Текст книги "Под прикрытием (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 59 страниц)

Разбирая, порядок разборки и позицию каждой детали зарисовывал на блокнотик с подробными пояснительными записями: на человеческую память – даже на такую феноменальную, какая оказалась у Кузьмы – шибко надеяться не стоит… Она, меня неоднократно «там» подводила и «здесь» тоже – в любой момент может подвести.

Смазки «WD‑40» под рукой не оказалось (хахаха!) и, я решил изготовить аналог по рецепту отца: трансмиссионное масло разбавляем до нужной консистенции керосином. Получившийся «коктейль» залил в пузырек из-под одеколона снабженный пульверизатором.

Работает, не многим хуже фирменной «вэдешки»!

– Учись, Кузьма, – говорю помощнику, взлохматив его рыжие вихры, – голова нам дана – не токмо шапку носить.

– Знамо дело, – буркнул тот, – картуз ещё.

«Домовёнка» учил так, как меня самого мой отец учил-натаскивал: крутя какую-нибудь гайку или ещё что, не умолкая чесал языком – рассказывая, что именно и для чего я это делаю. Затем переспрашивал, заставляя «чесать языком» уже его – выясняя, что он понял. Научил пользоваться измерительным инструментом, рассказал про метрическую систему… Тот, понял её прямо на ходу:

– Ух, ты… А так и взаправду лучше!

– «Лучше», потому что проще, Кузьма. А всё гениальное – именно просто, ибо… Ибо просто!

Паренёк, действительно оказался способным – боюсь сказать больше, чтоб не сглазить. Вот только общего образования у него не хватает, да впрочем – он не особенно то и тянется к «наукам», предпочитая занятиям «ремеслом».

Говорю ему как-то:

– Конечно, ремонтировать автомобили я тебя научу, Кузьма… Дело тут не особо хитрое – если «масло» в голове есть. А вот «ума» тебе, я дать не смогу: ум он, или есть – от отца да от матери, или его нет – третьего не дано! А образование – как оселок, на котором ум оттачивается до состояния бритвенной остроты… Так, ты что – предпочитаешь остаться тупым? Всю жизнь ключи подавать или гайки вертеть – какие, кто скажет? Образно говоря, конечно…

Тот, ковыряя в носу:

– К чему мне всё это, дядька Серафим? Вон я вижу – много грамотных ходит и, чем они лучше дядьки Клима – с его тремя классами церковно-приходской? Лучше и чище одеваются? Так и дядька Клим – когда не в кузне, так оденется – ровно комиссар какой.

Вот и поговори с ним – с «юным дарованием»!

– Вынь палец из носа, Кузьма, резьбу свернёшь.

Стремясь переломить такое его «приземлённое» мышление, я рассказывал про учёных, изобретателей и изобретателей – внесших вклад в технику и в ход всей мировой истории.

Вижу, начинает призадумываться:

– Дай мне слово, Кузьма, что как начнётся новый учебный год – ты всерьёз возьмёшься за учёбу. Это будет моё первое тебе комсомольское задание.

–       Да, чтоб я сдох!

– Хм…, – кручу головой, – замётано.

Сняв и разобрав двигатель, принялись разбирать кузов для очистки и покраски.

***

Кстати, да!

Несколько опережая события, конечно… За время ремонта "Бразье 30/60 CV", в волостном посёлке Ульяновка была создана первичная комсомольская ячейка. Сообщение об этом – воистину «эпохальном» событии, было широко освещено в уездной и даже – губернской периодической печати. Об этом, я лично позаботился – написав репортаж «с места события», распечатав в нескольких экземплярах с помощью секретарши Ксенофонтовой и разослав по всем губернским редакциям.

Видать, мой стиль «репортажа» заинтересовал издательства и мне пришла пара предложений – «от которых не смог отказаться» и, я стал внештатным корреспондентом уездной и одной из губернских газет под псевдонимом Антон Сталк. Это был мой ник на Форуме альтернативной истории, если что…

Хотел было «прыгнуть» выше, но не обломилось!

К сожалению, в центральном органе печати большевиков – в небезызвестной «Правде», куда я письмецо с «репортажем» тиснул, меня не напечатали.

Ну, да – лиха беда начало!

Не могу не обойти вниманием особенности местных газет этого периода… Не знаю, как там будет дальше, но вопреки ожидаемому – в начале 20-х годов полное отсутствие какого-либо партийного словоблудия в прессе! Даже в «Красном сормовиче» – всего лишь несколько упоминаний о Ленине да о Троцком, пара статей о внутреннем и внешнеполитическом положении страны. Про Сталина лишь одно упоминание нашёл и то лишь в такой последовательности: «…Товарищи Зиновьев, Каменев и Сталин».

В основном же, в газетах по большей части – объявления и реклама. Что характерно, цены на товары и услуги в эпоху зарождающегося НЭПа указаны «в довоенных рублях» – а там уж каждый заинтересовавшийся сам переводил по существующему курсу в ту валюту, которой обладал.

Часто в газетах публиковались заметки о дорожно-транспортных происшествиях, достойных пера Ильфа и Петрова, типа таких:

«2 октября 1921года, в одиннадцать часов вечера, по улице Большой Покровской шел трамвай № 3. Ехал в нем пьяный грузчик Андрюхин. То ли нарочно, то ли нечаянно, но стекло в окне он разбил. Кондуктор стала кричать на него и угрожать доставлением в милицию и взысканием суммы ущерба. Испугавшись, хулиган по подсказке черта, наверное, выскочил в разбитое окно и тут же был наказан Богом (и, надо сказать, тот – как всегда, переборщил): Андрюхин попал под встречный трамвай, и ему отрезало обе ноги».

«Стечения обстоятельств вообще бывали самые невероятные. Сидоров И.И. 26 апреля 1922 года на улице Осыпной упал из трамвая на переднее крыло автомашины, та свернула вправо и наехала на идущую по тротуару гражданку Осипову – которую доставили в больницу, где она и скончалась».

«Гражданка Новосельцева ехала на трамвае в сторону Макарьевской ярмарки, свесила в окно, надо сказать – очень красивую руку, а какой-то подлец снял с нее часы. Бог с ними, с часами, была бы голова цела! Так нет, в этот же день, гражданин Федоров так высунулся в окно – что головой ударился о трамвайный столб поддерживающий электрический провод и, с травмой черепа был доставлен в больницу»¹⁷.

Последний, видать, был родственником эфиопского жирафа и обладал феноменально длиной шеей.

***

А, сама история с созданием первичной комсомольской ячейки происходила так…

Как только мы с Кузьмой взялись за ремонт председательской «лохматины», тут же возле гаража стала собираться любопытная и вездесущая ребятня – видом не дать, ни взять беспризорники. Их гонял было завхоз Рудаев матерным матом, да ему подчинённый дворник метлой. Однако, что тот, что другой не слишком преуспели в этом занятии: только бывало отгонят стайку особенно назойливых, да отойдут по своим делам – как «мелкие» снова здесь. Я тоже было дело – пошумливал, да только когда уж совсем досаждать начинали или видел – стащить что готовились.

Однако, сие обстоятельство сильно напрягало и отвлекало от работы и от обучения Кузьмы автоделу. Последнее, весьма удручало потенциальной невозможностью переложить нудный головняк по ремонту председательской лохматины со своей спины – на его юные плечи…

«Кавалерия» пришла на помощь с той стороны, откуда её и не ждали!

Как-то смотрю, ближе к вечеру подходят ребятишки постарше – приблизительно одних лет с мои учеником и, всю мелюзгу как ветром сдуло. Тут меня, как обычно осенило:

– Мужики! Пособите с ремонтом – после покатаю по посёлку на председательском лимузине.

От обращения как к взрослым – у «мужиков» прямо-таки в зобу дыханье спёрло и, они кинулись нам помогать со всем нерастраченным юношеским энтузиазмом. Ну и заодно – так надоедавшие первое время «мелкие», не смели приближаться ближе полёта в них чего-нибудь не слишком тяжёлого…

Возрастную «субординацию» в посёлке Ульяновка соблюдали чётко и, старшие излишне долго не парились в поисках способов поставить младших на место!

