Текст книги "Сага об исландцах"

Автор книги: Стурла Тордарсон

26. Послание архиепископа к хёвдингам.

[1211 г.] Вслед за этим пришло письмо от архиепископа Торира[263]263
  Речь идет об архиепископе Торире сыне Гудмунда из Вика (1205–1213).


[Закрыть], гласящее:[264]264
  Фраза о письмах архиепископа Торира вставлена в ГА с изменением = [GA 147.17–18].


[Закрыть]

«Архиепископ Торир шлет слова сожаления и печали Арнору сыну Туми, Сигурду сыну Орма, Торвальду сыну Гицура, Йону сыну Сигмунда, Халлю сыну Клеппьярна, Снорри сыну Стурлы[265]265
  Текста самих писем архиепископа в протографе «Саги об Исландцах», вероятно, не было. Имена хёвдингов в послании архиепископа не вполне согласуются с именами предводителей похода в саге. В нем не упомянуты Торвальд сын Гицура и Сигхват сын Стурлы, а также менее могущественные хёвдинги, принимавшие участие в походе – Магнус сын Гудмунда, Торвальд из Озерного Фьорда, Торд сын Бёдвара. На этом основании комментаторы делают вывод, что текст писем был вставлен в «Сагу о Стурлунгах» составителем последней, Тордом сыном Нарви. Маловероятно, чтобы Торд сам сочинил этот текст: не исключено, что он взял его из какого-то собрания писем епископа Гудмунда, хранившегося на севере страны. С нашей точки зрения, тот факт, что цитируемое письмо архиепископа обращено прежде всего к Сигурду, Арнору, Халлю, оправдан, поскольку именно они контролировали епархию Гудмунда. К тому же архиепископ мог направить хёвдингам несколько разных писем: не случайно в саге слово «письмо» стоит во мн. ч.


[Закрыть].

Воистину верным кажется нам[266]266
  Форма «мы» в послании архиепископа является pluralis majestatis.


[Закрыть] начать наше письмо и наказ с сожаления и печали, ибо мы должны в равной мере радоваться вашим добрым делам и отвергать неподобные, в соответствии с тем, что говорит апостол Павел: Gaudete cum gaudentibus, et flete cum flentibus[267]267
  Послание к Римлянам, 12, 15.


[Закрыть]. Радуйтесь деяниям тех, кто радует Бога, и плачьте о тех, кто вызывает гнев Божий. А, по словам самого Господа Бога, гневит его всяк, кто гневит его посланников, то есть епископов и священников. Бог говорит своим апостолам:

– Qui vos audit, me audit, qui vos spernit, me spernit[268]268
  Евангелие от Луки, 10, 16.


[Закрыть]. Кто внемлет вам, тот внемлет Мне, а кто брезгует вами, тот брезгует Мной.

Те же слова относятся к нам, ибо они – наши отцы, а мы их сыновья, как говорит propheta[269]269
  Под пророком (propheta) здесь имеется в виду царь Давид.


[Закрыть]:

– Pro patribus nati sunt tibi filii[270]270
  Псалмы Давидовы, 45, 17.


[Закрыть].

И проповедуем мы то же учение, которому нас обучили они, и получаем те же награды, что и они, если следуем ему хорошо, и те же кары, что и они, если следуем плохо. Выше сил наша беда, коли мы молча терпим и не наказываем преступления, если мы сотворим нечто гибельное для нашей грешной души, когда Бог потребует ее к себе, ведь далеко не одно и то же самое – вызвать на себя гнев людей, сколь бы могущественны или жестоки они ни были, и прогневать Бога.

Между тем, сюда к нам доходят прискорбные вести о неслыханно жестоких, противных Богу и всем божеским законам притеснениях, коим подвергся епископ Гудмунд, если ход событий именно таков, как рассказывают многие, и неученые люди посмели осудить епископа, в то время как его не вправе судить никто, кроме одного папы и Нас от имени папы, и что он выдворен за пределы своей епархии – деяние, за которое многие поплатятся своими душами, – и что были убиты люди епископа, и в их числе даже некоторые священники – беда, разрешить каковую может один лишь папа, – а другие насильно разлучены с епископом.

Дело ныне зашло столь далеко, что боль нельзя погасить одними посланиями. Мы пытались это сделать, но улучшения не наступало и не наступало из-за маловерия, гордыни и упрямства упорствующих во зле. Когда же мы начинаем выяснять, откуда идет смута, и кто тратит больше сил, чтоб ее разжечь, нежели загасить, кто-то показывает на одних, а другие – на других. И мы не видим поэтому иного решения, кроме как вызвать епископа к себе, и вместе с ним всех тех, кто назван в этом письме. Мы предлагаем всем вам ради послушания перед Богом, освобождения святого христианства, отпущения ваших грехов и пользы всего народа страны следующим летом предстать перед нами, а мы <со своей стороны> приложим все силы, чтобы смута сошла на нет и дело было решено полюбовно, людские души спасались, и в сей стране укрепился долголетний мир.

