Текст книги "Под куполом"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 85 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

Ракетный удар неминуем

1

ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ ПОЛИЦИЯ ЧЕСТЕР МИЛЛА! ЭТА МЕСТНОСТЬ ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУАЦИИ! ЕСЛИ ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ, ИДИТЕ НА ЗВУК МОЕГО ГОЛОСА! ЭТА МЕСТНОСТЬ ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУАЦИИ!

Терстон Маршалл и Каролин Стерджес сели в кровати, слушая тот голос, вытаращив друг на друга глаза. Они работали преподавателями Эмерсон-Колледжа в Бостоне, Терстон – полный профессор английской литературы (и приглашённый редактор очередного выпуска «Лемехов»[192]192
  «Ploughshares» («Лемехи») – основанный в 1971 году авторитетный литературный альманах, выходит трижды в год, с 1989 года редакция базируется в Эмерсон-колледже.


[Закрыть]), Каролин – аспирантка и ассистентка на том же факультете. Любовниками они были последние полгода, и цветы их любви уже потеряли свежесть. Находились они в домике Терстона на Честерском озере, которое пролегало между Малой Сукой и рекой Престил. Приехали на длинный уик-энд ради «наслаждения листопадом», но растительность, которой они наслаждались с прошлой пятницы, большей частью принадлежала к лобковой. В домике не было телевизора; Терстон Маршалл ненавидел телевидения. Радио было, но они его не включали. Это случилось в восемь тридцать утра, в понедельник, двадцать третьего октября. Оба не имели понятия, что рядом происходит что-то, пока их не вырвал испуганными из сна этот трубный глас.

ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ ПОЛИЦИЯ ЧЕСТЕР МИЛЛА! ЭТА МЕСТНОСТЬ… Он приближается. Уже совсем близко.

– Терстон! Трава! Куда ты положил траву?

– Не волнуйся, – произнёс он, но дрожь в его голосе наводило на мысль, что сам он воспользоваться собственным советом не способен. Высокий, стройный мужчина с густыми седеющими волосами, которые он собирал на затылке в хвостик. Сейчас его волосы висели свободно, почти достигая плеч. Ему было шестьдесят; Каролин двадцать три. – Все лесные домики здесь пусты в эту пору года, они просто ездят туда-сюда по дороге, по Малой Сук…

Она ухватила его за плечо – блядство.

– Наша машина! Они увидят машину возле дома.

Гримаса типа «ух, бля» промелькнула у него на лице.

…ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУАЦИИ! ЕСЛИ ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ, ИДИТЕ НА ЗВУК МОЕГО ГОЛОСА! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! Уже совсем близко. Терстон теперь слышал также голоса других людей, усиленные громкоговорителями, голоса копов с громкоговорителями – но этот звучал уже едва ли не рядом. МЕСТНОСТЬ ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУ… тишина на мгновение, а потом: ЭЙ, В ДОМЕ! ВЫХОДИТЕ СЮДА! НЕ МЕДЛИТЕ!

Какой кошмар.

– Куда ты девал траву? – тряхнула она его вновь.

Трава осталась в другой комнате. В пластиковом пакете, который, теперь уже полупустой, стоял рядом с тарелкой, на которой со вчерашнего вечера лежал недоеденный сыр и крекеры. Если кто-то зайдёт, это будет первым, что он, чёрт побери, увидит.

ЭТО ПОЛИЦИЯ! МЫ ЗДЕСЬ НЕ ДУРАКА ВАЛЯЕМ! ЭТА МЕСТНОСТЬ ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУАЦИИ! ЕСЛИ КТО-ТО ЕСТЬ ВНУТРИ, выходите, пока мы вас не вытащили оттуда!

«Свиньи, – подумал он. – Местные свиньи со свиными мозгами».

Терстон выскочил из кровати и бросился через комнату, с растрёпанными волосами, виляя худыми ягодицами.

