Текст книги "Крик души"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)
ГЛАВА 3
– А я уже начал беспокоиться, куда ты подевалась, – заметил Дэвид, отрываясь от компьютера, когда Никки вошла в дом. – Посетила приятное место?
– Просто съездила в город, – ответила она. – Есть какие-нибудь новости от Кристин или Спенса?
– Да, мне пришла СМС от Крис где-то в обед: она в восторге от Дрейка Мюррея.
Никки кивнула, просматривая почту. Для нее ничего не было, и, отложив конверты в сторону, она повесила пальто на крючок и подошла к Дэвиду.
– О Господи, кто это такой? – она рассмеялась, увидев, как чрезвычайно странный человечек, одетый в половину костюма кролика и подтяжки, запрыгал на экране компьютера.
Дэвид улыбнулся:
– Он был в Клифтоне, по его словам, ходил по магазинам. В общем, он не возражал, чтобы я его снял; вот, прошу любить и жаловать.
С некоторых пор Дэвид вел еженедельный блог о людях, приезжающих по делам в город. Поскольку он обладал безошибочным чутьем на интересные события, которые вот-вот произойдут, ему уже удалось собрать достаточно занятный материал. Лучшим, по единодушному мнению, был ролик с невестой, чей свадебный автомобиль сломался. Дэвиду удалось снять на камеру ее отца, бьющего кулаком водителя, затем невесту, которая наносила быстрые удары отцу; когда же они поняли, что их снимают, то попробовали поколотить и самого Дэвида. В результате Дэвид остановил проезжавшую мимо машину, водитель которой, к счастью, согласился подвезти их всех к церкви, и Дэвид остался там до конца, чтобы снять появившуюся из церкви улыбающуюся невесту вместе с немного растерянным и не совсем трезвым новоиспеченным мужем. С разрешения молодоженов отредактированный материал показали в местных теленовостях. Он стал гвоздем программы, и с тех пор на страницу Дэвида заходят тысячи людей, главным образом для того, чтобы проверить, не снял ли Дэвид их или кого-нибудь из их знакомых, или чтобы просто вдоволь посмеяться над простофилями, которые часто сами напрашивались на то, чтобы их сняли.
– Тут действительно попадаются весьма странные люди, – прокомментировала Никки, открывая свой ноутбук.
– Тащи их сюда, – хихикнул Дэвид, возвращаясь к редактированию. Потарабанив немного по клавиатуре, он сказал: – Думаю, я мог бы как-нибудь пойти в тот гей-клуб с Дэнни и его новым парнем. В последний раз, когда я там был, то снял довольно хороший материал. Пойдешь со мной, если я все-таки решусь?
– Возможно. Зависит от того, когда именно, – ответила Никки, открывая электронную почту. Сообщений от ее родителей не было, и это вызвало у нее несколько большее раздражение, чем следовало бы; не было и никаких предложений о работе, кроме сообщения о заинтересованности статьей, которую она отправила в «Вестерн дейли пресс». Ответив, что она с радостью приедет к ним и обсудит этот вопрос подробнее, она закрыла электронную почту и повернулась к Дэвиду: – Так что, Кристин пойдет на выступление сегодня вечером?
Дэвид снова сосредоточился на монтаже.
– Какое еще выступление? – буркнул он. – Ах да, в БАФТА. Не уверен, но, наверное, пойдет, потому что она приедет домой тем же поездом, что и Спенс.
Решив не выискивать в этом ничего, кроме самого факта, что Кристин тоже пойдет на выступление, Никки невозмутимо заметила:
– Если у тебя нет планов на сегодняшний вечер, можешь сходить со мной на дородовые занятия.
Его пальцы замерли над клавиатурой, а затем снова быстро застучали по ней.
– Вообще-то, я собирался сходить в кино с народом, – ответил он, имея в виду людей, с которыми он обычно общался на «Фабрике».
Она рассмеялась, и он виновато посмотрел на нее.
– Прости, – простонал он. – Ты же знаешь, это действительно не для меня: все эти беременные, играющие с куклами, и все такое.
– Не переживай, – ответила она, – я просто пошутила. Что вы собираетесь смотреть?
