Текст книги "Крик души"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 7

Дрейк Мюррей так ярко напомнил Никки ее отца, что радостная улыбка начала потихоньку сползать с ее лица. Седые волосы, резкие, хищные черты лица, внушительный рост – это определенно был тот самый человек, которого она видела на многочисленных телешоу, но сейчас она уловила в нем жесткость, которая на экране была совершенно не заметна. Когда он поднял голову и увидел ее, его лицо вспыхнуло радостью, и у нее тут же возникло необъяснимое чувство, что они знакомы тысячу лет. Конечно, прежде ей не доводилось видеть его «вживую», но он действительно оказался таким доброжелательным, каким его описывал Спенс. Когда же Дрейк тепло сжал обеими руками маленькую ладошку Никки, ее лицо озарила искренняя улыбка.

– Никки, наконец-то, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Надеюсь, что Спенсер передавал вам, что я ваш горячий поклонник. Нюансы и затаенное чувство угрозы в «Распрощавшихся с ночью» выполнены мастерски, особенно учитывая столь нежный возраст автора. Превосходно! Спенсер, безусловно, заслужил награду, но, по моему мнению, вы тоже должны были получить приз.

Никки вспыхнула от удовольствия.

– Спасибо, – сказала она, глядя на Спенса, который сиял, растянув улыбку до ушей. – Впрочем, в этом заслуга всей нашей команды, – добавила она.

Они находились на верхнем этаже офиса Дрейка в Сохо, который занимал все четыре этажа комплекса рядом с Бик-стрит. Именно в этом офисе многие из его протеже начинали свои карьеры, и некоторые из них по-прежнему работали тут: одни – на первом этаже, в монтажной; другие – постановщики, сценаристы, режиссеры – в производственном управлении на втором этаже. Опытные техники толпилась в студии на третьем этаже, где они руководили различными тренингами, когда павильон не сдавался в аренду другим компаниям или не использовался для съемок в помещении.

Глаза Дрейка весело заблестели.

– Нисколько не сомневаюсь, – согласился он, – но все же именно вы обеспечили их материалом, с которым они работали. Если бы не вы, им бы нечего было режиссировать, освещать, снимать или играть. Предоставленный вами материал оказался превосходной возможностью для каждого из них проявить свой талант.

Никки снова бросила взгляд на Спенса.

– Вы меня засмущали, – призналась она, понимая, что два личных помощника Дрейка, Марк и Диана, хоть и работали у себя за столами, но явно наслаждались моментом.

Он добродушно хихикнул.

– Не надо смущаться, – сказал он. – Я просто оцениваю то, что достойно похвалы. Вы привыкнете к этому, если мы начнем сотрудничать – а я уверен, что обязательно начнем, если все пойдет по плану. Ну-ка, проходите, поболтаем немного о ваших новых идеях. Я знаю, что одна из них особенно интересна, и хотел бы услышать о ней более подробно. Выпьете что-нибудь? Как насчет горячего шоколада, чтобы немного согреться?

Глаза Никки сияли, во рту потекли слюнки.

– С удовольствием выпью немного, – призналась она.

Он игриво подмигнул ей.

– Думаю, от пирожных вы тоже не откажетесь, – тихонько добавил он и, дав кому-то знак принести угощение, отправился в свой кабинет, на ходу разматывая ярко-красный шарф.

– Вынужден оставить вас, – сообщил Спенс, подходя к Никки, чтобы помочь ей снять пальто. – Мне пора спускаться, встреча вот-вот начнется.

Сопротивляясь сильному желанию потащить его с собой, Никки произнесла с таким спокойствием, что сама удивилась:

– Хорошо. Мы увидимся до того, как я уеду?

– Надеюсь. Если нет, я позвоню тебе, как только освобожусь. Удачи тебе со стариком; впрочем, я уверен, что вы замечательно поладите, – и, положив ее пальто на свободный стол, он побежал к лифту.

– Зови, если понадоблюсь, – крикнул ему вдогонку Дрейк, – хотя я знаю, что ты и сам справишься.

Спенс, не оборачиваясь, поднял руку. Эта его самоуверенность в ситуации, от которой могла зависеть его дальнейшая карьера, произвела на Никки огромное впечатление.

