Текст книги "Клан Мамонта(СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Шеф грузил швертбот под завязку, освободив его от всего лишнего, Оставил новым знакомцам молоток, наковальню и зубило – как выплавлять металл ребята просекли, а как ковать его холодным – показал. Избыточные горшки, лишние шкуры – всё ушло на подарки. Ленка и медь – больше ничего он отсюда не повезёт. К тому же надо торопиться – сентябрь уже в самом разгаре.

Глава 40. Жизненные мелочи

– Нет, Люба, неправильно я Веника любила, – вздохнула Ленка.

– Неправильно, это как? – улыбнулась Галка. – Может, и нам с Вячиком попробовать ваш способ?

– Тебе бы всё шутить! – скривилась Любаша. – А, может, в нашей Леночке настоящая страсть проснулась?

– Ой, проснулась, девочки. Да я теперь для него... не знаю, что готова сделать!

– Это что же такое у вас случилось на этом Урале? Нет, понятно, что смотаться неведомо в какую даль и притаранить чуть не тонну готовой меди, это... да круче только яйца, а выше только звёзды, как сказал мой Сашок, – удивилась Любаша.

– Расскажи, Лен! Что между вами было?

– Ну, не знаю, получится ли передать. Представьте себе, что вы спускаетесь вниз по реке через перекаты. Узкое ущелье, вода бурлит, из неё то тут, то там выглядывают огромные каменюки, а с берегов над этим нависают скалы, словно бойцы. Я каменею от страха и жду, что нас сейчас размажет, а он поглядывает в свои путевые заметки и только покрикивает: – Вправо греби. Еще вправо, теперь влево, – а у самого борта возникает из воды гранитный клык и стремительно убегает назад.

– То есть, он только покрикивал? – не поняла Галочка.

– Нет, работал кормовым веслом. Вы представить себе не можете, как было страшно!

– То есть ты его что, от страха полюбила?

– Ну, вы просто не понимаете. Кругом натуральный ужас, а он спокойный, как двери. И сосредоточенный. Когда мы вышли на спокойную воду, переставил вёсла в бортовые уключины, сел на банку и давай грести, будто по городскому пруду катается. Я ведь думала, что он... ну... не очень смелый, – Ленка задумчиво оглядела деревья, с которых облетала пожелтевшая листва, и зябко поёжилась. – Так это не один раз было. На той реке этих перекатов... не помню сколько. Страшные! Но, если в другой раз он меня снова с собой возьмет – поеду, даже не пикну.

– Да, сплющило тебя, подружка, – улыбнулась Галочка. – Ты ведь, если я не ошибаюсь, сама его без себя не отпустила.

– И не отпущу, – согласилась Ленка. – Я за него боюсь.

***

– Так что? Ты еще с одним племенем покорешился? – Саня показал, куда положить последний из слитков и довольно потёр руки. А у нас нормально получаются болты и гайки на двенадцать с резьбой полтора миллиметра.

– В глубину? – уточнил Веник.

– Шаг такой. Расстояние между витками. Ты с какого дуба рухнул?

– Я в Ленку влюбился.

– Это как понимать? Вы же давно... вроде как... вместе.

– Ну, да. Нравилась она мне.

– А теперь? Африканская страсть? Что это случилось, отчего ты вдруг так воспылал?

– Да пороги мы с ней проходили. Признаться, натерпелся я страху. Там всё быстро, то камни из воды, то к береговой скале тащит – только успевай поворачиваться. А она работает носовым веслом, словно заправский плотогон среди пены – вылитая Афродита. Как на тихое место выбираемся, садится к рулю вся такая спокойная. И это много раз. Богиня, а не девчонка.

Саня ухмыльнулся и перевёл разговор на другое: – Лариска возмущалась, что ты драгоценный поделочный малахит на простую медь перевёл.

– С чего она взяла, будто он поделочный?

– Ну, сказала, что это поделочный камень. Так что, будешь ты, наконец, свой Стирлинг до ума доводить? Тот, что крутит точило, работал без нареканий. Любаша просит повторить для вращения жерновов, а то, говорит, тяжело руками весь-то день крутить такую тяжесть.

