Текст книги "Убитый манекен : сборник"

Автор книги: Станислас-Андре Стееман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

X

– Привет, Малез!

Комиссар Эме Малез, высокий, широкоплечий, массивный, напоминающий фламандский шкаф, корпел над отчетом.

– Привет, Венс! – сказал он. – Тысячу лет не видел вас в «конторе»…

Он говорил так, будто слово «контора» не означало для него тесный прокуренный кабинет, где находились стол, картотека и два стула, а так, словно он был ее хозяином.

– Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Жоржа д’Ау, – объяснил мсье Венс. – Вы уверены, что речь идет о самоубийстве?

– Черт возьми! – воскликнул Малез, отложив авторучку. – У этого типа висок прострелен пулей, принадлежащей его собственному револьверу, на оружии нет никаких других отпечатков пальцев, кроме его собственных, к тому же он письменно признался в том, что уходит из жизни добровольно!

– Обнаружены ли следы пороха или ожога вокруг раны?

– Да, как это обычно бывает после выстрела в упор.

– Не было ли разбито окно на первом этаже? Тщательно ли обыскали курительную и спальню?

– Да, но…

– Не исчезли ли спорные ставки, которые позднее должны были стать предметом дележа?

– Это ничего не доказывает. Даже если была совершена кража, то вовсе не обязательно имело место убийство.

– Значит, вы подозреваете кого-то в краже?

– Да, шофера. Он, очевидно, и разбил оконное стекло изнутри, чтобы убедить нас в том, что в комнату проникли с улицы.

– Он не сознался?

– Нет. Это крепкий орешек, который уже разыскивается полицией в Тулоне и Марселе.

– Вам говорили, что все четыре типа, которых в тот вечер принимал у себя д’Ау, в той или иной степени желали его смерти?

– Ну и что? – Малез затянулся трубкой и выпустил облачко дыма, которое поднялось к потолку, словно воздушный шар. – Я, например, желаю, чтобы окочурилась моя теща, но эта баба, как назло, находится в полном здравии!

Когда Малез начинал говорить, не вынимая изо рта трубки, мсье Венс всегда уходил с путаницей в голове:

– So long I, старина! На месте следователя я бы все как следует обмозговал, прежде чем закрывать это дело… Викер у себя?

Вопрос, похоже, удивил Малеза.

– Викер всегда у себя, – ответил он.

Викер, бледный длинноволосый молодой человек в очках, облаченный в белый халат, в течение всего года чахнул под самой крышей в тесной комнатке, украшенной графиками, убранными под стекла манускриптами и образцами почерка прославленных убийц.

Когда мсье Венс вошел, он сличал тексты, вооружившись лупой и отмечая общие черты с помощью тонко заточенного карандаша.

– Добрый день, Викер! Я принес вам кое-что на выходные.

Мсье Венс разложил перед графологом два или три письма, которые отдала ему Катрин.

– Не могли бы вы сравнить письма вот с этой запиской и сказать, подлинная она или нет?

– Стало быть, подлинность писем не вызывает сомнений?

– Никаких.

Вздохнув, Викер сопоставил предложенные ему тексты, направив на них яркий свет мощной лампы.

– Что?.. Опять эта писулька!.. – воскликнул он. – На прошлой неделе я уже дал утвердительный ответ. И все близкие жмурика поступили точно так же.

Даже начальство не могло заставить Викера изъясняться на языке экспертов.

– Не кажется ли вам почерк каким-то нерешительным и дрожащим? – настаивал мсье Венс.

– Нет. Похоже, что этот малый был под мухой.

– Вы не находите, что подпись, напротив, отличается необыкновенной четкостью?

– Нет, – повторил Викер. – Как правило, подпись человека обнаруживает большую твердость, чем любой другой текст. Это обусловлено автоматизмом.

Мсье Венс достал из кармана книгу, взятую им в изголовье усопшего, и положил ее рядом с письмами:

– Однако!.. Будьте добры, изучите это… через лупу!