Этот домик после Второй мировой построил его дед, здесь было лишь две комнаты: большая спальня с видом на озеро и гостиная / кухня. Электричество подавал старый генератор «Генске», отключённый Терстоном, прежде чем лечь в кровать; его разболтанное дребезжание отнюдь не добавляло романтики. С прошлого вечера в камине – необходимости жечь его не было, однако это же так романтически – ещё тлели угольки.

«А может, я ошибаюсь, может, я положил траву себе в кейс».

К сожалению, нет. Пакет лежал именно там, рядом с объедками сыра бри, которым они лакомились, прежде чем перейти на траходром.

Он бросился к столу, и в то же мгновение послышался стук в двери. Нет, не стук, а натуральное буханье.

– Минуточку! – с истерическим смешком сказал Терстон. В дверях спальни, закутанная в простыню, появилась Каролин, но он её едва заметил. В голове у Терстона – все ещё под влиянием паранойи, спровоцированной вчерашними излишествами – мерцали беспорядочные мысли: отмена бессрочного контракта в колледже, полиция нравов из «1984»[193]193
  «1984» – опубликованный в 1949 году роман-антиутопия Джорджа Орвелла (1903–1950), в котором описана жизнь в тоталитарном обществе под властью партии с олигархично-коллективистской идеологией.


[Закрыть], отмена бессрочного контракта, пренебрежительная реакция его троих детей (от двух бывших жён) и, конечно, отмена бессрочного контракта в колледже. – Одну минуточку, секунду, сейчас оденусь…

Но двери резко отворились, и – нарушая около девяти конституционных прав – в дом ввалилось двое молодых людей. Один из них держал в руке мегафон. Одеты они были в джинсы и синие рубашки. Джинсы вроде бы дарили надежду, однако на рукавах рубашек были нашивки, а на груди значки.

«Не надо нам никаких сраных значков»,[194]194
  Одна из популярнейших фраз в американском жаргоне, которая впервые прозвучала в фильме «Сокровище Сьерра-Мадре» (1948), где её проговаривает предводитель банды, которая маскируется под полицейский отряд.


[Закрыть] – тупо подумал Терстон.

Каролин заверещала:

– Убирайтесь прочь!

– Зацени, Джунс, – хмыкнул Фрэнки Делессепс. – Прямо тебе «Когда Хер встретил Сальце»[195]195
  Здесь – бурлескно обезображенное название романтической кинокомедии 1989 года «Когда Гарри встретил Салли».


[Закрыть].

Терстон схватил пакет, спрятал его себе за спину и бросил в раковину.

Джуниор засмотрелся на его демаскированное этим движением хозяйство.

– Это самая длинная, и самая плохая биология изо всех, которые я только видел, – произнёс он. Вид он имел усталый – и это справедливо, спал он всего два часа, – но чувствовал себя фантастически, абсолютно свежим, как огурец. И в голове ни следа боли.

Ему нравилась эта работа.

– Прочь ОТСЮДА! – закричала Каролин.

Фрэнки произнёс:

– Лучше тебе заткнуть глотку, рыбонька, и одеться. Все, кто находится в этом уголке города, подлежат эвакуации.

– Это наш дом! ПРОЧЬ ОТСЮДА НА ХУЙ!

У Фрэнки на лице цвела улыбка. Теперь она убралась прочь. Он двинулся мимо худого голого мужчины, который стоял возле умывальника (дрожал возле умывальника, точнее будет сказать) и ухватил Каролин за плечи. Резко её встряхнул.

– Не огрызайся со мной, рыбонька. Я хочу, чтобы не поджарились ваши сраки. Твоя и твоего бойфре…

– Убери свои руки от меня! Ты за это в тюрьму сядешь! Мой отец адвокат!

Она замахнулась, чтобы дать ему пощёчину. Фрэнки – отнюдь не тормоз, никогда им не был – перехватил её руку и загнул ей за спину. Не очень резко, но Каролин заверещала. Простыня упала на пол.

