Текст книги "Сага об исландцах"
Автор книги: Стурла Тордарсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)
95. О Кольбейне Младшем и Жителях Нагорного Фьорда.
[1234 г.] Кольбейн Младший жил тогда на Мошкарном Болоте. Он был большой хёвдинг и держал при себе большую свиту храбрых мужей. Старая дружба между ним и Сигхватом к этому времени дала трещину, и было немало людей, которые внесли дурную лепту. Те, кто творил бесчинства в Островном Фьорде, перебегали к Кольбейну, а те, кто творил бесчинства на западе в округах Кольбейна, бежали к Сигхвату.
В то время в Нагорном Фьорде было много крупных бондов, и большинство из них были друзьями Сигхвата – Кальв сын Гутторма с Большого Двора, Халль с Шумного Двора, Иллуги с Борта, Бьёрн с Кряжа, Йон сын Маркуса со Двора Хьяльти, муж умный и видный, – он был тогда уже в сане священника.
Одного человека звали Эйнар Наседка[598]598
Прозвище Эйнара связано с тем, что он был провокатор и доносчик. Переводчику не пришлось долго искать эквиваленты, поскольку уподобление доносчика наседке является общим мотивом современного русского и исландского узуса XIII в.
[Закрыть]. Он жил в той же округе и отлично ладил со всеми подряд – дружил и с епископом, и с большинством его недругов.
В ту зиму между Островным и Нагорным Фьордами сновало множество подстрекателей.
Однажды на Мошкарном Болоте случилось так, что Эйнар Наседка завел беседу с Кольбейном и сказал, что может поведать ему вещи, которые тому полезно знать.
Кольбейн спросил, что же это.
– Это предательство, – его, мол, замыслили бонды из округи, в случае, если Сигхват пойдет на Кольбейна.
Кольбейн выругался и сказал, что Эйнар лжет.
Эйнар отвечает:
– Можно проверить все на месте. Йон сын Маркуса говорил мне, что Кальв сын Гутторма и Энунд сын Торгрима стакнулись между собой, чтоб уводить от тебя бондов, если Сигхват нагрянет сюда, и тебе понадобятся люди. Я сейчас пошлю за Йоном, и проговорю все это перед ним, так что ты сам сможешь услышать, сидя в укромном месте.
Кольбейн одобрил эту затею. Решили, что Эйнар пошлет за Йоном, и они уйдут беседовать в каморку, а Кольбейн сядет под ними, в погребе, и будет слушать весь их разговор.
Эйнар посылает теперь за Йоном.
И когда тот въезжает на двор, провожатые Кольбейна выезжают со двора. Исар сын Паля ехал с оружием Кольбейна и его одеждой.
После того, как Йон прибыл, они с Эйнаром зашли в каморку. Эйнар стал спрашивать, а Йон подтверждал. Йону показалось, что Эйнар чересчур громогласен, и все же он толком не опроверг ничего из того, что произнес Эйнар.
Люди Кольбейна тотчас повернули назад, едва Йон зашел в дом, и встали перед дверьми в покои. Тут Кольбейн с руганью выскочил из погреба, он сказал, что Йон вполне заслужил, чтоб его убили. Затем провожатые Кольбейна ворвались в покои. Йону крепко повезло в этот раз, что он имел сан священника; иначе он мог и не выбраться целым.
96. Убийство Кальва сына Гутторма.
[1234 г.] После этого Кольбейн послал своего родича Эйнара сына Глума сына Орма на запад в Озёрный Фьорд и просил Орэкью как можно скорее выезжать к нему вместе со своей свитой. Несколько позднее он посылал с тем же поручением Хильдибранда сына Грима, и тот застал Орэкью в Хрутовом Фьорде. При нем было более двадцати человек. Орэкья ехал, не останавливаясь, покуда не прибыл на Мошкарное Болото. Кольбейн радушно его принял.
Сразу после беседы Йона с Эйнаром Кольбейн выехал к Большому Двору и обвинил Кальва в умысле против своей жизни, приводя в доказательство слова Йона.
Кальв ответил, что дружба с Сигхватом еще не является умыслом против чьей-либо жизни.
Но поладили они все ж на том, что Кальв обязался ездить с Кольбейном во все поездки, куда отправятся Иллуги сын Асгрима, Халль с Шумного Двора, Энунд сын Торгрима и Торстейн сын Хьяльма.
И когда Орэкья приехал на север, Кольбейн тотчас созвал народ идти на Сигхвата, и у них набралось более двух сотен.
Кольбейн посылает людей на Большой Двор и требует, чтобы Кальв выезжал в поход. Проезжая выше Большого Двора, он вторично послал людей к Кальву и просил его выезжать, сказав, что Халль и Энунд уже с ним. Но Кальв ехать не захотел.
Кольбейн и его люди скакали на север к Поперечной Круче. Тут они узнали, что к Сигхвату уже ушел лазутчик, которого отправил зять Сигхвата, Стюрмир, живший на Склоне Двора Бьёрна. Лазутчика звали Эйрик Граф. Кольбейн и его люди сочли за благо повернуть назад. После этого бонды разъехались по домам.
Кольбейн с Орэкьей принялись совещаться и приняли решение отобрать из своих людей тех, которые поедут к Кальву и лишат его жизни, вместе с его сыном Гуттормом. Первым из людей Кольбейна был назван Торальв сын Бьярни, после него – Гудмунд сын Асбьёрна, Торд Большой Палец сын Халльдора[599]599
Торд Большой Палец сын Халльдора, согласно «Саге об Ароне», гл. 19, в 1237–1238 гг. был в свите Торда Какали, что не вызывает удивления: на время своего отъезда из Норвегии в 1235–1236 г. Кольбейн Младший передавал контроль за округой именно Торду Какали.
[Закрыть], Сигурд сын Эльдьярна[600]600
Сигурд сын Эльдьярна – провожатый Кольбейна, житель Нагорного Фьорда. Был жив в 1255 г., о чем свидетельствует «Сага о Торгильсе Заячья Губа», гл. 46.
[Закрыть], Симон сын Оттара, Эйнар сын Глума, Хильдибранд сын Грима, Эйнар Наседка, Офейг сын Бьёрна, а из людей Орэкьи – Торд сын Тюрвинга, Сигмунд сын Гуннара, Ятвард сын Гудлауга, Сварт сын Грима, Бут сын Торда. Они прибыли на Большой Двор в промежутке между полуднем и тремя часами дня.
Еще до того, как они прибыли, Оск, хозяйка хутора, спросила, какую еду Кальв хочет кушать – белую, или же постную[601]601
Жена спрашивает Кальва, насколько жестко тот соблюдает пост: можно ли ему давать белую еду (т. е. молочную пищу), или же он ограничивается сухой едой, т. е. овощами и фруктами.
[Закрыть].
Кальв отвечает:
– Сегодня пришел час переходить в годорд к святому апостолу Петру. Тяжким бременем становятся для нас хёвдинги этого мира (valtir verða þeir óss nú).
Было это зимой, днем раньше Мессы Петра [22 февраля 1234 г.], а Месса Петра в этот год пришлась на первую среду девятинедельного поста.
Отец с сыном сидели в малых покоях; они заранее побрились и выбрили себе темя. Кальв имел чин аколуфа, а Гутторм, его сын, был дьякон.
Первым в дом зашел Гудмунд сын Асбьёрна, и Оск его приветствовала. Но он нахмурил брови. Затем в малые покои передали, что Кальва вызывают во двор.
Он спросил, кто именно его вызывает.
Они сказали, что такова воля Кольбейна.
Тогда Кальв прошел из малых покоев вперед, и то же сделал его сын. Кальв хотел забрать свою секиру и меховой плащ, который лежал на его кровати в общих покоях.
Люди Кольбейна уже заполнили покои. Они сказали, что секира ему не нужна, и что им обоим с сыном предстоит умереть.
Кальв спросил, нет ли тут Стюрмира сына Грима или Клеппьярна сына Халля.
Те сказали, что их здесь нет.
– Тогда я полагаю, – сказал он, – что здесь нет людей, которые вправе мстить мне по-крупному. Но все же мы хотим повидать священника.
Священник Торстейн с Дымного Пригорка исповедал отца с сыном и дал обоим причастие. После этого их вывели наружу, и Кальв взял распятие из руки священника и зажал в своей, когда выходил из дому. А когда они подошли к месту между чуланом и церковным двором, Кальв воткнул распятие у ограды, и лег возле него на землю.
Торальв сказал:
– Не соображаешь ты Кальв, что творишь. Не ложись так близко к кресту, чтобы кровь его не забрызгала.
Кальв сказал:
Да вы совсем не даете мне проходу, – и с этими словами лег от креста подальше.
Бут сын Торда зарубил его.
После этого Гутторм молча подошел и лег возле своего отца.
Бут зарубил его.
Затем они ускакали прочь и прибыли к себе домой на Мошкарное Болото. А домочадцы убрали тела, и они были перевезены на Пригорки. И молва гласит, что Кальв был первым бондом на севере страны, из живших в его время.
После убийства отца с сыном, Кальва с Гуттормом, Кольбейн с Орэкьей отправились с восемнадцатью людьми на юг к Дымному Холму, чтобы испросить совета у Снорри; они выясняли, на какую помощь могут рассчитывать.
Снорри отвечал, что у него нет привычки встревать в распри в чужих округах, но что он, по его словам, поедет на альтинг и поможет им добиться такого исхода, который бы всех устроила[602]602
Фраза Снорри о том, будто «у него нет привычки встревать в распри в чужих округах» является саморазоблачением, так как Снорри предается данному занятию постоянно. Рассказчик саги иронизирует, приводя эту реплику, и представляет Снорри как лицемера.
[Закрыть].
После этого они поскакали обратно на север.
А по прибытии в округи Кольбейна они призвали бондов ополчаться и блюсти оборону скопом, и бонды сами должны были содержать себя сами. Так и поступили, и чаще всего на хуторах сидело по три бонда.
97. Действия Сигхвата [603]603
Гл. 97 целиком включена в ГА.
[Закрыть] .
[1234 г.] Теперь следует рассказать о Сигхвате, что Эйрик Граф, лазутчик, которого послал Стюрмир, поздно вечером прибыл на хутор Почва, вместе с еще одним человеком.
Сигхват сидел в своей постели; на плечи его был накинут лоскутной плащ (tuglaskinnfeld), а голову закрывал черный капюшон из шкуры ягненка.
Эйрика и его товарища спросили о новостях.
Те отвечали, что в Нагорном Фьорде созвано ополчение, и что Кольбейн с Орэкьей могут явиться уже этой ночью, и не с миром.
Но Сигхват отозвался вяло и усомнился, что до этого дойдет. И по свежим следам распоряжений отдано не было.
Халльдора, хозяйка дома, подошла к Сигхвату и сказала, что тут нечего думать и надо посылать за людьми.
Сигхват просил ее саму послать за теми, кого она хочет видеть.
Она тотчас отрядила гонца к морю, к Посаду, и оттуда послали гонца дальше на север к Кольбейну, на Двор Греньяда, а тот человек, который пришел в Посад, принялся собирать народ в низовьях. Другого человека Халльдора послала в горы к Грязному Двору. Затем Торвард сам собрал народ в верховьях, ибо у него было много друзей[604]604
Начало гл. 97 до данного места включено в ГА = [GA 252].
[Закрыть]. Первым на хутор прибыл Торгильс Парень с Пригорков[605]605
Торгильс Парень с Пригорков – бонд из Островного Фьорда, пал в 1246 г. на Ястребином Мысу. Судя по прозвищу, мог воспитываться в епископской усадьбе на Пригорках.
[Закрыть], с сорока людьми, а наутро явились все прочие бонды, жившие на севере Островного Фьорда; они пришли еще до заутрени.
Сигхват к этому времени облачился в темно-синий плащ; на голове его был стальной шишак, а в руке секира, черненная серебром. Вид у него был не в пример воинственней, чем тогда, когда приходили лазутчики. Он, не мешкая, отрядил конную стражу в горы, на Пустошь Долины Скьяльга, а второй наряд выслал к берегу фьорда.
Вскоре стало известно, что Кольбейн и его люди повернули назад. Тогда бонды отправились по домам. Сигхват оставил у себя на хуторе много народу и выставил крепкую стражу.
Но, узнав, что в Нагорном Фьорде бонды ополчились и сидят скопом, Сигхват тоже ополчился на хуторе Почва; он содержал ополченцев за свой счет, а бонды на сей раз не платили ничего. Так продолжалось до поста[606]606
Конец гл. 97 включен в ГА = [GA 253].
[Закрыть].
98. Встреча Сигхвата с Кольбейном на Плоском Междуречье.
[1234 г.] В то время епископ Гудмунд жил на Мысу у Бранда. Сигхват послал туда гонцов и пригласил епископа к себе: он хотел, чтобы епископ был при нем, пока распря не кончится.
Но когда посланные явились на Мыс, там уже сидели гонцы Кольбейна с Орэкьей, которые пригласили епископа перебираться к ним на запад.
И поскольку Орэкья издавна дружил с епископом, с тех самых пор, как достиг совершеннолетия, а отец его Снорри тоже был другом епископа, их предложение перевесило, и епископ отправился на запад к Мошкарному Болоту и сел там на время поста[607]607
Начало гл. 98 включено в ГА = [GA 254].
[Закрыть].
Весной после Пасхи Орэкья послал гонцов на запад во Фьорды, чтобы собирать ополчение. Тогда с запада выехал Иллуги сын Торвальда, с тремя десятками людей. В Долине Лососьей Реки к ним присоединились Свартхёвди сын Дувгуса и Одд сын Гудлауга со Двора Хёскульда. Кольбейн с Орэкьей также послали людей на восток в Речную Долину к Торарину сыну Йона, и просили его выезжать к ним на подмогу. Торарин выехал с востока с четырьмя десятками людей. Вместе с ним поход проделал Эгмунд Хрен, а ему было уже за семьдесят. И люди рассказывали, что он выглядел лучшим воином во всем войске[608]608
Продолжение гл. 98, до этого места, включено в ГА = [GA 255].
[Закрыть].
Когда Сигхват узнал, что Кольбейн с Орэкьей стягивают силы с запада и востока, он тоже созвал ополчение и выехал к Нагорному Фьорду с четырьмя большими сотнями. При нем были его сыновья, Кольбейн и Торд Какали; младшие сыновья в то время еще не могли носить оружие. С Сигхватом были также сыновья Хравна, Свейнбьёрн и Крак.
Но когда Сигхват спустился в Долину Северной Реки, ему сообщили, что Кольбейн с Орэкьей стоят на Дворе Серебряшки с шестью большими сотнями. Епископ Гудмунд находился там же. Туда подъехало также несколько людей Сигхвата, и их похватали и раздели. Тогда Сигхват повернул к Плоскому Междуречью, и сел там на ночь со своим войском, *а Кольбейн со своими людьми заночевал на Дворе Серебряшки[609]609
Продолжение гл. 98, до этого места, включено в ГА = [GA 256].
[Закрыть].
Наутро и те, и другие, изготовились к битве. А епископ Гудмунд исповедал людей Кольбейна. Он говорит, впрочем, что в тот день сражаться они не будут, —
– но Сигхват все равно кончит, как конунг Харальд сын Сигурда[610]610
Еще одно пророчество Гудмунда. Конунг Харальд сын Сигурда погиб в битве при Стэмфордбридже в 1066 г., при попытке завоевать Англию. Сигхват сын Стурлы погиб в битве на Дворе Эрлюга в 1238 г., четыре года спустя после данного пророчества Гудмунда.
[Закрыть]. Сигхват и его люди приготовились принять бой на Плоском Междуречье и выстроили свое войско на выгоне, возле построек.
Когда Кольбейн и Орэкья еще поднимались к Плоскому Междуречью, Торстейн сын Йона из Лощины подъехал к Кольбейну и спросил, как тот представляет себе их встречу с Сигхватом.
Кольбейн отвечает, что они сразу вступят в битву, как только повстречаются.
Торстейн говорит, что люди хотели помочь ему добиться почетного примирения, а вовсе не биться с Сигхватом.
Кольбейн ударил Торстейна копьем и разразился бранью.
Торстейн отвел от себя удар. Тогда Кольбейн хотел обнажить меч. Но тут подоспел Орэкья и схватил его.
Многие люди вмешались и угомонили Кольбейна. Но он все равно был в бешенстве.
Затем они поднялись к Плоскому Междуречью, соскочили с коней и побежали к хутору. Но когда они увидели строй людей Сигхвата, войско врага оказалось больше, чем они рассчитывали, и они не решились напасть с ходу.
Тут Сигхват произнес такие слова:
– Нам больше не нужно бояться их, раз им не хватило духа напасть сразу.
Вслед за этим крупные бонды из Островного Фьорда выступили из войска Сигхвата вперед; то же сделало несколько бондов из войска Кольбейна, и они стали посредничать о мире. Среди посредников был и Олав с Камня[611]611
Олав с Камня, сын Рагнрид (ум. 1299) – знатный норвежец, впоследствии посланник конунга и рыцарь. Топоним Камень (Steinn) локализуется близ Осло.
[Закрыть]. Он был домочадцем Хальвдана с Ключей, и это был его первый поход. Олаву было тогда восемнадцать лет; он был весьма воинственным мужем.
Вышло так, что обе стороны прислушались к уговорами добрых людей, и договорились на том, что епископ Магнус должен будет решить все их тяжбы[612]612
Продолжение гл. 98, до этого места, включено в ГА = [GA 257]. На словах «епископ Магнус должен будет решить все их тяжбы» рукописи ГА обрываются.
[Закрыть]. Тогда же удалось договориться о мировой за убийство Кальва с Гуттормом, ибо Олав с Подмаренничной Горы, сын сестры Кальва, был участником тяжбы.
После примирения Сигхват уехал к себе домой на север и распустил своё войско.
Торарин сын Йона узнал о примирении в Долине Дымов, и после этого повернул обратно на восток.
Жители Западных Фьордов к вечеру прибыли в Нагорный Фьорд, уже после того, как встреча на Плоском Междуречье окончилась. Их сильно бранили за их нерасторопность.
Орэкья после этих событий уехал к себе на запад; при нем было более шести десятков людей, и они ехали по округам, бесчинствуя, и брали у людей лошадей и еду всюду, где им было нужно. Все они прискакали к Лощине, к хутору Торда сына Стурлы, и самовольно взяли там сено и прочие вещи. Они также забили там девятилетнего вола, принадлежавшего Торду. Сам Торд в это время сидел на Песчаном Берегу, на другом своем хуторе. Оттуда Орэкья отбыл к Грязному Двору, взял там скотину у бондов и развернул свой хутор на Усадебном Пригорке. Они должны были владеть хутором сообща со Свертингом сыном Торлейва, который там остался. Оттуда Орэкья отбыл на Мыс Дымов и развернул на Холмах еще один большой хутор; следить за этим хутором был посажен Снорри сын Магнуса. Наконец, он отбыл в Ледовый Фьорд, развернул большой хутор в Озерном Фьорде и навез туда имущества со всех Фьордов.
Но когда об этом узнал Сигхват, он расценил это как срыв всех соглашений, в которых ударили по рукам на Плоском Междуречье. Поэтому он не стал готовиться к поездке на тинг.
99. Набор ополчений и тревога на тинге.
[1234 г.]Кольбейн Младший после встречи на Плоском Междуречье уехал к себе домой на Мошкарное Болото и затаил лютую злобу на тех бондов, кто больше всего выступал с посредничеством.
Доверенные лица Йона сына Маркуса доподлинно прознали, что Кольбейн замыслил убить его, и предупредили Йона. Он тотчас ускакал прочь, вместе со своим сыном Свейном. Они повернули на запад, переправились через Ледниковую Реку и не делали привала, пока не прибыли на юг к Дымному Холму, и Снорри, по давней дружбе, принял их к себе. А Кольбейн велел разобрать хутор Йона и присвоил его имущество.
Когда подошло время тинга, хёвдинги выехали туда, и у большинства с собой было много народа.
Кольбейн прибыл с севера с пятью большими сотнями. У Снорри сына Стурлы тоже было пять больших сотен. У Торлейва с Оград была большая сотня. У Арни Беспорядка было пятьдесят человек, и оба они поддержали Снорри. У Орма Свиногорца было десять десятков людей, а у Торарина, его брата, – пять, и они оба были большими друзьями Кольбейна. У Гицура сына Торвальда было две больших сотни, и он сносно ладил с обеими сторонами. Торвальд сын Гицура тоже был на тинге, как и епископ Магнус – тот уже два года, как вернулся в страну. К этой поре архиепископ Сигурд отрешил епископа Гудмунда от должности.
Во время тинга люди ждали нападений, ибо Кольбейн не хотел безнаказанно спускать Снорри то, что тот принял Йона сына Маркуса с сыном к себе. Епископ Магнус запретил всем людям вносить оружие в суд. Те, кто должен был продвигать свои тяжбы, ходили в суд безоружные.
Но Кольбейн завел свой вооруженный отряд в крепость братьев, Орма и Торарина, и они держали там все свои силы и оружие.
Снорри со своим отрядом стоял на яру перед Вальхаллой и западнее ее, до самого Дитяти Вальхаллы. Торлейв и Арни сын Магнуса находились с ним.
Орэкья со своим отрядом стоял выше лёгретты, и они забавлялись, состязаясь в борьбе.
Торарин, сын Стейнгрима Сутяги, незадолго перед этим вышел из отряда Кольбейна и пошел к Палатке Людей с Ледника. Он стоял у стены и разговаривал с другим человеком, заложив ногу на ногу. Тут к ним подошли священник Йон сын Маркуса и его сын Свейн, и Свейн ударил Торарина по обеим ногам ниже колена и полностью отсек ему одну ногу, вместе с изрядной частью другой. После этого они с Йоном свернули в проход между Палаткой Людей с Восточных Фьордов и Палаткой Людей с Ледника, и побежали в направлении отряда Снорри.
Гудмунд сын Асбьёрна обнажил меч, подбежал к Торарину и спросил, кто поразил этого человека.
Наш Йон обернулся на бегу и сказал:
– Его поразил Свейн сын Йона, но вовсе не потому, что нам не хотелось, чтоб пострадал ты.
Кольбейн и его люди тотчас вскочили и побежали к своей палатке. Они схватили свои доспехи, панцири, копья и щиты и после этого пошли на юг и встали в верхней части полей. Затем Кольбейн обратился к Орэкье и просил его присоединяться к их войску и отомстить за того человека.
Орэкья отвечал, что ему не пристало биться с собственным отцом.
Кольбейн помрачнел и призвал тогда к себе на помощь Орма с Торарином.
Затем все трое изготовились к битве и выстроили свое войско на полях ниже лёгретты, между ней и Палаткой Людей с Восточных Фьордов.
Орэкья присоединился к отцу и поставил своих людей в середину его войска.
Арни Беспорядок пытался выстроить войско Снорри на норвежский лад, но получалось довольно неуклюже, ибо Арни был к подобной работе непривычен[613]613
По-видимому, за попытки внедрить в стране «норвежский лад» друг конунга Хакона Арни и получил свое прозвище «Беспорядок».
[Закрыть].
Торвальд сын Гицура подошел к своему сыну Гицуру и просил его ни в коем случае не помогать ни одной из сторон – он сказал, что надежда на мир есть лишь в том случае, если Гицур не нарушит равновесия, ибо без этого разница в силах была невелика, хотя у Снорри народу было побольше.
Затем епископ Магнус и Торвальд сын Гицура подошли к Кольбейну. У них был большой отряд, ибо епископ призвал к себе всех ученых людей. Они выступили спосредничеством, и Торвальд настоял на том, чтобы провели суд и объявили Свейна вне закона. Так они и поступили. В конце концов, епископу были даны обещания не нарушать перемирия, чтобы люди смогли без несчастий разъехаться с тинга, но никаких мировых заключено не было. Торарин умер от ран.
100. Примирение Сигхвата с Кольбейном.
[1234 г.] Кольбейн уехал с тинга домой, и епископ Магнус так и не объявил своего решения в их тяжбе с Сигхватом, ведь Сигхват на тинг не прибыл. А за убийство Кальва сына Гутторма с его сыном Гуттормом епископ определил виру в сто сотен, и Кольбейн полностью выплатил ее к положенному сроку.
Друзья Кольбейна настойчиво побуждали его замириться с Сигхватом, и между ними стали ездить посредники. В конце концов, между ними была назначена встреча в Долине Капищной Реки. Но когда они прибыли на эту встречу, и люди пытались помирить их, не оказалось иного выхода, кроме как отдать тяжбу на суд кому-то одному, а кому именно – определял жребий: надо было бросать кубик. И когда они начали подбрасывать кости, у Сигхвата выпадали сплошь чеки с голью[614]614
В данном контексте выражение чеки с голью употреблено в прямом значении, применительно к игре в кости. О переносном смысле см. комментарий к гл. 67, виса № 28, тоже в ситуации, связанной с Сигхватом.
[Закрыть]. Тогда один из провожатых Сигхвата сказал.
– Что-то из рук летит одна мелочь, бонд Сигхват.
Но во второй половине уже Сигхват выбрасывал больше, и право решать в итоге выпало ему. Однако на той встрече он так и не объявил решения.
Затем было решено, что Кольбейн сын Арнора и Кольбейн сын Сигхвата отправятся на юг, с полутора сотней людей каждый, и сядут на хуторах Снорри сына Стурлы, которые тот держал на юге в Долине – под Островным Горами и на Глинистом Яру, и еще на нескольких. Они долго сидели на Глинистом Яру тем летом и творили много бесчинств, грабя в различных местах.