– Я еще не проверял, что там идет, но наверняка можно посмотреть «Места встречи». Если хочешь присоединиться… Блин, я только что потерял… А, вот оно.
Никки встала, чтобы принести местный журнал с афишей, когда ее мобильный телефон запищал – пришла СМС: «Все супер! Жаль, тебя не было. ДМ в восторге от кино. Ему точно понравится твой сценарий».
Она уже собиралась отправить сообщение в ответ, когда пришло еще одно: «Как там мой сын/дочка и его/ее мама? Люблю вас».
Ощутив прилив любви, от которой у нее засияли глаза, Никки нажала кнопку «ответить» и написала: «Скучаем. Ждем – не дождемся. Надеюсь, разговор интересный и полезный. Расскажешь? Люблю тебя».
– Спенс? – спросил ее Дэвид, когда она положила телефон.
Она кивнула:
– Похоже, они там замечательно проводят время, так почему мы должны отказывать себе в удовольствиях, даже если это всего лишь местные… Ой, – она ахнула и засмеялась, поскольку Зак угостил ее одним из самых сильных пинков. – Вот задира, – сказала она ему, положив руку на живот.
По-мальчишески красивое лицо Дэвида расплылось в улыбке, как только он понял, что произошло.
– Можно? – спросил он, протягивая руку.
– Конечно, но кажется, он или она снова успокаивается… А, хотя нет, опять начинается. – Взяв его руку, она прижала ее к своему животу, удерживая на нужном месте.
– Это потрясающе, – пробормотал Дэвид, когда Зак начал ворочаться, посылая легкие толчки им в ладони. Дэвид уже не в первый раз чувствовал шевеление ребенка, но он по-прежнему восхищался этим, как и все остальные, и редко упускал возможность пообщаться с будущим крестником.
– Так, – начал он, когда Никки плюхнулась обратно на стул с экземпляром «Места встречи», – Спенс говорит, что ты не против, если мы снимем процесс рождения.
Никки подняла голову.
– На камеру, в родильной палате, – объяснил Дэвид.
– Я поняла, о чем ты, – сказала она. – А когда он говорил это?
Он пожал плечами:
– Вчера? Нет, позавчера. Он просто сиял от радости. По словам Спенса, тогда будет что показать ребенку, когда он вырастет. Кроме того, это прекрасный материал, который может пригодиться во время съемок сцены рождения ребенка.
Никки несколько раз моргнула. Дэвид сконфуженно улыбнулся.
– Ты как-то странно на меня смотришь, – заметил он. – Только не говори, что я глупый осел. Он сказал, что ты не против.
Она улыбнулась.
– Нет, все нормально, – весело ответила она. – Правда, он забыл сказать об этом мне, но ты же знаешь Спенса: когда его осеняет, он думает, что сообщил об этом всем, но в половине случаев идея все еще существует только у него голове.
– В этом весь он, – хихикнув, согласился Дэвид. Он явно испытывал облегчение оттого, что ничего не испортил. – Ну, ты будешь выбирать нам кино? – напомнил он, возвращаясь к редактированию. – Только уговор: никаких дамских фильмов. Мы все парни, и если «Мамма миа!» все еще идет, никто из нас не захочет смотреть его еще раз.
Никки рассмеялась. Она, Дэнни и Кристин смотрели этот фильм дважды, так он им понравился, и оба раза таскали с собой Дэвида и Спенса, напоминая им, что следить за коммерчески успешными фильмами не менее важно, чем за серьезным арт-хаусным кино, которое они обычно смотрели.
В конце концов Никки решила не идти в кино. Вместо этого она, как и планировала, отправилась в дородовой класс. Там она была не только не единственной ученицей без партнера, но и далеко не самой молодой будущей мамочкой. Одной девочке, примерно на том же сроке, что и у нее, только исполнилось пятнадцать, а другой, чья мать ожидала снаружи, непрерывно куря и споря с кем-то по мобильному телефону, было только шестнадцать, и это был ее второй ребенок! Фактически, из всего класса, который сегодня вечером состоял из десяти женщин, только две выглядели старше Никки, хотя и им, похоже, было не намного больше двадцати пяти. Конечно, Никки с удовольствием сообщила бы об этом своим родителям; однако она понимала, что их эта информация совершенно не впечатлила бы и они, несомненно, не преминули бы покритиковать людей, с которыми теперь общается их дочь. Одним словом, Никки была почти рада тому, что они не разговаривали.
Вернувшись домой, она устроилась перед телевизором с большой тарелкой остатков вчерашнего ужина и стаканом «Райбины». За сегодняшний день она сильно устала, но не уснула и посмотрела очередную серию «Отчаянных домохозяек», а после фильма снова взялась за блокнот.
«Дорогой Зак, – написала она, и ее снова окатила волна удовольствия от единения с ребенком, которое создавал этот маленький, незамысловатый ритуал, – мы с тобой сегодня ездили в город.
Я переписала для тебя небольшое стихотворение из «Упанишад», которым начинается это письмо. Я надеюсь, ты получил удовольствие от этой небольшой туристической поездки. Я встретила прекрасную маленькую девочку в кафе, владелец которого дал мне печенье, чтобы приободрить после того, как мама девочки накричала на меня».
Она задумалась, стоит ли рассказывать ему, почему женщина накричала на нее, и решила не делать этого.
«Папа сегодня в Лондоне. Мы все очень взволнованы, потому что он получил просто потрясающее предложение стать режиссером второй части фильма Дрейка Мюррея. Оператором будет Дэвид, и мы надеемся, что одна из ролей достанется Кристин».
Никки прикусила колпачок ручки, задумавшись, как она отреагирует, если Кристин действительно дадут роль. Неожиданно сердце у нее сжалось, а в памяти, отражая страхи, всплыли слова матери: «Твой друг и дальше будет вести ту жизнь, которая была бы твоей, если бы ты не совершила такую глупую ошибку. Он будет держаться за свою свободу, как и ваши друзья, и в конечном счете они все пойдут дальше без тебя. Никакой ребенок не будет сдерживать их. Это будет твоя ответственность, и только твоя».
Выражение лица Никки ожесточилось. «У меня такого не будет», – твердо сказала она себе. Ее мать не знала ни Спенса, ни ее друзей. Как она могла решать за них, не имея ни малейшего представления о том, насколько близки они все, как поддерживают друг друга? Так или иначе, ей казалось довольно маловероятным, что Кристин получит роль в фильме, поскольку актерский состав уже наверняка определен. Однако, если бы для Кристин действительно нашлась небольшая роль, Никки только искренне порадовалась бы за нее.
Возвращаясь к письму, она написала: «Интересно, как все сложится к тому моменту, когда ты сможешь прочитать это письмо? Мы действительно находимся у порога чего-то большого для всех нас? Я надеюсь, что это так».
Завтрак следующим утром был очень шумным, всех охватило волнение, которое Спенс привез с собой из Лондона. Он также привез огромного плюшевого мишку для ребенка и яркий фиолетовый шарф для Никки – фиолетовый цвет был последним писком моды. Хотя она спала, когда Спенс вошел (было уже за полночь), он разбудил ее, споткнувшись о ее туфли в темноте, и она долго смеялась, когда, включив свет, увидела, как он сражается на полу с гигантским пушистым медведем.
Потом они занялись любовью, но не обычной – безумной, страстной, не знающей запретов, – а более нежной, спокойной, потому что боялись причинить вред ребенку. Он устроился позади нее, как если бы она сидела у него на коленях, дыхание у него слабо пахло пивом, а в волосах все еще сохранился запах осенней прохлады.
Теперь, когда он сидел на диване, обнимая ее одной рукой, грыз тост и заражал всех своей неуемной энергией, Никки чувствовала, что любовь к нему настолько переполняет ее, что ей хотелось обхватить его лицо ладонями и зацеловать до смерти. Спенс полностью раскрывался в такие моменты, когда рассказывал им, какая блестящая жизнь их ожидает; что он, как режиссер, сделает для них всех и что по-настоящему серьезная удача находится просто за поворотом.
– Он фактически считает, что мы должны переехать в Голливуд, – продолжал он, имея в виду Дрейка Мюррея. – У него куча связей: агенты, продюсеры. Он может свести нас с ними, плюс – его собственная команда.
