Текст книги "Под прикрытием (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 59 страниц)

Требовалось как-то рубить Гордиев узел одним ударом и, молодой ученый Валентин Авдеев разработал новый тип электровакуумных приборов: стержневые радиолампы. Такое название происходит вовсе не из-за характерной формы ламп, а из-за принципа действия – точнее из-за формы электродов. Авдеев не просто уменьшил классические (сеточные) лампы до тоненьких «трубочек», а создал принципиально иной способ управления потоками электронов внутри лампы за счет изменения потенциалов на стержнях – из-за которых они и называются стержневыми. Внешне, эти лампы выглядели тоненькими стеклянными цилиндриками – ненамного превышавшими по размерам транзисторы той эпохи.

Рисунок 48. Сравнение стержневой и обычной радиолампы.

Обычные радиолампы называются «сеточными» из-за наличия управляющего электрода в виде сетки, стоящей на пути потока электронов, двигающихся от катода к аноду. Часть электронов отражается от «сетки» и отправляется обратно в катод, что значительно снижает КПД этих устройств. Авдеев же, заменив сетки на «фокусирующие» поток электронов стержни – убрал это препятствие, что позволило поднять КПД и снизить габариты ламп.

Благодаря этому изобретению удалось строить очень надежную, компактную и экономичную радиоаппаратуру, избавившись от многих традиционных пороков электровакуумных приборов. Стержневые лампы потребляли на порядок меньше энергии, чем сеточные, превосходно работали в портативной и миниатюрной технике от обычной батарейки, не боялись вибраций, отлично функционировали в широчайшем диапазоне температур и уверенно работали на высоких частотах.

Срок службы стержневых радиоламп, был просто невероятен!

Он реально зашкаливал за 5000 часов, в то время как обычные радиолампы работают не более 500 часов, а то и меньше.

Конечно, не всё так однозначно под Луной и, «там» бытовало мнение: дескать, стержневые радиолампы – тупиковый путь, который американской разведкой был изящно подкинут нашим инженерам – чтобы увести СССР подальше от разработок в области полупроводников… Типа, пиндосы же не дураки, но стержневых ламп почему-то не делали – что выглядит очень подозрительно.

Однако, мне до всего этого будущего разбирательства дела нет: в начале 20-х годов, стерневые радиолампы – просто невероятно продвинуто-фантастический хай-тэк!

Лишь бы подкинуть идейку насчёт них кому-нибудь – кто сможет её воплотить в жизнь.

***

Ещё на подходе к Нижегородской радиолаборатории, размещённой на Откосе в трёхэтажном здании бывшей семинарии слышится шум и треск: то работала Центральная радиотелефонная станция – через антенны на крыше, что-то передавая в эфир… Может быть и музыку – кажется, в прошлом году уже состоялся первый в истории страны радиоконцерт. В это время единственным способом генерации и передачи радиосигналов являлась электрическая искра – так называемые затухающие электромагнитные колебания и, меня просто не по-детски умиляли некоторые литературные произведения, где их герои-шпионы в разгар Первой мировой войны передавали что-то там «секретное» из собственной квартиры… Да их бы вычислили «акустически» – как подводную лодку, не прибегая к радиопеленгации!

Рисунок 49. Здание Нижегородской радиолаборатории.

В Радиолаборатории, осуществлялся практически «режим открытых дверей» – как и во многих других советских учреждениях, про предприятия – я уже не говорю. Поэтому я здесь довольно хорошо освоился, когда бегал со своими «халтурками». На первом этаже расположились производственные мастерские, на втором – лаборатории и стеклодувы, а третий этаж заняли управленческие службы.

Однако «халтурка-халтуркой», а как коснулось дело научно-исследовательских работ – от меня стали шарахаться как от чёрта с ладанном. Что за пляски с бубнами, думаю?

До самого Бонч-Бруевича – директора «НРЛ», конечно не добрался, а вот с его помощниками по производству – Селивановым и по административно-хозяйственной части – Леонтьевым, пообщался вдоволь.

Оказывается, тут у них идёт борьба не на жизнь, а насмерть.