Викер пожал плечами, не обнаруживая особого желания заняться еще и книгой:

– Если бы это были не вы, мсье Венс!.. Что это за лажа?

– «Записки из Мертвого дома» Достоевского, книга, которую д’Ау читал перед смертью… Точнее, она лежала на его ночном столике… Вы найдете его подпись на форзаце… Неплохой исходный материал для сравнения, а?

– У вас, мсье Венс, опять какая-то идея!

– Да, – признался детектив, – но я оставляю ее при себе. Не хочу влиять на вас.

Когда он ушел, Викер затянул, фальшивя:

 
Дамочка с брильянтами
Заигрывает с франтами,
Сводит их с ума —
Обольстительница…
 

XI

Вечером того же дня мсье Венс отправился в «Вулкан», ночное кабаре, которое содержал Анжо.

– Привет, Фрамбуаз! – сказал он молодому парню, который помог ему снять пальто. – Фредди здесь?

– С одиннадцати часов, мсье Венс.

Мсье Венс быстро пересек первый зал, где танцовщица в сверхлегком одеянии крутилась колесом под огнем прожекторов.

– Привет, Тридцатка! – бросил он на ходу невысокому человеку, похожему на ласку и одетому в костюм цвета резеды. – Как всегда, на стреме?

«Тридцатка» – это прозвище. Точнее сказать, сокращенный вариант прозвища «Тридцать и сорок».

Тот, кому оно принадлежало, вздрогнул от неожиданности, словно у него за спиной разорвалась петарда, но мсье Венс не остановился. Пройдя вдоль бара, который казался нескончаемым, он повернул к двери, где красовалась выведенная белыми эмалированными буквами надпись «Посторонним вход запрещен».

– Привет, Жоффре! Уже в строю?

Через секунду он вошел в игральный зал, в то время как Тридцатка и Жоффре – здоровенный малый, которому плохо причесанные волосы соломенного цвета придавали вид подпорки для хмеля, в спешном порядке вступали у него за спиной во враждебный сговор.

– Мы еще поговорим с этим типом в укромном местечке! – с ненавистью сказал Жоффре.

И он опять принялся отравлять всех, кто находился поблизости, своей тонкой мексиканской сигарой.

– На вашем месте я бы ставил также на «лошадей», – посоветовал мсье Венс.

Фредди Доло, стоя перед высокими стопками жетонов, кончил выкладывать их на сукне под заинтересованными или завистливыми взглядами других игроков и крупье.

– И на последнюю четверку двадцать луидоров! – объявил он, затем не спеша обернулся и произнес – О! Добрый вечер, комиссар!.. Рекомендую вам ставить на четырнадцать, эта цифра выпадает каждый раз! По крайней мере, выпадала, поскольку неизвестно, как пойдут дела теперь, когда вы здесь!..

– Вы закончили? – спросил мсье Венс. – Мне надо с вами поговорить.

– Почту за честь…

– Двадцать два, черный, четный и пас! – выкрикнули крупье.

– Что я вам говорил! – пробормотал Фредди.

Через пять минут они беседовали под сенью пальмы, растущей в кадке, – единственного дерева в «Вулкане».

– Давайте, комиссар! Заводите свою шарманку! Я настроил свои локаторы…

– Два джина с тоником! – заказал мсье Венс. (Он засек Анжо, который наблюдал за ними издали с отсутствующим видом.) – Прежде всего я хотел бы сообщить вам о том, что виделся с вашим братом Мартеном…

Фредди вздохнул, кончив распихивать по карманам пачки банкнот, полученные им в кассе.

– Я тоже!.. – сказал он. – Недавно ночью, когда выходил от д’Ау. Он начал меня поучать, но я смотался, пока дело не дошло до настоящей трагедии.

Мсье Венс был серьезен.

– Может быть, вам следовало бы его выслушать? – спросил он.

Фредди усмехнулся:

– Ну, нет… Пусть он продает свечки, если это ему нравится – и даже кропила, – но пусть не лезет в мою беспутную жизнь! Мы ведь не супруги! – Он взял стакан и добавил – Din Skol, min skol, alia vaclra frickor skol. [1]1
  Шведский тост: «За ваше здоровье, за мое здоровье, за здоровье всех красивых девушек».


