Текст книги "Так просто... Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Светлана Серебрякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 48 страниц)

Джейс не заметила, когда они подъехали к особняку в Холмби Хиллс. Марк резко нажал на тормоза, так, что она по инерции подалась вперед. И, если бы не ремень безопасности, протаранила бы лбом стекло.

Её дверь открылась резко. Марк протянул ей руку и, молча, ждал. А она вжалась в кресло, боясь выйти, и трясла головой.

– Джейс, – он говорил тихо, уговаривая её, как маленького ребенка, – Пожалуйста. Ты хотела все объяснить. Идем.

– Н-нет… давай здесь.

– О, матерь Божья! – Марк вздохнул, наклонился к ней и отстегнул ремень безопасности. Какое-то неуловимое мгновение, и она была перекинута через его плечо. – Я могу и сам отнести тебя.

– Но… но там мои цветы… – Это была её спасательная соломинка, которая ломалась пополам на глазах. – Отпусти меня.

Марк вздохнул, но уголки губ чуть дрогнули в улыбке. Её цветы. Его цветы. Ох, детка!.. Он поставил её на ноги у самого входа и строго спросил:

– Постоишь? – она кивнула, но её глаза в непонятной панике бегали по живой изгороди вдоль забора. – Не сбежишь? – Джейс ничего не ответила. – Пойдешь сама? – вот сейчас она неуверенно кивнула. – Дай мне две минуты: я заберу этот чертов букет, и сделаю один звонок.

Джейс трясло. Уже не от страха и не от паники. Она сама не понимала, что с ней. Должно быть, это все от перенапряжения, что натянуло нервы до предела.

Ровно через две минуты он вернулся к ней. Взял за руку и повел в дом.

– Амалия! – его голос эхом отдавался от стен просторной гостиной. Горничная вынырнула из-за двери. – Поставьте цветы в вазу, в столовой. И не смейте беспокоить нас. Ни по какому поводу, если это не касается моих детей.

Джейс едва поспевала за ним. Пару раз споткнулась так, что скрип резиновой подошвы её мягких больничных туфель по полированному каменному полу особняка, неприятно резанул слух. Её все еще трясло, как в хорошей лихорадке.

Марк распахнул тяжелые двери кабинета и пропустил её вперед. Дубовые створки закрылись с глухим стуком, опуская её сердце на самое дно.

Марк отпустил её руку и прошел к бару. Взял стакан с толстым дном и плеснул в него янтарной жидкости. Затем повернулся, окинул Джейс оценивающим взглядом, покачал головой и плеснул еще. Взял в свободную руку бутылку и вернулся к ней, протягивая тот самый стакан:

– Пей.

– Но… но я… – Джейс обхватила себя руками и попятилась от него.

– Пей!

– Что?.. – руки её дрожали, – что это?

– Честно? – он пожал плечами, – не знаю. Я взял первое, что подвернулось под руку. Пей.

Сначала Джейс принюхалась к содержимому стакана и сморщила носик. Резкий запах алкоголя ударил ей в нос.

– Это не надо нюхать, – Марк подошел к ней и приподнял стакан к её рту. – Это надо выпить. Желательно, залпом.

– Но я никогда…

Джей пыталась возразить.

– Я догадываюсь, – Марк усмехнулся. – Но у тебя начинается истерика, а я, поверь, совершенно не знаю, что с этим делать.

Джейс вздохнула, зажмурилась, и, широко открыв рот, сделал глоток. Слезы от обжигающей горло жидкости, выступили на глазах вместе с кашлем. Она поперхнулась так сильно, что не могла дышать. Она ловила воздух, вдыхая его рваными порциями. А Марк подошел к ней и, плеснув еще одну изрядную порцию янтаря в стакан, заставил её выпить вновь.

– Это первая реакция. Давай еще, сразу. Вот так, – он придерживал стакан, убеждаясь, что она проглотила все, до последней капли. – Надеюсь, это поможет.

Странно, сам коньяк, бурбон, виски, или, что он там плеснул ей, были холодными. Но вот по желудку распространялось уже приятное тепло. Джейс буквально чувствовала, как алкоголь медленно расползается по каждой клеточке её тела, протекая по всем венам и артериям, и даря её телу освобождение. В её голове сейчас крутилось столько мыслей. Столько не заданных вопросов. И столько не высказанных слов. Плевать на все, сейчас она молчать не собиралась.