Ограниченность выделяемых «Народным комиссариатом почт и телеграфов» (НКПиТ) ресурсов, привела к тому, что предприятие решено было реорганизовать, персонал сократить – а исследования сосредоточить на наиболее приоритетных направлениях. Наиболее приоритетным же, считалось создание как можно более мощных радиоламп – с дальностью действия до 2000 вёрст, а то и более…

чтоб «Голос Москвы» могли слушать трудящиеся всего мира!

Про обратный эффект, про то – что всякие идеологически чуждые нам «голоса» – когда-нибудь глушить придётся, они тогда даже – думать не думали и, гадать – не гадали…

Предложенный самим Бонч-Бруевичем новый оригинальный способ – охлаждение медного анода водой, позволил поднять мощность лампы до 1 кВт, затем до 5-ти, до 12 кВт… А в этом году работы велись над лампами воистину циклопических размеров и мощности в 25 и, в даже в 100 кВт.

Рисунок 50. Радиолампы Нижегородской радиолаборатории.

А тут какой-то лысый придурок, в ношенной кожаной куртке – носящийся с какими-то «стержневыми» лампами, которых – как микробов на заднице у слона и, не видно на фоне «царь-лампы»!

– Вы что заканчивали, молодой человек, – строго спросил меня Татаринов, руководитель одной из лабораторий НРЛ и преподаватель физики в Нижегородском университете, – реальное училище, поди какое – как наш Васька Пупкин?

«Что?! «Васька Пупкин»?! – на мгновение охненеваю, – разве бывают такое имя-фамилия у всамоделишнего человека?».

– Гимназию… Почти закончил. Потом сами понимаете – революция, война, – чувствую – со стыда сгораю и спохватываюсь, – правда, по причине контузии – ничего из латыни и древнегреческого, не помню! Но вот физику и математику…

В ответ:

– Хахаха!

Чуть ли, не умоляюще:

– Я могу нарисовать схему расположения электродов простейшего стержневого пентода⁴²…

– «Пентода»?! ХАХАХА!!!

Прижимаю руку к сердцу:

– Да, поймите, Владимир Васильевич! Передавать радиосигналы очень далеко – конечно очень важно, но АРХИВАЖНО(!!!) принимать их – не только сидя дома на стационарный приёмник, но и в любом месте – в автомобиле, в трамвае… Прогуливаясь пешком в парке, даже. А для этого нужна миниатюризация радиоприёмников – до размера книги, к примеру.

– «До размера книги», говорите? Да, Вы хоть понимаете, какую ахинею несёте?! – психует тот, – покиньте помещение, молодой человек и не морочьте мне голову всяким бредом.

– Да, давайте хоть попробуем…

– Я сказал: идите!

Ещё раз посмотрел внимательно на него, потом посмотрел на себя – как бы со стороны и сравнил…

Да!

За редким исключением конечно, но мне – не достучаться до хроноаборигенов-специалистов: уж слишком они о себе – любимых, высокого мнения.

Включаю «заднюю»:

– Ладно, до свидания… А кто такой «Васька Пупкин», не подскажите?

«Прикалывается поди и, никакого Васи Пупкина – не существует в живой природе…».

Презрительно, по-снобистки фыркает:

– Да, такой же фантазёр и баламут как Вы. Можете найти его у нас на втором этаже в стеклодувной мастерской и вдоволь поговорить об вашем «стержневом пентоде».

Чуть ли не в пояс дурашливо кланяюсь:

– Ладно, спасибо Владимир Васильевич на добром слове и, ещё раз: «давай, до свиданья».

С другими руководителями лабораторий разговор был ещё более краток!

Даже, с постоянно сильно занятом и чем-то озабоченном Вологдиным, мы не нашли общий язык… Меня просто посылали прогуляться лесом – бывало вежливо, бывало – не очень.

Впрочем, понять их можно: без всякого сомнения – вот-вот грядут перемены и сокращения и, попробуй только заикнись не в тему с «генеральной линией» – вылетишь первым.

