Текст книги "Клан Мамонта(СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава 9. Великий хурал.

Снова солнце клонилось к закату. Саня колдовал около своего нового, похожего на печку, горна, то закрывая камушком одно из отверстий, то приоткрывая. Действовал он внимательно прислушиваясь к тому, что говорят девчонки, работающие около другой части этого же самого горна.

Лариска, Люба и Галочка то и дело поднимали верхний не вполне плоский камень, который подхватывали двумя палкам, держа их за противоположные концы на манер носилок. На всё это поглядывала Леночка – она что-то терпеливо скребла своей пилочкой для ногтей. И тут от поваленной сосны примчался шакал. А потом на тропе появились ребята – Веник, Вячик и Димка спокойно переставляли ноги и неторопливо приближались.

– Босс! Закрой поддувало. Шеф идёт, – прощебетала Галочка и стеснительно поставила ладошку перед ртом.

– Ага, сок уже прозрачный, – согласилась Любаша. – Лен! Помогай.

– Да? – взвилась Лариска. – А кто собирался плеснуть водички?

– Не-е... Не уверена. Давайте уже доставать. Ну? Неси колья!

Ленка раздала подругам заострённые палки, которые все дружно погрузили в зев, обнажившийся над горном, когда с него окончательно убрали бесформенный камень-крышку.

– Приготовились! Взяли! – скомандовал Саня, и подставил под тушку берестяной поднос – края у него были приподняты и защипнуты по углам. А потом – второй. По числу поместившихся в надстройке над горном уток.

– Это, часом, не утка ли по Пекински? – тучный Димка покачивался от усталости, но лицо его светилось оживлением. Худощавые Веник с Вячиком выглядели бодрее, хотя тоже были изрядно вымотаны.

– По мамонтовски, – улыбнулась Ленка. – Садимся уже скорее, – она отвела путешественников к убежищу, где под навесом из всё той же сосновой коры стоял собранный из ошкуренных палок стол с решётчатой столешницей – стакан бы тут точно не устоял, но маленькие подносики из бересты лежали устойчиво и напоминали тарелки. Лавки тоже имелись всё из тех же жердей, связанных непременным лыком.

Во главу трапезы усадили вожака, рассевшись вдоль длинных сторон, а около другого окончания утвердилась Любаша, начавшая делить уток – "тарелки" с едой передавали из рук в руки.

– Как всегда, оставшись под руководством босса, клан благоустраивался, – как бы себе под нос пробурчал Веник. – Что ещё мне следует узнать?

– В убежище насыпали пол из той глины, что вынули из ямы под сортир. И в балагане пол приподняли – камни подложили под решётку, чтобы не намокала.

– У тебя, Лариса, какие успехи?

– Неважные, Шеф. Шкурку оленёнка я разрезала на несколько кусков и каждый обработала по-своему. Выскоблила все, а потом уже стала пробовать. Отмытый в щёлоке не воняет, но после просушки стал очень жёстким. Почти ломается, если сгибать. Тот, который помыла горячей водой, всё равно попахивает, хотя и умеренно. И не слишком жесткий. Контрольный образец атакуют мухи – его пришлось отнести в сторонку. И смердит и вообще смотрится неаппетитно. Тот, что мыла в холодной – от контрольного почти не отличается. С последним куском поработать не успела – тоже смердит от него так, что противно в руки взять.

– Да, неважные у нас дела. А что мы вообще знаем о выделке шкур? Или кож?

– Был такой герой в сказке – Никита Кожемяка. Богатырь, кстати, – щебетнула Галочка.

– Точно! – вспомнила Ленка. – И где-то я встречала упоминание сыромятной тетивы. То есть кожи мяли и становились они очень прочными.

– Кожа, это когда без шерсти, – рассудил Вячик. – А с шерстью – шкура. И как, интересно из шкуры сделать кожу? Побрить? Или выщипать?

– После горячей воды шерсть стала как-то сильно линять на том куске, – припомнила Лариска. – Хотя я специально не обращала на это внимания.

– Но воняет точно жир, – заключила Любаша. Потому что щёлок именно жир хорошо растворяет. Но он, похоже, растворяет и что-то другое, нужное для гибкости. И как нам быть? Как этот проклятый жир вытянуть из шкуры? Но так, чтобы оставить это нужное и полезное?

