Текст книги "Свои и Чужие (СИ)"

Автор книги: Сергей Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

– Что? Хлеборезку отполировали?

– Если бы, вывели ночью слоненка, и фугасом разнесли машину в труху, только не ту которую надо, а спецсвязи.

– Сильно.

– Скандал до штаба армии дошел.

– Даю хрен на отсечение, что это была та же идиотина, что сейчас впереди.

– Ха-ха, вполне возможно, под трибунал-то тогда никто не пошел.

Колона въехала в лес, по обочинам стояли низенькие березки, а на заднем плане раскинулись высокие и могучие вековые сосны. Приоткрыв окно, девушка ощутила родной запах хвои, остро бьющий в ноздри, вдохнув поглубже, почувствовала наслаждение.

– Лони, дорогуша, посмотри, сколько до перекрестка еще, этот козел впереди действует мне на нервы, обогнать бы его!

– Минуту, – Илона, отстегнув планшет, нашла нужный лист, быстро сориентировалась на местности, ― не более километра.

– Ясно. ― кивнул собеседник.

На топографической карте совсем близко от их местоположения изображался перекресток в форме буквы «Т», дальше на запад– рельефные штрихи высот холма, увенчанные знаком мельницы. Заглянув севернее, через голубую ленту Рэйры, примерно в семи километрах от этого места, пролегала их точка назначения, пригород Сет-Рура. Карандашом сделала на карте несколько пометок.

– После перекрестка, до места всего ничего, через понтоны по Рэйре, лагерь разбить до ночи мы точно успеем, – уверила водителя девушка.

– Славно, ненавижу мокнуть.

– А по мне, под майским дождичком помокнуть самое оно, – улыбнулась она, водитель ухмыльнулся.

Через окно доносились далекие звуки стрельбы, постепенно становясь всё громче. Никто не придал этому значения, так как враг давно был отброшен за реку и передвигались они по своему тылу.

– Вентель, поставь чего-нибудь, а то с такой серостью совсем грустно.

Подкрутив магнитолу, водитель включил музыкальное сопровождение. Из колонок доносился красивый женский голос, повествующий историю о свободе. Илона продолжала ставить метки на карте, и размышлять, как вдруг, БТР спереди резко вырулил в сторону и уперся в союзный грузовик их роты. Перед взором открылся искомый перекресток, с застрявшими на нем автомобилями в шахматном порядке. Несколько дымилось и горело. То тут, то там залегли пехотинцы, давая короткие очереди в сторону холма. Рядом с некоторыми возникали маленькие земляные фонтанчики, часть фельтровцев дезорганизовано пыталась переместиться, но для трех из них ничем хорошим это не закончилось. Первые искры осознания едва начали зарождаться, но было уже слишком поздно.

– Тормози!― крикнула Илона, как раздался треск лобового стекла, украсивший его паутинками с отверстиями по центру. Девушка увидела, как на карте в руках, на месте холма с мельницей появилась дыра, и через миг почувствовала сильный толчок в грудь, словно боксерский удар кулаком.

Прижав рукой очаг, припала головой к торпеде, пробитая карта упала под ноги. Спустя непонятный ей промежуток времени пришла боль, словно что-то разорвалось справа от сердца. В голове пронеслась мысль, что терпеть такие мучения невозможно и тут же они сменились тошнотной слабостью. Илона начала задыхаться, пытаясь широко открытым ртом хватать воздух чаще, будто рыба на берегу. Появилось ощущение, что кислород словно откачивали из атмосферы, создавая вакуум, боль усиливалась. Рефлекторно попробовала кашлянуть, но стало еще хуже, рот наполнился жидкостью с неприятным солоноватым вкусом. Из последних сил, она расстегнула кожаную куртку и увидела, как вся форма с коричневыми, черными и зелеными кляксами на груди в раз приобрела темно-багровый цвет. Паника пронзила сущность девушки. Очень страшно. Открыв дверь, словно мешок, выпала из машины в лужу и принялась корчиться в дорожной грязи, пытаясь сделать вдох, но боль была такой сильной, что спазмы вынудили её лишь кашлять. Изо рта продолжали вылетать сгустки крови. Глиняная жижа пропитала форму и неприятно холодила тело, создавая гротескное ощущение мягкости. Единственным желанием стало сделать вдох.

– Дура!!! Прячься, что ты творишь! ― раздавался свирепый голос где-то в задворках сознания, и не далеко и не близко. Её кто-то схватил под руки и поволок прочь от грузовика, только сейчас осознала, что звук клаксонного гудка терзает слух, краем глаза, через открытую дверь разглядела «вентилятора», уткнувшегося в руль, словно на молитве. Рядом то и дело грязь глотала пули, за спиной послышался возглас, чужие руки отпустили её. Попыталась встать, но теперь каждый вдох давался девушке еще с большей болью. Её опять грубо схватили и взвалили на спину, лицо героини покоилось на плече спасителя. Кровь изо рта, капала тому на светло-зеленый свитер, оставляла багровые пятна. Дыхание мужчины было почти таким же надрывистым, как и её. Сквозь ужас почувствовала запах неприятно-резкого отечественного одеколона. Мерзкий дух отвлек девушку от всеобъемлющей боли и пылающего внутри адреналина. Спустя несколько секунд, показавшиеся вечностью, Илону опрокинули на землю за броневиком, она разглядела почти в упор белые зигзаги надписи: «ШР I-4». Вокруг столпились бойцы, начали оказывать первую помощь: мужчина со шрамом на подбородке грубо порвал на ней камуфляжную куртку, любимую футболку и бюстгальтер. Второй, крупный со светлыми волосами, передал ему перевязочный пакет. Разорвав упаковку, приложил её к ране, а сверху уже наложил повязку с пластырем.

За спасителями, прикрываясь автомобилем, стоял рыжий мужчина и вел огонь из штурмовой винтовки в сторону противника. Это было последнее, что запомнилось Илоне, перед тем как она потеряла сознание.

***

– Ага, подрезывавшими вас хамами были твои будущие товарищи, забавно.

– А парнем, спасшим меня из-под огня оказался тот самый Озан, про которого вчера тебе рассказывала, получив два ранения, все равно продолжал меня тащить. Он обладал ненормально-высоким болевым порогом для среднестатистического человека, Создатель, даже представить не могу, сколь ужасна была его смерть…

– Газину, покойся его прах, ездил как обезьяна, однажды ему один водитель даже рожу набил, – ухмыльнулся Алеан.

– А что с засадой, как они вообще там оказались, мидлоновцы? – поинтересовался араниец.

– Это были их мотострелки, проехали по нашим тылам, забрались на мельницу, организовали огневую точку и устроили очень неплохой концерт, мне так уж точно. Но долго поплясать им не удалось, за нами шла батарея слонят.

– А как ты вообще выжила, с таким ранением долго не протягивают?

– Ребята быстро запихнули меня в машину и рванулись в медсанбат, в пригород Сет-Рура.

***

Объезжая объятые пламенем грузовики и подобрав еще несколько подстреленных бедолаг, броневик вырулил на дорогу. В турели устроился рыжеволосый, лупил из пулемета по мельнице без остановки. Но не время сейчас разбираться с врагом, нужно спасать раненных. После того, как отъехали от перекрестка на пол километра, позади за ними раздался мощный взрыв, мельница обрушилась вместе с горе стрелками.

– Имею честь вам представить, сто пятьдесят два миллиметра, ублюдки! – нахально произнес парень со светлыми волосами и рыжеватой щетиной. В заднее стекло водитель увидел холм с сизой поднимающийся в небо лентой дыма.

Боец, у которого все плечо было заляпано кровью, припал к стенке бронеавто, второй перевязывал ему руку и бок, несколько других занимались остальными ранеными.

Илону с перебинтованной грудью, повязка которой уже обрела багровый цвет, усадили на мягкую кожаную скамейку вдоль кузова ко всем. Её поддерживал всё тот же мужчина со шрамом на лице, лейтенант. Достав из кармана платок, вытер алое от крови лицо раненой, девушка кашляла и все новые сгустки вылетали с посиневших губ.

– Что за баба, на штабистку не особо похожа? – спросил один из солдат.

Лейтенант, так же бесцеремонно, как и перевязывал её ранее, залез в нагрудный карман, извлек заляпанный кровью и грязью военный билет:

– Илона Авонави. Венорлинт[5]. Разведбат 769-го, наши соседи.

– Ничего себе, веткожопые совсем обнищали, бабщами уже комплектуются, куда катится наша армия…

Озан забрался в карман и извлек газетный сверток, еле развернув его, взял нечто похожее на сухофрукты и закинул себе в рот, затем протянул лейтенанту:

– Наб, дай ей и другим бедолагам этой штуки, хоть так страдать меньше будут!

– Рехнулся? И этих бедных ребят решил торчками сделать? – возмутился Наб.

– Есть предложения лучше? Наш «подуй-на-ранку» далеко впереди, вместе со всеми обезболивающими.

Девушка прибывала в полубреду, потеряла уже достаточно крови и что самое страшное, продолжала терять. Офицер, тяжело вздохнув, засунул «сухофрукты» раненой в рот:

– Давай, пожуй, это успокоит боль.

Девушка закашляла, и все содержимое снова вылетело со сгустками. В итоге произнесла только одну фразу, после чего снова отключилась:

– Гхххх. гх пуля: гххх рак гх один ноль.

Никто её не оценил, оставив странное выражение без комментариев.

Вскоре, приехали к дивизионному полевому госпиталю, его уже успели обустроить. Так как наступление на город еще не началось, имелись свободные хирургические руки. Бойцы, доставили Илону и других подстреленных к мед палатке.

– Быстрее, нужен хирург, у нас средние и тяжелый!

На зов прибежал пожилой мужчина в белом халате, быстро окинув профессиональным взглядом раненных, приказал немедленно нести в операционную. Озана, в заляпанном кровью свитере, отправили туда же, по крайней мере, он мог передвигаться самостоятельно.

В ноздри врезался резкий запах формалина. Без промедления девушку уложили на один стол, Озана, на соседний за перегородкой. Осмотрев Илону, пожилой врач позвал медсестер и выгнал бойцов из помещения. Все вышли на улицу.

– У неё большая кровопотеря, с пакетом вы молодцы, грамотно, спасли девчонке жизнь, но нужна первая отрицательная для переливания, если нашивка не врет.

– Готовьте сержанта к торакотомии, ― послышался приказ внутри палатки.

– У Ози, единица с минусом, судьба, мать вашу, тот, что в свитере, его куртка в машине осталась… – произнес Наб.

– Добро, посмотрим, что можно сделать, он слаб, но другого выхода не вижу, отдохните и помолитесь, – кивнул им полковник медицинской службы, и нервным шагом скрылся за полами входа в помещение.

– Сделать что, там сказали… тир. тмию? ― спросил Газину, пытаясь выговорить странный медицинский термин.

– Хрен его знает, – ответил Наб, – могу сказать наверняка– это не клизма.

***

– Какая жесть! – воскликнул Каддан.

– Угу, но док нормальный попался, и пулю вынул и заштопал все, благо свинцовый подлец не повредил жизненно важных артерий, также я получила в себя частичку Озана.

– Как-то двусмысленно звучит, – проворковал Нарнис.

Кроссовка во второй раз направилась в русоволосого, и в этот раз, он без труда увернулся. Не обращая на него внимания, женщина продолжила:

– С ним на соседние койки попали. Здорово сдружились тогда, а потом его выписали, а я осталась долечиваться. После четырех месяцев реабилитации, вернулась на фронт, написала заявление о переводе. Учитывая все мои прежние заслуги, его одобрили и приняли в «ШР I-4МТП – «ОВИНА»». С тех пор стала частью этой конченной шайки-лейки, все слухи оказались правдой, о наших перлах можно часами рассказывать, – Илона улыбнулась, но в улыбке этой было больше горечи, чем счастья, – как видишь, шайка сильно поредела.

– Да, Илона стала для нас сеструхой, правда, если бы Наб не походатайствовал за тебя тогда, так бы и осталась «рожа в глине, в попе ветки – возвращаюсь из разведки». ― состроил наглую гримасу Нарнис и подкинул ей обувку, женщина, в свою очередь, поймав, показала ему язык.

– Так и не понял, а с раком-то что? – в замешательстве спросил араниец.

– Когда док, первый раз пришел осматривать меня после операции, я спросила, большая ли опухоль на легком? Он ответил, что легкие не опухают. А я ему: «Док, меня интересует раковая опухоль на правом легком». Он посмотрел на меня так, что в пору под землю провалиться от стыда: «Лучше бы вас другие вещи интересовали, девочка, Ваши легкие чисты, как у младенца, а вот отверстие в них пока останется. Откуда вообще возникли эти идиотские мысли о раке?». Одарив меня еще порцией «особенного» взгляда, он удалился, а я улыбнулась, есть ещё в мире место чуду.

[1] Бейнор– должность в «Глобере»

[2] Гримплин– беднейший слой населения в Раеооне, также этим словом, пренебрежительно называют сотрудников «Глоберы», это связано с тем, что образец их формы не меняется уже более пятидесяти лет и по сравнению с современной униформой Фельтры смотрится старомодно, так как первые до сих пор используют эполеты вместо погон.

[3] «Илшенарский котел»– наступательная операция Фельтры в Илшенарской долине летом 3020 года, в ходе которой в окружение попала десятитысячная группировка мидлонской армии.

[4] Слонята– армейский сленг, которым называли все, что связано с самоходной артиллерией.

[5] Венорлинт– звание солдатского состава в Фельтре соответствующее сержанту.

Глава 11. «Путь в столицу»

Зной и марево начали ощущаться еще в самолете. За десять минут до посадки, командир экипажа предупредил о подлете к Агернуну и необходимости всем пассажирам вскоре занять ящик, своего рода трансфер от аэродрома до конечного пункта. Алеан отдал вторую часть суммы, после чего все заняли свои места. На поверку пространство внутри оказалась теснее чем в подпольном отсеке, где прятались до взлета. Командир экипажа запечатал крышку, погрузив четверку во мрак. Лишь три небольших отверстия над головой давали скудное подобие освещения с доступом кислорода.

Снаружи раздался ухмыляющийся голос: «Будьте хорошими детишками и не шумите, часа через четыре выпустим, спасибо что выбрали нашу авиакомпанию, желаем вам незабываемого отдыха!». Алеан прыснул: «клоун». Звуки шагов таяли, гуманитарный борт сотрясся, после жесткого толчка все охнули, шасси соприкоснулись с аранийской землей.

Следующие несколько часов «экипаж» контейнера мог описать только одним словом – дискомфорт. В скрюченном положении и обливаясь потом четверка слушала целый спектр звуков извне: то их со скрежетом куда-то тащили, то, как пояснил Каддан, матерясь поднимали, а пару раз так бросили, что Илону чуть не вырвало. В конце концов обстановка стабилизировалась, сменившись на легкую тряску с гулом, очень похожим на звук работающего автомобильного двигателя.

Спустя какое-то время машина сбавила ход, вскоре и совсем остановилась. Некто залез в кузов, через пару мгновений крышка исчезла, открыв за собой небо холодно-лазурного цвета, испещренное редкими стрелами перистых облаков. Редагия ослепляла, все в ящике зажмурились. Бездонную синеву заслонило темное очертание. Как только глаза привыкли к свету, оно приобрело детали. На смуглом и сильно обветренном лице проступило подобие улыбки, черные волосы солдата ласкал слабый бриз.

– Конечная. Энитиг приказал вас тут выкинуть. Вылезайте.

Пассажиры выпрыгнули из некрытого грузовика, под завязку забитого ящиками подобными их укрытию, боец уже собрался лезть обратно в кабину, но Каддан его окликнул.

– Дружище, а как нам в столицу попасть?

– Разве что, через ренинские перевалы… еще паромы ходят, но туда вас на пушечный выстрел не подпустят. Агернун забит патрулями. – пожал плечами военный.

– И все?

– Вплавь.

– Так, я понял. – обернувшись к Нарнису, попросил у того пачку сигарет, немного помявшись, раеоонец удовлетворил просьбу, в свою очередь, Каддан перекинул подарок аранийскому солдату.

– Ну как, вспомнил ещё что?

– Вспомнил, – араниец указал пальцем в сторону холма, куда уходила лента серой асфальтовой дороги, – вот за этим пригорком– лагерь беженцев, пройдете через него в пригород Агернуна, там спросите частников.

– Частников?

– Да, гражданские, что держат личные рыбацкие лодки и катера. За плату, возможно, кто-то и согласится на такой сервис. Поспрашивай на пирсах.

– А говорят никотин память ухудшает. – Каддан ехидно подмигнул соотечественнику.

Боец ухмыльнулся, засунул сигареты в карман, постучал ладонью по кабине и автомобиль тронулся дальше, оставив новоприбывших наедине со знойным июньским днем. Вдали открывался потрясающий пейзаж с горами на горизонте. В безмятежной синеве, три блестящие точки, оставляя за собой длинные белые хвосты, медленно ползли на восток, в сторону белых пиков Ренинской гряды. Раскатистый гул турбин спустился на землю, лишь, когда от бомбардировщиков остались еле заметные светлые черточки на краю сапфирового простора.

– Сколько сейчас времени?

– Почти четыре.

– Достаточно, чтобы привести себя в порядок после этого чертового ящика. – Алеан оглядел товарищей.

– Сейчас бы от прохладной водички не отказалась, – мечтательно заявила Илона, прикрывая глаза от света.

– Поддерживаю! Кадди, где тут море, ты же местный.

– Вообще без понятия, я из восточной части, но скорее всего нам в сторону лагеря.

Что чувствует человек, потерявший родной дом? Совсем недавно, его обустраивал, налаживал быт, покупал новый холодильник, а спустя мгновение– жилища уже нет, на его месте руины и мусор, все, во что вкладывалась душа – разрушено. А что чувствует человек, ожидающий своей гибели и гибели всех родных ему людей, тяжело ли решиться съехать с насиженного места, взяв с собой только самые необходимые вещи? На эти вопросы может ответить каждый из двухсоттысячного лагеря беженцев раскинувшегося на реке Арендерун, что рядом с городом Агернун. Несчетное количество хаотично разбросанных палаток, бараков и гор мусора– новое государство в государстве. Все его бедные граждане проделали огромный путь из восточной части Арании, сюда, на побережье Эланского моря, спасаясь от войны и смерти. За плечами остался тернистый путь, по равнинам Родины, через Ренинские горы, сюда во второй по значимости город страны, в торговый оплот всего юго-запада. Основанный купцами шесть сотен лет назад, в него стекались товары со всех побережных стран Эланского моря, обеспечивая рост и процветание. Ныне, Агернун изо всех сил боролся за существование, пытаясь прокормить не только своих жителей, но и беженцев, нашедших под его стенами укрытие.

Смерть и болезни были постоянными гостями в лагере, унося в день не менее дюжины жизней. Это место мало чем отличалось от передовой: антисанитария, грязь, смерть, измученные и уставшие люди, разве что пули не свистят, но это преимущество с лихвой перебивал еще один бич– голод.

– Вот куда люди бегут от войны! ― с благоговением произнес Каддан.

– Из огня да в полымя, – сказала женщина, поправляя на голове криво завязанный тюрбан.

– Печальная картина,― подытожил Нарнис и группа двинулась дальше, вниз к одному из рукавов устья реки, впадающего в море. Путь лежал через лагерь. Петляя в этом лабиринте трущоб, спутники наблюдали, как люди борются за выживание, сражаются с судьбой. Исхудалые и обессиленные женщины, дети, старики, смотрели вслед проходящим пустыми глазами, полными тоски и нужды, нужды в пище, в воде, в лекарствах, в комфорте далекого прошлого. Земля, избитая сотнями ног и превращенная в пыль, скрипела под подошвами. Несчастные прятались от солнца под редкими соснами, в тени палаток, так как внутри температура давно превысила пятидесятиградусную отметку.

Изредка встречались патрульные, но их путники старались избегать. Людей было очень много, а гул от сотен голосов разрывал голову. Агернун был просто физически не способен прокормить такую толпу, превращая каждый день её существования в ожесточенную борьбу. Драки, убийства, грабеж и прочие низостные делишки считались здесь обычным делом, военных не хватало, чтобы полностью держать порядок под контролем.

Досыта набродившись и держась на стороже, четверка наконец-то вышла на пляж, усеянный крупной галькой. Море, голубого, как топаз цвета, лениво накатывало на берег. Кругом рассредоточилось множество беженцев, а вода просто кишела ими.

Отыскав себе место в тени огромного валуна, остановились на привал. Алеан помешивая колоду, принялся за старое с Нарнисом. Каддан чесал бороду и сетовал, как она ему осточертела. Если бы у него появилась машинка для стрижки, он бы стал самым счастливым человеком в Арании. Илона окинула взглядом аранийца.

– Если хочешь, я могу сбрить тебе твои заросли, но не могу гарантировать, что это будет безболезненно.

– Хм, и как ты собираешься это провернуть? ― удивился Каддан.

– Я на войне бывало Набу морду его наглую выбривала, ― усмехнулась женщина, ― навыки еще остались.

– Да, помню те времена, обычно после этого дела, он вел за тобой преследование с окровавленной рожей и лупил полотенцем, – сказал Алеан, и вместе с Нарнисом, перехлопнувшись ладонями, громко засмеялись.

– Нечего было башкой дергать, ― парировала женщина, шрам на лице пришел в движение,― ну так что, друг мой, рискнешь?

Судя по озадаченности Каддана, выбор давался с явным трудом.

– А чем черт не шутит, пошли!

Оба игрока присвистнули, показывая, что тот принял явно неправильное решение, более того– опасное.

– Не хотел бы я оказаться на твоём месте, – серьезно сказал Алеан.

Беловолосая извлекла из ранца мыло и передала аранийцу.

– Иди мыль морду, я сейчас подготовлюсь и приду.

Каддан оголился по пояс, закатал штаны и отправился к воде, в то время как женщина подвернула джинсы по колено и принялась поправлять лезвие антикварного ножа точильным камнем.

– Лони, побрить человека и сделать ему пластику – это два разных понятия,― с наигранной серьёзностью проговорил Алеан.

– Будешь умничать, и твою рыжую, козлиную бороденку сбрею! – заявила женщина.

– Нет уж не надо, одного раза хватило, ― отмахнулся тот.

Одарив товарища своей особенной улыбкой, Илона проверила лезвие, довольно ухмыльнувшись, лениво встала, и направилась к морю, где её уже ждал немного взволнованный Каддан.

Женщина, немного привыкнув к пронизывающему холоду воды, подошла ближе, араниец смотрел на раеоонку с улыбкой, краем глаза заметил, что руки её были испещрены шрамами от глубоких порезов.

– Это правда, то, что сказали твои товарищи?

– В целом, да, только они забыли про Ози, который после моей, не побоюсь этого слова, искусной работы, взялся за хворостину, и только чудо спасло меня от его благодарности.

– Ясно, начинай.

– Не двигай физиономией, а то повторишь судьбу моего командира! ― Женщина, грубо срезав основной массив растительности, подмылила густую щетину и взявшись за нож, как за опасную бритву, выбрала оптимальный угол наклона. Клинок заскользил по коже, начисто удаляя черноту на подбородке. Пока занималась делом, Каддан пристально изучал её сосредоточенное лицо: чуть широкий нос, тонкие губы, белые изящные брови, одна из которых ополовинена шрамом. Странно, но он не уродовал, наоборот, придавал своего рода очарования. Для своего возраста, морщин на коже слишком мало: еле заметные в уголках глаз и едва начавшие формироваться в носогубных складках. Очень милая раеоонка, за исключением одной детали. Серые с синими вкраплениями глаза излучали безумный холод, доводящий до озноба. Пристальный взор вызывал почти физический дискомфорт, поэтому мужчина старался как можно меньше встречаться с ней взглядами. Там, в глубине, крылась безумная боль, умело скрытая маской безразличия.

– А теперь повернись! – Каддан покорно подставил левую щеку, Илона ухватила его за подбородок, довернув его еще немного вверх, – вот так, отлично, замри, – в крепкой хватке отсутствовал даже намек на нежность. Он удивился, что рука с ножом не дрожала, движения были четкими и уверенными, можно сказать филигранными. Мужчина понял, что с колюще-режущими предметами спутница умеет обращаться куда лучше, чем обычная домохозяйка.

Спустя несколько минут работа подошла к концу. Илона ополоснула клинок и отправила в ножны. Упершись руками в бока, пристально изучала плоды своего труда. Попросила аранийца умыться.

– Ну вот и все, совсем другое дело, хоть на человека стал похож,― удовлетворенная работой и сама удивилась преображению спутника, ― прости, подстричь тебя не смогу, но вот держи резинку, забери в неё свои патлы и будет более-менее приличный видок.

– Спасибо,― Каддан признательно кивнул.

Вернувшись к камню, сразу же встретили возгласы удивления со стороны игроков:

– Ты глянь, у него даже кожа на месте, это определенно новый уровень мастерства! ― съехидничал Нарнис.

– Только что мы стали свидетелями, как женский труд сделал из уродливой обезьяны прекрасного человека. Браво! ― объявил Алеан, отбивая две десятки дамой и королем.

– Самый расистский комплимент, что я слышал, ― хмыкнул араниец.

Оторвавшись от игры, рыжеволосый полез в рюкзак и извлек объемный пакет сухого пайка, заблаговременно приобретенного еще в Бэинхолде. Несмотря на то, что тот был рассчитан на двух персон, голодным никто не остался. Каддан наслаждался хлебцами с паштетом, Нарнис и Алеан разделили между собой банку тушенки, а Илоне досталась тарелка риса с курицей и овощами. Трапезу закончили кружками быстрорастворимого кофе.

– Что со временем? – осведомился Нарнис, смакующий дольку темного шоколада.

– Часок-другой нужно отдохнуть и пойдем. Сегодня ночью, кровь из носу, нужно выплыть.

Илона ощутила приступ невероятной усталости, будто последние три часа она без устали перекапывала огород. Ломило мышцы и до тошноты раскалывалась голова. Звуки накатывающих волн подавляли волю к бодрствованию. Женщина свернулась калачиком, подоткнула под голову чуждую для этого климата парку и провалилась в беспокойные дремы на грани бреда.

***

Деревня Эльдрин. Раеоонский Доминион. Август 3024.

Она стояла перед домом, мало отличающимся от десятков подобных в их большой деревне. Выцветшие зеленые бревна во многих местах поразила гниль, видимо, они уже долгое время не видели ни краски, ни лака. Окруженное низеньким палисадным заборчиком, это место было ей так дорого и до боли в душе знакомо. Почти ничего не изменилось тут за последние несколько лет кроме увядания. Трава, на удивление, аккуратно подстрижена, перед окнами в клумбах из старых покрышек все-еще росли прекрасные сиреневые люпины и бардовые георгины.

Женщина не могла решиться сделать шаг вперед. Сердце дико колотилось, она пыталась представить, как встретит её любимый, разлука с которым разделила их на долгих семь лет. Он должен её встретить, он тут, в этом она не сомневалась.

Сделав глубокий вдох, гостья решилась и направилась к дому. Подойдя к окну, произвела три стука в стекло. Пасмурный день давил на женщину серостью, вдали раздавался шум газонокосилки и работающей бензопилы. Ожидание терзало душу, заставляя сердце биться чаще. Никто не выходил. Собравшись с силами, отворила калитку и прошла внутрь участка. Никаких признаков жизни– тихо и безлюдно. С осторожностью поднялась в дом, через погруженный во мрак двор, прошла в сени. Постучавшись и не получив ответа, вступила в главную комнату. Все как всегда, по центру печь, справа избитый, поцарапанный сервант, рядом темно-зеленый диван, ничего не изменилось с тех пор, как она появлялась тут в последний раз. Вдруг, её просто захватили ностальгические воспоминания, как они проводили дождливые часы в этих стенах, играли в приставку, в карты и в разные настольные игры. Прекрасное время с особенным духом, от которого сейчас не осталось и следа. Пробежавшись глазами по комнате, взгляд зацепился за фотокарточку, портрет молодой пары: юноша с каштановыми, кудрявыми волосами и точеным отрытым лицом обнимал улыбающуюся светловолосую девушку. Портрет был перетянут черной лентой. Неуверенным шагом Илона подошла к столу и дрожащими руками взяла его в серо-зеленой рамке.

– Что вы тут делаете? ― прозвучал за спиной высокий женский голос. Гостья медленно повернулась, продолжая удерживать снимок в руках. Пожилая хозяйка отпрянула назад, чуть не споткнувшись о порог. В глазах её читалось удивление на грани с неверием.

– Здравствуйте тетя Иса! ― сдавлено прошептала беловолосая.

– Великий Создатель, это ты…! – ошарашено произнесла дородная, уже немолодая женщина с такими же как у гостьи, белыми, словно мел, волосами.

– Этот дурак за мной пошел, ведь так? Какой же он дурак… – Илона бессильно упала на диван и зарыдала. Тетя Иса стояла молча, лицо её осунулось, во взгляде появились ростки ненависти.

– Да, за тобой пошел. Хотел там тебя найти. Если этому быку что-нибудь в череп втемяшится, бесполезно убеждать, только смириться.

– Я же ему все объяснила, что все кончено, какие отношения могут быть с ходячим трупом, я этому дураку все объяснила, упертый дурак! – женщина горько всхлипывала.

– Ходячий труп, говоришь. Так почему ты здесь? – ледяным тоном осведомилась хозяйка, этот вопрос, словно штык, зашел в самое сердце. Беловолосая высвободила красное от слез лицо из ладоней и посмотрела на Тетю Ису.

– Потому что он рассосался, ублюдок исчез! Я получила еще четыре пули, была на грани…но она меня не забрала, мне что, нужно было руки на себя наложить?!

Веко под правым глазом хозяйки задергалось, а с лица не сходила надменное выражение, являющее собой простую маску, неумело скрывающую всеобъемлющее горе.

– Нет, просто не нужно было сюда приходить. Ты мне как дочь, была. Сын спустя три месяца вернулся, в цинке. А от тебя семь лет ни весточки. Лучше горькая правда, чем то, на что ты нас всех обрекла. В отличие от твоих родителей, я тебя уже давно похоронила, пусть так оно и будет. Уходи и больше никогда не возвращайся в этот дом.

***

Кто-то нежно потрепал её за руку.

– Одуванчик, давай просыпайся, мы уходим, ― Нарнис посмотрел на подругу, ― Что с тобой, ты плачешь?

– Совсем дурной? ― заспанно отмахнулась женщина, рукавом утирая слезы, ― пыль попала, вот и слезятся.

Редагия сильно ушла на запад, жара немного ослабла, а тень от камня поменяла своё местоположение с семи на девять часов. Народу на пляже меньше не стало, Илона размяв затекшие конечности, поднялась на ноги, резкая боль отдалась в висках, даже их растирание не унимало спазмов.

Все собрали вещи, упаковались, а Каддан взял ранец женщины, как истинный джентльмен, и группа выдвинулась в сторону пригорода к причалам.

Дорога заняла заметно больше времени, чем было запланировано. Некогда ухоженные улицы пригородной набережной, сейчас напоминали трущобы. Кругом валялся мусор: картонные коробки, синие полиэтиленовые мешки и куча другого хлама. В зеленых насаждениях, спасаясь от зноя, томились грязные измученные беженцы, их апатичные лица излучали полное равнодушие ко всему, что происходило вокруг.

Порядка сорока лодок мерно покачивались на волнах, пришвартованные к пирсам. Местный водомоторный парк представлял собой прогулочные яхты, несколько парусников, рыболовные суденышки и малогабаритные катера.

Каддан выдвинул кандидатуру на пост дипломатического представителя своих северных спасителей. Новые полномочия включали выявление потенциальных кандидатов на транспортировку и заключение с ними сделки на максимально выгодных для компании условиях. Пока товарищи, устроившись на лужайке под сосной, любовались морем и пытались привлекать как можно меньше внимания, араниец перебегал от пристани к пристани, вступая в диалог с каждым любителем хождения по волнам, которого удалось обнаружить на месте. Первые несколько попыток оказались безуспешными, и спустя четверть часа, весь красный и на нервах, Каддан, вернулся к товарищам. Грузно сел на траву, переняв бутылку воды из рук Илоны.