Текст книги "Под прикрытием (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 59 страниц)

После «порки», классика пришлась впору – с потолочных щелей посыпалась пыль веков, со стен полетела штукатурка.

Со всего Ульяновска и его отдалённых окрестностей сбежались мартовские коты и, факелами сгорая от зависти, слушали как из окна второго этажа Трактира – раздавалось сладострастное:

– Ооо… Ооох… АХ!!! Серафимушка… Ааах… Ааах… ООО!!!

Короче, 8 Марта удалось отметить на славу!

***

Вслед за «Красным суриком» и «Красной Иглой», в кооператив «Красный рассвет» влилась артель «Красный трактир», в которой первоначально состояло всего четыре пайщика: сама Софья Николаевна Сапогова, два полотёра-официанта, да её бабка-кухарка.

К осени, чуть более половины всех ульяновских предпринимателей-нэпманов преобразив свои частные лавочки в артели, вошли в состав «Красного рассвета». В нём появился свой отдел сбыта с несколькими магазинами – артель «Красный маркет», отдел снабжения со складами – артель «Красный лабаз» и, даже некое подобие собственного банка – артель «Красная взаимопомощь», куда шли отчисления на случай «форс-мажора» – потери трудоспособности отдельных членов или разорения целых подразделений кооператива.

Насчёт юриста, всё никак не обламывалось: никто из опытных адвокатов не хотел ехать в эту «Тмутаракань» – сколь не давали объявления в газетах, обещав всяческие заманчивые посулы. Однако, этим летом и, этот вопрос успешно решился.

Довольно-таки «нетрадиционным» путём!

Но об этом несколько ниже…

Сам кооператив стал нуждаться в головном офисе, по местному – в конторе. Вот, в одном из пустующих номеров на втором этаже «Красного трактира» – он на первое время и обосновался. Вскоре, ещё одна комната пошла под архив, а третья – под отдел технического консультанта… Дело то, расширялось

В первое время, во всех трёх застать можно было только меня. Правда, очень редко – в часы указанные на дверных табличках. «Обюрокрачиваюсь» потихоньку – вон даже нарукавники в «Красной игле» пошил!

Хоть, формально я числился всего лишь «Техническим консультантом», никаких руководящих должностей не занимая – сколь не уговаривали… Однако всем заправлял именно я.

Я ведь, как катализатор какой: сам в химической реакции не участвую – но без меня она невозможна.

Прям, «Серый кардинал» какой-то!

***

Ну и не могу не упомянуть про своё литературное творчество, коим по возможности занимался длинными зимними вечерами.

Вообще-то считаю, литературное дарование у меня врождённое – в школе писал сочинения без черновика. И если за «русский язык» я вполне мог получить даже двойку, то за «литературу» – никогда не ниже твёрдой четвёрки. Потом, как уже рассказывал – я «зарыл» свой талант землю и, вновь занялся писаниной – лишь выйдя на пенсию и увлёкшись литературой про попаданцев. Сначала просто читал, что пишут другие, очень часто был не согласен с авторами – хотелось переделать по своему… И, наконец сам взялся и, десять лет почитай без малого, корпел над собственной «нетленкой».

Естественно, идя в ногу со временем при самом процессе сочинительства, я использовал текстовый редактор «Microsoft Office Word», а опубликовывал свои опусы на литературных сайтах. Здесь же пытался с помощью пера, чернильницы и писчей бумаги сочинить какую-нибудь годноту…

Не получается!

Мысли только о том, как бы вовремя макнуть перо в чернильницу, не сделать кляксу, не порвать бумагу… Про синтаксические ошибки и прочие очепятки, я уж не говорю. Перешёл было на печатную машинку, одалживаемую на ночь у товарища Ксенофонтовой, но…

Тот же «случай» – только в профиль!

Видать, утратил я безвозвратно некие «древние технологии». Не, если лет десять – упорно, ежедневно и еженощно… Вот уж на фиг: я лучше подожду начала электрификации, когда можно будет запустить комп.

А вот читать любые источники информации хроноаборигенов, анализируя и делая небольшие заметки на память – практически не напрягает. Потихонечку, я тщательно изучал современную «большую» литературу и вспоминал всё известное про неё из послезнания.