***

Путешествие путешествием, но летний отдых завершён, и пора входить в курс дел – за лето в посёлке многое изменилось. Выстроены, наконец, бани, похожие на настоящие. Капитальные деревянные срубы устроены по-разному. Видно, что пробовали несколько способов, и все дали удовлетворительный результат. Внутри – печки со вмазанными чугунными котлами, чугунные же вьюшки, дверцы. Заглянул в топку – колосники тоже чугунные. Круто. Строганые полы, кадушки для воды, веники заготовлены. Даже тазики деревянные. Около судостроительного дома под навесами аккуратными штабелями лежат материалы на любой вкус, в лаборатории всё те же девчата – Светка, Наталья и Пуночка.

Тут простым осмотром ничего не поймёшь. Да и не отпустят его без того, чтобы не поговорить.

– Шеф. У нас ничего не получается с растительным маслом! – берёт быка за рога Наталья.

– А чего ничего?

– А того, что дёготь обжигает кожу. Его нужно разбавлять. Он хорошо растворяется в жире, но животные жиры густеют.

– Поясни, отчего обжигание кожи стало недостатком? Это же для дезинфекции ранок и ссадин. Йод тоже обжигает.

– От йода шкура не слазит.

– А глицерином не пробовала разбавлять?

– Ой! Зато мы сосновый дёготь получили – хорошо действует на кожу.

– И тоже обжигает?

– Ага.

– А из чего пробовали давить масло?

– Из разных зёрнышек. Что-то ничего не выдавливается.

– А ты, Свет? Что у тебя новенького?

– В общем-то, про разложение торфа кое-что выяснилось. Пятая часть массы уходит в какие-то горючие газы. Пятая – в газы, растворимые в воде. Какие – не поняли, разбираемся. Десятая вытекает жижей, похожей на тот же дёготь. А то, что остаётся – уголь. Сгорает жарко, но золы от него много. Ну, вон ещё бумагу очередной раз улучшили. Клей подобрали и стали в неё добавлять мел. Она теперь у нас белая и не так легко рвётся – нитками можно сшивать.

В мастерской обнаружил несколько ткацких станков и увидел, что для поднимания и опускания нитей основы прилажены тонкие проволочки – наконец-то сумели приспособиться получать их протягиванием через отверстия, а то раньше только прокатывать получалось. Проволока – это хорошо. Проволока – друг человека.

***

Новостей оказалось больше, чем удалось приметить беглым осмотром. В стене пристройки, куда переместилась кухня вместе со столовой, было настоящее окошко – четыре прямоугольных стёклышка, каждое размером с ладонь, в деревянной раме. Зеленоватые, с отдельными пузырьками воздуха, они пропускали свет, но искажали изображение.

– Прежде всего, воздушные насосы из меди сделаю, – планировал за ужином Саня. – Цилиндры и поршни. Очень уж наши глиняные травят. И ещё нужно сплавить медь с чугуном – хотелось бы получить что-нибудь более твёрдое – чересчур она мягкая эта медь.

– А почему не с железом?

– Железо трудно расплавить. Хотя, макну в расплавленную медь раскалённый пруток – посмотрю, что получится.

– Так вы запустили вторую печку специально для чугуна?

– А что было делать – столько утвари нужно отлить! Сковороды, гусятницы, котлы, чугунки.

– Так это мы всю руду уже израсходовали? Её же не так много оставалось!

– Ещё нашли. Петя по похожим местам копал ямы и искал. Тут этого добра немало. Зато пирита мало – ложбинку, где он находился, перекопали. Всё что было, вытрясли, но никакой жилы не встретили. Несколько тонн так и лежит в мешках – зимой на санях вывезем.

– А кормов для оленей заготовили?

– Да. Оно в стогах прямо там, где косили. По небольшим полянам, где неудобно пасти. От диких оленей огородили.

– Съестных припасов тоже с избытком, – добавила Мила. – Погреб, что в бывшей землянке, обложили камнем от мышей.

Оставалось только улыбнуться – действительно, основные головные боли сняты. Можно спокойно вернуться к Стирлингу. Эх! Как было бы здорово нынче подняться вверх по Каме на моторке! Они же месяца два потеряли из-за половодья. И ещё при прохождении перекатов. Нет, без механической тяги на борьбу со здешними расстояниями уходит слишком много сил. Поэтому – вернёмся к нашим баранам.

***

Проблем с повышением мощности двигателя было несколько. Одна из них – скорость передачи тепла от пламени к воздуху в цилиндре – более-менее решалась.

Вторая – подтравливание в месте прохода штока заслонки сквозь верхнюю стенку котла, и по периметру поршня в рабочем цилиндре – тоже поддавалась, потому что появилась возможность точить внутренние поверхности – Ваня, наконец-то справился с задачей крепления детали в токарном станке за один конец – станкостроение сделало очередной шажок вперёд благодаря тому же чугунному литью.

Оставалась третья – заслонка, перекрывающая путь теплу сначала от источника тепла, а потом – к холодильнику, как Веник решил называть верхнюю крышку, остужающую воздух в котле. Она, заслонка, должна работать при высоких температурах, то есть быть металлической. И, в то же время, оставаться лёгкой и иметь невысокую теплопроводность. Следовательно – пустотелой. Выполнить её из меди было возможно – этот материал хорошо поддаётся холодной ковке.

Было ещё одно желание. Хотелось, чтобы заслонка не плавно переезжала от стенки к стенке, а подпрыгивала вверх, когда поршень находится в верхней точке, и падала вниз, когда поршень в нижней. Как решить это за счёт маховика и шатуна сразу вот так не придумывалось.

Часть решения – подпрыгивание – предложила Пуночка. Снабдить рабочий поршень штоком вниз, чтобы он при подъёме в конце пути зацепил заслонку и дёрнул. А потом вниз пускай она сама падает – в конце её дотолкает и прижмёт к дну тот же нижний шток.

Пленительное изящество – исчезает уплотнение штока, который перемещает заслонку, потому что сам этот шток оказывается внутри котла.

Вот этот механизм и сделали довольно быстро, культурно собрав его на настоящих болтах. Почему он не заработал, никто не понял. К тому же через стенки было не видно, в каком положении заслонка. Слышно было только, что при перемещении поршня нижний шток своими выступами стучит тогда, когда ему положено.

Жалко. Красивая идея и прекрасное исполнение... ещё бы, если бы оно работало!

***

– Двоечники! – ругалась Светка, когда разобралась в причинах провала! – Вы что, не видели? И игрушка, и Стирлинг точила работали, когда перемещение штоков было задержано относительно друг друга. Прикиньте, какой угол между точками, к которым крепятся шатуны!

– Прямой, – вспомнил Веник. – А тут типа сто восемьдесят градусов.

– Тут не только угол другой, но и перепутано что, отчего и куда должно смещаться, и как это изменить без наружного механизма я просто не представляю.

Пришлось снова садиться и всё разрисовывать, расписывая по шагам что отчего нагревается или остывает, куда при этом двигается... перед внутренним взором возникло коромысло, меняющее направление движения на противоположное – механика сразу резко усложнилась, к тому же никак не получалось закрепить ось – она нужна была внутри заслонки.

Тем временем образец, сделанный по классической схеме, но с новым цилиндром и уплотнениями, спокойно заработал на кухне, вращая жернова. Следующий готовили для перемалывания руды и ещё один для привода в действие водяного насоса промывочного жёлоба. Дальше планировалось перевести на этот вид тяги воздушные насосы для дутья при плавках.

Для ещё одного такого же Димка готовил место в большой деревянной лодке – оказывается, в клане возникла организация, способная разложить действия в последовательные цепочки, ведущие к целям... э-э... Веник же сам говорил, что нужно совершенствовать условия труда и быта. То есть – всё работало правильно. И, да, на управление столь разнопрофильным хозяйством никакой головы не хватит. Одной головы.

***

– Понимаешь, Венечка, мы уже сильно разрослись. Действительно сложно уследить за всем, что случается, и что требуется. К тому же большинство людей любит удобства – как раз ради них и работают особенно охотно. Всем нравится быть уверенными в завтрашнем дне и чувствовать себя защищёнными от невзгод. В этом сошлись интересы и нас, попавших сюда из своего времени, и местных. Поэтому, нет ничего удивительного в том, что возникла и организация, всем этим управляющая.

На самом деле, Любаша – только верхняя видимая часть этой команды, как бы дирижёр. Мила постоянно держит на контроле – чего где не хватает, и сколько имеется в наличии. Сам ведь её на эту работу назначал. На кухне распоряжается Лунка, бригады на срочные работы водит Хыг, про лесное хозяйство и Петю – не мне тебе рассказывать. Так что не переживай – если бы не твой авторитет, всё это было бы зыбко и сопровождалось бесконечными ссорами.

– Так мне, Лен, кроме как быть олицетворением и символом, ещё чего-нибудь хочется. Почувствовать свою важность оттого, что все меня слушаются – дело дурное и нехитрое. Так и хочется, замолчать и не высовываться, чтобы ничего не испортить. Чувство такое, будто я мешаю людям заниматься настоящим делом и заставляю городить всякую фигню.

– После последней такой фигни начал реализовываться план механизации кланового хозяйства – когда у тебя "не заиграло", то предыдущий вариант оказался намного лучше точильного Стирлинга, потому что с медными деталями. И без меди этих деталей появиться не могло – вот тебе сразу два настоящих дела.

– Но так ошибиться! – чуть не застонал Веник.

– На каждые грабли кто-то должен наступить. Здесь эта честь выпала тебе... а... э... что, никак не исправляется косяк?

– Да, не получается у меня каменный цветок.

Глава 41. Моторы и планы

Свойства Стирлингов достаточно хорошо изучили – их быстро прибавлялось в хозяйстве. Они оказались не слишком прожорливыми, очень надёжными, но слабенькими. То есть, словно упирались в некоторый предел, свыше которого мощности не выдавали. Скажем, если нагрузка сопротивлялась – скорость вращения падала. И бесполезно подкидывать дров или раздувать огонь – хоть вообще котёл расплавь – добавка мощности будет ничтожной.

Управлять самой этой мощностью приходилось только за счёт изменения силы нагрева, то есть плавно. Так же плавно проходили и остановка, и разгон.

Ещё заметили, что дно котла – то самое, через которое идёт нагрев, часто прогорает. К трагедиям это не приводит, просто машина сначала начинает работать хуже, а потом и вовсе перестаёт. Заметный сдвиг в понимании причин подобного поведения этих устройств внесла зима – в холода мощность возрастала. И ещё сильней возросла, когда на верхнюю крышку-холодильник подкидывали снега.

Предел создавала скорость теплообмена. В очередной раз.

Свою неудачную модель Веник всё-таки заставил работать, приладив внутри коромысло – никаких преимуществ перед остальными машинами она не продемонстрировала. Отличалась только тем, что постукивала при работе.

Замеры, проведённые на серийных образцах, показали, что их мощность всё ещё не достигла той самой вожделенной одной лошадиной силы, хотя, уже заметно к ней приблизилась.

***

Зимний период прошёл относительно спокойно. Пришло с севера стадо оленей. Перезимовало, поставив клану нужное количество мяса и шкур. Кормов хватило. Оленеводы провели холодное время в тёплом жилье и сытости. По крайней мере, ночевали в домах.

К лаборатории свезли на санях добытый летом пирит, а к месту нового рудничного посёлка доставили стройматериалы. Заготовили древесины и на дрова и на доски с брусьями. Выстроили два новых швертбота и плоскодонку для установки на ней машины и гребных колёс. Несколько новых лодок из коры, ремонт старых. Нарты для оленеводов, колёса. Полотна наткали – девчата стали носить сорочки из материи, да и многим парням достались обновки.

Меню? Были новинки:

– Это мы решили назвать свёклой за красный цвет мякоти, – объясняла Любаша, показывая на ломтики, доставаемые из банки. – Попробовали замариновать – съедобно. А вот эти на зуб напоминают капустные кочерыжки. Пустоваты на вкус, но квасятся хорошо. Мы к ним бруснику добавляем. А овёс нынче был неплох. Два ведра собрали. Печенье из него размели в тот же день, как испекли – вы тогда были в отъезде.

Ещё одну культуру условно называем ячменём – она из южных степей, но и здесь выросла, когда посеяли.

– По расчётам у них очень низкая урожайность, – огорчённо вздохнула Надюшка. – Но ухаживать просто. А вообще, здесь плохие почвы, скудные. Вряд ли среди наших болот есть смысл связываться с зерновыми – только наработаемся.

– Вань! А сможем мы трактор сделать со Стирлингом?

– Надо прикинуть. Конечно, одна лошадиная сила, это немного, но, если пахать не спеша...

***

Всю зиму в клане шла техническая революция. Основных направлений было два – переход на механическую тягу всего, что вращается, и замена подшипников качения с керамическими роликами на подшипники сколжения с металлическими втулками – их делали из железа. Ковали и доводили до совершенства на токарных станках – на приличных оборотах керамика крошилась – отслужила она своё, прошла её пора.

Также сделали два двигателя крупнее – диаметр котла увеличили с полуметра до семидесяти сантиметров и вместо одного цилиндра поставили сверху два стандартных – почти все детали от маломощной модели сохранились неизменными. Цилиндры работали синхронно, потому что питались от общего котла, где повышение давления и разрежение чередовались одинаково, приводя в действие поршни – мощность возросла вдвое оттого, что вдвое увеличилась площадь.

Один Стирлинг планировался на лодку, а второй – на трактор.

Трактор представлял собой два деревянных колеса на общей оси, которая и была коленчатым валом мотора, установленного ниже на площадке, подвешенной под той же осью. Тракторист шел следом за экипажем, подбрасывая в топку дровишки, и рулил при помощи оглобель, направленных назад.

Оно ехало. Но после попытки тянуть этой штуковиной плуг, пришлось добавлять грунтозацепы на железные шины колёс. При первой же пробе "трактор" потянул вперёд подвешенный под осью Стирлинг, поворачивая его вокруг колёсной оси, направил вперёд, вытряхнув дрова из открытой топки, пронёс над собой и попытался прихлопнуть растерявшегося тракториста – насилу Димка успел выдернуть зазевавшегося Фуха "из-под раздачи". Тепла, накопленного в медной пластине днища, хватило ещё на один оборот.

Это событие похоронило бескаркасную концепцию трактора – его тут же переделали, добавив сзади пару колёс меньшего размера и место для водителя. В таком варианте трактор довольно резво забегал, но тащить плуг отказался категорически – не развивал он нужного усилия. Стала очевидной необходимость понижающей трансмиссии. Ни на что, кроме клиноремённой конструкторы-самоучки не решились. Тут же началось проскальзывание ремня на малом шкиве, сами ремни растягивались – требовалось устройство для обеспечения натяжения.

Сделать просто – не получилось. Приобретение опыта вылилось в длинную череду проб и ошибок, растянувшуюся примерно на год.

А вот на лодке особых проблем не было – гребные колёса Стирлинг крутил тем охотней, чем шибче раскочегаривали огонь в топке. И саму лодку неплохо разгонял. Но уверенности, что достигнутая скорость позволит преодолеть течение низовьев Камы в период половодья, не было. Поэтому в новую поездку за медью Веник не торопился.

***

– Вень! Не пора ли тебе закатить лекцию о международном положении и политике клана на ближайшую перспективу? – весна в этом году пришла вовремя – пора сверстывать планы на лето. Вот Светка и забеспокоилась. Ужин, вторая смена – хорошее время, чтобы поговорить.

– С международным положением всё понятно, – кивнул шеф. – Здесь, в зоне лесов, и севернее, в лесотундре, люди приветливы и не склонны лезть в драку – они редко встречаются с другими группами. Для них подобные случаи ценны возможностью пообщаться с новыми людьми. Южнее, куда добиралось племя Аона, народ другой. Видимо, в тёплых краях население живёт гуще – там, похоже, принято прогонять чужаков со своей территории.

– Закономерно, – согласилась Светка. – На юге вполне может быть и земледелие, и зарождение государств. Жалко, что мы не знаем этого наверняка.

– Нас мало, – пожал плечами Веник. – Аон со своими склонными к бродяжничеству соплеменниками – своего рода разведгруппа дальнего, стратегического проникновения.

– Так вот, почему ты их так серьёзно экипировал? – скривился Серый. – А то меня, признаться, напрягает подобная щедрость.

– У разведчиков должны быть причины к тому, чтобы вернуться, – объяснила Ленка. – И транспорт, на котором можно это проделать без героических усилий. Не удивляйся, если мы им и моторных лодок настроим. И вообще, после той зимовки, что это племя провело здесь, они даже карты пытаются рисовать.

– Решать свои проблемы чужими руками? Круто. Ну, так что там ещё в отношении политики.

– Дальше – очень простое соображение. У нас всё ещё людей меньше, чем требуется освоить профессий. Все группы, находившиеся поблизости уже стали частью клана – нужно расширять географию. Поэтому, Кэн, когда снова будешь на севере со своими оленями, привлекай любого встречного, пусть он будет даже хромым. Со всеми дружи, всем делай подарки и рассказывай про место, где можно провести холодное время в тепле и сытости. Здесь и сейчас люди – ценнейший ресурс. Они, как драгоценные камни – редкость.

– На юге может быть больше обездоленных, – рассудительно заметила Лида.

– Я говорил на эту тему с Аоном, – кивнул Веник. – Но у него в лодках не так много места. Опять же ребята нынче где-то здорово задержались. Ну, так вот! Мы более-менее устроились, но нужно думать о будущем. Минеральные ресурсы в этих местах весьма скромные – необходимо создавать поселение на Урале и заниматься там изысканиями на постоянной основе. Сане, например, полный зарез без олова и цинка. Да и железные руды в тех краях могут быть получше, чем здешняя болотная. Если встретим золото – вообще отлично – котлы из него обещают быть долговечней, чем медные.

Теперь о географии – пути по рекам к предполагаемому Белому морю мы не отыскали. Туда ходят вьючные караваны на оленях. Возможно, следует присмотреть волок, или как-то иначе решить вопрос с доставкой крупных партий жира. Племя оленеводов под руководством Вора может в этом сильно помочь. Кэн! Ты дружишь с ними?

– Дружу, Шеф. Подарки отвожу. Вор даёт мне оленей, сколько попрошу. Но слишком много трудно пасти.

– Вот, собственно, и вся политика. И география из множества белых пятен. Западное направление нами вообще не разведано, а в той стороне и Карпаты, и разные другие горы со всяческими рудами. Просто не знаю, за что хвататься.

Самая короткая дорога – знакомая. А всего сразу нам не охватить. Думаю, имеет смысл основать на Каме город Пермь. Возможно, племя Хипа будет приходить туда на зимовку.

– Это что? На всём Урале вы нашли только шесть человек? – снова скривился Серый.

– Когда шли по Чусовой, в двух местах видели дымы костров. Но некогда было знакомиться – очень торопились добраться домой до начала зимы, – вздохнула Ленка.

– Сам-то ты что? Планируешь в этой Перми остаться? Или вернёшься зимовать сюда? – забеспокоился Саня.

– Не решил ещё. Да и не знаю, как обстоятельства сложатся, как моторка себя покажет. Но, если не вернусь – не беспокойтесь и не начинайте поисков.

– Я поеду, – встрепенулась Пуночка. – Новые камни – это очень интересно. И про геологию я всё, что было в учебнике, прочитала, и Петя мне рассказал то, что запомнил из школьного материала, и Света.

– Вот и будешь научным руководителем, – улыбнулась Наташка. – Заодно заложишь основы местной геологической науки.

– Я тоже поеду, – вызвалась Лунка. – Хозяйкой стану, как Лю Ба.

***

Производство Стирлингов прекратилось, как только закончилась привезённая с Урала медь. Одним словом, сомнений в необходимости снова отправляться в дальний путь ни у кого не возникало – люди быстро привыкают к удобствам. Даже ребята из местных в большинстве своём предпочитали подбрасывать торфяной уголь в не слишком прожорливую топку, а не крутить жернова или качать насосы.

Затруднение вызывала небольшая вместимость моторной лодки, в то время, как и людей, и грузов предполагалось забросить немало. Особенно громоздкими и тяжёлыми оказались Пуночкины пожитки – она только походных плавильных печей приготовила три штуки – этакие вёдра из обожжённой огнеупорной глины с крышками и отверстиями для поддува. Хрупкие, отчего их упаковали в крепкие ящики и обложили мхом. А ещё насосы и лабораторное оборудование из лучшего стекла. Термометры, два вида кислоты – серная и уксусная, перегонные "чайники" – серьёзная девушка и собралась серьёзно.

А ведь еще и людей нужно немало забросить, и других грузов. Так что во флотилию включили три швертбота – все, что оставались в клане.

Отправились в конце мая, и дошли без приключений – вода прямо на глазах входила в берега. Парусники легко обгоняли моторку пока дул ветер. А когда он стихал – наоборот – гребцы уставали и не поспевали за неутомимым Стирлингом. Словом, не так уж быстро гнал лодку маломощный мотор – оставалось только пожалеть об отсутствии на новом "корабле" паруса. С другой стороны, совместить в тесном корпусе двигатель и шверт не удалось, а поднять при попутном ветре кусок ткани, растянутой между палками – до этого додумались быстро. Как и ожидали, самым длинным участком маршрута оказался подъём вверх по течению Камы от Волги до устья Чусовой.

Здесь путешественников ждал приятный сюрприз – горка медных слитков и довольный как слон Хип со всем своим племенем.

– Мы переплавили все пупырчатые камни, которые были в том месте, – сказал он, сделав жест узнавания. – Привезли на плоту. А сами приехали на лодке, которую ты нам оставил.

Опять везуха! Два швертбота поспешно разгрузили и отправили обратно с полным грузом меди. Петя с Пуночкой принялись бродить по окрестностям, отбирая камни для изучения, а остальные занялись рыбалкой и устройством лагеря – Веник не торопился снова лезть вверх по своенравной Чусовой. Может, "учёные" разыщут медь и где-нибудь поближе.

– Вот! – ребята показали обломок камня с зернистым сколом. Цвет – то ли жёлтый, то ли красный. И вообще, весь в разводах. – Тут есть медь.

– Как ты узнала?

– Серная кислота его размыла, на дно стаканчика выпал осадок. Когда я его прокаливала, воняло серой. А когда подержала в огне в чашке с толчёным углем, нашла вот это – на ладошке девушки лежала крошечная чешуйка медного цвета.

– Откуда ты знала, что действовать нужно именно так? – скривился Серый.

– Она не знала, – объяснил Петя. – Она с этими камнями чего только не вытворяла! Просто рассказала самый короткий способ. Учёная, – парень ласково приобнял Пуночку.

– А кислоты у нас хватит? – забеспокоился Веник.

– Кислота не обязательна. Просто с ней легче. И ещё я думаю, что в этих камнях есть и другой металл. Но пока объём пробы маленький, я ничего не могу выделить.

– Этих камней тут много?

– Много. Целый пласт под землёй идёт – я сквозь него ещё не пробился. А судя по толщине на подмытом берегу – не меньше чем полуметровый слой. Шеф. Заточи лом. Видишь, я его совсем посадил, – Петя показал затупившийся конец инструмента.

– Сейчас, прокую, – Веник принялся разворачивать походную кузницу.