С началом НЭПа у Нижегородской радиолаборатории появился мощный конкурент – который в конечном итоге её и «съел». По решению VIII Всероссийского электротехнического съезда в октябре 1921 года, все национализированные предприятия «слабого тока» (телефонной, телеграфной и радиопромышленности), с марта 1920 года вошли в состав «Электротреста» – подчинявшегося отделу электротехнической промышленности ВСНХ. Тогда же, Президиум ВСНХ принял решение о создании «Государственного электротехнического треста заводов слабого тока» (ГЭТЗСТ) и об объединении в нём всех предприятий электротехнической промышленности Северо-западного региона страны. Правление «ГЭТЗСТ» организовало новый электровакуумный завод в помещении бывшего петроградского завода «РОБТиТ», с радиолабораторией, проектным, монтажным и конструкторским бюро. Лаборатория получает наименование «Центральная радиолаборатория» (ЦРЛ) и постепенно начинает как курочка Ряба «грести под себя» – переманивая ведущих радиоспециалистов из других городов.

Начальник Главэлектро ВСНХ Куйбышев предложит работающему сейчас в Нижегородской радиолаборатории профессору Вологдину перейти в «ГЭТЗСТ» – чтобы возглавить радиопромышленность и, тот не сможет отказаться от искушения стать из провинциала столичным жителем. В октябре 1923 года, Вологдин займёт пост директора «Треста по радио» и сделает на заседании правления «ГЭТЗСТ» доклад о необходимости концентрации в Петрограде всех инженерных кадров – до того разбросанных по отдельным радиолабораториям страны в Москве, Казани, Нижнем Новгороде, Одессе и других…

Короче, говоря своими – современными мне словами: питерские нагнут нижегородских!

Это будет смертельным приговором не только Нижегородской лаборатории – которую окончательно закроют в 1928 году.

Все предприятия советской радиопромышленности сосредоточат в Ленинграде, в «Тресте заводов слабых токов» – который станет монополистом в этой отрасли и, это будет иметь свои – трагические последствия для миллионов людей. Я уже не говорю об погибших в Блокаду радио-специалистах и членов их семей… В восточной части СССР накануне войны не останется сколько-нибудь серьёзных предприятий – способных производить военную радиоаппаратуру и, после оккупации западных районов и, главное – блокады Ленинграда, выпуск радиостанций всех типов будет полностью прекращён.

Практически – до середины 1942 года, танки уходили на фронт без раций!

С этим надо что-то срочно делать…

***

Оказывается, он существует!

«Их» Василий Пупкин оказался девятнадцатилетним парнем, по профессии – учеником стеклодува, по общественному положению – секретарём комсомольской ячейки Нижегородской радиолаборатории. Действительно, несмотря на продолжающуюся учёбу на вечернем факультете Нижегородского университета – малый оказался недостаточно технически подкованным: последние годы ученичества в реальном училище – приходились на лихие «военно-коммунистические» годы, когда было не до науки. Своим внешним обликом он мне несколько напоминал «самого маленького гнома Васю» из советского мультфильма – невеликого росточка, с почти детскими ручонками и наивно-открытым лицом.

Однако, понаблюдав за ним в процессе работы в самой лаборатории, подкатив как «секретарь к секретарю» в Губкоме РСКМ, познакомившись поближе на кое-каких комсомольских мероприятиях, я понял: как это очень часто бывает – первое впечатление обманчиво.

Под маской наивного простофили-добряка скрывается честолюбивый, энергичный и шебуршной боец-карьерист – которому не чужды «подковёрные» интриги за спиной начальства. Васю Пупкину его нынешняя профессия стеклодува, на кою он устроился чисто из-за продуктовой пайки в голодный год – не устраивает категорически и, до конца своих дней – её заниматься он не собирается. Он рвётся вверх – к высоким должностям, окладам и славе, а туда его не пускают «старые буржуазные специалисты».