– Ого! Серьёзный станок, – похвалил Джуниор оцепенелого Терстона Маршалла. – И как ты только с ним управляешься, старикан?

– Одевайтесь, оба, – повторил Фрэнки. – Не знаю, очень ли вы тупые, но, если и сейчас сидите здесь, думаю, вы натуральные психи. Вы что, не знаете… – Он остановился, перевёл взгляд с лица женщины на мужчину. Оба одинаково испуганные. Одинаково сбитые с толку.

– Джуниор, – позвал он.

– Что?

– Сисястая мисс и её старый заморыш не знают, что у нас происходит.

– Не смей называть меня своими сексистскими…

Джуниор поднял руки.

– Мэм, оденьтесь. Вы должны отсюда убраться. Военно-воздушные силы США начнут обстреливать крылатыми ракетами эту часть города, – он взглянул себе на часы, – меньше чем через пять часов.

– ВЫ ЧТО, СУМАСШЕДШИЙ? – завопила Каролин.

Джуниор вздохнул, и уже тогда продолжил. Ему показалось, теперь он лучше понял суть полицейской службы. Это прекрасная работа, но люди часто бывают такими безмозглыми.

– Если ракета отскочит, вы услышите всего лишь взрыв. Возможно, обосретесь в штаны – если они на вас будут, но не более того. А вот если она пробьёт барьер, сгорите на хер, потому что ракета большая, а ваш дом всего лишь в каких-то двух милях от того, что они называют контактной точкой.

– Отскочит от чего, ты, кретин? – требовал ответа Терстон. Поскольку трава оказалась в раковине, он теперь мог прикрывать одной рукой своё хозяйство, и худо-бедно старался это делать; любовный инструмент у него действительно был удивительно длинным и худым.

– От Купола, – ответил Фрэнки. – Но мне не нравится твой чёрный рот.

Он сделал длинный шаг и въехал гостевому редактору «Лемехов» в живот. Терстон хрипло крякнул и преломился пополам, пошатнулся, казалось, что удержится на ногах, но нет, упал на колени и вырыгал где-то с чашку белой редкой кашки, которая все ещё пахла бри.

Каролин показала своё распухшее запястье.

– Вы за это сядете в тюрьму, – пообещала она Джуниору тихим, дрожащим голосом. – Буша и Чейни уже давно нет. У нас больше не Соединённые Штаты Северной Кореи.

– Знаю, – ответил Джуниор с удивительным терпением как для того, кто думал, что без проблем способен ещё кого-нибудь задушить; в его голове завёлся небольшой тёмный ядозуб[196]196
  Gila monster (ядозуб, гила-монстр) – ядовитая ящерица на юго-западе США и Мексики.


[Закрыть], который думал, что задушить кого-нибудь – неплохой способ хорошо начать новый день.

Но нет. Нет. Он должен сыграть свою роль в завершении эвакуации. Он принёс Торжественную Присягу, или как там её назвать.

– Я знаю, – повторил Джуниор. – Но что не знаете вы, парочка массачусетских дуралеев, это то, что у нас здесь больше не Соединённые Штаты Америки. Теперь вы находитесь на территории Честерского Королевства. И если не будете вести себя подобающим образом, попадёте в Честерскую Темницу. Я вам это обещаю. Никаких телефонных звонков, никаких адвокатов, никаких процессуальных правил. Мы здесь стараемся спасти вам жизни. Неужели вы такие тупые уебки, что неспособны этого понять?

Она ошеломлённо смотрела на Джуниора. Терстон попробовал встать, однако не смог и пополз к ней прямо на карачках. Фрэнки помог ему толчком ботинка в жопу. Шокированный Терстон вскрикнул от боли.

– Это тебе, дедушка, за то, что задерживаешь нас здесь, – объяснил Фрэнки. – А у нас ещё много работы.

