355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Станислас-Андре Стееман » Убитый манекен : сборник » Текст книги (страница 1)
Убитый манекен : сборник
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 21:48

Текст книги "Убитый манекен : сборник"


Автор книги: Станислас-Андре Стееман



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Станислас-Андре Стееман

Козыри мсье Венса

Перевод Г. Генниса

I

Небо было грязно-белым, море неспокойным. Крупные облака отбрасывали черные тени на доки. Пароход «Антверпен», еще не покинувший пределы рейда, направлялся в сторону открытого моря, когда помощник поднялся на мостик к капитану и показал ему на блестящую точку, которая стремительно приближалась справа по борту в брызгах пены.

– Смотрите, кто к нам плывет…

– Вижу.

– Что будем делать?

– Помолимся, – сказал капитан.

Через десять минут катер поравнялся с ними, и пять человек поднялись по забортному трапу на пароход: это была портовая полиция.

– Не так быстро, капитан!.. Прошу вас предъявить список пассажиров.

– Сюда, пожалуйста. В мою каюту.

В то время как шеф полиции листал судовые документы, капитан поставил на стол два стакана и бутылку виноградного вина, которую откупорил большим пальцем.

– По стаканчику?

Покончив с бумагами, шеф полиции сказал:

– Спасибо, не пью. Ваш порт назначения?

– Ла-Плата.

– М-м-м… Покажите мне помещения.

– Идемте.

В коридоре первого класса полицейский вдруг остановился и принюхался.

– Вы ничего не чувствуете?

– Нет, – ответил капитан, убыстряя шаг.

Но полицейский, казалось, застыл на месте.

– Опиум, – засвидетельствовал он вслух. – И ацетон. – Взявшись за дверную ручку, он тщетно поворачивал ее. – Отоприте.

– Дело в том, что…

– …вы потеряли ключ?

– Нет, но…

– Дайте мне.

Полицейский открыл сам и вошел.

Каюта походила не столько на каюту, сколько на гримуборную мюзик-холла или на вольер.

– Милая компания! – хладнокровно констатировал полицейский, разглядывая с полдюжины хорошеньких молодых женщин в поясах или нижних юбках, которые прихорашивались, красили ногти или гадали друг другу на картах.

Ла-Плата!..

– Белые рабыни, которых вы хотели провезти на черный рынок? – спросил он у капитана.

«Снова торговля «живым товаром».

«Вчера мы рассказали о том, что портовая полиция задержала пароход «Антверпен» на выходе в открытое море и что на его борту была обнаружена целая партия «танцовщиц для Каракаса».

Сегодня нам стало известно, что судебный следователь господин Паран, которому поручено это дело, подверг длительному допросу некоего Фредерика Доло, давно подозреваемого в занятии этим постыдным ремеслом.

В последнюю минуту господину Фредерику Доло удалось опровергнуть выдвинутые против него обвинения».

Мсье Грофис сложил газету, печально покачал головой, убрал газету в карман и довольно посмотрел на витрину своего магазина, где золотыми буквами было выведено его имя, за которым следовало название фирмы: «ыравоТ еынвокреЦ» (изнутри вывеска читалась наоборот).

Он собирался выпить чашечку отвара из вербены, который пунктуально приготовляла к этому часу мадам Грофис, когда за спиной у него прозвенел колокольчик входной двери.

– Кто бы это? – подумал он, обернувшись.

Мужчина лет пятидесяти с седыми висками, который держал в правой руке сложенный зонтик, а в левой – пластиковый чемодан, вошел в магазин косолапой походкой, обнаруживая торопливость, умеряемую чувством собственного достоинства.

– Добрый день, мсье Грофис, это опять я!.. Не буду спрашивать вас о самочувствии… Вы помолодели со времени моего последнего визита…

Мсье Грофис посмотрелся в зеркало, и то, что он в нем увидел, вызвало у него приятное удивление.

– Держимся, – скромно признал он.

– А как поживает ваша дражайшая супруга? – поинтересовался посетитель с подчеркнутой предупредительностью.

– Хорошо.

– А ваш маленький Луи-Филипп?

– Растет.

Посетитель достал из кармана записную книжку и карандаш.