Воспоминания Анисимова, Взнуздаева и прочих участников Империалистической, Гражданской и даже изредка Русско-японской войн, я – проанализировал, систематизировал и подготовил для литературной обработки «Вордом» после «оживления» компа. Моя задумка такова: создать цикл историческо-публицистических книг – наподобие знаменитой серии Драбкина³⁹ о Великой Отечественной Войне.

Для чего спросите?

«Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо!».

Художественное слово, это великая сила – способная даже разрушить государство. Ну, или же – его защитить… Через популярные книги можно донести до предков некоторые мысли – например о тактике отдельного подразделения или требования к оружию и боевой технике будущей войны. А учитывая то, что товарищ Сталин очень любил читать интересные книги и имел большую личную библиотеку – где военная тематика занимала не последнее место, это может стать решающим фактором и просто-напросто перевернуть всю нашу историю с ног на голову.

Ну и наконец – «Учебник молодого красноармейца».

Нет, это не некое подобие хорошо мне знакомого «Учебника допризывника». Это советы опытных бойцов «салагам» об выживании на войне: начиная об том, как правильно мотать портянки и кончая поведением перед боем и в самом бою. Если хотя бы один из ста нынешних мальчишек её прочтёт и, благодаря этому останется жив – применив на практике на самой кровопролитной из всех войн…

Я уже буду считать свою миссию успешно выполненной!

***

В стране и за её пределами, за зиму не произошло ничего особенного интересного… В середине марта 1923 года на конференции ведущих стран Запада «опустили» Литву – закрепив Вильнюс (Вильну) за шакалом Европы. За Польшей то бишь… Ну, а Советское правительство выступило категорически против.

Глава

18

.

«Нас водила молодость в сабельный поход…».

Меж тем, жизнь текла своим чередом!

Взнуздаев Иван Данилович – бывший волостной военком, наконец, к февралю месяцу разродился «мемуарами». Прочитав сей труд я остался вполне доволен: если художественно обработать, да чуток подредактировать (здесь, можно вполне обойтись и без компьютера с «Вордсом») – то их совместный творческий труд с Фролом Изотовичем можно попробовать опубликовать по главам в журналах… Не хуже, а даже гораздо лучше – уже публикуемого там «дерьма» будет.

Занявшись редактированием, я дал новое задание Взнуздаеву:

– В нашей волости, я думаю – не одни вы с товарищем Анисимовым воевали, верно?

– Конечно, нет! У меня и списки всех участников как Империалистической, так и нашей Гражданской сохранились… На всякий случай: вдруг, наш военкомат восстановят и тогда с меня спросят.

– Вот и отлично, – обрадовался, – вызывайте их по одному или сами в гости ходите и, опрашивайте по вот этой анкете.

Тот, читает вслух с середины:

– «…Сколько раз Вам доводилось участвовать в рукопашной? Где, при каких условиях?», «…С какого расстояния Вы открывали огонь из винтовки? Фронтальный или фланговый огонь ввёлся? Видели ли Вы при этом цель и свои попадания в неё…?».

Недоумевает:

– Зачем это?

– Да, вот понимаешь ли… Читал ваши с товарищем Анисимовым воспоминания и появилась мысль о создании некого «Учебника допризывника».

– «Учебника допризывника»?

– Ну, да! Чтоб, молодёжь не своей кровью «науку побеждать» усваивала – а хоть чуть-чуть научилась на опыте предыдущего поколения… Поможете мне в том, товарищ?

– Поможет, – пробасил внимательно слушающий наш разговор Анисимов, – у обоих нас сыновья и мы не хотим – чтоб они сгибли за непонюшку табака… Верно, товарищ Взнуздаев?

Тот, с готовностью и даже с превеликим энтузиазмом:

– Верно, товарищи – конечно помогу! Вот, помню, пришёл я в полк после школы прапорщиков… Ну, дурак дураком! «Ать-два» ещё научили, а даже в картах – как заяц в латыни…

– Зато, говору у таких как ты было – не меньше, чем у иного охвицера из графьёв какого, – согласно кивал головой председатель исполкома, – чуть какой солдатик не заметив, честь ненароком не отдал – сразу пороть⁴⁰. Ну, как же – «их благородие», мать вашу. Был у нас такой «офицер» – из господских лакеев… Да, если бы он один такой был!

Как известно, после потери практически всего кадрового обер-офицерства (особенно в пехоте), в школы прапорщиков стали направлять любого маль-мальски грамотного. К 1917 году, молодого здорового образованного мужчину без погон в России – было уже практически не найти.

– …Нет, я не такой был! – категорически не соглашается экс-военком.

– «Такой, не такой» – поди счас проверь…

Взнуздаев обиженно:

– Думаешь, нас не били, Клим? Попал бы ты к генералу Сандецкому – тому и прапорщику или даже поручику зубы пересчитать, раз плюнуть.

Анисимов, непримиримо резко:

– «Зубы пересчитать»… Стыда в том нет – мало ли где на войне зубы могло выбить. А ты знаешь, каково это – от собственной бабы шрамы от порки на спине да на жопе прятать? А ты видел глаза сына – в первый раз их увидевшего? Вот и помалкивай.

Взнуздаев, ужом выкручиваясь:

– Ладно, что прошлое ворошить! Лучше, скажи мне…

И, понеслись воспоминания о юных годах, проведённые в окопах… Думаете, зазря солдаты офицеров в 17-ом году на штыки поднимали?

***

В феврале же было происшествие: прискакал из уезда гонец – крупная банда с Дона прорвалась!

Всех тут же «в ружьё»… Только круговую оборону в Ульяновке заняли, скачет другой гонец: банду блокировали в лесах на северо-востоке, начальство требует отряд для помощи в её ликвидации.

Товарищ Анисимов, ставший «главнокомандующим» в волости по случаю ведения «особого положения», поручил опять мне же – командовать сводным отрядом состоящим из моих агентов и милиционеров товарища Каца:

– Ты – самый молодой, да и боевой опыт уже имеется. Не нам же – старикам, по сугробам зайцами скакать, верно?

– Вообще то, да…

Сказать по правде, геройствовать вовсе не хотелось!

– Ничего, ничего…, – товарищ Анисимов похлопал меня по плечу, – постоите в оцепление, может – словите какого ротозея, да по домам.

Ну, делать нечего: приказ начальства – закон для подчинённого. На этом стояла и стояти буде Русская земля!

Взял с собой два отделения своих агентов вместе с комвзводом ОВО, начальником команды по охране грузов, Чеботарёвым – как с самым опытным из уже повоевавших… Плюс ещё столько же милиционеров от товарища Каца, запрыгнули на мобилизованные сани и в поход. Отъехали уже хрен знает куда, как на первом же привале обнаруживаю среди бойцов Барона:

– А этот «сын полка» зачем здесь?!

– Он сказал, что ты разрешил, – отвечает мне мой заместитель.

– А у Вас своя голова есть – у меня перепросить? Это же не детские шалости: всё же на боевую операцию идём – а не изъятие лишних денег у быковатых крестьян!

– Да, какая там «боевая операция…», – только махнул рукой Чеботарёв, – там говорят – столько войск нагнали… Ещё раз Колчака разбить можно!

– Твои бы слова, да Богу в уши.

Что-то у меня какие-то нехорошие предчувствия…

Очень нехорошие!

Как в детстве возвращаясь домой с уроков музыки, перед в ходом в подворотню – где меня ожидали приблатнённые сверстники.

***

Прибыли-приехали на место под вечер и заночевали в селе с прикольным, но трудно запоминаемым названием – видать мордовского ли татарского происхождения. Явившаяся утром как снег на голову группа командиров РККА в зимних «богатырках-будёновках» показала нашу диспозицию на местности, сверяясь с картой:

– Предположительная численность банды – сотня-полторы сабель. Офицерьё недобитое, казаки-донцы, дезертиры-бандиты и прочий контрреволюционный элемент…

Невольно поёжился… Да!

Народ оголтелый, набивший руку на умерщвлении себе подобных и на всё способный. Эти, морду бить не будут: хорошо, если просто застрелят, а не развалят шашкой от плеча до самой жоп…пы.

Бббррр!!!

Представил самого себя в виде двух половинок – одна из которых без головы и, мне невольно стало как-то нехорошо… И, волей-неволей ускорилась мысленная деятельность.

Осматриваю местность, изучая возможную диспозицию своего отряда.

В версте на север от села протекает ныне замёрзшая речка с довольно крутым противоположным берегом и, пологим – заросшим камышом, этим. Через речку был переброшен даже не деревянный мост, так – хлипкий мосток шириной под одни сани.

Нет, как естественное препятствие для обороны – не годится!

Ещё в версте дальше – темнел густой лес.

Воспользовавшись паузой, задаю вопрос старшему начальнику – с двумя ромбами в петлицах:

– Извините, товарищ комдив… А как банда вооружена?

– Винтовки, револьверы и по данным разведки – два-три ручных пулемёта…

Аж, жаром изнутри обдало:

«ПИСЕЦ!!!».

Снова стало несколько дурно и, видать – это отразилось на моём лице.

Военные рассмеялись:

– Это тебе не мешочников по крышам вагонов гонять, охрана!

Рассказывать им про своё мнимое участие в Польско-советской войне – я конечно же, благоразумно не стал.

Разоблачат – только в путь!

Комдив, вдоволь посмеявшись тоже, шевеля густыми будённовскими усами, продолжил:

– Встанете в цепь вдоль этой речки и до команды «отбой» из оцепления не выходите. Задача ясна, товарищ комбат?

Вытянулся по стойки смирно:

– Так точно, ясна! Разрешите уточнить, тааащ…?

– Разрешаю.

– Какова вероятность прорыва банды именно здесь?

– Самая малая, – отвечает несколько снисходительно глядя на меня с высоты рослой лошади, – местность по причине зимнего периода почти непроходимая для обоза. Хотя, отдельные всадники или небольшие группы могут через вас…

– Так, у банды и обоз имеется?!

– Имеется. Погуляли они на славу – всё награбленное на вьюках не умещается, вот и заставили местных крестьян с санями быть с ними.

«Белые пришли – грабют, красные пришли – грабют…, – вспомнилось бессмертное, – и, куды хрестьянину податься?!»,

Когда начальство попрощавшись ускакало на лихих конях, весело переговариваясь, отдал Чеботарёву распоряжение начёт оцепления, а сам прошёлся по избам и поговорил с мужиками… Карта картой, но местные знают местность лучше.

Уже после разговора с третьим мужиком, я пулей выскочил из избы и, придерживая рукой шапку – побежал к своему заму, оря как оглашённый:

– Чеботарёв! Отставить «цепь»! Всех командиров отделений ко мне. БЕГОМ!!!

Так, так, так… Что делать?

Эх, жаль бинокля нет… Рассмотрев повнимательнее местность и, поездив с Чеботарёвым и Мишкой вдоль речке на санях, выбрал место новой диспозиции:

– Вот за этим бугорочком расположитесь. Задача ясна?

Мой заместитель недоумевает:

– Так ведь, за ним ни черта не видно, товарищ заведующий оружием? Ни леса, ни поля…

– А на кой чёрт тебе на них таращиться, товарищ начальник команды по охране грузов? Или кто-то из наших агентов – на полторы версты из винтаря способен в амбар попасть?!

Озадаченно чешет под папахой:

– Пожалуй, что нет…

– Вот то-то и оно! Сигнал о появлении банды из села подадут и тогда… Мосток отсюда видно? Видно! До него шагов триста-четыреста – слепой попадёт, если на шорох… Не забудь прицелы у агентов и милиционеров на выставленную дистанцию проверить.

– Слушаюсь! Окопы рыть?

– Зачем? Чтоб умереть уставшими?! Сделайте лёжки в снегу, нарубите и подстелите лапник, а головы обмотайте чем-нибудь белым – чтоб было незаметно. Как будут через мосток перебираться – так и вдарим со всех стволов! Но, только по моей команде.

Когда возвращались в село, Барон восхищённо воскликнул:

– Ну, ты меня ещё раз удивил… Не дать, ни взять – наш генерал Яша!

Не понял – всерьёз он это или подначивая? Ведь, «генерал Яша» – знаменитый Слащёв, считался лучшим тактиком периода Гражданской войны и, недавно вернувшись в Советскую Россию – ныне учит воевать своих бывших противников, командиров РККА на курсах «Выстрел». Однако, особо долго думать по этому поводу было некогда…

Вернувшись снова в село, с помощью председателя Сельсовета собираю сход:

– Мужики! Нас всего три десятка милиционеров и сторожей с железной дороги – банду в полторы сотни офицеров да казаков с пулемётами, мы не удержим.

Никакого боевого энтузиазма мои слова не вызвали, как бы не наоборот – всеобщее угрюмое молчание. Лишь один старичок неподалёку в тулупе и треухе – так и просящийся на любую из картин Репина, прошамкал:

– Тогда бегите вместе с председателем, а нам не впервой: пограбят малость – да вслед за вами утекут куда… Не в первый раз и не в последний, чай.

Ага, «бегите»… Приказано встать цепью и никого «не пущать». Как прореагирует начальство, если дам команду отступить с занимаемых рубежей? Не сделает ли оно из меня козла отпущения, после чего, о всех моих далеко идущих планах – можно будет навсегда забыть?

– Мужики! Если банда прорвётся в село – вам всем мало не покажется… Поэтому, прошу у общества помощи.

– Не дадим своих мужиков! – заорала одна из баб, – сами воюйте, на то вам и ружжа властью дадены.

Гул голосов подтвердил, что с ней согласно большинство на сходе. Бабёнка так, ничего… Смазливая! И бойкая, не по своему бабьему уму.

– Дура, – ору ей, – тебя же ссильничают! И хорошо, если один…

– С меня не убудет! – задорно отвечает.

Кругом засмеялись:

– …изда не обмылок – не смылится!

– БУГАГАГА!!!

Никакой классовой или патриотической сознательности, блин… Местная Советская власть – Председатель Сельсовета, стоит – молчит, как в штаны насрал.

– МУЖИКИ!!! – ору, что есть мочи, – геройствовать от вас и не требуется! Постоите вдоль речки вместо нас в оцеплении: бандиты увидят от леса, что нас много – да уберутся подобру-поздорову. И, волки сыты и овцы пьяны…!

Переглядываются меж собой сомневаясь и, спрашивают:

– А коль не уберутся, а стрелять по нам начнут?

– От леса до села – три версты. От речки до села – полторы версты… Из винтовок не попадут, а пушек у бандитов нет – это не регулярная армия! А когда через мосток переезжать будут – разбегайтесь по избам, по погребам или ещё куда. Мне, лишь бы вы их отвлекли, а там…

Помитинговав ещё с час, крестьяне подписались на мою авантюру и вскоре вдоль безымянной речки выстроились аж целые две «стрелковые цепи». Все до кучи – мужики, бабы, дети! Вооружённые самым разнообразным дубьём. Впрочем, у председателя я заметил револьвер, а у нескольких человек сельских «активистов» под его началом – охотничьи берданки и даже ещё шомпольные ружья.

Шутки, смех, повизгивание девок и пошлые шутки парней… Кажется, народу «война» только в радость – хоть какое-то, да разнообразие в монотонной сельской жизни.

Может, всё же пронесёт?

***

Вернувшись к своим, проверил «лёжки» для стрельбы и наличие маскировки на головах агентов. У большинства из «белого» – оказались лишь собственные рубахи или кальсоны. Хорошо, если запасные были – а то у некоторых я заметил уже… Хм, гкхм… Со следами «жёлтого» или «коричневого».

У Мишки на голове чья-то наволочка, а когда я подошёл ближе, он молча протянул мне ещё и простыню. Хотел было разораться на него, да Барон – протянув руку в сторону деревни, молвил:

– Машут чем-то красным.

Непроизвольно перекрестился: всё-таки не пронесло.

– Так, внимание… Товарищи агенты, стрелять только по моей команде – если жизнь дорога! Гешефтман!

– Я, товарищ заведующий оружием!

– За мной – будешь у связным.

Местечко для КНП я выбрал уже давно – в небольшой ложбинке несколько поодаль места расположения засады. Здесь более лучший общий обзор и главное – глубже снег и ближе к зарослям камышей. Пока бандюки будут рубить агентов и ментов – у нас с Мишей будет достаточно времени, чтоб попытаться по камышам удрать в лес.

Чеботарёв, по ходу, это тоже понял и, всё время – как-то беспокойно-нервно на нас оглядывался. Подбадривающе ему машу рукой, мол: «Всё будет ровно, не сцы». А затем показываю кулак: «Я тебя, если лажанёшься!».

Хороший организатор пошива обуви оказался, кстати. Уже полностью обул наш ОВО и перешёл к продаже сапог на свободном рынке.

«Жаль будет такого потерять… Надо было кого-нибудь другого с собой взять. Например, Кондратюка: от того всего и пользы, что балакает – обхохочешься».

Придя в себя, резко трясу головой: ну и, идиотские мысли в голову лезут!

Укутавшись с головой в простыню, устроился в сугробе, чтоб иметь больший сектор наблюдения и дополнительно хорошенько замаскировался, нагрёбя впереди себя большую кучу снега.

А, вот и они!

Подошедшая к мостку без выстрелов разведка бандитов – с десяток всадников, некоторое время погарцевала перед ним – визуально осматривая местность. Бросили и в нашу сторону пару раз косой взгляд… Но основное их внимание привлекло крестьянское «войско», что мне и требовалось. Наконец, большая часть головного разведдозора спешилась и, перебежав по одному через мосток, залегла. Многочисленность противника никого из них не смутила: видать, у бандитов имеется оптика и они ещё от леса поняли – что за «войско» им противостоит у окраины села.

– Миша, – я перекрестился на виднеющуюся вдалеке церковь, – если с Божьей или ещё чьей-то помощью – мы победим, не забудь поискать среди трофеев бинокль.

Кто знает, в скольких подобных мероприятиях ещё предстоит участвовать, ведь верно? Если конечно, после этой уцелею…

Тьфу, тьфу, тьфу!

– Сделаем, товарищ заведующий оружием!

Меж тем, события развивались своим – только им ведомым чередом.

– «Так, так, так…, – со стороны бандитской разведки послышалась редкая пулемётная очередь, – так, так, так…».

– Пулемёт «Шоша», – сплюнул лежавший рядом Мишка, – редкостное дерьмо… Нам, часом не пригодится?

– Спрячь голову, – шиплю на него рассерженным гусаком, – последние мозги вышибут!

«Стрелковые цепи» деревенщины, после пулемётных очередей в их сторону начинают в панике разбегаться… Но, кажется обошлось без жертв: упавших было много, но полежав чуток – «убитые» вскакивали и резвее прежнего ломились куда-нибудь в безопасную даль.

Чеботарёв на меня оглядывается – я строю зверскую рожу и показываю ему кулак: не время ещё!

Разведка бандитов оседлав подведённых коноводами лошадей не торопясь двинулась в село, а к мостку подошли их основные силы – тридцать с чем-то груженных саней и…

– Славтебегосподи!

Нет, не полторы сотни. Где-то под восемьдесят, может чуть меньше или больше, всадников – не считая возниц.

Когда голова колонны подошла к мостку и на нём получился неизбежный в таких делах затор с доносящимися до нас крепкими выражениями, я дал знак Чеботарёву: пора выдвигаться на огневые позиции… Затем, когда мои агенты и милиционеры были готовы и, об этом просигнализировал мой заместитель, громко скомандовал:

– Залпом… ОГОНЬ!!!

Как бы не с десятка два-три всадников разом выбило из сёдел – а может, нарочно с них попадали, сразу не понять. С пяток лошадей взвилось на дыбы, а две упали и забились в конвульсиях, пронзительно заржав… Заранее договорились, в возниц и лошадей по возможности не стрелять.

– Целим точнее, слепошарые, – ору, – залпом… ОГОНЬ!!!

Третьего чёткого залпа уже не поучилось, да он и не нужен был – каждый стрелял вразнобой, по своей персональной цели.

Из-за возникшей паники, ответный огонь начался – когда наши расстреляли уже по две обоймы. Был он на редкость нерезультативным, пока от окраины села не вернулась разведка бандитов.

– «Так, так, так…, – их пулемётчик бил короткими очередями, видно экономя патроны, – так, так, так…».

Но, прицельными!

Вот этот момент я не предусмотрел: с той стороны, мы оказались – как на ладони и, вскоре среди наших – кто-то закричал дурным голосом.

– Не… Беру свои слова обратно, – флегматично констатировал Барон, – до генерала Яши тебе далеко.

– Чеботарёв, – оставив его слова без внимания, ору, – всем огонь по пулемётчику!

Зачастили торопливые выстрелы, да всё мимо.

– Прицел переставьте на шестьсот шагов, олухи косоглазые!

«Вжжжить, вжжжить, вжжжить!».

Пролетевшая в ответ стайка пуль над головой, заставили меня умолкнуть и вжаться лицом в снег…

Вдруг, кто-то буквально по спине пробежался.

– Куда, Мишка? Стой! ЛОЖИСЬ!!!

– Обойма у него кончилась, – орёт в ответ, – счас я, быстро…

Возвращается буквально через минуту, так же бегом и с винтовкой.

– Чья? – спрашиваю.

– Милиционера убило…, – деловито отвечает, рассматривая прицел, – и, кажется кого-то из наших ранило. Ничего так винтовочка, ухоженная…

Мишкины движняки не остались без внимания. Издалека, совсем не страшно послышалось:

« – Так, так, так… Так, так, так…».

« – Вжжжить, вжжжить, вжжжить!», – просвистело совсем рядом, над головой, заставляя похолодеть от ужаса.

Прижав нас, пулемётчик вернулся к расстрелу основной группы – эта групповая цель ему казалась более опасной.

« – Так, так, так… Так, так, так…».

Средь моих агентов снова кто-то вскрикнул и, следом раздалось паническое:

– Он нас всех перебьёт!

– Надо в лес бегти!

Вот-вот возникнет паника и, тогда… Приподнимаются…

– СТОЙ!!! – стреляю из «нагана» в их сторону, – пристрелю, кто хоть с места сдвинется!

– ЛЕЖАТЬ, СУЧЬИ ДЕТИ!!! – взбешённым бычарой ревёт Чеботарёв, – ОГОНЬ, МАТЬ ВАШУ!!

Отдышавшись, Мишка через пару минут приник к винтовке – казалось, слившись с ней в одно целое…

– БАХ!!! – резкий, как удар кнутом выстрел под ухом, – БАХ!!! БАХ!!! Эх, патроны кончились…

Вижу, вокруг лежащего ничком пулемётчика происходит какое-то суетливое движение – видно хотят его заменить… Однако, пулемёт молчит.

***

«Весь день мы были в перестрелке,

Что толку в эдакой безделке…?».

Почти до вечера, оставшийся день прошёл в пустой перестрелке… У нас были потери ещё одним убитым, двух тяжело– и тремя легкоранеными, сколько у бандитов – мне то неведомо.

Уже темнеть начало, патроны кончаются, я и мои агенты с ментами – замёрзли все как герои-челюскинцы на льдине… Смотрю, над сельсоветом опять машут красным флагом. Я в нешуточной панике – неужели вторая группа бандитов подходит?

– Слушай, Барон! По-моему, пора делать…

Однако вижу, разведка бандитов вдруг забегала-засуетилась:

– Постой-ка, Барон… Ты видишь – то, что и я?

Уцелевшие из её числа, запрыгнули в седла, скачут нахлёстывая лошадей мимо села и вскоре – превратившись в чёрные точки, исчезают куда-то из поля зрения.

Из-за саней бандитского обоза выходят с поднятыми руками и что-то нам кричат. Двое из них махают какими-то белыми тряпками.

– Сдаются…, – как-то несколько разочарованно констатирует Мишка.

– Прекратить огонь, – командую, – отделение Афанасьева со мной, остальные на месте держат бандитов под прицелом!

Мишка-Барон удивлённо рассматривает меня – как будто в первый раз увидел:

– Не, генерал Яша, конечно – но тоже… Это где ты так воевать научился, Серафим? На курсах красных командиров – а, потом за два месяца на польском фронте, говоришь?! Ну, ну…

«Пять лет игры в тактический симулятор «Линия фронта»», – хотелось ответить.

– «Излишние знания преумножают печаль», Миша!

– Ну, тогда извини…, – понимающе качает головой.

По ранее пробитой тропке с Мишкой и отделением моих агентов переходим на другую сторону речки и идём вдоль высокого берега к мостику. Вдалеке вижу – из леса чёрной лентой-колонной выходит конница.

– Кажись, точно – наши, – говорю, вглядываясь.

– Кони у них заморены, подойдут не скоро, – как-то отрешённо буркнул Барон и шёпотом, – может, насчёт трофеев…?