[Закрыть]

– Malqamme! [2]2
  Финский тост.


[Закрыть]– ответил мсье Венс невозмутимо. – Мне казалось, что вы любите друг друга.

Фредди нервно комкал коробок спичек.

– Когда мы были пацанами – возможно, но даже и тогда!.. Он обзывал меня «хулиганом», а я ею – «ризничим»… А сегодня!.. – Казалось, Фредди набрал в легкие побольше воздуха, словно пловец, собирающийся нырнуть в воду, и продолжил – Сегодня Мартен завидует мне черной завистью, вот в чем дело! Если хорошенько подумать, я бы не удивился…

– Не удивились бы чему?

Фредди опорожнил стакан и сказал:

– Довольно! Это наши дела.

Мсье Венс вяло поаплодировал танцовщице с тамбурином, которая закончила свой номер.

– Вы не оставались в ту ночь с д’Ау наедине? – спросил он.

– Да, – признался Фредди, – но самое большее на полчаса, чтобы уложить его в постель и запереть спорные ставки в ящик стола.

– В котором часу вы его покинули?

Фредди окликнул бармена.

– Да не знаю!.. В половине третьего, в три, что-то в этом роде… Вам лучше спросить у Мартена, который ждал меня на улице!

– А за сколько времени до вас ушли остальные?

– Минут за сорок, может быть, сорок пять…

– Печально! – сказал мсье Венс.

– Почему печально?

Потому что Жорж д’Ау, согласно заключению судебно-медицинского эксперта, умер примерно в это время… и потому что за тридцать – сорок пять минут можно успеть сделать немало…

Фредди как будто осенило:

– Что, по-вашему, надо было вести записи?.. Хотел бы я посмотреть на вас, комиссар, если бы у вас на руках оказался субъект, который принимает носки за шляпу, а кровать – за гондолу!

Мсье Венс вежливо улыбнулся и сказал:

– Хотелось бы думать, что вы вернулись в отель сразу же после того, как расстались с Мартеном?

– Да, но не особенно торопясь! – заметил Фредди. – Я даже пропустил пару стаканчиков в каком-то кабаке… К чему все эти вопросы?

– Просто так, Фредди! Люди вроде меня всегда задают вопросы просто так…

Фредди обеими руками ухватился за этот спасательный круг:

– В таком случае, комиссар, вы должны меня извинить! Я пообещал маме, что вернусь затемно. – Он вдруг очень заторопился. – Предоставляю вам оплатить наши счета, ибо двадцать второй номер никогда бы не выпал, если бы не вы!

Анжо, который был без пиджака, широкими шагами расхаживал по своему кабинету, напоминавшему каюту, откуда он мог наблюдать за игральным залом через иллюминатор.

– Главное, без шума! – сказал он. – Я не хочу историй!

Человек с перебитым носом и его приятель дружно согласились:

– Не беспокойтесь, патрон! Все будет шито-крыто!

Довольный собой, Фредди направлялся к выходу, когда «Вулкан» вдруг погрузился в темноту.

«Так! – подумал мсье Венс, из осторожности прислонясь к стене. – Начинается извержение!»

Извержение оказалось мгновенным… Электричество опять включилось, Фредди и след простыл, а два крупье колотили какого-то бедолагу, который, воспользовавшись темнотой, попытался изъять энную сумму в текущей партии. Типичная ситуация! Определенно, Анжо норовили обчистить при каждом удобном случае…

Минутой позже мсье Венс забирал свою одежду в гардеробе.

– Вы ошиблись, Фрамбуаз! – заметил он вежливо. – Это пальто и эта шляпа не мои…

Фрамбуаз покраснел от смущения:

– Сожалею, мсье Венс! Искренне сожалею!.. Вероятно, я напутал и отдал ваши клиенту, который только что вышел. А именно: мсье Фредди!..