– Значит, как всегда, двенадцать дюжин «ватиканских»? Грофис тряхнул головой. Газета, которую он только что читал, шуршала у него в кармане при малейшем движении.

– В делах наступило затишье… Скорее, половину, мсье Доло!

II

Полицейский Чичиотти осторожно приблизился к стоящему автомобилю.

Это был роскошный закрытый лимузин американской модели, мощные фары которого освещали деревья проспекта, подобно тому, как прожектора освещают театральные декорации.

– Эй, вы!

Он включил свой электрический фонарик, направив его белый луч на автомобиль.

– Вы что, никогда не слышали о запрете стоянки и прочих фокусах?

Ответа не последовало.

Правда, включенный двигатель урчал, как кот…

Чичиотти подошел к машине, уверенно повернул ручку передней дверцы и дернул ее на себя.

Что-то ткнулось в его колено: это была безвольно повисшая рука.

Чичиотти выругался и попятился.

Водитель, запрокинув голову, устремил неподвижный взгляд в пространство. Он был во фраке; черное пятно красовалось на его накрахмаленной сорочке. Молодая женщина в вечернем платье положила голову ему на плечо, корсаж без бретелек удерживался на ней каким-то чудом, словно благодаря такому же черному пятну на груди. В ногах у них валялся браунинг.

– Черт возьми! – повторил полицейский Чичиотти.

– Вы читали «Юнивер», мсье? – спросила мадемуазель Армандин. – О Риго, который убил свою… сожительницу, а потом покончил с собой. В газетах пишут, что он находился под воздействием наркотиков.

Господин Невё колупнул своим длинным ногтем нос у статуэтки святого Иосифа, обсиженной мухами.

– Увы! – отозвался он с озабоченным видом. – «Алерт» добавляет даже, что марафет – я имею в виду наркотик – ему, очевидно, поставлял некий Фредерик Доло, однако полиция не может это доказать.

Их разговор неожиданно прервал звук открывающейся двери.

– На ловца и зверь… – сострила мадемуазель Армандин.

Если посетитель – мужчина лет пятидесяти с седыми висками, державший в правой руке сложенный зонтик, а в левой чемодан из пластика – слышал ее слова, то он не подал виду и твердой походкой вошел в лавочку.

Он справился о здоровье мадам Неве и всего подрастающего поколения. Потом достал из кармана записную книжку, карандаш и послюнявил его кончик.

Мсье Невё какое-то время выслушивал его с полусонным видом, а потом резко оборвал, как выключают радио:

– Сожалею, мсье Доло! Церковь, так сказать, озаряют не столь ярким светом, как прежде… Мне не понадобятся свечи до самого Сретения.

III

Трое ворвались как вихрь, их лица были скрыты нейлоновыми чулками, воротники пальто подняты, шляпы низко надвинуты.

Гольдштейн и Гольдштейн, ювелиры, мгновенно все поняли. Они даже опередили предусмотренную в таких случаях команду: «Руки вверх и без разговоров!»

Трое грабителей распределили обязанности: двое очищали витрины, а третий следил за ходом операции с пистолетом в руке.

– Нам нужны одни солитеры… если только они в комплекте! – взял на себя труд объяснить третий.

Гольдштейн и Гольдштейн почли своим долгом улыбнуться. Единственное, что их волновало в данный момент, это номер «ситроена», который стоял перед дверью магазина и гудел заведенным мотором, а также более-менее точный словесный портрет нападающих, который они потом должны будут сообщить полиции и своим страховым агентам.

Удар рукоятью пистолета по голове помешал их планам.

Мадемуазель Жермен, появившаяся из двери в глубине помещения и никогда не умевшая управлять своими рефлексами, также была выведена из строя кусочком горячего свинца, который остался в ее лишившемся жизни миниатюрном теле.

– Женщины готовы! – цинично прокомментировал человек с револьвером. – Надо сматываться!

«Ограбление ювелирного магазина».

«Все помнят о дерзком ограблении, жертвами которого стали господа Гольдштейн и Гольдштейн, ювелиры, ограблении, сопровождавшемся убийством, и о том, что полиции удалось задержать преступников меньше чем через двое суток.