Рана эта будет нарывать еще долго, в соответствии с тем, как учит нас Господь Бог, если пренебречь этим советом. А тебе, Арнор, и всем тем, кого ты посадил на Божьи и епископские владения, мы строго приказываем именем Божьим выделить епископу из владений престола столько имущества, чтобы он мог с почетом выехать из страны и не знал мытарств ни по пути сюда, ни на обратном пути. А ежели пренебрежете этим нашим приказом, убедитесь на своем опыте, что беды ваши возрастут многократно».

27. Епископ Гудмунд сел на Пригорках.

После этих писем Арнор с присными угомонились. [1211 г.] А епископ осенью выехал на Пригорки и сидел там зиму почти что в мире, и они с Арнором той зимой больше не сталкивались. Много людей пришло тогда и замирилось с епископом[271]271
  Начало гл. 27, до этого места = [GA 147.19–22].


[Закрыть].

[1211 г.] В ту зиму, когда епископ Гудмунд находился во Фьорде Стейнгрима, в третий день перед декабрьскими календами[272]272
  В римском календаре, который продолжали активно использовать в средние века, счет дней месяца велся назад от определенных чисел, имевших свои названия. Одним из таких названий было «Календы» – первый день месяца.


[Закрыть] скончался епископ Паль[273]273
  Это хронологическая ошибка Стурлы или составителя «Саги о Стурлунгах»: епископ Гудмунд провел во Фьорде Стейнгрима зиму 1210/1211 гг., а епископ Паль сын Йона умер не ранее 29 ноября 1211 г. В [GA 148] этой ошибки нет.


[Закрыть]. [1212 г.] Тогда епископом избрали Тейта сын Берси, сына сестры Торвальда сына Гицура, и летом Торвальд выехал вместе с ним из страны[274]274
  Еще две хронологические ошибки: епископ Паль умер в ноябре 1211 г., поэтому нового епископа могли избрать только в следующем, 1212, году (вероятно – с утверждением на альтинге). Поскольку мы знаем, что новоизбранный епископ Тейт выехал из страны вместе со своим дядей Торвальдом, получается, что Тейт прибыл в Норвегию в 1213 г., и умер там в 1214 г.


[Закрыть]. Тейт скончался в Норвегии, так и не став епископом.

[1212 г.] Тогда же умерли Гудмунд Драгоценный и Йон сын Сигмунда[275]275
  Абзац с изменениями включен в ГА, ср. [GA 148.3–4, 4–9, 10–11].


[Закрыть].

28. Распри Кальва с Халлем сыном Клеппьярна [276]276
  Глава 28 целиком включена в ГА = [GA 149].


[Закрыть] .

В то время на хуторе Почва в Островном Фьорде жил Кальв сын Гутторма. Женой его была Оск, дочь Торварда Богатого. Сын Кальва звался Гутторм, а дочь Йорунн. Кальв слыл первым бондом во всем Островном Фьорде.

В Вороньем Ущелье жил тогда Халль сын Клеппьярна[277]277
  Халль сын Клеппьярна лояльно относился к епископу и делал себя мишенью врагов. Он унаследовал власть в округе от своего тестя Гудмунда Драгоценного, врага Стурлунгов. Стурлунги (Сигхват) и Асбирнинги (Арнор) поддерживали соперника Халля, бонда Кальва сына Гутторма. Последний унаследовал влияние в округе от Энунда, главного врага Гудмунда.


[Закрыть]. Женой его была Ингибьёрг дочь Гудмунда Драгоценного. Их сыновья звались Эйнар и Клеппьярн.

Халль и Кальв весьма недолюбливали друг друга. Для этого было много оснований. Халль верховодил тогда в большинстве округ в Островном Фьорде. Ему казалось, что Кальв переманивает у него провожатых. Они с Кальвом, кроме того, не сошлись к одной тяжбе из-за кита, и вынесли ее на альтинг. Каждый защищал свою сторону с большим пылом, ведь большинству тех, кто держит речи и отстаивает тяжбу, собственные доводы кажутся самыми весомыми. И все же они не смогли поладить миром, ибо слишком многое их разделяло. Жители Вороньего Ущелья пустили много хульных стишков о Кальве и подняли его на смех. Вот что было сочинено:

№ 6

 
Зимою в округе тварь родилась,
Всем людям противна была эта мразь,
Две огорченью были причины —
Две лишь ноги есть у этой скотины,
– Слишком на свете тварь зажилась,
Пусть люди прихватят ее, не таясь, —
Но все ж много горше другая из бед:
Хвоста, чтобы к заду приделан был, нет[278]278
  Виса № 6. Аноним (жители Вороньего Ущелья). В оригинале размер с конечной рифмой – рунхент. Перед нами образец сатирического фольклора XIII в. Юмор в пояснениях не нуждается.


[Закрыть].
 

И еще вот это:

№ 7

 
Вдарил в дверь, с размаху
Кол мехов взметнувши
Мимо Кальва, лихо.
– Гримов дым вздымался.
Заурчала свора
С Почвы гласом псовым:
Челяди Телячьей
Выть зело привычно[279]279
  Виса № 7. Аноним (жители Вороньего Ущелья). Дротткветт. Копье (кол мехов) уподоблено фаллосу. Имя Кальв значит «теленок», поэтому его челядинцы, охраняющие теленка – псы. Им положено урчать.


[Закрыть].
 