Так как «энтузиастам» поручал я, как правило, самое трудное: к примеру – очистку стальной щёткой ржавых поверхностей ходовой, рамы и кузова и, затем их окраску суриком – то среди любителей «покататься» на старом автомобиле была большая «текучка».

В результате, к концу первого этапа ремонта «француза» – его разборки на составляющие элементы, у меня остались лишь самые стойкие или чем-то ещё дополнительно мотивированные ребята – кроме возможности «покататься». Короче, образовалась небольшая – но, не боящаяся никакой чёрной работы и любых трудностей, устойчивая группа. Не считая самого Кузьмы, команда состояла из пяти человек подростков – от тринадцати до пятнадцати лет. Кроме личностных мотиваций – о которых ниже, этих ребят я на завершающем этапе дополнительно тайком мотивировал не просто «покататься» – но и возможностью самим «посидеть за рулём».

Это были типичные подростки с поправкой на время: с угловатостью манер, с не всегда почтительной по отношению к старшим свободой рассуждений, с нарочитой резкостью и шероховатостью языка, на которым они изъяснялись. Период наступления половой зрелости переживают с исключительными трудностями, инстинкты преобладают и, в силу темперамента – требуют немедленного исхода. Отношение к предстоящей взрослой жизни – скорее полусознательное, дающее мало пищи интеллекту и его борьбе с инстинктами. Грубы, дерзки и резки до крайности, в поведении невооружённым взглядом заметен болезненный и колючий эгоцентризм. Безусловно, общее развитие для возраста – недостаточное, учение даётся им с большим трудом.

Зато, как и положено быть у подростка – самоуверенность колоссальная!

К работе относятся исключительно горячо и нервозно, но если регулярно не «подогревать» – быстро остывают.

«Сырьё», короче – неотёсанные искусным скульптором бесформенные глыбы мрамора!

И я как древний грек Пигмалион, настойчиво, кропотливо и целеустремлённо «отёсывал» из них сразу шесть «Галатей»…

Это «ваяние» новых личностей происходит ежедневно и, уже дает некоторые – пока мало заметные, плоды.

***

Среди всей группы выделялось двое: Ефим и Елизавета. Да, да – была среди мой команды и одна девочка! Ладно, её оставим «на сладкое» – это будет отдельной «песней», а пока про «сильную половину» нашей комсомольской ячейки.

У первого, у Ефима – самого старшего «отрока» в группе, фамилия была…

Анисимов.

Да, да – он самый! Старший сын самого Председателя волостного Совета – Анисимова Фрола Изотовича. Правда никакого, так мне хорошо знакомого «там» чванства представителя «золотой молодёжи» или попыток использования «родительского» ресурса – для получения каких-то особых привилегий для «катания» на автомобиле, не наблюдалось. Да и узнал об том не сразу. Хотя, обликом Ефим мне кого-то сильно напоминал, догадался только тогда – когда сам Фрол Изотович, зайдя в гараж проверить выполнение «графика», воскликнул в полном изумлении:

– Ефимка! Ты, что здесь делаешь?

Уже подсознательно «догнав» о их родстве, я опередил с ответом понурившего голову паренька:

– Товарищ Анисимов! При коммунизме – в котором будет жить уже нынешнее поколение нашей молодёжи, в чём я нисколько не сомневаюсь, могучая механическая пролетарская «лошадь» заменит живую – жалкую и слабосильную крестьянскую клячу. Поэтому, подрастающему поколению нашей пролетарской республики необходимо обязательно знать устройство автомобиля, чтоб не быть в светлом будущем – тёмными и отсталыми личностями! Осознав это Ефим и другие ребята, желая быть максимально полезными членами (Лизка, дура, хихикнула) нового общества – добровольно помогают мне ремонтировать автомобиль и заодно изучают его устройство…

Родитель «номер один», в полном обалдении только и молвил:

– Ну молодцы, молодцы… Изучайте, конечно – глядишь сгодится.

