Текст книги "Законы Пустоши (СИ)"

Автор книги: Сергей Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Глава 20

Свет люминесцентной лампы ударил в глаза. Крышка капсулы отъехала в сторону; в плавающем зрении возникли два мутных пятна на фоне белоснежного потолка.

– ... очнулся все-таки.

– Ты сомневалась?

– Нет, но показатели были очень нестабильные, с большим падением ночью. Видимо, ранение.

– Обратная связь не так хорошо работает, как ты думала, выходит.

Голоса были знакомыми, но мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, где я их слышал. По пустой коробке черепа маршировал полк обезьянок, синхронно бьющих в медные тарелки каждый удар сердца. Я перегнулся через борт капсулы, и меня вывернуло прямо в заботливо подставленную утку.

– Тише, тише, все уже хорошо, – Клинский присел на корточки и похлопал меня по плечу. – Первый этап пройден, дальше будет легче. Как ощущения? Чувствуете какие-то изменения?

– Что... это... было? – только и сумел выдавить я прежде, чем меня скрутил очередной спазм.

– То, чем наша программа отличается от всех остальных, господин Гринцев, – отозвалось второе мутное пятно, в котором я узнал Ектерину Лермонтову. – Добро пожаловать во второй этап «Ви-жизни».

Меня крутило и выворачивало еще несколько минут; кажется, я ничего и не ел все эти дни, но какая-то мерзкая зеленая гадость в утке утверждала обратное. Лекарство, может быть?

В поле зрения появилась мускулистая рука со знакомой татуировкой в виде римской четверки, и утку заменили на новую. Спазмы прекратились, и я смог, наконец, принять более нормальное положение. Уставился в потолок, пытаясь успокоить зоопарк, бьющий в свои литавры внутри головы. Но даже несмотря на то, как хреново я себя чувствовал, откуда-то появились силы и энергия. Последние дня три я провел в полусумрачном состоянии, похожем на грогги получившего по черепушке боксера. Сейчас голова постепенно прояснялась, хоть и ценой жестокой боли.

– Вижу, в глазах посветлело, – улыбнулся мой лечащий врач. – Значит, дело идет в нужном направлении. Мы провели мониторинг ваших жизненных показателей, и должен сказать – все в норме. Вот, выпейте это, а я пока расскажу вам про второй этап программы.

К моим губам поднесли трубочку, погруженную в пакет с какой-то приятно пахнувшей жидкостью. На вкус она оказалась сродни лимонному соку, сильно разбавленному и подслащенному. Кислинка оказалась именно тем, что мне было так необходимо.

Клинский же говорил, показывал какие-то графики и периодически заменял пакет с питьем. В потоке медицинских терминов и обоснований мне с трудом удалось вычленить несколько главных вещей для себя.

– Учитывая индивидуальную реакцию организма на составляющие «Витоника», нам удалось составить примерный прогноз динамики выздоровления, основываясь на общем массиве данных, выведенных во время мониторинга и скрининга на первом этапе программы... Согласно формуле, выведенной доктором Лермонтовой, мы можем наблюдать развитие... показатели фармакокинетики лекарства... ожидаемый срок выздоровления – от тридцати до сорока одного месяца.

Три года в инвалидном кресле с зыбкой надеждой на чудо. Я тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– ...на этот срок нами был получен грант от производителей вашей капсулы, «Вириалити», и потому вы можете рассчитывать на компенсацию в размере... Финансовые детали прилагаются для вашего дальнейшего рассмотрения...

Клинский назвал небольшую ежемесячную сумму, но за три года она должна сложиться в более-менее приличные накопления. Не так и плохо, учитывая, что остаток времени лечения я проведу на казенных харчах и под присмотром бдительного персонала. Возможно, так и лучше будет.

– ... и, наконец, основное, с чем мы можем столкнуться – это повышенное внимание к вашей персоне со стороны Управления Внутренней Безопасности. Они хотели бы еще раз с вами поговорить. Кроме того, они заверяют, что расследование ведется, и у них есть несколько выходов на террористов. Буквально час назад я получил сообщение; они спрашивают, не вспомнили ли вы еще что-то.

