Текст книги "Так просто... Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Светлана Серебрякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 48 страниц)

Глава 7

Марк, насколько позволяли обстоятельства, смотрел в зеркало заднего вида на мальчишку и девчонку, что сидели в детских удерживающих креслах, которые Рос разместил на заднем сиденье внедорожника. Парнишка, сложив руки на коленях, без особого любопытства скользил взглядом по проплывающему за окном пейзажу. А вот девчонка… Её лоб и кончик носа оставляли на смотровом стекле свои отпечатки, так же, как и растопыренные ладошки. И Марк мог поклясться, что её глаза широко распахнуты от удивления. Стало быть, в этом районе они впервые.

Он вел машину, удаляясь от шума океана по четыреста пятой магистрали к северу, до Беверли-Хиллз, чтобы в районе Вествуда свернуть сначала на бульвар Сансет, въехать в престижный район Холмби Хиллс, а затем среди петляющих улочек отыскать Север Колорвуд Драйв, и подъехать к самому шикарному особняку на ней.

Холмби Хиллс существенно отличался от всех прибрежных районов Лос-Анджелеса. Не только роскошью частных владений и размером территорий, но гораздо большим количеством зелени. Калифорнийские дубы, канадские ели и клены росли вокруг невероятно насыщенных изумрудных оттенков ухоженных лужаек. И по мере того, как по подъездной алее, окруженной высокими деревьями, блестящий на солнце черный Audi Q7 приближался к круглой открытой площадке, что вела к центральному входу, глаза малышки становились все больше. И стоило Марку только заглушить двигатель, как он услышал восторженное:

– Вот это да! – Произнесенное на одном дыхании.

Марк едва заметно усмехнулся и неспешно отпустил ремень безопасности, позволяя ему серой змейкой скользить в свое убежище. Он не спешил выходить. Хотел еще немного посидеть с детьми тут, не нарушая этой восторженной тишины. Но Габриэль не выдержала. Она, все так же, на одном дыхании, выдала:

– Ты не врал! Ты принц! И это твой дворец. Да?

– Ну, малышка, – Марк обернулся к ней. – Как сказать? но если ты считаешь, то, пусть будет дворец.

– А если ты принц, можно я буду твоей принцессой?

Девчонка затаила дыхание в ожидании ответа. Марк вышел из машины, открыл пассажирскую дверцу, и, освободив Габриэль, взял её на руки:

– Ты будешь моей самой любимой маленькой принцессой. Я обещаю тебе.

– Правда? – синие глаза сияли неподдельным детским восторгом.

– Правда. – Марк утвердительно кивнул, сохраняя самое серьезное выражение лица.

– А Кид? Можно, он будет принцем?

– Он будет принцем. Маленьким сказочным принцем. Только давай и его возьмем в нашу компанию. – Марк наклонился, придерживая голову дочери, в салон машины. – Николас, я сейчас помогу тебе, подожди.

– Я могу и сам, – Ники пожал плечами, давая понять, что он не маленькая девчонка, что сидит сейчас на руках.

– И все же, позволь мне. Машина высоковата. Но, будь добр, отстегни ремень сам. Уверен, ты справишься.

Разве мог он не справиться после таких слов? Это «маленькой принцессе» требуется помощь взрослых. А он может вполне справиться и сам. И он справился. Даже, несмотря на то, что карабин был туговат для его детских рук. Но зато такой гордости за него, которую он увидел в глазах Марка, он не замечал даже у Роба.

Ники легко спрыгнул, опираясь на протянутую Марком руку, но не выпустил её из своей ладошки. Слишком большим и пугающим был этот огромный дом.

– Ну, вот мы и приехали.

Марк сделал глубокий вдох, и смело шагнул к высоким дверям дома.

– Маме бы здесь тоже понравилось, – выдохнул Николас. Но Марк постарался пропустить эту фразу сына мимо ушей.

Неожиданно двери особняка распахнулись, и к ним навстречу спешно вышла Регина:

– Марк, ну что ты медлишь? Где они? – она заметила детей, остановилась, прижала руки к груди, и серебристые капли соленой влаги двумя дорожками покатились по её щекам. – О, мои ангелочки! Идите! Идите скорее ко мне!

Она присела и протянула руки, раскрывая детям свои объятия. Поначалу два синеглазых воробья нахохлились: Николас сильнее уцепился за палец Марка, а Бри плотным кольцом своих ручек обвила его шею. Эти простые естественные жесты подняли в Регине новую волну умиления, грозясь затопить потоком слез её лицо.

