Текст книги "Под куполом"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 85 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

2

– Большой Джим, – начал Рендольф. – Что здесь случилось?

– Думаю, тут все ясно, – ответил Джим. – Самолёт Чака Томпсона немного не поладил с лесовозом. Похоже на то, что они сыграли вничью.

Тут он услышал приближение сирен со стороны Касл Рока. Почти наверняка сюда направляются несколько спасательных бригад (Ренни надеялся, что их две новых – и ужасно дорогие – пожарные машины тоже в их числе; было бы лучше, если бы никто не понял, что обе их пожарные обновки находились вне города, когда случилась эта катастрофа). Скоро должны появиться и медики «скорой помощи», и тамошняя полиция.

– Тут совсем не то случилось, – упрямо повторил Алден Динсмор. – Я был как раз там, в саду, и видел, что самолёт просто…

– Наверное, лучше отодвинуть этих людей подальше, как думаешь? – спросил Ренни у Рендольфа, показывая на зевак. Со стороны лесовоза их стояло много, стараясь держаться подальше от догорающих останков, а ещё больше их было со стороны Милла. Это уже начинало напоминать какой-то фестиваль.

Рендольф обратился к Моррисону и Веттингтон.

– Хэнк, – произнёс он, показывая на зевак из Милла. Кое-кто из них уже начал исследовать разбросанные вокруг обломки Томпсонского самолёта. Звучали испуганные вскрики, когда чьим-то глазам приоткрывались новые части тел.

– Эй, – произнёс Моррисон и двинулся вперёд.

Рендольф направил Веттингтон на зрителей со стороны лесовоза.

– Джеки, а ты займись… – И тут Рендольф застыл.

Фанаты аварии в южном направлении от места происшествия скучились по обе стороны дороги: одна группа на коровьем пастбище, вторая – по колени в кустарнике. Зеваки стояли с тем выражением идиотского удивления на лицах, которое так хорошо был знакомо Ренни, на отдельных лицах он наблюдал его каждый день, а в толпе – каждый март, во время общего городского собрания. Вот только эти люди смотрели не на горящий лесовоз. А теперь и Рендольф тоже, конечно не дурак (отнюдь не мудрец, но он, по крайней мере, точно знал, с какой стороны намазан маслом его ломоть хлеба), вместе со всеми засмотрелся на то место и также удивлённо разинул рот. И Джеки Веттингтон туда смотрела.

На дым смотрели все они. Дым, который доносился от горящего лесовоза.

Тёмный, жирный дым. Люди, которые стояли против ветра, должны были бы задыхаться и кашлять от него, тем более что с юга как раз веяло лёгким бризом, но их дым не касался. И Ренни понял причину. В такое трудно было поверить, но он видел это собственными глазами. Дым действительно несло на север, но по дороге он резко менял направление движения – едва ли не под прямым углом – и трубой поднимался вверх, словно сквозь дымовую трубу. А ещё он оставлял за собой темно-коричневый осадок. Длинную полосу, которая, казалось, просто зависла в воздухе.

Джим Ренни затряс головой, чтобы прогнать с глаз это зрелище, но, как только перестал, то понял, что никуда оно не делось.

– Что это? – спросил Рендольф кротким от удивления голосом.

Перед Рендольфом возник фермер Динсмор.

– Тот парень, – показал он на Эрни Келверта, – связался по телефону со Службой нацбезопасности, а этот парень, – показал он на Ренни театральным жестом судебного оратора, который Ренни отнюдь не понравился, – вырвал телефон у него из рук и выключил! Питер, он не должен был этого делать! Потому что это не было обычным столкновением. Самолёт никоим образом не приближался к земле. Я сам это видел. Как раз накрывал овощи перед заморозками и сам все видел.

– И я тоже… – начал было Рори, но на этот раз уже его брат Олли дал младшенькому подзатыльник. Рори распустил нюни.

Алден Динсмор продолжил.

– Он врезался во что-то. В то же самое, что и лесовоз. Оно там есть, его можно потрогать. Этот молодой парень – повар – сказал, что тут надо установить запрещённую для полётов зону, и он был прав. Но мистер Ренни, – тут он вновь показал на Ренни, словно сам был, по крайней мере, Пэрри Мейсоном[53]53
  Перри Мейсон – знаменитый выдуманный адвокат, персонаж свыше 80 детективных романов Эрла Стэнли Гарднера (1889–1970), а также сотен фильмов, театральных, телевизионных и радиоспектаклей по его произведениям.


[Закрыть], а не каким-то деревенщиной, который зарабатывает себе на жизнь, пристраивая присоски к коровьим дойкам, – даже говорить не захотел. Взял и выключил телефон.

Ренни не опустился до комментариев.

– Ты теряешь время, – напомнил он Рендольфу и, подступив ближе, добавил шёпотом: – Дюк едет сюда. Советую тебе не ловить ворон, а как можно скорее взять ситуацию под свой контроль, пока он ещё не прибыл, – тут он кинул ледяной взгляд на фермера. – Свидетелей можешь допросить позже.

Однако – вот наглец! – последнее слово произнёс Алден Динсмор:

– А этот парень Барбер был-таки прав. Он был прав, а Ренни сейчас не прав.

Ренни записал себе мысленно, что надо будет попозже разобраться с Алденом Динсмором. Все фермеры рано или поздно приходят к выборному с протянутой рукой – просят каких-либо поблажек, скажем, при определении границ, либо ещё что-то – итак, когда в следующий раз появится мистер Динсмор, пусть добра не ждёт, потому что Ренни ему все припомнит. Ренни никогда не забывает таких вещей.

– Давай, наводи здесь порядок! – приказал он Рендольфу.

– Джеки, убери оттуда людей, – показал заместитель шефа на зевак по обе стороны лесовоза. – Установи периметр.

– Сэр, те люди находятся на территории Моттона, и я думаю…

– Меня это не касается, оттесни их оттуда. – Рендольф бросил взгляд через плечо туда, где тяжело вылезал из зелёной начальствующей машины Дюк Перкинс – машины, которую Рендольф давно мечтал ставить у себя перед домом. И будет ставить, с помощью Большого Джима Ренни. Скорее всего, в ближайшие три года это произойдёт точно. – Поверь, когда сюда приедут полицейские из Касл Рока, они тебя только поблагодарят. А что касается… – она показала на грязную полосу дыма, которая продолжала расползаться.

Ярко раскрашенные октябрём деревья виднелись сквозь неё, словно убранные в какую-то темно-серую униформу, а небо приобретало болезненный оттенок пожелтевшей голубизны.

– Держись от неё подальше, – посоветовал Рендольф, и двинулся помогать Хэнку Моррисону устанавливать периметр со стороны Милла. Но сначала он должен был ввести в курс дела Пёрка.

Джеки приблизилась к людям около лесовоза. Толпа на той стороне всё время росла, поскольку те, кто прибыл первыми, не ленились названивать по своим мобильникам. Некоторые из них уже успели позатаптывать небольшие возгорания в кустарнике, и это было хорошо, но сейчас все просто стояли и ловили ворон. Она замахала руками так же, как делал это Хэнк на Милловской стороне, заводя такую же самую мантру.

– Назад, граждане, всё кончилось, ничего нового вы больше не увидите, уступите дорогу для проезда пожарных и полиции, отступите назад, освободите территорию, расходитесь по домам, наза…

Она ударилась обо что-то. Ренни не имел понятия, что бы это могло быть, но результат увидел. Сначала на что-то натолкнулись поля шляпы, её шляпы. Они изогнулись, шляпа взлетела и покатилась ей за спину. Через короткое мгновенье и её наглые сиськи – эта аспидская пара разрывных снарядов – сплющились. А следом она уже имела расквашенный нос, кровь из которого выплеснулась прямо на что-то… и начала стекать длинными струйками, как бывает, стекает краска по стене. С шокированным лицом она плюхнулась на свою пухленькую задницу.