Мсье Венс относился к Фрамбуазу с симпатией.

– В таком случае, я их забираю… Я отдам эти вещи Фредди при первой же возможности…

Фрамбуаз относился к мсье Венсу с симпатией.

– Вы классный парень! – воскликнул он.

– Чепуха, – сказал мсье Венс. – От этого обмена я только выигрываю…

Все произошло очень быстро.

Первым подозрительным звуком, который насторожил мсье Венса, когда он находился всего за две улицы от своего дома, был приглушенный шелест шин катившегося вдоль тротуара с потушенными фарами автомобиля… Вторым – скрип открывающейся дверцы… Третьим – стремительный топот у него за спиной.

Он обернулся.

Нападающих было двое. У первого был перебитый нос и повадки бывшего боксера. Другой восполнял в ширину то, чего недобрал в высоту. У обоих в руках были дубинки.

Мсье Венс сделал шаг назад, чтобы занять более устойчивую позицию, и остановил первого хуком в челюсть. Второй замахнулся дубинкой. Мсье Венс ударил его по шее ребром ладони.

– Эмиль! – простонал, словно во сне, второй, оседая на тротуар.

При этом окрике шофер оставил баранку и бросился на подмогу с разводным ключом в руке, но мсье Венс уже укрылся в дверном проеме, расстегнул пальто Фредди, свой собственный пиджак…

Разводной ключ, брошенный со всего размаху, сбил с его головы шляпу и отскочил к ногам.

– Довольно, руки вверх! – произнес он обыденным тоном, вынимая автоматический пистолет. – Не вздумайте пошевелиться – я продырявлю вас, как щенков!

Троица тут же отказалась от всяких воинственных намерений.

– Простите, комиссар! – взмолился человек с перебитым носом. – Мы вас приняли за другого.

– Другого!.. Кого же?..

Субъект формата три на четыре толкнул локтем замявшегося человека с перебитым носом и произнес:

– Скажи ему! Так будет лучше.

– Ладно… Мы приняли вас за Фредди Доло, понимаете! – объяснил экс-боксер. – Тут нет ничего удивительного! – добавил он, словно его осенило. – Вы ведь разгуливаете в этих шмутках!

Весомый аргумент. Мсье Венс усвоил его, не моргнув глазом:

– Кто направил вас по моему следу?

– Никто! – живо отозвался человек с перебитым носом. – Мы видели, как вы выходили из «Вулкана»…

Покинув свое укрытие, мсье Венс сделал шаг вперед:

– Неправда… тогда вы разглядели бы меня при ярком свете и не ошиблись!

Он совершил над собой усилие. Он всегда совершал над собой усилие, когда переходил на жаргон:

– Говорите!.. Кто посадил вас мне на хвост?

Троица уже притомилась стоять с поднятыми вверх руками.

– Тридцатка! – признался экс-боксер. – Он сказал нам, что упустил Фредди, на которого затаил злобу, и что он не очень огорчится, если его отметелят! Каков иуда!.. Ничего не подозревая, мы попались на этот крючок…

Мсье Венс начинал понимать:

– Значит, это Анжо поручил вам наподдать Фредди?

– Ну да! – согласился экс-боксер. – Патрон никогда не жаловал игроков, которые уходят вместе с кассой! Отсюда, кстати, отключение тока… Но было уже поздно: Фредди смотался…

Тип, который был поперек себя шире и понемногу приходил в чувство, также имел, что сказать:

– Не вызывает сомнений, что Фредди вряд ли перепутал бы пальто просто так, от рассеянности… Должно быть, он догадывался о том, что за ним пойдут, и хотел сбить нас с толку!

Сбить с толку… Действительно, у мсье Венса создалось впечатление, что его действия направляли с того момента, когда пунцовый от неподдельного смущения Фрамбуаз подал ему чужое пальто.

– А нельзя ли предположить, что вы ему так или иначе мешали и что Фредди, воспользовавшись удобным случаем, рассчитывал на то, что вас пришьют вместо него? – продолжил мысль человек с перебитым носом. – В противном случае и по зрелому размышлению Тридцатка никогда бы не заделался стукачом! За Фредди он готов убить и свою старуху!..