– Ты боишься женских истерик?

– Признаться, – ухмылка тронула губы Марка, – Никогда не имел с ними дела.

Он смотрел, как виски начинает свое колдовство с Джейс. Подлил ей еще, совсем немного. Ему надо было довести её до такого состояния, чтобы она перестала контролировать себя, в хорошем смысле этого слова, но не вырубилась у него на глазах. Им надо поговорить.

– Неужели ни одна из тех женщин, с которыми ты красовался на обложках светских журналов, не устраивала тебе истерик? – Джейс презрительно фыркнула. – Не поверю. У тебя было столько отношений…

Она ревнует. Это первое открытие было радостным и ошеломляющим. А еще, она следила за его жизнью. А стало быть, он не покидал её сердца. И это было второе приятное открытие.

Марк решил быть с ней честной. Он присел на край стола, вытянул ноги и скрестил руки на груди:

– Джейс, я говорил тебе, у меня не было отношений. Ни с одной из тех, с кем я появлялся на светских приемах. Это были, скорее, деловые соглашения. Они получали то, что хотели: выход в свет, внимание прессы. А я получал секс.

Ошеломило ли её это признание? Джейс не была уверена. Марк изменился, и это было вполне в духе его новой версии. Но сердце кольнули острой иголкой от этого, брошенного так небрежно: «А я получал секс»… Понятно, что он спал с ними, со всеми. И сколько их было? Должно быть, много. И все такие… красивые. И в постели, наверняка, доставляли ему удовольствие. Теперь понятно, почему все это время, что они жили тут, он не заинтересовался ею. Конечно, на кой черт ему нужна в постели такая? Неумелая, неопытная простушка. Но характер Джейс, плюс крепкий алкоголь, заставили её гордо приподнять подбородок вверх, не показывая насколько сильно она уязвлена:

– Только секс? Никакой любви?

– Только секс, Джейс. – Она равнодушно пожала плечами и отошла к окну, вертя стакан перед собой. Видимо, это для мужчин так просто. – Я любил всего один раз в своей жизни. И хотел построить отношения только с одной женщиной во всем мире.

Гадать, что он говорит сейчас именно о ней, было глупо. Да, она тоже любила его, любит, но… Что было, то было. Но вот это прошедшее время не давало ей покоя, обжигая глаза солью. «Любил»… Только прошедшее, не настоящее.

А Марк боялся, что алкоголь сейчас сыграет совсем в другом направлении: заставит Джейс снова замкнуться в себе. А ему хотелось не этого. И он попытался снова её разговорить:

– Ты собиралась мне все объяснить. Ну, с этим доктором Стэнли.

– Со Стивом? – Она повернулась к нему. – Да что объяснять? Я, да… Но, ты же не отберешь у меня детей?

– Это пугает тебя? – Марк нахмурился. Он видел неподдельный испуг в её глазах.

– Ужасно. Пожалуйста, не делай этого. – Синие озера, наполненные болью, смотрели на него. – Ты изменился. И я понимаю, что это я причина этих перемен. Я обидела тебя, предала. И мне больно, поверь. Больно видеть тебя таким. Я помню совершенно другого Марка: радостного, внимательного и заботливого. А сейчас… – Она шмыгнула носом, и слезы сами полились из глаз, и её накрыла истерика, которой Марк так боялся. – Такого тебя я не знаю! Я боюсь тебя! Твое настроение меняется с каждой секундой. Оно, как чаши весов в руках Фемиды. Вот только я понять не могу: это я кидаю камешки на весы? Но и ты пойми: я живой человек! Со своим чувствами, эмоциями, с правом голоса, в конце концов! Я не могу и не хочу быть кукольным болванчиком, что послушно кивает головой, соглашаясь со всем, что ты скажешь! Ты, ты вечно угрожаешь мне, шантажируешь. Да, я скрыла от тебя детей. Но и ты пойми, наконец, что не могла я поступить иначе! Я устала ждать, когда ты примешь решение: простить ли меня и своего отца окончательно, или казнить нас. Казни! Но только не мучай больше. Я устала, честное слово. – Она размазывала слезы по лицу. – Хочешь отобрать у меня детей? наказать этим? Но ты накажешь и их тоже. Они получили в подарок настоящего папу, которого просто обожают, но при этом потеряют меня? Ну, что ж, если так, давай, Марк, действуй! – Джейс широко развела руки в стороны, обводя комнату. – Только прими ты уже хоть какое-нибудь решение! Потому что я так больше не могу. Не могу вечно подстраиваться под твое, подобное ветру, настроение. Я не могу больше жить здесь. Я хочу своей жизни, а не той, которую навязываешь мне ты. Сделай ты уже хоть что-нибудь.