Бри стало жаль эту маленькую красивую женщину. Она поерзала, давая понять, что ей надо слезть. И как только Марк поставил её на землю, подошла к Регине и ладошками стала вытирать её щеки.

– Тебя кто-то обидел? Да? – Регина, не имея сил произнести хотя бы слово, покачала головой. – Если обидел, ты скажи, не бойся. Марк, он знаешь, какой? – она наклонилась к самому уху женщины. – Я его люблю. Да-да!

– Ты моя крошка, – Регина гладила девочку по волосам, всматриваясь в её удивительные глаза. – Моя маленькая красивая девочка.

– А ты кто? – Габриэль серьезно всматривалась в лицо женщины.

– Это моя мама, малышка, – Марк решил прийти на помощь.

Но Регина чуть заметно улыбнулась:

– Я? ты можешь называть меня бабушкой.

– Бабушкой? – Бри удивлено округлила глаза, а потом решительно покачала головой. – Нет. Ты не бабушка. Бабушки, они, знаешь, какие?

– Какие? – Регина приподняла уголки губ.

– Они старенькие, – тоненькие брови домиком приподнялись над синими глазами, и Бри, склонив голову к плечу, едва заметно качала ею. – Ты не бабушка, нет. Ты фея! – И сделав такое радостное открытие, она порывисто обняла Регину. – Да! Марк принц, а ты фея-крестная!

– Марк – принц? – Регина удивленно посмотрела на сына.

Тот усмехнулся, сделав для себя вывод, что его дочь, впрочем, как и её мама (вот не надо было думать о ней!) безумно верит в сказки и чудеса.

– Да, мам. Габриэль считает, что я принц, а это мой дворец. Ну, Николас, – он сжал плечо паренька. – Поздороваешься?

Ники кивнул и сделал шаг к этой удивительной женщине. Она протянула ему раскрытую ладонь, и он, не раздумывая, вложил в неё свою ладошку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Регина смотрела на внука, поглаживая его руку, вниз от плеча. Пропускала сквозь пальцы короткие рыжеватые локоны, приглаживая вихры, и боролась с желанием крепко прижать его к себе:

– Мой хороший. Ты так похож на…

– Ника? – Марк прокашлялся.

– Нет, – Регина грустно покачала головой, – на тебя. И это хорошо. Так и должно быть.

А вот Николас ничего не понимал и переводил рассеянный взгляд с этой «феи-крестной» на Марка. Он похож на него? с одной стороны, это хорошо. Ему нравился Марк. Но немного тревожило то, что он еще был не в силах понять. В пять лет еще верится в сказки и чудо, которое, он был уверен, обязательно должно случиться. Вот только, пожалуй, Бри об этом говорить не стоит. А то она его засмеет.

– Вы так и не сказали им?

Регина внимательно смотрела на сына.

– Нет, – Марк покачал головой. – Случая подходящего не было.

– Скажи сейчас. Не бойся, они поймут.

Габриэль и Ники стали рядом, плечом к плечу, и внимательно смотрели на Марка. Что он им скажет?

Но голос из глубины дома отвлек их:

– Где эти котятки? Дайте старой Конси посмотреть на детишек моего мальчика.

«Котятки» вытаращили удивленные глаза и переплели пальцы рук. Это голос немного пугал их. Ну вот, дворец! С чудовищами… Но увидев тучную женщину, чье лицо изрезали глубокие морщины, Габриэль шумно выдохнула:

– Бабушка!

Весь страх исчез. И вот уже «котятки» обнимали «бабушку», которая вела их на кухню, отведать самого вкусного шоколадного печенья, которое она им напекла. И непременно с какао. А как же без него. Они просто обязаны любить этот напиток, потому что «блудливый кот», – при этих словах Консуэлла оглянулась и смерила Марка довольным взглядом, – когда был маленьким, таким же, как они сейчас, жить не мог без какао старой Конси. Но сейчас, она шла и ворчала себе под нос, что этот мальчишка вернулся домой. И он может спорить и отрицать, но он вернулся. И все теперь наладится.

Марк провожал взглядом своих детей, что шагали рядом с его матерью и Консуэллой, держа их за руки, взлохматил волосы на затылке, улыбался, и думал, что это становится хорошей традицией: стоит только кому-то, в чьих жилах течет хоть капелька крови Гордонов, переступить порог этого дома, и они полностью завладевают внимание его матери. А вот что прикажешь делать ему?

