Текст книги "Под куполом"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 85 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

9

Расти Эверетт стоял и смотрел на склад позади больницы. Он присвечивал себе фонарём, потому что они с Джинни Томлинсон, которая теперь возглавляла администрацию медицинской службы Честер Милла, – охренеть можно! – решили отключить электроснабжение всем отделениям, которые в нём экстренно не нуждались. Слева, под отдельным навесом, грохотал большой генератор, доедая остатки пропана из глубин своего прочного баллона.

«Большинство баллонов пропали, – говорил Твич, и, о Господи, так оно и есть. – Согласно карточке на дверях, их должно было быть семь, а имелись только два».

То есть Твич ошибся. Потому что здесь был всего лишь один. Расти провёл лучом фонаря по синей надписи БОЛ КР, нанесённой трафаретом на серебристом боку баллона ниже логотипа снабжающей компании «Мёртвая Река»[211]211
  «Dead River» – основанная в 1909 году в Западном Мэне газонефтяная компания, названная по имени притока реки Андроскоггин.


[Закрыть].

– А я тебе говорил, – произнёс голос Твича за спиной у Расти, заставив его вздрогнуть.

– Неправильно говорил. Здесь только один.

– Вранье! – вступил Твич через косяк. Он огляделся, пока Расти присвечивал ему фонариком вдоль больших стеллажей с разным имуществом больницы, которые окружали пустое место в центре амбара, и исправился: – Нет, не вранье.

– Ещё бы.

– Отважный вождь, кто-то ворует у нас пропан.

Расти тяжело было в такое поверить, но другого объяснения не существовало.

Твич присел наприсядки.

– Глянь-ка сюда.

Расти припал на колено. Площадку площадью четверть акра позади больницы только летом покрыли свежим асфальтом и, поскольку морозов, от которых он мог бы потрескаться или вздуться (по крайней мере, пока что), не случалось, он выглядел, как гладенькое чёрное полотно. Легко было заметить следы колёс перед раздвижными дверьми склада.

– Похоже на то, что здесь побывал городской фургон, заметил Твич.

– Или какой-то другой большой фургон.

– И всё-таки следовало бы проверить кладовую позади горсовета. Моя не имеет веры к Большой Вождь Ренни. Твич считает его плохой колдун.

– Зачем ему надо было забирать наш пропан? У выборных своего полно.

Они пошли в госпитальную прачечную, также теперь отключённую от электричества. Возле дверей там стояла скамейка. На кирпичной стене висела табличка: КУРИТЬ ЗДЕСЬ БУДЕТ ЗАПРЕЩЕНО С 1-го ЯНВАРЯ. НАЧИНАЙТЕ БРОСАТЬ КУРИТЬ СЕЙЧАС, ВО ИЗБЕЖАНИЕ РЕЗКОЙ ЛОМКИ!

Твич достал свои «Мальборо» и предложил Расти. Расти отмахнулся, потом подумал и взял сигарету. Твич дал подкурить ему, потом сам подкурил.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

– Откуда я знаю что?

– Что у них своего полно. Ты проверял?

– Нет, – ответил Расти. – Но, если им вздумалось стибрить, то почему именно у нас? И не только потому, что украсть что-то из местной больницы выглядит неприличным для людей высшего класса, у них же там практически рядом почта. Могли бы поживиться у почтальонов.

– А может, Ренни со своими приятелями поживился там ещё раньше. Сколько там могло быть, кстати? Один баллон? Два? Мелочь.

– Я не могу понять, зачем им вообще мог понадобиться газ? В этом нет никакого смысла.

– Здесь ни в чём нет смысла, – сказал Твич и зевнул так вкусно, что Расти услышал, как у него заскрипели челюсти.

– Ты сделал все процедуры, не так ли? – Расти на какой-то миг подивился сюрреалистическому смыслу своего вопроса. После смерти Гаскелла сам он стал главным врачом, а Твич, который был санитаром лишь три дня тому назад, стал тем, кем до этого был Расти: фельдшером.

– Йес, – вздохнул Твич. – Мистеру Карти не пережить следующий день.