Марк поджал губы и опустил голову. Она боится его. Черт, это херово. Хотя, разве не этого он добивался, с той самой первой минуты, когда узнал правду и схватил её за горло там, в её кабинете? И вот сейчас… Боится, значит, не доверяет. Но что тогда, позвольте спросить, было еще вчера, когда она сама целовала его? Просто подчинялась? Нет, в это он не верил. Джейс не умела быть не искренней. Но отпустить её? Нет, никогда…

Он поднял голову и сказал тихо, так, что сам почти не мог разобрать своих слов:

– Джейс, я никогда не отберу детей у тебя. Поверь мне. Но еще я не могу по-другому. Я не могу отпустить тебя. Я боюсь, что отпущу и потеряю Николаса, Габриэль… и тебя. И не знаю, кого из вас я боюсь потерять больше…

Джейс вздохнула и снова отвернулась к окну:

– Я не знаю, Марк. Я боюсь тебе верить…

Он хотел возразить ей в ответ. Но только усмехнулся:

– Подожди? Это что сейчас получается? как вы делаете это? – Он видел, как Джейс, с немым удивлением, написанным на лице, повернулась к нему. – Это какая-то особая женская магия? Даже, будучи в легком, прости, подпитии, ты сумела все повернуть так, что это я сейчас оправдываюсь перед тобой! А помнится, несколько минут назад, ты хотела прояснить мне ситуацию с доктором Стэнли.

Джейс равнодушно пожала плечами:

– Мы со Стивом просто коллеги.

Марка взбесила эта вскользь сказанная фраза:

– «Просто коллегу», Джейс, не приглашают на свидание! Не стоят сзади и не обнимают! Не целуют волосы! Не просят меня… Ты, вообще, собиралась говорить мне об этом докторишке?

– Я же сказала, у меня со Стивом ничего не было. Да, мы общались: вместе ходили обедать в кафетерий Центра или в кафе, что находится поблизости. Это запрещено?

– Джейс! Не делай из меня идиота! Какого хрена этот ловелас сказал, что ты обещала ему свидание?

– Потому что я, в самом деле, обещала ему свидание! – Джейс сдалал глубокий вдох. – Я уже и забыла об этом. Это было перед отъездом Стива на курсы в Майами. Я дежурила в ту ночь. Он угостил нас с Элен кофе и сказал, что я давно ему нравлюсь, – чем больше она давала объяснений, тем тише становился её голос, и тем ниже опускалась голова. – И попросил… пригласил… Марк, – синие глаза распахнулись и с мольбой смотрели на него. – Я тогда… тогда все было неопределенно. В принципе, ничего не прояснилось и сейчас, но тогда… Ты только оказался в нашей жизни. Я не строила никаких планов, касательно нас, тебя и меня. Я и сейчас не строю, боюсь. Но тогда… Ты прилетел из Нью-Йорка, где у тебя, наверняка был кто-то. А Роб вечно наседал на меня, говорил, что мне пора выбираться из своей скорлупы. А Стив, он такой… спокойный, уверенный и надежный. Вот я и согласилась. А потом ты и весь этот вихрь, – она взмахнула руками. – И я совсем забыла о нем. Пока Стив сегодня сам не напомнил. Но я собиралась сказать ему «нет» и все объяснить. Но не успела, ты пришел…

– Стало быть, я его полная противоположность, – Марк вздохнул. – Прости, что помешал.

