Текст книги "Клан Мамонта(СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Глава 15. Опять новости

Девчат в луга забросил только пятерых – остальных мобилизовала Любаша на плетение циновок. Трёх пацанов отрядил их охранять – трава-то уже вымахала по пояс, так что скроет любого хищника. Потом вместе с Саней резал камыш – полную лодку пригнали и перетаскали.

Вячик и Ленка в этот день на охоту не пошли – удили рыбу прямо с мостков, что сделали под кручей для причаливания лодки. Здесь, под обрывистым берегом, брала та самая похожая на судаков рыба, в которой мало костей. Её, если сварить в кривобоких Галочкиных горшках, уплетают так, что только за ушами пищит.

Клевало сегодня отменно, а ребята увлеклись – столько надёргали, что даже всем кланом за один раз не съесть. Словно почуяв это, под вечер припёрся Лёшка со всем своим племенем.

– Ты чо! У тебя же все стены развалятся, – предрёк он, разглядывая вертикально стоящие жерди. – У нас забор так же строился, так весь в раскачку пошёл.

– Не развалятся, – буркнула Галочка. – Потому что по верху привязаны к балкам, что лежат в развилках деревьев, – она как раз формовала будущий котёл по ленточной технологии и была настроена ну очень деловито. – Ты тут критику наводить будешь, или просто тихо посидишь до ужина, чтобы поесть и свалить?

– Я бы пожил тут несколько дней, пока у меня дома дикари безобразничают. Пустите квартирантов?

– Не вопрос. Живите, – пожал плечами Веник. – А разве они вернулись? Ведь ушли же с утра пораньше.

– Другие пришли. Целое племя. С детьми. Сразу всё заполонили, и давай устраиваться, будто навсегда.

– Во как! А ну-ка Ленка, грузи рыбу на щиты, что привязаны к коромыслу. Будем делать визит вежливости. Саня, собирайся. Третьим будешь.

– Ой, а можно мне с вами, – чуть не подпрыгнула Галочка. – Дима, неси этого уродца на просушку, – показала она на законченное изделие. И смотри, бережно с ним, не помни своими лапищами.

– Если хочешь, отчего же не пойти, – кивнул вожак. – Но потом мы тебя острижём так же коротко, как Ленку – показал он на главную охотницу племени, надевающую поверх почти под корень волос обкромсанной головы берестяную шапочку-пирожок.

– Думаю, эта мода у нас просто по жизни приживётся, – словно сама себе пробормотала Любаша. – Зубья из расчёсок выламываются – не ёжиком же расчёсываться.

– Такую косу срезать? – запричитала Ирка. – С ума сошла?

– Да кому эта коса теперь нужна? – скривился Лёшка. – Ленка вон, всегда ходила стриженая под мальчишку. Очень миленько, между прочим.

– Это потому, что ремешок от маски резиновый. Иной раз так в волосы вцепляется, что невольно вскрикнешь.

– Какой такой маски, – не понял Пашка.

– Нырятельной. Из старой жизни, – объяснила Галка, заканчивая надевать пошитые из шерстистой шкуры мокасины. Дома, на стоянке, все давно ходили исключительно босиком. Да и туфли у большинства девочек окончательно дали дуба – они, в отличие от мальчишек, не могли вышивать по школе в спортивной обуви, потому что правила требовали ношения юбок, с которыми кроссовки или кеды ну никак не сочетались.

– Так что, ботан, двигаем, или так и будем тут разговоры разговаривать?

– Ботан. Точно, ботан, – обрадовался Лёшка, – показывая на Веника. – И как я раньше не додумался тебе эту кликуху привесить.

– Бо Тан на языке дикарей означает "крутой вождь" – объяснила Светка. – Вчера у тебя на глазах Веник изучал их речь под руководством этого вонючего Аона, а ты ничего не видел и ничего не слышал. Тупица. Возьмите и меня в рабство, – оглядела она ребят.

– Отчего же не взять, – Саня плотоядным взглядом ощупал рюкзачок, стоящий у ног девочки.

– Хрен тебе с маслом, а не достояние моего племени, – взвился Лёшка.

– Не тронь. Опять ему руку выдернешь, – остановил Саню Веник.