– Не стесняйтесь, заходите, заходите, – пригласил ее Дрейк, когда она осторожно переступила через порог его кабинета. – Давайте расположимся на диванах, тогда вы сможете положить ноги поудобнее. Ну, когда маленькое чудовище планирует появиться на свет? С минуты на минуту, полагаю?

Удивившись и обрадовавшись тому, как спокойно он воспринимает ее беременность, она ответила:

– Недели через три, если не решит задержаться. Или поторопиться.

Дрейк посмотрел на нее.

– Вы должны иметь в виду, что сроки он точно нарушит, – уверенно заявил он, подкладывая ей под спину подушку. – У меня самого шесть спиногрызов, и ни одному из них не хватило здравого смысла или совести появиться вовремя. И поверьте мне, с тех пор они не изменились. Кто-то из них уже подросток, кому-то за двадцать перевалило, но торопыги по-прежнему неизменно появляются раньше назначенного, в тот самый момент, когда вы этого совершенно не ожидаете; а неторопливые заставляют ждать часами, как будто в вашем распоряжении целая вечность и они имеют полное право на то, чтобы тратить ее по своему усмотрению.

Никки так понравилась нежность в его голосе, что ее переполнило головокружительное ощущение эйфории. Она удобно устроилась на диване и даже позволила Дрейку по очереди водрузить ее ноги (прямо в обуви) на стол. Никки не верила в реальность происходящего. Она сидит в кабинете самого Дрейка Мюррея, он ухаживает за ней, как за королевой, и говорит, какой она хороший сценарист! Неужели жизнь может быть еще лучше?

– Знаете, – сказала она внезапно, переполнившись ликованием, – даже в самых смелых мечтах я и представить не смела, что пойду на самую первую встречу со знаменитым кинорежиссером, будучи на девятом месяце беременности, едва успев отметить совершеннолетие, и он предложит мне горячий шоколад, подушку под спину и стол для моих уггов. Это, определенно, не тот сценарий, который бы я написала.

Он громко рассмеялся и сел напротив.

– Вот это мне больше всего и нравится в людях вашего возраста, – заметил он. – Вы не боитесь говорить то, что думаете.

Никки изумленно заморгала. Она преступила какую-то невидимую черту или сказала что-то такое, чего говорить не следовало?

– Именно так говорят со мной мои дочери, – доверительно сообщил он. – И мне это нравится. Конечно, иногда они заходят слишком далеко, но поскольку так вышло, что я – их отец, приходится с этим мириться.

Неожиданно она ощутила к нему такую симпатию, что ей пришлось прикусить губу, чтобы сдержаться и не выпалить сразу же признание в этом. С Дрейком она могла чувствовать себя непринужденно и не бояться сказать что угодно, зная, что он бы обязательно постарался понять ее, прежде чем хотя бы подумал об осуждении. Совсем не так, как ее отец.

– Знаете, я боялась, что вы решите, что я могу сдерживать Спенса, – призналась она ему в приступе доверительности, – ну, из-за ребенка и всего остального…

Он немного прищурился и посмотрел ей в глаза – но не сердито, а так, словно понял о ней то, что, возможно, она и сама не знала. «Миссис А. тоже так умеет», – подумала Никки. У нее был дар видеть или ощущать, и описать этот дар Никки была не в состоянии: ей просто не хватало слов. Как странно, что Дрейк напомнил ей одновременно об отце и миссис А. Она попыталась решить, взял ли он отрицательные качества первого и положительные второй или только положительные качества обоих, но так и не смогла прийти к определенному выводу.

– С моей точки зрения, – сказал он, – то, как вы справитесь с ребенком, семьей и карьерой, зависит исключительно от вас. Я думаю, что вы, Никки, уже решили, что вы справитесь. И поверьте мне: если ваш выбор таков, то вы справитесь. Кстати, вам это будет сделать легче, чем другим, потому что сценарист может работать дома. Конечно, время от времени вам придется просить кого-нибудь помочь в заботах о сорванце, когда у вас будут поджимать сроки сдачи работы. Но над чем бы вы ни работали и чей бы заказ ни выполняли, ничто и никогда не будет для вас более важным, чем он или она, – поверьте человеку, который через это уже прошел. – Он обвел рукой помещение офиса, стены которого были увешаны постерами снятых им кинофильмов и рекламных роликов, а также его многочисленными наградами. – Все, что вы здесь видите, все эти атрибуты успеха не значат для меня так много, как мои дети. И так будет всегда – только не говорите им этого!

Никки рассмеялась и почувствовала, что волна ликования поднялась в ней так высоко, что еще немного – и она поплывет.

– Материнство даст вам такой взгляд на жизнь, какой сейчас вы себе не можете даже представить, – продолжал он, явно оседлав любимого конька. – На весь мир, на свое место в этом мире и на место в нем Спенсера, на ваших друзей, планы, мечты… Этот ребенок изменит все. Я знаю, это немного пугает, но поверьте мне: материнство разовьет вас как личность, вы познаете такие чувства, которые просто невозможно осознать, пока их не испытаешь. Вы можете написать сколько угодно сценариев, Спенсер может снять сколько угодно фильмов, но ребенок – самое важное из созданных вами когда-либо произведений. Я знаю это и думаю, вы тоже это знаете, но смею предположить, что в данный момент вы переживаете из-за этого. Вы едва вступили во взрослую жизнь, и потому не удивительно, что вы беспокоитесь. Но поверьте, ничто не встанет у вас на пути, если вы не допустите этого. Я вижу, что вы не допустите. Вы справитесь.

Никки пылала. Энергия вдохновения настолько заполнила ее, что ей захотелось вскочить и сразу же помчаться писать наброски сценариев.

Но Дрейк еще не закончил.

– Вы созданы для успеха, – заявил он. – И Спенс, и Дэвид, и Кристин – они такие же, как вы. Лично я не думаю, что вы все встретились случайно, я считаю, сама судьба свела вас вместе. – Дрейк так широко улыбнулся, что она чуть не ослепла от его улыбки. – Вы верите во весь этот вздор? – спросил он, затем махнул рукой и продолжил: – Не имеет значения, верим мы или нет, факт остается фактом: вы – команда действительно талантливых новичков, и я с легкостью могу предсказать вам путь до самой вершины, конечно, при условии, что вы будете работать не покладая рук и что на вашем пути будут «правильные» препятствия. Они – необходимая часть процесса, и я всегда готов помочь вам преодолеть их. Что ж, лекция окончена, давайте перейдем к вашей современной интерпретации «Венецианского купца». Мне идея в принципе нравится, но я хочу, чтобы вы объяснили, каким образом собираетесь превратить пьесу в короткометражку.

Голова Никки кружилась, но его энтузиазм заразил ее такой энергией, что после некоторой вынужденной паузы, когда им принесли горячий шоколад и пирожные, она была готова начать фонтанировать идеями. Конечно, ей чрезвычайно помогло то, что она обсудила сценарий со Спенсом во время поездки в метро, но вера в нее Дрейка, а также перспектива насыщенной творчеством жизни, которую он ей обозначил, придали ее воображению крылья.

– Сколько, по вашему мнению, должен идти фильм? – уточнила она. – И следует ли мне учитывать конкретный бюджет?

Он засмеялся.

– Вы задаете вопросы как настоящий профессионал, – заметил он. – Хорошо. Скажем, минут тридцать-сорок, а бюджет, к примеру… десять тысяч.

Ее глаза чуть не вылезли из орбит. Их фильм «Распрощавшиеся с ночью» был снят на сущие копейки (меньше чем две тысячи, причем большую часть суммы они просто сняли со своих кредиток). Затем, напомнив себе, что на самом деле он не предлагал такую сумму, а просто назвал ее как гипотетический вариант, чтобы она знала, от чего отталкиваться, Никки решила обращаться с деньгами на свое усмотрение и в качестве места действия первой сцены выбрала Нью-Йорк.

Двадцать минут спустя, когда они пытались разобраться с тем, как следует обыграть «фунт мяса»[7]7
  «Фунт мяса с тела незадачливого купца» – залог, выплатить который требует Шейлок. Это выражение вошло в английский язык и означает теперь «причитающееся по закону и требуемое безжалостно».


