Текст книги "Нимай Дас"

Автор книги: Сатсварупа Даса Госвами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Ты не можешь справиться со своим языком, да? -спросил он.

– Да, Гурудев, – ответил я.

– И ты потихоньку воровал еду?

– Да, Гурудев.

Когда Гурудев становится строг с учеником, он все равно остается добр к нему. Ему совсем не нужно кричать и бросать что-то на пол. Он с сочувствием отнесся к моим трудностям. Он сказал, что физически я работал намного больше, чем он, поэтому мне нужно больше пищи. Но он и так накладывал мне в два раза больше еды, чем себе, когда мы садились есть. «Ты голоден?» – спрашивал он меня. «Нет, не очень. Это все мой язык», – отвечал я.

Я думал, он не замечает того, что я ворую еду, так как я брал по чуть-чуть, отламывая небольшие кусочки от лепешки и намазывая их тонким слоем арахисового масла. Но он знал об этом.

– Язык, желудок и гениталии расположены на одной линии, – сказал он. – Если тебе не удается обуздать язык, и ты набиваешь желудок едой, это неминуемо приведет к тому, что твое половое влечение станет сильнее.

Я слышал об этом и раньше, но никогда еще понимание этих простых истин не было так насущно необходимо мне. По правде говоря, мне даже нравилось, что Гурудев ругает меня, так как я понимал, что он делает это ради моего лее блага. Хотел бы я, чтобы каждому так повезло, как мне тогда, когда мой гуру отругал меня, уличив в дурном поступке. Но, конечно же, мне было еще и очень стыдно.

Затем он заговорил об удовлетворении сексуальных потребностей, запрещенном религией.

– Прабхупада говорил, что, если мы хотим победить мистера Вожделение, то мы должны повторять мантру Харе Кришна как можно больше. Еще в этом м о ж е т помочь поклонение Божествам. Как-то Прабхупада написал одному человеку, которого беспокоило сексуальное желание, следующие: «Либо служи Кришне и думай о Нем двадцать четыре часа в сутки, что убережет тебя от падения, либо женись. Но не вступай в незаконные половые отношения. Запретные половые отношения и духовная жизнь несовместимы».

Гурудев дал мне несколько практических советов, как удержаться от мастурбации. Это не вызывало у него такого же сочувствия, какое вызвали у него мои трудности с обузданием языка. Он сочувствовал мне, но к самому занятию относился с осуждением. Он объяснил мне, что мастурбация – это сознательное нарушение религиозных предписаний, и велел мне больше этого не делать. Он сказал, что я должен хорошо знать, какие мои действия вызывают желание предаться этому нехорошему занятию, и что я не должен допускать даже мыслей о нем. Он объяснил мне, что любое наше действие имеет три стадии: сначала мы думаем о чем-то, затем у нас возникает желание, а затем у нас появляется намерение сделать то, о чем мы думали. Поэтому он посоветовал мне всегда быть начеку, так как занятие мастурбацией – серьезный проступок, и занимаясь ей, я нарушаю один из четырех запретов. Как только у меня появится мысль заняться мастурбацией, я должен либо тут же прекратить думать об этом, либо тотчас покинуть то место, где я в тот момент нахожусь. В общем, я должен сделать все от меня зависящее и не допустить того, чтобы мысль перешла в желание, а желание – в намерение. Надо ли говорить, что все сказанное Гурудевом по этому поводу принесло мне большую пользу?

Наконец Гурудев перестал строго смотреть на меня, его взгляд смягчился, и он улыбнулся. Что-то, казалось, развеселило его. «Похоже, – сказал он, – нас обоих ждут небольшие аскезы. Нам так и так придется обуздывать свои языки, потому что запасы еды закончились».

Затем Гурудев объяснил, с каким умонастроением нужно поститься. Он сказал, что нам просто необходимо найти какие-нибудь съедобные растения или ягоды, но мы должны быть готовы к тому, что нам придется есть намного меньше. Он вообще не был уверен, что мы найдем достаточно еды. О том, чтобы начать есть мясо, безусловно, не было даже речи. Затем он сказал о важности положительного настроя. Мы не должны, сказал он, воспринимать пост как голод, который мы вынуждены терпеть из-за того, что оказались в безлюдном и диком месте. И, конечно же, наш пост не был политической

Нимай моет кастрюлю Гурудев повторяет мантру

Нимай растапливает печку

Нимай несет дрова Нимай подскользнулся

на льду

голодовкой или голоданием в лечебных целях. Короче говоря, оставшись без еды, мы должны были стараться не думать о ней и не мечтать о своих любимых блюдах, так как это угнетающе подействовало бы на ум и причинило вред телу. Самое лучшее, сказал Гурудев, это пребывать во время поста в духовном сознании. Это будет полезно и для ума, и для тела.

Чуть ли не каждый день, – сказал Гурудев, – мы думаем о том, как усладить язык и насытить желзодок. Если мы не будем есть столько, сколько ели раньше, и станем больше думать о Кришне, это принесет нам духовное благо.

Слова Гурудева пробудили во мне страстное стремление как можно скорее начать поститься и одолеть мистера Вожделение.

– Через два дня как раз будет экадаши. Ты не хочешь полностью поститься вместе со мной? – спросил меня Гурудев.

Гурудев уже несколько лет постился, соблюдая все предписания: в течение всего дня он ничего не ел и не пил, повторял как минимум шестьдесят четыре круга мантры и всю ночь бодрствовал и пел бхаджаны. Некоторые преданные присоединялись к нему в экадаши и с восторгом вспоминали потом этот день. Я никогда не постился полностью вместе с ним, но когда он спросил меня, не хочу ли я к нему присоединиться, я вдруг Гурудев и Нимай спустя три недели почувствовал, что готов к этому, и потому принял его предложение.

Экадаши бывают каждые две недели, на одиннадцатый день после полнолуния и новолуния, и в эти дни вайшнавы по традиции соблюдают пост, воздерживаясь по меньшей мере от зернобобовых, и стараются как можно больше повторять Святые Имена и слушать повествования о Кришне. Мне же только в тот раз впервые открылся истинный смысл экадаши.

Накануне экадаши я запас дров и тщательно вымыл хижину, чтобы в день поста ничто уже не отвлекало меня и я мог бы целых день повторять Святые Имена.

Разумеется, мое повторение мантры не было молитвой, и, уж конечно, я не впадал в самадхи (экстаз) от звуков Святого Имени. Мое повторение сводилось по большей части к одному лишь перебиранию четок. Но минуты шли за минутами, и волей-неволей я втянулся в этот процесс. Собрав всю свою силу воли, я сказал уму: «Тебе не остается ничего другого, как только слушать Святые Имена, поэтому прекрати свою болтовню и просто слушай». И поскольку мы решили заранее, что не будем есть и спать, мои чувства подчинились этому решению, хоть и готовы были восстать в любую минуту.

Мы предложили пишу Божествам, так как мы не должны заставлять Господа Вишну поститься в экадаши. Ни Прабхупаде, ни Господу Чайтанье, ни Господу Нитьяпан-де в экадаши нельзя предлагать зернобобовые. Но нам нетрудно было выполнить это предписание, так как никаких зернобобовых у нас и не было. Я зажег благовония и украсил алтарь еловыми ветками. Готовясь к экадаши, мы подстригли также волосы и бороды, которые отрасли у нас к тому дню, делая нас похожими на дикарей. В такой благоприятной духовной обстановке я смог наконец преодолеть чувство подавленности и страха, которое не оставляло меня с момента аварии.

Когда настал вечер, я вышел из хижины, чтобы немного размяться. Около полуночи, повторяя мантру в лесу, я подумал о том, какое благо могут получить деревья от моего повторения, поэтому я стал громко произносить Святые Имена и услышал вдруг эхо, которое Харидас Тха-кур называл «киртаном неподвижных живых существ». Я был уверен, что и другие живые существа, звери и птицы, слышали меня, и мне было приятно, что, вместо того чтобы сидеть в хижине и прислушиваться со страхом к их завыванию, я давал им возможность услышать Святые Имена.

Было бы хорошо, если бы у нас были фисгармония и барабан, и мы могли бы петь бхаджаны, играя на них, но у нас были караталы, а мридангой нам служила пустая жестянка из-под муки. Гуруцев рассказал несколько историй о Шриле Прабхупаде и Господе Кришне, а потом мы по очереди стали читать свои любимые отрывки из священных писаний и те стихи, которые больше всего подходили к нашей ситуации. Гуруцев, к примеру, прочитал и прокомментировал такой стих:

нарайана-парах сарве на куташчана бибхьяти сварг-апаварга-наракешв апи тульяртха даршинах

«Преданные, целиком посвятившие себя служению Верховной Личности Бога, Нараяне, не чувствуют страха, где бы они ни оказались. Для них нет разницы между раем, адом и освобождением, ибо таких преданных интересует только служение Господу».

– Шримад-Бхагаватам, б. 17.28

Я не хочу сказать, что все далось мне легко и я пребывал в полном блаженстве, и все же это была победа духа над материей. Господь Кришна дал нам сильное средство, то есть пост в день экадаши, и, надеюсь, я до конца жизни буду стараться соблюдать его так, как предписывают священные писания.

На следующий день я проснулся в приподнятом настроении, и Гурудев, как он сам сказал, тоже пребывал в отличном расположении духа. Мое сознание было ясно как никогда, и я смог тщательно обдумать предстоящее мне дело, то есть поиски пищи в лесу. Гурудев еще несколько недель назад просил меня заняться этим, но тогда я был просто не способен выполнить его просьбу. Теперь же я был готов отправиться в лес. Подростком я несколько лет был бойскаутом, и нас учили, как находить пишу в лесу. Я попытался вспомнить хоть что-нибудь из того, чему нас тогда учили.

Я подумал, что прежде всего нам нужно выяснить, можем ли мы употреблять в пишу какие-то части елей и сосен, поскольку они росли там повсюду. Возможно, ели, сосны и другие вечнозеленые растения не находятся в гуне благости, поскольку не приносят фрукты и не дают цветов. Но, хоть их и нельзя сравнить с такими находящимися в гуне благости деревьями, как манго, банановое дерево, яблоня, кадамба или париджата, все же они тоже плодоносят и цветут. Поэтому я набрал немного сосновых иголок и сварил из них что-то вроде супа или чая. Вкус у того отвара был довольно отвратительным, но мы все-таки выпили его. Также мы набрали и поели немного орешков, которые есть в сосновых шишках.

С того дня я стал, повсюду выискивать более съедобные и питательные растения. Наиболее пригодными оказались некоторые мягкие сорные растения, такие как одуванчики. Они-то вместе с водой из ручья и стали нашей основной пищей. Шукадева Госвами говорил: «Разве деревья не дают плоды? Разве реки не дают воду? Разве ваши мягкие руки не могут служить вам подушкой? Разве земля не может быть вам постелью? И разве выброшенная ткань не может стать вам одеждой? Зачем же вы угодничаете перед другими людьми и занимаетесь греховной деятельностью (угракармой), стараясь заработать себе на жизнь?»

Существование, мало чем отличающееся от существования животного, и старания как можно дольше оставаться в живых никак не вяжется с духовным сознанием. К счастью, нам удавалось и заботиться о пропитании, и вести духовный образ жизни. Однако мне то и дело приходилось напоминать себе о словах Гурудева и убеждать себя в том, что мы не жертвы катастрофы, которые просто вынуждены голодать, что мы постимся и посвящаем свое время шраванам и киртанам добровольно, так как мы хотим всегда помнить о Говинде и непрестанно поклоняться и служить Ему и в этом мире, и в духовном.

Глава 13

Дневник Гурудева. Сны о Прабхупаде.

1 5 апреля

Мне приснилось, что мы были в Южной Америке, в городе под названием Синтрон, и я заблудился. В конце концов я смог вернуться в храм Харе Кришна, который находился по адресу: улица Мохендро, 135. Меня отвез туда таксист-американец. Затем я спросил себя: «Зачем мы приехали сюда?». Мой секретарь объяснил, что так был спланирован маршрут нашей поездки. Обсудив этот вопрос, мы оба пришли к выводу, что, на самом деле, я приехал туда потому, что хотел проповедовать. Я сказал: «До этого я путешествовал только для того, чтобы у меня было больше учеников». Затем через переводчика, который правда мало смыслил в переводе, я стал говорить с несколькими местными жителями. Самым удивительным было то, что я горел желанием проповедовать в той чужой стране. Мне очень хотелось рассказывать людям о сознании Кришны.

Увидев этот сон, я решил, что, выбравшись отсюда, я стану активно проповедовать и распространять сознание Кришны от имени Шрилы Прабхупады. Я, возможно, и навредил себе тем, что совершил множество ошибок, возгордившись своим положением, но теперь я хочу все исправить и начать проповедовать. Проповедь вполне можно совмещать с внутренней работой над собой. Я расскажу своему ученику, который находится здесь со мной, что хочу посвятить себя проповеди.

16 апреля В ожидании Нимая

Я жду Нимая, ушедшего за водой. Если бы я жил один, то сходил бы за ней сам,

но сейчас я жду,

сидя у двери хижины,

когда он появится

с радостной и застенчивой улыбкой на лице.

В одиночестве

ночная тишина

кажется бездонной

и полной опасностей.

И молитва Другу

становится единственным прибежищем.

Но я всего лишь человек -

я хочу быть с Нимаем.

Он для меня олицетворенная санга, венец которой -

совместное воспевание Святых Имен и шесть видов любовных отношений.

Ожидая его,

я думаю, какими словами

утишить его возбужденье и

душевное смятение.

Если б мог я говорить о Кришне!

17 апреля

Мне приснилось, что я был вместе с Прабхупадой в горах. Он приехал туда на поезде, а я сопровождал его. «Прабхупада, где ваша корзина?» – спросил я. Он приехал туда, чтобы продолжить писать комментарии к «Шримад-Бхагаватам», и нам нужно было как-то зарядить аккумуляторы для его диктофона. И мы придумали, как можно получить энергию от солнца. В ту минуту Прабхупада принимал ванну в комнате, полной солнечного света. Затем я стал перепечатывать то, что он надиктовал на диктофон. Я слушал, как он говорит: «Никакие материальные действия и усилия не могут помочь достичь Трансцендентного Самодержца, который неустанно призывает падшие души вернуться в Его вечную обитель». Потом с отпечатанными страницами в одной руке и гроздьями винограда в другой я пошел в комнату Прабхупады. Он сидел и улыбался, а комнату заливал солнечный свет. Там были и другие преданные. Увидев меня, Прабхупада сказал:

– Гаурачандра, это замечательное место.

– Когда мы поедем обратно, Шрила Прабхупада? -спросил я.

– Почему ты спрашиваешь об этом? – проговорил Прабхупада. – Давай поживем здесь. Я смогу набраться здесь сил. Я очень устал. Теперь ты будешь помогать мне. Что ты приготовишь на обед?

– К сожалению, на обед будет только лепешка.

– Приготовь ее для Кришны как можно лучше. Затем Прабхупада встал и пошел, паря над, землей.

Его окружало множество преданных, и я видел, что каждый из них думал, что он наедине с Прабхупадой. Затем преданные и гости, заполнившие комнату, начали оглушительный киртан. В хижину входили все новые и новые люди, они проходили через комнату и выходили из задней двери на другую сторону горы, где собравшиеся преданные кричали: «Слава Шриле Прабхупаде! Слава Шри Кришне!». Кто-то сказал: «Продолжайте киртан, пока люди всего мира не соберутся здесь!».

Обычно, когда мне снится Прабхупада, сны эти довольно туманны и незначительны. Этот же сон был очень светлым и радостным. И когда я проснулся, я почувствовал душевный подъем.

Не стоит ожидать, что мне все время будут сниться подобные сны. Хотя я слышал об одном индейском племени, в котором дети в результате внешнего воздействия видят благоприятные религиозные сны, а также сны, в которых они совершают подвиги и проявляют отвагу. Даже самые незначительные и непонятные сны о Шриле Прабхупаде вызывают мой интерес и приносят мне удовлетворение, так как они помогают мне еще больше сосредоточиться на служении ему и восстановить утраченные отношения с ним. Когда на месте великих древних цивилизаций ведутся раскопки, то любой найденный там артефакт, будь то хоть список белья или разбитый кувшин, считается ценной находкой и хранится очень и очень бережно.

18 апреля

Опять приснился Шрила Прабхупада. Не снятся ли мне все эти сны из-за того, что мой пищевой рацион состоит теперь лишь из одной воды и супа?

Мне приснилось, что я кормил собаку, которая была у меня в детстве, и вдруг увидел в отдалении Прабхупаду. Он ожидал, что я подойду к нему, но там был его слуга, Курукшетра дас, и я не решался приблизиться. Мы общались с Прабхупадой мысленно. Пока Прабхупада стоял там, я тоже не уходил, держась на почтительном расстоянии.

Почему мне так часто стал сниться Шрила Прабхупада? Не признак ли это моего усиливающегося подсознательного устремления к нему и того, что мое подсознание улавливает то, что раньше было мне недоступно? Надеюсь, что это так. Здесь, где ничто не отвлекает мое внимание, я более ясно вижу это. Когда нет возможности заниматься какой-то деятельностью, а личные интересы уже не так важны, то что еще у меня остается кроме отношений с Прабхупадой?

Утром, когда Нимая не было в хижине, я немного вздремнул и опять увидел сон. Это был один из тех снов, в которых происходит много разных событий. Я смутно помню, что было в том сне, но проснулся я с такой мыслью, вернее, ощущением: «Далеко не все является преданным служением Кришне. Даже могущественным личностям не удается пробудить в себе чувство преданности Кришне. Я смогу восстановить свои вечные отношения с Кришной лишь благодаря моим отношениям с Прабхупадой. Никто, кроме Прабхупады, не сможет вернуть меня к Кришне».

19 апреля

Прошлой ночью мне приснилось, что я внезапно вспомнил один старый акробатический трюк, который часто проделывал со мной мой отец. В этом сне я говорил: «Помню, когда я был маленьким, я становился спиной к отцу, нагибался к полу и просовывал руки между ног. Я целиком доверял Шриле Прабхупаде… я хочу сказать:

доверял отцу. Он же, взяв меня сзади за руки, рывком подбрасывал меня вверх, так что я переворачивался в воздухе. Приземлившись я кричал: «Еще! Еще!» Успех этого трюка зависел от моей безоговорочной веры в него». Когда я сказал, что целиком доверял Прабхупаде, я очень удивился во сне тому, что произнес «доверял Прабхупаде», а не «своему отцу». И это чувство удивления пробудило меня.

Я рассказал Нимаю, что мне снится Шрила Прабху-пада. Он спросил, не делаю ли я чего-то такого, что вызывает эти сны. «Нет, – ответил я, – это происходит по его милости».

Мне приснилось, что я разговаривал с Прабухпадой по телефону. С ним были преданные, и они сказали мне, что Прабхупада сейчас придет и будет говорить со мной. Я не очень хорошо его слышал, но мне показалось, что он сказал: «Нас не интересует то, что говорят учителя, проповедующие гьяну, потому что мы можем сосредоточить свое внимание на Кришне. Ты всегда был трансцендентным нищим». Весь смысл его слов сводился к тому, что я должен сделать для Кришны что-то необыкновенное. Кажется, он имел в виду, что я должен помочь построить большой великолепный храм. Я хотел спросить у преданных, бывших в тот момент с Прабхупадой, что на самом деле он сказал, потому что находился на пароме, где стоял ужасный шум, и многого не расслышал. Я подумал: «Прабхупада знает, что будет благом для меня и дает мне сейчас такое указание. Если он и правда сказал, что я должен сделать что-то необыкновенное, например построить храм, значит, он знает, что мне сейчас лучше заняться именно этим».

Проснувшись, я подумал, что сейчас Движение переживает непростые времена, и в данный момент было бы сложно занять преданных в таком грандиозном проекте, как строительство храма. Кроме того, я плохо расслышал, что говорил Прабхупада по телефону, поэтому, вполне возможно, он говорил вовсе не о строительстве. Но этот сон оставил во мне приятное чувство, что Прабхупада следит за моим духовным ростом и дает мне полезные советы. И мне очень хотелось делать именно то, что он говорил.

Позже той же ночью мне приснился еще один сон. Мы пытались внести в храм новые Божества, но Они были слишком большими и не помещались там. Пуджари было очень тяжело держать Божество, и он упал вместе с Ним на пол. Тогда Прабхупада совершил чудо: он приподнял потолок в той части храма, где должны были стоять Божества. Но в тот момент я не воспринял это как чудо, мы все отнеслись к этому как к чему-то само собой разумеющемуся.

20 апреля Неприятный сон

Прабхупада сидел в храме на вьясасане, и в той же комнате на такой же большой вьясасане сидел его ученик, который казался таким же старым, как Прабхупада. Я сидел среди преданных и клевал носом, время от времени поднимая голову и посматривая на Прабхупаду и его ученика. Один из преданных спросил ученика Прабхупады: «Что вы чувствуете, читая лекцию в присутствии Прабхупады?». Тот ответил: «Я думал об этом и считаю, что должен просто проявлять терпение». Я увидел, как при этих словах Прабхупада испытующе посмотрел на меня. После того как ученик ответил на вопрос, Прабхупада слегка улыбнулся, и мы поняли, что он прекрасно знал, как мы старались сделать большую вьясасану для его ученика. Прабхупада относился к этому, как к игре, и не запретил нам это делать. Также по его лицу было видно, что он с одобрением отнесся к словам своего ученика о том, что мы должны просто терпеть подобные вещи. И благодаря такому отношению Прабхупады все почувствовали себя легко и свободно. Вскоре церемония закончилась, и мы склонились перед Прабхупадой, который быстро вышел из комнаты, спеша вернуться к своим обычным занятиям.

Мне очень приятно и радостно писать о том, что я сейчас чувствую. Во сне я чувствовал усталость и меня одолевала дремота, но сейчас, после того как Прабху-пада дал нам понять, как он относится ко всему этому, и у нас от этого стало радостно на душе, я чувствую себя просветленным.

21 апреля

Мне приснилось, что Прабхупаду, окруженного преданными, несли на паланкине в храм «Илии», где он должен был выступать перед греками, живущими в том городе. Этот храм был связан с некоторыми событиями, описываемыми в Библии. В присутствии главного священнослужителя храма Прабхупада произнес речь на хинди. После этого мы начали киртан. Все мы знали, что Прабхупада глубоко верит в то, что звуки киртана очищают людей, даже если они не знают языка песнопений. В храме собралось огромное количество людей, но лишь немногие понимали, о чем говорит Прабхупада, так как не все знали хинди. Поэтому так важно было устроить там киртан, который приносит такое же благо, что и проповедь. Я сидел рядом с Прабхупадой, и когда он направился к выходу, я открыл перед ним дверь. Он был закутан в чадар.

Глава 14

Величие Шрилы Прабхупады

Когда Гурудев сказал мне, что ему снится Прабхупа-да, это меня расстроило. Вместо того, чтобы разделить с ним его радость, я огорчился. Я завидовал. Я думал: «Нам совсем нечего есть, но у Гурудева есть нечто особое, что дает ему силу. А у меня этого нет». Находиться все время с Гурудевом было большим удовольствием, но это было также и очень тяжело. В его присутствии сразу становились видны все мои анартхи, все мои отвратительные наклонности. Прабхупада предупреждает нас об этом в своих книгах:

«Во время даршана Божеств, а также в отношениях с духовным учителем необходимо всегда соблюдать дистанцию. Это называется жаръяда.

Излишняя близость может привести к неуважению. Как говорится, чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь. Иногда приближенность преданного-неофита к Божествам или духовному учителю может привести к падению этого преданного. Поэтому те, кто служат Божествам и духовному учителю, должны всегда быть очень осторожны и не допускать при выполнении своих обязанностей никакой непочтительности».

Чайтанья-чаритамрита, Мадхья, 12.212, коммент.

Как я слышал, и некоторым ученикам Прабхупады, которые были близки к нему, тоже было очень трудно все время находиться рядом со своим духовным учителем, так как в его присутствии они видели все свои анартхи.

Я не открыл Гурудеву, что творилось у меня на душе, потому что мои чувства были отвратительны. Я не хотел причинять ему боль и боялся, что он станет думать, что у него нет никого, с кем он мог бы поговорить. Я боялся все испортить своим признанием. Однако из-за того, что я не мог ему все рассказать, мне приходилось притворяться и изображать на своем лице внимание и заинтересованность, когда он начинал рассказывать мне свои сны. На самом-то деле, я в это время думал: «Почему со мной не происходит ничего подобного?». Я понимал, что Гурудев не хвастал тем, что ему снится Прабхупада. Он относился ко мне, как к близкому другу. Но я был недостоин такого отношения.

Затем я стал думать о Шриле Прабхупаде, и у меня возникло много вопросов, на которые я не знал ответа. Иногда я даже радовался, что присоединился к Движению сознания Кришны уже после того, как Прабхупада покинул этот мир, так как это уменьшало вероятность того, что я стану вести себя с ним слишком фамильярно или нанесу ему какое-нибудь оскорбление. Обычно я с большим удовольствием слушал рассказы о нем, из которых становилось ясно, какой великой личностью он был и сколько успел сделать. Но когда Гурудев стал рассказывать о своем общении с Прабхупадой в настоящем, я почувствовал себя покинутым. Гурудев, казалось, очень заинтересовался тем, что стал так часто видеть Прабхупаду во сне именно тогда, когда обстоятельства заставили нас поститься. Я был почти уверен, что он не боялся того, что может умереть в горах. Я так и слышал, как он говорит сам себе: «Если мы все-таки умрем здесь от голода, это не так уж и страшно, ведь я могу думать о Прабхупаде и Кришне». А как же я? Я-то не был готов. Я не мог думать ни о Кришне, ни о Прабхупаде. Многолетнее общение с Прабхупадой много дало Гурудеву, и когда настал трудный час, он начал видеть его во сне. И это расстраивало меня.

Так я несколько дней «катался на колеснице ума». Но в конце концов я решил рассказать своему духовному учителю о том, что меня мучит.

День был холодный, но солнечный, и Гурудев сидел на ящике перед дверью хижины и читал. Закончив уборку хижины, я вышел на улицу и сел у его ног. Он закрыл книгу, показывая, что готов уделить мне внимание.

– Гурудев, – спросил я, – можно мне задать вам несколько вопросов, касающихся Шрилы Прабхупады?

– Да, – сказал Гурудев, – я буду рад ответить на твои вопросы.

– Я хочу узнать, какие отношения связывают меня с Прабхупадой. Вечны ли мои отношения с ним? Как мне узнать это? И когда я это узнаю?

Гурудев серьезно посмотрел на меня.

– Да, – сказал он, – тебя связывают с Прабхупадой определенные отношения. Но каковы они, я точно не могу сказать. Чтобы узнать это, ты должен развивать их. Я не знаю даже, каковы мои взаимоотношения с Прабхупадой. Конечно, я общался с ним и поэтому что-то знаю о нем, но я не знаю, какие отношения связывают меня с ним в духовном мире. В одной из своих песен Нароттама дас Тхакур поет о том, как он жаждет встретиться со своим духовным учителем в духовном мире. Он говорит, что его учитель обретет духовное тело гопи, а он будет ее помощницей, и вместе они будут служить Радхе и Кришне. Таковы отношения учителя и ученика в освобожденном состоянии. Я могу сказать тебе только, что со временем ты станешь узнавать и ценить Прабхупаду все больше и больше. Все зависит лишь от тебя. И знаешь что потом произойдет? Когда ты встретишься с ним, ты поймешь, что уже хорошо его знаешь, и тогда ты оценишь по достоинству общение с ним.

– Что вы имеете в виду?

– Д а ж е когда Прабхупада находился еще в этом мире, мы могли целый год не видеть его, и, встречаясь с ним после очередной разлуки, я обычно думал: «Прабхупада неотличен оттого Прабхупады, который остается с нами, когда мы разлучаемся с ним, то есть который проповедует нам с помощью своих книг и магнитофонных записей». Иными словами, видя его во плоти, в форме вапу, мы начинали еще больше ценить то, что он пребывает с нами в основном в форме вани, в виде наставлений. Ты знаешь разницу между вани и вапу? Когда духовный учитель пребывает с нами лично, мы называем это вапу. В этом случае мы можем всячески служить ему: готовить для него пишу, разговаривать с ним или совершать с ним прогулки и тому подобное. Но он не всегда пребывает с нами лично. Однако в форме вани он в любой момент доступен нам для общения. Поэтому мы говорим: «Духовный учитель живет вечно, и его ученики неразлучны с ним благодаря тому, что следуют его наставлениям». Как Прабхупада мог узнать своего духовного учителя, Вхактисиддханту Сарасвати Тхакура? За все пятнадцать лет он встречался с ним лишь двенадцать раз. И все же, как говорил сам Прабхупада, духовный учитель всегда был с ним. Он следил за ним и выражал свое удовольствие. Он всегда пребывал в его сердце. Все это было возможно благодаря вани, то есть выполнению наставлений.

– А Шрила Прабхупада знает о моем служении вам лично и о моем служении вообще?

Я никогда и никому не задавал таких конкретных вопросов, и ответ Гурудева был очень важен для меня. Но я также прекрасно понимал, что, задавая все эти вопросы, я просто старался избежать разговора о снах Гурудева.

– Да, – ответил Гурудев, – Прабхупада знает об этом. Все, что мы делаем, передается по парампаре. Предлагая, к примеру, пишу, ты предлагаешь ее всей парампаре. Ты предлагаешь ее своему духовному учителю, зная, что он предложит ее Прабхупаде, а Прабхупада – своему гуру, и так она будет наконец предложена Самому Кришне. Как-то в Индии во время утренней прогулки один ученик Прабхупады задал ему такой же вопрос. Он спросил: «Прабхупада, у вас тысячи учеников. Может ли каждый ученик быть уверен, что вы знаете о его служении?». Прабхупада ответил, что если ученик будет просто следовать правилами и предписаниям, его взаимоотношения с духовным учителем будут приносить ему удовлетворение. Повторяя мантру или распространяя книги Прабхупады и таким образом служа ему, искренний ученик будет ошущать непосредственную связь с ним. Он будет знатъ о том, что эта связь существует, никому не нужно будет говорить ему об этом или убеждать его. Существует теологическое объяснение того, каким образом ачаръя прошлого может знать о преданных, живущих в последующие века, или общаться с ними. Но познать это можно только на собственном опыте, поклоняясь или служа такому ачаръе. Читая, к примеру, «Нектар преданности» Рупы Госвами, ты поклоняешься ему и общаешься с ним, и в конце концов ты почувствуешь себя рядом с ним и поймешь, что он знает тебя.

То, что говорил Гурудев, было настолько возвышенно и доставляло мне такое наслаждение, что мне захотелось тут же рассказать ему о своих отвратительных чувствах и мыслях и очистить тем самым свое сердце от скверны. Опустив глаза в землю, я пробормотал: