Текст книги "Так просто... Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Светлана Серебрякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц)
Глава 8
Регина сидела в изножье кровати, и смотрела на своего сына и его детей. Они еще спали: Марк, на самом краю, обхватив себя руками и чуть повернувшись, потому что у него под боком спала, свернувшись в клубочек, Габриэль. Она прижалась спиной к отцу и подложила ладошки под щечку. Вторую половину кровати занимал Николас, что широко раскинул ноги, но так же, как и его отец, обнимал себя руками, скрестив их на груди. Регина невольно улыбнулась, увидев такое сходство.
А Марк приоткрыл глаз и усмехнулся.
– Что, мой милый? – Регина говорила шепотом. – Биологические наследники пришли ночью к своему создателю?
– Мам! Ну, хватит, а? Все я понял! Это дети! Мои дети! И хватит меня подкалывать!
Он немного приподнялся на локте и посмотрел на спящую Габриэль. Девчонка заворочалась во сне, повернулась к нему лицом и уткнулась маленьким носиком в его футболку на груди. Марк вздохнул и ласково улыбнулся, поправил растрепавшие кудряшки на голове дочери, убирая пряди от лица, и обнял её одной рукой. Смотреть на маму он сейчас не мог. Он догадывался о её выражении лица и, возможно, слезах, что снова скопились в уголках глаз. Да он и сам был готов заплакать.
– Мам, – он играл с шелковистым локоном, пропуская его сквозь пальцы. – Я решил, я возвращаюсь в ЛА.
– Правда?
– Да. И хочу забрать детей себе. Как тебе район Брентвуд?
– Элегантный и дорогой… Но, я не понимаю?..
– Я присмотрел там виллу. Цены на недвижимость сейчас падают, так что…
– Ты присмотрел? Когда ты успел? – Регина удивленно приподняла брови.
– Успел, мам, вчера. Белый дом, на несколько спален. Бассейн, спортивный зал, библиотека и все, что положено… Опережая твой вопрос скажу, что я уже оформляю сделку. Вот только, хочу там кое-что переделать. Как вернусь, встречусь с дизайнером и бригадой строителей. А пока, можно мы поживем тут?
– Солнышко? – Регина на какой-то миг потеряла дар речи. – К чему ты спрашиваешь? Более того, я не понимаю, к чему тебе покупать дом? Этот особняк…
– Мам, – Марк перебил её, – я хочу свой дом, понимаешь?
– Но этот все равно останется тебе!
– И все-таки… Может потом, когда-нибудь. Ну, со временем… Я не могу пока простить отца. И Джейс.
– И что это значит? – Регина внимательно смотрела на сына? – Ты решил отобрать у неё детей?
– Я был настроен на это. – Марк решил быть честным с матерью. – Но сейчас не уверен…
Чтобы лучше узнать детей, понять, что им нравится, и что они любят, Марк предложим им устроить День исполнения желаний. И на удивленный вопрос Николаса, что это значит, ответил, что они сегодня будут делать то, что им хочется.
– Вот где вы больше всего любите бывать?
– В парке Бальбоа. – Ники широко раскрытыми глазами смотрел на него. – Там озеро большое. Вот только мы никогда не катались на лодке. Мама не умеет.
– На лодке, – Марк вздохнул и взъерошил волосы на затылке. – Если дадите мне слово, что будете сидеть, не шелохнувшись…
– Мы будем! Будем! – Габриэль прыгала вокруг него и радостно хлопала в ладоши. – А мы подплывем поближе к лебедям?
– Ну, мы постараемся…
Проблему с тем, чтобы эти два неугомонных воробья, сидели, не шелохнувшись, Марк решил: он взял напрокат катамаран, усадил детей напротив себя и пристегнул удерживающими ремнями. А сам спокойно крутил педали и управлял этим прогулочным плавающим средством. Конечно, совсем близко к белым длинношеим красавцам им подобраться не удалось, но и от того, что видели гордых птиц так близко, малыши были в восторге.
А потом они устроили себе небольшой пикник. Благо, Консуэлла собрала им в корзинку достаточно еды и напитков. Упаковала вчерашнее печенье и корзиночку со спелой клубникой.
Марк сидел на расстеленном на траве под деревом пледе и наблюдал за детьми. Ему казалось, что они были в его жизни всегда. Должно быть, потому, что и сами дети вели себя расслабленно и непринужденно. Они попробовали всего, по чуть-чуть, из того богатого ассортимента, что он извлек из корзины. Ему казалось, что Консуэлла решила накормить голодных солдат, упаковывая столько еды, но никак не двух маленьких детей. Но Ники больше всего нравились кусочки курицы в сладком соусе, а вот Бри не могла оторваться от клубники.
– Пойдем на площадку, – девчонка подошла к нему, положила маленькие ладошки на его лицо и, чуть наклонив к плечу голову, строила ему глазки. – Пойдем?
– Разве можно тут устоять? – Марк усмехнулся. – Пойдем. Только сначала, уберем все в машину.
– Нет, – Габриэль хитро прищурила глазки, – давай в машину потом. Там клубника.
– А, ну, понятно. – Марк стал собирать остатки их пиршества. – Вы маленькая хитрюга, мисс. Вам говорил это кто-нибудь раньше?
– Нет!
Если Бри была настоящая егоза, которая и минуты не могла спокойно усидеть на месте, то Ники, напротив, был очень серьезен и больше отмалчивался. Вот и на детской площадке он не катался с горки, не носился с другими ребятами, а пришел и сел рядом с Марком на скамейку. И молчал.
Марк сегодня чувствовал себя легко и свободно. В потертых джинсах и светлой футболке, он вновь ощущал себя простым парнем, чью шею не трет белый воротничок дорогой сорочки, а галстук не мешает свободно дышать. Он сидел на краю скамейки, соединив подошвы кед и положив локти на широко разведенные колени, и наблюдал за детьми. Но как только Николас пришел к нему и молча сел рядом, Марк повернулся к сыну.
– Тебе не нравится здесь?
– Нравится. Мы тут часто гуляем, с мамой.
– Ты скучаешь? По ней? – Марк решил осторожно прощупать почву.
– Ну, да. Ей бы тоже понравилась наша прогулка. Давай, и её возьмем в следующий раз?
– Посмотрим, что можно будет сделать. – Марк украдкой вздохнул. – Но ты не играешь с другими ребятами.
– Мне это неинтересно. Возиться в песочнице? – Ники фыркнул, чем позабавил Марка. – Я не маленький…
– А во что же любят играть большие мальчики?
– Ну, я хочу научиться играть в бейсбол. Но Тим и Том вечно смеются надо мной, говорят, что я еще не дорос. Робу некогда. А дядя Бил… Ну, у него есть свой сын. – Марку казалось, что сейчас мальчишка искреннее рассказывает ему все. И он старался не помешать этому. – А еще я хочу велосипед. Я просил Санту подарить мне его. Но Санта принес машинку. А мама сказала, что просто Санта знает, что меня некому сейчас научить кататься на нем.
– Ну, раз сегодня день исполнения желаний, будет у тебя велосипед…
– Правда? – Ники недоверчиво смотрел на него, – А ты научишь меня?..
– Конечно. Думаю, теннисный корт для этого как раз подойдет. – Марк усмехнулся, вспоминая, как отец дорожил специальным покрытием, не вызывающим травмы при падении. – Научу. Что еще?
– Еще? – Ники поерзал на месте. – А ты умеешь кидать мяч в кольцо?
– Умею. Я научу тебя. Надо только купить это самое кольцо и мяч. А в новом доме не забыть оборудовать площадку. – Он не забывал следить и за Габриэль, которая играла с какой-то девочкой возле цветочной клумбы. – Я давно хотел спросить тебя, можно? – он повернулся к сыну. – Почему «Кид»?
– Дурацкое прозвище! Ой! – мальчишка виновато огляделся по сторонам. – Ты же не скажешь маме?
– Что ты так… выражаешься? – Марк усмехнулся. – Не скажу. Итак?
– Мама говорит, что я маленький переставлял все буквы в словах, когда учился говорить, вот это и прицепилось… А ты зовешь меня Николасом. Мне нравится. Так я взрослый. – Он помолчал, а потом добавил: – А еще ты зовешь маму «Джейс», как мальчишку. Почему? она же Джессика!
– Видишь ли, – Марк прокашлялся, – Я знаю твою маму очень давно. Она тогда еще девчонка совсем была. И так первыми стали называть её братья. Ну, дядя Бил, дядя Роб… Ну, и я… А сейчас она, стало быть, Джессика?
