Текст книги "Законы Пустоши (СИ)"

Автор книги: Сергей Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Глава 26

Я смотрел на лист бумаги, который ясно говорил, что все кончено, и не хотел ему верить. Еще меньше я хотел верить доктору Лермонтовой, которая стояла в метре от меня, отводя взгляд и скрестив руки на груди. Как будто такая защитная поза защитила бы ее от всего, что я мог сказать!

– Здесь точно не может быть ошибки? – мой голос охрип после многочасового молчания в капсуле. – Сбоя оборудования, еще чего-то?

– Мы провели тестирование трижды, и каждый раз результат был одинаковым, – с сожалением проговорила доктор. – Я сожалею, господин Гринцев. Как и было прописано в вашем договоре, подобного рода побочные эффекты препарата все еще возможны. Это экспериментальная формула...

– Сколько осталось? – я прервал Лермонтову. – Неделя? Месяц?

– Не более двух месяцев при самом оптимистичном раскладе. Боюсь, что в последние две-три недели вы даже не сможете нормально бодрствовать из-за усиливающихся болей. Придется держать вас под сильными обезболивающими, а они неблаготворно влияют на сознание пациентов.

Я вздохнул и отвел взгляд в угол. Там мигало огоньками какое-то оборудование, рутинно выполняющее свою работу и совершенно не готовое посочувствовать человеку, у которого только что обнаружили опухоль в мозге. Аномальную опухоль, растущую стремительно и не оставляющую никаких шансов выжить.

– Значит, у меня есть месяц до того, как я обращусь в овощ. Что будет, когда я умру?

Почему-то произносить это было легко. Я боялся смерти, как и любой нормальный человек, но за последние дни довелось ее увидеть достаточно; и в этом мире, и в другом, виртуальном. Сейчас эта фраза больше не вызывала у меня ужаса и сжатия кишок в морской узел. Миру Пустошей я готов был сказать спасибо уже за это.

– Я готова предложить вам несколько вариантов. Первый – мы можем отправить вас домой прямо сейчас, взяв подписку о неразглашении. Сами понимаете, у нас здесь серьезные исследования, и не хотелось бы получать палки в колеса от всяких любителей запрещать эксперименты и очернять врачей, – Лермонтова принялась загибать пальцы; ярко-красный лак выглядел так, словно она окунула пальцы в свежую кровь. – В этом случае мы снимаем с себя всякую ответственность за вашу жизнь и здоровье. Есть еще и второй вариант.

Я молча смотрел на нее, ожидая продолжения. Месяц. Иногда это так долго, а вот сейчас – ничтожно мало. Как успеть хоть что-нибудь? Как родителям сказать и сестре?

– Второй вариант может показаться вам неприемлемым, но выслушайте меня до конца, пожалуйста, – продолжила доктор. – Вы остаетесь здесь, в лечебном центре, и мы до самого конца будем бороться за вашу жизнь. Есть несколько методик, которые мы могли бы опробовать, но они требуют почти постоянного пребывания в капсуле. Кроме того, вы подпишете соглашение о том, что желаете пожертвовать свое тело науке после смерти, а ваши родственники будут получать выплаты согласно вашему договору. Согласитесь, это немалая сумма, которая может облегчить им жизнь. У вас ведь нет детей?

– Нет, детей не случилось, – мой голос все еще звучал глухо и хрипло. – Неужели даже похоронить нельзя будет?

Лермонтова пожала плечами и впервые за все время разговора взглянула мне в глаза.

– В таких случаях обычно устанавливают кенотаф над пустой могилой.

– Уже что-то, – хмыкнул я. – Дайте мне подумать. И, раз уж вы тут, объясните мне – что это был за трип с огненными символами и полетами во сне? Кто такой этот Огнеписец?

– Об этом с вами может поговорить только доктор Клинский, но он как раз сегодня в отъезде.

– А позвонить ему нельзя? Мне бы хотелось знать, во что я влезаю. В первоначальном договоре всей этой странной чепухи не было упомянуто никоим образом.

– Понимаете, Алексей... – Лермонтова замялась, снова отводя взгляд. – Дело в том, что мы сами буквально недавно узнали о его существовании. Я вам скажу по секрету, что пока даже доктор Клинский не совсем понимает, как действует этот человек.

– Человек? Уверены в этом? – я насмешливо вскинул бровь. – И как же этот человек оказался в моем сне?

– Это не было сном. Аппарат погружает пациента в подобие особого гипноза, расслабляет барьеры сознания, позволяя Огнеписцу проникнуть в разум, – Лермонтова нервничала все больше, поминутно оглядываясь на дверь. – И мне совершенно не стоит с вами об этом разговаривать. Я просто понимаю ваше желание не шагать в пропасть с закрытыми глазами, потому и делюсь тем, что знаю. Если доктор Клинский спросит – я ничего вам не говорила, хорошо?

– Конечно, Екатерина, – кивнул я и тронул пуль управления коляской. – Я прошу время подумать до завтра. Можно?

Лермонтова кивнула, попрощалась и вышла. Как только за ней закрылась дверь, я уронил голову на руки и крепко зажмурился. Пальцы впились в виски, словно пытаясь раздавить растущую внутри меня опухоль; отчаянная попытка бессильного тела.

Я мог бы бросить все, вернуться к родителям и дожить остаток дней, окруженный заботой и вниманием. Живо представилась картина: кровать в моей старой комнате, усталая сиделка, мать с темными от недосыпа кругами под глазами. Нуждаться бы ни в чем не пришлось. Врачи, медсестры, лекарства, клиники – все было бы к моим услугам. Родители, конечно, не слишком мной интересовались, но в помощи по серьезным поводам никогда не отказывали. Однажды, когда потребовалась операция по спасению моего зрения, отец не задумываясь продал машину и заложил дом, чтобы оплатить лечение.

До этого момента мы с ним разговаривали от силы дважды в год.

С другой стороны, на что я их обрекаю? Смотреть, как их сын угасает не по дням, а по часам, биться лбом в стену без возможности предпринять что-либо осмысленное? У матери слабое сердце. Лишние переживания я точно ни к чему, да и папа восьмой десяток разменял. На закате жизни смотреть, как твой наследник погибает от жуткой неизвестной болезни... Себе бы я точно не хотел такой судьбы.

Решено, в общем. К родителям я точно не вернусь. В волнении, вызванном внутренними размышлениями, я прокатился несколько раз из угла в угол своей невеликой палаты. В коридоры меня не выпускали, да и делать там было особо нечего. Все контакты с внешним миром ограничивались Сетью и уже знакомым набором лиц медперсонала. Не могу сказать, что я так уж страдал без общения с людьми. Гложущая, гнетущая тоска по нескольким друзьям и коллегам, с которыми я постоянно общался, понемногу проходила. Никогда не был душой компании; скорее уж тем самым парнем в углу из многочисленных анекдотов.

К моменту четвертой поездки из угла в угол я заметил призывно мигающий зеленый огонек входящего письма из капсулы. Интересно, кому понадобился выходец с того света? Я подъехал к столику, на котором был внешний экран сетевого терминала, ткнул в иконку со сложенным конвертом. Казалось бы, прошло столько лет с тех пор, как бумажная почта окончательно умерла, а картинки и символика все еще остались.

– У вас одно новое сообщение от контакта: Владислава, – приятным голосом уведомил компьютер.

Точно, я же настроил его на оповещения о письмах от узкого круга избранных лиц: семья, пара-тройка знакомых поближе и сестра. Влада крайне редко что-то писала, никогда не слала какие-нибудь утащенные из сети картиночки по праздникам и в целом была такой же замкнутой затворницей, как и я сам. Тем с большим волнением я нажимал кнопку «Открыть», гадая, что же моей старшей понадобилось от непутевого братца.

Анимация разворачивающегося бумажного листа и несколько коротких строк, от которых у меня, казалось, прямо на глазах поседело несколько волос.

«Мне нужна помощь. Срочно. Ничего не спрашивай, объяснять некогда. Это не наркотики, и никаких проблем с законом тоже нет. Связано с одним недавним громким делом, потенциально может нас озолотить – или похоронить.

