Текст книги "Свои и Чужие (СИ)"

Автор книги: Сергей Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Пролог

Откинувшись на спинку кожаного кресла, Линар Эйри попытался расслабиться. Долгое чтение с монитора вымотало зрение, благо имелась ещё четверть часа в запасе, чтобы придти в себя, перевести дух и отвлечься от рабочей рутины.

Обычно, в это время не так много загрузки, но близилось весьма важное событие– пятидесятилетняя годовщина освобождения столицы крупнейшего государства на Юге, Аггании, от аговирских захватчиков. Как ни крути, но статья по данной теме должна занять первые полосы исторического журнала «Вехи Времени» в котором он и прибывал на должности главного редактора.

Более трех десятков работ отправилось на оценку главреда, но большая часть, как выражался сам Линар, оказалась просто «лужей», замудрённой писаниной ни о чем. Дело осложнялось тем, что оставшиеся претенденты на печать не блистали оригинальностью, часто содержание представлялось настолько избитым, что, мужчина переходил к следующей статье, даже не дочитывая предыдущую.

Та победа, в которую мало кто верил, кроме самих аранийцев, повернула ход войны и истории, даровала югу уже как полвека стабильного мира. Так что материал на первых страницах должен соответствовать. В идеале, что-нибудь связанное с соотечественниками, их вклад в успех оборонительной операции, или просто яркое участие. Однако, все известные ему случаи происходили по другую сторону баррикад, в лагере захватчиков, и на роль героев такие сограждане едва годились.

Требовалось нечто особенное, не просто качественный и интересный материал, а бриллиант, способный захватить интерес аудитории, поднять рейтинг журнала, на текущий момент оставляющий желать лучшего. По всем признакам – задача невыполнимая.

И вот, на волне града из посредственных статеек, к удивлению Линара, обнаружился весьма занимательный экземпляр – «Свои и чужие» под авторством двух независимых журналистов: Лары и Рава Эйлерик. Не раз о них слышал, на редкость грамотные специалисты в своем деле, семейная пара. Сомнение вызывала только специфика журналистской деятельности, чаще всего затрагивающая психологию или медицину. Странно было видеть статью так сильно отдаленную от основной канвы их профиля, и оттого острее любопытство её прочесть. Занимательной деталью оказался ценник. Он был довольно смело задран, в четыре раза выше самого смелого предложения от коллег по цеху.

Прочитав от и до, Линар поразился слогу и сюжету. Так мастерски сжать все события в несколько листов, казалось невероятным. Подозрение, что рукопись, всего лишь верхушка айсберга, скрывающая под толщей воды историю куда насыщенней и интересней, лишило главреда покоя. Он вознамерился лично выслушать полную версию из первых уст, пригласив пару в редакцию к полудню. Смысла искать лучше просто не было, перед глазами лежал искомый безупречный самородок.

Пока оставалось немного времени, Линар поднялся и подошел к зеркалу. В овале окруженном десятками дипломов и благодарностей, увидел измученное недосыпом и стрессом лицо. Оттянув правое а следом и левое веко, заложил гель, дабы избавиться от сухости. За спиной раздался стук и в дверях появилась секретарь.

– Господин Эйри, к Вам посетители, журналисты.

– Да, пусть заходят, и, пожалуйста, сделай им чаю, а мне кружку кофе и сахара побольше положи.

– Хорошо, – кивнула молодая девушка, пропуская в кабинет двух человек: женщину с короткими русыми волосами под каре и спутника, почти на голову превосходящего её в росте, жилистого, с открытым, честным лицом в очках. Оба улыбались. Линар не любил всех этих общественных обрядов, наподобие дежурных улыбок и фальшивого смеха. Ценил в людях искренность. В этих двоих он её почувствовал. Обменявшись рукопожатиями, пригласил сесть в кресла за чайный столик. Сам устроился напротив, убрал гель в нагрудный карман и растер глаза:

– Не буду вас томить ожиданиями, коллеги, статья понравилась, даже очень, а самое главное– точное попадание в тематику. Мы её покупаем. Но, говоря откровенно, позвал я вас сюда из своих корыстных побуждений, ха-ха, – главред ухмыльнулся.