Вражина-фермер и тут вставил шпильку.

– Видел? А что я говорил?

Рендольф с Моррисоном не видели. И Перкинс не видел; они как раз совещались втроём около капота шефского авто. Ренни едва не позвал на помощь Веттингтон, но к ней уже поспешили другие, а кроме того, она сидела слишком близко к тому что-то, на что наткнулась. Вместо того он поспешил к мужчинам, напустив на себя авторитетный вид, выпятив вперёд солидный живот. И не забыл по дороге бросить косой взгляд на фермера Динсмора.

– Шеф, – произнёс он, вклинившись между Моррисоном и Рендольфом.

– Привет, Большой Джим, – кивнул ему Перкинс. – Ты, вижу, напрасно времени здесь не терял.

Возможно, со стороны Дюка это была шпилька, но Ренни, старая хитрая лиса, не заглотнул наживку.

– Боюсь, здесь происходит кое-что сложнее того, что видит глаз. Думаю, кому-то надо немедленно связаться со Службой нацбезопасности. – Сделав паузу, он принял ещё более серьёзный вид. – Я не говорю, что здесь замешан терроризм… однако не могу и сказать, что здесь нет его следа.

3

Дюк Перкинс смотрел мимо Большого Джима. Туда, где Эрни Келверт с Джонни Карвером, заведующим Милловским магазином «Топливо & Бакалея», как раз поднимали на ноги Джеки. Вид она имела немного одурманенный, из носа текла кровь, но вообще-то с ней все вроде бы было хорошо. Однако сама ситуация, в целом, не была нормальной. Конечно, любая авария, где есть жертвы, определённой мерой порождает такое ощущение, но здесь и сейчас было больше странного, чем обыкновенно.

Во-первых, самолёт не делал попытки приземлиться. Дюку не верилось в эту версию, потому что многовато валялось вокруг обломков, к тому же раскидало их по весьма большой площади. А ещё и зеваки. Они неправильно стояли. Рендольф этого не замечал, а вот шеф Перкинс сразу обратил на это внимание. Они должны были бы сбиться в одну большую беспорядочную кучу. Так случается всегда, потому, что так люди чувствуют себя комфортнее перед лицом смерти. А тут они стояли двумя отдельными группами и та, которая находилась за пределами его города, на моттонской стороне, держалась ну очень уж близко ко все ещё горящему лесовозу. Ведь если ближе к нам нет никакой опасности, удивлялся он… то почему же они не приближаются сюда?

Из-за поворота на юге вынырнули первые пожарные машины. Целых три. Дюк радостно отметил про себя, что вторая в колонне имеет на борту надпись золотыми буквами: ПОЖАРНАЯ ЧАСТЬ ЧЕСТЕР МИЛЛА. ЭКИПАЖ № 2. Толпа сдвинулась по обочинам в низкорослые кусты, давая место для проезда пожарным. Дюк вновь посмотрел на Ренни.

– Что именно здесь произошло? Ты знаешь?

Ренни открыл было рот, но не успел что-либо произнести, как заговорил Эрни Келверт.

– Шеф, поперёк дороги установился какой-то барьер. Его не видно, но он там есть. В него и врезался лесовоз. И самолёт тоже.

– Истинная правда, – воскликнул Динсмор.

– И офицер Веттингтон тоже в него врезалась. Ей ещё повезло, что она двигалась медленно, – добавил Джонни Карвер, не переставая обнимать одной рукой Джеки, которая все ещё выглядела ошеломлённой. Дюк заметил её кровь на рукаве куртки Карвера с надписью: В МИЛЛЕ Я ЗАПРАВИЛСЯ ЗА БЕСЦЕНОК.