Расти ещё неделю назад думал также об Эди Карти, который находился на последней стадии рака желудка, а тот все ещё держался.

– Кома?

– Яволь, сенсэй.

Оставшихся пациентов Твич мог пересчитать на пальцах одной руки – и это, понимал Расти, было огромное счастье. Он подумал, что и сам мог бы ощутить себя счастливым, если бы не чувствовал себя так утомлено и тревожно.

– Джордж Вернер, по моему мнению, стабилен.

Вернер, житель Восточного Честера, шестидесятилетний и тучный, пережил в День Купола инфаркт миокарда. Расти считал, что он выпутается… на этот раз.

– А что касается Эмили Вайтхаус… – Твич пожал плечами. – С ней не так хорошо, сенсэй.

Сорокалетнюю, без унции лишнего веса Эмми Вайтхаус также сразил инфаркт приблизительно через час после того, как случился инцидент с Рори Динсмором. С ней всё было намного хуже, чем с Джорджем Вернером, потому что она была безумной любительницей физических упражнений для здоровья и страдала там, что доктор Гаскелл называл «спортивным шоком».

– Девочка Фримэнов поправляется, Джимми Серойс держится, а Нора Ковленд полностью в порядке. После ланча выпишем. Итак, в целом, не такие уже и плохие дела.

– Да уж, – согласился Расти. – Но дальше будет хуже. Я тебе гарантирую. И… если бы у тебя случилась катастрофическая травма головы, ты захотел бы, чтобы тебя оперировал я?

– Ни за что, – ответил Твич. – Я не теряю надежды, что скоро появится Грегори Хаус.

Расти погасил сигарету в жестянке, и бросил взгляд на их опустошённую кладовку. Может, следует ему заглянуть в кладовую позади городского совета – чем это может повредить?

На этот раз зевнул уже он.

– Долго ли ты сможешь так держаться? – спросил Твич. Из его голоса пропала вся игривость. – Я спрашиваю только потому, что теперь ты единственный, кого сейчас имеет наш город.

– Сколько надо, столько и буду. Меня беспокоит лишь то, что из-за усталости я могу что-то напортачить. Ну, и столкнуться с чем-то, что выходит за рамки набора моих умений, – он вспомнил Рори Динсмора… и Джимми Серойса. О Джимми думать было труднее, потому что Рори был уже недосягаем для возможных медицинских погрешностей. Ну а Джимми…

Расти представил себя в операционной, как он прислушивается к негромкому пиканью аппаратуры. Увидел себя, как он рассматривает голую бледную ногу Джимми с чёрной линией, проведённой в том месте, где надо сделать разрез. Представил Даги Твичела в роли анестезиолога-дебютанта. Ощутил, словно Джинни Томлинсон вкладывает скальпель ему в обтянутую резиновой перчаткой ладонь, увидел, как она смотрит на него поверх маски своими холодными синими глазами.

«Храни меня, Боже, от этого», – подумал он.

Твич положил свою ладонь на руку Расти.

– Не переживай, – произнёс он. – Не забегай лишний раз мыслями в завтрашний день.

– Да где там. Тут и на час заведомо загадывать тяжело, – ответил Расти, привставая с лавочки. – Пойду-ка я в амбулаторию, посмотрю, не стряслось ли там чего. Благодарю Бога, сейчас уже не лето; оказались бы у нас на руках тысячи три туристов и семьсот детей из лагерей отдыха.

– Хочешь, я с тобой?

Расти покачал головой.

– Почему бы тебе вновь не сходить к Эду Карти? Посмотреть, находится ли он ещё в мире живых.

Расти бросил ещё один взгляд на газовую кладовую, и уже тогда поплёлся за угол здания и дальше по диагонали в сторону амбулатории на дальнем конце подъездной аллеи больницы имени Катрин Рассел.

