Текст книги "Клан Мамонта(СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

– Так, Фух! Если под Кобецкую, то где им вымыться? Новеньким то есть.

– Тепло, однако, Шеф. Река рядом. Мальчики на запад, девочки – на восток. Люба службу знает, – ухмыльнулся "дикий" подросток.

Глава 36. Машина

Самой хлопотной частью строительных работ оказалось начало – возведение каркасов кровель на вкопанных в землю столбах. Саман для их утепления делали тут же из вынутого грунта, когда «опускали» пол в постройке. А в замес пошёл заготовленный с осени камыш. Заранее сложенные под навесами листы коры укрепляли сверху сразу после высыхания утепления крыши. Стены, как и раньше, возводили позднее, когда в лугах достаточно выросла трава – её замешали с глиной и сформовали кирпичи, которые подвозили уже сухими.

Видимо, сказались полученный опыт и заранее созданные запасы материалов – уже к концу июля "ломовые" объёмы работ были завершены. А отделкой и удобствами можно заниматься хоть всю жизнь, даже зимами, если помещения уже закрыты и отапливаются. Основные силы переместили на осушенное болото, которое пока не стало настоящим лугом – потому что не успело. Тут, как и обещал Петя, имелся хороший слой торфа. Его прессовали в брикеты, сушили и в тут же возведённой печи переводили в торфяной уголь – он терял при этом около половины веса, но не издавал при горении настолько неприятного запаха – то есть годился и для отопления помещений, и для кухонных плит, и даже в кузнечный горн, на худой конец.

Сразу две проблемы глобального характера оказались решены не только для настоящего момента, но и на ближнюю перспективу. Заготовляемые же дрова, преимущественно берёзовые, тоже в специально построенной печи прокаливали, извлекая из них уксус. Оставшийся уголь так и использовали в качестве угля, а уксус, дав оттуда испариться ацетону и древесному спирту, сливали в большие сосуды – он ждал привоза с севера жира, чтобы сделать из него стеарин для свеч и солидол для смазки.

До начала больших заготовительных работ оставалось еще около месяца, когда пришедшая на лодке Ленка поставила перед Любой полную корзину желудей. Спелых, когда в это время они были ещё далеко не готовыми к сбору. И не гнилых, тогда, когда все контрольные партии из погребов или корзин, висящих в сухих местах, давно и надёжно пропали.

– Помните, осенью уронили часть груза по пути от дубравы? – напомнила она. – Так вот, в проточной воде они пролежали до средины лета, почти до нового урожая, и ничего им не сделалось.

– А почему их не унесло? – удивился Саня. – Нет, я понимаю, что крышка удержалась, но саму-то корзину должно было просто укатить течением.

– Половодья в этом году не было, – напомнила Люба. – Или корзина за что-то зацепилась?

– Было немного. Как раз ветка упавшего дерева её и задержала, а я сквозь воду увидела и достала.

Жёлуди высушили, размололи в муку и проверили выпеченный хлеб на вкус. Вполне прилично. А потом был объявлен конкурс на проект лучшего подводно-проточного желудехранилища. Такого, чтобы и подо льдом можно было найти место, где сделать прорубь, чтобы до них добраться, и весной в случае ледохода не потерять сделанные запасы. А то год на год не приходится – на реке всякое может случиться.

В это же время с юга вернулась лодка, отправленная за солью. Большая лодка – привезла она около тонны груза за один рейс. Но сам поход продлился три месяца – возвращение вверх по течению на вёслах стоило огромных трудов. Гребцы выматывались, преодолевая встречное течение, вычитавшее свою скорость из и без того невысокой скорости отяжелевшего от груза кораблика – медлительность тяжелой лодки вышла боком.

Снова из забытья поднялся вопрос о моторе. Но у Сани так ничего с болтами и не получилось – куча стараний, множество хитростей, а на выходе только жалкие уродцы. Была бы хоть медь, он бы отлил хоть что-то работоспособное, но имелось только железо.

Прозвучавшее в процессе коллективных воспоминаний слово "метчик" ни капельки не помогло. То есть, даже представление о том, что этим устройством нарезают резьбу в отверстиях и как оно выглядит, оказалось бессильным перед суровой реальностью. "Знаю что нужно, но не знаю как это сделать" – сработало в очередной раз со всё той же неуклонной несгибаемостью.

Ещё одно волшебное слово "токарно-винторезный" помогло ещё меньше – от него Ваня окончательно ушел в себя и в мысли о том, как решить задачу нарезки резьбы при помощи токарного станка. Для начала, хотя бы наружной – на цилиндрической поверхности. Тем временем Веник вернулся ко всё так и не собранным деталям для большого образца – два тонких четырёхмиллиметровой толщины стальных диска диаметром по полметра так и не удалось надёжно скрепить на заданном расстоянии друг от друга, сдавив через толстое, десятисантиметровой толщины кольцо – давить было нечем. Учитывая, что внутри должно попеременно создаваться то, давление, то разрежение – "вприкладку" к опоре задача тоже не решалась. Лучше всего выходило сложить элементы один на другой и просто прижать сверху грузом.

По этому пути и пошёл, водрузив основание на кованый треножник и нагромоздив сверху рычагов с грузами – плотничать он умел, и нехитрые поковки ему вполне удавались. Заслонку, похожую на поршень, сделал для простоты всё из того же дерева, как и шток. То есть поначалу повторил основные идеи игрушечного макета. Только второй, маленький цилиндр сделал из керамики. Поршень, как и у насоса, снабдил кожаной прокладкой. И большая машина заработала точно так же, как и маленькая.

Надетое на ось колесо с лопатками крутила, даже когда то опустили в воду. Медленно, но уверенно – совершенно не спотыкалась. Если не считать того, что останавливалась, стоило чуточку придержать это колесо рукой. Явно не хватало давления в котле. Подогревать его сильнее было опасно – заслонка, всё-таки деревянная, может просто сгореть. Но вот остудить водой верхнюю крышку никто не запрещает – заметно, что при работе она заметно нагревается.

Вскоре эта крышка превратилась в кастрюлю с весьма непрочно прикреплённым дном, прикрепленным к берестяной стенке на смолу, смешанную с углем.

Ситуация улучшилась – вал стал преодолевать большее усилие. Вот тут и пришло время провести измерения. Пусть и не слишком точный термометр уже имелся. Набор гирь – тоже. И достигнутые характеристики стали заметно превышать чувствительность применяемых средств измерения. Насколько они близки к своим аналогам из прошлой жизни – кто его знает? Наверно, близки, потому что Светка делала их, следуя классическим инструкциям.

А когда появились цифры – пришла пора заглянуть в справочник по физике, где куча формул, над которыми стоит напрячь мозги. Освежить в памяти основные законы и навыки в алгебраических преобразованиях.

Веник засел за расчёты. Вспомнил, что нельзя забывать о необходимости отсчитывать температуру от абсолютного нуля, что давление связано с температурой газа линейным соотношением, что... он неплохо сёк в этом в школе, а чтобы наложить сведения из учебника на данные из справочника – просто нужно напрячь мозги. И, что очень здорово – в его распоряжении действующая установка, которую легко разбирать и что-то в ней изменять – июль и август ушли на теорию работы этой самой машины и проверки предсказанных результатов. Для машины именно этой конструкции.

Открылись и некоторые её секреты. Например, заслонку следовало выполнить из материала низкой теплопроводности, чтобы она хорошо перекрывала тепловые потоки. А вот её толщина значения не имела. Но желательно было сделать массу поменьше, чтобы не тратить слишком много энергии на перемещение этой штуковины туда-сюда.

К тому же, для увеличения усилия нужно было увеличить диаметр рабочего цилиндра, но это напрямую связывалось с объёмом котла. А, поскольку для увеличения скорости нагрева воздуха от горячей стенки и остывания от холодной, толщину зазора между ним и этими стенками следовало делать тоньше... в общем, картинка прояснилась.

Тут же стало понятно и усилие, нужное для прижима крышек друг к другу, и то, насколько крепко следует прижимать к котлу рабочий цилиндр, температуры в разных местах, усилия. Кое-что начало поддаваться расчётам. В том числе даже мощность удалось, хоть и грубо, но оценить. Она при существующих размерах сильно не дотягивала до киловатта.

В процессе переделок и проб разных соотношений стали понятны и способы соединения этого чуда техники в единую конструкцию – весь крепёж вынесли наружу и в основу его положили клин, забиваемый в удлинённое кольцо (вроде цепного звена), накинутое на заранее сделанные выступы. Смотрелось некультурно, громоздко. К тому же для ремонта могли потребоваться услуги кузнеца... хотя, как раз о надобности в ремонтах ничто не говорило – аппарат работал всегда надежно. В нём было нечему ломаться.

На первом рабочем экземпляре долго возились с заслонкой – её сделали пустотелой из тонкого листа. К счастью, не было нужды обеспечивать герметичность этой детали. И очень мучились с подгонкой рабочего поршня.

Опробовали машину на катамаране уже осенью, в октябре, когда закончили заготавливать тростник. Гребное колесо расположили между поплавков сзади, а Стирлинг – на платформе. Усилие передавали через ремень. В общем-то, судно двигалось, хотя, хотелось бы побыстрее. В обслуживании ничего сложного не было – подкидывай дрова и всё. Неудобства вызывались тем, что останавливалась это сооружение медленно. Примерно, со скоростью остывания нижней стороны котла. Но плеснуть в топку воды при случае не возбранялось.

Словом, как-то оно ехало.

***

Долго не было вестей от группы Аона. Пуночка даже стала беспокоиться – у неё же там и мама, и папа, и брат. Знакомые бродяги подтянулись только в октябре – видимо задержалась на юге в низовьях той самой реки. Веник ещё с берега пересчитал людей в лодках – все живы. Да ещё и с прибавлением – незнакомая девушка с ними. Наверно, Пыт взял её за себя – вроде собирался.

Кып тоже просиял лицом и поспешил вниз по лестнице к причалу – встречать. Люба поскорее загнала за столы первую смену, полагая, что гостей лучше посадить во вторую, вместе с вождём и его ближниками. Распорядилась увеличить закладку в расчёте на новых едоков, послала наряд подготовить мыльню. Тут и сомневаться нечего – если в разгар осени такая толпа подваливает с юга – останутся зимовать. А это к семидесяти пяти человекам уже имеющимся в наличии добавляется сразу двадцать пять – то есть рационы нужно пересчитывать, а запасы увеличивать.

Прибывшие без возражений пошли "под Кобецкую", в мыльню и на переодевание – запасы одежды и шкур мгновенно иссякли.

– Мы привезли соль, – с первых же слов доложил Аон. – Много соли – сколько смогли увезти. И просим тебя, Ве Ник, позволить нам жить здесь до весны. Мужчины будут охотиться и отдавать добычу Лю Ба. Женщины станут работать вместе с вашими женщинами. Но весной мы хотим снова отправиться в дорогу.

Глава 37. Есть такая партия

– Лен! Ну вот скажи мне, что это вообще за нафиг! Приходит целая толпа, чтобы перезимовать тут на всём готовеньком, а Шеф принимает их и ставит на довольствие! За наш счёт, между прочим. Ты скажи ему, что нельзя быть таким добреньким. А то знаешь что...?

– Не знаю, – Ленка, вошедшая в лабораторию, остановилась на полпути к Наташкиному столу и повернулась к "главной учёной". – Расскажи мне, пожалуйста, что произойдёт, если Веник так и будет принимать и привечать всех встречных? И продолжит раздавать направо и налево то, что создано непосильными трудами всех членов клана?

– Ну-у, нам тогда самим станет жрать нечего

– Ты так уверена в этом, что готова подтвердить это расчётами? – Ленка насмешливо заломила бровь и, не дождавшись ответа, пошла к Наталье. Забрала стеклянный бутылёк с плотно притёртой пробкой, вышла.

– Не! Ну, ты видела? – Светка только руками развела, едва за долговязой охотницей закрылась дверь.

– Ты, наверно, не замечала там, в прошлой жизни, но девочки ещё в школе хорошо относились к Венику.

– Ты тоже?

– Ну, он высокий, вежливый, смущался... – задумчиво закатила глаза Наташка.

– То есть я зря к тебе Лёху ревновала?

– Откуда я знаю зря или не зря? Мне многие мальчики нравились. Просто они тогда были такие дураки! Но у Лёхи шансов не было – очень уж он старался унизить Веника. Да и Вячика вечно отпихивал.

– Не поняла? – подняла брови Светка. – Все знали, что Веник сохнет по тебе.

– Не сох он. Просто смотрел с интересом. Так половина ребят на меня заглядывалась. Это Лёха слух пустил, будто он в меня влюбился. А Ленка на него за это злилась?

– На Лёху из-за слуха про Веника, или на Веника, потому что он поглядывал на тебя? – в чём, в чём, а в настырности единственной отличнице класса не откажешь.

– Свет! Это так давно было! Будто в другой жизни, – попыталась закруглить разговор главный косметолог клана. Но от главного учёного не так-то просто отделаться:

– Ты мне объясни – с чего это вдруг брошенный нами у брода застенчивый тихоня уже через считанные дни стал таким крутым? Не из-за Лёхиной же шутки про назначение его начальником клана? Да на Веника, сколько я помню, парни никогда внимания не обращали... ну, не в этом смысле, а что не слушали его.

– А Саню или Любу слушали? Здесь-то и сейчас именно они всех гоняют. И Ленкино слово, считай, закон. То-то же! Мир вокруг стал другим. Что тут говорить, если даже тихоня Галочка такую силу взяла!

– Погоди-погоди, – закусила губу Светка. – Они же впятером начинали! Вячик сразу с ними был, но он никого не гоняет.

– Ты просто не видишь, потому что не ходишь на охоту. А с ним сам Кып держится на равной ноге. И мужчины, что из местных, разговаривают уважительно. Знаешь, если приложить к этим пятерым ребятам Галку, Димона и Лариску – тех, кто первыми примкнул – сразу видно, что сейчас именно они накрыли все ключевые направления – как раз эта группа всем и распоряжается. Не замечаешь аналогии?

– Правящая партия! – закатила глаза Светка. – Вот блин! Зря я на Ленку наехала! Ведь, если не закрывать глаза на очевидное, то тот же Вячик со своей строевой и фехтованием – командир армии, которую может созвать одним криком "В две шеренги становись". Ты почему мне сразу не рассказала?

– А сразу и я не приметила. Да и зачем воду мутить? Всё равно против них ничего не сделаешь, и смысла нет – забыла уже, как голодали в лагере у тропы? Хотя, Лёха вам с Иркой и Викторией чаще других мяса отваливал, – Наташка сердито посмотрела на Светку и отвернулась к своим ступкам и пестикам.

***

К концу октября вернулись последние, посланные в дальние странствия – Мэг и Толян, ушедшие вместе с соледобытчиками, оставались в хижине на берегу реки довольно долго. Шеф велел изучать травы. Некогда стройная фигурка девушки была теперь заметно мягче, и даже животик наметился.

– Вень! Толян попросил, чтобы им с Мэгги выделили комнатку, потому что у них всё серьёзно, – прошептала Ленка на ушко "Великому и Ужасному", когда они устраивались вечером на нарах в одной из спален общего дома.

– Ну? И?

– Сказала, что обойдутся. Здесь у многих серьёзно. А это правда, что руды осталось всего года на два? А из чего будем делать железо?

– На какое-то время нам и пирита хватит. В следующем году Петя попробует оценить, сколько его там. Они с Фухом гоняли в те места – похоже, что придётся копать землю, причём много. Но железо из него плавить сложнее, чем из болотной руды. И добывать будет труднее. Там придётся ставить другой посёлок, чтобы не возить сотни тонн грузов каждый год. А ещё я завтра собираюсь провести большой доклад по географии – заготовки нынче завершили рано. И содокладчики прибыли. Как думаешь, сможем мы развесить нашу карту по стене в столовой?

– Её придётся боком поворачивать, севером налево, – хмыкнула Ленка. – После ужина второй смены. А что те оленеводы, которые уходили на восток, рассказывали? Дошли они до Урала?

– До большой реки дошли. Испугались, что заблудятся и вернулись. На обратном пути запутались в речках, бросили лодку и топали пешком, пока не отыскали наше "шоссе". Насилу выбрались. Образцы минералов, ясное дело, потеряли. Дорожные пометки привезли совершенно бестолковые. Хорошо, хоть сами вернулись.

***

– Итак, в это лето нам удалось узнать кое-что новое из местной географии, – Веник оглядел аудиторию, собравшуюся в столовой – пришли почти все, отчего свободных мест на лавках не было. – До сих пор мы знали только окрестности тропы, проложенной мамонтами из южной степи до тундростепи на севере. Теперь, когда группа Аона спустилась ниже по реке текущей в южном направлении, выяснилось, что она перестаёт делаться шире, то есть на протяжении многих дней пути не принимает в себя притоков. На её берегах всё та же степь, но ширина пойменного леса и прибрежных зарослей делается шире. Живущие там люди недружелюбны – они прогоняли наших товарищей отовсюду, где бы те ни приставали к берегу. Их язык непонятен. Признаков гор или скальных выходов ни разу не отмечено. Вывод – это направление для нас пока бесперспективно, поскольку не обещает возможности найти медную руду. Во всяком случае, до создания судна с машиной, способного двигаться против течения.

Есть ли вопросы?

– Шеф! А под парусом? Мы же на деревяшке под ним очень хорошо дошли обратно с большим грузом – воскликнул Лёха. – Не слишком утомительно.

– Очень хочется? – улыбнулся Веник.

– Очень. Там тепло, там яблоки. И, если мы на Русской равнине, то где-то там Крым. А ещё Кавказ и Балканы. Просто до них нужно добраться.

– Ну, если так хочется, готовь предложения. Только без фантастики. Ещё вопросы? – Шеф обвёл взглядом аудиторию. – Тогда кратко о второй команде из Мэг и Толяна. Им удалось собрать семена не менее трёх видов корнеплодов. Один условно назвали свёклой – мякоть у него розоватая. Два других даже на неокультуренных почвах дают вот такой корень, – показал, раздвинув в стороны большой и указательный пальцы. – Толщиной во! – свернул из тех же пальцев колечко.

Племенам, приходившим за солью, ребята рассказали о своих поисках, подарили по железному ножику и пообещали ещё, если те помогут найти что-нибудь интересное.

Обведя взглядом собравшихся и не уловив никакого интереса, переключился на другое направление:

– На севере экспедиция дошла до ранее осмотренных мест, навестила знакомых рыбоедов и направилась в сторону предполагаемого моря. Вниз по реке, но та увела их далеко на восток. А потом и на юг повернула. Когда встретили людей, те сказали, что к морю нужно ехать в другую сторону, то есть вверх. А потом идти пешком и лодки нести на руках.

– Волок! – догадалась Светка. – Может, они в Вятку попали?

– Может, – улыбнулся Лёха. – Таблички с указателем нигде не было.

– Жир пришлось брать у тех же рыбоедов по принципу "всё за всё". Они нашим отдали весь жир, за что получили и горшки, и туеса и железные изделия. Соль тоже забрали всю.

– А жира много? – забеспокоилась Наташка.

– Как в прошлый раз, примерно. На весь год свечей не наделаем.

– Подозреваю, что эти старые знакомцы Аона и Кыпа – настоящие торгаши. Они и раньше покупали всё, что притаскивали к ним по тропе. Отдавали рыбу и шкуры, – предположил Лёха. – Я бы поискал волок в обход их и затарился жиром как следует.

– Тогда готовь предложения по новому походу на север. Кып поведёт главные силы на восток. Аон! Ты как, присоединишься к этому мероприятию? Представляешь себе – не на берестянках, а на крепкой лодке с парусом! – посмотрел Веник на вождя "охотников на мамонтов" – как их называли по старой привычке.

– Ты дашь нам большую лодку? – вскинулся Аон. – И вернёшь Кыпа?

– Привет честной компании, – в столовую вошел Кузя, уехавший весной вместе с оленеводами. – Не прогоните душу пропащую? – судя по весёлому виду и румяным щекам, он не голодал.

– Забудешь, тебя, заноза в заднице! – первым обнял друга Пых. Остальные быстро столпились вокруг, и "лекция" сама собой закончилась. Выйдя наружу, Веник увидел привязанного к столбу дровяника верхового оленя. А за рекой на луговине бродило стадо в несколько десятков голов – изгороди из жердей не подпускали их к расставленным тут и там копнам сена. Со стороны моста по тропе мимо мыльни приближалась вереница вьючных животных, шедших степенно и неторопливо следом за всадником, сидящем не просто по-дамски, а даже на неком подобии скамеечки с подножкой. Лицо знакомое. Точно, припоминает он эту девушку в группе Вора. То есть – и тут всё серьёзно.

***

– Знаете, ребята! Я там, на севере, почувствовал себя просто каким-то невероятным богатеем, – рассказывал Кузя. – Мы, как вышли из лесов, сразу двинулись прямиком на север, искать море и тех, кто бьёт моржей. То есть, я и Кэт – благословил нас Вор на дело честное. Но он своих так далеко не повёл. Они остановились на отдых, потому что устали пешком. А мы с Кэт верхами да с вьючным караваном быстро шли, тем более, она помнила дорогу. То есть – направление, конечно

Там ещё снега было много, но и места, где можно подкормить оленей, встречались – пришли мы вовремя. Да, большая река в этом месте впадает в море – с юга течет. Местные говорят, что издалека. Несколько островов в устье, ледяные заторы, берега затапливает, а то, как прорвёт – и смывает всё. Поэтому мы поставили чум на высоком месте. Как раз начали подтягиваться и другие. Кто на промысел, кто торговать-меняться. Я кузницу раскочегарил и давай постукивать молотком. Зрителей было – не протолкнуться!

"А вот такой ножик можешь сделать?" "А гарпун?" – Так, слово за слово и контакты наладились. Рыбы натащили, оленины. Мы пир устроили – людям понравилось. Народ в тех краях неторопливый, опять же Кэт старых подруг встретила – почти все горшки раздарила.

Так мы и просидели на одном месте. Перетапливали жир и паковали его в мешки, что тут же и шили из моржовых шкур – за иголки и за ножи нам его приносили много. Ну, когда стали на лодках в море ходить – там ещё льдины плавали, а они прямо между ними. Оленеводы тоже интересовались – отдавали оленей. Пока металл не кончился, так я там и оставался. Потом ещё большую часть наковальни на инструменты извёл. Тут бы и домой возвращаться, но пришлось задержаться – приучал оленей ходить под вьюками. Груза-то набрал ужас как много. А потом уже мы не торопясь кочевали обратно к тропе – откармливали оленей на тамошних травах. И потихоньку, добрались до лесов. Как раз белые мухи залетали, тогда мы и заторопились.

– А хищники? – спросила Галочка.

– В тундростепи волки донимали. С десяток оленей зарезали. А в лесу кто-то вроде тигра утащил четырех важенок и быка. Я тогда сам оленя забил и оставил гостинчик с тем самым порошком. Не знаю, чем дело кончилось, но потом ни одной пропажи больше не случалось.

– Это какое же ты стадо вёл, если после потери полутора десятков голов привел целый табун? – удивился Пых

– Офигительное. Мы с Кэт половину оленей вообще Вору оставили – за такой оравой рогатых попробуй, уследи. Со счёту собьёшься! Говорю же, что был несметно богат. Но всё это досюда дотащить не сумел. Тут в лесу – не там в степи. Даже верхом повсюду не поспеешь. Без фланговых дозоров и авангарда мигом останешься без скота. И стаду в узких местах трудно огородиться стеной рогов – деревья то и дело нарушают строй. Потому-то, я думаю – олени и держатся открытых мест, как раз таких, как тундра, а вовсе не из-за того, что жить не могут без северного мха.

***

Стирлинг никак не хотел выходить из состояния опытного образца и становиться настоящей судовой машиной. Обидно – работала техника надёжно, но места занимала столько.... Если разместить на этом пространстве гребцов, то они разгонят лодку намного быстрее. То есть – хорошо работающая игрушка.

Её перенесли в кузницу приводить в движение точило. К этому времени научились спекать вполне приличные точильные камни. Не слишком долговечные, зато правильной формы – не только ножи и топоры точить, но и устранять огрехи, допущенные кузнецом.

Если на своём решающем направлении технический прогресс топтался на одном месте, то в области бытовой подвижек хватало. Дубовые кадушки, в которых засолили много груздей, одни чего стоили. Два сорта квашенных съедобных листочков и три – корешков. В нескольких (много не получилось) стеклянных банках поставили на контрольное хранение тушёнку. Под стеклянными же крышками, которые прижали через кожаные прокладки верёвочной обвязкой.

Из продуктов, выгнанных из древесины, наконец-то сумели выделить смесь, как полагали, ацетона и древесного спирта. Довольно мощный растворитель – даже портил поверхность выделанной кожи. А уж смолу растворял мгновенно.

Сделали бумагу, толстую и не очень прочную. Чернила изобрели, смешав что-то дубовое с окалиной. "Изобрели" берёзовое корытце и отковали сечку – в меню появились котлеты. Потом такое же устройство стали применять для подготовки корма на птичьем дворе, где жили утки с подрезанными крыльями – яйца уходили в тесто. Ткацкий станок, работать на котором приходилось втроём, позволял получать ткань вроде мешковины. Зато прочную. На штаны для мужчин она вполне годилась. И на рабочие рукавицы.

***

Веник с берега наблюдал за тем, как освободившийся от неудачного Стирлинга катамаран маневрировал на реке – Лёха с Димкой пробовали, куда понесёт кораблик, если повернуть плоскость паруса то под тем углом к ветру, то под другим. Вообще-то у них неплохо получалось. При последних попытках суденышко ни разу не пошло кормой вперёд. Но внимание отвлекла лодка, мчащаяся от верховий на большой скорости – вот уже удалось рассмотреть Викторию, сидящую на корме. Выбралась, наконец, из своего Рудного.

– Домницу закозлило, – сказала она вместо "Здрасте", едва вышла на причал. – Не знаю, что и делать.

– Закозлило? – не понял Саня, вышедший из кузницы. – Это как?

– Не можем вытащить со дна лепёшку. Шлак образовался слишком крепкий и прилип к стенкам. Такое чувство, что придётся всю печку ломать, причем – разбивать кувалдой в мелкий щебень. А ведь морозы на носу. В общем, металлургия до теплого времени остановлена – я население посёлка эвакуировала.

***

Хорошо, что реки ещё не встали. Саня и Веник без приключений прибыли в Рудное при поддержке светила науки – Светки.

– Понимаете, я, время от времени добавляла в руду тех толчёных камней, что вы присылали, – объясняла Вика, показывая своё хозяйство. – Принципиально ничего не менялось. Последнее утверждённое дополнение к составу шихты был речной песок, но это аж в прошлом году. Потом – что ни пробовали, на качестве железа это не отражалось. В последнюю плавку добавили мел. Потом, как обычно, досыпали сверху угля и руды до тех пор, пока лепёшка не начала мешать поступлению воздуха, а потом дали печи остыть. Как всегда, двое суток плавили и сутки остужали.

Начали сверху добираться до лепёшки и наткнулись на сплошной камень. Думаю, эту печь придётся бросить и строить новую, когда наделаем достаточно черепкового кирпича.

– Откуда тут было взяться такому жару? – ворчал Саня, разглядывая выбитые куски наружной стенки. – Всё сплавилось. Просто удивительно, как сама ваша печка не потекла.

Применяя поочерёдно лом, кувалду и зубило, "разбирали" домницу два дня, медленно, но верно, превращая ее в груду щебня. И обнажили монолитную глыбу шлака, к нижней части которой намертво прилипла металлическая блямба.

– Да это же чугун, – воскликнул Саня, отколов от неё солидный кусок. – Переуглероженное железо. Из него вполне можно кое-что отливать.

– Каждый раз, разламывая домницу? – скривилась Виктория.

– Его нужно снизу выпускать, пока он жидкий. И шлак тоже. Пробивать отверстие ломом, а потом затыкать, и снова насыпать сверху уголь и руду – предложила Светка.

– В принципе, можно попробовать, – согласилась Вика. Только лом понадобится длинный, метра три, не меньше.

– Но тогда у нас получится один чугун, а он не куётся. И как из него извлечь лишний углерод я ума не приложу.

– Разве что воздуха пробулькать, когда он ещё горячий, – задумчиво пробормотала Светка. – Чтобы углерод выгорел.

– А как мы создадим такое давление? – вопросил Саня. – Чугун же плотный. А стакан, в котором придётся пробулькивать, нужно делать высокий и узкий, а то воздух быстро выйдет наружу, и ничего сгореть не успеет.

– А может быть просто мела меньше добавлять, раз от него такой жар? – Веник в задумчивости смотрел на листок самодельной серой бумаги с пометкой "Смесь 537". – Откуда такой большой номер?

– У нас с Натальей и Пуночкой один рецептурный журнал на троих. С тех пор, как мы начинали ещё в тетрадках из прошлой жизни. Предыдущий рецепт видишь? Четыреста девяносто восьмой, ещё на бересте.

Ребята замолчали, размышляя над тем, как поступить.

– Складываем новую домницу – копию старой. Продолжаем работать без мела, – решил Веник. – А насчёт выплавки чугуна и как с ним быть – подумаем позднее.

– То есть начинаем снова с кирпича, – согласился Саня. – И начинать придётся с размалывания черепков. А их у нас почти нет – всё израсходовано.

– Немудрено, что всё израсходовано, – ухмыльнулся Шеф. – Я и думать не думал, гадать не гадал, что вы такую здоровенную домницу отгрохаете! Она же у нас сначала была не выше, чем по пояс, а теперь выросла почти до человеческого роста. Чем вы её кормили, что она так подросла?

– Ну... Чем больше печка, тем больше металла за раз выплавляется, – улыбнулась Виктория. – А печку всё рано приходиться перекладывать каждые пару-тройку месяцев. Вот мы и увеличивали помаленьку.

– Чем печка больше, тем выше в ней температура просто потому, что скорость теплопередачи пропорциональна площади поверхности, а тепловыделение пропорционально объёму, в котором идёт горение. Ну и вы, увеличивая размеры, вынуждены были наращивать толщину стенок. То есть у вас возникли условия для того, чтобы внутри становилось жарче. Так что следующую домницу сделайте меньше этой. А черепков для размола на кирпич мы специально наобжигаем, – распорядился Веник. – Но, да, дело не быстрое. И возить его сюда будет трудно по сухому пути – зима на носу. Не угадаешь ведь, когда вода покроется льдом.

– У нас целое стадо оленей, – напомнила Светка. – Санки тоже есть. Вень, у нас уже дофига всего разного.

***

– Привет! – Светка подошла к разговаривающим Сане и Лене. – Хочу вступить в вашу партию.

– Не понял, – рокотнул Саня. – Что ещё, блин, за партия?

– Я же вижу, как вы всеми силами играете за Веника. Будто сговорились. Подумала, что это была хорошая идея. И всё ещё хорошая. Но как вы до неё додумались?

– Ты про тогда, когда мы сюда попали? – хмыкнула Ленка. – Да я уже и не помню. Это ж когда было! С тех пор столько всего случилось!

– Не помнит она! – ухмыльнулся Саня. – А я не забыл, что ты мне в первый же день впаривала, будто предводитель в таких условиях должен быть решительным. И чтобы я всех, кто против твоего Венечки, сразу скручивал в салазки. Тогда он почувствует поддержку и перестанет мямлить. Ты, как я понял, такую просветительную работу со всеми провела? А то Люба с Вячиком уж больно быстро в эту же веру перешли и принялись ему поддакивать, Шефом называть и спрашивать то совета, то разрешения.