С моттонской стороны подъехал ещё и третий пожарный автомобиль. Два первых, став в позицию V, уже успели заблокировать шоссе. Пожарные из них уже высадились и разматывали свои рукава. Дюк услышал сигналы машины скорой помощи, которая мчалась сюда из Касл Рока. «А где же наши?» – удивился он. Или они тоже к чёрту поехали на эти идиотские учения? Не хотелось ему в это верить. Разве кто-то в здравом уме посылал бы медиков к подожжённому пустому дому?

– Там, кажется, есть какой-то невидимый барьер… – начал Ренни.

– Конечно, я об этом уже слышал, – оборвал его Дюк. – Не знаю, что это означает, но мне это уже известно.

Он покинул Ренни, подойдя к своей окровавленной подчинённой, и не увидел, как на такое пренебрежение покрылись багряным румянцем щеки второго выборного.

– Джеки? – кротко положил ей на плечо руку Дюк. – Ты в порядке?

– Да, – она потрогала свой нос, кровотечение из которого уже уменьшилось. – Как он на вид, не сломанный? По моим ощущениями, вроде бы нет.

– Да нет, не сломан, но распухнет. Впрочем, думаю, ещё к Осеннему балу урожая ты вновь будешь выглядеть хорошенькой.

Она ответила кривой улыбкой.

– Шеф, – напомнил о себе Ренни. – Я считаю, мы должны кому-то позвонить по телефону по этому поводу. Если не в Службу национальной безопасности – на трезвый ум это кажется немного радикальным – то, может, в полицию штата…

Дюк отодвинул его в сторону. Деликатно, однако, недвусмысленно. Чуть ли не оттолкнул. Ренни сжал пальцы в кулаки, потом их разжал. Он построил себе такую жизнь, в которой сам был толкателем, а не тем, кого отталкивают, однако это не противоречило тому факту, что кулаки – средство идиотов. Подтверждением тому является его собственный сын. Однако все факты пренебрежения надо запоминать, чтобы на них ответить. Конечно, когда-нибудь попозже… потому что иногда позже – лучше.

Слаще.

– Питер! – позвал Дюк Рендольфа. – Свяжись-ка с госпиталем и спроси, где к чёрту наша санитарная машина! Она мне нужна здесь!

– Это и Моррисон может сделать, – ответил Рендольф, доставая из своей машины камеру, и отвернулся, чтобы фотографировать место происшествия.

– Это сделаешь именно ты, и немедленно!

– Шеф, я не думаю, что Джеки так уж пострадала, да и никто не…

– Когда мне нужно будут твоё мнение, Питер, тогда я и буду о нём спрашивать.

Куда и делось нахальство Рендольфа, едва только он заметил, какое выражение приобрело лицо Дюка. Он бросил камеру назад, на переднее сидение своей тачки, и достал мобильный телефон.

– Что это было, Джеки? – спросил Дюк.

– Не знаю. Сначала во мне всё затрепетало, так, когда случайно дотронешься до вилки штепселя, когда включаешь его в розетку. Это ощущение исчезло, но я сразу же ударилась об… черт, я и сама не знаю, обо что я ударилась.

– Аааах, – вскрикнула толпа. Пожарные направили свои шланги на горящий лесовоз, но те струи, которые летели мимо него далее, от чего-то отскакивали. Наталкивались на что-то и отбрызгивали назад, создавая в воздухе радугу. Дюк никогда в жизни не видел ничего подобного… разве что, сидя в машине в автомойке, когда мощные насосы лупят тебе прямо в лобовое стекло.

И тогда он увидел ещё одну радугу, на их, Милловской стороне: небольшую. Одна из толпы – Лисса Джеймисон, городская библиотекарша – направилась туда.

– Лисса, не приближайся к ней! – позвал ей Дюк.

