Текст книги "Свои и Чужие (СИ)"

Автор книги: Сергей Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Глава 4. «Ищите женщину

Двое мужчин брели по дороге меж величественных заборов, скрывающих за собой богатые особняки, но некоторые строения оказались столь огромны, что даже три метра камня не способны были скрыть их испалинскую величественность. Творческое воображение архитекторов здесь разгулялось. Впереди виднелся коттедж с двумя башенками и широким балконом, на котором стоял человек со стаканом в руке. Он обнимал девушку, лениво посматривая на двух незнакомцев.

– Вот тебе высшее общество, глянь, как жируют, чуть не в замках живут, пока мы из пенсии копейки отсчитываем, чтобы хлебушка да водички купить, рожи крысиные! Все кругом лицемерные сволочи, – негодовал Алеан.

Нарнис, фыркнул и смачно сплюнул в землю:

– А чего ты хотел, у них больше мозгов, чем у нас… – осмотревшись по сторонам, добавил, – где это владение, вроде тут все верно записано, Гамлинг 43. Зараза, уже двадцать минут рыскаем…

– С чего это ты взял, что у них мозгов больше чем у нас?!

– Те, у кого были маломальские извилины не купились на сладкие обещания денег и славы в рядах Фельтры[1]. Пока мы получали пули и смерть, они получали деньги и строили на них эти хоромы, – язвительно подметил Нарнис и еще раз окинул взглядом пожелтевшую бумажку с изящным, немного угловатым карандашным подчерком. Озан всегда красиво писал.

– Мда, мы были молоды и глупы.

Поймав в фокус хозяина на балконе, Нарнис сложил руки рупором и крикнул: «Эй, где тут владение 43?».

Мужчина, одарив пару надменным взглядом, обменялся репликами с девушкой, и удалился вглубь дома, оставив вопрос открытым.

Алеан скривился от презрения: «Гнида, никакого уважения, вот такое отребье у нас элитарием называется. За счет нас жируют и нас же считают чернью. Зато в восемнадцатом, громче всех орали и радовались началу семилетки…»

– Али, посмотри сюда, вон тридцать девятое, похоже, мы уже близко.

Вышли на перекресток, сверившись с указателем, свернули направо и продолжили путь.

– А что если она нам даже дверь не откроет? Посмотрит в глазок, обматерится и забудет. Если тут, действительно её дом, она уже другой человек.

– Нет, в такие кардинальные перемены я не верю. Лони всегда была нашей сестрой, по крайней мере, на дружеский диалог мы точно можем рассчитывать.

– Слушай, думаю, если мы её найдем, давай финансовый подтекст этой затеи останется между нами, авантюра ради денег у неё точно не вызовет одобрения, если она вся та же Илона старого образца, то реакция может быть… резкой.

– Кто-то тут, пару минут назад распинался о лицемерии? – покачал головой Нарнис.

– Есть идеи лучше? Скажем правду и будем отправлены в путешествие в междуножье.

Пройдя еще метров сто, уперлись в роскошные металлические ворота, украшенные узором из кованного метала. Рядом находилась такая же калитка, на ней табличка «влд. 43», внизу подпись «Осторожно! Злой охранник!». За воротами виднелась часть богатого четырехэтажного особняка из сосновых бревен. Мужчины обменялись взглядами.

– Он вроде.

– Я смотрю, семейка Лони оказались с мозгами, если, конечно это их дом.

– Ага, глянь-ка камера, помаши ручкой, – иронично заметил Нарнис в то время как Алеан нажал кнопку звонка. Они немного отступили и принялись ожидать. Минуту ничего не происходило.

– Может уехали куда?

– Они-то, может, уехали, но королевскую будку же должен кто-то охранять…

В этот момент раздался скрип отпираемого замка, калитка распахнулась, и перед ними предстал крупный мужчина в зеленых шортах и белой рубашке с коротким рукавом. Глаза закрывали круглые хамелеоны а на голове устроилась глуповатая панамка с пальмами.

– День добрый, чем могу помочь? – в вежливом обращении проскальзывали стальные нотки.

Алеан, обведя здоровяка в шортах с головы до ног:

– Надо было подписывать, не «злой», а «модный»! Приветствую! Илона тут живет?

– Да ты шутник! – с вызовом парировал охранник, – Тебе она зачем?

Мужчина поднял рукав рубашки и продемонстрировал веснушчатое плечо, с татуировкой кулака, вереска и инициалами «ШР I-4МТП – «ОВИНА»».

– Мы её старые друзья по молодости и глупости.

Здоровяк в панамке, мельком изучил кустарное произведение искусства по телу:

– А, черепки. Она вообще не очень-то общительный человек, а в последнее время – подавно. С друзьями у неё явная проблема. Подождите здесь несколько минут, сообщу о вас, – не дожидаясь ответной реакции, захлопнул калитку прямо перед носом рыжеволосого. В глубине послышались отдаляющиеся шаги.

– Гостеприимный парень. Хм, «А в последнее время подавно?», звучит так себе, будем надеяться, что это критические дни, для дам обычное дело.

– Как ты умудрился закончить войну сержантом? Такая глубокая аналитика причинно-следственных связей заслуживает генеральских звезд!

– Сам удивляюсь, дружище! – цокнул Алеан, разглядывая соседние особняки, прикрывая глаза ладонью.

Прошло некоторое время, а охранник все не появлялся. Товарищи уже начали нервничать, не обманул ли он. Но вскоре дверь все же распахнулась, и мужчина в пальмовой панамке пригласил гостей пройти внутрь. Переступив порог участка, перед ними открылась по-настоящему изумительная картина: территория сияла всеми цветами радуги, здесь расположилось несметное количество разных цветов, будто забор вокруг ограждал кусочек райского сада на земле, и двум грешным душам позволили лицезреть чудо при жизни. Гортензии, розы, пионы, ирисы, лаванда, дицентры, анютины глазки всевозможных красок и оттенков, даже полевая купавка, подобно маленьким желтеньким розочкам усеивала цветники. Между клумбами бежали аккуратные дорожки из оранжевой плитки, недалеко виднелся искусственный прудик, окруженный сочно-зеленой осокой. Через водоём перекинут декоративный мост, резные перила которого извил дикий плющ с фиолетовыми бутонами. Роскошные синеватые елки и сосны давали приятную тень, спасающую от всепоглощающего зноя. Это место настоящий оазис посреди городской пустыни. Алеан с Нарнисом переглянулись, оба присвистнули.

– А у Вашего ландшафтного дизайнера определенно есть вкус, – с придыханием восхитился Алеан.

– Госпожа Гара сама все оформляла, она Вас ожидает, прошу за мной. – солидарно и важно наставлял охранник.

Двое товарищей шли с раскрытыми ртами, вокруг царила такая красота и гармония, что все мысли и цели развеивались как утренний туман, оставляя лишь безмолвное восхищение. Пересекая пруд по мостику, увидели в кристально-чистой воде маленьких золотых рыбок. Русоволосый улыбнулся. Миновав заросли Иван-чая, поднялись на открытую терраску и оказались перед огромными стеклянными окнами, одно из которых выполняло функцию раздвижной двери. На пороге стояла хозяйка, на вид лет пятидесяти, возрастная копия их подруги. Для своих лет выглядела весьма молодо, хотя и страдала полнотой. Волосы золотисто-песочного оттенка с проседью покоились на плече, заплетенные в тугую косу.

– Вот, значит наши гости, Рид, спасибо, – охранник кивнул и удалился, хозяйка обвела двух мужчин взглядом, пригласила в дом.

Прошли в обширную гостиную, совмещенную с кухней. В центре помещения стоял большой бежевый диван и круглый двухуровневый стол из красного дерева. Дама с косой предложила Нарнису и Алеану присесть, а сама отправилась на кухню. Включив чайник, вернулась:

– Итак, господа, добрый день, меня зовут Гара, как я понимаю вы друзья Илоны?

Мужчины переглянулись, Алеан, сложив руки на коленях:

– Очень приятно, я Алеан, а это мой друг Нарнис, да, мы старые друзья, приехали навестить её, а вы как понимаю её мать?

– Да, мама, все от меня взяла, на отца вообще не похожа, разве что характером. Людей, которые в последнее время интересуются Илоной по пальцам одной руки пересчитать можно, а тех кто называет её своей подругой и того меньше. Отрадно слышать, что есть еще кто-то помимо нас, для которых она небезразлична.

– Так мы можем её увидеть? – спросил Нарнис.

– Можете, но не сейчас и не здесь. Давайте, это самое, попьем чаю, и я вам все расскажу, – с нежностью в голосе произнесла госпожа Гара и отправилась готовить угощение.

***

Двое товарищей оглядывали интерьер гостиной, полностью исполненный материалом золотистой элитной сосны. Прямо перед ними, выложенный из разноцветного камня томился в бездействии камин с серебристой трубой, уходящей в высокий потолок. Под массивными балками чердачного перекрытия, на цепях парила изящно-грубая кованая люстра. Весь периметр украсили разнообразные пейзажи неизвестных художников, а рядом с изысканной, винтовой дубовой лестницей, ведущий на второй этаж, красовался портрет, собравший в себе всю семью Авонави вместе.

Через некоторое время госпожа Гара принесла серебряный поднос с тремя чашками из тонкого фарфора, также имелись маленькие плошки с вареньем и вазочка с разнообразными вкусностями. Гара расставила все перед гостями, присела за стол, разминая роскошную косу в руках, погрузилась в воспоминания:

– Когда Илона вернулась с войны, нашему счастью не было конца, вот только дочурка стала сама не своя. Бесконечная депрессия и ночные кошмары изводили всеми днями. Как мы не пытались с ней разговаривать, это самое, поддерживать – без толку. Лоничка замкнулась и практически не выходила из дома. Когда удавалось вытащить её на улицу, погулять в парк или по магазинам пройтись, часто, это самое, начинала вести себя очень странно: на все оглядывалась и находилась в постоянном напряжении, от её пристального взора не могла уйти ни одна деталь, какая-то нездоровая осмотрительность. Бывало и так, что услышав громкий звук ревущей машины, скрежет или еще чего, ни с того ни с сего падала на пол и закрывала голову руками или же на четвереньках, это самое, пряталась за чем либо, как ребенком в прятки играла. Создатель, окружающие смотрели на неё как на умолишенную.

Однажды, на свадьбе сына наших знакомых в ресторане, произошло что-то немыслимое! Когда на стол подали жареного поросенка под огнем – их фирменное блюдо, дочка со слезами и вскриками бросилась от него прочь, будто демона увидала, переворачивала все на пути. Все были в таком недоумении. А дальше, это самое, залезла под стол и обмочилась, представляете?!

– Оу, – нахмурил брови Алеан, – с ней несколько раз такое происходило. Помню, при штурме Цырмен-Мура, на одной из улиц подбили нашу сковородку…

– Сковородку? – перебила женщина.

– Ой, простите, жаргон – танк наш, так вот, из башни попер черный дым, мы бросились спасать кого можно, изнутри доносились жуткие вопли… Втроем, под руки вытащили раненого командира экипажа, рейнорана[2], ноги ему почти срезало кумулятивной струёй, лицо все обожгло, помню еще его ореховые глаза были с кожей в один тон. Жуть. А он всё кричал: «Оставьте меня, сволочи, не трогайте!». Такого ужаса, как тогда, я в ней ещё не видел. Всегда контролирующая себя, при виде этого танкиста, Лони уронила оружие, спрыгнула с машины и побежала прочь с дикими вскриками. Озан, товарищ наш, её еле остановил, выволок с линии огня. Глаза были просто безумными, словно из какой-то другой реальности. Изо рта, Создатель, хлестала кровь, она чуть не откусила себе язык. Разрыдалась. С Илоной что-то произошло до этого, что-то очень страшное… мы долго пытались выяснить, но безрезультатно.

– Бедная моя девочка… – хозяйка запнулась, – дальше, все становилось только хуже. С каждым днем, на контакт шла все меньше и меньше. Мне, это самое, удалось уговорить её пойти на работу, отец пристроил к себе, дал шанс начать жизнь сначала, для вернувшихся с войны– такой шанс, это выигрышный лотерейный билет. Но с коллегами она не поладила, не прижилась в коллективе. Илоночка человек прямой, никогда не перед кем не заискивает, это самое, всегда говорит то, что думает, к тому же с таким жестким и взрывным характером, с которым вернулась, ей приходилось туго, моя девочка никогда такой не была! – голос хозяйки упал, последняя высказанная фраза являлась той истинной, в которую она до сих пор не могла поверить. Нервозность в поглаживании косы нарастала.

– Она уволилась со скандалом, это самое, ударила свою коллегу по лицу. Даже отец, директор фирмы, не смог ничего сделать. Офис Илона покинула со словами: «Поганый гадюшник и змеи подстать!», что-то в этом роде.

– Эта наша Лони, – усмехнулся Алеан и сделал глоток. Нарнис, поднявшись с дивана, неторопливо принялся прохаживаться по помещению, Гара продолжила:

– Мы так и не выяснили, почему возник конфликт, это самое, но после увольнения все усугубилось. Дочка неделями не покидала своей комнаты, все время спала, мало ела, даже за пределы участка выходить не решалась. Однажды, ей позвонили, какой-то мужчина и после того разговора, у неё первый раз за долгое время появилась улыбка. Часто стала уезжать, это самое, видно встречалась с ним, – госпожа Гара просияла, – у неё возник роман с этим незнакомцем.

– А кто он, вам известно, Илона о нем рассказывала? – с любопытством обернулся на хозяйку Нарнис.

– О нет, в её личную жизнь мы никогда не лезли, а она не распространялась.

– Жаль, – разочаровано повел головой Нарнис, подошел к семейному портрету на стене. Подругу узнал сразу, только на полотне она была изображена ещё совсем молодой, лет девятнадцать отроду, с роскошными, как у её матери, светло-русыми волосами и грустью в бледно-серых глазах.

– От помощи отца дочка отказывалась, жила на своё ветеранское пособие. В армии места тоже не нашлось, после войны ветеранов пруд пруди, это самое, ещё и женщина, дали отказ. Мы наняли психиатра, уговорили походить к нему, и занятия дали результат. Доктор рассказал, что у дочи, это самое, как там его, а, вот ПТСР[3], к мирной жизни тяжело привыкает. Но, постепенно, после каждого нового сеанса, начала приходить в себя, возобновила занятия спортом, бегать по утрам и вечерам стала, в секцию какую-то записалась, её молодой человек, похоже, тоже положительно влиял на восстановление. Все испортил случай, один день, двадцать третьего марта прошлого года.

– Что произошло? – оторвавшись от изучения портрета, Нарнис с тревогой обернулся.

Мать Илоны пригубила еще чаю:

– В тот день, это самое, как обычно, вечером, она отправилась на пробежку в парк, уже стемнело, мы ей не раз говорили, что вечером парк место опасное, но она коза, упрется, не слушает …

– Нет– нет, – запнулся Алеан, – она же жива, ведь так!?

– Жива, жива, не беспокойтесь. Во время пробежки дочка увидела как бандит избивал женщину, это самое, жестоко, как она рассказывала. Этот поддонок прыгал на её ногах пытаясь сломать, бил по лицу ногой. Кругом прохожие, никто за бедняжку не вступился, но Илона у меня храбрая девочка, кинулась на защиту, а этот подонок с ножом оказался. Полоснул ей по лицу, но дочке удалось отобрать оружие, а затем… это самое, она зарезала его… не просто зарезала, а в буквальном смысле покромсала на куски. Когда приехали правоохранители, ужаснулись. Наша девочка сидела вся измазанная в крови, схватившись за голову что-то шептала под нос, а нападавший рядом превратился в расчлененный кусок мяса…Создатель Великий! Криминалисты насчитали больше сотни ножевых. Правоохранители завели дело, за превышение самообороны. То, что она ветеран, стало отягощающим фактором, ей грозило до пятнадцати лет лишения свободы, это самое, а избитая женщина показаний дать не смогла, была в коме, в критическом состоянии. Пришлось отдать уйму денег, почти все наши сбережения, чтобы дело развалили и закрыли. После освобождения, Илона изменилась, это самое, еще сильнее, тот вечер её изменил, стала сама не своя, начала комплектовать из-за шрама и из-за свершенного поступка, а мы, если честно, стали побаиваться её. Почувствовав это, однажды просто собрала вещи и уехала в наш старый деревенский дом, где и живет сейчас одна. Навещаем её иногда. Вот такие дела, сынки.

– Не стоило этого делать, Лони никогда не причинит вреда тем, кого считает своими, а вы, для неё самые дорогие люди, семья.

Хозяйка грустно кивнула.

– Ну и дела…Сильно ей лицо то порезали? – допивая чай, спросил Нарнис.

– Ото лба по щеке до подбородка, один большой шрам, это самое, по диагонали. Глаз чудом не задел, – ответила Гара с болью в голосе.

– Грустная история. Спасибо за чай, нам бы хотелось её повидать, госпожа Гара, может нам обрадуется. Как к ней добраться?

– Просто Гара. Да, разумеется, надеюсь вы сможете что-нибудь изменить в лучшую сторону, уже всё перепробовала, это самое, все слезы выплакала, – глаза хозяйки увлажнились, – как мне хочется чтобы улыбка снова вернулась на личико моей девочки, – хозяйка зарыдала.

Нарнис рванулся на кухню, налив из крана воды, принес Гаре, положил руку женщине на плечо.

– Гара, сделаем что сможем, обещаю.

Мать Илоны вытерла слезы, из-под стола достала ручку, и на салфетке дрожащей рукой написала адрес, протянула бумажку Нарнису:

– Вот, передавайте ей привет от нас, скажите, это самое, что мы её очень любим и просим…прощения…убедите вернуться Лоничку, пожалуйста!

Алеан встал:

– Сделаем все, что в наших силах. Пора нам идти, спасибо еще раз за угощения и за историю. Главное, что она жива, все остальное можно исправить.

– Я вас провожу, – придя в себя, Гара поднялась с кресла. На покрасневшем лице читалась глубокая тоска.

Выйдя за территорию, товарищи попрощались с хозяйкой, охранник закрыл им вслед калитку и пара, вновь оказались во власти вездесущего заборного лабиринта.

– Ну что, Нарни, смотрю, у Илонки новой жизни не сложилось…

– Мда… еще и ухажер какой-то появился, на неё не похоже. Ладно, поехали, тут походу пилить километров сто пятьдесят, благослови Создатель, к вечеру доберемся.

[1] Фельтра– вооруженные силы Раеоонского Доминиона.

[2] Рейноран – офицерское звание в Фельтре, соответствующее майору.

[3] ПТСР– посттравматическое стрессовое расстройство.

Глава 5. «Вокруг костра»

Деревня Эльдрин, 150 км юго-запдней Бэинхолда.

Редагия зашла за горизонт, окрасив небо на западе в бледно-оранжевый цвет. Илона переделала все дела по участку: полила огород, помыла посуду, накачала воды. Даже успела сходить на пробежку и вечернюю рыбалку. Теперь настало время отдыха и релаксации, а по совместительству и час готовки. Участок, на котором проживала женщина, располагался на «задах» деревни, в семидесяти метрах от реки Арун’Эл. Территория была большой, включавшей в себя двухэтажный дом пятнадцать на десять метров, баню, амбар, загон для скота и полуразвалившийся сарай, его Илона пыталась починить своими силами уже не первый месяц. За границей владения располагался березовый перелесок, в котором женщина разбила кострище, перетащила туда пень, и сколотила столик с лавочкой. Это место являлось её обителью по вечерам, где можно провести время наедине со своими мыслями, или почитать легкий детективчик.

Дневной зной ушел, ясное небо с тонкими линиями перистых облаков зажигало на себе первые звезды, ветер стих и лишь цоканье цикад нарушало вечернюю тишину. Илона принесла в зеленый уголок все необходимое для кулинарии и отдыха, из поленницы рядом вытащила несколько березовых брусков и с помощью газеты, веточек и спичек разожгла огонь. Вечерняя рыбалка удалась на славу, в заливе с лилиями и кувшинками, наловила много рыбы: подлещики, плотвички и десяток окуней. Теперь предстояло почистить улов. Устроившись поудобнее на пеньке, принялась за работу.

Правда состояла в том, что в последнее время она мало кого хотела видеть, одиночество доставляло удовольствие. В такие минуты, любила вспоминать давно ушедшие мгновения, события ставшие перекрестками жизненного пути, события без которых судьба сложилась бы по-иному.

А началось все с появления у семейной пары второго ребенка. Родители договорились, если рождается девочка, то имя выбирает мама, если мальчик, то соответственно– папа, но главе семьи так и не выпал шанс вручить имя, Гара нарекла чадо Илоной, в честь прапрабабки. Девочка росла здесь в деревне, вместе со старшей сестрой. Семья содержала сельский дом и хозяйство при нем. Занимались в основном разведением кур, гусей, имелись и три коровы, четыре свиньи. Мать, бывшая продавщица, полностью посвятила себя очагу, пока отец уезжал в столицу Бэилхолд на заработки. Девочки, повзрослев, активно помогали, однако их взаимоотношения друг с другом едва отдавали теплотой. Агния– старшая, была импульсивной и свободолюбивой, остра на язык, у неё всегда под рукой много подруг, своя компания и интересы, Илона же оказалась иной, размеренной, противоположностью сестре, людям предпочитала одиночество, редко с кем общалась. Её персона ассоциировалась у местных с такими словами как: «нелюдимая» или «отщепенка» однако, мать, в шутку говорила, что ребенок с тонкой душевной организацией. За непохожесть на обычных детей своего возраста, подвергалась издевкам и насмешкам не только со стороны ровесников, но и со стороны родной сестренки. Однажды, компания Агнии ради забавы отловила Илону у реки и стали над ней подшучивать, но в этот раз девочка не спустила насмешек. Она всегда давила это чувство, считая его неправильным, разрушительным, но терпение лопнуло, гнев захватил власть над телом и «мамина ошибка», как выразилась про неё Агния, бросилась с кулаками на сестру. Та была яростная схватка, Илона дала волю эмоциям, колотя хрупкими руками противника прямо в лицо. Окружающим детям нравилось зрелище, никто их не разнимал, до тех пор, пока Шан, сын учительницы, не заметил жестокий поединок. Возвращаясь с рыбалки, подошел и грубо растащил дерущихся по сторонам. Требовательное «Достаточно!» привело детей в чувства. Агния утирая сочащуюся из носа кровь, рыдая ушла с подругами прочь, обещая рассказать все матери. Илона не двинулась с места, слезы катились ручьём, но едва ли из-за того, что ей тоже досталось, громко прокричала обидчице в след– «Я не ошибка!». «Она правда тебя так назвала?»– удивился парень. Девочка кивнула и опустила голову, бусинки бесцеремонно капали на траву. «Не хнычь, пошли. Была бы у меня такая сестрица, я бы ей, пожалуй тоже врезал».

Так они и сошлись, подружились и начали проводить все больше времени вместе. Когда Илона стала совершеннолетней, дружба переросла уже в нечто большее. Тем временем отец смог закрепиться в столице и с напарником открыл собственный бизнес, зпосле чего перевез семью в Бэилхолд. Они поселились в коммунальной квартире, в комнате восемь на шесть метров вчетвером, хозяйство распродали, но участок оставили. Разлуку с Шаном девушка переживала очень тяжело. Он был её миром, человеком без которого целостность души нарушалась. От мимолетного взгляда на возлюбленного, сердце в груди принималось стучать, словно девятибалльное землетрясение. Их тандем, как титановый сплав – прочный, неразрывный, способный выдержать любые нагрузки судьбы. Походы на рыбалку, в лес за грибами, чтение книг, прогулки, просмотр фильмов – все делали вместе, Шан многому её научил. Как девушка не сопротивлялась, все же пришлось разлучиться, но отношения не затушило расстояние. В любое свободное от учебы и от других дел время, Илона выгадывала моменты и приезжала на малую родину к любимому, вместе мечтали о семье, о долгой и счастливой жизни. Но грезы лишь оставались грезами.

Почистив и выпотрошив рыбу, Илона повесила над костром котел, закинула туда тушки, стала нарезать овощи. Все это она делала длинным антикварным кинжалом, к которому привыкла за долгие годы. Старинная фамильная ценность была снята с тела мидлондского офицера, попавшего в немилость к удаче.

В новой школе приходилось тяжко, снова одиночество, словно она призрак, что бродит среди живых. Дабы хоть как-то раскрасить серый тон существования и унять боль от разлуки с Шаном, занялась спортом – боевыми единоборствами, уйдя в них с головой. Со временем все чаще стала беспокоить слабость, отдышка, появился кашель. На одной из тренировок её вновь одолел приступ, куда интенсивней всех предыдущих. Когда подбежал тренер, Илона сказала, что все хорошо, а через секунду свалилась как куль с мукой без сознания. Вот это и стало переломным моментом, первым перекрестком.

Котел забурлил, хозяйка подсыпала сольцы и положила в него овощей, перемешав содержимое, подкинула немного дров в огонь. Стало скучновато, потянувшись к столу, включила магнитофон с подборкой любимых песен, темнота затянула все вокруг. Аромат летнего вечера, полевых цветов и готовящейся ухи смешался в воздухе. Вдыхая, ощущала свободу и спокойствие. Ночи июня в этом году оказались темными, без подсветки спутников, отчего звезды четче прояснялись на небесводе, через свежую и сочную листву, созерцала их, миллионы, миллиарды горящих точек…как же они далеко…

Внезапно, свет огня выхватил две фигуры, возникшие из темноты, они появились молча, словно призраки.

– Вот тебе и сюрприз, на туристочку нарвались, как всегда нам повезло! – произнес мужчина с рыжей шевелюрой, свет тенями и всполохами ожесточил крупные черты его лица.

– Это да, не каждый день встретишь дамочек одних за костром, – поддержал его второй, веше первого на по головы.

Илона, застигнутая врасплох и вырванная из размышлений, вскочила, словно разжатая пружина, приготовилась к схватке. Но вид двух родных лиц заметно ослабил стяжки внутри, руки опустились, а тонкие губы озарила такая лучезарная и сияющая улыбка, за которую многие отдали бы все что угодно, улыбка, невиданная уже очень давно.

– Не верю своим глазам! Вы-то что тут забыли?! Али, Нарни, какими судьбами? – радостно воскликнула она, – вот это да!

– По твою душу, соскучились, думаем: «как тут командный состав без нас поживает?» – ехидно продекламировал Нарнис.

Втроем подошли друг к другу и дружно крепко обнялись. Илона немного отстранилась.

– Как вы меня нашли? – голос приобрел нотки серьезности.

– Было нелегко, телефон постоянно не доступен, пришлось ехать к тебе домой, но там вашей персоны не оказалось, благо ваш маман указал верный путь, – Алеан пожал плечами.

– Лоня, честное слово, он тебя не уродует, даже какой-то мужественности придаёт, я бы от такого и сам не отказался, правда! – Нарнис ей подмигнул, явно понимая, почему подруга смутилась.

– Всю войну лицо берегла, как могла, тело-то ладно, а лицо… – поморщила нос, приведя в движение глубокий шрам, – да вот не думала, что на гражданке обложку все-таки располосуют… – неловко улыбнулась, – ладно, что стоите как не родные, присаживайтесь. Уху любите? Она почти готова. Из свежепойманной.

Товарищи ухмыльнулись и вместо того, чтобы занять лавочку, расселись вокруг костра на траве.

– Хотя так даже и лучше, гостей я не ждала, сейчас вернусь, – кивнула и удалилась в темноту.

Алеан наслаждался запахом ухи, Нарнис подкинул еще дров в пламя, оранжевые языки нежно ласкали дерево, превращая его в уголь.

– А этот ублюдок нормально лицо ей порезал, сволочь…

– Хорошо хоть не в сердце воткнул…лучше с порезанным лицом и живая, чем красавица и просто мертвая…

– Сама виновата, – донесся голос из темноты, хозяйка вновь появилась у огня со стаканами и ложками, раздав их друзьям, устроилась на пень и попробовала уху.

– Налетайте, есть уже можно.

Все принялись за трапезу, черпая ложками содержимое прямо из котла. Нарнис от наслаждения причмокивал, Алеан пытался выловить рыбку покрупнее, но рад был даже маленькой, уха пришлась всем по вкусу, Илона попробовав ложечку, задумчиво посмотрела на костер и сдавленным голосом произнесла:

– Я тогда недооценила его, думала шпана или наркоман какой…а он оказался из наших, черепок[1]…– товарищи сосредоточили внимание на подруге, – он так быстро выхватил нож и ударил, что я даже среагировать не успела, Создатель, какой же он был быстрый, я схватилась за лицо, а тем временем, думая что я обычная баба, поганец пошел на второй удар, в сердце метил– это и была его ошибка, у меня уже тогда снесло крышу, все как в тумане, помню только: схватила его за руку, дернула, вывела из равновесия, забрала нож и всадила прямо в шею, а потом…ничего не помню, пелена…Лишь в участке рассказали, что и как я совершила. Сразу и свидетели нашлись, типо видели как я зверски крича наношу удар за ударом…хотя, скорее – это правда, запах его крови до сих пор не могу с себя смыть, мочалкой тру кожу, мылю и тру, а вонь стоит нещадная… А бабу эту подруга заказала, чтобы этот молодчик всю её переломал, какой-то любовный треугольник у них там был, поэтому у меня и нету подруг, – добавила Илона и улыбка зародилась в уголках губ, – ладно, хватит о грустном, как вы добрались-то сюда?

– И неужели ничего не помнишь?

– Что происходило, не помню, только ощущения, запахи, словно на мне не спортивная футболка с легинсами, а полная выкладка… будто я там…ну ты понял…

– Он ублюдок, я понимаю, проблемы с работой и деньгами, но до такого опускаться – это нонсенс. Получил чего заслужил, – Нарнис закрыл тему, – кстати, добирались тяжко, часа три в пробках потеряли, да на выезде из города еще два, пока твой дом в темноте нашли. Запертые ворота, пришлось вон молодость вспоминать, перелезать. Вокруг темень, зашли домой к тебе, и там темень, оставили пакеты с продуктами, а потом Али в перелеске свет увидал, и вот мы тут.

– Вы что, еды мне понакупили? – удивилась хозяйка.

– Мы думали, ты тут впроголодь живешь. Да и с пустыми руками по гостям не гоже ходить, – пробурчал Алеан с набитым ртом, зачерпывая очередную ложку лакомства.

– Ты лучше расскажи нам, зачем из своих хором надо было сюда бежать, госпожа Гара просила нас вернуть тебя домой.

– Были на то веские причины, Али, – женщина запнулась, помолчав пару секунд, продолжила, – после того, как отец меня из тюрьмы вытащил, я в глаза ему боялась смотреть, стыд душил, вообще их взгляды: сестры, матери, в них появился холод, будто перед ними бешеная зверюга а не дочь… Все сбережения на меня потратили, батя даже в долги залез…бизнес встал…все ради меня, а чем я заслужила это…чем? В один день уйдя просто эгоистично исчезнув из их жизни? Всю семилетку убивались надеждой. Я этого не заслужила, не достойна их заботы. Должна была сесть за свой поступок и не становиться снова обузой…поэтому я тут, возможно Агния была права, я ошибка, все что делаю– только их разочаровываю. – Илона запнулась, глаза наполнились слезами и она отвернулась.

– Лоня, не говори так, ты совершила правильный поступок, ты спасла жизнь той несчастной женщине, а правосудие наше – навоз на лопате. Тебя наградить должны, а не дело заводить. Любой нормальный человек впрягся бы за тебя, меня одно убивает, почему ты нам не позвонила, почему? – негодовал Алеан.

– Становиться обузой еще и для вас, отставить! – сдавленно сказала она.

– Эх, короткая у тебя память… – Нарнис запустил пятерню в волосы, – помнишь свои слова в Обсерватории, там в Цермене, чтобы не случилось нужно вместе держаться и помогать друг другу?