Полмиллиона. Чем быстрее, тем лучше. Отдам когда-нибудь, или хату мою продашь, если не выгорит.

Ты единственный, к кому я могу обратиться.

В.

P.S. Знаю, что ты в больнице. Разберусь с этой бедой – приеду навестить».

Я перечитал несколько раз, пытаясь уложить все в голове. Это было вполне в характере Влады – налететь внезапно, поставить все с ног на голову двумя словами и пропасть обратно. Правда, на этот раз она превзошла саму себя; полмиллиона – большие деньги, которых я в руках-то не держал никогда. Откуда у нее такая уверенность, что я смогу достать нужную сумму?

Как-то странно это все выглядело. Но... Черт возьми. Влада никогда, ни единого раза не просила меня о чем-то таком, что я не смог бы сделать. Да и сколько раз она мне сама помогала в разных дурацких ситуациях, где советом, а где и чем-то посерьезнее. Особенно в тот раз, когда ей пришлось бросить все и пролететь через полстраны, чтобы помочь мне во время очередного особенно болезненного разрыва с пассией. А ведь могла бы просто по телефону поворчать на тему «Новую найдешь, чего расклеился?».

Но нет. Отменила все, купила билет на самолет и через шесть часов уже поила меня пивом и подавала бумажные носовые платочки. Такое дорогого стоит; родственников у меня не так много, чтобы ими разбрасываться.

Я перечитал письмо еще раз. Вроде бы ничего такого, никаких подвохов. Стиль письма и правда Владин, почтовый адрес тоже. Теперь нужно будет кое-что прикинуть.

Несколько нехитрых манипуляций с калькулятором и беглый взгляд в мой договор с лечебным центром Клинского и страховой компанией дали все нужные цифры. С учетом моих собственных скромных сбережений, а также потенциальной продажи капсулы выходило как раз около полумиллиона в твердой валюте. Собственно, это и требовалось. Последний кирпичик лег в стену принятия решения.

Домой я отсюда не поеду. Буду бороться до конца, а все полученные от моего участия в эксперименте деньги – переведу Владе. Надеюсь, у нее там все получится.

В списке контактов терминала нашлись все мои доктора, так что я отправил Лермонтовой и Клинскому короткое сообщение из двух слов: «Я остаюсь». Потом без сил откинулся на спинку инвалидной коляски и тупо уставился в потолок. Все эти размышления и метания выпили из меня немало сил; хотелось выпить чего-нибудь крепкого. Часы показывали полночь.

Потом я подумал о Фелиции. Надо будет ей как-то аккуратно сказать, что у меня остался только месяц на игру. Пусть сразу присматривает другого постоянного партнера. Придумаю историю про кредит, и что капсулу в уплату долга заберут, или еще какой-нибудь бред. Лишь бы без лишних соплей обойтись, а то сам себя жалеть начну и вообще руки опустятся.

В последнее время я как-то слишком много думаю о Фелиции Тренч. Нравится она мне, что ли? Пожалуй, да. С другой стороны, придушить ее мне хочется едва ли не постоянно. Такая вот странная дружба.

За всеми этими мыслями я сам не заметил, как задремал.

Разбудило меня ощущение присутствия. В палате кто-то был. Неясная тень в дальнем углу не выглядела похожей на оборудование; приглушенный звук дыхания тоже выдавал в госте человека. Кому понадобилось залезать в мою палату посреди ночи, кроме медперсонала?

Я шевельнулся, моргая и пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке.

– Кто там? – голос охрип и срывался. – Доктор, это вы?

Из угла донесся мелодичный звон колокольчиков, означающий негромкий смешок. Я застыл, словно громом пораженный.

– Теперь тебе пить из двух чаш. В одной яд, в другой – нет, – проговорил знакомый голос моего ангела-хранителя. – Выберешь правильно, и отправишься в страну грёз.

Говоривший так и не вышел из угла, но сомнений в его личности уже не оставалось.

– Я... я видел нечто странное, как ты и говорил, – я перешел на шепот, чтобы не привлекать лишнего внимания. – Название моделей оборудования, иногда производителя или марку. И все это просто... всплывает, словно из воздуха. Как в игре.

– Что наша жизнь? Игра, конечно, – снова рассыпался в воздухе звон колокольчиков. – А в любой игре есть доля пользы и ведро шелухи. Ты готов покопаться в шелухе, чтобы найти зернышко?

– Смотря какое зернышко, сенсей, – хмыкнул я.

Весь этот диалог почему-то отдавал античными кино про восточные единоборства. В них старый учитель главного героя постоянно изъяснялся какими-то метафорами. Ученик половину фильма ломал голову над тем, что же учитель имел в виду, а потом, осознав, вторую половину картины ломал лица плохим парням, вооруженный новым знанием и просветлением.

– Зерно истины кроется под ворохом старых газет и слоем вековой пыли. Снимешь их – найдешь то, что ищешь, – был мне ответ.

– То есть мне надо покопаться в своем прошлом, чтобы разгадать твои загадки, Огнеписец? – я осторожно ощупал свое лицо, пытаясь убедиться в реальности происходящего. – Правильно понимаю?

– Чем глубже уходишь, тем дольше лезть наверх. Копай в нужном месте, и тогда твой колодец не обрушится на голову, когда попытаешься достать воду.

И ночной гость растаял, оставив после себя только звон колокольчиков и едва уловимый запах антисептика. Вместе с ним осталось смятение и куча вопросов, на которые не было ни единого ответа.

Оставленная на ночном столике бутылка с водой долго не хотела открываться. Когда мне удалось победить крышку и плеснуть ее в стакан, на вкус она оказалась словно бумага; во рту пересохло, и сколько бы я не пил, жажду утолить не удавалось. Проклятые тайны. Проклятая мистика. Проклятые доктора, огненные ангелы и вообще вся эта история.

Проклятая опухоль в моем мозгу, которая растет каждую минуту.

Я сдавил стакан в руке. Стекло хрустнуло; ладонь укололо осколками. Я с размаху впечатал кулак в стену, словно та была в чем-то виновата. Мелкие частицы стекла вонзились еще глубже в кожу, но боли я не чувствовал. Вообще ничего не чувствовал, кроме всепоглощающей пустоты и усталости. Сколько еще копаться в ведре с шелухой? На кой мне знать, что аппарат искусственного дыхания в углу сделан компанией «Дженерал Медикалс» и имеет серийный номер 027168-4? Что мне вообще с этим знанием делать?!

Удар. Второй. Третий. Костяшки сбились в кровь; на стерильной побелке стены осталось пятно, темно-красное в неверном свете мигающих лампочек на медицинских машинах. Сине-зеленые перемигивающиеся светодиоды придавали моему временному пристанищу ореол таинственности и загадочности, но мне было плевать. Устал я от тайн.

После дюжины ударов рука, наконец, заболела. Вероятно, я что-то в ней ушиб или повредил, так что сжимать пальцы оказалось неприятно. Стекло хрустело в ладони, мизинец гнулся плохо. К черту это все.

Среди осколков стакана оказался один, достаточно большой, чтобы зажать его между пальцами. Сонная артерия вот тут, слева и чуть дальше середины шеи. Если аккуратно ее проткнуть, то я усну и больше уже не очнусь. Не будет ни Пустоши, ни доктора Клинского с глазами друга и повадками хищного коммерсанта, ни кровавых ногтей Екатерины Лермонтовой. Не будет выборов, дилемм и тикающего в голове счетчика, отмеряющего оставшиеся дни жизни.

Я поднес осколок стекла к шее. Сейчас или никогда. Полмиллиона я не накопил, конечно, но Влада сумеет распорядиться моим скромным имуществом с пользой. Лучше триста тысяч, чем совсем ничего, пожалуй. Она большая девочка и справится. А как я умер – знать и вовсе никому не обязательно.

Стекло коснулось шеи.

Дверь распахнулась, выбитая ударом ноги. В следующую секунду мои руки оказались в плотном захвате Ашота, а коляска чуть не опрокинулась, когда он прыгнул прямо с порога. Я попытался крикнуть что-то, но вторая ладонь зажала мне рот.

– Алексей, не надо, – произнес санитар; в его речи не осталось и следа характерного южного акцента. – Оно того не стоит.

Я попытался возразить, но с закрытым ртом получилось выдать только сдавленное мычание.

– Кричать не будешь? Тогда уберу руку.

Я, как мог, мотнул головой – мол, не буду. Внутри что-то оборвалось; все, теперь меня точно запишут в разряд опасных психов, отберут капсулу насовсем и посадят на лекарства до состояния безвольного овоща. Или еще что похуже придумают. Хотя, может, получится украсть скальпель или какой-нибудь еще инструмент?..

Ашот освободил мой рот. Несколько глубоких вдохов восстановили подобие равновесия в сознании, и пришло осознание, что я вижу что-то довольно странное.

Над головой санитара висело полупрозрачное окно:

Ашанавар Кесс

Уровень 19

<Четвертый Легион>

– Увидел, да? – в глазах Ашота (или Ашанавара?) мелькула усмешка. – Значит, Огни сделал все правильно. Он странный, но надежный. А теперь молчи, слушай и запоминай...

Я обреченно кивнул. А что еще оставалось делать?

Глава 27

– У нас десять минут до отбытия! Где тебя черти носят?!

Вопль Фелиции в коммуникаторе был первым, что меня встретило при входе в игру. В непрочитанных сообщениях висело еще несколько примерного того же содержания – от Лихого Дэна и Блэквудов. Я моргнул, пытаясь сориентироваться и понять, где я и куда бежать.

Обшарпанные стены. Кровать. Бутылки и вентилятор под потолком. Ага, я в «Черной Розе». Даже не помню, как я тут оказался в конце прошлой сессии; а может, и не оказывался вовсе. После прошлой ночи меня уже все перестало удивлять.

– Фелли, у меня тут была бурная ночка, так что извини, задержался малость, – буркнул я в ответ. – Где сбор?

– Северные ворота. Опоздаешь – убью, – пригрозила Тренч и отключилась.

О том, где там сейчас мое тело и насколько успешным оказался предложенный Ашотом/Ашанаваром план спасения, даже думать не хотелось. Волевым усилием отложив все это на потом (все равно ничего изменить не мог, а присутствие в игре требовалось для обмана следящей автоматики центра), я прикинул время по карте... и рванул вниз со всей скоростью, на какую только был способен мой аватар. Хорошо, когда можешь ходить. Вроде бы такая малость, а только ее отбирают – сразу понимаешь, как это было важно. Вот и теперь я просто наслаждался возможностью бежать, как Форрест Гамп – бежать, потому что просто идти времени уже не было никакого.

Мой «Вайпер», уже почти ставший родным, рыкнул мотором, чихнул и помчался в сторону северных ворот. Шарахались в стороны прохожие, отчаянно ругались игроки, подвернувшиеся по пути. Трижды на миллиметры разминувшись с такими же встречными торопыгами, опрокинув лоток и едва не сбив разносчика пирожков, я вылетел на шоссе, идущее через город. Тут я прибавил газу, выжимая из машины все, на что она была способна. Мелькали мимо здания, пролетели и пропали трущобы, а впереди появились, наконец, очертания здоровенной арки въезда в город.

Обдав фонтаном пыли простреленный в десятке мест щит с надписью «Оксенвилль», я заложил крутой вираж и выскочил на пригорок, с которого уже видна была площадка за территорией города.

Столько народу разом, пожалуй, я в Пустошах еще не видел. Под две сотни игроков и множество НПС в бесконечном броуновском движении маячили у подножия холма. Горячий ветер раздувал полы плащей и пончо, тащил комки бурого перекати-поля и шевелил торчащие тут и там кактусы. Раскинутый лагерь пестрел цветными шатрами, лотками и стендами. Машины всех цветов и размеров, байки и даже что-то похожее на вертолет были припаркованы хаотично, кому где больше понравилось. Несколько крупных грузовиков, похожих на цистерны с топливом, были установлены в сторонке и охранялись кучкой неписей в одинаковых коричневых пыльниках от посягательств шутников и троллей. Вся эта орава явно прибыла сюда несколько часов назад и теперь готовилась снова сниматься в дорогу.

Пугало играл по-взрослому.

– Где ты, Кей?! – снова прорезалась в коммуникаторе Фелиция. – У тебя минута осталась! Пугало сказал, что если опоздаешь, то можешь забыть о контракте.

– Уже тут, прямо над вами торчу, – буркнул я в ответ, прокручивая рукоятку подачи топлива. – Где вас искать?

– В центре, где большой фургон стоит. Видишь?

Я, не раздумывая, врубил Орлиный Взор и принялся разыскивать фургон. Вот несколько «Армадилло» Койотов, дальше какие-то незнакомые мне кланы и одиночки, слева тот самый джип с черной птицей – надо же, и Ястребы пожаловали. Стоящие отдельной кучкой байки и палатка, над которой висел тег Grim Paradox. Этих только не хватало... Ладно, где этот чертов фургон?

Через секунду я его увидал. Огромная махина, больше похожая на сухую яхту, чем на колесный транспорт, возвышалась в самом центре лагеря. Прямо около него торчали несколько фигурок. В одной я тут же узнал Фелицию, а в другой – Пугало. Лидер экспедиции как раз беседовал с кем-то из Парадоксов. Была не была!

Я выкрутил газ и пнул педаль. Время подписывать контракт и становиться богатым. Пролетел через лагерь, лавируя между шатрами и лотками, я за каких-то полминуты.

Здесь были самые причудливые из всех встреченных мною до этой поры игроков. Ирокезы, модные прически с полу-выбритым черепом, полураздетые девицы и самые разные виды экипировки. Под цветными полосатыми пологами торчали и привычные уже ковбойского вида бродяги, и стрелки, закованные в футуристическую броню, и даже откровенно бандитского вида рожи, чье снаряжение выглядело так, будто его подобрали на свалке.

Чем ближе я подбирался к центру, тем выше становились уровни. Если всякие маргиналы и прочая шушера ютилась на окраинах стойбища, то в центре встречались только уровни от пятидесятого и выше, а экипировка была больше похожа на снаряжение космодесантников, чем на приключенцев с окраин дикой пустыни. Шлемы с антеннами и резкими очертаниями, шлемы в виде морд странных зверей; каски и тактические навесные системы; нагрудники, похожие на танковую броню, и оружие, которое нормальный человек не смог бы даже поднять.

Здесь все было серьезно. И это лишний раз подчеркивало, что я ввязался в эту авантюру не зря. Мне как раз и нужно что-то серьезное.

– Шесть секунд, – прогудел Пугало из-под своей широкополой шляпы, когда я лихо затормозил рядом с ним. – Пунктуален. Идешь?

– Иду, – кивнул я. – Давай сюда бумажку.

Форма контракта, кнопка «Принять». Отпечаток моей игровой фамилии напротив слова «Подпись». Все, выбор сделан. Осталось не сглупить – и чтобы Ашанавар не подвел на другом конце провода. В конце концов, если капсулу отключат, то плакали мои виртуальные денежки.

Фелиция подмигнула мне и украдкой чиркнула большим пальцем по горлу. Видимо, пыталась сказать, что готова меня убить. Я только пожал плечами в ответ.

Как только я подписал контракт, в личку прилетело сообщение от Пугала.

Пугало Огородное: Скажи спасибо своей подруге. Без нее не стал бы тебя ждать, но Фелиция оказалась настойчивой. Лови рейд и смотри карту.

Появилось окошко приглашения в рейд-группу. Я ткнул в «Принять» – и интерфейс расцвел новыми красками. Появилось несколько дополнительных окошек, которые показывали статус моей группы, общий статус рейда и машин. В общем, море информации, в которой можно разбираться кучу времени. Я смахнул большую часть лишних циферок с экрана, сдвинул панель партии так, чтобы она не мешала. Теперь можно и повоевать.

– Приветствую всех участников экспедиции, – разнесся над полем голос Пугала; голосовой чат рейда подключился автоматически. – Смотрите на карту и следуйте за мной по меткам. Кто отстанет – лишится права на добычу. Распределение автоматическое, по моему собственному алгоритму. Кто не доверяет – пусть спросит у тех, кто ходил со мной раньше. Выдвигаемся через пять минут.

Лагерь пришел в движение. Спешно сворачивались палатки, рычали моторы и кричали люди. Неписей тут было больше, чем игроков – в основном наемные болванчики разных кланов и гильдий. Я мельком успел заметить характерные красные платки Койотов, но потом все утонуло в облаках пыли, закрывших небо. Почва за пределами Оксенвилля была песчаная, и любое движение тут же поднимало целые клубы серой взвеси.

Фелиция хлопнула меня по плечу, опуская на глаза крупные мотоциклетные очки.

– Купи себе такие же, как лагерем встанем! – крикнула она, пытаясь перекрыть гомон и какофонию начинающего движение каравана. – Без них хреново будет!

Я в ответ только показал большой палец, мол, понял. Придется потерпеть, а лучше просто оказаться где-нибудь в голове колонны. Там и пыль лишний раз глотать не придется.

– Эй, малыш, и ты тут? – окликнули меня спереди. – На этой развалине далеко не уедешь, и будешь все время с остальными пыль глотать.

Джек Скарлет собственной персоной. Глава Черных Ястребов лихо тормознул рядом с командным пунктом Пугала, обдав всех облаком пыли и песка. Я закашлялся, а он только хмыкнул и щелкнул пальцем по своим новеньким очкам с поляризованными линзами.

– Не хочу пыль глотать! Я же разведчик, а не пыль подзаборная! – крикнул я в ответ, отчаянно пытаясь откашляться.

– Так и обзавелся бы транспортом под стать, – хохотнул Скарлет. – Я тебе свой старый байк дам пока что, только с возвратом, понял? Считай это компенсацией за ту неприятную ситуацию с Парадоксами позавчера. Все равно его продавать собирался, а так хоть тебе послужит немного.

Господи, как же хорошо иногда влипать в переделки. За них потом плюшки полагаются.

Снова открылось окошко торговли, и в нем появилась модель мотоцикла.

Мотоцикл «Харви-Джонсон»

Максимальная скорость – 180 км/ч

Управляемость – средняя

Возможно модифицировать

«Мотоциклы легендарного конструкторского тандема Харви-Джонсон уже полвека считаются эталонами дизайна, скорости и мощи. Пускай есть модели быстрее, круче и крепче, но ничто так не говорит о владельце, как блестящий хром внешней обводки и характерная У-образная рама.

Харви-Джонсон – это символ свободы. Используйте ее с умом».

Вдохновляющее описание. Я принял торговлю, что-то пробурчал в знак благодарности. Скарлет, все еще хохоча, унесся вперед, а я поспешно нашел в инвентаре его подарок, соскочил со своего железного коня и активировал своего нового маунта.

О да. Это был такой же байк, как у Эша. Помню, как несколько дней назад я с восхищением глядел на гладкие обводы и втайне завидовал скрытой мощи, воплощенной в этом произведении искусства местных инженеров. И вот теперь, хоть и на пару дней всего, но у меня есть возможность оценить его самостоятельно.

По сравнению с «Харви» мой старый «Вайпер» казался древней развалюхой; да такой и был, собственно говоря.

– Активирую автоматическую точку временного возрождения в своей машине, – снова заговорил на весь рейд Пугало. – Счетчик выставлен на пять. Шестой раз умрете – добираться будете сами; ресурс в этой штуке не бесконечный. Путевая метка установлена. Дикие Койоты и Черный Ястреб идут впереди колонны на милю и смотрят дорогу. Поехали!

И мы поехали.

Это было похоже на то, что целое людское море в одночасье преобразовалось в армаду мчащихся через пустыню мотоциклов и машин. Их было, наверное, сотен пять, если не больше, считая НПС. Мелькали одно за другим названия, которые я до этого даже не встречал – Серебряные Стрелы, ВОИНЫ, Крестоносцы, Северный Ветер... Всего в экспедицию набилось не меньше двух десятков разных кланов, да еще россыпь одиночек. И почти каждый притащил с собой наемников. Как вся эта орава будет делить потенциальную добычу, мне было даже страшно представить.