10

Конечно, Джинни была в больнице; прежде чем выписать домой миссис Ковленд, она делала последнее взвешивание её новорождённому младенцу. В приёмной амбулатории дежурила семнадцатилетняя Джина Буффалино, за плечами у которой было ровно шесть недель медицинской практики, и то в роли санитарки-волонтёрки. Она встретила Расти взглядом глаз ослеплённой автомобильными фарами дикой козочки, от чего его сердце ёкнуло, но в приёмной было пусто, и это уже хорошо. Очень хорошо.

– Никаких звонков? – спросил Расти.

– Один. От миссис Венциано, что живёт неподалёку от Чёрной Гряды. У неё ребёнок застрял головой между рейками манежа. Она хотела, чтобы приехала скорая. Я… я сказала ей, чтобы намазала ребёнку голову оливковым маслом и попробовала сама. У неё получилось.

Расти расцвёл в улыбке. Возможно, будет толк из этой девушки. Джина, явно с огромным облегчением, улыбнулась ему тоже.

– Здесь пусто в конце концов, – произнёс Расти. – И это чудесно.

– Не совсем. Здесь мисс Гринелл, её, кажется, Эндрия зовут? Я её оставила в третьем, – Джина поколебалась. – У неё довольно расстроенный вид.

Повеселевшее было сердце Расти вновь оборвалось. Эндрия Гринелл. И расстроенная. Это означает, она хочет новый рецепт на оксиконтин. Которого он, в здравом уме, не имеет права выписывать, даже если у Энди Сендерса этих пилюль вагон.

– Хорошо, – он уже сделал пару шагов по коридору к осмотровому кабинету номер три, но тут же остановился. – Ты не присылала мне сообщений.

Джина вспыхнула.

– Она меня попросила этого не делать.

Расти это удивило, но только на секунду. Пусть Эндрия имеет свои проблемы с лекарствами, но она отнюдь не тупая. Она просто знала, что Расти находится в больнице и, скорее всего, вместе с Твичем. А Даги Твичел не кто-нибудь, а её младший братец, который даже в свои тридцать девять остаётся для Эндрии тем, кого она должен защищать от чёрных фактов реального жизни.

Расти остановился против дверей с табличкой 3, стараясь собраться с духом. Должно быть тяжело. Эндрия не какой-то наглый пьяница из тех, что заявляют, что алкоголь не создаёт для них никаких проблем, и не похожая она на тех метамфетаминщиков, количество которых явным образом выросло за последний год или больше. То, что Эндрия самая полностью осознает свою зависимость, устраняет возможность напугать её этим, и потому усложняет сам процесс лечения. Конечно, после падения она невероятно страдала. Оксиконтин тогда сослужил свою службу, приглушив боль, она смогла спать, можно было начать терапию. Не её вина в том, что лекарство, которое ей так помогло тогда, это то самое лекарство, которое некоторые из врачей называют синтетическим героином.

Он открыл двери и вошёл, репетируя мысленно отказ. «Ласково, но непоколебимо, – повторял он себе. – Ласково, но непоколебимо».

Она сидела в уголке на стуле под плакатом о холестериновых ужасах, ноги плотно сомкнуты, голова склонена над сумочкой у неё на коленях. Крупная женщина, которая сейчас выглядела малюсенькой. Какой-то такой, словно уменьшенной. Она подняла голову, и Расти увидел, какое у неё осунувшееся лицо – морщины возле губ углубились, кожа под глазами почти чёрная, – он передумал и решил, что выпишет ей рецепт на розовом бланке из блокнота доктора Гаскелла. Возможно, когда уже закончится этот кризис с Куполом, ему посчастливится подговорить её к программе детоксикации; пусть даже через угрозу рассказать обо всём её брату, если не поможет. Потому что очень редко ему случалось видеть такую насущную необходимость.

– Эрик… Расти… У меня беда.

– Я понимаю. Вижу. Я выпишу…

– Нет! – похоже, она смотрит на него с ужасом в глазах. – Ни в коем случае, даже если я буду умолять! Я наркоманка и должна отказаться от этой зависимости! Я старый хлам, настоящее чмо!

Лицо её совсем сморщилось. Она старалась расправить его волевым усилием и не смогла. Вместо этого заслонила руками. Громкие, конвульсивные рыдания, которые так тяжело было слышать, прорывались сквозь её пальцы. Расти подошёл, припал возле неё на колено, обнял её одной рукой.