– Дрейк так высоко оценил «Распрощавшихся с ночью»? – воскликнул Дэвид. Он не верил, но все равно был в восторге.
– Абсолютно. Он сказал, что фильм чертовски профессиональный, живой, что он цепляет, что все мы продемонстрировали настоящий талант…
– Кроме меня, – вставил Дэнни.
– Да, но ты ведь будешь нашим менеджером, или рекламщиком, или сопродюсером, – напомнил ему Спенс. – Мы ничего не сможем сделать без тебя.
– Жаль, что вы не слышали, что он сказал о моей работе, – вклинилась в разговор Кристин, тряхнув волосами.
– Он считает, что она сексуальнее, чем Бардо в фильме «И Бог создал женщину», – ответил за нее Спенс. – Вообще-то, ему все напомнило этот фильм: моя режиссура, освещение Дэвида… Все вместе – так он сказал.
– Ты видел этот фильм? – спросила Никки.
– Нет, и нам нужно достать его.
Дэвид уже сидел за монитором и искал фильм онлайн.
– Он считает, нам следует также внимательно пересмотреть некоторые фильмы Бунюэля, – добавил Спенс.
– Боже, я просто обожаю Бунюэля, – у Никки закружилась голова. – Его «Забытые», с моей точки зрения, один из лучших фильмов всех времен и народов.
– Нет, нет, – возразила Кристин, качая головой, – нам нужно посмотреть его «Дневную красавицу». Все знают, что это его бесспорный шедевр.
Никки не стала спорить, так как не видела в этом никакого смысла.
– Еще один режиссер, которого он упомянул, – продолжал Спенс, – это Фернанду Мейреллиш…
– «Город Бога», – воскликнула Никки. – Он просто потрясающий. У нас где-то есть копия. И «Преданный садовник» тоже. Но, честно говоря, он мне не очень понравился.
– Мне тоже, – согласился Спенс. – Так или иначе, главное, что мы с Дэвидом выполняем для него фантастическую работу со второй частью фильма. Вы же понимаете, как нам повезло. И все потому, что другой режиссер не смог снимать…
– Эй, вы ведь еще не знаете моих новостей, – вмешалась Кристин, переводя взгляд на Никки. – Мне вчера позвонил режиссер «Двенадцатой ночи». Мне дают роль Оливии.
Когда лицо Никки засияло от удовольствия, Дэнни заметил:
– А я думал, что тебя прослушивали для Марии…
– Да, но, очевидно, они решили, что главная роль мне больше подходит, – она поиграла бровями, показывая, насколько она довольна собой. – Мы начинаем репетировать уже в этом месяце, двадцать восьмого числа. А это значит, что я могу переехать в Лондон с вами, ребята, уже через две недели после того, как вы начнете снимать материал второй части.
– Это значит, что ты вчера не получила роль? – уточнил Дэнни.
Кристин покачала головой.
– Актеры у них уже набраны, чего я, собственно, и ожидала, но все равно я рада, что съездила, потому что Филиппа познакомила меня с другим агентом, который работает с актерами. Мы договорились о встрече в следующий вторник.
– Чудесно! – искренне воскликнула Никки. В конце концов, она вовсе не хотела, чтобы Кристин потерпела неудачу; просто ей было жаль, что у нее нет таких хороших новостей.
– Просто круто, что ты будешь рядом, – сказал Дэвид, опустившись в кресло и стянув Кристин с подлокотника, так что она оказалась у него на коленях. – Ты тоже приедешь, Никки?
– Разумеется, – ответил вместо нее Спенс. – Мы поедем всей командой, все вместе. И ты тоже, Дэн. Мы можем остановиться у Сэма Предди, в Воксхолле.
– У кого? – переспросила Кристин.
– Ты должна помнить его по универу. Он встречается с Кайлой МакКлейн – или тогда встречался, по крайней мере. Как бы там ни было, квартира у него такая большая, что мы все поместимся и не будем его стеснять.
– Я не могу вырваться отсюда, – сообщил Дэнни. – Мне только что предложили сделать еще четыре сюжета для новостей.