Мсье Венс убрал пистолет в карман. Он почувствовал К Фредди симпатию с самой первой их встречи и думал, что тот, хотя и находится по ту сторону барьера, тоже относится к нему с любовью…

– Ладно, мотайте отсюда! – глухо приказал он. – Вы мне надоели!

Троица не верила своим ушам.

– Благодарю, вы так великодушны! – сказал человек с перебитым носом. – Сразу видно – благородных кровей!

Мсье Венс спал в эту ночь мало и плохо.

Фредди, рассчитывавший руками своих врагов отделаться от нежелательного друга, в самом деле заманил его в ловушку. Смертельную ловушку.

Мсье Венс ворочался в постели, и в голове у него все время крутилась фраза из притчи, которую он читал в юности: «Дурной плод падает с древа Божьего».

XII

Мартен Доло слегка отвел телефонную трубку от уха и сказал:

– Не надо так кричать, я не глухой!.. Минутку!.. Этот мсье Венс, человек, чьей дружбой мы можем гордиться, не стал бы подозревать тебя в убийстве Жоржа д’Ау, если бы ты не дал ему оснований! Другой бы на его месте давно упрятал тебя за решетку… Что?.. Я не ору!.. – Мартен машинально поправил покосившуюся репродукцию картины, которая висела над ночным столиком и на которой была изображена атака кирасиров в Рейхсхоффене. – А?.. Опять!.. Почтовым переводом?.. – Он задохнулся от негодования. – Можешь не просить, ты не получишь от меня больше ни гроша, если будешь и впредь предаваться разврату… Как?.. Тем лучше!.. Никто не посмеет сказать, что ты убил Жоржа д’Ау из корыстных побуждений!.. Угомонись, начни новую жизнь и… Алло, ал-ло!..

Мартен как бы нехотя положил трубку, задумался, а затем медленно вытащил бумажник из кармана и начал пересчитывать банкноты.

– Добрый день, Мартен! – сказал мсье Венс, который вошел в комнату на цыпочках какое-то время назад. – Примите мои извинения, так как я услышал конец вашего телефонного разговора с Фредди… Что вы там делаете?

Мартен смущенно показал на телефон и ответил:

– Раз уж вы все слышали!.. Он утверждает, что остался без денег, ^и просит переслать ему несколько тысяч… почтовым переводом! – добавил он поспешно, словно считал это для себя оправданием. – Садитесь… Хотите чего-нибудь выпить?

Мсье Венс отрицательно покачал головой:

– Спасибо, нет, Мартен! Я ненадолго, и в том, что я должен вам сообщить, нет ничего отрадного.

– А, нет? – переспросил Мартен задумчиво с видом человека, который только что попал под грузовик и теперь заметил несущегося на него велосипедиста.

Мсье Венс, произведя взглядом опись банальной обстановки гостиничного номера, не смог скрыть огорчения:

– Вы знаете, как я любил Фредди? – Он невольно выразился в прошедшем времени. – Я всегда считал его славным шалопаем, беспутным, но добрым малым, неспособным на подлость… Но сегодня…

Мартен сгорал от нетерпения:

– Что произошло?

– Вчера вечером Фредди был в «Вулкане» – то, что он рассказывал вам сейчас по телефону, не имеет значения – и выиграл крупную сумму денег, – неторопливо излагал мсье Венс. – Я тоже был там, намереваясь его допросить. Мы поболтали… я хотел сказать – «дружески». Покидая «Вулкан», Фредди, должно быть, смекнул, что Анжо никогда не позволит ему уйти с набитыми карманами. Отключение тока в заведении весьма кстати замедлило его уход, и ему ничего не оставалось, как придумать какую-нибудь уловку… И что же, по-вашему, он придумал?.. Он нарочно забрал из раздевалки мои пальто и шляпу, оставив мне взамен свои… Это еще не все: его дружок Тридцатка, ужасный лицемер, поступил как предатель, напустив на меня громил, которым было поручено вернуть уплывающие деньги… Очень мило, не так ли?