[Закрыть], в дверь постучали, и Диана просунула голову в кабинет Дрейка.

– Простите, что прерываю вас, – сказала она, коротко улыбнувшись Никки, – но вам звонит Алан Глисон. Он говорит, что это срочно.

– Хорошо, переключите его на меня, – распорядился Дрейк. С усилием встав с дивана, он подошел к столу и поднял трубку: – Что случилось, Эл?

Никки как раз раздумывала, должна ли она выйти или остаться, когда ее телефон тоже зазвонил. Увидев, что это миссис А., она тут же ответила:

– Ну, как дела? – тихо спросила она.

– Я все еще в больнице, – доложила миссис А. – Но операция прошла успешно, мать и ребенок чувствуют себя хорошо. Я буду уходить через полчаса и хотела бы знать, где тебя подобрать.

Никки поморщилась.

– Я сейчас в Сохо, – сообщила она, все еще разговаривая вполголоса. – У меня потрясающее собеседование. Мы обсуждаем мой сценарий, и похоже, ему действительно нравится!

– Тогда не торопись, дорогая. Я заскочу к Нанетт, повидаю ее и мальчиков. Только позвони мне, когда закончишь.

– Миссис А., вы самый замечательный человек в мире, – воскликнула Никки. – Наверное, надолго я не задержусь. О, пожалуйста, передавайте привет Нанетт, – добавила она, несмотря на то что видела старшую сестру Дэвида лишь дважды. Но, черт возьми, почему бы и нет? У нее сегодня такое прекрасное настроение, что она готова им поделиться.

Повесив трубку, она услышала слова Дрейка:

– Думаю, лучше мне самому прийти. Скажите ей, что я уже еду, и если она снова нас подведет, то второго шанса не получит. – Положив трубку, он вернулся к Никки; вид у него был отвлеченный и не очень довольный. – Боюсь, у меня появились неотложные дела, – сказал он, – придется сократить нашу встречу, но я хочу, чтобы вы продолжали думать. И как только набросаете черновик сценария, вышлите его мне по электронной почте: тогда мы или снова встретимся, или обсудим его по телефону.

– Не могу дождаться возвращения домой, чтобы сразу сесть писать, – сказала она, пытаясь встать с дивана. – У меня просто куча идей.

Он подошел к ней, помог подняться и обнял за плечи.

– Не торопитесь, – посоветовал он. – Вам предстоит нечто куда более важное…

– Да, но не раньше, чем через три недели или больше, а за это время я, надеюсь, успею закончить первый вариант.

Он улыбнулся:

– Тогда буду с нетерпением ждать возможности прочитать его. А теперь мне пора. Вы подождете Спенса или мне вас подвезти?

– О, не волнуйтесь обо мне, – сказала она, волнуясь от одной лишь мысли, что может доставить ему неудобство. – Я встречаюсь с подругой, которая отвезет меня в Бристоль.

– Хорошо, тогда счастливого пути, – и по-родственному поцеловав ее в щеку, он вышел.

Не совсем уверенная в том, что ей следует делать, Никки сунула блокнот в сумку и тоже вышла из кабинета. И Диана, и Марк говорили по телефону. Она не хотела уходить, не попрощавшись как следует, и потому подошла к столу, взяла свое пальто, медленно надела его, затем еще немного потянула время, позвонив миссис А., чтобы договориться о месте и времени.

Через несколько секунд после того как Никки повесила трубку, Диана освободилась и повернулась к ней с любезной улыбкой.

– Все хорошо? – спросила она.

– Да, спасибо, – ответила Никки. – Все прошло просто потрясающе. Он такой милый, правда?

Диана рассмеялась.

– О да, это точно, – согласилась она. – Те, кто с ним работает, понимают, как им повезло.

– У него и в Голливуде есть офис?

– На углу бульвара Сансет и Норд-Свитцер авеню. Вы бывали в Лос-Анджелесе?

Никки покачала головой:

– Нет, но с удовольствием поехала бы.

– Судя по тому, что мы слышали о Спенсе, вы туда обязательно поедете. Дрейку он действительно очень понравился. Вы ведь знаете, что на следующей неделе Спенс снимает рекламный ролик? Дрейк почти никогда не дает такие серьезные проекты людям без опыта в режиссировании рекламы. Вот насколько он в нем уверен. И насколько клиент доверяет Дрейку.