Кид и Бри были в восторге от этого дома. А особенно, от того внимания, что уделяли им Конси и Регина. Вот только последняя, всегда, когда смотрела на них, украдкой смахивала слезинки с глаз. А когда шустрая Бри спросила, почему она всегда плачет, та ответила, что это её глаза так просто слезятся, от старости. И от радости: за Марка и за них самих. На что малышка пожала плечами и выдала, что от радости не плачут. От радости смеются, громко. И все время улыбаются. Она знает это точно, потому ей сейчас все время хочется улыбаться.

А Ники, молча, смотрел на все это. Он не был многословным по своему характеру. Но любил думать. А потом делать свои маленькие открытия и выводы о тех или иных событиях, в силу своего возраста.

Вот и сейчас он сравнивал. Во-первых, ему очень нравилось, что Марк не зовет его «Кидом». Ему уже надоело это детское прозвище. Марк звал его Николасом, ну, реже Ники. Но ему хотелось быть рядом с Марком не только поэтому. И тогда ему в голову пришла одна замечательная идея. Он даже решил поделить с Бри, но потом. Он смотрел какой-то фильм, в котором мальчишка, где-то его возраста, перед сном молился и просил кого-то (знать бы кого?), чтобы его желание исполнилось. И он придумал, что сегодня попросит Санту. Исполнить его желание. Ну и что, что Рождество еще не скоро? Но это такое желание!.. Это не какой-то подарок. Тем более, Санта ему должен: он так и не подарил ему велосипед.

Во-вторых, Регина. Ники не мог понять почему, но он был согласен, чтобы она тискала его, обнимала и целовала. И даже называла маленьким мальчиком. Чего он терпеть не мог и никому, ну, почти, кроме мамы, не позволял. Он мужчина. Пусть маленький, но мужчина. И все эти сюсюканья уже не для него.

В-третьих, он чувствовал не просто заботу со стороны этих новых для них с сестрой людей, но и любовь. Он не мог точно сказать, что это такое, но был уверен, что их с Бри здесь любят, по-настоящему. И Регина и Конси шутили и смеялись над ними, пока они уплетали печенье с какао. Но это было не обидно, как бывало, когда Тим и Том подначивали его. Регина и Конси просили его быть немного аккуратнее и держаться подальше от плиты, потому что если они с Бри во время своих игр опрокинут все эти сковороды и кастрюли, то и сами будут похожи на пугал, чем испугаю тех врачей в больнице, к которым им придется потом поехать. И оставят всех без ужина. А Консуэлла, между прочим, готовит сегодня цыпленка в медово-горчичном соусе. О! его любимый цыпленок! Что ж, придется не устраивать игру в салки на кухне. Но это было сказано так… Это не вечная опека дяди Роба! Упадешь, разобьешь коленку, сломаешь руку, а мы так переживаем за тебя. Это было и строго и шутливо одновременно! Их с Габриэль попросили быть чуточку аккуратнее и не фыркать, расплескивая какао, и не запихивать в рот целое печенье. Но это было так… Регина подала ему салфетку и просто попросила вытереть губы, а потом сама разломила печенье на половинки, сказав, что так, наверняка удобнее. И это не было похоже на вечные нудные лекции от дяди Била и его Алисии о том, что в их возрасте уже пора знать, как надо вести себя за столом; что они не поросята; что после них приходится отмывать все кухню. Ники при этом хмурил лоб и еле сдерживался: посмотрела бы эта Алисия на своего милого Чеда! Вот кто поросенок! И его стульчик, и он сам всегда были перепачканы едой.

И он хотел быть для Регины и Конси «милым, добрым, хорошим» мальчиком. Поэтому удержался от того, чтобы показать Бри язык. Допил какао, вытер губы салфеткой и сказал им: «Большое спасибо», а потом подошел и поцеловал в щеку каждую из женщин. Да, наверное так надо вести себя воспитанному «молодому человеку», пусть это и скучно, но этот одобрительный кивок от Регины и теплые объятия, того стоят.

Габриэль была лаконична. Она отставила пустую чашку, облизала губы языком и выдала:

– Потрясно!

Да, над ней смеялись, но так по-доброму.

– Наша девчонка! – Регина прижала внучку к себе, а потом посмотрела на Консуэллу: – Ты помнишь, точно так же всегда делал Марк когда возвращался из школы, еще в младших классах?

– Помню, мэм, – Консуэлла вздохнула. – Точно так же, кончиком языка!