Вынужденные к даче показаний, злоумышленники утверждали, что сбыли свою добычу через посредничество некоего Фредерика Доло, замешанного в деле о торговле «живым товаром» и продаже наркотиков.

Тщательный обыск и подробный допрос не позволили, однако, изобличить последнего в пособничестве бандитам».

Пятидесятилетний мужчина с седыми висками успел прочесть это сообщение в газете не менее десяти раз, когда поезд остановился. Он вынул из багажной сетки зонтик и чемодан, спустился на перрон и покинул здание вокзала.

Возможно, из-за того, что шел дождь, городок показался ему, как никогда враждебным, а статуя Гамбетты – невероятно унылой…

На пороге магазина сестер Селерье он задержался на несколько секунд, чтобы пересчитать находившиеся в двойной витрине «епископские» и «епархиальные» свечи, затем повернул дверную ручку и вошел внутрь.

На продавщице – очаровательной брюнетке – был тот же красный свитер, что и всегда, но ее улыбке не хватало теплоты.

– Сожалею, мсье Доло! Барышни заняты и не могут вас принять. Впрочем, они пока не собираются ничего покупать у вас.

IV

– Добрый день, мсье… Путешествие было удачным?

Мартен Доло вошел, не ответив, сунул зонтик в подставку, повесил пальто и шляпу на бамбуковую вешалку и направился в столовую.

Там все было, как прежде: хорошо отполированный буфет, репродукции картин, обрамляющие камин из фальшивого мрамора, скатерки из кружев, связанных крючком, лунники в вазах под Галле и улыбающийся своей самодовольной улыбкой Фредди Доло, заключенный в рамку из позолоченного дерева.

– Удачным ли было путешествие?..

Мартен Доло рухнул в мягкое кресло и принялся расшнуровывать ботинки.

– Моя бедная Луиза! – продолжил он. – Я даже не заработал на то, чтобы покрыть свои расходы и хоть чем-то порадовать налоговую администрацию!

Луиза, невысокая служанка, спросила, округлив глаза:

– Почему? Разве свечи больше не покупают?

– Да нет… Но их не хотят покупать у меня, брата того, кто не сходит со страниц криминальной хроники!

Поднимаясь, Мартен оттолкнул кресло.

Может быть, не следовало заходить так далеко в признаниях? Нет! Само его существование зависело теперь от сплетен.

Взяв Луизу под руку, он подвел ее к портрету человека, чья насмешливая улыбка встречала его всякий раз, когда он возвращался домой. Портрет можно было принять за его собственное изображение. По крайней мере, если бы он тщательно прилизывал и красил волосы, вдевал в петлицу цветок, носил полосатый «гарвардский» галстук вместо галстуков с уже готовым узлом и брился каждый день.

– Однако у него вполне порядочный вид, у вашего мсье Фредди! – со вздохом произнесла Луиза.

Мартен согласился:

– Да. Это порядочная сволочь!

Он смотрел на портрет. Портрет смотрел на него.

– Не стоит распаковывать чемодан, Луиза! Можете убрать мои тапочки. – И он с печалью в голосе добавил – Я опять уезжаю.

Луиза, которая собиралась было уйти, развернулась на носочках, как танцовщица, и воскликнула:

– Вы опять уезжаете!.. Так скоро!.. Когда же вы вернетесь? – Она хотела бы знать, что отвечать молочнику, обещавшему пригласить ее на бал в мэрию.

– Не знаю, – сказал Мартен Доло. – Я… я собираюсь надрать уши Фредди.

Его слова, похоже, насмешили Луизу.

– А если он не позволит? – спросила она.

Мартен Доло улыбнулся в свою очередь. Той же улыбкой, что и Фредди, или почти такой же. Улыбкой, скорее, мудрой, выражающей не столько иронию, сколько горечь.

– Я напомню Фредди о тумаках, которыми угощал его, когда мы были пацанами. Впрочем, вряд ли он их позабыл.

Луиза моргала ресницами.

– Почему? Вы не ладили друг с другом?

Мартен тщательно взвешивал свой ответ. И ответ, кажется, дался ему нелегко:

– Нет… Мы любили друг друга, но нам не удавалось найти общий язык.