– Корыстных? – с удивительно живой улыбкой на немолодом лице, переспросила Лара.

– Да, корыстью является моё любопытство. Понимаю, что мы все люди бизнеса и наше время стоит денег, поэтому готов оплатить его, все до минуты, от вас мне нужна история статьи, скажем так, расширенная её версия.

– В смысле? – Рав моргнул.

– У меня порядка трех часов свободного времени, так как оставшуюся стопку присланных работ читать не собираюсь. Я нашел то, что нужно, поэтому ваши «Свои и чужие» через несколько дней займут первые страницы нашего издания. Сейчас же мое врожденное любопытство требует подробностей.

Женщина легонько простучала зеленым ноготком по деревянному подлокотнику кресла.

– Господин Эй…

– Просто Линар, – прервал её главред.

– Линар, спасибо Вам за такое доверие, честно, весь этот процесс дался нам непросто, не из-за каких-то материальных затрат, в моральном плане. Мы сначала вообще не думали, что статья получится такой…несвойственной нам, ведь основной темой работы были экстремальные психологи. А там наткнулись на такую драму, что впору фильм снимать. Боюсь, если вы желаете полную версию, в три часа мы не уложимся.

– Что-нибудь придумаем, – главред, потянувшись в кресле, добавил, – я повторюсь, каждая ваша минута тут будет оплачена сверх статьи.

В кабинет зашла секретарь, в руках держа поднос. Расставив на столике перед собравшимися пару маленьких кружек чая и большую, на четверть литра с кофе, добавила вазочку с конфетами и плитку шоколада. Линар взглядом проводил девушку и вернулся к гостям.

– Как видите, я подготовился.

– Ну что же, Рав, – журналистка нежно взглянула на мужа, – расскажем Линару все подробно?

Рав кивнул.

– Как уже ранее подметила моя жена, статья планировалась про психологию. Мы сотрудничаем с одним медицинским изданием и регулярно снабжаем его разного рода психологическим материалом, держим там свою колонку. Все началось с работы по теме экстремальных переговорщиков, так как, по факту все они профессиональные психологи. Ситуации обязывают. Стали разбирать случаи захвата заложников и привлечение данных сотрудников для их разрешения. Чаще всего, они достигали успеха. Но всегда есть «но». В 3032 году, в Салантосе, в небольшом провинциальном городке Кравау, произошел такой захват, пятьдесят лет назад. Особенностью того случая являлось то, что террорист и заложники являлись иностранцами, нашими с вами соотечественниками, – Рав поправил пальцем дужку очков на переносице, – мы начали разбирать эту историю по кирпичикам, и вышли на экстремального переговорщика, которая пыталась разрешить конфликт. Следом нашли её работы с мемуарами, в частности, детально описанный случай на «Фаньё 65». Из под пера этой женщины вышла целая книга, посвященная участникам тех событий. Прочитав рукопись, захотелось копнуть глубже. И мы копнули. Узнали, что инцидент в Кравау– это просто развязка долгой и трагичной цепи событий, затронувшей не только Войну на Юге, но и нашу, Великую Северную. История о людях, потерях и выборе. В процессе, открыли еще несколько важных ресурсов информации, после чего оставалось сложить все события в хронологическом порядке. Предлагаю начать с «Фаньё 65».

Часть первая. То, что осталось позади. Глава 1. «Фаньё 65»

Кравау. Королевство Салантос. Октябрь 3032 год

Размеренно продвигая тележку меж стройных, полных продуктов стелажей, Эмилия остановилась напротив полок с полуфабрикатами. В этот спокойный выходной женщина хотела просто отдохнуть, не утруждая себя рутинной готовкой, поэтому пачка котлет и блинчиков охотно пополнили желаемый гастрономический набор.

Осознание, что завтра опять на работу вызывало грусть. Женщина старалась отстраниться от неприятных мыслей, повторяя про себя давно заученную фразу «я подумаю об этом завтра», но стяжки не ослаблялись.

Пройдя сквозь бакалею и прихватив еще немного съестного, Эмилия подошла к кассе. Неспешно выкладывая содержимое тележки на ленту, почувствовала вибрацию в кармане. Номер входящего абонента вызвал раздражение, даже в выходной не спастись от вездесущей работы, хоть вообще отключай мобильник.

Десятилетний стаж психолога в органах правопорядка закрепил за женщиной авторитет профессионала. Не единожды она спасала окрепшие и неокрепшие умы от рокового шага. Главное установить контакт, расположить человека к себе, применить тактическое сочувствие, отзеркаливание, чаще всего этого уже достаточно, далее дело техники. Но кроме суицидов была и рутинная деятельность, в основу которой входила профилактика психических расстройств у сотрудников полиции, что предписывала почти десятки разговоров «по душам» каждый рабочий день. Под конец недели офицер Альба не хотела видеть ни единой души, не слышать ни единого слова. Выходные – оазис покоя, и соблазн сейчас вырубить телефон довлел как никогда ранее, однако склад характера не дал волю желаниям даже сейчас.

– …Эмми, привет, ЧП, ты нам срочно нужна. Угол улицы Фаньё 65!

– Что там у вас? – женщина едва сдерживала рвущееся наружу раздражение.

– Поторопись! Все на месте расскажу! – отрезал собеседник и положил трубку.

Сильно раздосадованная и слегка заинтригованная, Эмилия оплатила покупки, сложила продукты обратно в тележку и покинула территорию супермаркета.

Погрузив пакеты в багажник минивена, пыталась угадать, что же это за очередное ЧП. «Опять какой-нибудь сопляк решил свести счеты с жизнью от неразделенной любви или домохозяйка, доведенная семьей до ручки, а может, как месяц назад, усатый парнишка, проигравший в казино всё своё состояние. Бедные кретины, страдают от собственной глупости и выбирают самый легкий выход. Надо к черту увольняться, еще пару месяцев работы и я сама начну искать самый легкий выход» Повернув ключ в зажигании, прислушалась к заурчавшему старенькому дизелю. На первой скорости тронулась к выезду на шоссе.

Свернув на проспект Игары, и проехав три сотни метров оказалась на искомой улице. Между шестиэтажными зданиями в тупике заметила полицейский кордон из четырех патрульных автомобилей, грузовик спецназа и только начавшую формироваться толпу зевак.

– Великая мать, а спецназ то зачем? – прошептала Эмилия, гудком разгоняя зазевавшуюся толпу.

Не пришлось даже показывать удостоверение полицейским в оцеплении, они знали офицера Альбу в лицо.

Перед взором предстала простая семиэтажка зеленого цвета. Знакомое место: в молодости она ходила сюда на свидание с парнишкой с сайта знакомств, в это самое кафе на первом этаже. Обстановка казалась спокойной, на козырьке ни души, из окон тоже никто не высовывался. Возможно виновник её испорченного выходного внутри…

В нескольких метрах от черного седана с проблесковым маячком на крыше, стояли несколько человек: два офицера и высокий мужчина в штатском– начальник полиции южного округа, инспектор Чейз.

– Добрый день, коллеги! – холодно поздоровалась офицер Альба.

– Привет Эми! – улыбнулся ей высокий и худой капитан, которого пару месяцев назад депрессия чуть не свела на тот свет, пришлось хорошенько поработать и с ним и с семьёй, чтобы вытащить начальника оперативного отдела из черной дыры алкоголизма и случайных связей.

– Привет Вил!

– Значит так, кратко, – заговорил другой полицейский, в звании лейтенанта, – у отморозка в заложниках семья: мужчина, эмигрант из Аговира, работает сантехником, пару стариков и ребенок. Позвонила соседка, сказала, что в квартире был хлопок, похож на выстрел, а с утра на этаже терся какой-то подозрительный тип. Мы первые сюда приехали, попытались проникнуть внутрь квартиры, но мерзавец начал шмалять, после этого уже подтянулся Чейз со спецназом.

– Контакт был?

– Полный, мать твою, свинца с дверью!

– Я имею ввиду он требования выдвигал?

– Только покинуть подъезд, не дурить, или заложники пострадают.

– И всё?

– Да, просто держаться на расстоянии. Штурмовать пока опасно, мы еще не знаем точно, кто он, чего действительно хочет и на сколько далеко способен зайти. Говорит на всеобщем, грубый акцент, скорее всего откуда-то с севера. – добавил офицер в штатском.

– Когда все произошло?

– Минут тридцать назад. Эми, поговори с ним, убеди хоть ребенка отпустить, – инспектор Чейз протянул женщине рупор.

Внутри Эмили начали зарождаться ростки страха, ведь за всю историю службы, ей еще не приходилось участвовать в операциях с захватом заложников в таких условиях. Были случаи, когда люди запирались в квартирах и угрожали убить самих себя ножами и прочей кухонной утварью, классическая бытовуха, а тут огнестрел, северный акцент… дело пахло керосином.

– Мы пока решили не докладывать в столицу, попробуем справиться своими силами, на тебя вся надежда, – заключил начальник полиции.

Глубоко втянув носом воздух, офицер Альба уверенно кивнула. Обогнув одну из полицейских машин, вышла на дорогу, прямо под искомым окном. Смахнув пот с веснушчатого лба, собралась с мыслями. Схема пока стандартная, нужно собрать как можно больше информации об объекте, не провоцировать, найти точки соприкосновения и надавить. Позитивный подход. Поехали.

Улыбнувшись самой радушной своей улыбкой, на которую только была способна, добродушно и расслабленно Эмилия Альба произнесла:

– Извините, не знаю Вашего имени, меня зовут Эмилия и я бы очень хотела с вами поговорить!

Пристально вглядывалась в окно снизу вверх, но ответа не последовало.

Бесполезно, тут я ничего не сделаю, его нужно видеть, как же страшно, страшно…Возьми себя в руки, Эми! Ты справишься, давай подруга!

– Смотрю, Вы не собираетесь выходить, что же, не проблема, тогда поднимусь я. Без фокусов, буду одна и без оружия, даю слово! – тон оставался крайне добродушным, почти приятельским.

– Эмми! Мать твою, ты с ума сошла, мы даже не знаем, кто он. Это опасно! – шепотом возмутился Чейз.

«Поднимайся, но если это трюк, я кончу тут всех, сразу предупреждаю, а тебя в первую очередь!»– раздался басовитый голос из окна четвертого этажа, прикрытого шторами. Речь на всеобщем, грубая как камень, взаправду имела северный акцент.

Когда офицер Альба на секунду обернулась, инспектор Чейз увидел, что её зрачки поглотили всю площадь коричневой, словно молочный шоколад, радужки. Губы чуть подрагивали, а лицо розово-бежевого оттенка казалось обескровленным. На контрасте с внешним видом, речь её поражала своей уверенностью. «По рукам, без глупостей, я иду!» прозвучало так непринужденно, будто она обращалась к своему приятелю, а не потенциальному убийце.

В нарушение требований преступника, на лестнице и этаже увидела небольшое количество бойцов спецназа замерших вдоль стен. Завидев Эмилию, некоторые кивнули.

Прошла до конца коридора и остановилась возле двери с номером сорок четыре. Сотрудники отошли обратно к лестничной клетке, в то время как офицер Альба сделала три звонких удара по деревянной поверхности, с тремя пулевыми отверстиями щепками наружу. Сердце забилось сильнее.

Не стреляй, парень, только не стреляй.

«Открыто! Без фокусов, держу ребенка на мушке»– раздалось по ту сторону.

Медленно повернув ледяную ручку, открыла дверь и попала в мрак холла, все двери закрыты, на полу отсвечивали темно-бардовые разводы, ведущие, в помещение напротив.

– Я внутри, куда дальше?

– Входную закрой на замок и проходи сюда, в комнату перед тобой.

Голос мужчины давил на нервы, грубый бас не сулил ничего хорошего.

Выполнив указания, спокойно заперла один проход и отварила второй. Стук в груди перехватывал дух.

В дальнем углу, на диване жалась парализованная от страха пожилая пара со светленькой девочкой между ними. Напротив у окна, с простреленным плечом сидел мужчина, опустив окровавленную голову между ног, сплевывал на пол красные сгустки. Разводы в холе наверняка принадлежали ему. Преступник разместился в центре на табурете. Наставил пистолет на Эмилию:

– Развернись и покажи руки.

Женщина исполнила требование.

– Славно, садись в инвалидку, – преступник указал стволом на инвалидное кресло рядом с дверью.

Эмилия покорно заняла своё место. С головы до ног оглядев крупного мужчину с красивым, в отличие от голоса лицом, произнесла все в той же дружеской манере:

– Так как я могу к вам обращаться?

Золотоволосый сверлил её тяжелым взглядом, в нем читалась абсолютная решимость и что-то ещё.

– Возмездие. – коротко и спокойно ответил он.

– Возмездие? – удивилась Эмилия, – Кому?

Преступник кивнул в угол, на окровавленного заложника.

– Этому ублюдку.

– Да, и что он сделал?

– Много чего. – мужчина потер скулу.

– Охотно верю, у вас с ним счеты, но давайте отпустим стариков и ребенка, не думаю, что они причастны к делу, а вместо них останусь я, и мы во всем разберемся.

– Она права, отпусти их, это наши с тобой дела. – подал голос раненый у окна.

Реакция последовала незамедлительно. Золотоволосый вскочил и со всей силы ударил ногой пленника: «Рот закрой, подонок!»

Девочка взвизгнула: «Отстань от него, не трогай моего папу!!!». Старики удержали подростка, но едва ли в этом был смысл, у девочки не работали ноги, место, где сидела Эмилия предназначалось для неё.

– И ты закройся, твой отец просто сволочь. – выдохнул пленитель, ловя испепеляющий взгляд девочки.

Вновь обратил внимание на женщину:

– Нет! Все они останутся тут, пока я не решу, что делать. Нужно поступить по справедливости. – схватившись за лоб, присел обратно на стул.

– По всей видимости, то что вы хотите сделать– находится очень далеко от понятия «справедливость».– твердо отрезала Эмилия.

– Много ты об этом знаешь.

– Я сужу из того, что вижу. Вы собираетесь убить обессиленного, безоружного человека на глазах у его семьи? Заставить ребенка и родителей смотреть на то, как их отец и сын умирает, истекая кровью, это по-вашему справедливость? – теперь женщина перешла на прямой и убедительный тон.

– Ты, дорогуша, даже не представляешь, что это за ублюдок.

– Не представляю, расскажите.

– Не надо…только не при ребенке. – простонал раненый.

– Как это так? Неужели я лишу твою дочу истории о героических похождениях её папаши? Отставить! Уверен, интересно будет всем!

Глава 2. «Слепая месть»

«…Наконец-то, опять в Аранию, через три дня вновь в эту кашу дерьма, благо, теперь в другой лагерь. Шестая командировка за три года, посмотрим вот на это безобразие со стороны обреченных. Аговирцы уже в конце пути, последняя остановка – столица. Ну что же, выпивкой я затарился, вернусь домой, вновь буду все забывать, а пока отсчитываю минуты до рейса. По прибытию нужно явиться к коменданту гарнизона Аггании и получить разрешение на съемку, все стандартно. Затем опять расчлененка, множественные интервью пострадавших и тонны горя вливающегося прямо тебе в душу, шепотки за спиной вроде: «Вновь эти падальщики приперлись». Это цена, которую приходится платить за нахождение в горячих точках. Читая все это, создается логичный вопрос, если работа доставляет столько негатива и проблем, почему я еще при деле? Не знаю, мне тут плохо, меня окружают чужие люди, даже моя жена стала совсем чужой. Мне не о чем с ней говорить, я не могу больше жить в этой рутине. Там, где свист пуль, там моё место. Звучит глупо, но там ощущаю себя целостным, что-то на подобии своего места, не знаю как объяснить. Наверное, это чем-то похоже на опьянение: пьешь и ты счастлив, эйфория, но вот наступает утро, и приходит время ответственности. Жизнь здесь – это утро. К счастью, у меня есть еще глоток невероятно-крепкого ликера. Завтра еду к…»– отрывок из личного дневника Военкора Центрального Канала Раеоона Озана Корфи.

***

Аггания, Арания. Июнь 3032 год.

Аггания коллапсировала. Снаряды, пули, бомбы и осколки, словно паразиты уже третий месяц пожирали живое и бойкое сердце огромной страны. Некогда, высокотехнологичный облик жемчужины юга, с присущими ей широкими улицами, стеклянными небоскребами и зелеными парками, потускнел. Чистые дороги с тротуарами покрыл слой пыли и камня, городские муравейники обрели черты бесформенных, серых нагромождений бетона, а к характерной для таких мегаполисов пелене смога прибавился толстый пласт едкого дыма перекрасив прежде яркое светило на синем небе в мерклый, багровый диск.

Озан, оператор и группа бойцов сломя голову бежали через улицу. Земля усеянная мусором и обломками домов дрожала словно отбойный молоток, снаряды рвались так близко, что создавалось впечатление разрыва в самой голове, а не где-то рядом. Пули свистели то тут, то там, разрезая удушливый воздух. Крики солдат, смешанные со стонами раненых и умирающих, вызывали почти животный страх, страх, загнанного в угол раненного зверя, который смотрел в глаза настигающей его смерти, но Озан давно освоил это чувство, адреналин питал его, двигал вперед, придавая четкое понимание ситуации, помогал выживать в подобных мясорубках.

Раздался еще один разрыв, группа залегла. Несколько нерасторопных бойцов промедли, больше они не поднялись, багровые лужи медленно разливались под ними, смешиваясь с вездесущей бетонной пылью. Нельзя останавливаться, надо добраться до Айдит блок, там ждало спасение, но до цели еще целых два квартала.

Прорыв Аговирцев в этой части города, словно снег на голову, оказался внезапным и первый удар пришелся по незащищенному полевому госпиталю. Солдаты, ворвавшись внутрь здания, принялись расстреливать и резать всех подряд. Кому удалось сбежать – вытащили счастливый билет, остальных ждал ад наяву. В числе победителей числилась корреспондентская группа из Раеоонского Доминиона, освещавшая события в этом районе.

Внезапно, солдат, бежавший рядом с Озаном, схватил того за руку и лихорадочно стал указывать в сторону переулка, что-то кричал, но гул и канонада топила в себе слова. Корреспондент увидел выезжающий бронетранспортер, на капоте растянулся, как скатерть на столе, флаг с белой гвоздикой и тремя звездами на черном фоне. Из пулеметной турели сразу же посыпалась очередь по спасающейся группе. Свинцовый шторм терзал металл автомобиля, за которым все укрылись. Молодая санитарка, рядом с оператором, вскрикнула и повалилась на асфальт, помощь не понадобилась. Несчастная прохрипела несколько секунд, отчаянно цепляя тапочками-сабо землю, агония забрала её жизнь. Озан рассыпался всеми неприличными словами, которые только знал. За БТРом пригнувшись, бежала цепь солдат, одетых в куртки песчаного цвета с зелено-коричневыми зигзагами, лица некоторых скрывали тюрбаны, другие имели черные повязки с чудными белыми символами. Вдруг, с другого конца улицы раздался мощный выстрел, словно пробка вылетела из бутылки шампанского, но звук отличался большей басовитостью и жесткостью, поднявший облако пыли. Спустя мгновение перед БТРом вырос столб раздробленного асфальта. Один кусок дорожного покрытия разнес голову пехотинцу в тюрбане. Бронетранспортер стал пятиться назад, а бойцы открыли огонь в конец улицы. «Бежим! Скорее, это наш шанс!»– прокричал Озан, схватил оператора за шкирку и кинулся на противоположную сторону дороги, трое солдат прикрывая бежали следом по направлению к разрушенному зданию в тридцати метрах перед ними. В стене зиял спасительный пролом.

Все для военкора замедлилось, кожей он ощущал каждую частичку времени, казалось, мог рассмотреть в деталях белые головки пуль, пролетающие в сантиметрах от тела, каждая секунда длилась вечность. Бросив взгляд туда, откуда прогремел гром, увидел танк, бронированный монстр стоял к ним ромбом, и вел огонь из спаренного, башенного пулемета по аговирцам.

Грохот и треск разрывали уши, группе почти удалось добежать, как, вдруг, один из аранийцев, громко вскрикнул и осел. Останавливаться опасно, двое остальных, следовавших за Озаном, подхватили товарища и устремились к пролому в бетоне. Добравшись до долгожданного укрытия, Озан кинулся осматривать раненного. Паренек, совсем еще молодой, с темным пушком на подбородке, стонал и хрипел, куртка под бронежилетом уже успела пропитаться кровью, пуля вошла через спину и наискось вылетела через грудь, пробив легкое. Изо рта несчастного шли кровавые пузыри, а в глазах стоял ужас, боль и отчаяние, граничащее с безумием. «Парень, держись, смотри мне в глаза!!! Не теряй сознания, не смей терять сознания, смотри, все хорошо, как комарик укусил, сейчас перевяжу, смотри на меня, я тут!». Корреспондент повернулся к солдатам и прокричал: «Быстро, вы оба, дайте медпакет, быстрее твою мать!». Бойцы переглянулись, и покачали головой, показывая тем самым, что перевязочные материалы они уже давным-давно утратили, еще в госпитале. «Твою мать!»– подвел итог Озан.

Корреспондент стащил с себя синий бронежилет с надписью «ТВ», снял такого же оттенка рубашку, затем разорвав футболку, начал материей зажимать рану. Кровь из паренька текла обильно в скором времени перекрасив ткань в багровый. На правом плече корреспондента бойцы разглядели татуировку с кулаком сжимающим ветку неизвестного им растения. Над символом угловатыми буквами надпись на непонятном северном языке. «Приподнимите его, да, вот так.» – произнес корреспондент. Гул снаружи усилился, и у окна раздался очередной разрыв, осколки, врезавшись в стену над их головами, разорвали бетон в белую пыль. «Сейчас сюда эти уроды припруться, надо бежать, долго он не протянет, тут нужна серьезная помощь, пройдем насквозь через квартал до Айдит блок, там уже наши. Выдвигаемся мать Вашу!!!». Не успев надеть даже рубашки, Озан, взял на руки раненного, и возглавил шествие через разбитое здание к выходу на смежную улицу. Двое бойцов остались прикрывать позади. Пробравшись через руины, втроём вошли в большое помещение, некогда бывшее баром, желтые стулья в большинстве своем разломанные, усеивали пол, а деревянные столики были опрокинуты навзничь. Стекла, разделяющие помещение и улицу крупинками поблескивали на пыльном полу из белой плитки, за окнами стоял шум и гвалт идущего боя.

Как гром среди ясного неба, в помещение с главного входа влетел солдат, укрываясь от разрывов и шквала свинца. Хорошо экипированный, вместо куртки – футболка, поверх которой надет бронежилет с эмблемой – черная роза обвитая змеями, на голове бейсболка, а на глазах тактические, темные очки, лицо загорелое и заматерелое, со светлой бородой без усов, в руках он держал автомат с калиматорным прицелом. По модели оружия сразу стало понятно, что незнакомец явно не на их стороне.

«Стой, друг, не стреляй! Свои, Раеоон!» – выкрикнул Озан.

Солдат явно растерялся, не только от вида по пояс голого Озана, с раненным на руках, но и отчего-то другого, как будто последнее слово было главной причиной ступора, а возможно его смутил оператор в корреспондентской форме с направленной прямо на него камерой. Не успел «гость» открыть рот, как в помещение изнутри вбежали два солдата прикрывавших тылы. Первый, не мешкая, дал очередь из автоматического дробовика по противнику, куски материи разлетелись в труху на груди чернорозочника, отправив его спиной вперед за дверь пивной. Второй заорал, «Граната, лежать!» – и метнул потертую лимонку вслед за неприятелем, раздался взрыв, словно струя пара вылетевшая из гейзера. «Гостя» разорвало на куски. Съемочная группа и бойцы собрались вместе.

– Вовремя мы… – заметил боец.

– Очень даже, я думал он нас пристрелит, рожа у мерзавца зверская… была, – посетовал оператор.

– Сраные наемники…

– Будь мы такими же черномазыми как вы, тут бы и остались, – усмехнулся корреспондент, – ладно, сейчас цепью выбегаем отсюда и вдоль дома продвигаемся к переулку, оттуда до Айдита рукой подать, – перехватив раненного поудобнее, Озан подошел к дверному проёму.

– Угу, метров пятьдесят не больше, добежим, мы двигаемся впереди, а вы нас сзади прикроете, – оператор обвел всех взглядом.

***

Однажды молодая пара вложила в эту комнату всю свою любовь и тепло, она предназначалась для их будущего маленького сыночка, крохи. Муж заботливо гладил любимую по животу и оба мечтали о прекрасной семейной жизни, ожидавшей в светлом будущем. Пара планировала обклеить стены обоями с мультяшными рыбками, поставить манеж, накупить кучу игрушек, установить детскую кроватку и маленький ночной светильничек, на окне повесить синие шторы, чтобы те всегда напоминали чаду ясное небо. И им все удалось, однако, сейчас в помещении царил ностоящий хаос и беспорядок, все было раскидано, манеж сломан, игрушки валялись на полу, обои отодрались от стены обнажая серый бетон, а карниз со шторами рухнул на пол. Перед окном расположилась пара – мужчина и женщина, но отнюдь не семейная. В оконный проем девушка смотрела через оптический прицел снайперской винтовки со скользящим затвором, установленной на стул, на разбитом детском столике. Вороненый приклад оружия украшали десятки глубоких насечек в виде вертикальных палочек. Мужчина в руках держал бинокль-дальномер, с помощью которого оценивал обстановку. Оба солдата в защитных куртках с капюшонами почти сливались с обстановкой разрушенной комнаты. Серые лоскуты на касках лениво шевелились от задуваемого в помещение ветерка.

Через окуляры просматривалась вся улица насквозь, и продвижение на ней почти остановилось. Аранийцы зацепились за развалины в дальней её части. По правой стороне квартала продвигалась союзная группа бойцов, прикрываясь автомобилями и развалинами. В следующую секунду их накрыл пулемет из пролета дома по левой стороне, пехотинцы бросились врассыпную, один из них, в бейсболке кинулся в здание бара справа.

– Гнездо в секторе, одиннадцать часов, – сказал наблюдатель.

– Вижу! – секундная пауза, раздался тупой треск, девушка передернула затвор и дымящаяся бронзовая гильза отскочив, потерялась в ворсистом ковре мультяшного мотива, – готов! – коротко продекламировал снайпер.

Вдруг, из прохода под барной вывеской, вылетел и повалился на асфальт боец, который туда только что вбежал. Он корчился от боли. Последовал взрыв, породивший на месте где лежал солдат столбик красного тумана, оставив после себя лишь ошметки одежды с плотью.

– Аски, нет!!! Подонки! Создатель, нет!!! – Черты лица снайпера исказились яростью, руки затряслись, словно в треморе. Стремительно обтерев вспотевшие ладони о штанину, девушка сделала три глубоких вдоха и вновь прильнула к оптике.

– Готовься, Лола, даю хрен на отсечение, сейчас побежит! – сдавлено предупредил второй номер.

– Пусть только появится! – Ядовито прошипела Лола через струящиеся по щекам слезы, бесцеремонно смахнув их рукавом и уже полностью придя в себя, вновь прильнула к прицелу. Снайпер был сосредоточением концентрации, кровь стучала в висках, а палец намертво засел на детали ударно-спускового механизма, сетка прицела резво переместилась на вход в пивную, сердце, требующее сатисфакции замедлило работу, перейдя на монотонный и размеренный стук.