– Миша, это мародёрство – можно раскрутиться на высшую меру наказания… Расстрел!

– Так, тебе бинокль не нужен, что ли? Это будет считаться не мародёрством – а взятием законного трофея.

Видя как я колеблюсь, этот змей-искуситель привёл ещё один убойный аргумент, показывая на приближающуюся ленту красной кавалерии:

– Не мы так другие трофеи к рукам приберут! Вместе с покойниками их добро не закопают, обдерут до исподнего… И где социальная справедливость тогда, спрашивается? Мы воюем, нам лбы дырявят – а пользуются чужие дяди? Ох, не поймут Вас наши агенты, товарищ заведующий оружием…

Поколебавшись несколько долгих секунд, я нехотя согласился:

– Ладно, Барон! Как пленные отойдут от обоза – пробегись по заваленным «фрагам» и собери «лут»…

– ЧЕГО?!

Думал, у него шары выпадут! В моменты особого волнения – а только что закончившийся бой без сомнения заставил меня «поволноваться», у меня нет-нет – да и выскакивают «словечки».

– Пошарь там в санях, говорю… Убитых тоже не забудь, а я посмотрю у пленных. Только, осторожно там – могут быть спрятавшемся под саням недобитки.

– Не боись, товарищ заведующий оружием – не в первый раз!

Подозрительно на него глянув, я погрозил пальцем:

– И, давай там без своих уркаганских штучек-дрючек! Понял меня?

– Так точно: понял!

Залихватски отдаёт честь и стоило мне на секунду отвлечься, вмиг куда-то исчезает.

– Всем перейти реку и построиться, – командую пленным со своего берега, – оружие оставить на месте. У кого найду хоть перочинный ножик – пристрелю на месте без предупреждения!

Большинство перепуганы до смерти, но попадаются и злые лица матёрых вояк – не сломленных духом и, ещё на что-то надеющихся.

– Раненных не забываем, православные!

Хожу, ору, потрясаю оружием… И, подчиняются!

Приказываю своим агентам обыскивать пленных и всё найденное, скидывать в общую кучу.

Тут ещё толпа крестьян из села набежала: орут, шумят, угрожают бандитам расправой.

– Что-то вы с утра такими смелыми не были, граждане мужики, – буром пру на них, – ну-ка отошли подальше от пленных – пока не арестовал всех, нах! Председатель, мать твою так – наведи порядок, или по трибуналу соскучился?!

Мои бойцы тоже шумят, матерятся и отпихивают прикладами от пленных, наиболее осмелевших сельчан.

Когда, все пленные оказались на нашей стороне речки, делаю отмашку всем своим – чтоб выходили из засады и шли сюда.

Вдруг, не заметил когда даже, со стороны мостка подъезжают трофейные сани под управлением Мишки:

– Тпру! Разрешите доложить, товарищ заведующий оружием: трёх тяжелораненых бандитов нашёл – своими брошенных… Куда их?

От окруживших сани крестьян последовало множество интересных предложений на этот счёт и, практически все они – сводились к утоплению бедолаг в ближайшей проруби. Некоторые «активисты», предлагали хоть счас показать – где именно это можно проделать.

Один из раненных лежал посередине безмолвно как бревно, укрытый с головой шинелями, второй – бородатый, несмотря на зимнею пору – в синей казачьей фуражке с красным околышем, нервно вертел головой и злобно скалил зубы. Третий же, самый молодой – возрастом мне ровесник, которого я влёт назвал «юнкером», повторял раз за разом:

– Мужики, мы же за вас! Мы, чтоб избавить вас – крестьян от жидов да коммунистов!

Его чуть из саней не вытащили и не порвали на лоскуты:

– А ты нас спросил, прежде чем «избавлять»? Советская власть строгая к мужику, но эта – НАША ВЛАСТЬ!!! А от вас дворянчиков, нам ничего не надо! Ни хорошего, ни плохого – хватит, покуражились над нами.

***

«Отношение русского народа к Советской власти – это как почитание каким-нибудь папуасом своего деревянного божка: ругает того за плохую охоту, но в тоже время – истово молится ему и приносит жертвы… И главное: зачастую жизнь готов отдать – защищая своего истукана от «папуасов» из другого племени».