Из «послезнания» мне вспоминается предвоенная печальная история – разделение нашей авиации на два враждующих лагеря и война (буквально – на смерть!) двух «кланов» авиаконструкторов: «старых» специалистов из «МВТУ» и креативной – но, недостаточно грамотной и опытной молодёжь из «ВВИА» имени Жуковского. В той, в «реальной» истории – победила «молодость»: многие «старые спецы» сменили профессию – уехав в места массовой заготовки целлюлозы, а коим и лоб зелёнкой намазали…

Конечно, для только-только начавшейся создаваться отечественной авиационной школы, это был очень тяжёлый удар, а для многих из этих людей и их семей, это была личная трагедия… Но, стоит ли их жалеть – не сами ли «спецы» этому всемерно способствали? «Забронзовев» навек, занимаясь явным очковтирательствам – своими «сверхдальними» перелётами, мировыми рекордами да лозунгами «выше всех, дальше всех, быстрее всех»?

Словами одного из победителей – авиаконструктора Александра Яковлева, Сталин тогда сказал: «Мы верили старым специалистам, а они завели нас в болото».

Могу с ним отчасти согласиться: ибо никакой «войны кланов» в советской радиопромышленности не наблюдалось, а «болото» в которую её «завели» – вот оно в наличии!

***

Вася «изобретает» гениальные – по его мнению вещи, а эти вредители его посылают в том же направлении – что и меня. На этом мы с ним и скорешились…

Сидя в одной довольно приличной нэпмановской забегаловке – куда я его затащил и накормил от пуза, спрашиваю за стаканом чая:

– Скажи мне, Вася, а какая у тебя самая заветная мечта?

– Мировая революция, – не задумываясь отвечает, – и Всемирная Республика Советов. А у тебя?

– Аналогично! А если на ближайшую перспективу и лично для себя?

Тут, Вася несколько завис… Зуб даю, после плотного обеда – ему прямо сейчас хотелось «горячей и бескорыстной» любви с какой-нибудь – глубоко разделяющей его убеждения комсомолкой. Но он понимает, что не пользуется особым успехом у представительниц противоположного пола, которым подавай «плечистых» – а, не просто – таких как он «речистых». Вот, если бы…

– Кожаную куртку хочу, – облизнул враз пересохшие губы, ответил мой новый друг, – такую как у тебя, но лучше новую.

– И, это всё?! А, что так мало, – хмыкнул я, чувствуя себя библейским змеем-искусителем – предлагающему не так давно сотворённому из глины Адаму, курнуть «косячка», – почему не мотоциклет, к примеру? Представляешь: подкатываешь к девушке, катаешь её, приглашаешь в ресторан – где угощаешь и танцуешь, а потом ведёшь к себе в отдельную квартиру…

Обидчиво поджимает губы, не дослушав:

– «В отдельную квартиру»?! Если ты шутишь, товарищ Свешников, то очень неудачно для комсомольца.

Как мне известно, Вася Пупкин живёт в коммуналке с мамой и старшим братом – инвалидом Германской войны и алкоголиком. Девушек, конечно, туда водить можно – но только чтоб судно под последним менять. Отдельная квартира ему – сродни личного вертолёта для моего современника.

Обидевшись, хочет уйти – но я ловлю его за полу старенькой ученической куртки, застиранной уже до состояния ветоши:

– Никаких шуток, товарищ! Есть одно серьёзное предложение, выполнив которое – ты сможешь получить и, то и другое и, даже возможно – третье.

Тот, слегка «взбледнул» – видимо решив, что я его вербую куда-нибудь в какой-нибудь антисоветский заговор и, пуще прежнего – затрепыхался в моих руках, пытаясь вырваться:

– Пустите!

– Спокойно, Вася! Сядь, допей чай, успокойся и расскажи мне, много ли хлопот изготовить радиолампу.

