровь миссис А. была не в таком уж восторге от необходимости делить с ней собственного сына в течение нескольких недель.
– Я так соскучилась по Раджану, – призналась миссис А., имея в виду своего мужа, – и мне было очень приятно повидаться с ним, но наша жизнь здесь, в Англии, очень отличается от жизни там, среди его и моих родственников. Наши отношения были совершенно другими.
– Как вы думаете, когда он вернется? – спросила Никки.
В глазах миссис А. зажегся лукавый огонек.
– Думаю, только после того, как моя милая свекровь прикажет долго жить, – ехидно заметила она, – но теперь, когда к ней вернулся ее драгоценный сыночек, ну, в общем, одному Богу известно, когда это произойдет. Как только он начинает говорить, что ему пора уезжать, ей снова становится хуже. Ну да ладно, хватит об этом. Как у тебя дела, дорогая? Ты похожа на розу в полном цвету.
– Вы намекаете, что я удвоилась в размерах и щеки у меня постоянно красные?
Миссис А. рассмеялась.
– Похоже, ты немного не в духе? – любезно спросила она.
Никки кивнула.
– Это все из-за книг, которые я читала, – пожаловалась она. – Они постоянно талдычат о том, как ребенок меняет жизнь. И теперь я все время задаю себе вопрос, а не были ли мы со Спенсом немного наивными? Понимаете, мы считали, что сможем продолжать жить, как жили, и появление ребенка ничего не изменит…
Со своей восхитительно шутливой теплотой миссис А. ответила:
– Все молодые родители наивны. Как вы можете не быть наивными, если у вас еще никогда не было ребенка? Но жизнь пойдет своим чередом, просто у вас поменяются приоритеты и появится намного больше радости, чем вы могли бы себе представить до этого.
– Но вдруг он окажется одним из тех младенцев, которые кричат, не умолкая ни на минуту?
– Тогда мы выясним, что его расстраивает, и предпримем меры, чтобы сделать его счастливым.
Никки захотелось ее обнять. Просто удивительно, но как только миссис А. вернулась, все снова стало хорошо.
– Мне жаль, что вы не сможете переехать в Лондон вместе с нами, – сказала Никки. – Нам будет очень вас не хватать.
– Я буду часто вас навещать, тем более что там живут две мои дочери. И возможно, вы тоже будете приезжать сюда время от времени. Теперь скажи мне, чем заняты остальные? И где мой сын?
– Он не говорил, что едет в Париж? Это так на него похоже! Он должен вернуться в воскресенье, но, наверное, вы можете поговорить с ним по мобильному.
– Я попробую. Он все еще встречается с Кристин?
Никки внимательно посмотрела на нее и кивнула.
– Однако они уже не производят впечатления той пары, которой были раньше, – ответила она.
– Гм, ну, меня это не удивляет. Я не думаю, что они подходят друг другу, если говорить откровенно, но лучше, если они поймут это сами. А как Дэнни?
– Великолепный и шумный, как всегда. Ему, конечно, очень нравится Лондон… Спенс собирается завтра поехать смотреть дом, в котором мы могли бы жить все вместе.
– Правда? И где находится этот дом?
– Недалеко от того места, где сейчас живет Дэнни, в Шепардс-Буш. Я хотела поехать с ними, но Спенс не хочет, чтобы я ездила одна, – и, честно говоря, я с ним согласна.