Саркастическая улыбка тронула уголки его губ.

– Ты тут ни причем. – Джейс вздохнула. И попыталась объяснить ему все еще раз. – Я допускаю, что мужской организм устроен совсем иначе, чем женский. И чувства для вас не главное. Какая разница, кто сегодня окажется в твоей постели? Для вас это игра, погоня за трофеем. Так наверняка, было и для тебя в Нью-Йорке. Но я так не могу! Для меня главными остаются чувства. Возможно, если мы не встретились бы снова, я бы и смогла полюбить Стива. Пусть не сразу, со временем. Но… – она помедлила. – Да я в Белизе не могла построить ни с кем отношений только потому, что ничего к ним не чувствовала. И дальше второго свидания дела не продвигались. Я устала чувствовать себя ущербной: сначала в школе, убогая пацанка; а потом и в колледже, легкодоступная мать-одиночка, либо синий чулок. Вот что думали обо мне все вокруг! И только с тобой я чувствовала себя такой… желанной, любимой. Ты раскрыл мне саму себя, тогда, в ту нашу первую и единственную ночь. И поэтому, все они были… не теми. Не те слова, не те действия. Не те руки, что поддерживали за локоть. Не те губы, что целовали… Я не могла или не хотела. Неважно. У меня никого не было, кроме тебя.

Она выпалила все это на одном дыхании, и напряжение отпустило её, словно сломанная пружина в отлаженном механизме она, сказав все это, порвала внешнюю оболочку спокойствия, и сломалась. Джейс устало села в кресло, прижав ноги к груди, и уткнулась лицом в ладони. Она не плакала, но она была опустошена. Выжата, как лимон. Усталость накатывала на неё, тяжелым грузом опускаясь на веки. Она сказала все. А теперь – спать. А завтра начать новую жизнь, как и планировала. Без него.

А до Марка только спустя какие-то секунды дошли её последние слова. Он с недоверием и неверием несколько минут смотрел на Джейс. Повторял про себя семь слов, невольно сорвавшихся с её губ, пока их смысл окончательно не дошел до него, а потом схватился за голову. Иисусе! Этого быть не может!

Он еще раз посмотрел на Джейс. Она сидела, словно тряпичная кукла: опустошенная, но не сломленная. Она не врала. Марк подлетел к креслу, опустился на колени и взял в ладони тоненькие пальчики Джейс, покрывая их быстрыми легкими поцелуями:

– Девочка моя! Маленькая, родная! Моя милая! Джейсон, – он поднял глаза. – Ты хоть понимаешь? Ты моя! Моя!!! Только моя!

А Джейс была напугана таким неожиданным натиском. Она попыталась освободить руки из ладоней Марка, но он не отпускал. Смотрел на неё так пристально. А Джейс все пятилась назад, вжимаясь в спинку кресла.

– Марк, это… Что ты говоришь? Твоя? это ничего не меняет. – Она решительно мотала головой. – Ничего. Я не могу так. Я устала и измучилась. И я собиралась сказать тебе сегодня, что… что я ухожу. Вот.

– Уходишь? – Марк оторопел. – К кому? К нему?! К этому докторишке?

– Марк, Стив очень хороший врач! И не смей так отзываться о нем! Он оперировал твоего отца!

– Мне плевать, какой он врач! – Марк рывком поднялся на ноги. – Я не собираюсь ему в благодарность за спасенную жизнь отца отдавать тебя! Особенно теперь. Так что и думать забудь! Он тебя не получит.

– Стив тут ни причем!

– Мне плевать, кто и причем! Тебя никто не получит, кроме меня! Ты будешь здесь! Со мной и детьми!

– Нет, – она упрямо смотрела на него. – Не буду. Я вернусь в свою квартиру, в Ретондо.

– Черта с два ты вернешься!

– Но я не могу так! Не могу жить с тобой! Этот твой вулкан, он… он сжигает меня! Ты, как тот лис Ник, из мультика. Я не могу понять, когда ты настоящий, и какой ты настоящий… Сейчас ты милый, добрый, такой заботливый, но в следующую секунду все может поменяться, и ты снова начнешь меня запугивать, игнорировать и наказывать своим молчанием. Ты должен отпустить меня. Так будет лучше. Уверена, мы сумеем договориться по поводу детей. Но жить так, как сейчас, я больше не могу, и не буду.

Слова лились из неё непрекращающимся потоком, облегчая разум и душу. Но вместе с этой исповедью лились и слезы.

Марк улыбнулся, протянул ей руку, но Джейс не взяла её. Вытерла ладонями щеки, а потом, совсем как Бри, провела руками по хлопковым брюкам медицинской униформы, что все еще была на ней, оставляя на ткани влажные полосы. Совсем девчонка! Он усмехнулся, покачал головой, а потом наклонился и, как маленького ребенка подхватил её на руки. Джейс вскрикнула от неожиданности, а Марк сам опустился в кресло, усаживая Джейсон к себе на колени. Он положил её голову себе на плечо, преодолевая упрямое сопротивление, и заставляя Джейс расслабиться.

– Ты все сказала? – он не надеялся на её ответ. – Если я – лис, то ты моя Морковка! (прим.: Морковка – забавное прозвище, которое дал крольчихе лис, в мультфильме «Зверополис»). И мы можем быть отличной парой, – Джейс пыталась высвободиться и возразить, но Марк не дал: – И не спорь! У нас уже неплохо получатся. А дальше все будет только лучше. И еще, у меня к тебе есть одна просьба.

– Какая? – Джейс расслабилась и с наслаждением уткнулась носом в шею Марка.

– Ты только верь мне. И доверяй. Я больше не подведу тебя, Джейс. Но и от тебя попрошу того же.

Она ничего не ответила, только коротко вздохнула. А Марк сумел дотянуться до бутылки, что умудрился, не заметив как, поставить на пол, сделал глоток, прямо из горлышка, сам, а потом протянул сосуд и Джейс:

– Предлагаю выпить за наше мирное соглашение.

– Мирное соглашение… – сказать ему, что она еще ни с чем не соглашалась? – Прямо так? – Джейс иронично изогнула бровь, но бутылку взяла.

– Прямо так. – Марк кивнул. – Не хочу отпускать тебя.

Он смотрел, как Джейс сделала глоток, немного поморщилась, а потом взглянула на этикетку. Снова глотнула, и спросила:

– А что это?

– По-моему, бренди. Разновидность коньяка. А что?

– У него… приятный вкус. Как-то раз, – её язык снова «развязывался», – в Белизе, Роб заставил меня выпить виски. Ну, это была и гадость! И на вкус и на запах. А это… мне нравится.

Она, было, поднесла горлышко бутылки ко рту, но Марк поспешно отобрал коньяк у неё.

– Э, нет-нет-нет! тебе, пожалуй, хватит. – Он пытался сдержать смех.

– Почему? – наивные синие глаза вполне серьезно смотрели на него.

– Потому что, женский алкоголизм, знаете ли доктор Монро, опасная штука! – он ворчливо пожал губы. – Понравилось ей, видите ли. Я знаю, что ждет тебя завтра утром: ужасное похмелье. А вот что ждет меня? Твое забвенье о сегодняшнем вечере?

Она почти не слышала, что он там бубнил себе под нос. Джейс расслабилась. Ей было так хорошо в его объятиях. Так надежно. Можно сколько угодно пытаться убеждать и его, и себя, что им не суждено быть вместе. Но она помнила ту их ночь. И помнила себя. И то ощущение неземного блаженства, когда она рассыпалась на миллионы радужных осколков. И вот она снова в его руках. И этот его запах, тонкого дорогого парфюма, смешанный с запахом его кожи. Он кружил ей голову. Ладно, завтра она уйдет, может быть. Но сегодня… сегодня, можно она потеряет голову? Только один раз? А потом, спишет все на этот бренди, виски, коньяк… Сегодня она хотела быть раскованной. Хотела вновь почувствовать себя желанной. Пусть не любимой. А всего лишь одной из тех, с кем он спал. Она коснулась пальчиками его кожи за ухом, пропустила волосы на висках сквозь пальцы, и провела кончиком носа вверх по шее:

– Ну и ладно, – Джейс вздохнула и опустила голову ему на грудь. – Есть кое-что, что кружит мне голову получше этого твоего бренди.