Позже, Фрол Изотович не забывал расспрашивать про успехи своего первенца и, я как только мог, хвалил его – зарабатывая дополнительные «бонусы» у представителя власти.

«Хваля» Ефима, я нисколько не лукавил: малый, действительно оказался способным… Только не по части «изучения устройства» и, вообще по мастерству и механике: здесь, среди прочих – он скорее был вечно отстающим.

Но, какие задатки прирождённого лидера!

Видно, весь в папашу: сверстники его слушались беспрекословно и, с ним боялись связывается даже ребята постарше – лет уже шестнадцати-семнадцати, как понял из подслушанных разговоров. Дрался он умело, нахраписто и жестоко – никогда не заканчивая потасовку первым, не пасуя – даже перед гораздо более сильными парнями. Времена до сих пор стоят дикие, нравы народные – понятные и простые: чуть что-то не так – в морду.

Самый сильный всегда прав и, горе – не умеющему постоять за себя!

Конечно, намереваясь создать первичную комсомольскую ячейку, я не собирался долго числиться её лидером – у меня другие задачи. Сперва я метил на это место Кузьму, но потом вижу – не тот психологический типаж. Да, возможно выучившись и приобретя какой-то житейский и производственный опыт, тот станет главным инженером крупного промышленного предприятия или ведущим конструктором в его КБ. Но, работа не с бездушными железяками, а с живыми людьми – не его конёк: поставь его директором – провалит всё дело.

Ефим же другое дело!

«Порох» он никогда не выдумает и «велосипед» не изобретёт… Но я мог поручить ему какую-нибудь работу, сам спокойно пойти куда-нибудь по каким-то другим делам и вернувшись – обнаружить её сделанной на отлично. Если сын председателя Ульяновки что-то не понял по «процессу», он привлекал Кузьму в качестве «консультанта» и, с его слов расставлял всю свою «братву» по рабочим местам. И сам, что характеризует его только с самой лучшей стороны, кстати – не гнушался поработать кувалдой, гаечным ключом или щёткой.

Поняв, какой мне попался «неогранённый алмаз» в руки, сперва предельно мотивировав возможностью – не просто покататься на автомобиле или за рулём «посидеть», но и обещанием научить самостоятельно водить автомобиль – я принялся по возможности «шлифовать» эти природные способности. Времени конечно, во время ремонта было крайне мало, но тем не менее – в редкие минуты когда мы оставались с глазу на глаз: шаг за шагом, начиная с самого простого – я обучал его основам психологии управления подчинёнными и азам менеджмента. Ненавязчиво учил, как бы между делом брошенными словами – но он всё схватывал, всё запоминал и, вскоре гляжу – начал применять на практике.

У парнишки непростые семейные обстоятельства и полнейший душевный раздрай: отец, хотя и официально не развёлся – но фактически бросил мать с тремя детьми. Помогает, конечно по возможности материально…

Но этого ничтожно мало подростку – даже, почти ничего!

Как-то раз Ефим упросил меня к нему в гости – мол, мать приглашает. Неудобно было отказываться… Когда-то очень красивая, но рано поблекшая и увядшая женщина – вся аж сочилась лютой злобой к «изменьщику». Весь разговор только и сводился к Фролу Изотовичу: какая он, типа – сволочь. Сидел как на иголках и еле дождавшись конца чаепития, наскоро попрощавшись ушёл – посоветовав почаще бывать в Храме и обращаться к Отцу Фёдору…

Что ещё я ей скажу?!

Её сыну же, я сказал – крепко сжав руку и глядя прямо в глаза:

– Ефим! Что бы не происходило, помни: он – твой отец, а она – твоя мать. И, других родителей у тебя уже никогда не будет.

По ответному взгляду я понял – он мой. Кто может быть выше отца?

ТОЛЬКО – УЧИТЕЛЬ!!!

Личностной мотивацией у Ефима Анисимова (хотя возможно он это не осознавал), было стать по социальному положению вровень с отцом, превзойти его – доказать, что и без него он может выбиться в «лучшие» люди… Кто мог предоставить ему такую возможность?