– Ладно, не буду, – пророкотал кузнец. – Мы с Димоном его с обрыва в речку кинем, чтобы охолонул малёхо.

– Паша! Денис! А ну-ка, пропишите им... начал вождь "древнего племени", но... несколько копий уже оказались наставлены на остальных пришедших парней. Хоть и в девчачьих руках, но острые.

– Отставить! – рявкнул Веник. – Лёху не макать – напрасный труд. Такое просто не лечится. И тыкать ничем друг в друга не вздумайте, у меня даже йода нет. – Саня, Лена, Галя – пошли, – скомандовал он, поднимая коромысло с привязанными к нему на длинных верёвках круглыми щитами, где высились горки рыбы.

– Ишь, раскомандовался! – рокотнул Саня, отбирая поклажу. – Чем грузы таскать, лучше бы под ноги смотрел. Вдруг гвоздь найдёшь. А лучше костыль железнодорожный. Или болт с левой резьбой, – заключил он самокритично.

***

– Мам Онт, – представился Веник шестерым дядькам, сидящим вокруг отдельного костра. – Ле На, – показал он на подругу и пояснил: – Бо Тын Шён Тун.

– Это чего? – забеспокоилась Галка.

– Чтобы не лезли со всякими предложениями потеснее пообщаться, – объяснила Ленка.

Сами же мужики только заржали и замахали руками в сторону другого костра, около которого хлопотали женщины.

– Вроде как не принимают нас всерьёз, – рассудил Саня, передавая рыбу приветливо улыбающейся Бо Тун – так её представили. То есть – крутая тёлка племени. Эта дама неопределённого возраста с густой шевелюрой ни капельки не седых тёмно-русых волос средней длины сунула в руки ребятам по куску не слишком хорошо прожаренного мяса и послала собирать дрова.

Голый младенец-ползунок прямо на земле тянул к себе шишку. Из строения типа "куча мусора" выбрасывали старые подстилки, вместо которых вносили еловые лапы. Ещё одна женщина скоблила шкуру костяным скребком. До гостей никому не было никакого дела. Хотя, вот и настоящие дети появились, приволокли хворост. Лет по десять-одиннадцать – две девочки и мальчик. С одной из девчат Галочка и задружила, усевшись рядышком в таком месте, где взрослым не видно. Выспрашивала слова дикарского языка и записывала на листе бересты, старательно выдавливая буквы костяной лопаткой.

Остальные послушно трудились на ниве укрепления дружбы между народами – в путевой корзинке, что Ленка носит за спиной на мохнатых лямках-ремнях, нашлись строевые концы – жёсткие лыковые верёвки. Ими и вязали вязанки, которые таскали одну за другой в устраивающийся на ночлег лагерь.

Дипломатическая миссия трещала по всем швам.

Впрочем, ещё одну попытку наладить диалог, Веник предпринял. Подошёл к мужчинам, которые, что называется: Кто кивер чистил, весь избитый, кто штык точил, ворча сердито – занимались техническим обслуживанием своего снаряжения. Тут, рядом с ногой одного из охотников, он заприметил камень, похожий на кремень. Продолговатый, приличного размера – даже топорик выйдет из такого. Небольшой, конечно, но и не для дюймовочек.

– Показал на него пальцем, сказал "Гид", и протянул, как бы предлагая на обмен, лучший из туесков. Не самый большой, но с плотной крышкой-пробкой. В нём всё та же Ленка берёт с собой воду в свои охотничьи вылазки.

Дикарь покачал сосуд возле уха, вытащил затычку и отпил глоток. Скривился, выплюнул и запустил посудиной в Бо Тун. Вода из "снаряда" выплеснулась, а сам он угодил женщине точнёхонько в задницу, что вызвало веселье у остальных мужиков.

Сама же хозяйка лагеря уже целила туесок в костёр, но почуяла, что он лёгкий и замерла, разглядывая. Потом обменялась нескольким словами с тем самым обидчиком, и в неё полетела пробка.

Не поняв, что тут к чему, Веник снова показал на тот же камень и сказал "Гид". Дядька кивнул. И не стал возражать, когда мальчик положил его к себе в сумку – берестяной коробок на лямке через плечо.

На ужин ребята не остались – хоть и поздно нынче темнеет, но дальше задерживаться уже было ни к чему. По светлому времени идти через лес всяко лучше, чем в темноте.

– Зря сходили, – ворчал Саня. – И рыбу нашу они сварить не смогут – нет у них горшков. А жареная, хоть бы и на камнях, она не так хороша. Если не сожгут.

– Не зря, – отмолвил Веник. – Гляди, какой я камень на Ленкину флягу махнул!

– Вы что, не распробовали угощения? – скривилась Ленка.

– Сыроватое мясо, но на вкус очень даже ничего.

– Ничего, ничего! Сам ты ничего! А оно солёное.

Веник и Галочка подоставали убранные у кого в сумку, у кого в карман ломти и откусили – точно, угощение оказалось посоленным.

– У них в шкуру завернуто где-то с ведро, – продолжила Ленка. – Я взяла немного, – она показала на ладони горсточку грязноватых камушков. – Их перед употреблением полагается растолочь.

– Просто так взяла? – уточнил Веник.

– Меня за ними Бо Тун послала, когда начала рыбу на горячие камни укладывать. Кстати, у неё и имя имеется – Ная.

– Белка, – перевела Галочка.

– Вот же засада какая! – воскликнул вождь. – У местных есть нужные нам вещи, а что мы можем предложить на обмен?

***

Дома, как обычно после ужина, шли тихие игры – девочки разбирали добычу, привезённую из вылазки в луга. Подписывали коробочки, куда ссыпали семена, извлечённые из колосков. Лерочка, Танька и Лариска хлестали ёжика, размочаливая о его иглы отрезки лиан. У костра, рядом с которым сидели парни, разглагольствовал Лёшка:

– Ну, раз мы уже собрались все вместе, то нам и дальше надо друг друга держаться. И провести выборы, как полагается, чтобы самый достойный возглавил наше объединённое племя.

– Шеф! – рокотнул Саня. – Можно я ему другую руку вывихну?

– Ты ему поручала, что-нибудь? – спросил Веник у Любаши, достающей из корзинки что-то припасённое для запозднившихся едоков.

– Сказал, что некогда – кивнула она в сторону оратора.

– Лёха! Пошел вон, – не повышая голоса, произнёс Веник. Однако, его все услышали. Притихли и уставились на замолчавшего "вождя древнего племени".

– Что, вот так просто и выгоняешь? Одного? В дремучий лес? К диким зверям? – возмутилась Ирочка.

– Тут, вообще-то никто никого не держит, – рокотнул Саня. – Дима! Поможем Лёше найти дверь?

– Без вас обойдусь. А тебе, тиран и деспот, я ещё припомню этот случай, когда ты ко мне на коленках приползёшь. Пошли, Пашка!

Пашка молча встал и вышел вместе с друганом. А Денис остался. Да его никто и не звал.

– Кашу из зёрнышек варить пробовали? – спросил Шеф, словно переключаясь на действительно важные дела и забывая о незначительной мелочи, вроде только что произошедшего изгнания.

– Не пробовали. И ещё на зёрнах жёсткие чешуйки – кто знает, как их снимать? Не пальцами же расколупывать?

– А со стручками ничего не встретили, вроде гороха или бобов?

– Вот, лучку возьмите, – протянула Люба несколько утолщённых белых корешков. Хоть какой-то витамин.

Клан быстро вернулся к привычным делам, отбросив прочь сомнения и терзания.

Утром за завтраком Вячик просил сделать ему маленькую лёгкую лодочку специально для охоты и рыбалки. Ленка же убеждала, что нужен катамаран с устойчивой площадкой для запасания тростника. В свою очередь Димка жаловался на бересту, которая ужас как трудно отходит от стволов – не то, что раньше.

– Пыт Го, Пун Го, – с этими словами к столу вышел знакомый охотник из разведгруппы и девочка, с которой вчера вечером "дружила" Галочка.

– Пришли Бросок и Ласка, – перевела на русский Ленка.

– Го, Пыт, – показал Веник на место рядом с собой.

– Го, Пун, – подозвала Галка к себе девочку и подвинулась на скамейке. Гости не стали церемониться – сбросили с плеч палку с привешенным к ней довольно крупным свинтусом и уселись.

Любаша ничего не сказала, а поставила на стол ещё два прибора – берестяные подносики-тарелки и по паре палочек, вроде китайских.

– Сегодня все стригутся под Кобецкую, – распорядился шеф. – Потому, что в нашу жизнь вошли блохи. А ты, Димыч, попробуй обдирать старые берёзы, которые уже упали, но еще не насквозь прогнившие. Помнишь, как мы с сосновой корой накололись. С выворотня она хорошо отошла, потому что снизу успела подопреть, а со свежих деревьев так ни разу и не сняли цельного куска. Но, если будет совсем невмоготу – возьми с крыши. Лодки нам реально нужны, причём, оба варианта.

– Да! – взвилась Ирка. – Своего Лёху прогнал, а чужих блохастых дикарей за стол зовёшь!

Гости, между тем, дождались, пока им наложили отварной рыбки, и принялись за еду, подражая хозяевам. С палочками у них не очень ладилось – с ними вообще непросто без навыка. Но приметив, что некоторые ребята едят прямо руками, Пыт последовал этому примеру. А Пун с инструментом справилась.

– Я сегодня из дела исключён – нужно принимать гостей. Так что – прошу прощения. А нам, Иришка, эти ребята – просто подарок судьбы. Они же местные – всё вокруг знают. Те же кремни мы без них, сколько бы искали, или соль? Они же явно её где-то в готовом виде наковыряли. И добавляют в еду просто для вкусу. А нам, если солёную рыбку провялить, это ж какой знатный приварок будет зимой. Да я бы кого-нибудь из наших с удовольствием сдал бы этим ребятам в рабство на месяц-другой, чтобы поднабрался от них опыта, почерпнул знаний, навыки приобрёл.

– И кого, интересно? – за столом все напряглись.

– Никого. Ни один не выдержит их переходов. Прикиньте – основное племя следует за разведкой с отставанием всего в одни сутки, а как ходят их охотники, я видел. Сам-то я, пожалуй, от женщин не отстану...

– Ни. За. Что, – чётко разделяя слоги, проговорила Ленка. – Мы же тут мигом перессоримся, – объяснила она свою мысль. – А то двое мальчишек уже погибли, да ещё пятеро неизвестно где бродят. И вчера двое ушли.

– Пашка вернётся, – уверенно сказала Светка. – Достанет его Лёха.

– Я вчера выворотень сосновый видел. Поменьше того, что возле убежища, но тоже приличный.

– Попробуй ободрать. В помощь выбери себе кого-нибудь из девочек – парни у меня на несколько дней по минутам распланированы. Кто ещё не знает, что будет сегодня делать? Все знают? Тогда встали и пошли. Лариса, доставай ножницы и начинай всех подряд стричь.

Первой на вкопанный вертикально чурбан уселась Любаша – у неё самая замечательная коса в классе, ей и пример подавать.

***

– Не вязалась бы ты к Шефу, Ирочка, – выговаривала Люба своей помощнице, следящей за огнем сразу под целым рядком глубоких чашек. – Вот скажи, что бы ты стала делать с незнакомыми зернышками, чтобы проверить их на съедобность?

– Растёрла бы в муку и попробовала, что испечётся.

– Это в разы дольше, чем сварить кашу. Потому мы и слушаемся Веника, что по его слову все выходит быстрее. И заметь, он вчера всего-то вскользь спросил. Слушайся вождя, не цепляйся к нему без действительно важного дела – и всё будет хорошо. Это в прошлой жизни я его ни в грош не ставила, а тут, когда он мамонтовую тропу вычислил, все сразу сделалось по-другому. Если ты его попробуешь доставать, я тебе пасть порву. Вень! – крикнула она в сторону дома. – Почему Шак не при исполнении? Куда я должна объедки девать?

– Он вчера с нами на стоянку настоящих древних людей сунулся – насилу ноги унёс. Его первый же, кто увидел, сразу тем, что в руки попало, огрел. У них же там маленькие дети.

– Вот видишь, Иринка. Сразу всё понятно. Пока гости здесь, шакала нужно в сторонке кормить.

– Можно подумать, будто ничего важнее этого зверя и на свете нет.

– Он Вячика и Ленку к добыче выводит. Битую птицу из воды приносит, два раза стрелу отыскал, а сделать хорошую стрелу не так-то просто.

***

Пыт оказался на редкость въедливым и дотошным – всё перещупал, обо всём выспросил. Работу Вячика над новым топором из кремня наблюдал этап за этапом. Технология «огонь-вода» была ему явно не знакома. А бинтовать лыком рукоятку помогал с огромным старанием – в его племени пока обходились рубилами.

Потом смотрел, как ребята пробивают в земле дырки, вонзая тяжелый остро заточенный кол и слегка раскачивая его при извлечении. И так много раз, пока не проделают скважину нужной глубины. Как в образовавшееся отверстие опускают обожженный конец бревна и тщательно утрамбовывают грунт вокруг. Тоже поучаствовал. В том числе и в вязке горизонтальных балок в неглубокие зарубки в опоре. Спросил, почему применяют рубила без рукояток и получил ответ, что из-за хрупкости камня, из которого сделаны эти инструменты, что с использованием рукоятки их часто раскалывают. Да, подвижки в изучении языка были значительными.

Гость долго рассматривал лодку и с удовольствием на ней покатался. Пытался грести, но что-то у него это дело не пошло – крутился на одном месте. Внимательно рассматривал дом и что как в нём устроено. Ушёл он после ужина со связкой строевых концов. Ленка объяснила, что это для починки волокуш – вчера одну из её верёвок местные прибрали и использовали. Чем-то она им понравилась больше, чем ленты из шкур. Ещё гость в категорической форме потребовал самый большой туесок. Почти ведёрный. Хотя он был без крышки. Отдали.

Да, Пыт ушел один. А Пун осталась. Во-первых, она настояла на том, чтобы её подстригли, как всех. Во-вторых, Лариска собрала на скорую руку для неё наряд из невонючих шкур, пусть и не слишком удачно выделанных, но более-менее гибких. Лиф-безрукавка из двух кусков и юбка до колен с верёвочным ремнём. Верёвка не лыковая, а скрученная из лиан, то есть мягкая. Свою шапочку-пирожок ей уступила Ленка. Ну и помыли ребёнка со щёлоком, а потом она присоединилась к Любаше – видимо место женщины у кухонной плиты... у костра, конечно, ей привычней.

Кстати! Плита тоже имелась – один горшок можно было установить на немудрёную печку, где дно оказывалось точнёхонько над пламенем. Вот тут и произошла небольшая путаница. Горшок поставила Ирка. Думала, что он с водой.

Любаша полагала, что он пуст – она разделывала свинтуса и приказала Пун складывать туда куски с салом из подаренного гостями свинтуса, чтобы вытапливался жир – пара глиняных сковород в хозяйстве уже завелась, но на рыбьем жире жарится не слишком вкусно, да и не так его много. На гусином лучше, но его весь разбирают девчата – мазать руки. А уток давненько не добывали. Тут же настоящее свиное сало – мечта кулинара.

– Это что тут за дрянь, воскликнула Бо Тун Лю Ба, потыкав в горшок палочкой. Подула, попробовала пальцами: – мыло какое-то дрянное. Ирка! Ты какой горшок на печь поставила?

– Крайний, как ты сказала, – показала Ира на пару кривобоких уродцев, стоящих у стены.

– Он же со щёлоком! Ты что, не заметила, что он не пустой?

– Заметила. Думала, что ты так и задумала, чтобы жир всплыл наверх.

– Мыло! Кто сказал мыло? – примчалась от строящейся бани Наташка. – Это мыло? – показала она на горшок с непонятной грязного вида массой, из поверхности которой выглядывали бесформенные ошмётки, – отобрала у Любы палочку, лизнула: – точно, мыло.

Глава 16. Рутина

– Местные завтра уходят, – объявил Шеф за ужином. – Пун остаётся с нами, не понял почему – не хватило словарного запаса. Каши сварила? – глянул он на Любашу.

– Семь штук, Две горькие – есть невозможно, одна по вкусу похожа на овсянку, ещё четыре тоже съедобные, но не пойми какие.

– Как зёрнышки отшелушили от оболочки?

– С трудом. Облились слезами и все пальцы искололи.

– Что с корой соснового выворотня?

– Снялась удачно. Вполне годная – не гнилая. Мы её приготовили к переноске, но надо нести вчетвером, а то поломаем.

– Дима! Бересту удалось надрать?

– Да, отыскались подходящие берёзы из числа упавших. Я ещё не закончил с ними, но на три лодочки наскребется без разборки крыши.

– Любаша мыло случайно сварила. Требуются идеи по добыче жира. Кабанов трогать запрещаю – хотя местные с ними справляются, но нам эти звери пока не под силу. Уяснили? Вот и хорошо. Дубравы кто-нибудь видел по окрестностям?

– Отдельные деревья в лесу встречаются, и желуди на них есть, – откликнулся Петя. – А много или нет, не могу сказать. Не с чем сравнивать.

– Ленка! На что ты собралась заготавливать тростник?

– Не весь, только корневища. Они съедобные – похожи на картоху. Я только сейчас вспомнила, что мы их ели. Возни, конечно много с отмыванием, с разделкой, и опять же, не знаю, как хранить.

– В крайнем случае, чипсов нажарим на рыбьем жире. И ещё – я принял решение относительно зимнего дома. Летнее помещение утеплять не станем – соорудим отдельную землянку. Всем готовить предложения по конструкции и всему прочему. У кого есть что сказать?

– То есть мне что, лодки делать? – уточнил Димка.

– Да, катамаран и лёгкую быструю.

– А за овсом когда?

– Достраиваем мойню – там с полом много возни, потому что подгонка. И поглядим, хватит ли сосновой коры на стены и крышу. А потом уж снова двинем на поиски всяких съедобностей.

– Перетряхнул все сумки, – доложил Саня. – Одна связка с ключами, гвоздь-сотчик и пластмассовые счёты с проволочками, на которых костяшки. Не жирно с металлом.

– Из костяшек собрать бусы – подарим Бо Тун Нае, когда племя пойдёт обратно. Ну что – за тихие игры?

***

Утро принесло неожиданность. Вернее, принёс её Пашка, накануне ушедший с Лёхой. Это был тот самый вытребованный Пытом почти ведёрный туесок. Полный соли.

– Взмок, пока дотащил. Что это за камни они велели вам передать?

Любаша взяла один комочек, лизнула: – Ставь вот здесь, у стены, – показала она. – То-то мне Пун вчера втолковывала будто чего-то ей в нашей еде не хватает. А я всё не могла взять в толк.

– А Лёха где? – спросила Светка. Она с ним с первого класса за одной партой.

– Лёха? Так он с племенем ушёл. Сказал, что всяко лучше, чем в одиночку.

– А ты чего не подался с ним?

– Мне-то зачем? Не меня, чай прогоняли. А раз он теперь не один, так почему бы мне не вернуться к своим?

– Логично. Мыть руки и за стол. Потом стрижка и, что Димка скажет, то и делать будешь.

***

Работа с новыми лодками у Димки продвигалась хорошо. Потому что и опыт уже имелся, и стамеска, сделанная из второй корпусной части Кубьиного ножа сильно ускоряла процесс, и шило с крючком из найденного гвоздя сильно облегчило шитьё бересты. Пашку Димка отрядил нагнать смолы и всё ему подробно объяснил. В дело вмешался случай и всё та же любопытная Пун, которую стали называть Пуночкой. Это она набила один из горшков обрывками бересты вместо еловых смолюшек.

То, что получилось, нюхали всем кланом.

– Мазь Вишневского, – сразу признал Шеф.

– Какое-то мыло так же пахнет, – вспомнила известная любительница косметики Наташка. – Говорили, что оно для чего-то полезное и ещё его не так-то просто достать, но у бабушки было. Вспомнила! Дегтярное. И еще! Для чего, кроме кожи может быть полезным мыло? – вопросила она риторически, опустила в горшок палец и намазала ладони. – Щиплет немножко там, где потрескалось. Ну, у всех же на ладонях такие же подошвы наросли, как у меня – показала свои руки.

И девочки, и мальчики дружно сделали то же самое.

– Я каждый день котлы драю – вот оно и отшоркалось, – объяснила свою исключительность Любаша.

– С Галкой тоже понятно, – объяснил Шеф. – Всех от тяжелой работы не убережёшь, но хотя бы одну пару рук с чувствительными пальцами в клане иметь необходимо.

Но почему не помогает гусиный жир?

– Помогает, – возразила Наташка. – Немного. Но его мало и он редко бывает.

– Гуси пока выращивают птенцов, как и утки. Поэтому мы сделали упор на рыбу. Сейчас можно будет ловить больше, потому что есть немного соли, чтобы вялить нормальную тараньку или воблу.

– Тарань и вобла, это виды рыб, – поправил Вячик. – А в чем засаливать? Кто-нибудь делал это?

– Научимся. Методом проб и ошибок. Света – твоя задача. Если что-то надо – говори громко и ничего не бойся. Так. А чего это мы тут все стоим? Дёготь нюхаем?

– Потому что не кусают, – вдруг сообщила Наташка. – Как я руки намазала – ни один комар на меня не сел.

Теперь к горшку потянулись уже все. Вымазанные в чудесном средстве кусочки и обрывки пошли нарасхват – комары всех реально задрали.

***

– Вот! – Лариска шлепнула на стол небольшой, с пару ладоней, кусок кожи. Настоящей, безволосой и довольно мягкой. – И вот, – на этот раз шкурка была волосатой, но заметно более мягкой, чем предыдущие образцы. – Мелко истолченая кора дуба, если дать ей хорошенько настояться в негорячей воде, даёт лучший результат по мягкости. А чем удаляются волосы, тебе лучше не знать. И надо ставить цех по выделке кож на отшибе, но тоже рядом с водой. Сразу с мелким бассейном примерно метр на полтора. Сможем мы такой из полевого шпата сплавить?

– Не знаю, – пожал плечами Шеф. – Мы ещё не пробовали. А кожи нам до зарезу нужны – штаны у всех буквально расползаются. Что потребуется для шитья?

– Шила с крючками. Швы-то длинные, нужно много рук.

– Из проволочек от счётов подойдут? Не слишком тонкие? – включился Саня.

– Нормально будет. Думаю, как раз.

– Лен? А вы с Вячиком не пробовали с оленей сразу целыми штанами шкуру снимать?

– Задачу поняла. Попробуем.

– Только вот где я тебе место такое найду? Чтобы рядом с родником – озадачился вожак, поворачиваясь к Ларисе.

– Есть родник, – вспомнил Вячик. – Помнишь, мы еще думали, там или тут оборудовать стоянку. Километра три выше по реке.

– Не пойдёт, – запротестовала Лариска. – В такую даль девочки бегать не смогут. Нужно не дальше ста метров. И лучше вниз по течению.

– Понял, не дурак, – хлопнул себя по лбу Веник. – Сегодня же нужно смекнуть, как далеко можно будет дотянуть канавку из нашего родника.

– А бассейнов лучше сделать три, – разохотилась Лариска. – Один для воды и два для разных составов. Но охоту ради кож можно уже начинать – они и из летних шкур получаются нормально.

– Погоди! – спохватился Саня. Ты бассейн для воды ведь не будешь подогревать? Так, может, на гашеную известь сложим? Ведь уже пробовали обжигать – получается, и воду держит.

– Так я и остальные бассейны греть не собираюсь – это только вредит, проверено. Но где ты наберёшь столько ракушек?

– Не из ракушек. Пуночка как-то показала, какие камни нельзя в костёр класть, а я и проверил, почему. Ну, когда горн перекладывал, она и забраковала несколько штук. Только раствор твердеет медленно.

– Ума не приложу, что бы мы без этой девчушки делали? – почесал репу вожак. – Сколько она съедобных корешков нам показала?

– Двадцать три, – уверенно ответила Надюшка. – У меня всё записано. И ещё траву со стручками, где вкусные ядрышки.

– Горох?

– Вкус похожий, но сами ядрышки мельче и сплюснутые, словно метательные диски. Ну, помните в кладовке, где мы на физру переодеваемся, лежит такой. Только он большой, как у скульптуры "Дискобол", а эти ядрышки с булавочную головку.

***

Землянку строили долго. Копать плотную, хоть ножом режь, глину деревянными лопатами... долбили ломом, тоже деревянным. Выгребали лопаточной костью в мелкие корзины-щиты, которые парами таскали на коромысле. С кровлей, которую собирали в один накат из тех же толстых жердей, тоже работы было много – притёсывать кругляши друг к другу каменными рубилами очень неудобно. А людей постоянно приходилось гонять на заготовку то одного, то другого, то третьего. Малины собрали мало, потому что много съели при сборе. При сушке половина погибла – скисла. В августе очень не дружно, понемногу, стал созревать лесной орех – собирали, сушили, ссыпали в корзины, которые подвешивали под потолком летнего дома.

Олени стали попадаться редко – на кожи шкур удалось выделать всего три. Это при том, что охотники уходили на лодке довольно далеко вверх по реке. Отведали корневищ камыша – съедобно. Как его хранить? – Попробовали и в земляном погребе сложить, и в таком же погребе, но с песком. Часть корневищ просушили на солнце и сложили в те же корзины, подвесив их под потолком.

Заполненные работой дни сменяли друг друга. Дни стали короче, а ночи холодней. Ни с того ни с сего выпадающие дожди путали все планы и портили котлован землянки. Однажды три дня вообще просидели под крышей, благословляя хороший запас дров и "отведывая" вяленую рыбу. Зато парни, наконец-то сделали гончарный круг – всё равно заняться было больше нечем, потому что снаружи лило, а тут как раз материалу наготовлено и всем скучно.

Строить приходилось много. Кроме цеха для выделки шкур, который собрали влёгкую из жердей и обшили сосновой корой, понадобились навесы для дров. С тремя неглубокими бассейнами тоже возились долго – негашёная известь получилась не с первого раза. После заливания её водой неохотно скворчала в яме, подходить к которой просто никто не решался. Долго не твердела. Саня уже не раз пожалел, что отказался от идеи сплавить стенки и дно из старого доброго полевого шпата, с которым всё понятно.

Когда стало холоднее, кухня въехала в жилище, потому что под защитой стен не дуло – одежда у всех уже сильно износилась. Туда же переехал и обеденный стол – сделалось очень тесно. Вдруг выяснилось, что весь сушняк по ближайшим окрестностям выбран, и надо искать его вдоль берега вверх по течению, чтобы потом возить на катамаране.

Проблемы, казалось, только добавлялись. Накопившееся утомление и много однообразного труда сделали всех раздражительными. Даже ссоры случались, сколь бы жестко вождь их ни пресекал. Казалось, что слушаются его только по привычке и ещё из-за бесконечной беспробудной усталости, когда даже спорить становится утомительно. И всё получалось только с пятого, а то и с десятого раза. Тот же гончарный круг переделывали четырежды. То он слишком бил, то царапался, то ещё какая неприятность. Собрать при помощи каменного инструмента щиты круглой формы оказалось очень трудно, особенно при отсутствии металлического крепежа. Их пришлось слепить из глины, обжечь, а потом долго доводить до кондиции шершавым камнем.

И всего две удачи за два с половиной месяца, начиная с середины июля и до конца сентября – с первого раза сложенная Саней печка в землянке с выведенной наружу трубой, да сделанный им же арбалет. Наконечники болтов кузнец отлил коническими – это был серьёзный реванш за чугунный молоток, который получился только с третьей попытки, потеряв при этом заметную часть металла.

Отлиты были эти наконечники из монет непонятного сплава – часть белых рублей и двухрублёвиков оказались из него. Хватило этой роскоши только на три "снаряда".

Запасы на зиму скапливались ужасно медленно – это очень нервировало. Тем не менее, мясную пайку Веник увеличил – гусей и уток теперь били, не стесняясь – точно зная, что на зиму они улетят. И без того за лето ребята и девчата высохли, стали жилистыми и стройными до жалости – пришла пора отложить хоть немного жирку. К "диете" прибавились корешки, которые делались мягче, если их сварить или запечь. Несколько раз поели похлёбки – то есть не просто бульона с кусочками мяса, а вполне себе супа с овощной заправкой.

Съедобных зёрен в лугах собрали от силы несколько килограммов, хотя времени на это затратили непростительно много. Не стали их ни шелушить, ни пускать в пищу – решили попробовать посеять весной. Зато на паре десятков грядок по квадратному метру каждая посадили выкопанные с комом земли самые полюбившиеся корешки. И даже обнесли этот огород высоким плетнём.