V

Мартен Доло поставил чемодан у ног и огляделся, вытирая пот со лба…

Суета царила вокруг; скрип тормозов и свистки чередовались в определенном ритме; нескончаемый поток автомобилей отделял его от противоположного тротуара; городской гул бился в двери вокзала, словно море, перебирающее в прилив гальку.

Мартен вздохнул. Никогда столица не казалась ему такой оживленной и шумной. Может быть, потому, что он так долго отсутствовал.

– Не хотите ли такси? – предложил ему носильщик.

– Спасибо, не надо, – ответил Мартен.

Он подождал, пока человек удалился, отошел от вокзального подъезда, затем, встав на краю тротуара, помахал зонтиком.

– Эй, такси!

Меньше чем через сорок минут – истина может казаться иногда неправдоподобной! – ему удалось остановить одну машину, водитель которой не стал сообщать, в какое место он едет, а вежливо осведомился, куда желает прибыть пассажир.

– Не знаю, – признался Мартен Доло, застигнутый врасплох. – Куда-нибудь, где можно развлечься.

– Подпольный бордельчик? – предположил шофер.

– Подпольный?.. Нет, не совсем. Скорее, кабаре, ночное кафе, пользующееся популярностью…

– «Петроград»?

– Если хотите!

«Петроград» был похож на «Славянки», «Тройки» и другие «Шехерезады» Мадрида, Рима, Брюсселя и прочих городов. Гарсоны – вывеска обязывает – были одеты в казачью форму (наполовину донскую, наполовину кубанскую), а оркестр, состоявший из балалаечников, ностальгически исполнял «Вниз по матушке по Волге».

Мартен Доло выразил некоторое неудовольствие, ковда ему пришлось отдать барышне из раздевалки чемодан, зонт, пальто и шляпу, а узнав, что ему придется заплатить, чтобы получить их обратно, рассердился еще больше.

Здоровенный парень, на вид потомок Чингисхана, подвел его к столику, удаленному от танцевального пятачка, и властно всучил ему карту вин.

– М-м-м… «Монтебелло»? «Бессера де Бельфу»?.. Рекомендую вам вино урожая 1937 года.

– Дайте мне лимонад, – твердо произнес Мартен Доло. – Чистый сок. И скажите: вы не знаете некоего Доло? Доло Фредерика? Элегантного молодого человека, похожего на меня. Он, вероятно, бывал у вас?

Потомок Чингисхана с трудом восстанавливал дыхание.

– Да, в прошлом месяце… С тех пор он не был здесь ни разу! – И извиняющимся тоном он добавил – Мсье, вам следовало бы поискать в «Багателе»…

В «Багателе» танцующих было больше из-за более позднего времени. Можно было подумать, что находишься в «Робинзоне» или в «Буа-Жоли». Официантов украшали черные как смоль усища, а оркестр с положенными паузами играл песенку: «Я повстречался с тобой просто, и ты ничего не сделала, чтобы… понравиться… мне».

– Принесите оранжад, – сказал Мартен Доло. – Чистый сок. С соломинкой. Я ищу человека по имени Доло Фредерик, друзья зовут его Фредди… Вы его знаете?

Официант образца 1900 года медленно припоминал:

– Доло?.. Фредди Доло?.. Он, случайно, не похож слегка на вас?

Мартен с жаром подтвердил:

– Как брат! Но брат младший, более… менее…

Официант смекнул:

– Думаю, мсье, скорее всего вы увидитесь с ним в «Мон Пеле», что на другой стороне улицы, не доходя до поворота…

Мартен Доло отправился в «Мон Пеле».

Официантки там представляли собой истинный цвет Бель-Фон-тен и Трините, они были одеты в цветастые мадрасы и белые расшитые юбки. Оркестр исполнял с наивной пылкостью: «Балади бан бан! – Господин врач двух деток ей заделал. – Но так и не представился…»

Как и в предыдущих заведениях, Мартен Доло оказался вдали от сцены, за одним из тех принесенных в жертву столиков, на которые рано поутру ставят ведра и сваливают в кучу половые щетки.

– Шампанское, мисье? Креольский пунш? – предложила с сильным акцентом хорошенькая антилька, подставив ему под нос свои груди.

