Текст книги "Под куполом"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 85 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

7

Первой мыслью Пайпер было: кто-то выбросил мешок с мусором на обочину дороги. Немного приблизившись, она увидела, что там лежит тело.

Затормозив, она выскочила из машины так быстро, что свалилась и забила себе колено. Встав, увидела там не одно тело, а два: женщину и грудного ребёнка. По крайней мере, ребёнок был ещё жив, потому что вяло шевелил ручонками.

Она подбежала к ним и перевернула женщину на спину. Молодая, знакомое лицо, но не из паствы Пайпер. Щека и лоб у неё были сильно разбиты. Пайпер высвободила дитя из сумки, и тогда прижала его себе к груди, погладила его вспотевшие волосы, он зашёлся хриплым плачем.

Веки женщины отреагировали на плач и раскрылись, и Пайпер заметила, что брюки у неё промокли от крови.

– Мал Вотер, – прохрипела она так, что Пайпер чётко не расслышала слов.

– Не волнуйтесь, в машине есть вода. Лежите спокойно. Ребёнка я подняла, с ним всё будет хорошо, – сама не зная, так ли оно будет. – Я о нём позабочусь.

– Мал Вотер, – вновь прохрипела женщина в окровавленных джинсах и закрыла глаза.

Пайпер побежала назад к машине, сердце у неё билось так сильно, что в глаза отдавало. Язык стал медным на вкус. «Бог, помоги мне, – молилась она и, неспособная больше ничего придумать, вновь повторяла: – Бог, о Боже, помоги мне, помоги этой женщине».

Её «Субару» имел кондиционер, но она его не включала, несмотря на знойный день, да и вообще редко им пользовалась. В её понимании это было не экологично. Но сейчас включила, и на полную мощность. Положила дитя на заднее сидение, подняла окна, приоткрыла дверцу, вновь отправилась к женщине, которая лежала в пыли, и тут же её поразила мысль: а что, если ребёнок как-то сумеет перелезть вперёд, нажмёт какую-нибудь кнопку и заблокируется в машине?

«Господи, я такая тупая, наихудшая в мире проповедников, когда случается настоящий кризис. Помоги мне перестать быть такой тупой».

Она бросилась назад, вновь отворила водительские двери, заглянула на сидение, увидела, что мальчик лежит там же, где она его оставила, только теперь сосёт свой большой палец. Он кротко взглянул на неё и тут же перевёл взгляд на потолок, словно увидел там что-то интересное. Воображаемые мультики, наверное. Его маечка насквозь промокла потом под комбинезоном. Пайпер крутила брелок электронного ключа в кулаке, пока он не оторвался от общего кольца. И тогда вновь побежала к женщине, которая уже старалась сесть.

– Не надо, – умоляла Пайпер стоя рядом на коленях, обнимая её одной рукой. – Не следует вам, я думаю.

– Мал Вотер, – прохрипела женщина.

«Черт, я забыла о воде! Боже, почему ты позволил мне забыть воду?»

Женщина уже старалась подняться. Пайпер это не понравилось, потому что это было против того, что она знала о первой помощи, но разве был другой выбор? Дорога пустая, а позволить ей оставаться лежать здесь, под палящим солнцем, будет ещё хуже, намного хуже. И, вместо того, чтобы принуждать женщину вновь прилечь, Пайпер помогла ей встать.

– Не спешите, – приговаривала она, поддерживая женщину за талию, стараясь по возможности ровнее направить её неустойчивую походку. – Неспешно и легко дойдём, неспешность и лёгкость побеждает в гонках. В машине прохладно. Там есть вода.

– Мал Вотер! – женщина закачалась, выровнялась, тогда попробовала пойти чуточку быстрее.

– Вода, – подтвердила Пайпер. – Конечно. И тогда я отвезу вас в больницу.

– К чёрту… блатория…

Это слово Пайпер поняла и решительно замотала головой.

– Да нет. Вам надо прямёхонько в госпиталь. Обоим, и вам, и вашему ребёнку.