А потом Марк показал им большой двор.

Огромный бассейн посреди зеленой лужайки привел детей в восторг.

– Плавать? – Бри вытаращила глаза. – В самом деле? Это только твой бассейн?

– В самом деле, – Марк усмехнулся. – И он не только мой. Вот подождите, через несколько недель солнце начнет пригревать сильнее, вот тогда и поплаваем.

– У, – Бри надула губки, – я плавать не умею. И Кид не умеет.

– Я научу. И тебя, и Николаса. А еще, обещаю, куплю кучу детских горок. А еще специальные жилеты, для вас. – но он сумел перехватить хитрый взгляд и едва заметный кивок брата сестре. – Э, нет! так не пойдет! – он присел перед детьми. – Обещайте мне, оба!..

– А водичку потрогать? – Бри наклонила голову к плечу, надула губки и сжала ладонь брата.

– Я сумею придумать наказание. – Марк старался сохранять спокойный вид. Но эта милая мордашка, которая в свои неполных пять шла на женские уловки, пытаясь уломать его, умиляла.

– Поставишь в угол?

Видимо, это было самое пустяшное наказание для них. Потому как не испугало.

– Нет. Я обнесу бассейн высоким уродским деревянным забором. И ключ будет только у меня. Хотя, нет, не деревянным. Прозрачным. Чтобы вы могли его видеть, хотеть поплавать, но подойти не могли.

Но девчонка не намерена была сдаваться:

– А мама бы прыгнула. Бомбочкой.

Ох. Вот не надо было упоминать о маме. Марк вздохнул и отвел взгляд: снова упоминать. Потому что, когда они были у фонтана, на центральной площадке Ники вспомнил, как они с мамой гуляли по городу и бросали монетки в фонтан на площади. Еще ранее, когда он увел их из кухни, малыши твердили, что мамочка непременно должна научиться печь такое же вкусное печенье.

Бомбочкой. Она и прыгала, с бортика этого бассейна, «бомбочкой»…

Он тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и повел детей на площадку, что построили когда-то для них с Ником.

Но и тут, качаясь на качелях, Бри сказала, что маме бы тоже понравилось.

Марк нахмурился: ей нравилось. Именно поэтому она просила его раскачать сильнее, так, чтобы она обняла небо. И он раскачивал. И смеялся вместе с ней. И ловил её, и кружил, и целовал…

Он сидел на скамейке и думал о том, что весь его первоначальный план сейчас летит со скоростью света на дно самого глубоко каньона. Николас и Габриэль еще слишком маленькие, и слишком привязаны к своей… маме. И поэтому, отобрать их у неё, как хотел сделать с самого начала, не получится. А он хотел. Хотел причинить ей ту же боль, что она причинила ему. Он хотел отомстить. Но понимал, что уже не сможет сделать этого. Не сможет причинить боль своим детям. А раз так, то придется искать мирное решение. Найти тот самый компромисс, который устроит обоих. Вот только искать его придется Джейс, потому он на уступки идти не собирается. В понедельник он будет в Нью-Йорке, и они с Филом начнут собирать бумаги в суд на единоличную опеку и признание отцовства. Он нахмурил лоб: жестоко? Но по-другому он сейчас не мог.

– Марк. – он очнулся. Бри дергала его за рукав. Стояла перед ним, скрестив ножки и пританцовывая на месте. – Марк!

– Что случилось, крошка?

– Мне надо пи-пи, – девчонка опустила глаза и смущено ковыряла пуговицу на его рубашке-поло.

– Прости, что? – Марк удивленно смотрел на неё.

– Ну, пи-пи. – Она привстала на носочки и громко, в самое ухо, прошептала: – Я в туалет хочу.

– А, – Марк потянулся, а потом вскочил в панике, подхватывая дочь на руки. – Вот, черт! В туалет… Да, конечно.

Он метался по детской площадке, не зная, что делать. В дом, надо скорее в дом. А Ники? Оставить здесь? Но здесь качели. А там бассейн…

– Детка, потерпеть можешь? – Бри кивнула. – Николас, обещай… – Марк повернул голову в сторону водной глади. – А, впрочем, нет. Идем с нами. Бегом.

Он протянул сыну руку и, быстрым шагом, но так, чтобы и мальчишка успевал за ним, пошел к дому. Совершенно забыв, что вот для таких случаев, за живой изгородью, что скрывала детскую площадку, был оборудован комфортабельный туалет. Для него и старшего брата.

Марк вошел в дом, отпустил руку Николаса и, перепрыгивая через две ступеньки, летел в свою спальню. Распахнул дверь ванной, включил свет, и поставил Бри перед унитазом, как мальчишку.

– Ну, вот. Давай. Успели? – Бри кивнула, но стояла и смотрела на него. Марк стукнул себя по лбу. – Черт! – он выглядел растерянным и говорил сам с собой. – Она же девочка! – он повернулся к ней. – Бри? Мне?.. Мне выйти? Отвернуться?

– Ой! – Габриэль закатила глаза. – Мне помочь! и поскорее!

– И как? – он был напуган и растерян, потому что не знал, что ему надо делать.

Но Габриэль стаскивала с себя свои шортики и показывала на унитаз:

– Он высокий. Посади меня.

Марк посадил. И отошел, чертыхаясь и бормоча себе под нос. К такому он, пожалуй, не был готов. Одно дело, мальчишка. Чего тут стесняться? Но, девчонка?!

– Придурок! – он ерошил волосы на затылке. – Она твоя дочь! Дочь! Черт! Ну и попал я! и пора прекратить чертыхаться!

– Я все! – Габриэль облегченно выдохнула.

– И?.. И что? – Марк все так же испуганно повернулся к малышке.

– Дай бумажку, – она растопырила маленькие пальчики. – И помоги.

Так, взять себя в руки и позвать маму. И он так и собирался сделать. Снял с держателя целый рулон бумаги, и, протягивая его дочери, направился к двери. Но Габриэль справилась сама. Слезла с унитаза и, неловко перебирая ножками в спущенных шортиках, подошла к нему:

– Поможешь?

– А? – Марк присел перед девчонкой. – Да, конечно.

Он очень осторожно, как будто перед ним была хрупкая фарфоровая кукла, помог Бри привести себя в порядок. А потом взял её на руки и понес к умывальнику, ставя в своей голове галочку напротив пункта: «купить подставку в ванную». Не придумав ничего лучше, он посадил девочку на свою согнутую коленку, и включил воду.

Габриэль мыла руки и крутила головой, рассматривая все вокруг через огромное, во всю стену, зеркало.

– А что там?

Она махнула мокрой ручкой в сторону душевой кабины, обрызгивая Марка водой.

– Там, – он попытался увернуться, но капли воды стекали по его лицу. – Ванна.

– Такая большая?

И чего уж этой девчонки такие глаза! на пол-лица. Прям, как… Марк снова вздохнул:

– Большая. Хочешь посмотреть?

– Угу! – Габриэль была в полном восторге от этого дома. – А в ней можно купаться?

– Можно. – Марк усмехнулся. Странно, он готов все на свете разрешить этой девчонке.

– А пузырьки в этой ванне есть?

– И пузырьки, и… фонтан.

– Правда?!

– Да.

– А можно нам с Кидом?..

– Нужно, – Марк улыбался во весь рот: ему нравилось быть отцом. – Я скажу вашей бабушке…

Но ответа Бри не дождалась. Она, радостно визжа, неслась вниз, к брату:

– Кид! Кид!..

– Бри! – Марк перепугался и ринулся за ней. – Бри, стой! Там лестница! Нельзя так! Осторожнее!

Но маленькая девчонка не слушала его: она, приступая ножками на каждой ступеньке, спешила спуститься вниз и обрадовать брата.

– Кид! – она остановилась посередине и, разводя ручки в стороны, стала объяснять Нику, что шел к ней вместе с Региной. – Там ванная! Огромная! И Марк сказал, что можно с пузырьками! И пеной!

– Мам, – Марк подхватил дочь на руки, закидывая её на плечо. – У нас есть пена?

– Вишневая! – Бри елозила, лежа животом на его плече.

– Вишневая, – он усмехнулся и опустил ладонь на непоседливую попку. – С вами, маленькая леди, я еще разберусь. Я просил вас подождать.

– Но, но там ванная! – Бри поправляла руками свои кудряшки, что свешивались вниз, мешая ей.

– Марк, – Регина пыталась сдержать смех. Новая роль её сына нравилась ей. – Отпусти девочку. Моя милая, – она обняла внучку, как только та подошла к ней. – Будет тебе ванна. С вишневой пеной. Но сначала идемте ужинать.

– Мы будем спать здесь?

Раскрасневшиеся после теплой ароматной ванной, в пушистых халатиках сиреневого и голубого цветов, брат и сестра прыгали по большой кровати в гостевой комнате.