– Эндрия, очень хорошо, что ты хочешь это прекратить, это просто чудесно! – но сейчас, возможно, не самое лучшее для этого время…

Она посмотрела на него заплаканными, покрасневшими глазами.

– Ты, наверное, прав, это наиболее неподходящее время, но сделать мне нужно это именно сейчас! И ты ничего не будешь говорить Даги и Рози. Можешь мне помочь? Можно вообще этого добиться? Потому что сама я не смогла, никак. Эти ненавистные розовые пилюли! Я кладу их в ящик и приказываю себе «сегодня больше ни-ни!», а через час вновь их глотаю! Никогда в жизни я не была в таком дерьме, как теперь. – Она понизила голос, словно разглашая большую тайну: – Я боюсь, что это уже совсем не спина, я боюсь, это мой мозг приказывает спине так ужасно болеть, чтобы я не прекращала принимать эти чёртовы пилюли.

– А почему именно сейчас, Эндрия?

Она лишь помотала головой.

– Так ты мне можешь помочь или нет?

– Да, но если ты думаешь, что будешь иметь что-то наподобие похмелья, забудь. Во-первых, у тебя будут… – на миг он увидел, как Дженни дёргается в кровати, как она бормочет что-то о Большой Тыкве. – У тебя будут судороги.

Она толи не поняла, толи оставила это без внимания.

– Как долго?

– Чтобы пройти физический период? Две недели. Может, три.

«И это было бы очень быстро, если посчастливится», – подумал он, но промолчал.

Она сжала ему руку. Пальцы у неё были совсем холодные.

– Это долго.

Очень неприятная мысль вынырнула в голове Расти. Наверняка, это просто мгновенная паранойя, вызванная стрессом, однако убедительная.

– Эндрия, тебя кто-то шантажирует?

– Ты смеёшься? Каждый здесь знает, что я принимаю эти пилюли, это маленький город. – Что, по мнению Расти, отнюдь не было похоже на ответ. – Каков вероятный кратчайший срок?

– С инъекциями В12, плюс тиамин и витамины, вероятно, дней десять. Но тебе будет очень плохо. Ты почти не сможешь спать, появится синдром беспокойных ног. И это не слабенькие симптомы, недаром наркоманы называют очищение спрыгиванием. К тому же кто-то должен уменьшать тебе дозы – кто-то, кто будет хранить таблетки, и не будет давать тебе больше, сколько бы ты не умоляла. Потому что ты обязательно их будешь просить.

– Десять дней? – переспросила она с надеждой. – И это тоже может закончиться к тому времени, так? Этот Купол?

– Может, даже сегодня днём. Мы все на это надеемся.

– Десять дней, – повторила она.

– Десять дней.

«Но, – подумал Расти, – тебе будет хотеться этих проклятых пилюль до конца жизни». Однако этого он вслух не произнёс.

11

Как для понедельника, утром в «Розе-Шиповнике» было на удивление много люда… конечно же, в истории города ещё никогда не случалось такого понедельника. Однако клиенты довольно послушно разошлись, когда Рози объявила, что гриль прекращает работать и откроются они вновь не раньше пяти вечера.

– А тогда вы, возможно, поедете все в Касл Рок, чтобы поесть в «Моксе»! – подытожила она, вызвав шквал аплодисментов, потому что все знали, что «Мокси» – это ещё та грязная забегаловка.

– Ланча не будет? – спросил Эрни Келверт.

Рози взглянула на Барби, но тот поднял руки на уровень плеч. Не спрашивай меня.

– Сэндвичи, – ответила Рози, – пока ещё не закончились.

На это вновь прозвучали аплодисменты. Люди вели себя удивительно оптимистично этим утром: слышались шутки, звучал смех. Наверное, наилучшим свидетельством улучшения ментального здоровья в городе служил тот уголок ресторана, где стоял полностью обсаженный сплетниками их стол.