Джуниор посмотрел на молодую женщину. Хороший рот. Губы – как у Анджелины. Он был уверен, что, как это в шутке говорится, она способна отсосать весь хром с тягового штыря любого трейлера.

– Если он не способен сам одеться, помоги ему. Нам надо проверить ещё четыре дома, и когда мы вернёмся сюда, вы должны уже сидеть в своём «Вольво» и ехать в направлении города.

– Я ничегошеньки из этого не понимаю, – пожаловалась Каролин.

– Оно и не удивительно, – ответил Фрэнки, доставая из мойки пакет с травой. – А то ты не знала, что от этой штуки дуреют?

Она начала плакать.

– Не волнуйся, – утешил её Фрэнки. – Я это конфискую, и за пару дней, конечно, ты полностью вернёшься к своему здравому смыслу.

– Вы не зачитали нам наши права, – всхлипнула она.

Джуниор застыл, поражённый. И тут же расхохотался.

– Вы имеете право уебывать отсюда, и заткнуться на хер, о'кей? В данной ситуации это единственные права, которые вы имеете. Вам ясно?

Френки изучал конфискованную траву.

– Джуниор, – позвал он. – Здесь почти нет семян. Это же супер.

Терстон уже добрался до Каролин. Он встал в полный рост, при этом довольно громко пернув, и Фрэнки с Джуниором переглянулись. Они старались удержаться – всё-таки офицеры сил правопорядка, наконец – но не смогли. И одновременно взорвались хохотом.

– Снова на сцене Чарли со своим тромбоном, – зашёлся смехом Фрэнки, и они дали друг другу «высокое пять».

Терстон с Каролин стояли в дверях спальни, пряча общую наготу в объятиях, смотря на хохочущих уродов. Вдалеке, словно голоса из какого-то кошмара, мегафоны продолжали объявлять об эвакуации этой территории. Большинство этих голосов уже отдалились в сторону Малой Суки.

– Когда я вновь сюда вернусь, чтобы вашей машины здесь и духа не было, – напомнил Джуниор. – Иначе я вам серьёзно дам просраться.

И они ушли. Каролин оделась, потом помогла Терстону – у него очень сильно болел живот, чтобы наклониться и самому обуть ботинки. На тот момент, когда были готовы, они плакали уже оба. Уже в машине, проезжая просекой, которая выводила на Малую Суку, Каролин попробовала набрать по мобильному номер своего отца. Ничего, кроме тишины, она не услышала.

На выезде с Малой Суки на шоссе № 119 поперёк дороги стоял автомобиль городской полиции. Приземистая женщина – полицейская с рыжими волосами махнула им, показывая, чтобы объезжали по грунтовой обочине. Вместо этого Каролин остановилась и вылезла из машины. Показала своё распухшее запястье.

– На нас напали! Двое молодчиков, которые назвались полицейскими! Одного зовут Джуниор, а второго Фрэнки! Они…

– Чеши быстрей отсюда, а то я сама тебе сейчас сраку надеру, пригрозила Джорджия Руа. – Я не шучу, сладенькая.

Каролин ошеломлённо вперилась в неё. Весь мир сошёл с ума, переместившись в какую-то из серий «Сумеречной зоны» [197]197
  «Сумеречная зона» («Twilight Zone») – по сей день транслируемый разными телеканалами научно-фантастический сериал (1959–1964), автором сценария, продюсером и ситуативным комментатором которого был Род Серлинг (1924–1975).


[Закрыть], пока она спала. Только так, никакое другое объяснение не имело ни малейшего смысла. В любой миг они могут теперь услышать закадровый голос Рода Серлинга.

Она вновь села в свой «Вольво», (наклейка на бампере выцвела, однако ещё распознаваемые буквы на ней читались: ОБАМА'12! ДА, МЫ ВСЕ ЕЩЁ МОЖЕМ) и объехала полицейский автомобиль. Внутри него сидел, просматривая какой-либо положенный на панель список, другой, старший коп. Она подумала, не обратиться ли к нему, но выбросила эту идею из головы.