Мартен в отчаянии обхватил свою голову руками:

– Это… это невозможно! Фредди никогда бы этого не сделал!

– Увы, Мартен, это так, несмотря на наши дружеские отношения! – Мсье Венс говорил со все более возрастающей горечью. – И трудно было обойтись со мной еще подлее!

– Да! – согласился Мартен.

Направляясь к двери, мсье Венс заметил:

– Итак, Мартен, я сообщил вам об этом для того, чтобы вы при случае повторили ему мои слова… Мы теперь с ним враги, я оставляю у себя его пальто.

XIII

Часы пробили полночь, и Катрин, закрыв книгу, собиралась уже потушить свет, как вдруг сердце у нее учащенно забилось, и она привстала, опершись на локоть.

Катрин отчетливо услышала звук открывшейся и закрывшейся двери.

На какое-то мгновение она замерла в неподвижности, протянув руку к ночнику, затем медленно выдвинула ящик ночного столика, достала оттуда миниатюрный браунинг и взвела курок.

На нижнем этаже кто-то ходил и – странная вещь! – теперь, когда она была уверена в том, что не ошиблась и ей предстоит столкнуться с реальной опасностью, страх улетучился.

Она опустила босые ноги на белую медвежью шкуру, служившую ковриком, сдерживая дыхание, надела домашние туфли, натянула на себя легкий халат с воланами, который делал ее удивительно похожей на ее третий портрет, что висел над кроватью (на нем она была изображена в летнем платье), и, осторожно ступая, направилась к двери…

Лестничная клетка была погружена в непроницаемую темноту.

Катрин, похожая на бело-сиреневый призрак, нащупала ногой первые ступеньки лестницы, словно купальщица, входящая в воду, затем начала бесшумно спускаться вниз, касаясь стены и сжимая в правой руке браунинг, а в левой – электрический фонарик.

Дверь в курительную медленно открылась, щелкнул выключатель.

– Руки вверх, – сказала Катрин, стоя на пороге. – Малейшее движение – и я стреляю!

Какой-то мужчина рылся в выдвижных ящиках. Он не спеша повернулся к ней.

– Батюшки, это вы?! – воскликнула она, смягчившись. – Как я сразу не догадалась? Профессиональный грабитель не наделал бы столько шума…

Мужчина улыбнулся, послушно подняв руки вверх, и сказал:

– Что до меня, то я вынужден заметить: сурок сурку рознь!

Катрин в свою очередь улыбнулась, но с легким оттенком презрения:

– Вы меня разочаровали, мсье Венс!.. Вы, которого все считают таким ловким!.. Я ведь могла пристрелить вас, как зайца!

Мсье Венс медленно опустил руки и сказал:

– Не думаю. Обернитесь.

Катрин повиновалась.

Внушительный мужчина с круглым, желтым, как лимон, лицом, весь одетый в черное, стоял у нее за спиной с пистолетом в руке, держа ее на прицеле.

Катрин ощутила страх. Уже задним числом. Но она не показала виду.

– Кто этот улыбчивый будда?

– Чу-Чи, мой приятель-китаец, – объяснил мсье Венс. – Он без ума от хорошеньких женщин. Тем не менее одного моего слова было бы достаточно, чтобы он застрелил вас без всяких угрызений совести.

Чу-Чи подтвердил эти слова. С его аккуратно завязанным галстуком, пухлым животиком и котелком на голове он был вылитый китайский болванчик и, точь-в-точь как китайский болванчик, Чу-Чи несколько раз покачал головой, улыбаясь до ушей, и сказал с сильным акцентом:

– Чу-Чи никогда углызенья!

Через десять минут Катрин и мсье Венс дружески беседовали у камина, мелкими глотками отпивая бренди.

– Вы довольны обыском? – поинтересовалась она, взглядом указывая на выдвинутый ящик.

– Вполне, – сказал мсье Венс.

– Нашли то, что искали?