Женщина не обратила внимания. Двигалась, словно загипнотизированная. И тогда, растопырив руки, она остановилась в нескольких дюймах от того места, куда мощно садили струи воды и, ударяясь об прозрачный воздух, рикошетили назад. Он увидел, как проблескивают капельки росы на её, убранных на затылке под сеточку, волосах. Маленькая радуга рассыпалась, а потом вновь сформировалась позади неё.

– Всего лишь мелкие капельки! – произнесла она восхищено. – Оттуда такой напор воды, а здесь всего лишь мелкие капельки! Словно из увлажнителя воздуха.

Питер Рендольф задрал руку с телефоном:

– Сигнал есть, но я не могу дозвониться. По моему мнению, – он обвёл широким жестом окружающую толпа, – все эти люди блокируют связь.

Дюк не знал, возможно ли такое, но действительно, едва не каждый из тех, кого он здесь видел, или что-то бубнил в свой телефон, или делал им снимки. Кроме Лиссы, правда, которая не прекращала играться в лесную нимфу.

– Пойди, забери её оттуда, – приказал Дюк Рендольфу. – Оттяни её назад, пока она не начала провозглашать пророчества или ещё что-нибудь такое.

Лицо Рендольфа явным образом давало понять, что его возможности выше уровня таких приказов, однако он всё-таки пошёл. Дюк хохотнул. Коротко, но искренне.

– Что здесь, ради всего святого, ты видишь, достойного смеха? – спросил Ренни.

С моттонской стороны подъехали ещё и полицейские округа Касл. Если Перкинс не поспешит, службы из Рока перехватят контроль над всем местом происшествия. И тогда все заслуги, Боже избавь, достанутся им.

Хохотать Дюк перестал, но улыбки не скрывал. Оставаясь, однако, невозмутимым.

– Здесь такая хреноверть, это же твоё слово, разве нет, Большой Джим? А мой опыт подсказывает мне, что иногда смех является единственным средством против хреноверти.

– Я не имею ни малейшего представления, о чём это ты говоришь! – уже почти кричал Ренни.

Мальчик Динсмора пошёл на попятную от него и встал рядом с отцом.

– Знаю, – мягко произнёс Дюк. – Ну, и хорошо. Всё, что тебе следует понимать, это то, что главный представитель сил правопорядка на месте происшествия – я. По крайней мере, пока сюда не прибудет шериф округа, а ты – всего лишь городской выборный. Ты не имеешь здесь официального статуса, поэтому советую тебе отойти назад.

Показывая рукой туда, где офицер Генри Моррисон, обходя стороной два самых больших обломка самолёта, натягивал жёлтую ленту, Дюк громко приказал:

– Всем отойти назад, не мешайте нам делать нашу работу! Следуйте за выборным Ренни. Он отведёт вас за жёлтую ленту.

– Дюк, мне это не нравится, – произнёс Ренни.

– Пусть благословит тебя Господь, но мне на это насрать, – ответил Дюк. – Прочь с моих глаз, Большой Джим. И не забудь обойти жёлтую ленту. Не хватало нам ещё, чтобы Генри дважды её натягивал.

– Шеф Перкинс, советую вам не забывать, как вы разговаривали со мной сегодня. Потому что сам я об этом не забуду.

Ренни отправился к ленте. За ним потянулись и другие зеваки, большинство из них оглядывались назад, на то место, где вода билась в запачканный дизельным дымом барьер и разлеталась брызгами, образовывая на дороге влажную полосу. Иные, самые внимательные (тот же Эрни Келверт) уже обратили внимание на то, что и оказия пролегает точно вдоль межевой линии между Моттоном и Миллом.

Ренни ощутил детский соблазн разорвать грудью аккуратно натянутую Хэнком Моррисоном ленту, но удержался. А впрочем, обходить её стороной, цепляясь за репейники своими брюками от «Land's End»[54]54
  «Край Света» – основанная в 1963 году в Чикаго компания по продаже яхтенного оборудования, стильной мебели и одежды; знаменитая своей торговой политикой: любую купленную вещь можно сдать назад или обменять на другую без какой-либо причины.