Тот, враз обмяк, порозовел и вскоре начал с энтузиазмом вещать:

– Итак, сперва нужны материалы для лампы: сам баллон выдувается из стеклянной, вернее – из хрустальной трубочки… Сложного, покамест ничего нет – такое в Древнем Египте уже делали! Правда – необходимы определённые навыки. Далее, нужна малоуглеродистая тонкая стальная проволока – подходит так называемая «гвоздильная». Листовая сталь, такая же как консервная – только не луженая, хотя наш Бонч-Бруевич сперва делал сетчатые аноды из той же гвоздильной проволоки. Нужны никель, вольфрам, молибден, платина – по доступности, хотя бы три последних металла – если нить накала не оксидная. Карбонат кальция, если совсем с этим минералом вилы – мелем скорлупу от черной курицы… Хахаха! Слабый раствор медного купороса – для омеднения проволоки, которую запаивать в стекло будем…

Всё-таки, мой главный расчёт кажется верным: кроме собственных амбиций и хотелок – Вася Пупкин всерьёз увлечён радиоделом.

– …Теперь о главных хитростях: все работы по стеклу и отжигу конструкции лампы проводить только водородной горелкой в водородной среде.

– Не бабахнет? – интересуюсь для продолжения разговора.

Вася невозмутимо отвечает:

– Вполне вероятно. Но, как говорится: боимся – но делаем! Металлические части внутри лампы не паяются, а варятся вольтовым столбом…

От удивления неожиданной продвинутостью хроно-технологий, перебиваю:

– Точечная сварка, что ли?

– Можно назвать и так, – согласно кивает, – для создания вакуума внутри баллона лампы нужен роторно-поршневой насос Комовского или ртутно-капельный Шпренгеля. Откачиваем до 10-5 – меньше «шпренгелем» не у кого ещё не получалась, запаиваем… Вуаля! На выходе мы получили лампу по типу «французского триода».

– Какой срок использования?

– Бывает по-разному, – пожимает плечами, – но через сто часов обязательно сдохнет.

– Поднять срок службы – хотя бы до пятисот часов, никак?

Где-то на компе у меня есть инфа, про то – как это сделать, но пока не будем умничать.

Пожав узкими покатыми плечами, довольно пренебрежительно:

– Зачем? Легче и дешевле выпустить пять ламп вместо одной, нежели увеличивать срок жизни в пять раз. Из стекла в момент отпайки выделяются газы и поднимают давление в лампе, а во время работы из окисного катода выделяется кислород и лампа перегорает…

Конечно, про геттерные лампы – где выделяющиеся газы поглощаются специальными составами, он пока и слыхивать не слыхивал.

***

Наконец, перехожу к делу:

– Вася! Мне нужна радиолампа. Сможешь её сделать?

– Ну… Если тебе требуется лампа и имеются деньги – её можно купить.

С нажимом:

– Нет, Вася – нельзя! Такие лампы ещё не продаются.

– Почему?

– Да потому что, такую радиолампу – ты ещё не изобрёл.

Тот, аж за сердце схватился:

– Кто…? Я?!

– Ну, а кто ещё? Я за тебя, что ли? – тычу пальцем себя в грудь, – мне, это и на фиг не надо. У меня уже есть кожаная куртка и отдельный дом: куда я могу привезти на председательской машине – хоть девушку, хоть сразу двух. Могу, конечно и трёх зараз, но это будет уже злостное мещанство!

Надо отдать ему должное – Вася в момент всосал тему. Спрашивает:

– Что за лампа, можно узнать? Если тебе для передатчика – то нужна платина или вольфрам на анод, иначе плавиться будет. Если для приёмника – можно обойтись никелевыми сплавами, которые имеются в нашей лаборатории.

– Мне для приёмника и как-нибудь попроще на первый раз – чтобы проверить правилен ли сам принцип…

Прикрыв глаза, я сморщившись напряг память и как заученное стихотворение пробубунил:

– Ты должен изобрести сверхминиатюрную радиолампу прямого накала с электронно-оптической фокусировкой или, как её ещё назвать – лампу со стержневыми электродами.

Нарисовал приблизительную схему пентода и рассказал всё, что знал. Дополнительная инфа будет – как только мой комп оживёт, а пока я прощаюсь:

– Запомни Вася! Во-первых, кругом чужие уши: поэтому сделай так, чтоб про эту лампу никто не узнал – иначе останешься при бобах и пиковом интересе. Во-вторых: сделав лампу – ты в любом случае заработаешь себе на новую кожаную куртку. А вот будут ли к ней мотоциклет и отдельная квартира – зависит от её миниатюрных размеров и срока службы… Понятно?

– Понял, – чешет Вася репу, – как не понять, товарищ!

– Ну, тогда – до скорой встречи и удачи нам обоим…

***

Кстати, в Нижегородской радиолаборатории в то же самое время работал и экспериментировал небезвестный Олег Лосев – изобретатель кристаллического детектора «Кристадина», который некоторые «знатоки» в моё время – путали чуть ли не с первым в мире полупроводниковым транзистором.

Как я мог пройти мимо столь знаковой личности, чтоб не озадачить её нужной и полезной для страны и, себя лично «заклёпкой»?!

Вася Пупкин нас познакомил и я наблюдал этот прибор в действии.

Посмотрев, как изобретатель мурыжится ища металлической иголкой точку генерации на кристалле цинкита в деревянном корпусе, я прямо и честно смотря ему в глаза сказал:

– Нет, Олег! Извини, конечно – но это тупиковая ветвь развития радиотехники.

Тот, сразу на дыбы и крайне агрессивно:

– Почему, это? А ну-ка объяснись, товарищ!

– Как сам понимаешь, выжать из вашего «кристадина» эту самую «генерацию» – это даже не фэнтазийная магия, это – шаманство и колдовство. Потому что радист должен обладать опытностью настройщика роялей!

– Ты ошибаешься, Серафим! Радиокристадин проще построить. Проще, чем лампы или искровики. Материалы для постройки доступны фактически с Древнего Египта… Ну, несколько преувеличиваю, конечно. Колебания генерятся незатухающие, что очень хорошо. Наконец, внедрение кристадина очень дешево – в отличие от искровых станций.

– Единственное, в чём ты прав – в дешевизне. Потому, что это – от нашей бедности! Как только появятся нормальные лампы – про твои кристаллы все забудут. Советую пока не поздно бросить заниматься ерундой, а заняться к примеру… Селеновым выпрямителем! Успех, не меньше – чем у Вологдина, гарантирую.

– Да, кто ты такой? Да, что ты вообще понимаешь в радиотехнике?

Однако, я забыл что Лосев – гений (вернее, не считал его таковым), а все гении очень обидчивы. Гений же накануне эпохального открытия – обидчивее старика впавшего в маразм.

А Олег Владимирович в тот момент, как раз считал – что он «накануне»!

– Откуда, ты вообще взялся и кто тебя сюда пустил…?

Короче, после грандиозной ругани он меня буквально взашей вытолкал вместе с Васей, которому тоже – ни за что, ни про что – от него досталось.

Выходим с Васей и шкандяем отсюда, как обос…ранные:

– Мда, блин… Нехорошо получилось!

Вася долго молчал и затем робко спросил:

– А что за «селеновые выпрямители» такие, Серафим?

Я живенько так в него вцепился:

– Хочешь заняться? Сейчас расскажу, что знаю… Давай только сперва в кафешку какую-нибудь зайдём, что-то проголодался я после такого скандала.

– Так, у меня…

– Ничего, я угощаю. Потом вернёшь… С первой же Нобелевской премии. Хахаха!

– Хахаха!

Как-то так получилось, что в моём «послезнании» – с инфой по полупроводникам довольно скупо: я знаю лишь что они – маленькие, чёрненькие, с тремя ножками и бывают на основе германия или кремния. Конечно, здорово утрирую, но сказать мне Лосеву – в общем-то было нечего: даже если бы он мне беспрерывно «в рот заглядывал» – а не послал на хер.

А вот про селеновый выпрямитель есть довольно подробная инфа!

В отличии от чистейшего германия и кремния для полупроводников – селен сейчас вполне доступен и сравнительно недорог: его килограмм стоит порядка трёх долларов.

Да, мне много селена для моих целей и не надо!

Производство селена и его использование в промышленности началось в начале двадцатого века. Источниками добычи селена служат отходы производства – шламы медеэлектролитных заводов, сернокислотного и целлюлозно-бумажного производства. Он применяется (или будет применяться, точной инфы нет) в оптической промышленности – для устранения зеленоватости стекла, в металлургии – как легирующий элемент для специальных сталей, в резиновой промышленности – для сокращения сроков вулканизации, в нефтехимической – как «антиокислительная» присадка для смазочных масел… Ну и, ещё кое где.

Селеновый выпрямитель довольно просто устроен: металлическая пластина с одной стороны покрыта тонким слоем кристаллического селена – являющимся одним из электродов и, нанесённого в свою очередь на него сплава из олова, висмута и кадмия. Селен и кадмий вступают в реакцию и образуется тонкий слой селенида кадмия. На границе между селеном и селенидом кадмия – образуется своеобразная «система ниппель», иначе говоря – «полупроводникой переход».

Пластины селеновых выпрямителей, чаще делаются круглой или прямоугольной формы – с центральным отверстием для сборки в более мощные «столбы».

Говоря же в общем: эти радиоэлектронные приборы, конечно – имеют свои полюсы и минусы перед полупроводниковыми из германия и кремния, но они вполне реализуемы в двадцатые годы. Ведь у немцев в радиоаппаратуре, селеновый выпрямитель появился ещё задолго до Второй мировой войны.

Кроме того, на основе того же «селенида кадмия» можно замутить фоторезисторы, фотодиоды, солнечные батареи и даже…

Лазеры!

Конечно, про последние «ништяки» я Васе не сказал – всему своё время.

На блокнотике я написал-начертил – всё что знал и передав юному дарованию, спросил:

– Ну, что Василий? Берёшься? Или мне другого кого-нибудь подыскать?

Тот, долго телиться не стал:

– Берусь!

Правда, в тот вечер но чуть позже он настойчиво пытался у меня выведать про источник такой информации. Но я так и не сознался.

– В госпитале уже после плена лежал, попалась откуда-то подшивка журналов «Radio News» за последние несколько лет. Пока её не скурили, мне один морячок и читал вслух.

Пупкин, забавно наморщив лоб:

– Должно быть от интервентов остались… Не от марсиан, же.

– А по-другому ничего и не скажешь!

Глава

20

.

«Как создать и преумножить первоначальный капитал в эпоху раннего НЭПа?». Пособие для чайн… Для начинающих попаданцев.

Конечно же, возникает много вопросов по поводу моих финансово-деловых взаимоотношений с Ксавером… Особенно, по моим мытарствам в деле заказа заводского оборудования на «Красном Сормове» – через так называемого «контрагента». Знаю, многие спросят: а не шибко ли ты привираешь, слишком легкомысленно описывая свои похождения – в эпоху беспросыпно бдящего, всевидящего и всемогущего ГПУ?

Чтоб, подобных вопросов в дальнейшем не возникало – посвящу подобным дельцам целую главу⁴³.

Однако, сперва вспомним бессмертное!

«…И он избрал своей специальностью товарный голод. Все кризисы, которые трясли молодое хозяйство, шли ему на пользу. Все, на чем государство теряло, приносило ему доход. Он прорывался в каждую товарную брешь и уносил оттуда свою сотню тысяч.

Постепенно, из года в год, он колоссально увеличил свои операции. Он торговал зерном и мукой, сукнами и мехами, сахаром и ситцем. Он не брезговал ничем. Если бы страна испытывала недостаток в заячьих скелетах, он доставал бы и этот товар, чтобы продать его с головокружительной надбавкой.

«Рисунок 51. «Александр Иванович Корейко был человек в последнем приступе молодости, ему было 38 лет. На красном сургучном лице сидели жёлтые пшеничные брови и белые глаза. Английские усики цветом даже походили на созревший злак. Лицо его казалось бы совсем молодым, если бы не грубые ефрейторские складки, пересекавшие щёки и шею…».

Говорят, что своего «гражданина Корейко» Ильф и Петров писали с Михаила Булгакова – даже возраст у них одинаковый. Ну, что ж…

Без комментариев!

И он был один, совершенно один со своими миллионами. В разных концах страны на него работали большие и малые пройдохи, но они не знали, на кого они работают. Десятки звеньев отделяли их от Александра Ивановича Корейко. Он действовал только через подставных лиц, и лишь сам он знал длину цепи, по которой шли к нему товары и деньги.