– Мал Вотер, – прошептала женщина. Она стояла, пошатываясь, со склонённой головой, волосы свисали ей на лицо, пока Пайпер открывала передние двери и, наконец, усадила её в машину.

Пайпер взяла бутылку «Поланд Спринг» с передней панели и открутила пробку. Не успела передать воду женщине, как та выхватила бутылку у неё с руки и начала жадно пить, вода, переливаясь, капала у неё с подбородка, расплываясь тёмными пятнами на майке.

– Как ваше имя? – спросила Пайпер.

– Сэмми Буши.

И тут же от воды Сэмми скрутило желудок, и та самая чёрная роза вновь начала расцветать перед глазами. Бутылка выпала из её пальцев на коврик под ногами, булькая, и она вновь отключалась.

Пайпер гнала, как только могла, и это у неё выходило довольно быстро, поскольку Моттонская дорога оставалась пустой, но, добравшись до госпиталя, она узнала, что доктор Гаскелл умер ещё вчера, а помощника фельдшера Эверетта сейчас нет на месте.

Сэмми осмотрел и госпитализировал знаменитый медицинский эксперт Даги Твичел.

8

Пока Джинни старалась остановить у Сэмми Буши вагинальное кровотечение, а Твич ставил капельницу весьма обезвоженному Малышу Уолтеру, Расти Эверетт тихонько сидел на парковой скамейке с той стороны площади, где стояло здание горсовета. Скамейка пряталась под развесистыми ветвями высокой голубой канадской ели, и он думал, что её глубокая тень делает его почти невидимым. Пока он не двигался, так оно и было.

Интересные вещи приоткрывались ему для созерцания.

Он был намерен пойти прямо к складскому помещению за горсоветом (Твич назвал его сараем, но длинное деревянное здание, где также хранились четыре городских снегоочистителя, было гораздо крупнее, чем это определение) и проверить, как там обстоят дела с пропаном, но тут подъехал патрульный автомобиль с Фрэнки Делессепсом за рулём. С пассажирской стороны вылез Джуниор Ренни. Пару минут они о чём-то поболтали и после этого Делессепс вновь куда-то поехал.

Джуниор поднялся по ступенькам полицейского участка, но вместо того чтобы войти вовнутрь, он сел прямо там же и начал тереть себе виски, словно у него болела голова. Расти решил подождать. Ему не хотелось, чтобы кто-то увидел, как он проверяет городские запасы топлива, особенно, если этот кто-то сын второго выборного.

В какой-то момент Джуниор достал из кармана мобильный телефон, открыл, послушал, что-то сказал, вновь послушал, ещё что-то сказал и, наконец, закрыл. Снова принялся тереть себе виски. Что-то такое говорил доктор Гаскелл об этом юнце. Не о том ли, что у него мигрень? А очень было похоже на мигрень. Потому что он не просто тёр себе виски, он ещё и голову наклонил особым образом.

«Старается избежать света, – подумал Расти. – Наверное, забыл дома свои таблетки имитрекс или зомиг. Если, конечно, Гаскелл их ему выписывал».

Расти уже встал, собираясь, пересекая Коммонвелс-Лэйн, подойти к заднему фасаду городского совета (Джуниор явно был не в том состоянии, чтобы что-то заметить), но тут он заметил кое-кого другого и вновь сел на скамейку. Дейл Барбара, повар, которого, кажется, было возведено в полковники (как кто-то говорил, приказом самого Президента), стоял под козырьком кинотеатра «Глобус», в тени, ещё более глубокой чем та, где прятался сам Расти. К тому же Барбара, это было видно, держал в поле зрения Джуниора.

Интересно.

Очевидно, Барбара пришёл к тому же выводу, который чуть раньше сделал для себя Расти: Джуниор не наблюдает, а ждёт. Возможно, кого-то, кто его заберёт. Барбара поспешно перешёл улицу и, спрятавшись от потенциального взгляда Джуниора за зданием горсовета, задержался возле его дверей, чтобы прочитать объявление. А потом зашёл вовнутрь.