[Закрыть], он всё равно не будет. Они ему стоили шестьдесят долларов. Немного приподняв ленту вверх одной рукой, он проскользнул под ней. Серьёзно наклоняться ему мешал живот.

Позади него Дюк медленно двинулся к тому месту, где Джеки пережила столкновенье с ничем. Одну руку он протянул впереди себя, словно слепой, который нащупывает путь в незнакомой комнате.

Вот здесь она упала… а здесь…

Он ощутил трепет, о котором она говорила, но вместо того, чтобы пройти, вибрация в нём усилилась до жгучей боли в левой ключице. Времени у него хватило разве на то, чтобы вспомнить последние слова, сказанные ему Брендой: «Берегись со своим сердечным стимулятором» – и тогда тот взорвался у него в груди с такой силой, что прорвал свитер «Уайлдкетс», который Дюк одел этим утром в честь сегодняшней игры. Кровь, лоскуты ткани и куски плоти выплеснулись на барьер.

Толпа ахнула.

Дюк попытался произнести имя жены, но не смог, однако лицо её ясно проявилось в его воображении. Она улыбалась.

А дальше – тьма.

4

Мальчика звали Бэнни Дрэйк, и он был Рейзором[55]55
  Razor – бритва (англ.).


[Закрыть]. «Рейзорами» называло себя сообщество, к которому принадлежали немногочисленные, но ярые скейтбордисты, которых не жаловала, но вне закона всё-таки не ставила местная полиция, несмотря на принуждение её к этому со стороны выборных Ренни и Сендерса (на общем городском собрании в прошлом марте этот гармоничный дуэт успешно заблокировал выделение бюджетных средств на создание безопасного скейтодрома на городской площади за сценой).

Взрослого звали Эрик «Расти»[56]56
  Rusty – здесь: «дружище» (англ.).


[Закрыть] Эверетт, он был помощником врача по имени Рон Гаскелл, которого сам Расти мысленно называл Удивительным Чудотворцем Страны Оз. «Потому что, – мог бы объяснить фельдшер Расти (если бы отважился на проявление такой нелояльности перед кем-то другим, кроме собственной жены), – он всегда остаётся за кулисами, пока я делаю всю работу».

Сейчас он искал в карточке дату, когда Мастеру Дрэйку в последний раз делали прививку против столбняка. Осень 2009-го, очень хорошо. Особенно учитывая то, что юный Мастер Дрэйк, делая вилсон[57]57
  Игра слов: «сделать вилсон» – потерпеть неудачу (сленг.) и копировать трюки Джерона Вилсона (р. 1977 г.) – известного профессионального скейтбордера.


[Закрыть], поцеловался с бетоном и хорошенько разодрал себе голень. Не то чтобы очень серьёзная травма, но и не просто царапина.

– Чувак, электричество вновь включили, – ознакомил его с новостью Мастер Дрэйк.

– Это генератор, чувачок, – ответил Расти. – Тянет на себе весь госпиталь вместе с амбулаторией. Круто, да?

– Олдскульно, – согласился Мастер Дрэйк.

Некоторое время взрослый и подросток молча рассматривали шестидюймовую рану на голени Бэнни Дрэйка. Очищенная от грязи и крови, она уже не казалась очень ужасной. Городской ревун замолчал, вместо этого издалека донёсся звук автомобильных гудков. И тогда вдруг заревела и городская пожарная сирена, и они оба вздрогнули.

«В скором времени, и наша санитарная карета помчит, – подумал Расти. – Как на срачку. Хватит работы и Твичу, и Эверетту. Надо бы мне здесь поспешить».

Вот только лицо у мальчика сильно побледнело, и ещё Расти показалось, что в глазах его заблестели слезы.

– Страшно? – спросил он.

– Немного, – ответил Бэнни Дрэйк. – Мамка меня уроет.