Телевизор в уголке, теперь включённый на Си-Эн-Эн, помог в этом тоже. У говорящих голов не было что рассказывать, кроме повторения неопределённых слухов, но большинство из них звучали обнадёживающе. Несколько научных работников, у которых успели взять интервью, сказали, что ракеты имеют шанс пробить Купол и наконец-то покончить с этим кризисом. Один из них сообщил, что шансы на успех превышают восемьдесят процентов.

«Конечно, сам он сидит в Массачусетском технологическом институте в Кембридже. – Подумал Барби. – Он себе может позволить оптимизм».

Уже чистя гриль, Барби услышал стук в двери. Осмотрелся и увидел Джулию Шамвей, к которой прислонялись трое юных подростков. Рядом с ними она была похожа на учительницу средней школы во время полевых занятий. Барби, вытирая руки о фартук, пошёл открывать.

– Если мы будем пускать каждого, кому вдруг захотелось поесть, у нас никаких запасов не хватит, – раздражённо бросил Энсон, натирая тряпкой опустевшие столы. Рози поехала в «Фуд-Сити», надеясь купить там ещё мяса.

– Не думаю, что она хочет есть, – сказал Барби и оказался прав.

– Доброе утро, полковник Барбара, – поздоровалась Джулия со своей фирменной улыбкой Моны Лизы. – Мне хотелось бы называть вас майор Барбара, как…

– Как в пьесе[212]212
  «Майор Барбара» (1905) – одна из известнейших пьес Бернарда Шоу (1856–1950).


[Закрыть], я знаю. – Барбара не раз уже слышал такое раньше. Тысячи раз слышал, точнее. – Это ваша команда?

Один из детей был чрезвычайно худым, высоким мальчиком с копной темно-русых волос; второй – приземистый, в мешковатых шортах и майке рэпера 50 Центов[213]213
  5 °Cent – артистичный псевдоним известного гангста-репера ямайского происхождения, настоящее имя которого Кертис Джеймс Джексон (р. 1975 г.).


[Закрыть]; третьей была хорошенькая девушка с молнией на щеке. Скорее нарисованной, чем вытатуированной, но всё равно это прибавляло ей шарма уверенной в себе красотки. Барби подумал: если он скажет ей, что она напоминает Джоан Джетт[214]214
  Joan Jett (нар. 1959 p.) – рок-гитаристка, певица в образе бунтарки, пик популярности которой прошёл в 1980-е.


[Закрыть] в школьном возрасте, девочка не поймёт, о ком говорится.

– Норри Келверт, – отрекомендовала Джулия, дотрагиваясь до локтя девчонки-бунтарки. – Это Бэнни Дрэйк. А эта долговязая фигура принадлежит Джозефу Макклечи. Вчерашняя демонстрация протеста это была его идея.

– Хотя я и не задумывался даже, что кто-то может пострадать, – сказал Джо.

– В том, что случилось, нет твоей вины, – успокоил его Барбара. – Поэтому не переживай.

– А вы, в самом деле, такой крутой гусь, что вдруг так высоко взлетели? – спросила Норри.

– Ну, – рассмеялся Барби. – У меня и в мечтах не было стать крылатым гусем, и я и не смог бы, если бы даже очень этого захотел[215]215
  Игра слов: XSM-73 Goose – крылатая ракета без боеголовки, которая используется вместе с боевыми ракетами для дезориентации противоракетной обороны соперника.


[Закрыть].

– Но вы же знаете тех солдат, дежурных, так же? – настаивала Норри.

– Ну, не лично. Во-первых, они морская пехота. А я служил в сухопутной армии.

– Вы и сейчас служите в армии, как говорит полковник Кокс, – уточнила Джулия. Фирменная отстранённая полуулыбка оставалась у неё на лице, но глаза танцевали от возбуждения. – Мы можем поболтать с вами? Юный мистер Макклечи имеет одну идею, по мне, просто блестящую. Лишь бы она сработала.

– Сработает, – заверил Джо. – Когда речь идёт о компьютерной херн… штуке, в этом деле – я крутой гусь.

– Идём в мой кабинет, – кивнул Барбара и повёл их за стойку.