– Да? – удивление тронуло уголок губы Марка. – И что?

Джейс вытянула указательный и средний пальчики и, шагая ими по рубашке Марка от живота вверх, снова уткнулась в его шею, и прошептала, касаясь губами теплой кожи:

– Твой запах. – Она стала оставлять легкие поцелуи на его шее. – Займись со мной любовью.

Марк замер. Закрыл глаза и затаил дыхание. Господи! Ждал ли он этих слов? Да! тысячу, миллион раз.

Он наклонился к ней и осторожно поцеловал в губы. Нежно, трепетно, как целовал тогда, в их первую и единственную ночь. На вкус они были такие же: горький шоколад с соленой ноткой. Но только сейчас привкус соли был не от океанского бриза, а от бриллиантовых слезинок, что пару минут назад висели на её ресницах. Он целовал её, гладил по волосам, обводил подушечкой большого пальца контур высокой скулы, пульсирующую вену на шее… Она отвечала ему, так нетерпеливо, требуя и желая большего.

Марк перевел дыхание и, в самые губы, тихо прошептал:

– Я займусь с тобой любовью, малышка, непременно. Я обещаю. Очень-очень скоро. Я сам хочу этого до боли. Но, – он вздохнул, – но не сегодня. Я бы с таким удовольствием воспользовался этой ситуацией, но… боюсь того, что может случиться завтра утром.

– А что может случиться утром?

Марк вздохнул, увидев, как тяжелеют её веки.

– Ты можешь ничего не вспомнить и решить, что я напоил тебя специально и воспользовался твоим невменяемым состоянием. Я хочу тебя, моя Морковка. Но хочу, чтобы ты запомнила наш новый первый раз. Так что, – он встал с кресла, прижимая к груди свою драгоценную ношу, – сейчас тебе лучше принять душ и лечь спать.

Он отнес Джейс в спальню, оставил в ванной, а сам разобрал постель. И когда Джейс вышла, укутанная в большой банный халат, босиком и с распущенными волосами, вздохнул, помог ей улечься, поцеловал, как маленькую девочку в лоб, и пожелал приятных снов.

Его еще ждали дети, которые сейчас были под присмотром Роса и его жены.

Он закрыл дверь спальни с сожалением, но и с радостной улыбкой на губах: Джейс будет его. Она его! Только его! И он никому не собирался отдавать это свое сокровище.

Он спустился в гостиную, подмигнул портрету брата, что стоял на каминной полке, и сказал:

– Дружище! Ты слышал? Хотя, уверен, старик, ты знал. Я смогу сделать её счастливой, не сомневайся!

Веки, налитые свинцовой тяжестью, никак не хотели открываться. Да еще и в виски отдавала тупая боль, стягивая голову в стальной обруч. Что с ней такое? Джейс попыталась открыть хотя бы один глаз. Ей это с трудом, но удалось. Правда, напрягая верхнее веко, ей казалось, что она, тем самым, дает работу и всему мозгу, потому, что голова предательски загудела. Она приоткрыла глаз, и тут же закрыла его, застонав. Яркий свет ударил в лицо, так, что она невольно подняла руку, которая показалась ватной и никак не хотела слушаться, и положила ладонь на глаза. Уже полдень?

Но свет был каким-то слишком ярким и приглушенным одновременно. Она сделала еще дну попытку: сквозь разведенные в стороны пальцы рук, прищурив глаза, снова огляделась вокруг. Да, это не солнце. Это ночник. Она заснула в комнате детей? когда укладывала их? И Марк не выключил свет? Но где тогда сами дети? Господи! Она ничего не помнит…

Джейс постаралась развернуться. Но и тут её ждало разочарование: она была придавлена к матрасу чем-то тяжелым, что грузом стало ощущаться на бедре. Ладно, еще одна попытка. Джейс с открытыми глазами стала поворачивать голову, и… И тут комната закружилась. Все предметы вокруг потеряли четкую геометрию своих форм и линий, а потолок стал падать ей на голову. Джейс, борясь с подступившей тошной, опустила веки и застонала. И услышала над ухом нервный смешок.

– Марк?!