Никки почувствовала такую радость за Спенса, что ей захотелось обнять и его, и Диану, и Дрейка, и всех остальных в этой чудесной, волшебной башне.

– Когда он вернется со встречи, не могли бы вы передать ему… – она замолчала на полуслове, так как двери лифта открылись и оттуда вышел Спенс – как раз вовремя.

– Ого, ты все еще здесь, – заметил он. – Дрейк только что заглянул ко мне и сообщил, что ты уходишь. Как все прошло?

– Потрясающе. Невероятно, – призналась она. – Я собираюсь сесть за работу, как только вернусь домой. Агент по недвижимости, наверное, еще не звонил?

– Я не знаю, у меня был выключен телефон. – Он достал мобильный из кармана и включил его: пришло несколько голосовых сообщений и СМС, но от агента ничего не было.

– Я так хочу, чтобы мы получили этот дом, мы просто обязаны! – с отчаянием в голосе воскликнула Никки.

Рассмеявшись, он обнял ее за плечи и повел к лифту.

– Мы его получим, – уверенно заявил он. – Мы первыми его осмотрели, мы согласились заплатить запрашиваемую цену, и мы не против подождать до марта. Все остальные, наверное, захотят снять жилье прямо сейчас.

Его слова успокоили ее. Она попрощалась с Дианой и Марком, а когда двери лифта закрылись, обняла Спенсера за шею.

– Я очень, очень люблю тебя, – призналась она. – Ты такой умный, а здесь все просто потрясающие. Неужели нам правда так везет? Неужели у нас действительно все получится?

Он улыбнулся:

– Не вижу причин, почему этого не должно произойти. Заказчики этой рекламы, конечно, действуют мне на нервы, но я справлюсь. Потом мы с Дэвидом должны начать снимать «Селесту» – по времени как раз тогда, когда мы собираемся переезжать в Шепардс-Буш, но ничего страшного, мы все успеем. Кстати, ты познакомилась с Вэл Флеминг?

– Ты о сценаристе «Селесты»? Нет, не успела.

Быстро нажав на кнопку, он остановил лифт на втором этаже, и они оказались в большом офисе, где с десяток человек работали за компьютерами или говорили по телефону.

– Встреча будет недолгой, – заметил он, прокладывая дорогу между столами, – потому что мне пора возвращаться. Привет, Вэл! – крикнул он женщине, которая смотрела в окно.

Очевидно, вернувшись из мира грез, женщина обернулась, и Никки почувствовала, что ее сердце на мгновение остановилось. Струящиеся густые черные волосы, изящные миндалевидные глаза, лицо цвета меда – она была потрясающе красивой китаянкой, при этом, когда она заговорила, в ее речи не было даже намека на акцент.

– Спенсер, привет, – сказала она, поднимаясь с кресла. – Я слышала, что ты в офисе. А вы, должно быть, Никки, – произнесла она, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой. – Угадайте, откуда я это знаю.

Лукавый блеск ее глаз, а также слова Вэл заставили Никки рассмеяться.

– Мне понравился ваш сценарий, – призналась она. – Я еще не читала исправленный вариант, но Спенс обещал принести его домой…

– Я могу дать вам экземпляр, если хотите, – перебила ее Вэл и взяла сценарий, лежавший на самом верху высокой пачки. – Это довольно смелая переделка, но все думают, что она сработает. Я хотела бы знать ваше мнение, если вы найдете время, чтобы его прочитать.

Потрясенная, Никки взяла сценарий.

– Я люблю работать со Спенсом, – продолжала Вэл, коротко улыбнувшись ему. – У него бывают очень, как бы точнее выразиться, смелые идеи, например изменить главную героиню, поменяв неряху-индианку средних лет на тридцатилетнюю сексуальную итальянку. Я определенно представляла ее себе иначе, но это интересно, и к тому же это, несомненно, хорошая возможность научиться кардинально переделывать текст.

У Никки кровь застыла в жилах. Она поглядела на Спенса, ожидая, что вид у него будет смущенный или виноватый: ведь он сказал ей, что изменить сценарий предложила Кристин.