И еще:

№ 8

 
Кальва пол-округи
Не прокормит вдоволь —
Издержался дюже.
Муж, как шаромыжка[280]280
  Виса № 8. Аноним (жители Вороньего Ущелья). Главное оскорбление в этом дротткветтном четверостишии – в том, что богача Кальва сравнивают с иждивенцем, сидящим у жителей округи на шее. Смысл в том, что Кальв объедает пол-округи.


[Закрыть]
 

29. Убийство Халля сына Клеппьярна [281]281
  Вся глава 29 целиком включена в ГА.


[Закрыть] .

В то время Арнор сын Туми и Сигурд сын Орма упрашивали Сигхвата сына Стурлы перебраться к ним на север в округу. Сигурд хотел, чтобы Сигхват взял на себя заботу о тех годордах, которые Сигурд ранее отдал его сыну Туми. А Арнор объявил, что хочет выехать из страны, чтобы разрешить их распри с епископом. Сигурд жил тогда на Подмаренничных Полях в Долине Капищной Реки, и Сигхват с Халльдорой его там часто навещали.

И однажды, когда Сигхват был в Подмаренничных Полях, к нему явился Кальв сын Гутторма и пожаловался на обиды, которые чинит ему Халль. Но Сигхват повел себя сдержанно и сказал, что, мол, не хочет подстрекать Кальва к смуте, но будет Кальву другом и окажет ему любую поддержку, что бы в дальнейшем ни приключилось. И они расстались радушно[282]282
  Начало гл. 29, до этого места = [GA 150].


[Закрыть].

Три зимы[283]283
  Во всех рукописях, включая списки ГА [GA 151.1], здесь стоит цифра 5. Правильное чтение восстанавливается из контекста. Причина ошибки понятна: цифры писались латинскими буквами («.iii.», «.v.»), при этом писец проговаривал числительные вслух и спутал слова þrim «3» и fimm «5».


[Закрыть] спустя битвы на Пригорках случилось так, что Кальву во время поста на йоль стало известно, что Халль сын Клеппьярна держит путь на Поперечную Реку к Монашьему Междуречью[284]284
  Монашье Междуречье (Múnkaþverá) – один из центров исландской письменности.


[Закрыть]. На следующий день туда же выехал шурин Кальва, Йон сын Эйольва, который был женат на его сестре Вальгерд. Он жил на Подмаренничной Горе. И некоторые люди рассказывают, будто Йон с Кальвом были в сговоре. Кальв выехал днем позже; с ним вместе был его дядя по матери, Торбьёрн Колокольный Нос – жил он на Скалистой Горе, – и сыновья Стейнгрима, священник Эльдьярн с Торгейром – их мать была дочерью Туми сына Кольбейна[285]285
  Продолжение гл. 29, до этого места = [GA 151].


[Закрыть].

[?1212 г.] Когда Кальв и его люди прибыли к Поперечной Реке, Халль сын Клеппьярна с одним спутником поднимался наверх по полю. Люди Кальва сразу напали на них и нанесли Халлю раны, а тот занял оборону и защищался.

На дворе у хутора стояли люди, и какой-то норвежец спросил, не сражаются ли на поле внизу.

Йон сын Эйольва отвечает:

– Ребята шалят[286]286
  Вероятно, имеется в виду ситуация тренировочного боя, фехтования на мечах.


[Закрыть].

И поскольку он так это представил, никто не побежал разнимать.

Кальв и его спутники вместе поразили Халля, и тот расстался с жизнью. После этого Кальв со своими людьми уехал и к вечеру прибыл на хутор Почва. А домочадцы с Поперечной Реки позаботились о теле Халля[287]287
  Продолжение гл. 29, до этого места = [GA 152].


[Закрыть].

Кальв созывает к себе друзей и родичей и держит на хуторе Почва много народу. Тем временем приближается йоль.

Сыновья Халля были еще молоды, и Клэнг, его брат, был участником тяжбы об убийстве.

Когда об убийстве Халля стало известно на Овечьей Горе в Долинах на западе, Сигхват сын Стурлы, как рассказывают, произнес эту вису.

№ 9

 
Весть пришла, что Халля
– Вран рвал навь, жируя, —
Нет среди живущих:
Жнет народ невзгоды.
Горе северянам:
Распростерт во прахе
Ярый сын Клеппьярна,
Гаги ран отрада[288]288
  Виса № 9. Сигхват или Стурла Тордарсон. Формула «некоторые приписывают вису Сигхвату» в «Саге об Исландцах» обычно вводит апокрифические висы, которые Стурла Тордарсон приписывает членам своей семьи. Дроткветт. Гага ран – ВОРОН.


[Закрыть].
 

В первый день йоля Кальву донесли, что Клэнг сын Клеппьярна прибыл с множеством народа на Осиновый Пригорок и сел там трапезничать. Тогда Кальв послал гонцов к Подмаренничной Горе и по другим хуторам, чтобы собирать людей у себя.

Гутторм сын Йона сразу же побежал на север к Почве, едва до него дошло послание гонца. Клэнг и его люди уже были у хутора. Гутторм подбежал к стене крепости и высоко подпрыгнул, уцепившись секирой за верхнюю часть стены. Затем он подтянулся на секире и перелез[289]289
  Аналогичный прием описан в «Саге о Фарерцах». Неясно, какая сага заимствует материал.