– Да, – мальчишка кивнул. – Джесси. Но мне Джейс нравится больше. А, вообще, у вас, взрослых, все непонятно.
– И что же у нас такого непонятного? – Марка все больше забавлял этот разговор. Вроде, и серьезный, а вроде…
– Вот мама говорит, что мы семья. – Марк кивнул, – Но и она и дядя Бил, и дядя Роб, и Тим и Том тоже семья. Но тогда почему у неё другая фамилия? Разве в настоящей семье фамилия не должна быть одинаковой?
– Ну, видишь ли, – Марк почесал затылок, – Так бывает, особенно у женщин. Они меняют фамилию, со временем… Зато у вас с ней одна фамилия…
– Да нет же! Я же говорю тебе, вы взрослые странные! Они все, – Ники махнул рукой в сторону, как бы отсекая своих дядюшек от себя самого. – Гордоны. А мама Монро.
– А ты? Разве нет? И ты Монро, И Габриэль.
– Да нет же! – Ники закатил глаза, как будто терял терпение, – Нет! Мы с Бри Эриксон! Понимаешь? Как папа… Николас и Габриэль Эриксон…
Николас и Габриэль Эриксон…
Марк порывисто встал и прикрыл рот ладонью. Черт! Почему? почему он не поинтересовался этим сразу? Тогда не выглядел бы сейчас таким потрясенным. Надо же! У этой девчонки ума хватило хоть на это? или, тут холодный пот прошиб его, на этом настоял Генри?!
Он перевел дыхание и снова сел рядом с Ником:
– Как у папы, говоришь?
– Да, – парнишка кивнул. – Но я его не видел. Ни разу. Знаешь, – он встал перед Марком и стал накручивать на пальчик ткань футболки у него на груди. – Мне бы хотелось иметь настоящего папу. Не Роба. Не Тима и Тома. И уж не дядю Била… Мне бы хотелось такого папу, как ты…
Марк беспомощно опустил руки и поднял голову, смотря в безоблачное небо. Он боялся, что соленые капли, опусти он лицо, потекут по его щекам. Он шумно вдохнул и положил ладони на плечи мальчишки:
– А, знаешь, как мое полное имя? – Ники замотал головой. – Марк Эриксон.
– Правда? – голубые глазенки загорелись надеждой. – Тогда… Тогда, может, ты знаешь моего папу?
Марк набрался смелости и тихо сказал:
– Я и есть твой папа. Твой и Габриэль. Просто, так получилось…
Он был готов объяснить мальчишке, почему его так долго не было с ними рядом, но Ники не слушал его. Он повис на его шее и шептал в самое ухо:
– Я знал! Знал! И я забыл вчера попросить Санту, но он услышал! Мне не нужен велосипед, не нужен! Мне ничего больше не нужно!..
Марк крепко прижал к себе парнишку. Гладил его по волосам и уговаривал:
– Ну, все. Тихо, тихо… сынок, – он с таким облегчением произнес это слово. – Все у тебя будет: и велосипед, и все, что только захочешь. Теперь все будет хорошо! Главное, у тебя буду я.
Малышка Габриэль все это время играла со своей подружкой, Кэти. Они часто виделись с ней, именно в этом парке, когда приезжали сюда с мамой. Но сегодня Кэти была с отцом, и при всяком удобном случае упоминала об этом:
– Я сегодня ночевала у папы. – Габриэль отвернулась от девочки и стала внимательно рассматривать цветы, что росли на клумбе. – Он забрал меня вчера. А у тебя? У тебя есть папа?
– Есть, – Бри едва слышно ответила подружке.
– Он тоже живет отдельно, да? они развелись?
Габриэль украдкой посмотрела на Марка, что о чем-то разговаривал с Ники, и ей отчаянно захотелось утереть нос этой противной Кэти. И не важно, что до этого дня Кэти противной не была.
– Нет, мы живем все вместе, вот! – она повернулась и показала Кэти язык.
– Ты врешь!
– А вот и не вру! Не вру! Вон, посмотри. Видишь, он сидит с Кидом. – она посмотрела на папу Кэти, хитро прищурилась и добавила: – И мой папа красивый! И у него есть борода!
– Если я захочу, – теперь Кэти сравнила своего папу и «папу» Бри, – То и у моего папы будет борода!