– А мне в следующую среду нужно сходить к врачу: ребенку будет уже двадцать восемь недель, – скорчила гримаску Никки. – К тому же у меня встреча кое с кем из «Вестерн Дейли пресс» во вторник. Впрочем, мы все равно не можем ехать все вместе. Им нужны только вы с Дэвидом. Если остальные члены команды будут там болтаться без толку, может создаться очень глупое впечатление, будто мы – ваши поклонники или еще кто.
Спенс рассмеялся и громко чмокнул ее в щеку.
– Думаю, я просто хочу похвастаться перед собственным ребенком, – признался он. – Ну, ты понимаешь: потом мы сможем сказать ему, что он был с нами, когда я снимал своей первый фильм, за который мне заплатили.
Никки широко раскрыла глаза от изумления.
Он прошептал что-то ей на ухо, и у нее отвисла челюсть.
– Ты не шутишь? – пробормотала она.
Он покачал головой. Затем, широко улыбнувшись, повернулся к остальным:
– Три штуки в день в течение пяти дней, – сообщил он, и его глаза сияли от гордости. – А Дэвид получит две.
У Дэвида был такой вид, словно он сейчас потеряет сознание.
– Да мы будем просто купаться в деньгах! – воскликнула Никки. – Пятнадцать штук от тебя и десять – от Дэвида! О, мы сможем купить все, что нужно для ребенка!
– А за жилье нам не нужно платить, по крайней мере, еще девять месяцев, – вставил Дэвид.
– Если мы не переедем в Голливуд к тому времени, – добавила Кристин. – Я, правда, считаю, что мы должны последовать совету Дрейка и побыстрее туда отправиться. Что мы теряем? Мы молоды, ни у одного из нас нет ни обязательств, ни серьезной работы…
– Гм, – прервал ее Дэнни.
– Кроме тебя, – уступила она, – но ты – внештатный работник и можешь работать журналистом где угодно.
– Ну да, конечно, – саркастически произнес Дэнни. – Как бы там ни было, ты ничего не забыла?
Кристин выглядела озадаченной.
– А, ты о фильме и о моей пьесе… Ну, я же не говорю, что мы должны ехать немедленно, а благодаря тем деньгам, которые парни заработают на следующей неделе, и моему небольшому гонорару за роль мы сможем купить билеты в Лос-Анджелес. И у нас еще останутся средства, чтобы снять жилье, когда мы туда доберемся.
Спенсу и Дэвиду идея определенно понравилась.
– Я думаю, что Дэнни имел в виду ребенка, – предположила Никки.
Дэнни кивнул, и у Кристин хватило совести покраснеть.
– Прости, да, конечно, – сказала она, – но слушай, какая разница: здесь или в Голливуде? Он может родиться где угодно, правильно? И мы все будем помогать тебе так же, как если бы оставались здесь. К тому же подумайте, насколько потрясающим будет для него или нее расти в киностолице мира с отцом – известным кинорежиссером.
– И матерью – еще более известным сценаристом, – добавил Спенс, обнимая Никки.
– Уж простите, что уничтожаю грандиозный мыльный пузырь, – раздраженно вмешался Дэнни, – но есть маленькая проблема, касающаяся медицинского обслуживания, которую ни один из вас не учел. Никки не может просто прийти в больницу в Лос-Анджелесе и родить, а здесь – может. Там нам придется платить, а мы определенно не потянем и это, и оплату жилья, и питание, пока будем пытаться устроиться.
Когда все замолчали, Никки почувствовала, как ее охватывает чувство вины. Она уже мешала их мечте осуществиться, а ведь это было только начало!
– Все очень просто решается, – заявил Спенс. – Мы просто подождем, пока родится ребенок, а уже потом переедем. Сколько осталось ждать? Месяца четыре, максимум пять, к этому времени ребенок будет уже дома.
– Это приемлемый вариант, – согласился Дэвид, – мы не уедем, пока Никки не будет готова.
– Или, – мгновенно перебила его Кристин, – мы могли бы отправиться сейчас, а Никки с ребенком нас догонят, когда придет время.
У Дэнни был такой вид, словно ему хочется ударить ее.
– Ты что?