[Закрыть]. Кальв и его люди, как мужчины, так и женщины, стояли внутри и готовились к обороне. Люди Клэнга – а их было за сотню – напали на них. Кальв и его люди не смогли долго обороняться из-за нехватки сил; они бросились вон из крепости и укрылись в доме. Несколько человек Кальва были ранены. Один из них забежал в церковь, и люди Клэнга поранили его у кафедры (reiðustóll).

Выступили с посредничеством, чтобы их помирить, и Клэнг прислушался. У Кальва не было иного выхода, кроме как отдать право решения мировой за убийство Халля в руки Клэнга. На этом они расстались.

Весной Клэнг объявил свое решение и определил за убийство пеню в двести сотен. Кальв должен был провести в изгнании три года; он, кроме того, был объявлен вне закона в Островном Фьорде[290]290
  При объявлении вне закона допускалось локальное поражение в правах.


[Закрыть]. Все деньги, которые были положены, Кальв выплатил полностью и уехал из страны. Он совершил паломничество в Рим и получил отпущение всех своих грехов и в точности соблюдал все условия мировой[291]291
  Конец гл. 29, до этого места = [GA 153].


[Закрыть].

30. Убийство Хравна сына Свейнбьёрна [292]292
  Текст главы о гибели Хравна сына Свейнбьёрна дается по ГА = [GA 154]. Составитель «Саги о Стурлунгах» опустил главу, так как включил в свою компиляцию всю «Сагу о Хравне».


[Закрыть] .

В ту же зиму, когда в пост перед йолем был убит Халль сын Клеппьярна, Торвальд сын Снорри велел убить Хравна сына Свейнбьёрна [4 марта 1213 г.]. Это случилось на Песчаном Берегу во Фьорде Эрна во время великого поста, о чем рассказывается в Саге о Торвальде и Хравне[293]293
  См. «Сагу о Хравне», гл. 20.


[Закрыть]. Прежде чем уехать прочь, они ограбили хутор и увезли оттуда много ценных вещей.

Два сокровища было там, которые епископ Гудмунд дарил Хравну, о чем рассказывалось ранее. Это были солнечный камень[294]294
  Солнечный камень – прибор для навигации.


[Закрыть] и украшенный <серебряной> чернью женский плащ на подкладке. Когда они собрались увозить плащ с собой, он показался им невзрачным черным тряпьем, и они бросили его на месте. А солнечный камень они довезли до побережья. Там им показалось, что он не лучше любого другого валуна, и они его отшвырнули. Но когда они уехали прочь, то камень нашелся.

31. Отъезд хёвдингов и епископа Гудмунда [295]295
  Гл. 31 целиком включена в ГА = [GA 156].


[Закрыть] .

[1213 г.] На следующее лето, после того как был убит Халль, епископ Гудмунд и Арнор собрались уезжать из страны. Епископ пробыл у берега шесть недель и дважды выходил в море, но его относило назад; в конце концов, его больного вынесли с корабля на сушу. А из тех <шестерых>, кого архиепископ вызывал к себе по делам епископа, ездили двое. Тем летом из всех шестерых выехал один Арнор[296]296
  Неясно, выезжал ли Арнор сын Туми из страны в 1212 г., или нет. Ауртни Магнуссон проставил в этом месте на полях цифру «1213».


[Закрыть]. [1213 г.] Позже уехали также Торвальд сын Гицура и Тейт, которого избрали в епископы[297]297
  О поездке Тейта сына Берси и его дяди Торвальда в Норвегию говорилось выше в гл. 27, которой в ГА нет. Данное упоминание повторяется в гл. 31. Вероятно, гл. 27 добавлена компилятором «Саги о Стурлунгах» позже.


[Закрыть]. [1214 г.] А епископ Гудмунд выехал в Норвегию год спустя и первую зиму провел на востоке в Вике; дольше всего он находился у епископа Никуласа[298]298
  Епископ Осло Никулас сын Арни (1194–1225) – основатель партии Посошников (1196–1218) и главный противник Берестяников. Тот факт, что епископ Гудмунд в изгнании «дольше всего находился именно у епископа Никуласа», проливает дополнительный свет на его конфликт с исландскими хёвдингами, которые, со своей стороны, стремились заручиться поддержкой вождей Берестяников. Тем самым проясняется метафора гражданской войны в Норвегии по отношению к исландским событиям.


[Закрыть].

32. Сигхват сын Стурлы купил Почву.

[1215 г.] Тремя годами позже убийства Халля сына Клеппьярна Сигхват сын Стурлы перебрался на север в Островной Фьорд[299]299
  Начальный фрагмент гл. 32 о переселении Сигхвата в Островной Фьорд дается по ГА = [GA 157]. Составитель «Саги о Стурлунгах» опустил этот фрагмент, поскольку вставил в данном месте конец «Саги о Хравне», доведенной до 1217 г.