– Так и было, – рассмеялся он, когда она приперла его к стенке лифта. – Все было именно так, как я тебе сказал. Она пошла к Дрейку, они позвали меня, изложили свои соображения, и я согласился с ними. Потом мы пошли к Вэл, и она, очевидно, решила, что это была моя идея. Не волнуйся, я ей все объясню. И будь готова: Дрейк наверняка провернет точно такую же штуку с тобой, когда твой сценарий пустят в дело.

Чувствуя восторг от одной только мысли об этом, Никки позабыла о гневе и тихонько ахнула, когда у нее опять случились схватки.

– В последнее время у тебя это часто бывает, – обеспокоенно заметил Спенс, когда они вышли в вестибюль.

– Так и должно быть, – успокоила она его. – Ой, тебе пора возвращаться на встречу. Позвони мне, как только у тебя будут новости о доме, хорошо?

– Обязательно, а ты напомни этому маленькому негоднику, что ему еще рано: у него в запасе еще три недели.

– Не волнуйся, он не станет торопиться, потому что я хочу использовать это время для того, чтобы приступить к сценарию.

– Знаменитое решающее слово, – рассмеялась миссис А., когда Никки повторила фразу уже в машине. – Теперь он просто обязан появиться раньше срока.

Никки тоже засмеялась.

– На самом деле я не стану возражать, если так и произойдет, – призналась она. – Я сыта по горло тем, что чувствую себя настоящей горой, ведь чем дольше он остается во мне, тем больше становится мой живот. В любом случае я смогу писать сценарии, когда он будет спать.

Миссис А. покосилась на нее, но сказала лишь следующее:

– Я говорила с Дэвидом перед тем, как забрать тебя. Он просто в восторге от дома.

У Никки захватило дух.

– Я тоже. Так и должно быть, миссис А. Обязательно. Потому что все складывается просто прекрасно: сам дом, арендная плата, расположение, выбор времени – абсолютно все. Нам суждено поселиться в нем, я это чувствую.

Два часа спустя, когда они проезжали мимо станции Темпл-Мидс на пути к Бедминстеру, позвонил Спенс.

– Ник, – взволнованно закричал он, – ты только послушай! Если рекомендации будут хорошими и мы сможем заплатить задаток до конца следующей недели – и чек не вернут в связи с отсутствием средств на счету – дом будет наш с начала марта.

– О Боже! – завизжала Никки. – Миссис А., у нас получилось! Я же говорила вам, нам суждено там жить. Спенс, какой же ты молодец!

– Да я ведь ничего не делал, – рассмеялся он.

– Еще как делал, ты его нашел. И теперь самый прекрасный дом будет и у ребенка, и у всех нас. Мы будем работать на Дрейка, снимать кино и превратимся в потрясающих, сказочных мегазвезд.

«Венецианский купец.

Акт первый.

Сцена 1».

Никки минуту подумала над этой единичкой, затем поменяла ее на слово «первая». Решив, что первый вариант ей нравится больше, она вернула его, пару раз нажала клавишу «Ввод» и напечатала:

«Натура. Уолл-стрит. День».

Она вернулась из Лондона в прошлую среду, и вот только сегодня, во вторник вечером, у нее появилась возможность приступить к написанию сценария. Впрочем, на выходных она еще раз обсудила его со Спенсом и Кристин, которая тоже вернулась в Бристоль, восторгаясь тем, в какой прекрасный дом они скоро переедут и какой Спенс молодец, что нашел его. Сейчас Кристин была наверху вместе с Дэвидом; он помогал ей учить маленькую роль, которую ей удалось получить в малобюджетном художественном фильме; съемки должны были начаться на следующей неделе. Это была работа на один день, но Кристин так себя вела, будто ей досталась ведущая роль в очередном блокбастере Стивена Спилберга. Одному Богу известно, что с ней будет, когда начнутся репетиции «Селесты». Или когда по телевизору покажут ту серию «Чисто английских убийств», где она снялась.