Он мотнул головой, заказал ананасовый сок и добавил:

– Один вопрос, девушка! Вы не знаете некоего Доло? Доло Фредерика?.. Он вылитый мой портрет…

Антилька без малейшей обиды подобрала свои прелести и улыбнулась всеми своими зубами:

– Да, да, но мисье Доло больше не ходит сегодня вечер… Увидишь его в «Эргастюле»…

Мартен Доло вышел из «Эргастюла», неоновая вывеска которого мигала у него за спиной; какой-то плохо одетый субъект с перебитым носом отделился от дверного проема, вде он до этого скрывался, и, похлопав его по плечу, спросил:

– Мсье Доло?

– Я, – отозвался Мартен и, ничего не подозревая, обернулся, чтобы тут же получить прямой удар в челюсть.

Другой плохо одетый субъект выскочил из автомобиля, стоявшего в десяти метрах.

– Гоп! Готово! Грузим его! – скомандовал человек с перебитым носом.

Через пять минут машина миновала ярко освещенное ночное кафе «Вулкан», которое образовывало угол квартала, состоявшего из темных домов, свернула направо и остановилась в глубине тупика, где находился запасный выход этого заведения.

– Груз у вас? – спросил кто-то.

– Да, посылка доставлена без оплаты издержек, – ответил человек с перебитым носом. – Бери его за копыта, – добавил он, обращаясь к своему спутнику. – И когда будем подниматься, гляди, не опрокинь через перила.

Комната была обставлена шикарно, но безвкусно. И человек, находившийся в ней, был шикарно, но безвкусно одет. Ярко-фиолетовый костюм в яркую полоску, булавка для галстука в виде подковы, перстни на пальцах, сигара в зубах. С его курчавой шевелюрой и мясистыми губами он напоминал светлокожего негра.

Когда дверь отворилась, он не обернулся, но бросил взгляд в зеркало перед собой.

– На этот раз, патрон, мы, кажется, его заполучили! – победоносно объявил человек с перебитым носом, входя в комнату спиной вперед.

Мужчина в ярко-фиолетовом костюме продолжал глядеться в зеркало. На безымянных пальцах у него были два одинаковых обожженных сапфира.

– Посадите его туда, – сказал он, потерев о жесткую ткань рукава сперва один, а потом другой перстень. – В «бержер»… Я подам вам знак, когда вы мне понадобитесь.

Оба человека хотели уже выйти, но он их окликнул:

– Вы его обыскали?

– И как следует, патрон!.. Ни черта не нашли! Нам даже показалось это странным…

– Ладно. Ждите в коридоре.

Мартен Доло постепенно приходил в себя.

Мужчина в ярко-фиолетовом костюме, разглядывая доставленного, пустил ему в лицо струйку дыма.

– Здорово, Фредди!.. Значит, ты думал провести старину Анжо, вырядившись ризничим? Если уж на то пошло, ты бы мог с таким же успехом облачиться в епископское одеяние!

Мартен Доло потрогал свою челюсть и сказал:

– Я чего-то не понимаю… Не помню, чтобы мы когда-то встречались…

– Что, отшибло память? – с угрожающим видом пошутил патрон. – Ты, может быть, забыл, что я дал тебе срок до полуночи в понедельник и велел вернуть мне лимон, который ты мне задолжал?..

– Я должен вам этот… как его?., лимон?

– Довольно, Фредди! Или отыграюсь на твоей шкуре!

В глазах у Мартена вспыхнул огонек догадки:

– А-а-а, вы меня принимаете за другого человека… Я не Фредди Доло… Я его старший брат Мартен…

– Рассказывай кому-нибудь другому!.. Фредди никогда не говорил мне, что у него есть братан! Тем более такой, как ты!

– Вероятно, он не хочет об этом распространяться.

Анжо, которого охватили подозрения, нахмурил густые брови. Наклонившись к нему, он грубо взял его за подбородок, рассматривая лицо Мартена в фас, в профиль и в три четверти.

– Погляди на меня!.. Вот так… Поверни голову… Улыбнись…

В самом деле, этот Доло, с его седыми висками, бледным цветом кожи и мешками под глазами выглядел старше того, другого, и был не в такой хорошей форме. Да и трудно было представить, чтобы Фредди разгуливал в подобном наряде, позабыв вооружиться.