[Закрыть]. Первую зиму он провел на Подмаренничных Полях в Долине Капищной Реки у своего свояка Сигурда сына Орма. Следующую зиму он уже держал хутор вместе с ним. [1217 г.] Затем он купил себе Землю у Почвы в Островном Фьорде, благодаря тому, что священник Рунольв, который был посвящен там в аббаты, принял на себя часть долга Кальва сына Гутторма и заплатил за это землей[300]300
  Кальв сын Гутторма поселился на хуторе Почва потому, что предыдущий владелец, Торлак сын Кетиля, был выселен из округи за нелояльность Гудмунду Драгоценному. Эпизод показывает, как усадьба могла переходить из рук в руки, а бонды переселялись в другую округу.


[Закрыть]. Сигхват же передал взамен Рунольву права на Овечью Гору, и тот переехал туда жить[301]301
  Последняя фраза есть не во всех списках «Саги о Стурлунгах».


[Закрыть]. Затем Сигхват поставил свой хутор на Почве и жил там до старости.

Кальв сын Гутторма купил Большой Двор (Miklabær) в Нагорном Фьорде и жил там до самой смерти.

В то время в Островном Фьорде было много видных бондов, и они сильно злобились на Сигхвата. Им казалось, что у него нет в их округе ни наследства, ни законных земельных владений[302]302
  Формула ни наследства, ни земельных владений не характерна для исландского права. Стурла Тордарсон использовал здесь норвежский термин наследственное земельное владение (óðal).


[Закрыть].

В это время на Подмаренничных Полях жил Йон сын Эрнольва, а Торвард, его брат, жил на Большой Ограде (Miklagarðr). У него был меч, который назывался Бронерез. Меч этот вывез из Миклагарда (Miklagarðr) Сигурд Грек[303]303
  Персонаж известен по «Саге о Гудмунде Драгоценном». Обращает на себя внимание игровое название хутора Большой Двор (Miklagarðr) – именно так исландцы называли Константинополь в Исландии.


[Закрыть], а Свейн Украшенье Округи, сын Йона, сражался им на Тальниковом Мысу и здорово им рубил.

Сыновья Сигхвата, Туми и Стурла, торговали меч у владельца, но купить его не получилось. Однако Торвард согласился одолжить меч Стурле на время, и на этом они поладили.

Когда Стурле было восемнадцать лет, он выехал к Большой Ограде; его сопровождали в поездке два жителя Островного Фьорда. Они подъехали к дверям, и Стурла зашел в дом, а его спутники остались в седле. Стурла подошел к постели бонда, взял меч и отошел в сени, желая обнажить меч и осмотреть его. Тут подоспел священник; он схватил меч и запретил его обнажать. Затем он стал звать домочадцев. Тут подошел бонд Торвард и велел Стурле оставить меч. Стурла потребовал, чтобы ему его одолжили. Торвард сказал, что он ведет себя не так, чтобы на это рассчитывать, и сказал, что меч ему ни в коем случае нельзя доверить. Тут привалили домочадцы, женщины и мужчины; все они стремились удержать меч, и в дверях возникла давка. Затем у Стурлы вырвали меч.

У Стурлы была заткнута за пояс секира Жгучка[304]304
  Слово «секира» в древнеисландском языке женского рода, и большинство известных нам названий исландских секир (хотя и не все) – тоже.


[Закрыть]; он вытащил секиру и замахнулся ею на Торварда. А тот не остерегся, и обух заехал ему в голову с такой силой, что топорище треснуло, а череп оказался продавлен (rifnaði). Торвард упал замертво и долго лежал без чувств. Домочадцы сгрудились у него в головах, а Стурла и его спутники уехали прочь и вернулись к себе на хутор Почва.

Сигхват спросил у Стурлы, когда тот прибыл домой, что нового.

Стурла отвечал, что рассказывать нечего.

Спутники его вполголоса сообщили Сигхвату, как обстоит дело.

Узнав обо всем, Сигхват спросил Стурлу, верно ли, что тот убил или ранил лучшего бонда во всем Островном Фьорде.

Стурла отвечал, что тот, к сожалению, вряд ли умрет.

После этого Сигхват подверг Стурлу самым суровым поношениям, и тот пообещал отцу убраться с хутора.

Тут встрял Туми, который сказал, что бондам нельзя ни в чем доверять и что они вполне заслужили, чтобы еще многих из них побили.

Рано утром Стурла поднялся на ноги и стал расхаживать по дому.

Сигхват спросил, кто там ходит.

Стурла назвался.

Сигхват просил его зайти к нему внутрь в каморку. И когда Стурла зашел туда, Сигхват произнес:

– Я вовсе не так зол из-за происшедшего, как кажется со стороны. Я все улажу, но ты делай вид, будто ничего не знаешь.

Затем Сигхват послал за Торвардом с Грязного Двора[305]305
  Торвард с Грязного Двора сын Торда – один из богатейших бондов Островного Фьорда на севере Исландии, сторонник Стурлунгов, позже Торварда сына Торарина и Гицура. В 1259 г. Торд, сын Торварда, женился на Гудню, дочери Стурлы Тордарсона.


[Закрыть], и тот смог помирить своего тезку со Стурлой. Была положена пеня в тридцать сотен, но деньги эти были выплачены не скоро.

33. Об Эйольве сыне Кара.

[ок. 1215 г.] Вслед за этим или немного ранее начались стычки в округах на западе, между Людьми из Среднего Фьорда и Жителями Тальниковой Долины.