Никки оперлась локтями о стол и какое-то время смотрела на свое отражение в темнеющем окне; затем она снова сосредоточилась на мониторе и попыталась вспомнить, к какому мнению они пришли по поводу первой сцены. Спенс набросал несколько вариантов, и один из них ей особенно понравился, но почему-то она никак не могла его вспомнить. Возможно, ей стоит позвонить ему. Ей все равно хотелось поговорить со Спенсом: не о чем-то конкретно, а просто услышать его голос, потому что на этой неделе она скучала по нему сильнее обычного. Она была немного не в настроении – просто чувствовала себя большой, уставшей и отчасти одинокой.

Она протянула руку к мобильному, но затем решила, что звонить не следует, потому что он сейчас очень занят: готовится к первому дню съемок рекламы. В конце концов, она всегда может спросить у Кристин и Дэвида, они наверняка вспомнят, потому что тоже участвовали в обсуждении. Правда, после этого они уезжали на некоторое время в Лондон и, переключившись на другие дела, могли позабыть.

Хотя Никки и была уверена, что не внесла в блокнот нужный ей план первой сцены, она все равно достала его и начала просматривать. Увидев там огромное количество писем к Заку, написанных ровным аккуратным почерком между кое-как набросанными заметками, она почувствовала, как сердце ее снова наполняет ощущение счастья. Она написала ему даже больше, чем помнила, рассказывала обо всем, что происходило с ним, и с ней, и со всеми остальными, особенно с его отцом. Она обязательно положит новый блокнот в сумку, с которой поедет в больницу, вместе с новым халатом и тапочками, подаренными ей Спенсом на Рождество, двумя послеродовыми бюстгальтерами, кое-какими туалетными принадлежностями и пакетом гигиенических прокладок. Ей казалось важным тщательно записать, как он вошел в этот мир. Она надеялась, что, когда придет время, ей будет не слишком больно, но даже если и так, она ему не скажет. Она не хотела, чтобы он винил себя в том, что ей было больно; и кроме того, поскольку он мальчик, он, вероятно, не оценит кровавых подробностей собственного рождения. Однако, возможно, он захочет знать другие детали, например как она попала в больницу, кто с ней поехал, что делал его папа, пока мама рожала, и как громко он кричал, когда родился.

Конечно, Никки была не настолько наивна, чтобы думать, что ей удастся записывать все прямо во время родов, но при первой же возможности она все запишет.

Застонав, когда в спине начала нарастать боль, Никки постаралась посильнее потереть спину рукой.

– Я могу помочь? – спросила Кристин, входя в комнату.

Никки вздрогнула и обернулась.

– Я не слышала, как ты… – она резко замолчала, широко раскрыв глаза от ужаса.

Лицо Кристин побледнело.

– Что случилось? – встревоженно спросила она. – У тебя такой странный вид…

Никки с трудом сглотнула.

– Кажется… кажется, у меня только что отошли воды, – сказала она дрожащим, как натянутая струна, голосом.

– О черт! Дэвид! – заорала Кристин. – Немедленно иди сюда! Что мне делать? – спросила она Никки. – Только скажи…

– Нужно позвонить в больницу, – перебила ее Никки, пытаясь встать.

– Нет. Сиди, где сидишь, – настаивала Кристин. – Мы все сделаем. Дэвид!

– Я здесь, – сказал он, неожиданно появившись у нее за спиной. – Что стряслось?

– Никки рожает. Вызови такси. Или «скорую помощь». Что нам делать? – еще раз спросила она.

– Звони в больницу. Номер здесь. – Никки быстро пролистала страницы блокнота. – Не надо, я сама. Лучше вызовите такси.

– Я позвоню маме, – заявил Дэвид, доставая мобильный телефон, в то время как Кристин бросилась в спальню за своим.

Несколько минут спустя Никки позвонили из больницы и подтвердили, что ей нужно срочно ехать к ним.

– Мне нужно взять сумку, – сказала она, выходя из комнаты.

– Она наверху? – спросила Кристин. – Я принесу. Такси уже едет.

– Мама тоже уже в пути, – объявил Дэвид, закрывая телефон-раскладушку. – Спенсу кто-нибудь звонил?

Никки неуверенно рассмеялась.

– О Господи, я чуть не забыла, – призналась она. – Никогда не говорите ему об этом, хорошо?