Он оказался прав. У него, в его подземном царстве, серьезных конкурентов не оказалось. И он свободно манипулировал своими резервами и был диктатором подпольного рынка. Он страстно работал над увеличением своих доходов, чтобы зажить полновластным владельцем яхт и особняков в тот день, когда все возвратится к прежнему. В этом он никогда не сомневался…», – И. Ильф, Е. Петров «Золотой теленок».

***

Когда будучи в довольно юном и несмышлёном возрасте, читал это великое произведение эпохи раннего соцреализма – я с неким оттенком восхищения, негодовал над этим «проклятым расхитителем социалистической собственности» – наживавшимся среди людских горестей да несчастий.

Когда я уже в довольно преклонных годах, пережив «лихие 90-е» и «жирные 0-е», изучал от нечего делать эпоху НЭПа – я просто умилялся детской наивностью Ильфа и Петрова и их литературного героя. Чес слово – ну прям какой-то «теневик» средней руки из провинции, при Леониде Ильиче – у которого «брови чёрные, густые… Речи длинные, пустые…».

Ортодоксальный марксизм отрицает товарное производство и товарные отношения, а раз они существуют в реальности – значит, существуют и капиталистические элементы в социалистической экономике и, роль их – намного более значительна чем, это обычно считают. Ну, а раз существуют отношения «деньги-товар-деньги» и те, кто ради максимальной накрутки «готов пойти на любое преступление» – значит, последние будут совершаться с неизбежностью чередования времени суток и времён года…

Полностью, активные частно-капиталистические отношения не исчезали и не прекращали быть – даже в разгар Военного коммунизма в 1918–1920 годах, после «красногвардейской атаки на капитал». Но абсолютная величина средств, находившихся в его распоряжении, была сравнительно невелика и, не считая некоторого количества припрятанных золотых монет, драгоценных камней и спекуляции обесценивавшимися ассигнациями различных наименований и иностранной валютой – предпринимательская деятельность пост-революционных капиталистов, сводилась лишь к частичному финансированию мешочничества. В основном же мешочничество периода Гражданской войны сводилось к поездкам обычных рабочих и крестьян за едой для собственных семей и, на предпринимательский уровень, с сетью агентов и посредников – мешочничество стало ставиться больше уж к концу периода военного коммунизма.

Судя по некоторым оценкам, реальное предпринимательское накопление – сколоченное на мешочничестве, спекуляции на твёрдой валюте и иных ценностях, вновь создавшейся буржуазии вместе составило к началу НЭПа (1921 год) более ста пятидесяти миллионов рублей. Включая все уцелевшие запасы ещё царского золота – у уцелевших представителей старой буржуазии, или же вновь образовавшихся.

Возможно даже, всё было гораздо печальней: не НЭП «развязал» рынок – а скорее загнанный в подполье рынок породил и подталкивал НЭП дальше!

Ленин и наиболее адекватные из большевиков, как и в Октябре 1917 года – всего лишь заложники ситуации, в отличии от других – осознавшие это реальный факт и решившие им воспользоваться. Материалы уголовных дел 1918–1920 годов показывают неустранимость рынка из хозяйственной практики этого периода. Чекистские источники представляют богатую информацию относительно того, что во время Гражданской войны – на советской территории жил полнокровной жизнью рынок земельных угодий, строений, предприятий, ценных бумаг и прочее.

Показательно, что почти все обвиняемые в середине 1920-х годов в крупных хозяйственных преступлениях – в 1918–1921 годах служили в Красной армии или в государственных учреждениях. Нелегальный частный капитал этой поры вырос в годы Гражданской войны: снабжение армии было «золотым дном».

Однако, «первоначальное» накопление буржуазного капитала в размерах, получивших значительное, пусть и формально – второстепенное значение в народном хозяйстве страны, начинается только с объявлением «Новой Экономической Политики». Когда, госорганы – получили право хозяйственной связи с частными предпринимателями, а частные лица – получили право хозяйственного предпринимательства.