В то время на Широком Жилье в Озерной Долине жил Эйольв сын Кара, сын монаха Кара[306]306
  Монах Кар сын Гейрмунда известен по одному исландскому диплому (DI, 578–580), где он подписался «отец Эйольва, павшего на Гримовом Острове» (sic).


[Закрыть] и Арнлейв, дочери Йона сына Хунрёда. Он был велик ростом, ловок и отчаянно смел. У него было два единоутробных брата, Йон и Эйольв: они были сыновьями Офейга. Торд, их дядя по матери, жил тогда у Асгейровой Реки, а Иллуги сын Бергтора – на Пригорке Торкеля; их родич Торстейн сын Хьяльма жил на Широком Жилье у Западного Ковша. Почти в каждом доме сидели тогда потомки Хунрёда[307]307
  Хунрёд – дед Хавлиди сына Мара, хёвдинга начала XII в.


[Закрыть].

А на Песчанике в Среднем Фьорде жил Торгильс сын Кальва. Он был женат на Торунн дочери Магнуса, сына Олава и Гудрун, сестры матери сыновей Стурлы. Там же на Песчанике проживали братья Торунн – Олав, Кодран и Эгиль – люди большие и сильные.

На хуторе Дымы жил Гисль сын Берга. У него были сыновья Кальв и Гудмунд[308]308
  Гудмунд сын Гисля (ум. 1246 г.) позже переселился в Островной Фьорд и держал хутор на Острой Горе. Он назван в числе видных бондов Островного Фьорда, павших в Битве на Ястребином Мысу в войске Торда Какали.


[Закрыть], Стейнгрим, Эйрик и Ульвхедин, и дочери по имени Торхильд, мать Гудрун, наложницы Бьёрна сына Сэмунда, и Вигдис, которая была наложницей Стурлы сына Сигхвата. Торбьёрн сын Берга, отец Тейта и Маргрет, жил у Устья. Много храбрых людей было тогда в Среднем Фьорде.

Торхильд дочь Гисля была тогда вдовой, и поговаривали, будто Эйольв сын Кара затеял с ней шашни. Это пришлось ее братьям не по нраву, и поэтому между округами была вражда.

Одного человека в Среднем Фьорде звали Танн; он был сын Бьярни сына Кальва[309]309
  Скальд Танн, как видно из генеалогий, был родичем Гислунгов, против которых сочинил нид.


[Закрыть]. Танн был злоязычен. Он сложил несколько стихов, и они были хулительные: Танн не слыл миротворцем. По Среднему Фьорду пошла такая виса про сыновей Гисля:

№ 10

 
На дворе уроды,
Пять числом, совместно
Выросли, отвратны
В перебранке дротов.
Дурен их обычай,
Всех вокруг изводят,
Часто вместо чести
…[310]310
  Виса № 10 – образец т. н. скальдического нида, т. е. версифицированного оскорбления. Дротткветт. Перебранка дротов – Битва. Последнюю строчку не записали явно по цензурным причинам.


[Закрыть].
 

За эту вису сыновья Гисля убили одного человека. После этого взаимная неприязнь и сквернословие только усилились. Жители Тальниковой Долины придумали такую насмешку: они утверждали, что обратили Людей из Среднего Фьорда в кобылу, причем Торбьёрн сын Берга был ее хребтом, его брат Гисль – крупом, а сыновья Гисля – копытами. Гисль-то, по их словам, и засирает всех, с кем имеет дело, по своей паскудности[311]311
  Очевидно, что мы снова имеем дело с нидом. Неясно, какую форму имел этот нид Жителей Тальниковой Долины: был ли он в прозе, или же рассказчик саг пересказывает здесь содержание непристойного стихотворения.


[Закрыть].

И вот из-за этих и многих подобных насмешек, которыми они обменивались, разгорелась такая сильная вражда, что жить стало небезопасно. Большинство жителей обеих округ ездили на тинг со Снорри сыном Стурлы[312]312
  Из этой фразы следует, что к 1216 г. Снорри сумел приобрести права и на Годорд Людей с Песчаника, в придачу к той части Годорда Эверлингов, которую ему ранее передал Торстейн сын Ивара (см. прим к гл. 18 выше). Тем самым жители обеих враждующих округ – Среднего Фьорда и Тальниковой Долины – стали провожатыми Снорри и должны были сопровождать его на альтинг.


[Закрыть], и люди считали, что его долг – примирить их.

Снорри подъехал к ним с немногими спутниками и послал сообщить в Тальниковую Долину Эйольву сыну Кара, Торстейну сыну Хьяльма, Торду и Иллуги сыну Бергтора, чтобы все они собирались на сходку к Песчанику в Среднем Фьорде.

[1216 г.] Они прибыли в Средний Фьорд, числом почти семь десятков. Люди из Среднего Фьорда собрались у Песчаника; у них было много народа. Снорри пробовал их примирить, но они восприняли это туго.

Когда же прибыли Жители Тальниковой Долины, они спешились и пошли по полю к хутору. Люди из Среднего Фьорда бросились им навстречу, и тут же завязалась битва: обе стороны были крайне ожесточены.

Снорри велел им прекратить биться. На его слова никто не обратил внимания.

Тогда Торльот с Британского Ручья подошел к Снорри и попросил его разнять их.

Снорри отвечает, что у него недостаточно войска, чтобы обуздать их глупость и пыл. Торльот сурово отозвался о Снорри. После этого Торльот бросился к лошадям, отвязал их и погнал на сражавшихся.

Тут Жители Тальниковой Долины обратились вспять и побежали по полю вниз к краю песчаника. Они добрались до своих лошадей и переправились через реку.

В этой битве погиб Торбьёрн сын Берга. Тот, кто его убил, звался Бергтор. Жители Тальниковой Долины сказали, что кобыла визжит от того, что хребет у ней сломан. Иллуги сын Бергтора потерял ногу. С обеих сторон были раненые. Люди из Среднего Фьорда назвали место, где Торстейн спрыгнул с песчаника вниз, Тропой Торстейна, а то место, где спрыгнул Торд – Дорогой Загороженного Носа[313]313
  По-видимому, Дорога Загороженного Носа означает «тропа шлема». Торд, объект насмешки, вероятно, прибыл в Средний Фьорд в шлеме.


[Закрыть].

Люди из Среднего Фьорда подбивали Снорри ехать в погоню, и Тейт сильно ему пенял, но Снорри не захотел увеличивать злоключения. После этого между округами была сильная вражда, но открытых нападений больше не было.

Одного человека звали Торарин. Он был сын Грима сына Эльдьярна, жил в Зубцовой Долине и был добрый бонд. Торарин был женат на Стейнунн, дочери Бранда с Края Горы. Торарин был другом и родичем Гислунгов и подарил им для прокорма ополченцев много еды. Он также одалживал своим родичам оружие и выражал готовность прийти им на помощь.

Снорри сумел примирить Людей из Среднего Фьорда с Жителями Тальниковой Долины и уладил все их обиды, которые приключились на Песчанике, включая убийства и увечья.

После этого Эйольв сын Кара перебрался в Западные Фьорды и женился на Хердис, дочери Хравна сына Свейнбьёрна. Приданым ее стала земля у Стогов на Красных Песках.

Когда Эйольв гостил на Песчаном Берегу у своих шурьев, ему захотелось поехать по делам на север в Тальниковую Долину. У Эйольва была своя свита. Свейнбьёрн, его шурин, находился при нем. Они поехали на юг через Перевал Ястребиной Долины и задержались на подходе к двору в Зубцовой Долине. Тут Эйольв послал за священником Геллиром сыном Хёскульда, который пел там <мессы>. Эйольв вызвал к себе своего провожатого Торберга и поговорил с ним с глазу на глаз. После этого он велел им ехать к хутору и просить у бонда Торарина лошадей до Островного Лежбища. Они рассчитывали ехать далее до Песчаного Берега и плыть оттуда на запад.

Свейнбьёрн сын Хравна ехал вместе с Торбергом. Третьим был человек из северной четверти *по имени Гудмунд; был с ним и четвертый. Подъехав к хутору, они вызывают бонда Торарина наружу.

Он вышел из дому, и вместе с ним вышел дьякон Хельги, сын Эйнара сына Бьярни с Бабьей Кручи.

Торберг попросил у Торарина лошадей. Но тот сказал, что лошади наверху на гряде. Торберг спрыгнул с коня и попросил показать, где они. Торарин пошел вдоль стены; в руке у него была секира. Он показал на лошадей рукой. Но Торберг отрубил ему руку выше локтя. Секира скользнула в низ живота и вонзилась в пах выше основания бедра.

Тут подбежал дьякон; он хотел помочь хозяину. У него был меч и круглый щит. Гудмунд из Северной Четверти ударил его и пробил щит, и лезвие отскочило в грудь выше соска. После этого бонд с дьяконом сумели зайти внутрь.

А Торберг и его спутники спустились к Эйольву и поведали священнику, что бонду кажется важным, чтобы священник успел к нему вовремя. После этого Эйольв и его спутники уехали.

Торарин и дьякон дождались священника. Оба скончались в тот же день, и Торарин прожил дольше.

Стейнунн, жена Торарина, отправилась за поддержкой к Торду сыну Стурлы, чтобы он вел тяжбу об убийстве, и поручила себя его заботам, ибо Сигхват был тогда на севере, а Стурла с Туми были еще юными.

На Овечьей Горе держал хутор Дувгус сын Торлейва[314]314
  Дувгус – имя ирландского происхождения = Дуглас. Дувгус сын Торлейва был двоюродным братом Стурлы сына Торда, рассказчика саги.


[Закрыть]; они с Торарином плохо ладили.

Торд велел вынести тяжбу на альтинг, и Торберг с Гудмундом оба были объявлены вне закона. Свейнбьёрн принес клятву, что не знал об их замысле заранее. А Эйольв заплатил виру за то, что его сочли виновным в подстрекательстве к убийству.

Сигхват отнюдь не способствовал продвижению тяжбы, потому что вмешательство Торда было ему неприятно. И он помог Торбергу выехать из страны с Восточных Фьордов.