– Так это ты её боишься? – он догадался, что Бэнни уже неоднократно получал взбучку. Интересно, как часто пацану достаётся?

– А… очень больно будет?

Расти распечатал шприц. Потом уколол три куба ксилокаина с эпинефрином[58]58
  Ксилокаин – лидокаин; эпинефрин – синтетический адреналин.


[Закрыть] – смесь обезболивающих, которую он по старинке называл новокаином. Подождал немного, чтобы приступить, наконец, к аккуратной очистке раны, надеясь не причинить мальчику боль, большую, чем та, которой невозможно было избежать.

– Где-то так.

– Bay, бэби! – воскликнул Бэнни. – Сигнал к атаке: три синих свистка.

Расти расхохотался.

– Так это ты крутанул полную трубу[59]59
  «Полная труба» – оборот-«солнце» на доске внутри большой бетонной или металлической трубы.


[Закрыть] прежде чем вилсонуться? – ему это действительно было интересно, как бывшему бордеру, который сам уже давно оставил это дело.

– Только половинку, но ощущение было чумовое! – расцвёл Бэнни. – А сколько швов нужно, как ты думаешь? Когда Норри Келверт прошлым летом шлёпнулась с парапета в Оксфорде, ей наложили двенадцать.

– Да нет, так много не будет, – заверил Расти. Он знал эту Норри, девочку мини-готку, чьим главным желанием, как казалось, было разбиться на скейтборде раньше, чем она успеет родить от какого-нибудь урода. Расти надавил кончиком иглы возле раны. – Чувствуешь здесь?

– Конечно, чувак, сполна. А ты слышал, как там что-то громыхнуло такое, будто бы стрельнуло?

Сидя в трусах на осмотровом столе, с подложенным под окровавленную ногу бумажным полотенцем, Бэнни махнул рукой куда-то в южном направлении.

– Да нет, – ответил Расти.

На самом деле он слышал два звука, и не на выстрелы похожие, а на взрывы, к величайшему сожалению. Надо быстрее заканчивать с мальчиком. И где же этот Чудотворец? Делает обход, говорила Джинни. Что, скорее всего, означает – храпит в ординаторской больницы имени Катрин Рассел. Там и таким образом по большей части и происходили теперь обходы Чудотворца.

– А теперь чувствуешь? – Расти вновь уколол иглой. – Не смотри туда, зрение тебя обманывает.

– Нет, дядя, ничего. Ты шутишь со мной.

– Отнюдь. У тебя там уже всё занемело. – «И от страха тоже», – подумал про себя Расти. – Хорошо, начнём. Ляг на спину, расслабься и наслаждайся полётом на лайнере авиакомпании «Кэти Рассел». – Он промыл рану стерильным физиологическим раствором, очистил, подровнял своим надёжным скальпелем № 10. – Будет шесть швов наилучшей, какая только у меня есть, нейлоновой нитью.

– Супер, – произнёс мальчик и тут же добавил: – Меня, кажется, нудит.

Расти подал ему специально рассчитанный на такие случаи лоток, рыгальник, как они его здесь называли.

– Блюй сюда, а если хочешь, можешь и отключиться.

Бэнни не упал в обморок. И не сблевал. Расти уже накладывал на рану стерильную повязку, когда прозвучал короткий стук в двери, и в комнату заглянула Джинни Томлинсон.

– Я могу переговорить с тобой минутку?

– Не волнуйся за меня, – сказал Бэнни. – Мне сейчас хорошо, как после того, когда долго терпел, и помочился. – Такой себе благонравный чувачок.

– Расти, пройдём в холл? – спросила Джинни. На мальчика она и глазом не повела.

– Бэнни, я скоро вернусь. Сиди спокойно, расслабляйся.

– Без проблем. Буду прохлабляться.

Расти вышел вслед за Джинни.

