Текст книги "Клан Мамонта(СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Калашников Сергей Александрович
Клан Мамонта

Клан Мамонта

Пролог.

– Как же он меня бесит! – отчётливо, но негромко, пробормотал Лёха. – И ноги у него висят, словно сосиски.

– Я тоже завидую, – пробубнил в ответ Саня. – Хоть и соплёй его можно перешибить, но залезть по канату на одних руках...

– Тебе бы только и перешибать, а у кого будешь алгебру списывать? – съехидничал Вячик. – А ещё он бегает быстрее всех, кроме Тольки.

– Пунцов! Слезай! – распорядился Андрей Иванович. – Да смотри у меня, с помощью ног слезай. Хватит выделываться!

Добравшийся до крюка под самым потолком Веник послушно обвил ногами толстый кручёный канат и стремительно соскользнул к полу, в конце своего короткого "падения" упёршись подошвами кедов в узел, завязанный над самым полом.

– Тройка тебе. За то, что вместо нормального поведения производишь впечатление на... – учитель физкультуры скользнул взглядом на сидящих в сторонке девочек, но заканчивать фразу не стал. – Кобецкая! Покажи всем, как правильно лазить!

Долговязая Ленка встала с лавочки и подошла к канату. Взявшись за него, она подтянулась, обвила снаряд ногами и принялась карабкаться, посылая тело вверх, в основном, за счёт распрямления ног. Руки служили ей только в тот момент, когда повиснув на них, вытянутых вверх, она очередной раз сгибала колени, чтобы перехватиться ногами.

В два счёта забравшись под самый потолок, она отпустила ноги, и спустилась, держась только руками, неторопливо перехватывая их с остановками – получилось довольно медленно.

– Тебе, Кобецкая, тоже тройка. Нечего тут фокусы показывать! Плетнёв, твоя очередь.

Некоторое время класс сочувствовал Димке, который перебирая конечностями, тщился вскарабкаться, но руки у него не тянули, а ноги соскальзывали. Так он и рухнул на мат, не поднявшись даже на полметра.

– Занятие окончено, – сообщил преподаватель. – Пойду в учительскую. Поговаривают, о закрытии школы на карантин в связи с гриппом. В большинстве классов на занятия ходит от силы половина учеников. У вас какой урок следующий?

– Физика, – нестройно отозвалось несколько голосов.

– Возможно, Леонид Максимович отпустит вас по домам, хотя именно в вашем седьмом "В" явка вполне приличная.

Девочки пошли переодеваться в смежную комнатку, где хранился инвентарь, а мальчики направились к лавкам у двери в спортзал – тут они оставили лишнюю одежду. Теперь же натягивали поверх треников брюки, а прямо на футболки надевали рубашки – в школе нынче не жарко, потому что отопление пока толком не включили, а за окнами в самом разгаре золотая осень.

***

В кабинете физики вдоль верхних кромок стен оказались развешены незнакомые провода, похожие на новогодние гирлянды. Концы их уходили в смежное помещение – его обычно называли препараторской. Там на стеллажах хранились разные приборы и учебные пособия. Сейчас дверь туда была закрыта, отчего сами провода оказались прищемлены. Парни, а они пришли намного раньше вечно копающихся девчонок, расселись по местам, повынимали учебники и тетрадки. Тут как раз прозвенел звонок, а потом и «прекрасная половина» класса появилась и начала устраиваться за столами, добывая из рюкзачков и сумочек пеналы, дневники и прочие вещи.

Открылась дверь в препараторскую – учитель физики появился перед классом, одетый в рабочий халат:

– Седьмой "В"? А разве в школе не карантин? – произнёс он озадаченно.

Вставая, как и все, при появлении преподавателя, Веник успел заметить, что с распахнувшейся двери падают провода от гирлянд. В это мгновение свет померк. Дневной свет, тот, что из окон.

***

Свет зажёгся буквально через мгновение. Не тускловатый – осеннего утра, разбавленный несколькими электрическими светильниками, а яркий и насыщенный, какой бывает солнечным летним утром. Класс, вставший при виде учителя, так и замер в тех же позах. Но не на полу в кабинете физики, а посреди лужайки, поросшей невысокой, ниже колена, травой. Впереди, слева и сзади на некотором расстоянии росли деревья. Справа неширокая, метров десять, речка, за которой снова луг с отдельными кустами. А за ним опять лес.

Минута молчания.

– Что это было?

– Куда мы попали?

– Нифига себе, струя!

– Какого лешего! – и многие другие эмоциональные восклицания послышались со всех сторон.

– Перенос. Или переброс. Или... а фиг его знает! – как бы сам себе пробормотал Веник.

– Кажется, у Максимыча в препараторской что-то замкнуло, – "пояснил" Кубья, находившийся в классе ближе всех к двери, за которой появился преподаватель. – У него там всегда что-нибудь накручено, если кто помнит.

– И что нам теперь делать? – воскликнула Светка.

Вопрос её так и повис в воздухе – все озирались по сторонам.

Сзади, если повернуться к реке левым боком, на противоположном берегу в непрерывности кромки леса виднелось некоторое углубление, словно деревья в этом месте расступились.

– Вон там, – махнул рукой Веник, – вполне может быть дорога.

– Надо глянуть, – зажглась Виктория. – Может, машину остановим, и нас до дому подвезут. Кто-нибудь знает – здесь глубоко?

– Не должно быть, – отозвалась Ленка. Она сделала несколько шагов в сторону речки и вытянула шею, вглядываясь. – Вода чистая, дно видно, так что неглубоко.

– А, может, Леонид Максимович починит своё устройство и заберёт нас отсюда? – нерешительно протянул Димка.

– Надёжней будет, если мы сами выберемся, – решительно заявил Лёха, топая к воде. – Холодная, – добавил он, опускаясь на живот и вытягивая руки вниз – берег здесь имел ступеньку-обрывчик.

Рядом с ним точно так же устроился Толян и тоже потрогал водичку:

– Не ледяная, но долго не поплаваешь.

– Да тут плыть-то четыре взмаха. И посредине не больше, чем по пояс, – наморщила носик Ленка.

Пока шло обсуждение перспектив переправы, Веник внимательно осматривался. Трава и деревья выглядели знакомо, точно так же, как и в их местах. Некоторые породы он узнавал, но и неизвестные виды смотрелись привычно. Если встать лицом к речушке, то справа – вниз по течению, у самой кромки леса верба "пылила" пушистыми кистями – недавно отцвела и теперь рассеивала семена, пуская их на волю ветерка. Слева, заметно отступив от воды, редкими прутиками торчал тальник. Дальше угадывались берёзы и осины, сквозь которые проглядывали хвойные. Отдельно стоящая красавица-лиственница и несколько неказистых колючих даже издалека ёлок. Чуть в глубине высился прямой богатырь-дуб.

Среди зарослей на опушке показалась... похоже на беспородную собаку. Серая, размером побольше спаниеля, но форма тела, как у волка, хотя не совсем – эта была ещё и длинноногая. Зверь этот держался поодаль и никаких намерений не выказывал – просто смотрел.

На другом берегу совсем вдалеке тоже у кромки леса показалось ещё одно животное размером с козу, но формой тела больше похожее на оленя без рогов.

Стоящий рядом с Веником Саня так же внимательно осматривался, прослеживая за тем, куда смотрит его товарищ. Рядом топтался Вячик, а остальные столпились около реки и обсуждали вопрос о том, как бы было правильно мальчикам отвернуться, чтобы девочки могли раздеться.

– Верба цветёт весной, так что нас не только в другое место закинуло, но и в другое время.

– Ага. Шакалов и ланей сейчас ни в каком лесу не встретишь. Да и шакалы намного южнее обитают, – Саня задумчиво кивнул.

– А вон, вниз по течению на нашем берегу деревья какие-то обкромсанные, – показал Вячик.

– Наверно, ветки срубили, чтобы подложить под колёса, – пожал плечами Веник. – Похоже, там брод.

– Брод? – воскликнул услышавший последнее слово Димка.

– Где брод? – внимание одноклассников мигом переключилось на эту мысль.

И все дружно направились вниз по течению, ступая по ни разу ещё никем не примятой траве.

***

Действительно, у самой кромки леса нашелся брод. Здесь не было никакого «порожка» на границе воды и суши – берега, и ближний и дальний, спускались в реку полого, а глубина, на глаз, была не больше, чем по колено – струящаяся речка оставалась прозрачной, открывая взору камушки на дне. Дорога на дальней стороне просматривалась и отсюда по примятой, а то и вытоптанной траве. На этом берегу она точно так же вела вдаль от брода через достаточно широкую просеку, уходящую куда-то вдаль и теряюлась за изгибом.

Тут и прошло короткое совещание – Лёха и Светка в один голос заявили, что им без разницы, в какую сторону идти но, если "сюда", то не нужно даже ноги мочить. Главное, ведь, хоть куда-то выйти. Хотя бы добраться до места, откуда "возьмётся" мобильник, а то в этой дыре даже сетки нет ни у кого, как бывает в поезде во время дальних поездок. К тому же, если "сюда", то тут дорога явно круче идёт на подъём.

Кубья и Серый, тем временем, разулись, закатали штанины и, с кроссовками в руках, перешли на другой берег – им обязательно хотелось отправиться в другую сторону. Некоторое время они через речку убеждали остальных последовать их примеру.

– Ну, уж нет, – отмахнулась Наташка. – Это придётся колготки снимать. Нафиг, нафиг!

Пока шёл базар, Веник внимательно всматривался в обломанные ветки, лежащие на земле, сучья и поваленные стволы деревьев. Саня проделывал то же самое, а Вячик крутился рядом. Постепенно они отошли вглубь суши в ту сторону, за которую ратовали Лёха со Светкой, и оказались уже в начале просеки. Все трое подобрали среди деревянного хлама приличные палки, обломав с них всё лишнее. Кое-что пришлось отбивать камнем но, в конце концов, каждый вполне удобно для себя вооружился.

Саня обзавёлся серьёзной дубиной из нижней части целого ствола с узловатым корневищем на конце. Вячик выбрал полого изогнутый сук, размером и формой напоминающий катану. А Веник взял прямой дрын толщиной с рукоятку лопаты, но длиной побольше своего немаленького роста – сам он был худ и долговяз. Это оружие напоминало копьё.

Препирательство у реки как раз завершилось словами: – Да ну их совсем, пусть валят куда хотят, – и толпа одноклассников двинулась вслед за Лёхой прямиком в сторону, где продолжали топтаться парни.

– Не думаю, что нам стоит туда идти, – обратился Веник к остальным ребятам, как раз поравнявшимся с ними. – Видно же, что это не дорога, а тропа – ни одной колеи тут нет. А те, кто по ней ходит, отламывают ветки от деревьев на высоте примерно два моих роста. А то и вовсе вырывают с корнем.

– Ты на жирафов намекаешь? – кокетливо изогнула бровь долговязая Ленка.

– По-моему, это слоны, – мотнул головой прямодушный Саня. – Жирафы деревья не валят.

– Слоны? – распахнула глаза Люба. – Среди берёз и пихт?

Вячик затравленно посмотрел на Веника. Перевёл взгляд на Саню и смущённо потупился.

– Ну, такие очень шерстистые слоны, – ухмыльнулся Веник, показывая пучок длинной вислой шерсти, облепленной мусором. – Кажется, их называли мастодонтами.

– Мамонтами. В "Ледниковом периоде?", – ухмыльнулась Светка. – Так нам что? Устроить сафари на мамонтов? Или пойдём домой?

– В общем, Глист! – покровительственно бугэгэкнул Лёха, глядя на Веника. – Ты тут можешь пожить какое-то время, понаслаждаться красотами дикой природы. А мы пойдём на север. Домой. И.... да! Звать тебя мы станем мамонтом. А тех, кто останется с тобой – кланом мамонта.

Глава 1. Убежище

Класс двинулся дальше. Веник стоял, провожая взглядом тех, с кем был рядом много лет. Саня флегматично похлопывал по ладони своей чудовищной дубинкой, а Вячик скакал мячиком, то бросаясь вслед за старыми друзьями, то возвращаясь обратно. Его то ли пёрло, то ли плющило. А, может, просто погнало вразнос?

– Слав! – негромко рокотнул Саня. – Веник тебя хоть раз подводил?

После этих слов Вячик угомонился – тихо стоял, и принимал соболезнующие взгляды тех, с кем сидел за одной партой уже седьмой год.

Ленка остановилась:

– Когда сетка возьмется, я позвоню твоим, – сказала она, глядя на Веника и теребя болтающуюся на груди сумочку.

Любаша тоже тормознула на секунду и просто кивнула.

Остальные протащились мимо, делая морду ящиком.

– И что дальше? – Саня просто посмотрел.

– Нужно найти укрытие от всякого зверья, – пожал плечами Веник. – Говорят, древние люди так любили пещеры, что даже сражались за них.

– Откуда здесь взяться пещерам? – Вячик обвёл руками вокруг себя. – Тут не то, что гор, даже холмов-то толком нет.

– Ну, не знаю. Гнездо свить на дереве или хижину сплести. Но, если мы не оборудуем себе надёжного укрытия – пропадём ни за понюшку табаку. И от этой тропы нужно отойти, а то нас просто затопчут, – Саня посмотрел в сторону реки. – Я вот чего не пойму – свежие тут изломы или прошлогодние? – показал он на ближайшую осину.

– Я тоже не пойму, – пожал плечами Веник. – Судя по тому, что тропа идёт с юга на север, по ней должны весной и осенью ходить туда-сюда неслабые толпы всякой живности. А нынче здесь, вроде как весна.

Саня ничего не сказал и двинулся в сторону прохода между деревьями, поперёк которого лежала огромная сосна. Обойдя её со стороны корневища, он миновал неглубокую яму, образованную вывернутыми корнями.

– Да уж! Через этот шлагбаум даже слону не переступить. Это надо же такой громадине вымахать! – озадачился Вячик. Ствол лесного исполина в толщину превышал его рост.

Дальше открылась просторная поляна метров сто в поперечнике. Левый её край спускался к невидимой под уклоном реке, а примерно в середине росла плотная группа верб. Их стволы ветвились прямо от самой земли и тянулись вверх тонкими длинными плетями.

– Только не бросай меня в терновый куст, – пробормотал Веник. – Надо посмотреть, что там, в середине этой заросли. Сдаётся мне, что тут подходящее место для укрытия.

Саня покрутил головой из стороны в сторону: – А тут мамонты не паслись. Видите – никто на опушке не набезобразничал. По крайней мере – не в этом году, – он показал на совершенно целые, покрытые листвой ветви густого кустарника.

Веник спустился в яму выворотня и достал оттуда несколько крупных камней, формой напоминающих плитки. Он сложил их стопочкой и поднял, прижав к животу.

– Инструменты, – пояснил, смущённо улыбнувшись.

Саня последовал его примеру, после чего все направились к зарослям посреди поляны. Вячик нёс за друзьями палки.

Эта группа то ли деревьев, то ли кустов в ширину была метров пяти или шести, а внутри оказалась не такой уж и плотной – здесь, в затенённом месте, многие стволы высохли и даже подгнили снизу. Ребята тут же начали выламывать их, раскачивая, и выбрасывать наружу. С десяток тонких стволов не поддались – их пришлось перебивать камнями.

Саня, а он был самый тяжёлый, пригибал деревце, укладывая комель на подложенный камень. Веник молотил кромкой плитки, разлохмачивая древесину. Вячик рвал волокна ключом от дома – у него он был двухбородочный с острыми кромками зубцов. Вскоре пространство размером около четырёх метров оказалось расчищено.

– Вершины бы связать, – парни посмотрели на торчащие в разные стороны вершины.

– Ага. Насобирать той шерсти, что видели на тропе, и свить верёвку.

– Замучаешься собирать. Её там не так уж много. Можно поискать в лесу что-то вроде лиан или вьюнков каких-нибудь.

– Тогда, пошли искать.

Вооружившись своими палками, ребята направились к кромке леса. Поиски оказались недолгими – плети чего-то похожего на виноград виднелись то тут, то там. Они цеплялись усиками за стволы и ветки и категорически не хотели ни рваться, ни ломаться – их пришлось выпутывать в шесть рук, а потом перебивать камнями. Набрали этого добра много – две охапки тащили, причём хвосты волоклись сзади на несколько метров и безбожно цеплялись за траву. А солнце, между тем, уже поднялось высоко и начало беспощадно припекать.

– Ой! А у вас тут стриптиз! – это Ленка появилась вместе с Любашей. Как раз застала ребят за сниманием штанов. В брюках, надетых поверх треников, становилось слишком жарко. Да и пиджаки с рубашками стали явно лишними.

– А вы чего вернулись? – покосился на них Вячик.

– Ну, там встретился такой крутой откос, что сразу стало понятно – никто тут никогда не ездил. И еще кости под ним огромные с изогнутыми бивнями. Сразу все поняли, что это от мамонта. Лёха решил организовать древнее племя, а нам захотелось присоединиться к вашему клану. Примете?

– Легко. Дровец насобирайте. И кстати! У вас нет ли каких-нибудь спичек, или там зажигалки на худой конец?

– Откуда? Это Кубья у нас курящий. Кстати, у него и ножик имеется с выкидным лезвием. А у меня только вот пилочка для ногтей, – Ленка достала из крошечной сумочки для мобильника, что висела у неё на шее, длинную блестящую полоску с насечкой на обеих сторонах.

– А у тебя там что? – Вячик кивнул на футляр, который сжимала в руках Любаша.

– Это вроде пенала для ручек и всяких линеек. Железного там только лезвие в точилке для карандашей.

– Покажь! У нас-то и этого нет! – сразу возбудился Веник.

– У вас в карманах, небось, чего только не отыщется, – хмыкнула Любаша. – Вон, сразу навскидку вижу две пряжки на ремнях. Опять же монеты, ключи.

– И правда. Как-то мы даже не подумали, – из одного кармана своей курточки Саня вытащил резиновый эспандер в форме колёсика, а из второго – связку ключей на пружинистом колечке.

– Вот из этого можно попробовать рыболовный крючок согнуть, – одобрительно хмыкнул Вячик.

– Что за фигня? – Веник уставился на прозрачную линейку, вынутую Любашей.

– Как бы линза, – показала та на утолщенное в одну сторону окончание чертёжной принадлежности. – Пока солнце высоко, попробуем разжечь огонь. А жвачку лучше в тень положить – вдруг расплавится на жаре? Это может пригодиться вместо клея.

– Крючок! – буквально подпрыгнул Вячик. – А леску сплетём из Любашиной косы.

– Ну, уж нет, – запротестовала девочка. Из моей косы сплетём тетиву для лука. А на леску мы вот чего по дороге насобирали, – она тряхнула пучком длинных волос, видимо оставленных мамонтами на ветках деревьев вдоль тропы.

– Всё потом! – распорядился Веник. – Нам сначала нужно убежище соорудить. Или, может, вы по дороге видели какую-нибудь пещеру там, или берлогу?

– Ничего похожего, – развела руки в стороны Ленка. – Да и там, где мы были, никакой речки нет и в помине. Далеко от воды.

***

Костёр из всякой сухой мелочи девчата разожгли примерно через полчаса – получилось у них далеко не сразу. Потом они пару раз смотались в сторону большой тропы, откуда приволокли довольно толстые обломки древесных стволов – чтобы горело долго. А сами подключились к строительству. Помогали парням нагибать внутрь тонкие и длинные стволы верб, которые Вячик связывал наверху плетями дикого винограда.

Получалось нечто вроде купола. Впрочем, после пятого ствола пришлось остановиться и всё переделать – нагнуть образующие ниже и связать их ближе к земле. И тут же потребовалось отбить камнями ветки, направленные внутрь и наружу – одни стали мешать находиться в "помещении", а другие не давали пригибать к "стенокрыше" новые элементы – росли вербы густо, создавая подобие сплошного частокола.

Следующие тонкие и длинные стволы загибали по спирали, то в одну сторону, то в другую, в зависимости от направления, в котором они росли. Постепенно, переплетая, сформировали косую решётку. В местах, где она получилась слишком редкой, вплели ветки – их наотбивали целую кучу, так что материала хватало. И всё это надёжно увязали плетями дикого винограда. Образовавшийся купол удерживал не только лёгонького Вячика – даже увесистый Саня безбоязненно залезал на самый верх, чтобы посильнее затянуть узлы или заправить в плетение непокорную толстую ветвь. Когда спохватились сделать вход, незагороженной осталась только совсем небольшая дыра у самой земли. Она и стала дверью, для закрытия которой соорудили отдельную плетёную решётку, укреплённую всё теми же завязками из винограда.

***

Солнце ощутимо клонилось к горизонту, когда Любаша надвинула на костёр ставшие уже короткими огарки ещё недавно длинных дровенюк.

– Давайте, парни, дуйте на тропу и принесите дров, чтобы на всю ночь хватило. А мы с Ленуськой к речке сходим, ополоснёмся, – взяв в руки по длинной палке с обожжённым концом, девчата отправились к склону. А парни потопали туда, куда их только что послали.

Сделали четыре ходки, притащив большие, сколько унесли, охапки хвороста и пару почти целых деревьев – они когда-то были сломаны и к настоящему моменту совсем высохли. Правда, мелких ветвей на них не оставалось – видимо, все ушли в пищу тем самым "ломателям". Ну а потом принялись "рубить дрова" – то есть ломать добытое камнями. Часть готового сразу затаскивали в хижину – Вячик принялся складывать грубое подобие лежанок: – Не на сырой же земле валяться! – аргументировал он.

– Травки нарвать и насушить не догадались, – посетовал Саня.

– Девчат что-то давненько не видно, – забеспокоился Веник.

– Легки на помине – вон идут.

– Так, мальчики! А ну марш мыться! – ещё издалека начала Ленка. Она обеими руками несла завёрнутый в лопухи продолговатый ком глины. Волосы у неё были мокрые.

– Давайте, валите скорее, пока не начало темнеть. По нашему следу идите, по правому – там по поваленному дереву удобно в воду входить, а то берег тут ужасно топкий, – подключилась к подруге Любаша.

– Бр-р! – высунулся из входного отверстия Вячик. – Вода-то, небось, холоднющая.

– Нет, вполне себе славная. Тут река-то даже сама на себя не похожа – широкая, и вода в ней почти без течения.

Упрашивать себя ребята не заставили. Похватав своё "оружие" они бодро отправились купаться. И действительно тут всё оказалось совсем иначе, чем в районе брода – топкий берег, илистое дно и глубина по пояс. По примятой траве было видно, как девочки делали несколько попыток добраться до воды, но увязали и отступали, разыскивая подходящее место. Вода здесь выглядела стоячей, а противоположный берег терялся в камышах метрах в пятидесяти. Тут плавали утки, но далеко – палку не добросить. Веник попробовал до них донырнуть, но из этого ничего не вышло – не хватило дальности. Только распугал.

Вода же тут была теплая, прогретая лучами жаркого солнца – так что поплавали всласть. Когда выбрались обратно к своему жилищу, солнце уже спряталось, и начинали сгущаться сумерки. Костра снаружи почти не было – только несколько головней дымились помаленьку. Зато внутри убежища горел огонь на обложенном камнями месте.

– Ну вот! Я, понимаешь, старался-старался, а вы всё поломали, – завозмущался Вячик. И тут же увял – Любаша протягивала ему лист лопуха с лежащей на нём едой. Вернее – с мясом. Точнее – с мясом рыбы.

– Ленка щуку взяла на копьё, – пояснила она в ответ на вопросительные взгляды. – В камышах стояла. А я далеко не заплывала – не хотела волосы мочить на ночь глядя.

Ленка утвердительно промычала набитым ртом.

– А твои лежанки, уважаемый Вячеслав, были расположены непозволительно близко от стен. Любая тварь бы могла до тебя дотянуться когтистой лапой, если бы захотела. Так что нафиг, потому что нефиг. Спать будем кучей посередине – вы ведь помылись, так что от вас почти не воняет.

– Зараза костлявая, – наконец включилась в беседу Ленка. – И пить охота, а идти ради этого к броду, где вода чистая, влом. Слыш, Веник! Какой у нас план на завтра?

– Так нужно посудину непромокаемую сообразить. Хотя бы из бересты. И на жвачку склеить.

– Блин, Мамонт! Если ты такой умный, где ты был час назад? Дело-то минутное, а мы бы сейчас не маялись жаждой, – вздохнул Саня.

– Что, боишься темноты? – подзадорила его Ленка.

– Не в боязни дело, – строгим голосом попенял ей Веник. – Брод, он ещё и водопой – то есть место самой активной охоты. А ночные хищники затем и ночные, чтобы подкрадываться незаметно. Днём, когда хорошо видно, ты с копьём в руках – мало, от кого не отобьёшься, а ночью тебя даже соболь сможет загрызть – прыгнет на загривок, ты только и успеешь, что вскрикнуть. А ведёрко из бересты за пару минут не сделаешь, даже если на жвачке. У нас ведь даже отрезать толком нечем, – он вытащил из кармана пятирублёвую монету, пристроил её на камень и принялся другим камнем колотить по её краю. – Какая крепкая! – сказал он, разглядывая небольшие вмятинки. – Она что? Стальная?

Может, нержавейка? – пожал плечами Саня. Он тоже достал такую же монету и принялся точить её о камень.

Вячик вытащил свой двухбородчный ключ и стал пытаться вставить его противоположный от рабочего конец в расщеп палочки. Увы, расщеп оказалось сделать решительно нечем. Впрочем, Ленка подала свою пилочку для ногтей, с помощью которой всё удалось. Попытки с пятой. Потом Вячик положил ключ в огонь. Вскоре палочка задымила, а потом загорелась и перестала держать, покорёжившись от жара. Ключ выгребли с углей совсем другим сучком, но ухватить его оказалось нечем – уж очень он нагрелся.

– Блин! Все камни какие-то гладкие! – воскликнул Саня, разглядывая, сколько ему удалось сточить с монеты. Достигнутые успехи оказались незначительными.

Веник тоже с неудовольствием посмотрел на обезображенный его стараниями край пятирублёвика: – Эти камни слишком легко крошатся, – добавил он от себя. – И вообще утро вечера мудреней. Давайте уже укладываться. Кстати, если костёр прогорит и погаснет, трагедию из этого делать не станем. Но, если кто проснётся – дровец лучше подкинуть.

Какое-то время ребята ворочались, устраиваясь на кривых сучковатых палках, но постепенно нашли более-менее удобные положения и угомонились, укрывшись впятером пиджаками Веника и Вячика и куцей курточкой Сани.