– Тише, – он поцеловал её за ухом, – Не кричи.

– Да я и не могу, – ко всем остальным бедам голос у неё был грубый, хриплый и глухой. И еще она поняла, что ужасно хочет пить. Чего-нибудь холодного, но чтобы этого «чего-нибудь» было много. – Я заболела, да?

Вот этого Марк и боялся: она ничего не помнила. Так что, вчера он поступил правильно, отказав ей. Гадать, что было бы, проснись она сейчас совершенно голой в его объятиях, было некогда. А вдобавок, было весело наблюдать за ней.

– Нет, болезнью я бы это не назвал.

– А что тогда со мной? – Джейс опустила голову на подушку. – Почему у меня такое чувство, что я, как змея, ползла по пустыне Сахара? Ела горячий песок и боролась с песчаной бурей?

– Подожди, – Марк пытался скрыть улыбку. – Сейчас должно стать легче. Только, мне надо встать.

– Тебе проще, ты не полз со мною вместе…

– Да, но вот только ты лежишь на моей руке. Я постараюсь вытащить, как можно осторожнее.

Он приподнялся и, зная, что Джейс страдает от невыносимой головной боли, очень медленно и очень аккуратно стал освобождать руку. Но Джейс напряглась:

– Ты спал со мной?

– Угу.

– Ты обнимал меня?!

– Да. Не кричи. – он сел на кровати, развернулся к столику и повернул крышку в бутылочке с водой, слыша, как Джейс снова застонала. Улыбнулся, покачал головой и кинул в стакан две таблетки шипучего аспирина. – Вот, держи. Это должно помочь.

Он помог ей присесть и протянул стакан. Джейс недоверчиво сморщила нос:

– Это?.. Это что?

– Аспирин. Выпей.

– Значит, я все-таки, заболела, да?

– Пей. – Марк улыбался, глядя на неё. – Это не болезнь. Это, – он помедлил, заранее забавляясь её реакцией. – Это похмелье.

Как и следовало ожидать, Джейс поперхнулась. Он несильно похлопал ей по спине и кивнул на стакан, напоминая, что она должна опустошить его.

И Джейс стала все вспоминать. Может, и не все, но очень многое. Пусть обрывками, красочными картинками и эпизодами, но…

Вот она со Стивом в своем кабинете; вот входит Марк с букетом лилий; потом провал; потом он закрывает за собой дверь. Потом она уже сидит у него в машине. Следующий эпизод, это бутылка в её руках…

– Ты напоил меня?

– Я был вынужден.

– И что я говорила тебе? – Джейс насторожилась.

– Тебе так хочется это узнать? – он поставил стакан на столик и снова стал укладываться рядом с ней. Но только на этот раз подмял её под себя, нависая над Джейс и сдерживая вес своего тела на локтях. Он наклонился к самому уху и шептал. – Ты говорила много всего. Но, самое главное, ты просила меня заняться с тобой любовью.

Джейс нервно сглотнула, хотела возразить, но не смогла: губы Марка начали свое медленное исследование. Он скользнул языком по её верхней губе, чуть приоткрывая и вбирая в себя её дыхание. Поцелуй был легкий, почти невесомый, как будто маленькая бабочка слегка коснулась её своими тоненькими бархатными крылышками.

Просила заняться любовью… Что ж, она и сейчас не против. Джейс открыла глаза, затрепетав ресницами, и чуть насмешливо, но явно не удовлетворенно, смотрела на него. Вглядывалась, как будто читала всю его душу. А потом тихо и кокетливо спросила:

– И это все?

Марк коснулся лбом её лба, тяжело вздыхая:

– Я бы унес тебя в гостевую, прямо сейчас, но…

– Снова «но»?

Её разочарованный вздох не укрылся от него.

– И не одно. Скоро затрезвонит будильник, это раз. А нескольких минут мне мало. Я хочу наслаждаться тобой вечность. Воробьи снова спят с нами, это два. Я вчера попросил Роса забрать их садика. Накормил, поиграл, выкупал и уложил с нами. Точнее, они сами легли. Я сказал им, что ты заболела, и…

– Правда? – Джейс искренне удивилась и повернула голову. Ники и Бри, в самом деле, спали на другой половине кровати. – А я их и не заметила.