Расти решил ещё некоторое время посидеть на том же месте. Под деревом сиделось хорошо, к тому же ему стало интересно, кого это может ждать Джуниор. Люди все ещё тянулись из «Диппера» (кое-кто задержался бы там и подольше, если бы сейчас наливали выпивку). У большинства из них, как и у того молодчика, который сидел на ступеньках, головы были склонены. Но не из-за боли, догадывался Расти, а от подавленности. Хотя это почти то же самое. Тема стоящая серьёзного обдумывания.

И вот появился чёрный угловатый пожиратель бензина, хорошо знакомый Расти: «Хаммер» Большого Джима Ренни. Он нетерпеливо посигналил тройке горожан, которые шли посреди улицы, шугнув их в сторону, как овец.

«Хаммер» остановился перед полицейским участком. Джуниор поднял голову, но не встал. Открылись двери. Из-за руля вылез Энди Сендерс, Ренни вылез с пассажирской стороны. Как это он позволил Сендерсу управлять его любимой чёрной жемчужиной? У сидящего на скамейке Расти брови полезли вверх. Нет, он никогда не видел никого другого, кроме самого Большого Джима, за рулём этого монстра. «Может, он решил повысить Энди от лизуна пяток до ранга своего шофёра», – подумал он, но, увидев, как Большой Джим поднимается по ступенькам туда, где так и сидел его сын, Расти поменял мнение.

Как и большинство медиков-ветеранов, Расти был довольно точным внешним диагностом. Он никогда не назначал курс лечения, основываясь на этих наблюдениях, но это же нетрудно – по походке отличить человека, которому полгода назад была сделана имплантация бедра, от такого, который сейчас страдает геморроем; можно легко узнать растяжение шеи по тому, как женщина поворачивается всем корпусом, вместо того, чтобы просто оглянуться через плечо; ты можешь узнать ребёнка, который хорошенько нахватался вшей в летнем лагере по тому, как он чухает себе голову. Большой Джим поднимался по ступенькам, положив одну руку себе на свой немалый живот, классическая позиция для человека, который недавно вывихнул себе плечо, или потянул руку, или и то, и другое вместе.

Итак, не удивительно, почему Сендерсу было доверено пилотировать этого зверя.

Они втроём начали о чём-то говорить. Джуниор не привставал, вместо этого Сендерс присел около него, порылся у себя в кармане и достал оттуда что-то, что блеснуло в блеклом свете дня. У Расти было хорошее зрение, но он сидел по крайней мере в пятидесяти ярдах поодаль, и он не узнал, что это за вещь. Что-то или стеклянное, или металлическое, единственное, что он понял наверняка. Джуниор положил этот предмет себе в карман, потом они втроём ещё говорили. Ренни показал на «Хаммер» здоровой рукой, но Джуниор покачал головой. Потом Сендерс показал на «Хаммер». Джуниор вновь возразил, наклонил голову, и в который раз взялся обрабатывать себе виски. Двое мужчин переглянулись, причём Сендерс выгибал шею, потому что так и продолжал сидеть на ступеньках. В тени Большого Джима, что показалось Расти знаменательным. Большой Джим пожал плечами и развёл руки в жесте «что здесь поделаешь». И тогда уже Сендерс встал и оба мужчины зашли в полицейский участок, перед тем Большой Джим задержался на довольно продолжительное время, чтобы погладить сына по плечу. Джуниор на это никак не отреагировал. Так и сидел, где сидел, словно решил просидеть там все свои дни. Сендерс для Большого Джима выступил в роли швейцара, придержав ему двери, а потом уже зашёл внутрь сам.

Как только двое выборных исчезли в участке, из городского совета появился целый квартет: пожилой джентльмен, молодая женщина, девочка и мальчик. Девочка держала мальчика за руку, а во второй руке несла шахматную доску. Мальчик имел вид почти такой же неутешительный, как и Джуниор, подумалось Расти… и, чёрт побери, он тоже себе трёт висок свободной рукой. Четвёрка пересекла Комм-Лэйн и приблизилась к скамейке Расти.

– Привет, – весело произнесла девочка. – Я Алиса, а это Эйден.

– Мы будем жить в доме, где живёт пассия, – сурово сообщил малыш по имени Эйден. Он не переставал тереть себе висок и выглядел очень бледным.

– Это просто чудесно, – ответил Расти. – Мне тоже хочется оказаться в доме, где моя пассия.

Мужчина с женщиной догнали детей. Они держались за руки. Отец и дочь, решил Расти.

– На самом деле мы просто хотели бы поговорить с пастором Либби, – объяснила женщина. – Вы часом не знаете, она уже вернулась?

– Не имею понятия, – ответил Расти.

– Ну, тогда мы пойдём, подождём её там. В пасиянате, – на этом слове она улыбнулась пожилому мужчине. Расти решил, что они, наверное, никакие не дочь с отцом. – Так нам посоветовал вахтёр.

– Эл Тиммонс? – Расти видел, как Эл залезал в кузов пикапа «Бэрпи».

– Нет, другой, – уточнил пожилой мужчина. – Он сказал, что преподобная может помочь нам с жильём.

Расти кивнул.

– А этого зовут Дейл?

– Мне кажется, он так и не назвал нам своего имени, – сказала женщина.

– Идём! – мальчик отпустил руку сестрички, вместо этого схватившись за молодуху. – Я хочу поиграть в ту другую игру, о которой ты говорила.

Однако голос у него звучал скорее капризно, чем нетерпеливо. Шок средней степени, наверняка. Или какое-то физическое недомогание. Если последнее, Расти надеялся, что там что-то не страшнее усталости. Милл сейчас меньше всего нуждался во вспышке гриппа.

– Они потеряли свою мать, по крайней мере, временно, – объяснила женщина. – Мы их опекаем.

– Очень хорошо с вашей стороны, – сказал Расти искренне. – Сынок, у тебя что-нибудь болит?

– Нет.

– Горло не болит?

– Нет, – ответил мальчик по имени Эйден. Он изучал Расти своими серьёзными глазами. – А знаете что? Если мы даже в этом году не пойдём никого пугать и кричать «лакомство или козни» на Хэллоуин, мне это безразлично.

– Эйден Эпплтон! – вскрикнула девочка крайне шокированным тоном.

Расти немного вздрогнул на своей скамейке, просто не мог удержаться. И тогда улыбнулся.

– Неужели? А почему так?

– Потому что нас водит мамочка, а мамочка поехала за купками.

– Он хотел сказать за покупками, – извинительно объяснила девочка по имени Алиса.

– Она поехала за квасольками, – уточнил Эйден. Он был похож на маленького дедушку – маленького, обеспокоенного дедушку. – Мне страшно идти на Хэллоуин без мамочки.

– Идём, Каролин, – позвал мужчина. – Нам надо еще…

Расти встал со скамейки.

– Мэм, могу я с вами поболтать минутку? Только подойдите ко мне.

Каролин бросила на него удивлённый, настороженный взгляд, но сделала пару шагов в тень голубой ели.

– У мальчика не было каких-то судорожных проявлений? – спросил её Расти. – Например, не бросал ли он неожиданно то, чем радостно занимался… ну, знаете, просто стоит неподвижно какое-то время… или застывший взгляд… чавканье губами…

– Ничего подобного не было, – сказал мужчина, присоединяясь к ним.

– Конечно, – согласилась Каролин, но немного перепугано.

Это заметил мужчина и, насупив свои импозантные брови, обратился к Расти.

– Вы врач?

– Помощник доктора, фельдшер, я просто подумал, возможно…

– Конечно, мы вам признательны за ваше неравнодушие, мистер…

– Эрик Эверетт. Зовите меня Расти.

– Мы признательны вам за ваше неравнодушие, мистер Эверетт, но я считаю его неуместным. Помните о том, что эти дети сейчас без своей матери…

– Они двое суток провели сами, без еды, – добавила Каролин. – Они старались сами дойти до города, когда эти двое… офицеров, – она наморщила нос так, словно от этого слова дышало чем-то гадким, – их нашли.

Расти кивнул.

– Это многое объясняет, я думаю так. Хотя у девочки вполне нормальный вид.

– Дети по-разному реагируют. А нам уже пора идти. Они уже далеко забежали, Терси.

Алиса с Эйденом бежали через парк, пиная ногами цветные кучки опавшей листвы. Алиса махала шахматной доской и кричала: «Пасиянат! Пасиянат!» во всю силу своих лёгких. Мальчик не отставал от неё и тоже что-то кричал.

«У ребёнка просто было временное моторное возбуждение, вот и все, – думал Расти. – А остальное – случайное совпадение. И даже не так: какой американский ребёнок не думает о Хэллоуине в конце октября?» Единственное что не радовало: если этих людей позже спросят, они припомнят, где и когда видели Эрика Расти Эверетта. Вот тебе и секретность.

Седоволосый мужчина повысил голос:

– Дети! Подождите!

Молодая женщина измерила Расти взглядом, потом протянула руку.

– Благодарю вас за ваше участие, мистер Эверетт, Расти.

– Наверняка, излишнее. Профессиональные комплексы.

– Вас можно полностью простить. Это самый безумный уик-энд в истории мира. Спишем на это.

– Вы правы. А если я вам понадоблюсь, найдёте меня в больнице или в амбулатории. Он махнул рукой в сторону «Кэти Рассел», которую будет видно отсюда, когда осыплется остальная листва. Если листва осыплется.

– Или на этой скамейке, – улыбнулась она.

– Или на этой скамейке, да, – тоже улыбнулся он.

– Каролин! – позвал Терстон нетерпеливо. – Идём уже!

Она слегка помахала Расти – не более, чем шевельнула пальцами – и побежала догонять своих. Двигалась легко, грациозно. Расти стало интересно, знает ли Терси ту истину, что девушки, которые умеют бегать легко и грациозно, почти всегда убегают от своих стареющих любовников, рано или поздно. Вероятно, знает. Вероятно, с ним уже такое случалось раньше.

Расти смотрел, как они через площадь продвигаются в направлении шпиля церкви Конго. Потом деревья спрятали их из вида. Когда он вновь посмотрел на полицейский участок, Джуниора Ренни там уже не было.

Расти посидел ещё пару минут, барабаня пальцами себе по коленям. Наконец, принял решение и встал. Проверка городского склада в поисках исчезнувших госпитальных баллонов с пропаном может подождать. Теперь его больше интересовало, что один-единственный в Милле армейский офицер может делать в здании городского совета.

9

Что делал Барби в то мгновение, когда Расти через Комм-Лэйн направлялся к горсовету, так это изумлённо свистел сквозь зубы. Бомбоубежище было длинное, как вагон-ресторан, и полки в нём были доверху заставлены консервами. Большей частью рыбными: ящики сардин, ряды лосося и очень много чего-то с названием «Мелкие мальки моллюсков Сноу»[230]230
  «Snows Clam Fry-Ettes» – консервы, которые когда-то выпускались основанной в 1920 году компанией «Snow's».


[Закрыть], которых Барби искренне надеялся никогда не отведать в своей жизни. Стояли там также ящики с сухими продуктами, включая пластиковые контейнеры, на которых были надписи: РИС, ПШЕНО, МОЛОЧНЫЙ ПОРОШОК и САХАР. Высокие штабеля положенных горизонтально бутылок, обозначенных: ПИТЬЕВАЯ ВОДА. Он насчитал десять больших картонных коробок с трафаретом: ПРАВИТЕЛЬСТВО США. ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАПАС ПЕЧЕНЬЯ. Ещё на двух значилось: ПРАВИТЕЛЬСТВО США. ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАПАС ШОКОЛАДНЫХ БАТОНЧИКОВ. На стене висел пожелтевший плакат с лозунгом: «700 калорий в день убивает голод в пень».

– Помечтайте, – пробурчал Барби.

В дальнем конце виднелись какие-то двери. За ними оказалась египетская тьма, он, пощупав стену, нашёл выключатель. Ещё одна комната, не такая большая, но и не маленькая. На вид старая, покинутая, но не грязная – Эл Тиммонс должен был знать о её существовании, потому что кто-то же вытирал пыль с полок и заметал пол, – хотя и полузабытая. Запасы воды хранились в стеклянных бутылках, он таких не видел со времён своего короткого пребывания в Саудовской Аравии.

В этой, второй, комнате хранилась где-то дюжина складных кроватей, простые синие одеяла и матрасы в прозрачных пластиковых мешках также ждали своего использования. И несколько десятков коробок с надписями: САНИТАРНЫЕ КОМПЛЕКТЫ и ПРОТИВОГАЗЫ. Тут же стоял генератор небольшой мощности. Он работал – вероятно, завёлся, когда Барби включил свет. Сбоку от генератора были две полки. На одной стоял радиоприёмник, который, наверное, выглядел новинкой в то время, когда свежим хитом была песня Си Дабл'ю Макколла «Конвой»[231]231
  С. W. Mccall (нар. 1928 г.) – певец, политик, автор социально ангажированных баллад; «Конвой» (1975) – песня о водителях-дальнебойщиках, по сюжету которой позже был снят известный одноимённый фильм.


[Закрыть]. На другой полке стояли две газовых плитки и металлический бокс яркого жёлтого цвета. Логотип на нём был тех времён, когда CD[232]232
  Civil Defense – Гражданская Оборона.


[Закрыть] означало что-то другое, чем компакт-диск. Это было как раз то, зачем он сюда пришёл.

Барби потянул бокс и чуть его не упустил – тежеленный. Впереди на нём была шкала с надписью ИМП./СЕК. Надо было включить прибор и направить на что-то его сенсор, тогда стрелка могла остаться на зелёном поле, перейти на жёлтое в центре шкалы… или заскочить на красное. В последнем случае, подытожил Барби, хорошего было мало.

Он включил прибор. Крохотная лампочка питания осталась тёмной, а стрелка – невозмутимой – на цифре 0.

– Аккумулятор сдох, – произнёс голос позади его. Барби чуть из собственной шкуры не выскочил. Обернувшись, он увидел в дверях, которые соединяли две комнаты, высокого, упитанного блондина.

На мгновение имя выскочило у него из головы, хотя этот мужчина почти каждое воскресенье утром посещал ресторан, иногда вместе с женой, и всегда с двумя своими дочурками. Тогда память включилась, и он произнёс:

– Расти Эверс, не так ли?

– Близко к цели, то есть Эверетт, – протянул руку вошедший. Барби, немного с опаской, подошёл и пожал её. – Увидел, как вы сюда заходили. А это, – он кивнул на счётчик Гейгера, – вероятно, неплохая идея. Оно должно от чего-то питаться. – Расти не уточнил, что имел в виду под оно, но в этом не было потребности.

– Рад, что мы с вами думаем одинаково. Вы напугали меня едва ли не до инфаркта. Однако в таком случае именно вы бы мне и смогли помочь, как я догадываюсь. Вы же врач, да?

– ПД, – уточнил Расти, – это означает…

– Я понимаю, помощник доктора, фельдшер.

– О'кей, вы выиграли этот кухонный прибор, – Расти показал на счётчик Гейгера. – Он, вероятно, питается от шестивольтовых батареек. Я уверен, что видел такие в Бэрпи. Но не уверен, что там сейчас кто-то есть. Итак… может, разведаем здесь рядом?

– Где именно вы предлагаете разведывать?

– На складе позади горсовета.

– И нам это надо, ради того чтобы…

– Зависит от того, что мы там найдём. Если то, что пропало у нас из больницы, мы с вами сможем обменяться кое-какой информацией.

– Не хотите сначала сообщить, что именно у вас пропало?

– Пропан, браток.

Барби оторопел.

– Что за чертовщина? Идём, посмотрим.