– Почему бы не решать проблемы по мере их поступления? – предложила Никки, перебив Дэнни, пока не вспыхнула ссора. – Давайте на следующей неделе сначала справимся с первой. Кроме того, никогда не знаешь, может, в результате что-то интересное появится и здесь, в Англии, и нам не захочется упускать шанс, не так ли? Может, мы даже сможем еще немного заработать, и эти деньги помогут нам начать жизнь в Лос-Анджелесе.
– Верно подмечено, – согласился Спенс. – Вполне вероятно, что Дрейк придет в восторг от твоего сценария, и если это произойдет, то снимать точно будут здесь.
– Но что, если ему не понравится? – спросила Кристин. – Я все равно считаю, что пора уже начинать собираться.
– Да, мы знаем, что ты думаешь, – съязвил Дэнни, – но давайте не гнать лошадей, а? Большая часть этих пятнадцати штук пойдет на приданое для ребенка, не забывай.
– Конечно, но Дэвид получит десять, и что может помешать нам поехать раньше остальных?
– Нет, или мы поедем все вместе, или не поедет никто, – отрезал Дэвид. – Так или иначе, мы хотим быть здесь, когда появится ребенок.
Лицо Кристин помрачнело.
– Говори за себя, – буркнула она, встала и вышла из комнаты.
Дэнни посмотрел таким взглядом, который мог убить.
– Иногда мне хочется ее прибить, – зло заявил он, не потрудившись говорить тише. – И все из-за того, что она не получила того, что хотела! Я не знаю, как ты ее выдерживаешь, Дэвид.
– У нее есть и положительные качества, – тактично возразил Дэвид, хотя было видно, что он тоже шокирован.
– Сейчас, – продолжал Спенс, словно ничего не случилось, – мне нужно разобраться, как снимать сцены, которые нам дали, а ты, Дэвид, должен посмотреть сценарий.
– У тебя не найдется лишнего экземпляра для меня? – спросила Никки.
– Конечно, найдется. – Он взял ее за руку, в то время как остальные уже собрались уходить. – Но я бы хотел, чтобы дом…
– …был предоставлен в твое распоряжение на ближайшие несколько часов, – закончила она за него. – Не вижу проблемы. Нам нужно кое-что купить в супермаркете. Боюсь только, что в банке пусто. Значит, по пятерке с каждого?
– Вот десятка, – сказал Дэнни, вытаскивая из кармана банкноту. – Мне пора идти, иначе я опоздаю. И оставь тяжести для меня, я захвачу их по пути домой, – заботливо предложил он. – Только пришли мне СМС со списком, я все сложу в корзину на велосипеде.
– Давай я схожу с тобой в супермаркет, – предложила Кристин, возвращаясь в комнату; лицо у нее все еще было обиженным, но глаза смотрели виновато. – Прости, что я так сказала, – извинилась она, прежде чем обнять Никки. – Я немного увлеклась…
– Ничего страшного, – ответила Никки, глядя на Дэнни. Тот хмуро смотрел в спину Кристин.
– Крис, ты не знаешь, куда я засунул бумажник, когда пришел вчера вечером? – спросил Дэвид, роясь в карманах.
– Меня вчера вечером здесь не было, – напомнила ему она.
– Конечно. Наверное, он наверху, в другой куртке. Ладно, вот тебе пятерка, – сказал он, хлопая смятой банкнотой по ладони Никки. – Все, мне пора. Я должен сделать в «Эвейлебл лайт» монтаж всего, что они наснимали за день. Я возьму сценарий с собой, – сказал он Спенсу. – Мы сможем встретиться в Клифтоне часиков в шесть?
– Я там буду, – сказал Спенс и, поцеловав Никки в лоб, исчез в спальне: там, в эркере, выходившем на улицу, стоял его письменный стол, Не совсем то, что он мог бы получить в Голливуде, но пока ему этого хватало.
Никки и Кристин переглянулись и пожали плечами.
– Можем идти, если ты готова, – заметила Никки.
– Только возьму сумки, – предложила Кристин. – Ты написала список?
– Он висит на холодильнике. Не стесняйся и помой посуду, пока нас не будет, – крикнула она Спенсу. – Это поможет тебе сосредоточиться.