Марк беззлобно усмехнулся:

– Я не удивлен, моя Морковка. Хочешь знать третью причину? – Она кивнула. Но Марк знал, что она, возможно, разозлится. – Тебе надо умыться и почистить зубы. Этот бурбон, знаешь ли…

Так и случилось: маленькая ладонь несильно, но ощутимо, стукнула его по плечу. Но если он думал, что Джейс оттолкнет его, то она умудрилась извернуться и ловко выбраться из-под него, как ящерка, юркнув вниз.

Она встала на ноги, с комичной гордостью запахнула халат на груди и, почти не пошатываясь, пошла в ванную. Но обернулась у самой двери:

– Ты!.. Ты не джентльмен! Нельзя такое говорить леди, тем более, ты сам её вчера напоил!

Марк смотрел на неё, лежа на спине и закинув руки за голову. Он видел, как округлились её глаза, когда она опустила их на ту самую часть его тела, что так остро реагировала на её близость, предательски приподнимая легкую ткань пижамных штанов:

– Леди? – он нагло усмехнулся. – Разве леди открыто признаются в том, что бурбон им нравится гораздо больше виски?

Джейс так хотелось с громким стуком закрыть за собой дверь ванной. Но спящие дети, да еще голова, что реагировала на каждый резкий звук вспышкой боли…

Она встала перед большим зеркалом в ванной, что тянулось во всю стену над раковиной, и показала язык своему отражению. Попробовала привести в порядок спутанные волосы, но потом махнула на них рукой. Включила воду, достала свою зубную щетку и пасту и стала чистить зубы.

– «Займись со мной любовью»! – она передразнила себя. – Выходит, я проиграла и сдалась первая? Черт, и двух дней хватило! Ну и ладно! Но?.. – она открыла дверь ванной и, не вынимая щетку изо рта, спросила. – А почему я Морковка?

– В самом деле не помнишь?

Она удрученно покачала головой и снова скрылась в ванной. Морковка? Она же не рыжая! Но тут память услужливо вытолкнула на поверхность очередное вспоминание: «Если я тот самый лис, то ты моя Морковка». О! Джейс застонала, выплевывая пасту и прополаскивая рот. Она вернулась в спальню, легла на самый край и уткнулась головой в подушку.

– Джейс? – Марк опираясь на локоть, с беспокойством смотрел на неё. – Тебе плохо? Еще воды? или таблетку?

– Нет, – она бормотала в подушку. – Просто, пожалуйста, не позволяй мне больше пить.

– Хорошо. Еще что-то? – он наклонился и положил ладонь на стройную ножку.

– Да. Я не должна ложиться спать с мокрой головой. Никогда.

Но Марк ничего не ответил, и даже не усмехнулся. Он, кончиками пальцев, проводил по нежной шелковой коже под коленкой Джейс. Наклонился и поцеловал это местечко, услышав приглушенный стон в ответ. Ему хотелось отодвинуть вверх махровую ткань халата и целовать Джейс дальше. Он прекрасно знал, что под этой тяжелой тканью на ней ничего больше нет. И он бы так и сделал, но сонный тоненький голос заставил его застонать:

– У мамы ножка болит, да?

– Да, детка, – Марк повернулся к проснувшейся дочери. – И ножка, и головка. Поэтому, наша мамочка сегодня остается дома. А нам пора вставать и собираться.

– Дома? – Джейс оторвала голову от подушки. – Как дома? я не могу дома!..

– Можешь. – Марк уже направлялся в ванную. – Я сам позвоню в твой Центр и предупрежу.

– Но… но у меня пациенты!

– Джейс, – Марк строго смотрел на неё. – Это не обсуждается. Сегодня ты за руль не сядешь, а Рос нужен мне. И потом, прости, но сегодня доктору Монро лучше не показываться перед своими пациентами в таком виде: после жуткого похмелья. – Он уже открыл дверь ванной, но обернулся. – Да, и есть еще одна проблема, которую надо решить немедленно.

– Какая?

– Мне самому стоит поговорить с доктором Стэнли?

– Нет, – Джейс покачала головой, – я сделаю это сама…