– А вот и не будет! потому, – Бри усиленно искала нужный аргумент. И нашла. – Потому что твой папа лысый! Вот!
Кэти показала ей язык, дернула за косичку, и умчалась к своему папе. Она стояла возле него, размазывая слезы по щекам, и что-то говорила, показывая пальчиком в сторону Габриэль.
– Ну, и подумаешь? – Бри гладила пальчиками лепестки красивой ромашки, ожидая того, что папа этой противной Кэти сейчас подойдет к ней и станет ругать. – Марк заступится за меня. Да!
В это время, большая красивая стрекоза, что жила в высокой траве, которая росла на одном берегу озера, решила вылететь из своего убежища и облететь вокруг парка. Яркая клумба с цветами привлекла её внимание, и она устремилась к ней. Подлетала как раз со спины Габриэль, когда девчонка повернулась. Стрекоза замерла в воздухе и стала внимательно изучать и саму девочку, и её красивую цветную футболку. Пожалуй, яркая футболка ей пришлась по душе больше.
Габриэль испуганно замерла перед большим красивым насекомым. Её широко распахнутые глаза, не мигая, смотрели в глаза стрекозы и видели в них десятки своих отражений. Вот сейчас это чудище моргнет, и из её глаз вылетят все эти девочки, так похожие на неё саму. И как тогда Марк найдет и узнает среди них одну, живую и настоящую Габриэль? Может, если не шевелиться?..
Но прозрачные крылышки встрепенулись и направили «чудище» прямо на футболку девочки. Габриэль набрала полную грудь воздуха и громко завизжала, бросаясь со всех ног к Марку. Она раскинула ручки и кричала:
– Папа! Папа! Папочка!
Марк повернул голову в сторону Габриэль, увидел испуганные глаза дочери и посадил Ники на скамейку:
– Подожди одну минуту, Николас. Я сейчас. – Он поспешил к девчонке и едва успел поймать её. Тоненькие ручки обвили его шею, а носик уткнулся в раковину уха. – Малышка, что случилось? Ну, скажи мне.
– Папочка! – Бри испуганно шептала, вцепившись в Марка. – Не позволяй ей!
– Солнышко! Я не позволю. Никому на свете не позволю обидеть мою принцессу. Ты только скажи мне, что случилось?
– Там, там…
Большая стрекоза подлетела к Марку, что крепко прижимал дочку к своей груди, замерла на миг, как бы говоря ему, что да, это она виновница переполоха, а потом взметнулась и улетела.
– Детка, – За улыбнулся, но продолжал гладить Габриэль по кудряшкам на голове, – Это стрекоза. Она…
– Она улетела, да?
– Да…
– Ты прогнал её? – Марк кивнул, и только тогда девчонка спокойно выдохнула. – Она, она… у неё глаза… а там я, много меня…
– Маленькая моя, – Марк вернулся на скамейку, – это всего лишь…
Но Ники не дал ему договорить. Он дернул Марка за рукав и серьезно спросил:
– Ты сказал ей? Раньше? Она знала?
– Нет, Николас, – Марк положил руку на плечо сына и посмотрел в глаза. – Я не говорил. Бри не знала.
– Не знала? – Стрекоза была мгновенно забыта. Любопытство и обида брали верх над испугом. – Чего я не знала?
– Бри, – Ники наклонился к сестре и на ухо, но очень громко прошептал. – Он наш папа. Марк. Самый настоящий папа!
– П-правда?
Большие синие глаза, не мигая, смотрели на свое отражение в таких же по цвету радужках Марка. Он её папа. Их папа. Может, эта стрекоза, она… волшебница?! Услышала о чем Бри мечтала там, у клумбы и?..
– Разве я обманывал тебя, детка?
Марк ждал реакции дочери на эту новость. Николас обрадовался, а вот она? Габриэль о чем-то задумалась, а потом мечтательно улыбнулась и выдохнула:
– Значит, я – принцесса! Настоящая! Я это знала!
Удивленный её ответом, Марк хохотал до слез. Это было так честно, так по-детски наивно. И так по-женски.
– Ну, раз все счастливы. – он вытер проступившие слезы. – А я больше всех, то предлагаю это отметить. Как насчет огромной порции мороженого и поездки в самый большой магазин игрушек?