– Впервые вижу такое сходство! – Анжо не верил своим глазам. – Честное слово, вас можно принять за близнецов.

– Внешне – да, но по характер) – нет! – возразил Мартен и, чуть помедлив, добавил – Я агент по сбыту церковных свечей.

– Ну! – воскликнул Анжо, и к нему вдруг вернулась его подозрительность. – Агент по сбыту свечек, особенно если у него такая внешность, как у тебя, дорожит своей клиентурой и не посещает притоны!

– Я и не посещаю! Я искал Фредди.

– С какой стати?

– Чтобы… чтобы намылить ему шею! – Лицо Мартена вдруг приняло упрямое выражение. – Пусть он торгует наркотиками и шлюхами, если ему так хочется, но пусть не мешает мне продавать мои свечи!

Не говоря ни слова, Анжо посмотрел на него и пожевал потухшую сигару. Он явно с трудом переваривал свое разочарование.

– Что ты собираешься делать? – наконец спросил он. – Пожурить его?

– Да… для первого раза.

– А если он пошлет тебя куда подальше?

– Я… я пущу в ход другие аргументы.

– Какие?

– Это уже мое дело.

Вначале Анжо не верил своим глазам, теперь – ушам.

– Один совет, братан! – произнес он, выплюнув изо рта сигару. – Прибавь обороты, или – даю тебе слово Анжо – я прикончу его вот этими руками… и тебя впридачу, каким бы ты ни был сенбернаром!

Мартен Доло, похоже, не придав значения угрозе, излагал дальше:

– Знать бы только, где его найти!

– Продолжай в том же духе: ищи его во всех злачных местах! – язвительно посоветовал Анжо. – И еще одни совет: убеди его продавать свечки, если не хочешь, чтобы одну из них вскоре поставили за упокой его души!

Мартен Доло с трудом поднялся.

– Я постараюсь, мсье Анжо. Вы знаете, в сущности, Фредди не такой уж плохой парень… Надо только знать, как к нему подступиться.

Анжо охватил запоздалый гнев:

– Минутку! Где, в конце концов, доказательства того, что ты не врешь? Что вы с ним не снюхались?

– Снюхались?

– Ну… что вы с ним не заодно… не сообщники. Вот так будет лучше!

Мартена осенило:

– Позвоните в епархию и попросите к телефону монсеньора Бьенвеню, расспросите его обо мне…

– Разве я похож на человека, который может вести беседу с монсеньором?

– Вы могли бы также позвонить аббату Шамуа. Но не сейчас, конечно. Он уже спит. Завтра…

Анжо глухо зарычал:

– Ты что, издеваешься надо мной?.. Предупреждаю, что это дорого тебе обойдется…

– И в мыслях этого не было, мсье Анжо. Я не очень склонен к шуткам. Мое предложение имело единственной целью доказать вам свою полную лояльность.

Анжо, не желавший продолжать разговор, нервно нажал ногой на кнопку звонка, спрятанную под ковром.

– Ладно, братан, ты выиграл… по крайней мере, первую партию, – сказал он в раздражении, когда вновь вошли человек с перебитым носом и его приятель. – Я велю тебя проводить, мне очень не хотелось бы, чтобы ты заблудился по дороге!

Оба типа смотрели на Анжо с изумлением.

– Хорошенько взгляните на него! – сказал Анжо. – И в следующий раз достайьте сюда кого нужно… Этот балбес не Фредди, а его братан! Братан, торгующий свечками, и среди его покупателей есть монсеньоры! Понимаете?

Между тем Мартен Доло застегнул пальто, надел котелок и, вызволив чемодан и зонт, взял их в левую руку.

Выходя, он обернулся.

– До свидания, господа… Вы позволите?

Человек с перебитым, носом не увидел удара. Но он его почувствовал.

Дверь уже давно закрылась, а он все еще продолжал сидеть на ковре, скрестив ноги по-турецки и потирая подбитый глаз.

– Этот малый – агент по сбыту свечей? – недоуменно спросил он. – Скажите лучше – специалист по высеканию искр!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю