Текст книги "Нимай Дас"

Автор книги: Сатсварупа Даса Госвами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Когда вы рассказываете мне о своих снах, в которых вы видите Прабхупаду, я чувствую себя покинутым. Я начинаю завидовать вам.

Проговорив это, я поглядел на Гурудева. Он смотрел на меня с удивлением.

– Прости меня, – сказал он. – Я виноват в том, что у тебя возникли такие чувства.

– Нет, – возразил я, – это я виноват. Я признался вам, потому что хочу, чтобы вы знали об этом.

– Я придавал этим снам слишком большое значение. Но они не так совершенны и непогрешимы, как, к примеру, священные писания. Хоть я вижу в них Прабхупаду, они не лишены материальной скверны.

Мне очень хотелось возразить Гурудеву, в словах которого проявилось все его смирение, но я знал, что он не согласится со мной. К тому же я подумал, что, если я продолжу задавать ему вопросы и приду к более ясному пониманию своих отношений с Прабхупадой, это поможет мне избавиться от чувства зависти и покинутости.

– Не могли бы вы объяснить еще раз, как Прабху-пада может быть нашим шикша-гуру? – попросил я Гурудева.

– Согласно священным писаниям, духовное посвящение человек может получить только у одного духовного учителя, но у него может быть много гуру, дающих ему наставления. Шрила Прабхупада не мог дать тебе посвящение, так как покинул землю еще до того, как ты стал преданным. Но шикша-гуру и дикша-гуру неотличны друг от друга, так как оба они наставляют нас в духовной жизни. В нашей парампаре многие ученики общались в основном со своими шикша-гуру. Такое общение возможно даже тогда, когда гуру и ученика разделяют десятки и даже сотни лет. Например, Мадхвачарья стал учеником Вьясадевы, когда прошло несколько сотен лет после ухода последнего. Прабхупада для любого может стать духовным учителем, шикша-гуру. Все зависит от того, действительно ли человек предался ему и следует ли его вани. Поэтому ни у кого нет причин чувствовать себя покинутым. Когда же так называемый старший преданный, подобный мне, занимается самовосхвалением, рассказывая о своих встречах с Прабхупадой или похваляясь тем, что ему снится Прабхупада, ты должен просто терпеть. Но это не должно подавлять тебя.

– Простите меня, – сказал я, – я понимаю теперь, что нанес вам оскорбление. Я не хочу устанавливать отношения с Прабхупадой, минуя вас. Лучше я буду слушать, как вы рассказываете о нем. Расскажите мне о нем еще.

– Если ты хочешь стать ближе к Прабхупаде, то самое лучшее – это читать его книги. У нас также есть его полная биография, и к тому же сейчас издается множество интересных воспоминаний о нем. Тебе просто нужно больше читать. А здесь у нас есть мурти Прабхупады. Было бы хорошо, если бы мы поклонялись ему вместе. Ты мог бы помогать мне проводить церемонию омовения и одевать его. До этого я тщательно следовал всем правилам поклонения, но здесь стал пренебрегать ими.

– Да, это было бы замечательно, – сказал я. – И я, конечно же, буду больше читать. Но мне больше нравится слушать ваши рассказы. Расскажите, пожалуйста, о тех первых днях в Нью-Йорке, когда вы только встретили его. Гурудев рассмеялся.

– Что я могу тебе рассказать? Память у меня не такая уж хорошая. А просить рассказать о Прабхупаде это все равно что просить рассказать о необъятном океане.

Оба мы замолчали и некоторое время просто сидели и слушали, как шумят деревья. Затем Гурудев вновь заговорил.

– Это было самое начало. Никто из нас тогда не понимал, с какой великой личностью мы встретились, ведь мы ни от кого не могли услышать о нем, мы не принадлежали к той же культуре, к какой принадлежал он, и мы не могли узнать о нем из рекламы. У него не было денег, а мы были его единственными последователями. Но со временем мы поняли, что он – возвышенный преданный, обладающий божественным сознанием. Благодаря ему мы обрели веру в то, что Господь Кришна – это Верховная Личность Бога. Он познакомил нас с учением «Бхагавад-гиты». Он дал нам знание и пробудил в нас веру. В том, как мы получили возможность установить связь с Кришной, все было идеальным. Во-первых, потому что нашим связующим звеном был сам Прабхупада. Во-вторых, потому что именно своим смирением и скромным образом жизни он и привлек нас. Да и время и место тоже были как нельзя более подходящими. Мне лично нужно было прийти к Богу именно так, как это произошло, а иначе вряд ли я стал бы преданным, да и вряд ли я вообще прожил бы долго.

У меня были уже наготове новые вопросы, но я видел, что Гурудев хочет продолжить свой рассказ о первых днях.

– Он… носил простое хлопчатобумажное кхади, которое привез из Индии. У него не было шелковой одежды. Он не надевал даже рубашку, а просто обматывал кусок материи вокруг тела. Мы стали приносить ему одежду: свитера, носки, – но это также были очень дешевые вещи, потому что мы мало что еще понимали. Он готовил для нас необыкновенно вкусный прасад и настаивал, чтобы мы «ели больше». Он приглашал нас к себе в комнату. Как-то уже после своей инициации я встретил его на улице. Я поклонился ему, опустившись на колени прямо на тротуаре… Он всегда сам вел все киртаны, проходившие в магазинчике… Я многого уже не помню. Помню лишь отдельные моменты… Он спас меня.

Гурудев задумался. Казалось, он не находил слов, чтобы выразить то, что чувствует. Затем он очнулся от мыслей и заговорил более оживленно:

– Мне жаль, что я не могу рассказать тебе больше. Кое-что я записал. Может быть, в один прекрасный день я сумею оживить в памяти все те события. Мне не верится, что они могут так просто стереться из памяти. Шрила Прабхупада и сам часто вспоминал то время. «Это были счастливые дни», – говорил он. Позже у него появилось много учеников, которые стали помогать ему, но в самом начале, как он сам говорил, он надеялся только на Кришну.

– Любые воспоминания о Шриле Прабхупаде всегда будут неполны, – продолжал Гурудев. – Мы не должны забывать о том, что он был наделен необыкновенной духовной силой, которая и позволила ему распространить сознание Кришны по всему миру, чего до него не смог сделать ни один вайшнав. До этого учение о бхакти никогда не распространялось за пределами Индии, а те свами, которые приезжали на Запад, учили йоге и медитации на безличную пустоту. Во всяком случае, ни один чистый преданный, наделенный равной духовной силой, не приезжал до него в страны Запада. Поэтому если ты хочешь познать все величие Прабхупады и проникнуться к нему благодарностью, тебе следует понять, что его величие заключается прежде всего в том, что он очень дорог Кришне. Также помни о том, с какой бережностью он относился к каждому человеку. Об этом ты можешь прочитать в его биографии. И еще одно: чем больше ты будешь служить ему, тем сильнее будешь ощущать, что он пребывает в твоем сердце.

– Как я могу проникнуться к нему чувством благодарности или еще каким-то чувством, если никогда не встречался с ним? – спросил я.

– Послушай, Нимай, – с особым ударением произнес Гурудев, – главная особенность Прабхупады заключается в том, что он дал нам сознание Кришны. Он помог нам осознать, что мы – вечные души и что Кришна – Верховная Личность Бога. И он убедил нас в необходимости следовать указаниям и предписаниям ведических писаний и заниматься практикой сознания Кришны. В этом и заключается сотворенное им чудо. Вспоминая Шрилу Прабхупаду, мы не говорим, что он был магом или что он читал чужие мысли. Для многих людей, как видно, очень важно, чтобы их гуру мог читать их мысли или показывать им «божественный свет» и то, что нельзя увидеть обычным зрением. Некоторые даже говорят, что и Прабхупада был наделен такой способностью. Ноя очень хорошо помню, как на вопрос, может ли он читать чужие мысли, он ответил, что это не самое главное в духовной жизни. Он сказал, что человек не может знать все мысли другого человека и что это, в общем-то, и не важно. Какая нам польза от того, что мы увидим свет или даже познаем некие так называемые религиозные истины, если наш духовный учитель не может спасти нас от смерти? Шрила Прабхупада учил нас, что ничто, кроме полного предания себя Богу и любви к Нему, не спасет нас от переселения в другое тело и не поможет вернуться к Нему. Он посеял в наших сердцах семя бхакти и научил нас тому, как поливать появляющийся из этого семени росток и как ухаживать за ним. Он объяснил нам, что уход за этим растением заключается в повторении и слушании Святых Имен. Уча своим примером и издавая книги, Прабхупада усердно трудился над созданием общества преданных, для которых он всегда оставался надежной опорой… Да, ты можешь служить Шриле Прабхупаде – и ты, и те, кто будет жить в далеком будущем.

Ночью я увидел во сне Прабхупаду. Я рубил в лесу дрова, и Прабхупада по тропинке подошел ко мне. Он стоял, наблюдая за моей работой, и улыбался. Затем я увидел огромную алтарную в каком-то храме. Она была заполнена преданными, а Прабхупада читал в ней лекцию. Внезапно он показал на меня пальцем и спросил: «Нимай, какова цель жизни?». «Служение Кришне», – застенчиво ответил я. Затем это видение сменилось следующим. Прабхупада оказался вдруг в нашей хижине: он искал меня. На этот раз он был в гневе. Увидев меня, он спросил: «Зачем ты это сделал?» Меня охватил ужас, и я проснулся. Несмотря на испытанный во сне страх, я был рад тому, что Прабхупада пролил на меня свою милость, отругав меня. Позже я рассказал об этом сне Гурудеву, и он одобрительно кивнул головой. «Теперь ты знаешь», – промолвил он.

Глава 15

Дневник Гурудева. Истинный лесной мудрец

1 мая

Когда Нимай рассказал мне, что чувствует привязанность к Прабхупаде, и то, как он расстроился из-за того, что мне снится Прабхупада, моей первой реакцией было чувство ревности. Я всегда смотрел на Нимая как на своего ученика, и когда я увидел его желание быть учеником Прабхупады, это причинило мне боль. Но я смирился с этим. Если для меня Прабхупада стал единственным прибежищем, то почему он не может быть таким прибежищем для Нимая?

Изо дня в день

утром, днем и вечером

я вижу безымянную гору,

которая каждое мгновение

выглядит по-новому,

но остается всегда неизменной.

Порой виден лишь ее черный силуэт

на фоне темно-синего неба,

а порой она окрашивается в розовый цвет,

и за ней, то скрываясь, то вновь появляясь,

проплывают облака,

которые ветер гонит по небу.

Она не движется,

но постоянно меняется.

Ее голая вершина покрыта снегом,

и на одном из ее склонов

густой щетиной топорщатся сосны.

О Господь, твое творение -

это загадка,

а в своем первозданном виде

оно кажется еще более загадочным.

Здесь, среди дикой природы,

я молю Тебя:

облегчи мои страдания Своим присутствием,

о Повелитель гор,

приводящий в движение всю вселенную.

8 мая

Нимай на «паланкине» выносит меня в лес, чтобы я познакомился с окружающей местностью. Вниз по склону холма спускается тропинка, которая ведет к ручью. Лед в нем уже начал таять, и вода выходит из берегов. Утки и другие птицы возвращаются из дальних краев. Весна знаменует пробуждение жизни, но она несет с собой также и смерть. Этот мир – дживо дживасья дживанам. Здесь сильный поедает слабого. Одно живое существо – пища для другого. Радостно поющие птицы убивают и едят насекомых, в то время как на них самих охотится кто-то другой. Около хижины мы обнаружили кучки перьев и по их цвету определили, что это останки одной из тех птиц, которых мы кормили. В лесу мы увидели на снегу петляющую цепочку заячьих следов, а поверх них – более крупные следы, напоминавшие собачьи. А еще через несколько шагов мы увидели следы борьбы и кровь. Если в гнезде есть яйца, найдется и тот, кто их украдет. Крики больших животных в брачный период – это вызов других самцов на битву. Как-то мы наблюдали за ястребами и орлами, которые грациозно парили в небе, но затем один из них ринулся вниз, и мы услышали предсмертный крик полевой мыши.

Мы должны понимать, что этот мир не такое уж хорошее место, и приложить все усилия, чтобы выйти из круговорота рождения и смерти и не воплощаться больше в низших видах жизни. Однако мы страдаем забывчи

Гурудев в лесу на берегу ручья востью, а данный нам разум используем для того, чтобы научиться искусству выживания и заниматься умозрительными рассуждениями.

10 мая

Когда я повторял сегодня мантру, мне пришла в голову мысль, что, если мы когда-нибудь выберемся отсюда, было бы неплохо создать небольшую школу или ашрам. Можно было бы, к примеру, приглашать вечно занятых грихастх и свободных членов Общества ненадолго в какое-нибудь уединенное место, где они могли бы полностью отстраниться от мирской жизни и отдаться духовным занятиям. Они могли бы приезжать на четыре или пять дней, например, на ферму в Пенсильвании, где мы могли бы устраивать для них семинары по таким темам, как повторение Святых Имен, чтение священных писаний и молитв. Такие семинары должны будут помочь слушателям по-настоящему переродиться буквально за несколько дней и восстановить связь с Кришной. Их можно проводить ежегодно, чтобы освежить и упрочить то, что было достигнуто на первых занятиях. Я не уверен, что способен учить других внутренней работе над собой, но все же я думаю, что такие семинары смогут, по крайней мере, помочь преданным улучшить джапу и развить навыки! плодотворного чтения священных писаний. Также они смогут помочь преданным вспомнить о том, что все мы рано или поздно умрем и что смысл жизни не в одной лишь борьбе за существование, которая в городах принимает форму содержания семьи и воспитания детей, а в храмах, населенных неженатыми и незамужними преданными, – сверхактивной внешней деятельности без глубокого понимания ее цели.

Помимо кратких курсов можно организовывать более длительные и проводить их, скажем, дважды в год. Для этого больше всего подошли бы такие места, как Вринда-ван. Санньяси и другие преданные могли бы проводить семинары по «Шримад-Бхагаватам», «Бхагавад-гите» и «Нектару преданности», а также по таким темам, как вайшнавский этикет, логика, ораторское искусство. Можно также обучать преданных, писательскому мастерству, санскриту и т.п. Можно создать целый вайш-навский университет. Разумеется, для осуществления такого грандиозного замысла нужно будет провести огромную организационную работу. Понадобятся также большие денежные ресурсы и помощь множества преданных. А начать можно с малого. В конце концов, я и сам могу организовывать курсы и приглашать на них своих учеников.

Пока же я мшу составить программу обучения, изложить вкратце главы и разделы «Шримад-Бхагаватам» и даже начать обучать Нимая, задавая ему домашнее задание, устраивая дискуссии и проводя экзамены. Молено организовать здесь нечто вроде гурукулы или ашрама. Помимо всего прочего, это еще поможет нам перенести выпавшие на нашу долю испытания. Семинар по обучению молитве может вызвать множество споров, и, возможно, я не достиг еще такого духовного уровня, чтобы проводить такие семинары, но для меня это будет пробой сил. И если я смогу вести этот семинар строго в рамках вайшнавской традиции, разве кто-нибудь сможет сказать что-то против?

1 2 мая

Сегодня ночью мне вновь приснился Шрила Прабху-пада, но я не буду говорить об этом сне.

14 мая

Иногда мне в голову приходит мысль, что Господь Кришна специально устроил все так, чтобы я оказался в этом месте, так как просто хотел исполнить мое желание. А не предосудительна ли с нравственной точки зрения уединенная жизнь в лесу? Многие мудрецы и йоги, уходили в лес и жили там в одиночестве, в том числе и в холодных краях. Это называется mano-вана, жизнь в лесу ради совершения аскез. Как-то я прочитал о том, как Притху Махарджа ушел в лес. Там он дал обет питаться только тем, что можно найти в лесу: кореньями, корой деревьев, фруктами, сухими листьями и т.п. Он отказался брать пишу, которую присылали ему из города. Иногда он ел одни лишь сухие листья или только пил воду.

В лесу я научился жить никуда не торопясь. Время здесь не имеет такого значения, какое оно имеет в го353

родах, где все расписано по дням, часам и минутам. Здесь я перестал пользоваться будильником и не ношу даже часов. Мы работаем, пока светит солнце, и ложимся спать, когда приходит усталость. Здесь мы не едим никакой тяжелой пищи, поэтому наши чувства не так возбуждены. Я не строю без конца все новые и новые планы. И мне кажется, что в чем-то внутренне я стал ближе к Верховному Господу.

Но Шрила Прабхупада говорит, что мудрецы-вайшнавы отправляются в лес не только ради собственного блага, но и для того, чтобы помочь всем людям. Даже живя в лесу, они собираются вместе, чтобы совершать жертвоприношении ради блага всего человечества, как это делали мудрецы, собравшиеся некогда в Наймишаранье. Шрила Прабхупада пишет: «Они стремятся заниматься такой деятельностью, которая может способствовать воцарению мира на земле». Они истинные друзья всех живых существ и совершают аскезы ради блага всего человечества, невзирая ни на какие лишения и страдания. В Наймишара-нье они ради блага всех людей много дней слушали Суту Госвами, попедавшего им «Шримад-Бхагаватам». Теперь же, после того как «Шримад-Бхагаватам» уже поведан и записан, наш долг – раздать его людям.

Шрила Прабхупада говорит, что существуют два вида мудрецов: бхаджананди и гоштьянанди. Первые поклоняются Богу ради собственного блага и стремятся жить в уединенных местах, чтобы иметь возможность заниматься медитацией. Вторые же живут в густонаселенных местах и постоянно общаются с людьми, так как хотят научить их сознанию Кришны. Считается, что гоштьянанди стоят выше бхаджананди. Возможно, подсознательно я хотел жить в лесу, подобно бхаджананди, поэтому Кришна и отправил меня сюда, и теперь, хочу я этого или нет, я вынужден оставаться здесь. Нужно извлечь из этой ситуации наибольшую пользу. Вместо того, чтобы плакать и сокрушаться, нужно стараться жить здесь, как истинный лесной мудрец, готовя себя к деятельности ради блага других людей. Быть может, моя идея создать лесную школу будет полезна в этом отношении.

Глава 16

Лесная школа Гурудева

В сарае стояла тачка, на которой я привозил из леса дрова. Со дня катастрофы прошло уже два месяца, но Гурудев все еще не мог ходить, а если и передвигался, то очень медленно и опираясь на две палки. Поэтому я стал подумывать, чтобы сделать из тачки нечто вроде паланкина и возить его по окрестным местам. У меня были любимые места, которые Гурудев не видел: ручей, озеро, роща, – и я хотел показать их ему. Когда я рассказал ему о своей идее, он поднял меня на смех. Но я продолжал твердить ему о том, что ему будет очень удобно в тачке и что более близкое знакомство с дикой природой, созданной Кришной, принесет ему радость. В конце концов я решил действовать более решительно и в один прекрасный день вымыл тачку, устлал ее дно одеждой, положил поверх дхоти и подкатил ее к двери хижины, словно настоящий индийский рикша. Гурудев согласился на поездку, и я повез его по протоптанной мной тропинке, ведущей в лес и к озеру. Оба мы были рады тому, что Гурудев наконец-то выехал на прогулку и вместо четырех стен, увешанных охотничьими памятками, мог полюбоваться красивыми видами.

Несколько дней спустя после первой прогулки Гурудева лед, сковывавший озеро, внезапно треснул. Большой его кусок ударило о берег, и он постепенно раскрошился на тысячу бесформенных кристаллов. При этом в воздухе стоял такой шум, словно кто-то бил тарелки, бросая их целыми стопками. Так продолжалось несколько дней подряд: лед ломался, крошился о камни и ударялся о деревья, оставляя на коре отметины, – пока наконец озеро не очистилось ото льда полностью. Утки скоро прознали про это и стали садиться на воду и нырять за рыбой. Я заметил также, что в лесу стало больше следов животных, – то ли потому, что вокруг и правда стало бродить больше животных, то ли я просто стал больше замечать. Я и правда стал замечать всякие мелочи, которые раньше ускользали от моего внимания, да и окружающая нас природа не казалась мне больше чужой и пугающей (по крайней мере, в некоторых своих проявлениях).

К тому времени мы уже больше месяца питались только тем, что находили в лесу. Первые пять-шесть дней такого «поста» меня беспокоили головные боли и другие неприятные телесные ощущения, но затем тело, по-видимому, свыклось с новым состоянием, и я перестал думать только о том, что с ним происходит. От недостатка пищи мне стало намного труднее выполнять работу по дому, но мы больше не топили печь круглые сутки, поэтому обязанностей у меня стало меньше.

Однажды, когда мы вернулись с прогулки, Гурудев вдруг объявил, что хочет организовать лесную школу и что ему понадобится моя помощь. Я видел, как он неделю целыми днями что-то писал. Он сказал, что составлял программу обучения по разным предметам, которые, как он надеется, будут преподавать некоторые старшие преданные, и что после нашего возвращения в цивилизованный мир он хочет организовать институт сознания Кришны. Я подумал, что это замечательная идея, и сказал, что с радостью помогу ему осуществить этот план, когда мы вновь окажемся среди преданных.

– Но я хочу начать сейчас, – сказал он. – Мы – ты и я – организуем опытную школу прямо здесь в горах.

Я никак не мог взять в толк, что он имеет в виду, пока он наконец не объяснил мне, что я буду единственным учеником в этой школе и что он будет учить меня. Такая перспектива меня не очень обрадовала: уж слишком большая ответственность ложилась на меня. Но Гурудев загорелся этой идеей, глаза его сияли, а голос наполнился силой.

– Ты будешь лучшим учеником во всей школе, Ни-май. Мы будем изучать «Шримад-Бхагаватам», основы брахманической культуры, санскрит, логику, ораторское искусство и писательское мастерство, также мы будем учиться, как запоминать шлоки из священных писаний, и еще у нас будут занятия, посвященные молитве и внутренней жизни. Что ты об этом думаешь?

– Не знаю, справлюсь ли я с этим, Гурудев, – ответил я безо всякого энтузиазма. – Но я буду стараться.

– Тогда ты добьешься успеха.

Я был рад, что Гурудев верит в меня, но я боялся, что если я проявлю себя не самым лучшим образом, он разочаруется в самой идее создания института.

– Я буду задавать тебе домашнее задание и устраивать экзамены, – сказал Гурудев.

Мне никогда не нравилось само участие в учебном процессе, и Гурудев знал об этом, поэтому он заверил меня:

– Все будет не так, как в обычной школе. Тебе понравится.

Я очень на это надеялся.

Мое обучение обернулось совершением одной глупости за другой, и я предпочел бы не рассказывать об этом. Не знаю, какая польза будет от того, что я расскажу о том, сколько глупостей я наделал, если только, конечно, вы не хотите посмеяться надо мной. Лесная школа, созданная Гурудевом, существует и по сей день и пользуется большой популярностью, поэтому те трудности, с которыми я столкнулся в первые дни ее работы, не имеют большого значения. Но Гурудев попросил меня рассказать о них. Он сказал, что мои трудности – это практический опыт, и люди получат большую пользу, узнав о том, какие ошибки совершил тот, кто первым вступил на этот неведомый путь. Повинуясь Гурудеву, я расскажу о кое-каких своих ошибках, но постараюсь насколько возможно сократить свой рассказ. В свое оправдание хочу все-таки сказать, что когда долго не ешь, то из-за пустоты в желудке в голове появляется много всяких странных идей и фантазий.

Я с большим энтузиазмом принялся за изучение основ брахманической культуры, но все это свелось к тому, что я стал просто копировать действия брахманов. Я не получил еще брахманического посвящения, поэтому на занятиях играл роль «слепого дядюшки». Если вы не знаете, кто такой слепой дядюшка, я расскажу вам об этом. Историю о нем рассказал когда-то Прабхупада. Некогда жил на свете один сирота, который очень горевал из-за того, что у него не было ни матери, ни отца. Однажды к нему пришел его дядя и сказал, что готов его усыновить, но, к сожалению, дядюшка был слеп. И все же несчастный ребенок принял его предложение, сказав при этом: «Пусть уж лучше у меня будет слепой дядюшка, чем не будет никого». Вот я и был таким «слепым дядюшкой» в лесной школе Гурудева.

Одна из главных целей обучения основам брахманиче-ской культуры, по словам Гурудева, – помочь преданным понять, какой смысл – с культурной и духовной точки зрения – имеют те или иные действия в практике бхакти-йоги, потому что, если мы не будем понимать, зачем мы что-то делаем, наши действия превратятся в пустой ритуал. Но этого-то я и не понял, поэтому с большим увлечением начал копировать изящные манеры истинных брахманов. Вот это и есть моя отличительная особенность: я с огромным энтузиазмом делаю то, что делать не следует. Так, например, тот, кто не получил брахманического посвящения, не должен повторять мантру гаятри, но я решил, что, поскольку я учусь делать то, что должен делать брахман, то, вполне возможно, на. меня это правило не распространяется. В мои обязанности как слуги Гурудева входит приносить на церемонию посвящения в конверте листочки с написанной мантрой гаятри, и хоть я не должен заглядывать в этот конверт, тем не менее я несколько раз совал туда свой нос. И когда мы начали изучать основы брахманической культуры, я стал повторять гаятри. В бхакти-йоге есть еще один вид духовной практики, которым может заниматься только брахман – поклонение шалаграма-шиле. Шалаграма-шила – это одна из форм Господа, которая почитается преданными так же, как изваяния Радхи и Кришны, стоящие в храме. Разница, только в том, что шиле поклоняются в ее изначальной форме, то есть в виде камня, найденного в одном из святых мест Индии, например на холме Говард-хана. Вообразив себя настоящим брахманом, я подобрал на берегу ручья камень, и, хоть я ничего не стал с ним делать, мне нравилось представлять себе, что это шила, которой я поклоняюсь. Гурудев, должно быть, понял, что у меня на уме, потому что, увидев у меня в руке камень, он спросил: «И чем ты, по-твоему, занимаешься?». Я не стал рассказывать ему о своих фантазиях, но он, как я уже сказал, видел меня насквозь. Он строго отчитал меня, а затем рассказал историю про одного брахмана. Этот брахман положил как-то в чугунок, два каких-то шарика, и остальные брахманы стали делать то же самое, хоть они и не поняли, зачем он это сделал.

Помимо этого я стал также подражать брахманам в разных мелочах. Так, например, повторяя мантру, я стал садиться лицом к солнцу, а, укладываясь спать, старался ложиться головой на восток. Еще я начал особым образом надевать дхоти и носить на руке тесемку (правда я не стал вдевать в ухо серьгу, как это делают некоторые брахманы). Проделывая все это, я был совсем не уверен, правильно ли я все делаю: я не знал, к примеру, в каком направлении ложиться или как считать на пальцах число прочитанных мула мантр и т.п. Гурудеву скоро надоело смотреть на все это, и он решил, что обучать человека, не получившего еще брахманского посвящения, основам брахманической культуры, не очень хорошая затея. Поэтому он на время исключил этот предмет из программы.

Занятия, на которых мы изучали логику и ораторское искусство, были очень интересными и полезными, однако я обнаружил, что применить полученные знания будет не так просто. Изучив логику и искусство ведения полемики, можно одержать верх в споре с непреданными. Я не очень люблю спорить и пререкаться с другими, но я подумал, что эти занятия помогут мне победить собственный ум. Однако мне было довольно сложно разобраться в различных видах ложной логики, к которым относятся рассуждения, не выходящие за пределы логического круга, и логический анализ. А когда Гурудев предложил мне вступить с ним в полемику, я в них совсем запутался.

На занятиях по ораторскому искусству я освоил много разных ораторских приемов, после чего должен был подготовиться и выступить с собственной лекцией.

Первые минуты лекции я стоял перед Гурудевом, смущенно переминаясь. Мне было бы намного легче, если бы я читал лекцию в комнате, полной людей, но тогда передо мной был только мой духовный учитель да еще несколько соек, которые сидели на деревьях и клекотали, будто насмехаясь надо мной. Начав говорить, я вдруг вспомнил забавную историю, которую мне рассказал один индус, когда я был в санатории в Южной Индии. Я подумал, что эта история была бы неплохим началом лекции по философии, и стал ее рассказывать. Это была история о человеке, у которого было тринадцать жён и который никак не мог запомнить их имен, и одна из жён придумала интересный способ, с помощью которого он смог бы узнавать своих ясен.

– Говори о сознании Кришны, – сказал вдруг Гурудев, прервав меня.

Это меня как громом ошеломило, и, думаю, я получил тогда хороший урок. После этого я хорошо понял, насколько важно говорить только то, что мы услышали от своих учителей. Мы не должны отнимать у людей время, говоря о пустяках, а должны учить их только сознанию Кришны. Главной целью обучения ораторскому искусству было научиться читать лекции по «Бхагаватам», да и сам я всегда считал, что лекции по «Бхагаватам» очень важны, поэтому мне было очень стыдно, что я отнял у Гурудева время своей глупой болтовней. Я подумал тогда, что, может быть, у некоторых людей больше развита способность слушать, и им надо развивать именно это умение, вместо того чтобы строить из себя ораторов, но Гурудев уверил меня, что я тоже смогу научиться сложному искусству чтения лекций.

Занятия, посвященные молитве и внутренней жизни, были личным начинанием Гурудева, и я очень хотел добиться на них успеха, чтобы Гурудев не сомневался, нужно ли включать этот предмет в программу обучения. Он с самого начала объяснил, что не собирается обучать преданных каким-то особым способам или приемам молитвы, – его главная цель – пробудить в них желание неустанно взывать к Кришне. Он привел много цитат из книг Прабхупады, в которых тот призывает преданных постоянно молиться Кришне. Например, в одной книге он пишет: «Служа Кришне с преданностью и любовью, необходимо рассказывать Ему обо всех своих трудностях и бедах. Нужно говорить Ему: «Кришна, у меня такие-то неприятности». Объясняя мне все это, Гурудев особо подчеркнул, что молиться Кришне это не значит просить Его исполнить какое-либо наше желание или пытаться склонить Его на свою сторону. Мы должны молиться Ему с целью понять, чего Он хочет от нас, и исполнять Его волю. Смысл молитвы в том, чтобы научиться склоняться перед волей Бога. Гурудев заверил меня, что, если я разовью в себе привычку молиться постоянно, это сильно изменит мою жизнь. Молясь Кришне, мы устанавливаем связь с Ним.

Я очень хотел научиться всему тому, о чем говорил Гурудев на этих занятиях, однако, как бы хорошо все это не выглядело в теории, следовать этому оказалось не так просто. Когда мы начинаем непрестанно молиться Кришне, это означает, что мы хотим установить с Ним более близкие отношения, а для этого необходимо полностью предаться Его воле. Когда мы начинаем молиться, Кришна сразу же дает нам понять, чего Он хочет от нас. Вот в этом я и увидел самую большую трудность. Ведь если я искренне попрошу Кришну: «О Господь, пожалуйста, скажи, чего Ты хочешь от меня», – и Он скажет мне, чего Он хочет, а я не смогу этого сделать, то какой же смысл в моей молитве? Моя нерешительность свидетельствовала о том, что я, на самом деле, боюсь Кришну. Думаю, именно поэтому я посчитал непрестанную молитву таким трудным делом. Конечно, я придумал этому другие объяснения: я оправдывал это, например, тем, что стесняюсь становиться на колени и не хочу, чтобы другие видели меня молящимся. Но все это лишь глупые отговорки. Все-таки я попробовал молиться так, как советовал Гурудев, и до сих пор не бросаю это занятие.