Восторженные, искрящиеся радостью глаза, визг и хлопки в ладоши, были ему ответом…
***
Ночь для Джейс выдалась относительно спокойной. Она посетила каждого маленького пациента отделения, желая ему спокойной ночи, но периодически забегала в свой кабинет и, с надеждой, хватала со стола телефон, ожидая увидеть сообщение о пропущенном вызове. Взять смартфон с собой она не могла: он мог помещать работе сложного оборудования, к которому были подключены некоторые дети. Но сейчас, при каждом нажатии на сенсорную панель, монитор показывал только время.
Далеко за полночь она поняла, что Марк не позвонит ей. Он наказывает её, это понятно. Она вздохнула, устраиваясь на небольшом диванчике в своем кабине и кладя ноги на подлокотник. Но, с другой стороны, стоит увидеть в этом и свои плюсы. Значит, он нашел с детьми общий язык. Все хорошо и поводов для беспокойства быть не должно. Но если бы дети были сейчас у Била, она сама уже позвонила им, несколько раз. Но звонить Марку она не решалась…
После полудня, когда она выписала несколько своих подопечных и помахала им и их родителям из окна, желая больше никогда сюда не возвращаться, у неё образовалось небольшое окно. Джейс долго думала, чем себя занять. Спускаться в больничный буфет и обедать в одиночестве ей не хотелось. И тогда она решила навестить мистера Эриксона.
– И что ты ему скажешь? – она стояла перед небольшим зеркалом в туалете и поправляла волосы, разговаривая со своим отражением. – Простите, что так вышло, но ваш сын все узнал? О, тогда и помощи у него попроси. Пусть так же, как и тебе, когда-то, прикажет своему сыну не лезть в твою жизнь и жизнь твоих детей.
– Наших, наших детей, – Джейс закрепила еще одной шпилькой идеально гладкий пучок на макушке, отвечая своему отражению. – Больше я не буду ничего скрывать. А там… пусть все будет, как будет. Возможно, когда он увидит Марка и малышей, то…
– Раскается? Будет жалеть и просить прощения? Думаешь, примет тебя с распростертыми объятиями и будет рыдать у тебя на груди? Пф! Плохо ты его знаешь!
– Ну, попросить прощение было бы неплохо. Он испортил жизнь стольким людям… Но я на это и не рассчитываю.
Несколько минут спустя, Джейс стояла у смотрового окна палаты, в которой, поддерживаемой искусственной комой, спал Генри Эриксон. Она сверилась с медсестрой и узнала, что в таком состоянии его продержат еще не менее суток. Джейсон стояла и смотрела на сидевшую рядом с ним маленькую хрупкую женщину. Она так любила её когда-то…
Регина словно почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Она узнала Джейс. Поспешно встала со стула и поспешила к ней, боясь того, что эта девочка тоже увидела её, и может уйти.
Джейсон так и собиралась сделать. Она кивнула Регине и уже развернулась, чтобы поспешно скрыться в своем отделении, но не успела.
– Джессика…
Он этого пронизанного теплом и болью голоса, Джейс замерла на месте и повернулась. Стараясь не выдать своего волнения, она сунула руки в карман расстегнутого халата.
– Миссис Эриксон… Простите…
– Малая! Милая моя, маленькая девочка! – Регина, не дав шанса самой себе передумать и Джейс улизнуть от неё, быстро подошла к ней и прижала к себе. – И Регина. Помнишь, ты звала меня Регина.
Кирпичная стена боли, замешанной на гордости, дала трещину. Такую, что ветвистой молнией расползлась по всему фасаду, добираясь до фундамента. И Джейс заплакала. Регина обняла её за плечи и повела к стоящим в стороне нескольким стульям, усаживая на один из них. Она протянула девушке чистый платок, что лежал в кармане её жакета, про запас, и подождала, пока та немного успокоится.
Джейсон вытерла нос, и заплаканными глазами посмотрела на Регину:
– Вы ненавидите меня?