Полтора часа спустя Никки и Кристин уютно устроились в глубоких красных кожаных креслах на «Фабрике», пристроив в ногах пакеты из магазина «Альди». Они пили чай с ромашкой и розой и наслаждались пирожками, купленными в магазинчике напротив. Кафе было огромным: по потолку вились стальные трубы, словно оторвавшийся от земли спортивный лабиринт; вдоль стены вытянулась оцинкованная стойка, за которой на стенах было мелом написано меню; высокие подъемные окна выходили на оживленную улицу; а на стенах из красного кирпича висела интересная коллекция картин в стиле Обри Бёрдслея.
Никого из завсегдатаев кафе сейчас не было – они обычно появлялись ближе к вечеру. Но в другой половине комнаты на диванах и пуфиках сейчас расположилась группа молодых мамочек, которых знала Никки, а за многочисленными столиками сидели старички, которых она иногда видела, когда заходила в магазин на главной улице. Она поздоровалась со знакомыми, повозилась с детишками, а также, пока Кристин ходила заказывать чай, спросила у одного из соседей, получил ли он письмо, которое по ошибке доставили им.
– У тебя хотя бы есть оправдание, когда ты ешь за двоих, – проворчала Кристин, набив рот вкусным пирогом с рубленой говядиной в соусе. – А я просто омерзительно слабовольная особа, но этот пирожок – точно последний. Меньше всего я хочу вылезти на сцену в театре, словно отвратительная беременная утка… – В следующую минуту она широко раскрыла глаза от ужаса, осознав, что произнесла, а затем у нее изо рта полетели крошки, потому что они обе прыснули со смеху. – Извини, – сказала Кристин, промокая губы салфеткой. – Ты же знаешь, что я имела в виду.
– Не думаю, что один пирожок принесет столько вреда, – утешила ее Никки. – Если бы ты постоянно объедалась ими, возможно… Боже, они просто восхитительны. Я бы с удовольствием съела еще один. Ну да ладно; расскажи мне подробнее о том, что было вчера и что… – Она замолчала, поскольку у Кристин зазвонил мобильный телефон.
– Моя мама, – сообщила Кристин, посмотрев на экран. – Привет, как дела? – она знаком извинилась перед Никки и стала слушать ответ. – О, хорошо. Когда тебе нужно быть там?
Пока она болтала, Никки прикончила остатки пирога и, отхлебывая чай, заметила девочку со своих дородовых курсов, которая махала ей в окно. Это была та, чья мать постоянно курила.
Никки помахала ей в ответ и одними губами произнесла:
– Как дела?
Девочка погладила свой восьмимесячный живот и подняла большой палец вверх.
– Мне очень жаль, – сказала Кристин и посмотрела через плечо, нажимая кнопку отбоя. – Кому ты махала?
– Я не знаю ее имени, – ответила Никки. – Мы ходим на одни курсы.
Кристин немедленно потеряла всякий интерес.
– У моей мамы сегодня плановый осмотр у врача, – тяжело вздохнула она. – Она немного нервничает, а моей сестры нет рядом, и ей придется идти одной. Наверное, мне надо было остаться вчера вечером в Лондоне и поддержать ее сегодня.
Зная, как сильно Кристин переживает за маму, Никки спросила:
– А сейчас уже поздно поехать к ней?
Кристин кивнула.
– Ей назначили на двенадцать. Какая я идиотка, – сердито проворчала она, – нужно было подумать об этом вчера. Как бы там ни было, сейчас уже поздно; надеюсь, она прекрасно справится сама, – она мотнула головой и принужденно улыбнулась.
Никки сжала ей руку.
– Все будет хорошо, – тепло сказала она. – Это ведь всего лишь осмотр.
Кристин благодарно улыбнулась ей, а затем, желая сменить тему, сказала:
– Так на чем мы остановились? Ах да, я собиралась…
– Прости, – поморщилась Никки, поскольку теперь зазвонил ее телефон. Посмотрев, кто это, она расплылась в улыбке. – Мама Дэвида, – сказала она и ответила на звонок.
– Передавай ей привет, – одними губами произнесла Кристин.
Никки кивнула.
– Здравствуйте, миссис А. – сказала она. – Как дела?