По его теперешнему разумению – только я!

Так что, мимо такого «учителя» пройти было никак нельзя.

Была, конечно непроизвольно-паскудная мыслишка: использовать Ефима в качестве «Павлика Морозова» – если в наших с товарищем Анисимовых отношениях, что-то пойдёт «не так»…

Но я тут же, отмёл её прочь.

На первом же комсомольском собрании (здесь я несколько опережаю события – оно состоялось значительно позже описываемых событий), я выдвинул Ефима Анисимова в мои заместители. Позже, я так выдвину его в волостные комсомольские вожаки, а сам отойду «в тень».

***

Что меня в очередной раз в этом «интересном» времени удивило зело: в комсомольцы не спешили «записываться» дети рабочих и крестьян! То ли и без того, у них дел хватало, то ли из-за отсутствия каких-либо амбиций или (час от часу не легче) пролетарско-крестьянского сознания…

Короче, не знаю!

Даже уже гораздо позже, когда про первую (не в волости – в целом(!) Ардатовском уезде) комсомольскую ячейку писали газеты – мой Кузька ещё очень долго оставался единственным представителем пролетариата в ней. Да и то – с очень большой натяжкой: подобно дядьке Климу, его погибший на Империалистической войне отец был кустарём-надомником, по ортодоксальной марксисткой терминологии – мелким буржуем.

С отцом Кондрата Конофальского – Борисом Александровичем, мы были знакомы уже достаточно давно: он несколько раз навещал меня, когда я лежал больной в поповском доме. Внешне, Борис Александрович, чем-то напоминал мне Кису Воробьянинова из последней экранизации «12 стульев»…

С ним мы, вдоволь наговорились – до хрипоты наспорились по марксисткой теории-практике, видимо – оба испытывая дефицит общения. Не считая того, что он обозвал меня «безграмотным ревизионистом», я его – «зашоренным догматиком», стали практически, если и не друзьями – то очень хорошими знакомыми.

Это был типичный представитель интеллигентов-разночинцев и повторил судьбу многих из них: за «революционную деятельность» – вместе со сроком получил в царской тюрьме чахотку и, по состоянию здоровья был определён «на поселение» в сей забытый – Богом и начальством уголок. Здесь он, собиравшийся уж было «проверить» самолично, собственные же атеистические убеждения в отсутствие «загробной жизни» – каким-то дивным чудом выздоровел, женился на местной мещанке лет на двадцать младше его и, обзавёлся единственным «потомством» в лице Кондрата.

Из-за своего богатого – ещё дореволюционного стажа, Борис Александрович пользуется определённым авторитетом среди местной большевицкой «братвы» и неофициально считается «правой рукой» у самого товарища Анисимова. Хотя и не имеет никакого влияния – не обладая реальной властью, не занимая («по состоянию» здоровья и возрасту) никакой должности в советской властной иерархии. Живёт на пенсию – полагающемуся ему как ветерану революционного движения и на «крепкое» домашнее хозяйство – ведущегося собственной супругой.

Идеологически подкован крепко: Карл Маркс, Фридрих Энгельс и прочие классики – вплоть до Троцкого с Каутским, так и «отскакивают у него от зубов»!

Сам того не понимая (а может понимая – но не используя из-за присущей всем российским интеллигентам непрактичности), Борис Александрович обладает огромной властью… По волостным меркам, конечно. Если «из Центра» приходит какое-нибудь особо мудрое «постановление», он «разжёвывает» его местной партэлите и особенно – её Председателю, доступным тем языком.

Короче, он вполне мог бы стать, как бы «серым кардиналом» при Анисимове – однако этим не пользуется. Возможно, он просто слишком стар для каких-либо амбиций.

Сын Бориса Александровича – четырнадцатилетний Кондрат Конофальский, от родителей взял самое наилучшее: телом и характером был в мать – физически крепкий, по-крестьянски настойчивый и терпеливый – но если надо, пробивной как африканский буйвол. Но при этом, имеющий необычайно широкий для «сельской местности» кругозор и любящий «пофилософствовать» по поводу и без оного – как его отец. Из-за чрезмерного увлечения чтением в эпоху тотального дефицита керосина для освящения, очень рано испортил себе зрение и вынужден теперь носить круглые очки – делающим его и без того умное – но по-детски округлое, слегка наивное лицо – просто каким-то вообще заумным.