Перед нами расстилалась гладкая равнина, поросшая редкими пучками жестких колючек, кактусами и торчащими там и сям группками приземистых деревьев с кривыми стволами и широкими кронами. На горизонте виднелась темная форма чего-то крупного – не то горы, не то какого-то ржавого остова. Шоссе быстро осталось в стороне, а караван взял курс на северо-запад – туда, где появилась здоровенная зеленая «путевая метка». Пугало конечных координат никому не давал по очевидным причинам; вполне возможно, что нам еще и покружить по пустыне придется для верности.

Разведчики Ястребов и Койотов вырвались вперед под каким-то бафом на скорость. Большая часть машин осталась в основной части каравана, поскольку на этой местности четырехколесный транспорт уступал байкам в скорости. В хвосте, сопровождаемые эскортом из тяжеловооруженных и бронированных неписей и игроков клана Откровение Шивы, плелись заправочные цистерны и какие-то закрытые грузовики. Что в них везли, посмотреть не удалось, а делиться информацией никто не спешил.

Пыль стояла до самого горизонта. Та завеса, что поднялась во время боя с Койотами на борту «Пешавара», теперь казалась мне просто легкой утренней дымкой. Здесь было в прямом смысле нечем дышать. Пожалуй, настолько детальная симуляция могла быть опасна – а вдруг астматик попадется в капсуле? Хотя настоящей опасности и не было, разве что у кого-то приступ паники начнется.

– Чего спишь, Бродяга? – прокричал мне в ухо какой-то незнакомый игрок с эмблемой белого паука на плече. – Дуй вперед, тебе глядеть надо, а не в тылу штаны просиживать!

Я коротко кивнул в ответ и выжал газ до упора. Мужик с пауком был прав. Мой класс – вроде как разведчик, так что делать в этом пылевом облаке мне совершенно нечего. До этого я все пытался привыкнуть к новому транспорту, который оказался не таким маневренным, зато куда более скоростным, чем мой старый «Вайпер». Пора проверить, на что эта лошадка способна.

ВОУ! «Харви» рванул вперед так, словно лошадиным силам в движке отсыпали овса со стероидами. Я моментально оставил позади основную часть колонны и вырвался вперед, поближе к разведчикам. Пыльное облако рассеялось, давая возможность оглядеться и понять, что к чему.

Равнина, по которой мы неслись уже битых двадцать минут, оставалась такой же пустой. Впереди, на северо-западе, наметилась линия холмов у горизонта; странный черный силуэт постепенно обретал очертания и теперь уже окончательно перестал быть похож на гору. Скорее, это напоминало застрявшую посреди пустыни подводную лодку, воткнутую в землю на треть. Корма и какая-то надстройка, похожая на рубку, были расположены под сорок пять градусов к раскинувшейся вокруг прерии. Сюр да и только.

Разведгруппа растянулась широкой шеренгой, охватывая пространство перед основной колонной выгнутым полумесяцем. Скарлет ехал ближе к центру, держась между своими НПС на левом фланге и Койотами на правом. Байк у него был здоровенный и мощный, легко выдерживавший заданный Эшем и Танной темп движения. Небось еще и до конца все не выжал из него. Высоко над головами кружил едва видно в небе точкой знакомый пропеллерный дрон.

Мелькнуло системное оповещение о подключении канала голосовой связи. Меня перекинули из какой-то левой партии в группу к разведке, и теперь я мог не надрывать голос, пытаясь переорать шум моторов.

– Добро пожаловать в самую полезную часть этой команды, малыш, – хохотнул Скарлет. – Без разведки в таких походах делать нечего. Михалыч! Что там с дрона видно?

– До холмов чисто. У старого корабля на северо-востоке какое-то движение и пыль, но точнее не разберу – разрешения дрона не хватает, – ворчливо отозвался оператор беспилотника, Сантехник Михалыч. – Куда двигаем?