– Ну что ты? – Регина накрыла холодные руки Джейс своими ладонями. – Я благодарна тебе. За внуков. Славные дети. В них не возможно не влюбиться… Мне очень жаль, что все так вышло. Что Генри так обошелся с тобой. Он не должен был…
– Он поступал так, как считал нужным, – Джейс теребила платочек в руках, – используя для этого свои методы убеждения. – И, еле слышно, добавила: – Марк меня ненавидит…
– Это пройдет, вот увидишь. – Но Джейс упрямо затрясла головой. – Милая, Марк – обиженный мужчина. Отвергнутый мужчина. Он думал, что ты доверяешь ему, полностью, раз подарила себя. Когда он понял, что потерял тебя, все время повторял одно и то же: предала, предательство…
– Но ведь я именно так и поступила…
– Ты была тогда маленькой наивной хрупкой девочкой, которая не то что не умела постоять за себя, но и противиться давлению мужчин. Марк обижен. Но любая обида проходит.
– Я не уверена… – Джейс сидела, не поднимая головы.
– Поверь мне. Дай ему время.
– Он сказал, что отберет у меня детей.
Регина тяжело вздохнула и посмотрела куда-то вдаль:
– Иногда мужчинам надо дать почувствовать себя властителями мира, чтобы они поняли, что эта ноша им не плечам…
– Вы, – Джейс подняла на Регину заплаканные глаза, – вы говорите так, потому…
– Потому что я знаю, – она обняла Джейсон. – Не бойся. Ты теперь не одна. Но, позволь спросить: ты пришла сюда?..
– Я не простила вашего мужа, Регина. Пока не простила. Но и зла я ему не желаю.
Они еще какое-то время поговорили, пока Джейс не сказала, что, к сожалению, её обеденный перерыв подходит к концу. Она проводила Регину до палаты мужа и уже собиралась уходить, как её окликнул доктор Стенли:
– Джесси? – Стив подошел к женщинам. – Рад видеть тебя. Миссис Эриксон, – он поприветствовал Регину и снова повернулся к Джейс, – Подожди меня пару минут, пожалуйста.
– Хорошо, Стив, – Джейс улыбнулась ему. – Только, не долго.
Стив проводил Регину в палату и о чем-то говорил с ней несколько минут. А потом вернулся к ней:
– Ты знакома с Эриксонами?
– Ну, так…
Джейс решила уклониться от прямого ответа. Не хватало еще, чтобы по всей больнице поползли слухи. Она и так старалась не афишировать свою личную жизнь. И сейчас её немного напрягало, что Стив положил ей руку на талию и направлял к служебному переходу, чтобы проводить.
Но Стиву было все равно, какого рода знакомство связывало Джейсон и Эриксонов. Эта молодая женщина давно нравилась ему. И он не оставлял ни одной попытки растопить её сердце. Если у него получалось, он приглашал её на обед в больничный буфет. И уже так долго уговаривал на свидание, заманивая ужином в приличном ресторане.
– Ты сегодня дежуришь? – он придержал дверь, пропуская Джейс вперед.
– Вчера заступила. Сегодня в шесть меня сменит Боб. – она усмехнулась, – если опять не умудрится вляпаться во что-нибудь.
– Вот ведь, а я только заступил. Если бы знал раньше… – он остановился, удерживая Джейс за руку. – Джесси, послушай, в среду у меня свободный вечер. Может, сходим в кино?
– Стив, я не обещаю…
– Но и «нет» не говоришь?
– Давай доживем до среды, – Джейс мило улыбнулась, поцеловала Стива в щеку и пошла в свое отделение.
Регина внимательно наблюдала на Джейс и доктором Стенли. Как он называет эту девочку? Джесси? Да, это имя делает её мягче, нежнее, женственнее. И этот доктор испытывает к ней неподдельную симпатию. Но вот только глаз самой Джейс Регина не видела. Что ж, эта девочка заслуживает счастья. Но вот лучше бы, рядом с её сыном.
– Джесси, – Регина грустно улыбнулась. – Но рядом с Марком тебе придется быть Джейс, пока, во всяком случае. Сильной Джейс, способной растопить его сердце…
Но вот только о том, что у Джейсон есть поклонник, она решила сыну пока ничего не говорить.
Она уже собиралась домой, когда Марк сам позвонил ей. Регина улыбалась, слушая, как его сын рассказывает ей о том, что сейчас они сидят в Баскин Роббинс и уплетают по невероятно огромной порции мороженого. И что весь багажник и половина заднего сиденья, между детскими креслами, заполнены самыми разными игрушками.
– Милый, только, пожалуйста, следи, чтобы дети ели маленькими кусочками. И никакой колы! И, да, я возьму такси.