Меня почему-то кольнул холодок нехорошего предчувствия. В этой клинике, в поведении докторов и оборудовании, в этой сотне металлических пронумерованных дверей в темном коридоре было что-то жутко неправильное. Такого уровня проект должен был хоть как-то освещаться, но в те несколько свободных от игры минут, что у меня были, в сети не удалось найти ровным счетом никаких упоминаний.

Рассудок требовал запросить встречу с безопасниками тут же, выложить им все, что я вспомнил.

А вот интуиция почему-то орала благим матом: «Не делай этого!» Почему? Отчего? Кто такие эти люди, что я должен от них утаивать подобного рода вещи; тем более, после первого фиаско мне было неудобно. Вдруг снова память отключится.

Поэтому в ответ на вопросительный взгляд Клинского я просто помотал головой – ничего, мол, нового добавить не могу. Доктор удивленно приподнял бровь, делая какие-то пометки в своем планшете. Лермонтова стояла молча, наблюдая то за коллегой, то за мной. С другой стороны капсулы кто-то ковырялся, переключая какие-то рычажки и фиксируя трубки. Видимо, Ашот меняет канистры с лекарством.

– Что ж, господин Гринцев... – Клинский отложил в сторону планшет и задумчиво потер подбородок. – Вы останетесь в этой палате еще примерно на неделю или полторы, а затем мы вас переведем в наш собственный центр. Там сейчас готовятся к началу второго этапа вашего лечения. На этом у меня пока все. У вас вопросы есть?

– Есть, доктор, – я с трудом узнал свой голос. – Что это было вчера ночью такое?

– На данный момент детальное объяснение займет очень много времени, которым я не располагаю, к сожалению, – Клинский слегка улыбнулся. – Но дам подсказку. Слышали когда-нибудь о скрытых возможностях человеческого мозга?

Кто ж не слышал; баек, гипотез и якобы стопроцентно верных теорий в сети крутилось бесчиленное множество. Количество шарлатанов, которые «учили раскрывать свой внутренний потенциал» за кругленькую сумму, тоже исчислялось сотнями тысяч.

– В двух словах – это настоящая помощь в их раскрытии через технологии полного погружения и голографии, – вмешалась Лермонтова. – Вы сами все начнете понимать несколько позже. Теперь мы вас оставим отдыхать; у вас, насколько я понимаю, в игре что-то довольно важное происходит.

Мне хватило сил только кивнуть. Напиток действовал освежающе, голова была ясной, но я вдруг почувствовал, насколько на самом деле устал. Нормального сна не случалось уже как минимум три дня; спать в капсуле тоже можно, но это только суррогат настоящего сна. Есть не хотелось, а вот глаза прямо-таки закрывались.

Но прежде, чем меня окончательно сморило, ухо зацепилось за обрывок фразы, брошенной Клинским прямо перед тем, как пара докторов покинула палату.

– ... и чтобы никаких опять аварийных отключений, Ашот.

Аварийное отключение? Это оно со мной случилось? Занятно... Надо бы поинтересоваться...

Глаза я открыл ровно через два часа под противный писк из капсулы. Господи, благослови автоматический календарь и планировщик, который синхронизировался с моими встречами и договоренностями в игре самостоятельно! Часы показывали без четверти полдень. Через пятнадцать минут «Пешавар» должен стартовать из сухих доков Оксенвилля, а мне надо бы поспешать.

Медсестра явилась через полминуты после нажатия мною кнопки вызова. Отправление естественных потребностей, когда у тебя ноги отказали, оказалось значительно сложнее, чем я думал. К тому же, довольно неудобно, когда приходится каждый раз кого-то просить тебе помочь с такими вещами; не привык я еще к этому. Потому жутко смущался, и был очень рад, когда все было закончено и я остался один.

Заодно медсестра принесла и обед. Перекусив чем-то, напоминающим не особо вкусную котлету на пару, я принялся забираться обратно в капсулу. Силы в руках хватило, но это ощущение, когда не чувствуешь ног и не можешь сделать ни шагу... Оно убивало. Я вообще не ощущал ничего ниже пояса, даже когда пытался себя ущипнуть.

Наконец, спустя пять минут отчаянных усилий, мне удалось улечься внутри. Крышка плавно сдвинулась с места, закрывая от внешнего мира, а на лицо опустилась маска. Но прежде, чем все закрылось цветным калейдоскопом погружения в игру, краем глаза я успел уловить чрезвычайно странную надпись. Она словно возникла из ниоткуда на периферии зрения.

Маска виртуального погружения «Вириалити-2»

Изготовитель: Вириалити Лимитед

Схема управления: недоступно

Схема подключения: недоступно

Разбираться было некогда. Я и так опаздывал на встречу к Сураджу Бакши, но дал себе слово, что обязательно попытаюсь выяснить, что это такое. Может, глюк? Переиграл, и теперь мозгу везде чудятся всплывающие подсказки, как в «Пустоши»?

Но холодный внутренний голос нашептывал, что никакой такой поблажки на мою долю не выпадет вовсе.

Глава 21

Мелькнула и пропала полоса загрузки. Я был все там же в порту Оксенвилля; Левиафан уже куда-то пропал вместе с его странным капитаном и огненными символами. Было уже без двух минут двенадцать; время не ждало. Индусы, конечно, в вопросах пунктуальности зачастую хромают сами, но лучше все равно не заставлять себя ждать.

Бакши был уже на месте, хмурился и поглядывал на часы. Я вошел в зал ровно за пять секунд до полудня и прямиком отправился к нему.

– Думал, не придешь уже, – проворчал капитан, поднимаясь из-за стола. – Пошли, с командой познакомлю. Пока топаем, примерь-ка. Давно ее перерос, но в закромах валяется. Тебе должна подойти.

Открылось окно обмена; я пригляделся к свойствам предмета, который Бакши мне передал.

Винтовка «Рослин»

Уровень 10 (масштабируемое до 30)

Урон 54-121

Точность – Средняя

Скорострельность – Низкая

Модифицируемое

Винтовка была «белой», то есть никаких дополнительных плюшек не давала – но все равно выглядела неплохо. Выглядела как слегка усовершенствованная модель древних ружей из исторических фильмов про войну; их еще раньше в мае всегда крутили какого-то числа. Я принял подарок и тут же экипировал. Ага, полуавтоматическая, магазин на десять, приличный калибр. Никогда особо в оружии не разбирался, но руки, кажется, сами знали, что делать. Тут же всплыла подсказка:

Вы экипировали новый тип оружия – Винтовку. Они отличаются низкой скорострельностью, повышенной точностью и дальностью, а также высоким уроном за выстрел. Часть образцов можно модифицировать оптическими прицелами, пламегасителями и множеством других полезных штук. Помните – залог успеха снайпера в терпении и точности!

– А что значит «масштабируемое»? – спросил я.

Мы с Бакши уже покинули кабак, и теперь направлялись в сторону дальнего причала. «Пешавар» как раз начинал погрузку, по словам капитана.

– Значит, что у нее характеристики будут расти одновременно с ростом персонажа твоего, – буркнул Бакши. – Урон, точность и все такое. У тебя навык на них не вкачан, я так понимаю?

Отрицательно мотнув головой, я вскинул винтовку к плечу. Оптики не оказалось, только обычные мушка с целиком. Ничего, и так сойдет, наверное. Мушка слегка «плавала», не давая ничего толком разглядеть дальше сотни метров; видимо, штраф на низкий уровень навыка. У револьвера я такого не заметил, но и не стрелял из них дальше, чем на десять-двенадцать метров в любом случае.

– Нравится? До конца рейса можешь с ней поиграть; в трюме тир есть, так что дам тебе ящик патронов и стреляй на здоровье, – капитан махнул рукой, мол, не проблема. – Я тебя больше для собственного успокоения нанял все равно; в серьезном бою вряд ли поможешь сильно.

Я хмыкнул. Халявная возможность прокачаться? Дайте две. Да еще и как минимум триста пятьдесят долларов упадут в конце, и на патроны тратиться не надо. Не жизнь – малина.

Мы добрались до «Пешавара» к самому окончанию погрузки. Команда в составе дюжины самых разношерстных НПС как раз загружала внутрь последние ящики. Я бросил на них короткий взгляд – и замер.

Серебристые ящики с двумя ручками. Тщательно содранные клейма и наклейки. А на том, что волокли сейчас двое матросов, больше похожих на головорезов с большой дороги – очень знакомая царапина.

Этим боком мы с Фелицией задели точно такой же ящик пару дней назад, когда выгружали его из разграбленного Койотами поезда. Это что же получается, не доехал груз до точки назначения? И что тогда случилось с Эшем и Танной?

Я впитал все это быстро, и надеялся, что на лице у меня ничего не отразилось по поводу внезапного открытия. Сурадж как раз отдавал какие-то последние указания своим людям, а потом повернулся ко мне:

– Ну что, в последний момент спрыгивать не будешь?

Признаться, хотелось. Уж больно мне не понравилось, как начинает пахнуть эта история. Становиться соучастником сбыта награбленного – а ящики совершенно точно были те же самые – не особо улыбалось, а компенсация за рейс внезапно перестала казаться такой уж хорошей. Но ничего, это еще можно будет поправить ближе к концу.

– Не буду, – ответил я. – Поехали.

Сурадж Бакши предлагает вам присоединиться к команде баржи «Пешавар». Срок действия – 4 часа. Принять?

Принять, естественно. Интерфейс тут же расцвел новым окошком, в котором оказались доступны характеристики баржи и список команды. Дюжина имен, которые я никогда не видел, но что сразу бросилось в глаза – боевые навыки у всех выше сорока. И это не считая раскаченных основных специальностей болванчиков – Кочегар, Машинист, Штурман, Навигатор и так далее. Занятная выходит команда торгового корыта. Хотя в этих землях по-другому и нельзя, наверное. Никогда не знаешь, кто захочет снять весь товар с твоего хладного трупа.

Список заданий обновился. Он и так был пустым, задание на Регистратора пропало, когда я получил коммуникатор, а теперь в нем нарисовалась еще строка:

«Сопровождение баржи «Пешавар»

Обеспечить доставку товара баржи до порта Расти Лейк согласно заключенному соглашению.

Награда: 1000 опыта, +5 к репутации с Союзом Капитанов Пустошей

Нравится мне эта система! Даже взаимодействие между игроками ухитряется обратить в квест. Приятно, слов нет.

Уровень ХП всех матросов и специалистов «Пешавара» тут же отобразилось в окошке, напоминающем окно группы, но побольше. Я моментально узнал рейдовый фрейм из «Края Вселенной»; особо заморачиваться не стали, надо думать. Даже украшательство в виде ажурного вензеля по правому краю рамки перенесли без изменений. Стабильность!

– Добро пожаловать на борт, Младший Матрос Грэншоу, – тут же подскочил ко мне один из НПС. – Пошли, проведу тебя по судну, чтобы ты знал, как правильно исполнять свои обязанности.

Сурадж отправился в капитанскую рубку, а я позволил себя увлечь на экскурсию по судну.

Низкие коридоры, как на подводной лодке, освещенные редкими мигающими лампами; местами ржавеющий металл переборок; толстые, в руку, стены и кубрик, развернуться в котором можно было только при очень большой сноровке; шаткие лестницы, собранные из кое-как сваренной между собой арматуры. Все вместе производило впечатление запустения, низких бюджетов и полного отсутствия дизайнерской фантазии.

Мой провожатый, Старший Матрос по имени Олаф Бьорнссен – настоящий викинг, двухметровый, белобрысый и с заплетенной в замысловатые косички бородой – показывал и рассказывал. Вот тут спать, тут – есть, там гальюн (явно только для антуража, потому что игрокам не надо, а НПС тут вряд ли НАСТОЛЬКО смоделированы).

Когда мы добрались до машинного отделения, по корпусу прошла крупная дрожь, все завибрировало, а мне едва не сбило с ног. Пришлось хвататься за ближайшую доступную поверхность, которой оказалась дверь какой-то из кают. На беду, она не была задраена, и я влетел внутрь, с размаху приложившись головой в процессе.

Вы теряете 24 ХП в результате падения.

Больно, черт побери! Могли бы и предупредить, что старт тут жесткий.

– Вижу, арсенал ты нашел сам, Младший Матрос, – невозмутимо буркнул Олаф, вставая в дверях. – В случае объявления боевой тревоги вооружаться спускаемся сюда. Корыто старое и ржавое, так что почти никто автоматически выдаваемыми комплектами не пользуется, кроме капитана.

– Автоматические комплекты? – поинтересовался я, поднимаясь с пола и потирая голову. – Как это работает?

– Спускаешься сюда, и бортовой компьютер выдает тебе комплект обмундирования, подходящий по опыту и склонностям, – пожал плечами Олаф. – Как правило, самый дешевый из доступных. Что испортил или израсходовал, то вычитается из жалования или гонорара за рейс. Пошли в машинное, там интереснее.

Арсенал был действительно скудным. Выглядело это как десяток развешенных по стенам комплектов какой-то брони, несколько стоек с винтовками... и все. Ни тебе крутых раздвижных панелей с оружием на любой вкус, как в кино, ни навороченных гаджетов и расходников. В общем, Олаф оказался прав – в машинном было интереснее.

– Вот эта штука – сердце корабля! – прокричал мой гид в ухо, показывая на конструкцию из поршней и приводов размерами с приличный одноэтажный дом. – Если враги сюда доберутся, то трындец всему, что есть! Могут остановить корабль, или вообще взорвать! А еще отсюда есть выходы в топливные хранилища и в крюйт-камеру!

Призвав на помощь внутриигровую справку, я выяснил, что крюйт-камерой назывался склад боеприпасов для корабельных орудий. Самих орудий я пока не видал, но они должны быть. Баржа класса 1 комплектовалась минимум одной скорострельной автопушкой и несколькими пулеметами. Конфигурации могли различаться, но в целом градация по классам и заключалась в количестве орудий, которое корабль мог нести.

Еще несколько ржавых пыльных коридоров и шатких арматурных лестниц спустя Олаф вывел меня на главную палубу. Солнце было в зените, и привыкшие с полусумраку корабельных переходов глаза поначалу практически ослепило, о чем сообщил соответствующий дебафф на панели состояния. Через несколько долгих секунд он спал, а я смог оглядеться.

Палуба была размерами метров шестьдесят в длину и пятнадцать в ширину; несмотря на то, что «Пешавар» относился к самому низкому классу сухогрузов в Пустошах, размеры все равно впечатляли. Крашенные в облупившийся бурый борта почти скрывались в облаках пыли, которые поднимали гусеницы; до стремительных яхт на антигравах, что скользили над самым песком, не поднимая и пылинки, этому монстру было очень далеко. Окно команды показывало скорость «Полный вперед» в целых сорок километров в час. Летим!

– Если будет бой, то по бортам выдвинутся укрытия, – Олаф обвел палубу широким жестом. – За ними можно прятаться; выдерживают все, вплоть до гранатомета. Конечно, приятного все равно мало, но хоть не убьет сразу. В той надстройке – автоматический медцентр. Лечит хреново, часто ломается, заряд мизерный, но иногда может шкуру спасти. А, да, самое важное – в центре не вставай никогда.

Он показал на большой круг диаметром метра три прямо посередине палубы.

– Орудийная башня выезжает, и можно нехило травмироваться. И вообще с этой стороны не стой, а то у автопушки разброс немаленький. Башку снесет – и поминай как звали. А мне потом опять новичкам все тут показывать.

Я заверил Олафа, что буду держаться подальше от пушки. После этого мне показали пулеметные гнезда, управляющиеся центральным компьютером и Канониром. Счетверенные дула сейчас мирно висели вдоль бортов, но в любой момент могли бы обратиться в машину смерти. Не хотелось бы оказаться на другой стороне такой штуковины.

– Ладно, Олаф, а мне что делать-то? – вопросил я, когда экскурсия закончилась. – Чем заниматься на этом рейсе, пока боевую тревогу не объявили?

– Капитан тебя назначил впередсмотрящим, – пожал плечами викинг. – Так что лезь в воронье гнездо и крути башкой туда-сюда. Увидишь что подозрительное – ори в рацию погромче. Она там наверху примотана, не ошибешься.

Мне оставалось только вздохнуть. Не пытаться же объяснить НПС, что их капитан нанял человека, который панически боится высоты, на эту должность!

«Воронье гнездо» оправдало мои худшие ожидания. Взбираться на торчащую над палубой мачту пришлось по шаткой лестнице, поминутно рискуя сорваться от налетавших порывов горячего злого ветра. Несколько ступеней в ней расшатались так, что невозможно было за них уцепиться. На самом верху, метрах в десяти над морем пыли, в которое обратилась уже палуба, оказалась приварена обрезанная наполовину цистерна. В ней, по крайней мере, были пол и борта, на которые можно было встать. Там же была подзорная труба на движущейся рельсе и прикрученная синей изолентой побитая жизнью рация. Вообще от всего на «Пешаваре» разило дешевизной, низкой прибылью и откровенным ощущением, что собирали эту радость на ближайшей городской свалке Оксенвилля.

– Впередсмотрящий, докладывай, – донеслось из рации. – Что там вокруг?

Баржа уверенно перла по ограниченному двухметровыми берегами сухому руслу. Миникарта услужливо подсказала, что эта локация именуется Фарватер Сухой Реки, и до точки назначения нам переть еще километров сто. С такой скоростью – два с половиной часа, и это если ничего не приключится по дороге. Учитывая качество виденного оборудования, я в такое счастье не верил.

Справа и слева простирались плоские, поросшие редкими клочками колючек пустоши. Оксенвилль остался только темным пятном на горизонте. Расти Лейк, судя по карте, находился на севере, прямо на той же реке.

– Занял позицию. Пока все чисто, капитан, – бодро доложил я в рацию. – Продолжаю наблюдение.

– Ага. Не помри там от жары.

Интересно, что он имел в виду? Да, ощущение горячего ветра и палящего солнца были тут как тут, но никаких дебаффов я пока не заметил. Я устроился поудобнее, привалившись к ограждению бочки, и принялся ждать. Мысли потекли свободной рекой.

Итак, что у меня есть на сегодняшний день? Клинский сказал, что лечение вроде как неплохо действует. Значит, наверное, у меня будет шанс ходить – а если повезет, то и раньше, чем через сорок месяцев. Следовательно, я пока все делаю правильно; впечатлений за эти несколько дней я и так хапнул изрядно. Даже и не помню, когда у меня последний раз в жизни столько происходило. Сравнимые ощущения были только много лет назад, когда мы с ребятами в «Крае Вселенной» валили первыми неизвестных еще рейдовых боссов и пытались удержаться в топе, воюя одновременно со всеми топовыми альянсами и кланами одновременно. Вот была потеха-то! Особенно когда придурки из «Легиона» пришли под наш замок, а мы на них дракона выпустили. Столько мата в чате я никогда больше не слышал...

В игре в целом успехи пока довольно скромные. Да, мне достался неплохой ножик, но если разобраться – я все еще нуб, каких поискать. Стартовая одежонка, пустой карман... Да еще и потенциально заработал себе врага в лице Крамера Раттлфорда. Конечно, сделать он мне физически ничего не может, но тут наверняка есть способы ославить мое доброе имя перед НПС Оксенвилля так, что мне придется долго и упорно доказывать, почему я не верблюд.

Кстати, есть ли тут верблюды?..

Час пролетел незаметно. Мы отошли от Оксенвилля километров на сорок, и еще шестьдесят оставалось. Ожила рация на перилах:

– Внимание всем, говорит штурман. Через полчаса – мост. Всем быть готовыми, зона повышенной опасности.

Один за другим члены команды подтвердили свою готовность. По палубе пробежали двое матросов и скрылись в двери, которая вела вниз, к пулеметным гнездам. Боевая тревога, что ли?

– Я тут не бывал. Что за мост такой, и почему он опасен? – рискнул я вклиниться. – Прошу прощения за невежество.

Ответил мне уже сам капитан Бакши:

– Кейран, это Мост на Сухой Реке. Там за последние два месяца произошло больше десятка нападений. Кораблей никто не терял, а вот грузы несколько раз забирали полностью. С моста можно прямо на палубу спрыгнуть, и если нападающих много, то это кораблю гарантированная смерть. А еще там...

Но я его уже не слушал. Случайно брошенный на правую сторону взгляд вдруг зацепился за какую-то неправильность. Я без лишних раздумий врубил Орлиный Взор и прильнул к подзорной трубе.

Клубы пыли, целое облако, и явно движущееся параллельно нам. На смерч не похоже, а похоже...

Похоже на тот столб, что поднимал караван Джека Скарлета, которого мы встретили в Чертовой Впадине. Там точно кто-то едет.

Проверка на Внимательность: провалено.

Нет, ничего мне сегодня не покажут. Клубы оставались клубами; в этой дикой завесе даже разведчик вроде меня ничего не мог разобрать. Но почему-то было ощущение, что это совсем не друзья там едут.

Нет в этом мире друзей.