Той же весной Эйольв поставил собственный хутор у Стогов на Красных Песках. При нем оставался его провожатый, объявленный вне закона Гудмунд, и еще один, Укси, человек из северной четверти.

На Красных Песках на Грязном Дворе жил тогда Гисли сын Маркуса, и у них с Эйольвом не заладилось. У них нашлось много поводов для раздора – выпас скота и прочее. Гисли считал, что провожатые Эйольва портят женщин, которых им не след трогать; из-за этого между ними была сильнейшая вражда.

Однажды во время йоля случилось так, что Люди со Стогов пошли к мессе. До Гисли дошли вести о том, что они в церкви. Тогда он послал человека запереть церковь. Эйольв находился внутри, а Гудмунд – в приделе, потому что был отлучен. Гисли и его люди схватили оружие и пошли к церкви. Эйольв запросил пощады, но в этом было отказано. Гудмунд вышел из придела и вручил Гисли свою голову. Но Гисли сказал, что возьмет ее, и подозвал своего домочадца, которого Гудмунд ранее жестоко избил, соблазнив жену, и велел ему убить Гудмунда. Они вывели его во двор и убили.

Эйольв выбрался из церкви наружу через стеклянное оконце, проделанное на восток, и пустился бежать к Стогам к крепости, которая у него там была. Гисли со спутниками отправились к крепости и обложили его. Вместе с Эйольвом был его работник, по имени Торстейн Заика, и служанка по имени Торбьёрг. Эйольв защищался доблестно. А Торстейн спросил, не пора ли покормить скотину. Эйольв просил его идти, куда ему угодно, и тот разрешением воспользовался. Об этом был сложен такой стих:

№ 11

 
Предводитель барки,
Бросив воеводу,
Вспять с Песков пустился
– сердце в зад просело.
Больший толк, как бают,
– Бой лихим случился —
Был от Нанны тканей,
Чистых, чем с Торстейна[315]315
  Виса № 11. Аноним. Дротткветт. Предводитель барки – раб Торстейн Заика. Воевода – его хозяин Эйольв сын Кара. Нанна Тканей – служанка Торбьёрг.


[Закрыть].
 

Совладать с Эйольвом не удалось, и Гисли со спутниками повернули назад.

Люди Эйольва, которые находились в церкви, получили пощаду.

После этого Эйольв отправился на север к Песчаному Берегу к своим шурьям, и у них с Гисли были жестокие распри. Пробовали помирить их, и весной во Фьорде Китового Уса была назначена сходка и даны ручательства безопасности, покуда ее участники не доберутся до дому. Однако примирения не вышло. Гисли и его спутники вскочили и направились к дому, а Эйольв и его люди поехали на юг к Пескам вслед за ними.

Прибыв на Грязный Двор, Гисли и его спутники заняли оборону на крышах домов и соорудили хорошее укрепление из бревен. Эйольв и его люди не смогли взять крепость с ходу и обложили ее. Подоспели люди и стали посредничать между ними. У спутников Эйольва было мало еды, и они отправились в хлев, надеясь взять какую-нибудь корову. Первым в хлев вошел Йон сын Офейга, брат Эйольва. В хлеву находился пастух Гисли; он стоял в стойле для волов. Он ударил навстречу Йону; удар пришелся в челюсть, распорол щеку и выбил два коренных зуба. Йон упал на руки своим спутникам. Пастух же забежал вглубь хлева, вылез через амбарное оконце во двор и добрался до крепости. И люди находят, что пастухи Гисли и Эйольва вели себя совершенно по-разному.

После этого священнику Стейнольву[316]316
  Священник Стейнольв сын Льота известен по «Саге о Хравне». Он жил на Бардовом Побережье и был союзником Хравна и его родни.


[Закрыть] удалось примирить Эйольва с Гисли. Решение по их тяжбам, включая увечье Йона, должен был вынести Снорри сын Стурлы.

После примирения Эйольв съехал с Красных Песков прочь, купил себе Плоский Остров в Широком Фьорде и перенес свой хутор туда.

Там к нему примкнул Арон, сын Хьёрлейва[317]317
  См. «Сагу об Ароне сыне Хьёрлейва».


[Закрыть] и Сигрид дочери Хавторира, сына Арона, сына Барда Черного. Хердис же, жена Эйольва, была дочерью Хравна сына Свейнбьёрна, сына Барда Черного.

Арон ранее был на воспитании у достойного мужа, Торлака сына Кетиля из Долины Реки Хит[318]318
  Торлак сын Кетиля держал годорд. Его сын, священник Кетиль (ум. 1273), позже был законоговорителем (1259–1262). К посредническим услугам Торлака и его сына часто прибегали враждующие стороны.


[Закрыть]. Они со Стурлой сыном Сигхвата были названые братья, покуда Стурла не съехал из Долины Реки Хит прочь, когда ему исполнилось пятнадцать лет, и не вернулся к своему отцу, а Арон не переехал на Плоский Остров к Эйольву. Перед тем, как они расстались, между ними случились какие-то ссоры. Арон, и Олав, тот, что позже стал аббатом на Святой Горе, были братья[319]319
  Аббат монастыря на Святой Горе Олав сын Хьёрлейва умер в 1302 г. Он пережил своего брата Арона на 47 лет.


[Закрыть].