– Здесь, – Регина присела на край, протягивая им новые пижамки. – Но мы будем рядом.

И пока Регина читала внукам сказку, Марк сидел рядом и смотрел на детей. Николас широко зевнул, повернулся на бок и уже опускал тяжелые веки. Этот необычный день подходил к концу.

Ласково поцеловав малышей и пожелав им спокойной ночи, Марк и Регина разошлись по своим спальням.

Марк устроился удобнее, подкладывая под спину подушку и садясь вплотную к спинке кровати. Поставил на колени ноутбук и решил немного поработать. Ему надо было ближе ознакомиться с личными делами сотрудников, что прислал ему на почту глава кадровой службы. Он перелистывал файлы, делал пометки, как дверь приоткрылась, но никого в проеме видно не было. Он отложил ноутбук, вытянул шею и усмехнулся.

Сначала громкий шепот: «он здесь», и вот уже две пары босых ног шлепали по полу к нему.

– Можно к тебе? – Бри держала сонного брата за руку.

– Залезайте, – Марк закрыл ноут и пристроил его на прикроватный столик. А затем откинул край одеяла, приглашая незваных гостей. – Не спится?

– Не-а, – девчонка карабкалась на высокую кровать.

А Ники, как только забрался, юркнул под одеяло и примостился на подушке, рядом с Марком. А вот Габриэль забралась ему грудь и села, свешивая ноги по бокам. Сна у неё не было ни в одном глазу. Она проводила ладошками по щекам Марка, гладя его, словно котенка.

– Ты будешь бриться?

– Ну, вообще-то, – Марк и сам провел ладонью по лицу. – Не собирался. Я привык. Удобно. Сходишь раз в неделю к барберу и нормально. – Он ловил себя на мысли, что в самом деле разговаривает с ними, как со взрослыми. – А надо?

– Ты как лев. Густой и косматый. – Она взлохматила его волосы. – Расскажи сказку. Мама всегда рассказывает нам.

– И какую же сказку вам рассказывает мама? – Марк прокашлялся и подложил одну руку под голову, второй удерживая под спину дочь.

– Про большое зеленое яблоко. – Бри широко развела ручки в стороны.

– Он не знает такой сказки. – Ники сонно замотал головой.

– А, может, знает?

– Нет. Это мамины сказки. – Ники развернулся к сестре.

– А что это за сказка такая? – Марк заинтересованно смотрел на детей.

– Про большое яблоко, – Бри говорила и широко жестикулировала, как маленькая актриса. – Зеленое яблоко. И внутри него целый город.

– И вовсе оно не зеленое. Мне нравится красное.

– А мне зеленое!

Но чтобы унять этот спор, Марк решил спросить:

– А как называется ваша книга?

– Это не книга, – Ники поднял голову. – Говорю же, это мамины сказки. Они на листочках. В папке такой. Мама не дает нам её в руки, она её бережет. И каждый листочек. Вставила их в такие пакетики.

Марк замер. Сказки на листочках… Он догадывался, о чем идет речь.

– И что там за сказки?

– Там? – Бри приподняла бровки. – Про Центральный парк и старушку, что каждое утро кормит голубей. Она вот так ставит руки, – девчонка вытянула руки в стороны. – И птички садятся на них, как на ветки дерева. А есть смешная сказка. – она хихикнула. – Про синие и белые воротнички. Как они каждое утро спешат на работу! Как это? воротнички от рубашки и работают!

– А я люблю про бумажный кораблик, который мальчишка запустил в ручей, после дождя. И кораблик приплыл к океану.

– А я – про цветы на клумбе и пчел, что кружили вокруг них…

Марк грустно улыбнулся: Джейс, что же ты наделала? И что я сделал не так, что позволил такому случиться. Все эти сказки…

Двадцать два письма, что он присылал ей из Нью-Йорка…

– Пожалуй, – он снова прочистил горло. – Я знаю одну сказку. Новую. Ложитесь, расскажу. Она о дырке в кармане.

– Сказка о дырке в кармане? – Ники фыркнул. – И что в ней интересного?

– Ну, то, что из-за дыры в кармане, что была в брюках одного распяты, на свет появились маленькие принц и принцесса.

– Из-за дырки? – Бри приподняла голову, удивленно глядя на Марка. – Он уронил зернышки, они проросли и?..

– Нет, он уронил монетку. Но, все по порядку…