Сосед и друг – «не разлей вода» с Ефимом Анисимовым, с лёгкой руки которого его общепринятым в подростковой среде прозвищем стало – «Брат-Кондрат».

Его личностная мотивация нахождения в нашей группе – вступить в комсомол, затем в партию… Нет, про номенклатурную «карьеру» и речи не велось! Румяный юноша «со взглядом горящим», стремился быть максимально полезным если не «мировому пролетариату» (в том, что тот в подобной «помощи» сильно нуждается, мне удалось его достаточно быстро разубедить), то хотя бы своему-собственному трудовому народу.

Восторженный, я бы даже сказал – фанатичный сторонник новой «революционной» власти, любитель поспорить по любому поводу и без него. Грезил мировой революцией – в гараже, он меня ею доставал так, что… Да и, не меня одного! То и дело, ему кто-нибудь из ребят говорил, что-нибудь вроде типа:

– Закрой подувало, Брат-Кондрат – голова от тебя уже трещит! Вот когда контузит тебя польским снарядом – как Серафима, да посидишь в их лагерях – вот тогда и расскажешь нам про «братство трудовых народов», да про «всемирную республику Советов».

Принародно я просто отмалчивался, а наедине, осторожно пытаюсь навязать точку зрения – отличную пока от общепринятой среди правящей партии и её адептов:

– Думаю, нашей Республике придётся строить социализм в одиночестве и причём – во враждебном капиталистическом окружении… Что об этом написано у классиков марксизма, Кондрат?

– Ничего не написано, – уверенно отвечает.

– А что думаешь по этому поводу ты лично?

– Я думаю, это невозможно…

Гляжу ему в глаза:

– Так значит, в случае если Мировая революция не свершится – ты предлагаешь нам, русским большевикам, сдаться на милость капиталистов?

Молчит, как кувалдой оглаушенный.

– А за что тогда столько крови пролито, Кондрат? По-твоему, это всё – зря?

После моих вопросов, Бра-Кондрат накрепко задумался и ходил несколько дней сам не свой… Потом подошёл когда все разошлись, и:

– Серафим! Я тут с отцом поговорил… В неизбежности свершения в ближайшее же время Мировой революции, я по-прежнему не сомневаюсь! Как минимум в нескольких «ключевых» странах, передовой европейский пролетариат возьмёт власть и поможет российскому пролетариату построить социализм…

«Знамо дело – с отцом поговорил: узнаю глас Бориса Александровича!».

– …Однако, я считаю, что у нашей Республики должно быть несколько вариантов плана построения социализма. В том числе и самостоятельно – Мировая революция… Ээээ…

– …Может запоздать, – закончил я за него.

– Совершенно верно!

Хорошенько подумав, я:

– Кондрат! А не мог бы ты свои соображения по поводу построения социализма в одной стране изложить письменно? В виде газетной статьи?

В глазах лёгкий испуг:

– «В виде газетной статьи»?

– Ну, да, – закидываю очень вкусную наживку для его юношеского самолюбия, – разве ты не хочешь стать одним из классиков марксизма?

Вижу – хочется ему и колется…

– Встать в один ряд… Нет, не с Марсом, конечно – с Каутским, Энгельсом… Чтоб и, века спустя всяк знал – кто такой Кондрат Конофальский!

В глазах зажигается неугасимый огонь энтузиаста-фанатика:

– Хорошо, я попробую!

***

Фамилия «Телегин» – была самой распространённой в Ульяновской волости, ибо в ней было полно сёл с кустарями – испокон веков изготавливающих на продажу это нехитрое крестьянское транспортное средство.

Именно «Телегиными» – были наши близнецы!