– Включи радио, – попросила она. – Давай-ка поищем, может, узнаем, что здесь на самом деле происходит.

Терстон включил приёмник, но нашёл только Элвиса Пресли с «Джорданерами»[198]198
  «Jordanaires» – сформированная в 1948 году известная вокальная группа, в частности, обеспечивала бек-вокал Элвису Пресли на его рок-н-рольных и христианских альбомах.


[Закрыть], которые тянули «Могущественная твердыня наш Господь».

Каролин щёлкнула выключателем, едва не произнеся: «Полный комплект к этому кошмару», но передумала. У неё осталось единственное желание – как можно скорее убраться из этого Страхогорода[199]199
  Аллюзия на фильм 2007 года в жанре чёрной комедии «Страхогород» («Weirdsville»).


[Закрыть].

2

На карте дорога вдоль дачных домиков около озера Честер имела вид тонкой, загнутой, почти незаметной линии. Выйдя из домика Маршалла, Джуниор и Фрэнки немного посидели в машине Фрэнки, рассматривая карту.

– Никого здесь больше нет, – произнёс Фрэнки, – Что им здесь делать в эту пору года? Как думаешь? Пошлём все на хер и айда в город? – он показал большим пальцем на домик. – Эти сами выедут, а если и нет, то насрать.

Джуниор на минутку задумался, и покачал головой. Они принесли Торжественную Присягу. Кроме того, он не очень стремился к скорому свиданию с отцом, который начнёт его засыпать вопросами, куда он девал тело преподобного. Коггинс присоединился к его подружкам в кладовке Маккейнов, но отцу об этом совсем не нужно было знать. По крайней мере, пока этот великий человек не придумает способ, каким образом пришить к этому делу Барбару. А у Джуниора не было сомнений, что его отец этот способ обязательно найдёт. Если существовало искусство, в котором Большой Джим был мастером, то это было умение загонять людей в глухой угол.

«Теперь уже даже неважно, если он узнает, что я бросил колледж, – подумал Джуниор. – Потому что я знаю о нём кое-что похуже. Намного хуже».

Изгнание из колледжа теперь казалось ему чем-то незначительным; это были мелочи по сравнению с тем, что сейчас творилось в Милле. Но он всё равно должен быть осторожным. От отца можно ожидать, что он и собственного сына попробует загнать в угол, если этого будет требовать ситуация.

– Джуниор? Приём!

– Я здесь, – откликнулся тот немного раздражённо.

– Назад в город?

– Давай проверим другие домики. Здесь только четверть мили, а если вернёмся в город, Рендольф найдёт нам какую-нибудь другую работу.

– А как ты, насчёт чего-нибудь поесть?

– Где, в «Розе-Шиповнике»? Желаешь вместе с яичницей отведать крысиного яда от любезного Дейла Барбары?

– Он не отважится.

– Ты так в этом уверен?

– О'кей, о'кей, – Фрэнки завёл двигатель и сдал назад по короткой подъездной аллее. Яркая листва на деревьях висела неподвижно, в воздухе ощущалась духота. Выглядело похожим больше на июль, чем на октябрь. – Но этим массачусетским дуралеям лучше убраться отсюда до того, как мы вернёмся, потому что иначе я познакомлю сисястую миссис с моим шлемоносным мстителем.

– Буду рад её для тебя подержать, – сказал Джуниор. – Эй-эй-эй-эй-эй, сучья мама.

3

В первых трёх домиках явно никого не было, они даже не собирались выходить из машины. Дальше дорога превращалась просто в пару колей, между которыми поднимался поросший травой холм. По обеим сторонам этого просёлка густо росли деревья, их нижние ветви уже царапали им крышу.

– Кажется, последний будет прямо вот за этим вот поворотом, – сказал Фрэнки. – Дорога заканчивается перед этим сраным прича…

– Глянь-ка! – крикнул Джуниор.

Из-за крутого поворота они выехали прямо на двоих детей, которые стояли посреди дороги – мальчик и девочка. Они не сделали ни одного движения, чтобы отскочить. Лица у них были заторможенные, пустые. Если бы Фрэнки не боялся поцарапать выхлопную трубу «Тойоты» о центральный бугорок колеи, если бы он ехал хоть немного быстрее, он бы их точно сбил. А так он вдавил педаль тормоза, и машина остановилась в двух футах от них.

– Ох, Боже мой, как близко, – выдохнул он. – Я думал, у меня уже инфаркт приключился.

– Если не приключился у моего отца, то у тебя и подавно не мог, – сказал Джуниор.

– Чего?

– Да это я так, – уклонился Джуниор. Дети там и продолжали стоять. Девочка была старше и выше. Ей было, где-то, лет девять. Мальчик выглядел на пять. Лица у них были бледными и чумазыми. Она держала младшенького за руку. Она смотрела вверх на Джуниора, но мальчик смотрел прямо перед собой, словно нашёл что-то интересное для рассматривания в том месте, где была левая фара «Тойоты».

Джуниор заметил испуг у неё на лице и припал перед ней на колено.

– Дорогуша, с тобой все хорошо?

Однако ответил ему мальчик. Заговорил, не отводя глаз от фары.

– Я хочу к маме. И хочу кушать.

Теперь к Джуниору присоединился и Фрэнки.

– А они настоящие? – произнёс он вроде бы ради шутки, но вместе с тем и не совсем. Он дотронулся до руки девочки.

Она вздрогнула и посмотрела на него.

– Мама не вернулась, – произнесла она тихо.

– Как тебя зовут, дорогуша? – спросил Джуниор. – И кто твоя мамочка?

– Я Алиса Рейчел Эпплтон, – ответила она. – А он Эйден Патрик Эпплтон. Наша мама Вера Эпплтон. Наш отец Эдвард Эпплтон, но они с мамой развелись в прошлом году, и теперь он живёт в Плейно[200]200
  Piano – северное предместье Далласа.


[Закрыть], в Техасе. Мы живём в Вестоне, в Массачусетсе, на Дубовой аллее номер шестьдесят. Наш номер телефона… – Она назвала цифры с безэмоциональной чёткостью автоответчика справочной службы.

– Вот черт, новые массачусетские дуралеи. Но кто же ещё станет жечь дорогой бензин ради того, чтобы увидеть какие-то сраные деревья с их сраным листопадом.

Теперь и Фрэнки уже стоял на коленях.

– Алиса, – позвал он. – Послушай-ка меня, дорогуша. Где сейчас твоя мама?

– Не знаю, – слезы, огромные прозрачные капли, покатились по её щекам. – Мы приехали посмотреть на листву. Ещё мы хотели поплавать на каяке. Нам нравится на каяке, правда, Эйди?

– Я хочу кушать, – проговорил Эйден скорбно и тоже начал плакать.

От этого их плача Джуниор почувствовал, что и сам вот-вот заплачет. И напомнил себе, что он всё-таки коп. Копы не плачут, во всяком случае, не на службе. Он вновь спросил девочку, где её мать, но вновь ответил мальчик.

– Она поехала за квасолькой.

– Он так называет пирожное вупи[201]201
  Whoopie pie – самое популярное в штате Мэн пирожное в виде двух больших мягких шоколадных печений, проложенных кремом; рецепт происходит от домашних «вупи», которые издавна изготовляют в семьях христиан менонитского учения амишей в штате Пенсильвания.


[Закрыть], – сказала Алиса. – Но она поехала и за другой едой. Потому что мистер Кильян не заботился о нашем домике надлежащим образом. Мама сказала, что я смогу присмотреть за Эйденом, потому что я уже большая девочка, а она скоро вернётся, только съездит к Йодеру. Сказала только, чтобы я не позволяла Эйди близко подходить к озеру.

Джуниору всё стало ясно. Очевидно, женщина надеялась, что в доме будет запас пищи – по крайней мере, самое необходимое, но если бы она лучше знала Роджера Кильяна, едва ли положилась бы на него. Этот парняга был лентяюгой экстракласса и наградил своим менее чем выдающимся интеллектом все собственное потомство. Йодеру принадлежала небольшая лавка сразу за границей с Таркер Миллом, где в основном, продавались пиво, кофейный бренди и консервированные спагетти. Туда езды каких-то двадцать минут, плюс двадцать назад. Вот только назад она не вернулась, и Джуниор догадывался почему.

– Она уехала утром в субботу? – спросил он. – Не правда ли?

– Я хочу к маме! – заплакал Эйден. – И я хочу кушать! У меня болит животик!

– Да, – ответила девочка. – Утром в субботу. Мы смотрели мультики, только теперь мы ничего не можем смотреть, потому что поломалось электричество.

Джуниор и Фрэнки переглянулись. Две ночи одни во тьме. Девочке лет девять, мальчику где-то пять. Джуниору не нравилось это даже себе представлять.

– А у вас было хоть что-нибудь покушать? – спросил Фрэнки у Алисы Эпплтон. – Дорогуша? Хоть что-нибудь?

– В холодильнике лежалая луковица, – прошептала она. – Мы её съели по половине. С сахаром.

– Вот сука, – выругался Фрэнки, и тогда: – Я этого не говорил. Ты не слышала этого от меня. Одну секундочку.

Он вернулся в машину, открыл пассажирскую дверцу и начал рыться в бардачке.

– А куда вы шли, Алиса? – спросил Джуниор.

– В город. Искать маму и что-нибудь поесть. Мы хотели пройти мимо следующей усадьбы и срезать путь через лес. – Она махнула рукой приблизительно в северном направлении. – Я думала, что так будет быстрее.

Джуниор улыбнулся, но внутри у него похолодело. Она махнула не в сторону Честер Милла, а в сторону ТР-90. Туда, где не было ничего, а лишь долгие мили лесных зарослей вперемешку с болотными ямами. Там Алиса с Эйденом почти наверняка умерли бы с голоду. Сказка о Гензеле и Гретель, минус хэппи-энд.

«А мы уже едва не решили вернуться назад. Господи».

Вернулся Фрэнки. С батончиком «Милки Вэй». На вид тот был старым и помятым, но все ещё в обёртке. То, какими глазами эти дети смотрели на него, напомнило Джуниору тех детей, которых иногда показывают в теленовостях. На американских лицах такое выражение было неестественным, ужасным.

– Это всё, что я нашёл, – сказал Фрэнки, сдирая обёртку. – В городе мы найдём вам что-то получше.

Он разломил батончик пополам и дал половинки детям. Батончик исчез за пять секунд. Проглотив свою порцию, мальчик по косточки засунул себе в рот пальцы. Щеки его ритмично западали и надувались, пока он их обсасывал.

«Словно пёс, который слизывает с кости жир», – подумал Джуниор.

Он обернулся к Фрэнки.

– Зачем ждать, пока мы доедем до города. Мы остановимся возле того дома, где были старик со своей кралей. И дети могут есть всё, что там у них найдётся.

Фрэнки кивнул и подхватил на руки мальчика. Джуниор поднял девочку. Он чувствовал запах её пота, её страха. Он гладил её по голове, словно этими движениями мог прогнать прочь этот маслянистый смрад.

– С тобой будет все хорошо, дорогуша. – Сказал он. – С тобой и с твоим братом. С вами будет все в порядке. Вы в безопасности.

– Вы обещаете?

– Да.

Она крепче обняла его за шею. Это было лучшее ощущение из тех, которые Джуниор имел за всю свою жизнь.