Дэвид улыбнулся.

– Могила, – пообещал он. – Мне позвонить ему?

– Не надо, я сама, – ее сердце уже переполняла радость от того, что сейчас она произнесет: «Я рожаю!» Или: «Время настало». Или еще что-нибудь – она еще не придумала, что именно. Она только знала, что еще никогда так не хотела видеть Спенса и никогда не чувствовала, что они так близки, несмотря на многие километры между ними.

Однако когда она дозвонилась до него, то попала на голосовую почту. Изо всех сил стараясь подавить разочарование, она посмотрела на Дэвида.

– Оставить ему сообщение? – спросила она. – Нет, попробую еще раз через минуту.

– Что нам теперь делать? – спросил Дэвид.

– Мне нужно пойти переодеться, – ответила она.

Похоже, он не расслышал, потому что переспросил:

– Потереть тебе спинку?

Она чуть не рассмеялась.

– Думаю, не нужно, – ответила она, и тут ей перестало хватать воздуха: начались первые схватки.

Дэвид вытаращил глаза.

– Все нормально? – взволнованно спросил он, затем обнял ее за плечи и помог сесть обратно в кресло.

– Вот твоя сумка, – сказала Кристин, притащив ее в зал. – Что случилось? – спросила она, увидев взволнованное лицо Дэвида.

Никки улыбнулась.

– У меня была схватка, – гордо ответила она.

Кристин посмотрела на нее; похоже, ответ привел ее в замешательство.

– Круто, – пробормотала она.

– Теперь я могу встать, – сказала Никки Дэвиду.

– Но я не думаю, что тебе следует это делать, – возразил он. – Давай подождем, пока сюда доберется мама. Или такси.

– Мне нужно переодеться. Кстати, я хочу еще раз попробовать дозвониться Спенсу.

Кристин немедленно возмутилась:

– Нет, нельзя ему звонить!

Никки изумленно заморгала:

– Но почему нет?

Залившись румянцем, Кристин развела руками и посмотрела на Дэвида, словно ища у него поддержки.

– Почему нет? – эхом отозвался он.

– Ну, а чем он поможет? – спросила она. – Он очень далеко, а с самого утра у него съемки.

Никки повернулась к Дэвиду; она выглядела растерянной.

– Она должна позвонить ему, – заявил он Кристин. – Он отец ребенка.

– Будто я сама не знаю, – парировала она. – Но эта реклама чертовски важна для него. Он не может взять и уехать. Спенс же всех подведет, а он вряд ли этого хочет, особенно если учесть, что Дрейк из кожи вон лез, чтобы дать ему этот заказ.

– Но мы не можем не сказать ему! – возмутился Дэвид.

– Повторяю свой вопрос, – рявкнула Кристин. – Чем он поможет? Рожает-то Никки, а не он.

– Дело не в этом.

– Дело как раз именно в этом. Слушай, я знаю, мужчине тяжело такое слушать, но извини, в этом случае мужчина – как пятое колесо в телеге. Если у нее будет акушерка и доктор, есть ли необходимость в его присутствии?..

Никки хотела было возразить, но бок пронзила боль, заставив ее замолчать.

– Мы же рядом, – настойчиво продолжала Кристин, не заметив, как скривилась Никки, – а значит, нельзя сказать, что Никки бросили на произвол судьбы. Мы можем делать все… – она замолчала, услышав звонок в дверь. – Это, наверное, твоя мама или такси, – объявила она и пошла посмотреть, кто приехал.

Как только миссис А. вошла в комнату и Никки увидела ее волосы, сверкающие каплями дождя, и ее прекрасное лицо, успокаивающее не хуже ее стихов, она испытала такое облегчение, что ее тут же охватила уверенность: теперь она сможет пройти через что угодно.

– Ладно, давайте-ка посмотрим, где сейчас находится маленький негодник, – сказала миссис А., ставя сумку на пол. Осторожно подняв Никки на ноги, она стала осторожно, одними кончиками пальцев, ощупывать ее живот. – Прекрасно, – улыбнулась она и, погладив Никки по щеке, добавила: – Думаю, тебе стоит сходить наверх и переодеться, прежде чем ехать в больницу.