А дома, за ужином, когда два воробья наперебой делились с ней впечатлениями от сегодняшнего дня, она, вскользь, упомянула о том, что видела Джейс в Центре.
– Мамочку?! – вилка упала из рук Николаса.
– Да, дорогой, вашу маму. – она улыбнулась внуку. – И она была очень расстроена.
– И чем же? – Марк недоверчиво хмыкнул.
– Тем, что вы ей вчера не позвонили.
– А должны были? – Брови Марк сошлись на переносице в одну линию.
– Милый, – Регина вздохнула, отложила столовые приборы и строго посмотрела на сына. – Если ты хочешь выяснить отношения, то ни при детях. Надо постараться забыть то, что произошло. В конце концов, без того прошлого, не было бы этого настоящего. – Она ласково улыбнулась внукам.
– Если ты можешь так легко взять и…
– И я еще раз напоминаю тебе! – Регина повысила голос, что случалось с ней крайне редко. – Я тоже мать! И я волнуюсь, когда ты долго мне не звонишь! Так что!..
– Бабушка! – Бри удивленно таращилась на неё. – Ты? Ты ругаешь папу?!
– Крошка, – Регина перевела дыхание. – Иногда я думаю, что твоего… папу, – она строго посмотрела на сына. – Будет полезно и отшлепать.
– Мам!
– Марк!
Он сдался:
– Хорошо, прости! Я подумаю…
– Марк!
– Мы позвоним ей!
– Вот это да! – Бри восторженно смотрела на Регину. – Значит, если папа, (ей безумно нравилось называть Марка теперь именно так), провинится, то мы можем пожаловаться тебе, и ты его накажешь?! И даже поставишь в угол?
– Именно так мне и придется поступить в следующий раз, если ваш папа будет делать непозволительные вещи! Воробушек, – она протянула руку Николасу, давая тем самым понять, что разговор с сыном окончен. – Расскажи мне, как ты так быстро научился кататься на велосипеде?..
А Марк чертыхнулся про себя, но не выдержал, и скривил губы в беззлобной усмешке: и это его мама! Та, кто так редко выходит из себя! Но часа через два, он позвал детей в библиотеку, усадил их за стол и набрал номер Джейсон. Поставил телефон на видео связь, чтобы оба воробья могли одновременно говорить с ней, и сел на диван.
Впервые за столь долгое время Джейс была предоставлена самой себе. Было странно спать ночью, не вставая проверить, как там дети. Встать утром немного позже и приготовить завтрак только для себя. Впрочем, она обошлась чашкой кофе с корицей и двумя тостами. Она отгоняла от себя мысли, что, вполне возможно, если Марк выполнит свою угрозу, то вся её жизнь станет вот такой, пустой.
От пустоты и тишины в доме, она переделала кучу дел: навела идеальный порядок в детской, хотя прекрасно знала, что стоит только маленьким человечкам переступить порог дома, и все вернется на свои места.
На плите, на медленном огне, в небольшой кастрюльке, томился «Солнечный суп», любимый суп её малышей, рецепт которого она привезла с Бали. В нем только не было красного перца чили. Шарики из картофеля и креветок она бросит во фритюр, когда дети уже будут сидеть за столом. А вот на десерт она приготовила им перевернутый пирог с манго. День карибской кухни.
А вот сейчас, чтобы хоть как-то скоротать ожидание, Джейс уселась в кресло, на веранде, с книгой в руках. Сегодня её соседей не было ни видно, ни слышно. Но тишина не придавала ей спокойствия.
В половине шестого вечера к воротам кондоминиума подъехал черный представительский внедорожник. Джейс смотрела, как открывается водительская дверь и из неё выходит плотно сбитый высокий мужчина. Обходит машину, и открывает пассажирскую дверь, выпуская Марка. Она невольно сглотнула: это все напоминало сцену из какого-то блок-бастера, с прибытием президента к месту деловой встречи. Вот только «президент» вышел, одетый в потертые темные джинсы, гранжированные на колене и икрах, и четной футболке.
Марк открыл заднюю дверь и выудил из салона машины, одного за другим, детей. Первая опустилась на землю Габриэль, с ярко розовым плюшевым длинноухим зайцем в руках. Игрушка была почти одного роста с ней. Да и сама девчонка была одета в новенькое нарядное пышное платье. А два высоких хвостика на её голове забавно раскачивались из стороны в сторону, когда она бежала к Джейс:
– Мама! Мамочка, смотри! – Она вытянула перед собой зайца, – Это Клубничка!