– Здравствуй, дорогая, – бодро прощебетала миссис Адани на том конце провода. – Я надеюсь, что не помешала; мне нужно тебе кое-что сказать. Ты не занята?
– Нет-нет, я слушаю, – уверила ее заинтригованная Никки. – И кстати, ужин, который вы нам приготовили, был просто потрясающий. Жаль, что вы не остались и не попробовали его вместе с нами.
– Ну, зачем же мне путаться у вас под ногами, – возразила миссис А. – Кроме того, у меня много дел дома, которые я хочу сделать, пока мистер Адани в отъезде.
– Есть какие-нибудь новости насчет того, когда он возвращается?
– К сожалению, нет. Его мать очень больна, и врачи считают, что ей уже не подняться. Одним словом, он останется с нею до конца.
– Мои соболезнования, – пробормотала Никки, думая о том, как же они, наверное, соскучились друг по другу.
– Это очень мило с твоей стороны, – сказала миссис Адани. – Моему мужу нелегко, потому что, как тебе известно, мы не видели свои семьи в Индии уже много лет. Теперь он чувствует себя виноватым, что не навестил их раньше. Ты знаешь, он поругался с матерью еще перед тем, как мы уехали, и прошло очень много времени, прежде чем они снова начали разговаривать, да и то – только по телефону. Это очень плохо, когда такое случается между матерью и ее ребенком, очень плохо. Однако Господь в милости своей помог им помириться, и они пребудут в мире друг с другом, прежде чем она покинет этот свет.
– Это хорошо, – пробормотала Никки, подозревая, что таким образом миссис А. намекнула, что ей следует наладить отношения с ее родителями, прежде чем это окажется слишком поздно. Однако, по мнению Никки, первый шаг к примирению должны были сделать ее родители, а не она.
– Ну, теперь о том, почему я звоню, – продолжала весело болтать миссис А. – Я знаю, как это важно, когда ждешь первого ребенка, чтобы все было новеньким, поэтому я хотела бы купить тебе очень хорошую коляску в магазине «Джон Льюис». Я сейчас как раз в нем нахожусь. Если это не…
– Миссис А., вы не должны этого делать! – запротестовала Никки.
– Так, не надо мне указывать, что я должна делать, а что нет. Я уже обсудила это по телефону с мистером Адани, и он согласился, что мы должны сделать такой подарок для крестника нашего сына. Мы были бы очень рады, если бы вы покрестили ребенка в католическую веру, но, конечно, настаивать не будем. Все имеют право выбирать религию, которая им близка, при том что истинная вера только одна.
Сердце Никки переполняла любовь:
– Право, миссис А., это действительно лишнее…
– Если она придется тебе не по вкусу, – перебила ее миссис А., – то мы сможем ее поменять, но, когда мы рассматривали каталог еще на прошлой неделе, то решили, что это именно та коляска, которая тебе понравится. Я привезу ее в машине в пятницу вечером, по пути с работы. Да, пожалуйста, передай привет моему сыну, если он рядом, и всем остальным. Ну, я пойду, мне еще нужно сделать и другие покупки, прежде чем забрать коляску на кассе, – и не успела Никки передать ей привет от Кристин, как она закончила звонок.
– Извини, – сказала Никки, – она не дала мне возможности…
Кристин махнула рукой.
– Так что она не должна делать? – спросила она.
Никки немного покраснела и ответила:
– Она хочет купить ребенку коляску.
Кристин удивленно распахнула глаза:
– Но зачем? Ты ведь не ее внука носишь.
Чувствуя себя неловко, Никки сказала:
– Она говорит, что, поскольку Дэвид будет ему или ей крестным отцом, это делает ребенка в какой-то мере членом их семьи.
Кристин все еще казалась раздраженной.
– Знаешь, ты ей всегда нравилась больше меня, – резко заметила она. – Будто я недостаточно хороша для ее сына.
– Это неправда! – горячо возразила Никки. – Она прекрасно к тебе относится. Помнишь того замечательного Ганешу, которого она подарила тебе на день рождения?
– Извини, конечно, но что мне делать с богом-слоном? Я похожа на индианку?
– Дело не в этом. Это был очень милый жест, кроме того, этот подарок ты сможешь передать своей дочери, если она у тебя когда-нибудь появится.