«Санька да Ванька» – именно так их и называли, даже если обращались к одному из тринадцатилетних братьев-близнецов. Вопреки моему досель убеждению о мирном сосуществовании подобных «клонов», эти постоянно спорили меж собой, ссорились и, даже не стеснялись хорошенько подраться – по любому, хоть малейшему поводу. Я так думаю – соперничество из рода «кто самый главный в семье»! Что самое интересное: стоит лишь появиться какой-нибудь «внешней» опасности – как тут же происходит консолидация до самой её полной «ликвидации». Точно также, происходит «братское единение» двух близнецов во имя какой-то общей цели… Если, конечно – она интересна для обоих. Иначе…

Мама, не горюй!

«Бои без правил» – которые мне иногда доводилось смотреть «по ящику», просто возня дошколят в песочнице.

Что их объединяло – гордость за своего отца!

Он был из мещан. Выучившись сам, он стал учить других – до 1915 года работая местным учителем. Затем его мобилизовали и, пройдя школу прапорщиков (куда после уничтожения довоенного кадрового офицерства – брали всех, хоть с каким-то образованием), тот отличился на войне – уже при «Временных» дослужившись до штабс-капитана.

Видимо, отцу Саньки и Ваньки воевать понравилось больше – чем учить чужих детей и воспитывать собственных!

После Октября приехав на краткую побывку домой, он добровольцем вступает в Красную армию и погибает уже под самый «занавес» Гражданской войны – где-то в степях Таврии в 1920 году, в должности командира дивизии.

Хотя братья видели своего отца «наездами» – когда тот на короткое время приезжал домой оклематься от боевых ран, они его любили со всей сыновьей страстью. Любовь к отцу перешла на пылкую страсть к его профессии «Родину защищать»: Санька и Ванька – грезили стать командирами РККА.

Во время ремонта «Бразье», близнецы так достали меня военной тематикой – что я принёс им все воинские уставы что смог найти в своей канцелярии ОВО и в городской библиотеке: от ещё старых имперских – до первых советских:

– «Живи по уставу – заслужишь честь и славу»! Основа военного дела, ребята – строевая подготовка и воинские уставы. Не знающий их командир, подобен священнику не знающий Священного писания, молитв и ритуалов. Сможет ли он проводить обряды Таинства?

Оба, машут головами:

– Нет, не сможет!

– Вот точно так же, человек не знающий назубок уставы – не сможет стать хорошим командиром. Учите их и когда у вас обоих, они «от зубов будет отскакивать» – тогда мы с вами и поговорим. А если не сможете выучить, значит: в Красную Армию – вы оба не годитесь…

Хоть до конца ремонта, но они от меня отстали!

Глава

7

.

Соблазнение строптивого.

Четырнадцатилетняя Елизавета Молчанова, была не сказать чтобы «писанная» красавица – но несомненно из тех девушек, при взгляде на которых мужчины обычно говорят: «В ней что-то есть!».

И, «весь мир кладут к их ногам»… Образно говоря, конечно.

Происхождения она – самого, что ни на есть «буржуазно-эксплуататорского»: из семьи крупного петроградского чиновника – бежавшего от «прелестей» диктатуры пролетариата куда подальше из «города трёх революций», но успевшего добежать всего лишь до Нижнего Новгорода.

Но, от лихой судьбины не убежишь!

На малой Родине Козьмы Минина её отца за что-то «контрреволюционное» арестовали и отправили искупать вину перед трудовым народом в ульяновский «Стан принудительных работ». Семья, естественно, последовала за своей главой и поселилась в самой волостном городишке.

Увы, но отец Елизаветы проработал на лесоповале недолго и, собственной смертью, сполна искупил вину нескольких поколений своих дворянских предков перед народом… А Елизавета с матерью остались в Ульяновке – ехать им было некуда да и не на что.

«Всё, что не убивает сразу – делает нас сильнее»!

Чтоб выжить в чужом городе, среди незнакомых людей, пришлось приспособляться. Не знаю каким образом (в любом даже – в самом мерзком случае, я её не осуждаю), мать Елизаветы сумела внушить доверие у новой власти и получила должность совслужащей по почтовому ведомству. Оклад небольшой, не пошикуешь особо (хахаха!) – но на жизнь пока хватает.

Лиза же, учится в волостной школе…

Хотя, я просто диву даюсь: чему она там может научиться?!

Немного пообщавшись я узнал: французский язык она знает как родной, разговорный английский – намного лучше меня. Кроме этого – латинский, древнегреческий, старославянский и всё остальное… В объёме того класса гимназии, конечно, что она успела закончить ко времени великого Февраля – когда по её словам: «У нас под окном какие-то "la canaille" городового растерзали».

Музыка, танцы, рисование, вышивание… Даже «сестринское дело» – уход за раненными, знает.

Видел и даже пару раз общался с её «маман» – бабой «вида хулиганского». Та, изо всех сил старалась «косить» под свою для пролетарской власти: носила красную косынку, ругалась матом и курила махру как паровоз – даром что только семечки не лузгала и семечками вокруг себя не расплевывалась.

Исключая конечно «махру», Лиза вся в неё!

Бойкая и решительная – умеющая за себя постоять на словах и на «кулачках», что даже не каждой её местной ровеснице присуще. Трудолюбивая и исполнительная просто потрясающе! Некоторые работы – та же очистка деталей кузова и шасси от грязи и глубоко въевшейся ржавчины, были просто фантастически нудными для непоседливых подростков не любящих однообразия. Ребята, хотя и изо всех сих старались, часто не выдерживали и бросали – втихомолку матерясь ломающимися отроческими басками…

Лиза же, казалось, может бесконечно долго тереть лист железа стальной щёткой!

Кроме того на втором этапе восстановления этого чуда французского автопрома, выяснилось (забегаю опять немного вперёд): и самую тонкую работу – настройку карбюратора, установку всевозможных зазоров и переналадку электрооборудования, к примеру, она выполняет лучше мальчишек… Наверное, из-за особенностей свой девичьей мышечной моторики.

Последнее обстоятельство, заставило меня сильно призадуматься…

Эта девочка опровергла расхожий «миф о блондинках» и первая заподозрила, что я не тот за кого себя выдаю – обнаружив полное моё незнание предметов, что преподавали до революции в гимназиях. Пришлось, уже в какой раз сослаться на контузию и тиф – что частично «отшибли» мне память.

– Сказать тебе по правде, Елизавета, – шепнул я ей на ушко, – я даже отца, мать и родных сестёр не помню… Как здесь очутился – ума не приложу!

Это был тонкий – хотя и довольно подленький с моей стороны, ход: подумав, она тяжело вздохнула:

– Моего старшего брата в «ту» войну германцы убили… А, вдруг нет? Может тоже – где-нибудь в беспамятстве живёт и про нас с мамой ничего не помнит.

В её голосе была такая скорбящая боль, что я почувствовал себя последним подонком на этом Свете…

А, вот мои познания в математике её впечатлили! После решения на логарифмической линейке некоторых вычислений – что мне пришлось делать в течении ремонта этой французской «хрени», я для неё стал бесспорным авторитетом – в том, что касается «науки».

Лиза мне очень хорошо помогла, переведя книгу по устройству, ремонту и эксплуатации «Бразье 30/60 CV», что я нашёл за задним диваном автомобиля. Хотя, половины страниц не хватало, а оставшиеся были сильно покоцанны мышами – это, мне несколько сократило срок и стоимость ремонта.

Сперва я недоумевал, не понимая причины её появления здесь – у меня в гараже… Думал, «роман» у неё с каким из моих помощников.

Однако, не угадал!

Высокая и стройная – с практически идеальной фигурой фотомодели моего времени, она не была для местных парней (длинная как коломенская верста, да костлявая) особо сексуально привлекательной. Да и характерец имела ещё тот – с такой не «забалуешь». Так что её ровесники предпочитали поселковым девкам сиськи на сеновалах мять (все мы в своё время, через этот период прошли!) – а к ней относились подчёркнуто-уважительно. Даже называли не в пример своим «пассиям» – не «Лизка» какая-нибудь там, или даже – просто «Лиза», а строго-официально: ЕЛИЗАВЕТА!!!