– Клубничка? – Джейс присела перед дочерью, гладя её по волосам.
– Да! мне папочка подарил её!
– Папочка?! – Джейс удивленно посмотрела за спину дочери, где «папочка» шагал за руку с сыном и помогал тому катить новый велосипед.
– Папочка! – Бри улыбнулась, повернула голову и подмигнула, как умела, отцу, что уже стоял за её спиной. – Правда же, Клубничка подружится с Флафи?
– Флафи? – Марк удивленно приподнял одну бровь.
– Да! – Бри решила все пояснить ему сама. – Флафи – это мамин мишка! Белый. Она спит с ним.
– Кид, дорогой! – чтобы как-то скрыть смущение от неловкой ситуации, Джейс протянула руки к сыну. На мальчишке тоже были новые, явно купленные в дорогом магазине, вещи.
– Джейс, – Марк растрепал волосы на макушке сына и подтолкнул его к матери, – Могу я тебя попросить?
– Да? – она прижала мальчишку к себе.
– Он – Николас. Ему и самому так нравится больше.
Джейс набрала полную грудь воздуха. Этот «папочка» стал таковым всего несколько дней назад, а уже смеет влезать в их жизнь и наводить в ней свои порядки? Ну, нет! вот этого не будет!
– Николас, дорогой, Бри, – она ласково улыбнулась детям, – Я хочу поговорить с Марком. Можно? – воробьи кивнули. – Идите в свою комнату и переоденьтесь. Скоро будем обедать.
Марк стоял, засунув руки в карманы, и ждал. Хотя, времени у него было не так уж и много. Что ж, он выслушает её, но потом все выложит Джейс, и ей придется это принять.
– Марк, – Джейс выпрямилась. – Не делай этого.
– Не делать, чего?
– Не потакай всем их капризам: новая одежда, игрушки…
– Смотри на это под другим углом, – Марк вздохнул, взглянул на часы и развернулся, направляясь к машине. Он знал, что Джейс следует за ним. – Я не потакаю, я наверстываю упущенное, за пять лет.
– Наверстываешь упущенное? – Джейс опешила. – А мне? что потом прикажешь делать мне?
Марк повернулся. Сейчас Джейс напоминала ему маленькую, но очень смелую птичку, что спасает свое гнездо от коршуна. Ему даже показалось, что у неё появилось оперение. Вот только, битву эту, крошечная птаха проиграет.
– Я не совсем понял?
– Не понял? – Джейс всплеснула руками. – Ты убедишься, что с твоим отцом все в порядке и улетишь в Нью-Йорк! А они будут меня ненавидеть, потому что я не смогу дать им всего того, что ты сейчас так щедро, наверстывая упущенное, даришь им!
– Послушай, – Марк сделал шаг к Джейс, грозно нависая над ней, и Джейс пришлось отступить. – Если ты еще не поняла, или, если я что-то не так объяснил… Я лечу в Нью-Йорк всего на несколько дней, уладить кое-какие формальности. Я вернусь в ЛА к выходным, насовсем вернусь. Я больше не оставлю своих детей. И более того, я хочу, чтобы они жили со мной. Точнее, нет, не так, – он зло сощурил глаза, его голос был тихим, уверенным и твердым. – Мои дети будут жить со мной. Поэтому, собери вещи…
Сильнейший удар. Под дых. И Джейс забыла, как дышать. Она ловила воздух открытым ртом, прижимая ладонь к горлу, и только мотала головой.
А Марк продолжал добивать её:
– Как ты поняла, я сказал им, что я их отец. Я не знаю причину, почему этого не сделала ты. Но будь добра, за время моего отсутствия, придумай что-нибудь более-менее правдоподобное, чтобы объяснить им, почему меня так долго не было с ними. И еще, детям не нравится бывать у Била и его жены. Поэтому, когда у тебя выпадают ночные дежурства, ты должна сказать об этом Росу, и он либо отвезет Ники и Бри в Холмби Хиллс, либо привезет сюда Консуэллу. Выбери, что тебя устраивает больше. Согласись, так будет лучше для всех.