12

Да, идея выглядела блестящей, но уже было около половины одиннадцатого, и если действительно речь шла о том, чтобы она сработала, шевелиться надо было быстро. Барби обратился к Джулии.

– Телефон у вас с со…

Раньше, чем он закончил фразу, Джулия положила телефон ему на ладонь.

– Номер Кокса в памяти.

– Чудесно. Если бы я знал, как до этой памяти добраться.

Телефон взял Джо.

– Вы что, из средневековья появились?

– Конечно! – согласился Барби. – Тогда все были благородные рыцари, а леди шлялись без трусов.

Норри на это искренне расхохоталась, подняв вверх сжатую в кулак руку, и Барби ритуально пристукнул по её маленькому кулачку своим большим.

Джо нажал пару кнопок на крохотной панели. Послушал, и тогда вручил телефонную трубку Барби.

Наверное, Кокс так и сидел, держа руку на своём телефоне, потому что, когда Барби поднял телефон Джулии себе к уху, тот уже говорил.

– Как там у вас, полковник? – спрашивал Кокс.

– Вообще-то все хорошо.

– И это только начало.

«Легко тебе говорить», – подумал Барби.

– Думаю, всё будет хорошо, пока ракета не отскочит, или не пробьёт Купол и наделает большого вреда в лесу и на фермах на нашем стороне. Этому, впрочем, обрадуются жители Честер Милла. А что говорят ваши спецы?

– Немного, никто не делает никаких прогнозов.

– По телевизору мы слышим кое-что другое.

– Я не имею времени отслеживать версии говорящих голов. – Барби ощутил по голосу Кокса, что тот пожал плечами. – Мы преисполнены надежды. Мы верим, что имеем шансы. Если так можно выразиться.

Джулия складывала вместе и разводила ладони, спрашивая этим жестом: «Что там нового?»

– Полковник Кокс, я здесь сижу с четырьмя друзьями. Один из них юноша по имени Джо Макклечи, и у него родилась весьма интересная идея. Хочу передать ему сейчас телефонную трубку… – Джо так резко замотал головой, что волосы зателепались. – …чтобы он вам сам объяснил. – И он вручил телефон Джо. – Рассказывай.

Джо заговорил, сначала неуверенно, спотыкаясь на всяческих ну, гм, понимаете, но только идея вновь захватила его воображение, он разогнался и стал красноречивым. Потом он слушал. Вскоре начал улыбаться. А через некоторое время произнёс:

– Эй, сэр! Благодарю, сэр! – и вернул телефон Барби. – Зацени, прежде чем запустить ракету, они попробуют увеличить мощность нашего Вай-Фай[216]216
  Wi-Fi – система беспроволочной интернет-связи


[Закрыть]! Господи-искуситель, это так круто! – Джулия схватила его за руку, и Джо исправился: – Извините, мисс Шамвей, я хотел сказать Иисус.

– Не переживай, ты действительно сможешь это сделать?

– Вы шутите? Без проблем.

– Полковник Кокс? – спросил Барби. – Что касается Вай-Фай это правда?

– Мы не в состоянии помешать вам делать что-нибудь, чего бы вам не захотелось, – ответил Кокс. – Вы, кажется, сами мне это недавно доказывали. Но вместо того мы можем помогать. У вас будет быстрейший в мире интернет, по крайней мере, сегодня. Кстати, этот ваш мальчик весьма башковитый.

– Да, сэр, у меня тоже сложилось такое впечатление, – сказал Барби и показал Джо большой палец. Мальчик сиял.

Кокс произнёс:

– Если идея этого мальчика сработает, и вы все запишете, не забудьте сделать копию для нас. Мы со своей стороны, конечно, тоже будем снимать, но соответствующие специалисты захотят увидеть, как удар выглядит с вашей стороны Купола.

– Думаю, мы сможем сделать ещё лучше, – сказал Барби. – Если Джо успеет все наладить, весь город сможет увидеть это вживую.

На этот раз кулак подняла Джулия. И Барби, широко улыбаясь, пристукнул по нему.