– Ургентная пора? – спросил он. Позади Джинни в пронизанной солнцем приёмной сидела, мрачно втупившись в книжку с эффектной красавицей на обложке, мать Бэнни.

Джинни кивнула.

– На сто девятнадцатом, около границы с Таркер Миллом. И ещё одна авария, на другой границе – Моттонской, но я слышала, что там все ПВВП. – Погибшие во время происшествия. – Столкновение грузовика с самолётом. Самолёт пытался приземлиться.

– Ты глумишься надо мной?

Элва Дрэйк подняла голову, поглядев в их сторону, и вновь погрузилась в чтение книжечки в яркой бумажной обложке. А может, она просто пялилась в неё, сама тем временем думая, будет ли поддерживать финансово её муж до достижения Бэнни восемнадцатилетия.

– Это гарантировано серьёзная ситуация, без дураков, – заверила его Джинни. – Я получила сообщение ещё и о других авариях…

– Пидерция.

– … и мужчина на том шоссе, которое пересекает границу с Таркером, ещё жив. Водитель фургона, кажется. Говорят разное. А Твич ждёт.

– Ты сама закончишь с мальчиком?

– Конечно, а ты езжай.

– А доктор Пейберн?

– Он посещал своих пациентов в мемориальном госпитале Стивенса. – (Это была больница, которая обслуживала Норвей и Саут-Перис.) – Уже по дороге сюда. Отправляйся, Расти.

Он задержался на минутку сказать миссис Дрэйк, что с Бэнни все обстоит благополучно. Элва не очень обрадовалась этой новости, как ему показалось, но поблагодарила. Даги Твичел – Твич – сидел на бампере старенькой машины скорой помощи, замену которой всячески откладывали покупать Джим Ренни с его товарищами-выборными, и, греясь на солнышке, курил. В руке он держал портативную радиостанцию Си-Би[60]60
  Радиостанция «гражданского диапазона» на частоте 27 Мгц, которая в США свободно используется любыми лицами, а также общественными и коммерческими предприятиями.


[Закрыть], из которой звучала бодрая болтовня: голоса, наскакивая один на другой, подпрыгивали, словно кукурузные зерна на сковородке.

– Выбрось эту свою канцерогенную гадость и поехали, – сказал Расти. – Ты же знаешь, куда нам надо?

Твич стрельнул в сторону окурком. Вопреки его прозвищу[61]61
  Twitch – здесь: «Трах».


[Закрыть], он был самым спокойным санитаром изо всех, кого знал Расти, а это немало.

– Я знаю, что Джин-Джин тебе сказала – граница между Таркером и Честером, так?

– Так. Какой-то фургон перевернулся.

– Ну, а теперь планы изменились. Нам надо в другую сторону. – Он показал на юг, где поднимался толстый столб дыма. – Ты никогда не мечтал увидеть место авиакатастрофы?

– Я видел. На военной службе. Двое ребят. То, что от них осталось, можно было намазывать на хлеб. Мне этого достаточно, это ты здесь новичок. Джинни говорит, там все погибли, так зачем…

– Может, да, а может, и нет, – ответил Твич. – Но теперь там ещё погиб и Перкинс, хотя, возможно, он ещё жив.

– Шеф Перкинс?

– Именно он. Думаю, перспективы никудышные, если сердечный стимулятор у него взорвался через груди прямо наружу – так сообщил Питер Рендольф – но он же шеф полиции. Отважный вождь.

– Твич, друг, стимулятор не может взорваться таким образом. Это абсолютно невозможно.

– Тогда, возможно, он ещё жив и от нас будет какая-то польза, – сказал Твич. На полдороги к кабине он достал сигареты.

– В машине ты курить не будешь, – предостерёг Расти.

Твич грустно взглянул на него.

– Если не поделишься, конечно.

Твич вздохнул и вручил ему пачку.

– О, «Мальборо», – произнёс Расти. – Мой самый любимый сорт дури.

– Ты меня убиваешь, – откликнулся Твич.