– Нет… Но именно поэтому я доволен.

С минуту они помолчали, пристально вглядываясь друг в друга.

– Может быть, вам следовало нанести мне второй визит вежливости, а не строить из себя Раффлза? – спросила она.

– Может быть, – согласился мсье Венс. – Предположим, что мне хотелось узнать, не отдаете ли вы предпочтение пижамам перед ночными рубашками…

Катрин инстинктивно подтянула поясок на своем халате.

– Вы позволите спросить у вас, каков предмет ваших поисков?

Мсье Венс пригубил бренди и сказал:

– Да… так как я опасаюсь, что искал не там. Я не думаю, что ваш муж хранил колоды карт в банке или в каком-нибудь потайном сейфе?.. Но как получилось, что здесь нет ни одной?

Приподняв плечо – из-за чего обнажилось другое, – Катрин ответила:

– Будучи суеверным, как и большинство игроков, Жорж обычно торопился уничтожить те карты, которые принесли ему неудачу. И поскольку он проигрывал несколько недель подряд…

– Значит, в день смерти у него была только та колода, которой он играл свою последнюю партию?

Катрин встала и, в свою очередь, порылась на ломберном столе.

– Да… Иначе вы должны были бы обнаружить другие карты в этих ящиках. Это действительно так важно?

– Это по меньшей мере доказывает, что ваш муж был убит.

– Убит? – с недоверием в голосе воскликнула Катрин. – Но ведь он оставил письмо…

– Так точно. Письмо, к которому прилагался джокер фирмы «Дендорфф»… тогда как его гости и он сам пользовались в тот вечер картами «Гримо»!

– Признаться, я не понимаю…

Мсье Венс развил свою мысль:

– Мсье д’Ау, если принять версию самоубийства, вполне мог в самый последний момент допустить оплошность и спутать джокер… при условии, что у него были под рукой «дендорффские» карты. Но, исходя из ваших слов, это не так, и мои бесплодные поиски подтверждают справедливость сказанного вами… Вывод: был другой человек, приложивший этот «дендорффский» джокер к письму вашего супруга, тот, кто не только не пытался воспрепятствовать «самоубийству» мсье д’Ау, но, напротив, этому способствовал.

Катрин все еще отказывалась примириться с очевидностью.

– Допустим! – сказала она. – Но почему тогда убийца – если предположить, что убийца на самом деле существует, – допустил столь грубую ошибку? Почему нельзя было просто приложить к письму джокер фирмы «Гримо»?

Мсье Венс пожал плечами.

– Гости вашего мужа, если опираться на материалы следствия, оставили в этой комнате полнейший беспорядок: карты могли упасть за мебель, включая и джокеры «Гримо»… Убийце надо было действовать быстро, он любой ценой должен был удостоверить подлинность «признаний» мсье д’Ау… Я полагаю, что, как и большинство заядлых игроков, он имел карты при себе… «Дендорффские» карты… «Самоубийство» было так удачно сымитировано, что он решил, что может без всякого риска заменить один джокер другим… Во всяком случае, раз уж невозможно было найти джокеры «Гримо», ему ничего не оставалось, как воспользоваться этим шансом, несмотря на всю рискованность предпринятого шага…

Мсье Венс встал с места, в последний раз затянувшись почти полностью сгоревшей сигаретой.

Катрин наклонилась к мсье Венсу, следя за ним из-за прищуренных век.

– Вы пришли сюда только ради этих несуществующих карт? – спросила она.

Он покачал головой и ответил:

– Нет, я искал еще одну вещь… и ее исчезновение позволило бы мне узнать нечто более важное.

– Что же?

– Имя преступника, – сказал мсье Венс.

Мсье Венс широкими шагами подходил к свой машине, когда Чу-Чи, семенивший за ним следом, кашлянул.

– Чу-Чи находить этот молодой дам очень восхитительно! А вы, мисью?

Мсье Венс согласился:

– Увы, это так, Чу! «Восхитительна, но опасна», как сказал бы сам мсье Венс.