– Песок в себя хорошо впитывает всякие жидкости, – вспомнила Ленка.

– Песок, земля, сухая глина, толчёный камень, – нарезал задачи вождь. – Это от вони. А что делать с гибкостью. Чай, дублёнки многие носили зимой, а они мягкие.

– Дуб-лёнка, – раздельно произнёс Димка. Дубление – слышал я где-то такое слово. То есть дубом что-то делают.

– Тогда кора или листья, потому что из древесины вряд ли получится извлечь в раствор что-то полезное, – рассудил вожак.

– Коньяк в дубовых бочках настаивают. И виски, – вспомнил Саня.

– Это, получается, много разных мокрых дел, – задумчиво протянула Лариска. – А второй котел мы так и не сделали. И этот, старый немного протекает. И вообще я замаялась уже таскать воду нашим единственным берестяным стаканом. И... – она замолчала и выпустила слезинку.

– Всем трудно, – обрезала Ленка. – Но, да, второй котёл нужно ставить у реки.

– Что с шитьём по бересте? – вожак строго посмотрел на Галочку.

– Протекают швы. И замазать нечем. Пробовала серу от ёлок и ту, что из повреждённых сосновых стволов, но она не мажется, а крошится.

– А если подогреть на огне? – поделился озарением Вячик.

– Полыхнёт, – уверенно заявил Димка.

Все притихли.

– Ладно, давайте ещё, – прервал молчание Веник. – Какие у нас новости за те два дня, что мы были в разведке.

– Да так... Мелочи, – развел руками Саня. – Галь! Покажи ножик.

Девочка послушно протянула удобную ореховую рукоятку, из которой торчало лезвие от скальпеля.

– Откуда у нас скальпель? – изумился вождь.

– Так это я из монет сковал. И ещё зубильце сделал и Ленкину пилку для ногтей вызубрил по одной кромке – пропиливать стрелы хоть для тетивы, хоть для наконечников.

– Ну, просто прогресс на марше! – довольно ухмыльнулся Вячик.

– Я лиану нашла. Мягкую. – улыбнулась Ленка. На узлах, откуда у неё усики и листья, рвётся, зато сами стебли между этими местами очень крепкие. Сантиметров по двадцать, в среднем. Раздавила их, отжала сок и расщепила на волокна – крепость не хуже, чем у лыка, но куда лучше на изгиб. Две стрелы оперила – ими удобно перья приматывать. Обе с металлическими наконечниками – Саня сделал из десятирублёвиков.

– Это латунь, – пояснил кузнец. – Не сваривается она кузнечной сваркой. И куётся плохо. Намучился, даже одну монету расплавил. И молотком этим такую мелочь обрабатывать неудобно.

Клан в едином порыве дружно вздохнул – Сане искренне сочувствовали.

– Лёха приходил вскоре после того, как вы нас покинули, – вспомнила Галочка. – Оттуда, – махнула она рукой в сторону, куда текла река, – куда Пых подался с Толяном и Кузей. И Пашка с ним был. Говорят, что нашли они ребят. Ну, которые ушли из племени. Только не смогли убедить вернуться. Да, морды оба имели разбитые, потому что вдвоём против троих у них как-то неубедительная аргументация. Вот.

– А как они шли, что видели? Ты же не могла не выспросить?

– Не могла, – потупила глазки Галочка. – Даже остатки оленины им скормила. По ручью они спускались, что от ихнего родника. Говорят, что там низкие места и много грязи. А потом вышли к речке и двинулись вверх, пока не почуяли дым от костра. Там и отыскали ребят. Ну, и поговорили. А уж потом к нам вышли вскорости.

– Ага! Почти замкнулась география. Ты одна была? Не пытались они тебя обидеть?

– Не пытались. И даже про ножик не заикнулись, хотя видели, что я им работаю. То есть – не отобрали.

– Чудесны дела твои, Господи! – изумился Димка.

– Ничего чудесного, – рокотнул Саня. – После той встречи, что мы устроили Серому и Михе, ну, помните, со щитами, он должен одуматься. Ведь, если с набитыми мордами, значит, дрались руками, по-пацански. А мы как бы вооружённую готовность продемонстрировали. Это совсем другое дело. То есть и убить можем.

– А мы можем? – удивилась Лариска. – Стрелы то у меня тогда были тупые, только попугать.

– Я могу, – припечатала Ленка.

Саня кивнул.

– Не знал Лёха о том "тёплом" приёме, – вспомнил Веник. – Они с Пашкой на поиски пропавших раньше ушли и два дня со своими не встречались. Есть у меня подозрение, что Миха с Серым тоже свалили. Короче, у племени сейчас трудные времена.

– Ты резину-то не тяни! Рассказывай, чего видели в этой вашей разведке? Есть там место с родником на горочке у реки? – не вытерпела Ленка.

– Есть. И не одно, а целых два. И ещё три ложбины таких широких, как бы распадка, заросших лещиной. Самая серёдка у всех у них топкая, потому что ручейки. И полно медвежьих следов. То есть и хорошо, и плохо. Ещё там много дикой малины, до которой здешний Топтыгин будет очень даже со всем удовольствием, а она как раз чуть выше по склонам. Но охота в тех местах не очень. То есть в низинах видели кабанов, но подходить к ним боязно. В лесах, что повыше, оленей встречали. Пугливых и быстрых. Такого птичьего изобилия, что здесь, на нашем, берегу нет. А досюда, хоть и не очень далеко, но через распадки замучаешься пробираться. Опять же на медведя напороться можно.

– А на другом берегу? – уточнила Ленка.

– На другом луга до самого горизонта, озерца, затоны, островки. По берегам камыш. Вдали видны крупные животные вроде бизонов. Потому что пасутся. К ним тоже подходить опасно – затопчут.

– Если камыши и островки, значит, гуси и утки есть, – отрезала Ленка.

– Но без лодки в те дебри лучше не соваться, – встрял Вячик. – Я плавал, проверял.

– Да, – кивнул вожак. – Надо сначала лодку построить, и только потом переезжать. А вариантов у нас два – долблёнка или челнок из бересты.

– Каменным рубилом долбить муторно, – рассудил Саня. – А на железный топор или хотя бы долото металла не набрать.

– А кастет? – спохватился Димка.

– Будете смеяться, но он из чугуния. Литой. Металл неплохой, не хрупкий, и на долото может хватить, но только не слыхал я, чтобы из чугуна делали хоть что-то режущее. То есть острая кромка наверняка хрупнет.

– Может, молоток себе из него отольёшь, если он не хрупкий? – подсказала Галочка.

– Молоток? Пожалуй, может получиться. Расплавить и отлить я, наверно, смогу. Хватит на это жару. Но молотком не так-то много надолбишь, хоть бы и по осине. К тому же он будет совсем маленький, граммов сто или около того.

– А если выжигать, как древние люди? – напомнила Любаша.

– Попытаемся, а что насчёт челнока из коры?

– Каркас как-то свяжем, берестой обошьём, но загерметизировать швы... – пожал плечами Димка.

– Смола, смола...? – забормотал Веник. – А ну, вспоминайте. Кто, что об этом слышал?

– Смолокурово! – чуть не подпрыгнула Любаша. – Деревня такая есть.

– Кур там, что ли, смолят?

– Или смолу курят? На это больше похоже.

– Что, смолу то есть, добывают окуриванием?

– Что-то связанное с огнём.

– Щепки из елового пенька называют смолюшками. Они даже мокрые горят, – вспомнила Ленка из своего туристского опыта. – Копоть из них жирная, замаешься отмывать.

– То есть, смола содержится в еловой древесине, которую нужно... Курить?

– Ну да, как с ёлкой свяжешься, все руки потом липкие, – согласился Саня. Я их нарочно пропускаю, когда вырубаю жерди.

– Получается, надо из ёлок вытапливать смолу, – заключил Веник. – Дима – займись этой проблемой. Ну и вообще посоображай, из чего и как будем делать челнок. Бересты надрать, каркас связать.

– Каркас, думаю, из вербы сделать. Она гнётся нормально, пока свежая. А для смолы нужен хотя бы горшок из глины.

– Глина здесь паршивая, – "созналась" Галочка. Рыбку обмазать ещё сойдёт, а на что другое... ну, не знаю. Попробую что-нибудь придумать.

– Вячик! Помнишь пласт, что мы на обрывчике видели. С синеватым отливом. Завтра берёшь корзинку и ноги в руки – туда и обратно. Есть у нас хоть одна готовая корзинка? – обвёл он глазами остальных членов клана. Те виновато потупились.

– Ох, Любаша! Я же тебя просил!

Девочка приняла виноватый вид: – К утру сделаю.

– Не надо, – остановил её Вячик. – Лучше завтрак сделай. А я возьму два щита и привяжу их к палке на манер коромысла. И Шака с собой возьму.

– Зачем Шака? Уговоришь его за тебя копать? – насмешливо заломила бровь Ленка.

– У него с местным Топтыгиным какие-то отношения. Я видел, как он бегал в ту сторону, куда вёл свежий след, а потом возвратился ничуть не пришибленным.

– Кстати! – поинтересовался Саня. Наш шакал всегда убегает с теми, кто уходит из лагеря. А к озеру, где схоронили Кубью, не пошёл.

– Он тогда у брода отстал, – напомнил Вячик. – То есть того, без полосок, боится, а с медведем дружит.

– Ну, медведю на такую мелкую собачонку нападать, как бы, не по чину. Он же здесь себя хозяином чувствует. Опять же Шак хромал.

– Медведь этот ещё молодой, – добавил Саня. – И Шак молодой. Может, они играют? Да, мишка по ту сторону тропы держится, как мне кажется. И следов похожих на медвежьи поблизости я не встречал.

Ленка кивнула: – Тут росомаха обитает, но она бродит подальше от воды. Имейте в виду – тварь эта злобная и может напасть. Серьёзный противник, хотя и не очень крупный. Не ссорьтесь с ней, уходите сразу.

Глава 10. Разброд и шатание.

На другой день Вячик принёс два плетеных «блюда» глины – Галочка сказала, что из этого можно попробовать что-нибудь испечь. Ещё над ближним спуском к затону установили каменный котёл. Его сначала оформили из небольших кусков полевого шпата внутри полусферической глиняной ямы, тщательно подбирая по форме и по размеру, потом долго упорно раздували внутри полыхающие дрова, а затем и уголья.

Дули до тех пор, пока не выдули не только пепел, но и золу и остатки недогоревших угольков. Даже при дневном свете можно было видеть свечение пышущих жаром камней и то, как они "потекли" – тут-то и остановились "во избежание". Даже пылающие головни повыхватывали, пока весь сосуд не стёк на дно бесформенной кляксой.

Лариска тут же заказала мостки к воде через топкий берег, печку-камнегрейку и столик для работы со шкурами. Но сделали только низкий навес, под которым встали на просушку десять глиняных чашек, похожих на пиалы – просто больше ничего не успели. День прошёл стремительно, под флагом "танцуют все".

А утром, когда клан вкушал традиционный поздний завтрак, из "племени" пришёл Петя. Сегодня были вчерашние холодные отбивные из гусятины, которые Любаша называла шницелями. Но на вкусе это название никак не отражалось.

– Блин! Хотел бы я так питаться? – воскликнул одноклассник после того, как умял вторую добавку – свои-то вели себя скромно под грозными взглядами вождя. Не терпел он обжорства. А гостю накладывали без ограничений.

– И кто не даёт? – съязвила Леночка.

– На десять девочек осталось всего пять парней. Серый с Михой тоже куда-то девались. Всех змей в округе мы уже переловили, птиц распугали – короче, задница какая-то наступает.

– Задница – это плохо, – сочувственно поцокал языком Вячик и вопросительно посмотрел на Ленку.

– А что? – пожала та плечами. Видел же, что два одинца на той стороне протоки кормятся. Ты не возражаешь, Шеф?

– Отчего же? – развёл руками Веник. Он ничего не понял, но мешать инициативе ребят – не его метод. – Так говоришь, маловато стало кормильцев на такую ораву едоков? Ну-ну, – повернулся он к гостю. – А у вас случайно там шкуры ненужной не завалялось? Или, может, кто-то умеет лодки строить? А с меня – умеренное двухразовое питание. Ты, как будешь дома, сказани про это Лёхе. Опять же у нас и попроще работы, хоть завались. До зарезу нужны руки, руки и руки.

– Ага. Передам. Я бы и сам к вам попросился, но тогда кто же для наших девочек будет охотиться? – улыбнулся Петя.

– Мне бы Танюшка очень помогла, – обрадовалась Лариска.

– И Лерочку пригласи корзинки плести, – вставила своё словечко Любаша.

– Только Светку не надо. И Ирку с Викторией. А то тут шуму будет! И никакого дела, – добавила Галочка.

– Сань! У тебя сегодня, что по плану? – прекратил "прения" вожак.

– Буравчик. А потом шило. Сначала четырёхгранное для Галочки. А потом с крючком – кроссовки Лариске зашить.

– Добро. Дима, ты за берестой?

– Ага.

– Помощник нужен?

– Ага.

– Петя! Встал-пошёл. Завтрак нужно усвоить, как следует, вот и утряси его за делом.

– Я, вообще-то тут на охоте.

– Никто тебя в наши угодья не пустит, – назидательно пророкотал Саня. – У Ленки и Вячика тут все гнёзда пересчитаны, и птичье поголовье стоит на реестровом учёте. Они вон даже лисицу грохнули, чтобы не мешала уткам птенцов выводить. А тут ты со своей палкой! И вообще, в чужой монастырь со своим уставом... Ну, ты меня понял.

– А у вас есть устав? – недовольно скривился Петя. – Где бы почитать?

– Я его тебе весь наизусть скажу: Вождь всегда прав.

– А если всё же вождь не прав?

– Читай внимательно устав, – продекламировала Галочка. И прощебетала примирительным тоном: – Ты не ерепенься, Петруша! Ребята тебе двух гусей принесут через пару часиков – тут недалеко. Но возьмут они их сами. Ларис! Ты сейчас новый котёл будешь кипятить?

– Конечно. Мне в нём нужно дубовую кору заварить.

– Ага. А мне бересту распарить. Чур я первая, – взяв копья, девчата заторопились на слоновью тропу, за дровами.

***

Веник закончил торцевать кусочек берёзового ствола – идеально прямой, без сучков и с абсолютно неповреждённой корой. Два часа кропотливой работы лучшим из рубил клана. Теперь оставалось эту кору снять цельным куском без единого разреза, а потом приделать дно. То есть точно вырезать и плотно вставить относительно короткую пробку.

И вот тут-то пришлось задуматься – просто так кора не слезала. Не слезала она и после постукивания снаружи. Даже прокатывание чурбачка палкой не помогло – бесшовный стакан совершенно не желал сниматься. А у девчат в новом котле как раз поспел кипяток – туда и погрузили чурбачок. Не помогло – не отделилась кора от древесины.

Тут как раз пришли с охоты Вячик с Леночкой и принесли сразу двух гусей. Из обезглавленных шей ещё капала кровь, которую слизывал с тропы бегущий по пятам шакал.

– Головы ему уже скормили, а он всё никак не угомонится, брюхо ненасытное! – ворчал Вячик. – И самих птиц насилу отобрали – приносит, но не отдаёт.

– Интересно, почему это он их вообще приносит? – улыбнулся Петя, приволокший из леса крупную трубку свернувшейся бересты.

– Ну... команду "ко мне" с ним все тренируют. А больше – никакую. Так Саня распорядился. Мы ведь очень послушные, – улыбнулся Веник.

– Ты же вождь. Тебе-то, зачем слушаться? – изумился Петруха.

– Так вождь – это тот, кто знает, что велит. Про собак и всяких псовых лучше Сани у нас никто не петрит. Поэтому мы его и слушаемся.

– Шеф! – улыбнулась Леночка. Мы проводим Петеньку домой? А то ведь может встретиться по дороге какой гадостный зверь и всё у него отобрать.

– Да, пожалуй, – спорить с Ленкой Веник не будет – слишком часто она оказывается права. Нюх у неё, что ли на всякие события? Хотя, кто тут вообще лучше неё ориентируется?

Взвалив на плечо гостя палку, к концам которой были привязаны крупные птицы, мальчик и девочка пристроили в тени свои луки, а сами вооружились копьями и ушли. Как раз было где-то около полудня.

Вернулись они часов через пять – точно к ужину. Без гусей, но с Петей. И ещё с ними пришли Танюшка с Лерочкой.

– Дима, Саня и...

– Я, – догадался Веник.

– Да, и Шеф – переезжают спать в убежище. Галя и Лариса – оборудуйте им постель. Леночка, отведи девочек помыться. Да смотрите, недолго там – сейчас буду накрывать, – захлопотала Любаша.

– А что у нас сегодня? – поинтересовался Вячик.

– Четверг. Рыбный день. Не знаю, какого сорта эта рыба, но на вид вполне съедобная. Саня! Закрой поддувало!

***

Ещё трое человек за столом поместилось. Ленку пришлось усадить в торце рядом с вожаком. «Новенькие» девочки посматривали на происходящее с любопытством и трескали за обе щеки, но добавку Веник разрешил им всего одну, а Пете так и вовсе отказал: – Ты сегодня завтракал, – сказал суровым тоном.

– Так что тут нужно делать в этом вашем рабстве? – спросила Лерочка, отхлебнув глоток из пущенного по кругу стакана с каменным дном.

– В рабстве? – приподнял брови Веник.

– Ну, пока мы шли до стоянки племени, я подумал, что если уведу с собой двух девчат, то есть столько, сколько на мою долю приходится, чтобы прокормить, то могу со спокойной совестью присоединиться к вашему клану, – объяснил Петя. Леночка и Славик эту мысль одобрили, можно сказать, поддержали. А Лёшка разорался, что я могу их вообще хоть в рабство забирать, если хочу. Вот, хотя бы за этих двух гусей. Только, чтобы я на их племенное имущество не покушался.

Народ за столом похмыкал.

– Рабство наступит с утра после завтрака, – добродушно объяснил Дима. – А сейчас – тихие игры и подготовка ко сну.

– Тихие игры? Это как?

– Доделываем то, что за день не успели, – улыбнулась Галочка. – Вот Саня не успел мне отковать длинный ножик, чтобы поддеть бересту.

– Кстати – металла осталось с гулькин нос. Я хочу раздербанить Кубьин ножик. Хвостик на лезвии оттяну и вставлю в постоянную рукоятку. А потом у меня останутся ещё целых две довольно длинные стальные пластины. Из одной как раз и выйдет длинный ножик для Галочки.

– А мне когда? – возмутилась Леночка. Я же не сижу в лагере! Не могу попросить у Любаши. Что, я теперь до конца жизни буду монеткой резать?

– А тебе вот, – Саня протянул второй "скальпель" с ореховой рукояткой, только с лезвием в полтора раза больше, чем тот, который был сделан раньше. Следующий – Димке. А потом подходящие монеты у нас закончатся. Я верно говорю, Шеф?

– Верно. Лен! Сдай свою монетку на кузницу. С выделкой шкур как дела? – повернулся он к Ларисе.

– Пробовала сухую глину и песок. Пока не воняют, но времени прошло слишком мало, – кивнула она на два куска рыжей шкурки, болтающиеся на ветке. – И предупреждаю – в котле заварена кора дуба. Пока не придумаем, во что её перелить, даже не рассчитывайте там птиц ошпаривать. Ну, или пока я не закончу пробы с дублением.

– Вы тут чо? Совсем деловые? Или я чё-то не догнала? – очнулась Танюшка.

– Ты просто ещё не проснулась, Танечка! – мягко сказала Лариска. – Я тоже пока не совсем отошла от этого... переброса. Это вон Ленка с Любашей тут совсем освоились. И ты освоишься. И рабство наше не таким уж страшным покажется. Пойдём, я тебя спать положу.

***

– То их понюхает, то их полижет, – продекламировала Галочка при виде лежащего на боку Сани, с видом Скупого Рыцаря перебирающего лежащие перед ним монеты.

Выглаживающий плечи очередного лука Веник лукаво ухмыльнулся и ничего не сказал. Димка же, вырезающий паз в довольно тонкой палке, вообще не поднял головы – он то и дело менял ножи – обречённый на разборку Кубьин, маленький Галочкин и чуть больший – Ленкин.

– Вень! А мне тоже ножик будет? – из входа в балаган показалась голова Пети.

– Не знаю. Вообще-то, сначала нужно девчат обеспечить – парни как-то и каменными орудиями обойдутся.

– Да? А говорили, что следующий Димке!

– А ты сможешь без стального инструмента прорезать узкую щель, чтобы соединить рейки в шип?

– Тогда, лучше сделать стамеску.

– Нафиг стамеску! – ругнулся Димка. – Как у Галочки сделай, только лезвие длиннее и уже.

– Может, совсем на клин. Чтобы ровно сбегалось к концу?

– Да. Лучше.

– Так я завтра стану делать типа плоского штыка, чтобы кору целыми цилиндрами от стволов отделять. Если тебе подойдёт, так зачем нам делать два инструмента, если можно обойтись одним? – решил упростить себе жизнь Саня.

– Ладно, попробую завтра. Тогда и решим.

– Слышь, Шеф! – продолжил жадничать Саня. – А я вот думаю – металл всё равно подходит к концу. Так может, не отливать молотка. А то я потрачу на него весь кастет, а ковать-то уже будет нечего.

– Ты, я помню, хотел соорудить буравчик, – оторвался от работы вожак. – И как ты с его острой частью справишься без нормального молотка? Там ведь каменный инструмент не проканает!

– Понял. Был неправ.

– Это у вас совет стаи? – снова проявил любопытство Петя, выглядывая из лаза в балаган.

– Или вылазь сюда, или сам спи и охотникам не мешай. Или завтрака не будет, – отреагировал Вячик. Он давно уже сидел в убежище рядом с очагом и помалкивал, перебирая какие-то волокна.

***

– Лар! Ты чего? Уже совсем в этими лузерами снюхалась? – завела старую привычную шарманку Танюшка, едва последний из пацанов выбрался из-под плотной сплошной крыши, оставив девочек самих по себе.

– Лузеров? – удивлённым тоном спросила Лерочка. – Ты, дура набитая, когда последний раз трескала добавку, сидя за нормальным столом?

– Завтра добавки не будет, – проворчала Ленка. – А будет одно сплошное рабство.

– Вот! – воскликнула Танюшка. – То есть – мною будут помыкать.

– Ну, если ты категорически против...? Давай я тебя на кого-нибудь поменяю.

Справа тихонько хихикнули.

– Э-э. Меня? На кого? – отреагировала Танюшка.

– На Гулю, например. Она, хоть и не дружила с Ларочкой, но дар послушания...

– Что? На эту черномазую? – вскинулась Таня.

– Отбой, – Любаша решительно подвела черту под разговором.

– Метёлки, – констатировала всё та же Таня. – Да как вам вообще не стыдно? Связались с лохом, и сами стали лохушками. Да мне даже смотреть на вас стыдно. Даже лежать рядом!

Разбушевавшаяся девочка, наступая на кого попало, проследовала на выход и выбралась в решётчатое убежище, где как раз скучковались пацаны.

Веник среагировал первым – ухватил бунтарку за щиколотку.

Саня поступил философски – поднял взгляд от своих монет и произнёс: – Я тоже умею в тыкву.

– Лен! Ты права. Меняй, – пробурчал в сторону балагана Веник. – Одна доведёшь?

– Ну, если вместе с тобой, то оно вернее будет.

– Так, вроде, нужно Сане пособить...

– А можно я? – вскинулся Петя.

– Можно, – раньше, чем успел согласиться Веник, ответила Ленка. – Так что, Шеф, Таньку завтра мы с тобой в племя отведём? – донеслось из входа в балаган.

– Не, ну вы что? Совсем берега потеряли? – рявкнул Веник. – Отбой! – и, сбавив тон: – Галь! Растолкаешь меня утром пораньше?

– Спит она. – донеслось из балагана. – Не трожь ребёнка.

– А комары-то тут какие! – пробормотал Петя.

Саня флегматично положил поверх пламени очага охапку заранее приготовленных свежих веток.