Текст книги "Нимай Дас"

Автор книги: Сатсварупа Даса Госвами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Нимай согласно кивнул.

– Мне кажется, я действительно полюблю его, – проговорил он с улыбкой. – Из-за одного того, что все здесь считают тебя не телом, а душой и у всех на лбу нарисована тилака, а на шее висит мешочек с чётками, здесь чувствуешь себя как дома, и хочется остаться здесь навсегда.

– Может быть, мы и правда надолго останемся здесь, – сказал Пуджа. – Но это уж как. захочет Кришна. В святой дхаме можно жить, только если Кришна и Радхарани дадут на это позволение.

У Пуджи и Нимая был одинаковый распорядок, в котором они отвели время и для личных занятий. Нимай планировал хотя бы два часа в день читать книги Праб-хупады и, если получится, повторять больше кругов маха-мантры. Эти два занятия самые важные в духовной практике, ему же на протяжении нескольких лет не удавалось ни внимательно читать книги, ни сосредоточенно повторять мантру. А Пуджа мечтал обойти все святые места Вриндавана, чего, впрочем, хотелось и Нимаю.

– Когда я приезжал сюда, – сказал Пуджа, – здесь был один замечательный бабаджи, который водил преданных по Вриндавану. Кажется, я знаю, где он живёт.

Нимая предупреждали, насколько опасно общаться в Индии с бабаджи, которые могут сбить преданных с истинного пути. И он слышал, как Прабхупада в лекциях упоминал о пракрита-сахаджиях, то есть о тех, кто считает, что к лиле Кришне очень легко получить доступ, и кто стремится убедить других людей в том, что они могут очень быстро установить отношения с Радхой и Кришной.

– А этот бабаджи не сахаджийя? – спросил Нимай Пуджу.

– Да нет, – ответил Пуджа, – он совершенно безобидный. У него даже есть книги Прабхупады. Да и потом он же не станет нас чему-то учить, словно гуру. Он просто поводит нас по Вриндавану. Денег за это он не берёт. Зато он хорошо говорит по-английски, а здесь немногие умеют говорить на английском языке. А если он начнёт говорить что-то странное, мы просто не будем его слушать.

Пуджа опять стал убеждать Нимая, что нужно более широко смотреть на вещи и не следует оскорбительно думать об учёных людях, живущих в дхаме. Не нужно думать, говорил он, что вайшнавы – это только те, кто принадлежит к Движению сознания Кришны, и что кроме них нет других вайшнавов.

– Прабхупада писал, – сказал Пуджа, – что гуру тех, кто живёт во Вриндаване, – Сам Кришна.

– Да, я слышал об этом, – проговорил Нимай.

Итак, два новоприбывших паломника в душе своей были уже готовы полюбить Вриндаван.

Нимай считал, что ему ещё рано систематически изучать книги Прабхупады, поэтому он выбирал для чтения те главы, где обсуждались вопросы, которые его волновали. Прежде всего он хотел лучше понять, какими должны быть его отношения с Чхотой и Гурудевом. Также он надеялся, что, читая книги, он по милости Кришны и Прабхупады поймёт, чем ему следует заниматься теперь, когда у него не было постоянного занятия. Как он должен служить Кришне? Может, его служение за ключается в том, чтобы жить во Вриндаване, читать и повторять Святые Имена? Но как же тогда проповедь? Нимай вспомнил время, когда с ним был Чхота, – он никогда столько не проповедовал, как в те дни. Сейчас же он лишился такой возможности, и в этом, по его мнению заключалась одна из причин его опустошенности и подавленности. Сможет ли он когда-нибудь опять так же активно проповедовать, как тогда, когда он наставля/ мышей и руководил их проповедью другим мышам: Когда эти вопросы появились у него в голове, он откры «Бхагаватам» на странице, где был помещён предметные указатель, и попытался найти то, что ему было нужно Также он стал вспоминать, не читал ли он что-нибудь оЕ этом в «Чайтанья-чаритамрите».

Он вспомнил, что хотел прочитать один из коммен тариев, в котором Прабхупада говорит о проповеди t уединённой жизни. Это был комментарий к стиху, Е котором Господь Чайтанья сказал, что хотел бы жить i Джаганнатха-Пури в самом уединённом жилище:

В настоящее время мы видим, что некоторые члены Международного общества сознания Кришны стремятся прекратить проповедовать и жить в уединённом месте. Это не очень хорошая тенденция. Шрила Бхактисиддхата Сарасвати Тхакур не рекомендовал делать это неофитам. В одной из своих песен он даже написал: пратиштхара таре, нирджанера гхаре, тава хари-нама певала кайтава. Те, кто стремится яшть в уединении, чтобы в одиночестве повторять жаха-жантру Харе Кришна, – самые настоящие обманщики. Неофиты не способны повторять святое имя в уединении. Начинающие преданные должны напряжённо трудиться под руководством духовного учителя и проповедовать учение Шри Чайтаньи Махапрабху. И только достигнув совершенства в преданном служении, они могут поселиться в уединённом месте и повторять там жаха-жантру Харе Кришна, как это делал Сам Шри Чайтанья Махапрабху.

Чайтанья-чаритамрита, Мадхья, 1 1. 1 7 6, коммент.

Когда Нимай прочитал этот комментарий, ему тут же захотелось показать его Пудже, который сидел на улице и тоже читал. Но затем он подумал, что у Пуджи, конечно же, есть своё мнение на этот счёт. Поэтому он решил, что будет гораздо лучше, если он станет самостоятельно размышлять над прочитанным и держать некоторые мысли при себе. По крайней мере, теперь Нимай точно знал, что Прабхупада говорил о проповеди: преданный не должен прекращать проповедовать.

Затем Нимай попытался вспомнить, нет ли в книгах Прабхупады таких разделов, из которых он мог бы почерпнуть уверенность, что его отношения с Чхотой имеют право на существование. Он никак не мог припомнить, где же говорится об отношениях между преданными-людьми и животными, потому что в писаниях редко обсуждалась эта тема. Тогда он решил посмотреть, что в писаниях говорится о дружбе между преданными, ведь он считал Чхоту преданным. Он помнил, что в «Упадешам-рите» есть стих и комментарий, в которых описываются шесть видов любовных взаимоотношений между преданными, но у Нимая не было с собой этой книги. Конечно, вся «Чайтанья-чаритамрита» посвящена рассказу о дружбе между преданными Господа Чайтаньи и между Самим Господом Чайтаньей и Его последователями. Но подходит ли его дружба с Чхотой под определение «дружба между двумя преданными Господа Чайтаньи»? Нимай нашёл в предметном указателе «Бхагавад-гиты» слово «дружба» и увидел такие подпункты: «между Арджуной и Кришной», «между Параматмой и дживатмой», «между преданным и Кришной». А где же говорится о дружбе между обычными преданными?

Нимай отыскал в «Бхагавад-гите» знаменитый стих из десятой главы, в котором Кришна говорит, что все мысли Его преданных поглощены Им и что они испытывают огромное блаженство, «делясь друг с другом знанием и беседуя обо Мне». В комментарии к этому стиху Прабху-пада пишет следующее:

Преданные Верховного Господа день и ночь прославляют Его качества и деяния. Их сердца и души всегда погружены в Кришну, и, говоря о Нём с другими преданными, они получают от этого огромное удовольствие. ‹…› Высшей целью духовного совершенствования является Кришна. Люди не знают об этом, вот почему так важно, чтобы они могли общаться с преданными и нашли истинного духовного учителя. Нужно знать, что высшая цель каждого – Кришна, а когда цель поставлена, можно медленно, но верно приближаться к ней, чтобы в конце концов достичь её.

– Бхагавад-гита, 10.9-10, коммент.

Из этого отрывка становилось понятно, что дружба в духовной жизни очень важна. Нимай подумал о том, что ему всегда было нелегко заводить друзей. Может быть, именно поэтому для него так много значили отношения с Чхотой. Чхота был, наверное, его первым настоящим другом. Поэтому не было ничего удивительного в том, что он тосковал по своему близкому другу-преданному и постоянно думал о нём.

Прочитав фразу «вот почему так важно, чтобы они могли общаться с преданными и нашли истинного духовного учителя», Нимай стал искать, где ещё в «Бхагавад-гите» говорится о том, насколько важны взаимоотношения между учеником и духовным учителем. Он с тёплым чувством вспомнил о своей последней встрече с Гурудевом. Его отношения с духовным учителем только начинались, и он должен сделать всё от него зависящее, чтобы углубить их.

Нимаю доставляло огромное наслаждение сидеть во Вриндаване и читать книги Прабхупады так, как ему нравится. Сама атмосфера здесь, казалось, побуждала к глубоким размышлениям; мысли здесь были более ясными, и возникало чувство близости к Кришне. И мантра здесь повторялась гораздо лучше. Нимай сразу отметил, насколько лучше он повторяет здесь мантру, намного лучше, чем на ферме, где ему не давали покоя постоянно дразнившие его мальчишки-подростки и где у него в голове непрестанно вертелись мысли о женщинах, женитьбе и руководителях храма.

На исходе первого дня их пребывания в ашраме «Према-бхакти», когда Нимай на несколько минут остался один, он громко сказал: «Да, Чхота, Вриндаван, несомненно, самое лучшее место для преданного служения».

На следующий день Пуджа дас повёл Нимая даса к Гопидасе Бабаджи. У того была своя комната в ашраме, который существовал при одном старом храме и где жили двадцать или тридцать человек пожилого возраста. Гопидаса Бабаджи оказался живым и бодрым садху с блестящими глазами; кожа у него была тёмно-коричневого цвета, а во рту не хватало нескольких передних зубов. Он с радостной улыбкой поприветствовал Нимая, сложив ладони у груди и проговорив: «Дандават».

– Видишь? У него есть книги Прабхупады, – сказал Пуджа, показывая на две полки, на которых стояли тома «Шримад-Бхагаватам» и «Чайтанья-чаритамриты» в рваных обложках.

– У меня не хватает нескольких книг, – проговорил Гопидас Бабаджи. – Если вы будете так добры и поможете мне достать недостающие тома, тогда у меня будет полный комплект.

Бабаджи достал большую потрёпанную конторскую книгу и попросил Нимая вписать туда своё имя и страну, из которой он приехал. Он показал Нимаю записи, сделанные в ней многими лидерами ИСККОН, которые одобрительно отзывались о служении Бабаджи во Врин-даване и называли его замечательным гидом. Взяв ручку и приготовившись писать, Нимай заметил в тёмном углу маленькое фото бенгальского монаха Рамакришны. Он посмотрел на Бабаджи:

– Кто это? Я думал вы – вайшнав.

– О, ну конечно же, я вайшнав, – засмеялся Бабаджи. – Это фотография Рамакришны. Когда я был юношей, я заинтересовался духовной жизнью, услышав рассказ о нём. Он – мой вартма-прадаршака-гуру.

Нимай смутился: он никогда не слышал о таких гуру. Он знал, что Шрила Прабхупада называл Рамакришну жайявади. Но, может быть, не стоило придавать этому такое большое значение, раз Бабаджи встречал Рама-кришну лишь в юности. Кроме того, никогда не знаешь, чего ожидать от некоторых садху. И Пуджа тоже говорил, что они должны почтительно относиться «ко всем учёным людям».

Пуджа и Нимай дали Бабаджи пожертвование, пообещали принести ему книги Прабхупады и отправились вместе с ним на утреннюю экскурсию по Вриндавану.

Бабаджи умел торговаться с рикшами и договариваться с ними, чтобы те ожидали их, когда они заходили в храмы. По мнению Нимая, их гид слишком много болтал, но зато благодаря ему они знали, какие места посещают. Вдобавок они услышали от него множество историй, связанных с этими местами, и рассказов о разных святых.

Нимай в каждом святом месте находил что-нибудь замечательное и интересное. В первый день они посетили несколько самых известных старых храмов. Нимая пленило маленькое изящное, щеголевато одетое Божество Кришны в храме Радхи-Раманы, и ему очень понравилась каменная лестница, которая вела к храмуМадана-Мохана, видневшемуся на вершине холма, а также рассказанная там Бабаджи история о колодце, которым пользовался Санатана Госвами.

Они посетили храм Радхи-Дамодары, поклонились находящимся там самадхи и заглянули в окно комнаты Прабхупады, которая была закрыта на замок. Перед заходом солнца они совершили омовение в Ямуне, а затем отправились в храм Кришны-Баларамы, принадлежащий ИСККОНу. Когда они пришли туда, там как раз только что началось арати. Смешавшись с толпой паломников-индусов, они подошли к алтарю, чтобы лучше видеть Божества. Нимай был рад, что вокруг было так много людей, так как ему очень не хотелось столкнуться со знакомыми преданными, которым пришлось бы объяснять, что он делает в Индии.

Божества Кришны-Баларамы были самыми красивыми из всех Божеств, которые они видели в тот день, и на Них были очень красивые одежды и гирлянды. И куда бы они ни заходили, осматривая храм, всюду были мурти Шрилы Прабхупады: Прабхупада сидел в зале для кирта-нов на главной въясасане, по бокам которой лежали мраморные львы, он находился также в комнатах, в которых он жил, когда приезжал во Вриндаван. И здесь была та священная комната, в которой он провёл свои последние дни и из которой отправился на Кришналоку.

Нимай подошёл к журти Прабхупады, сидящего за письменным столом с мешочком для чёток в руке, поклонился ему и прошептал:

– Прабхупада, пожалуйста, помоги мне понять, что я должен делать.

После этого первого осмотра Вриндавана они зашли ненадолго в комнату к Бабаджи. Пуджа стал расспрашивать Бабаджи о различных расах, существующих между живым существом и Кришной. Нимая же сильно клонило ко сну, что объяснялось, как он считал, нарушением биоритмов в организме.

Когда они позже, вернувшись наконец в свою комнату, сидели и ели бананы и орехи, которые они купили днём, Пуджа сказал:

– Интересные вещи он говорил о расах, правда?

– Я особенно не прислушивался, – ответил Нимай.

– Он сказал, что во многих гаудия-сампрадайях человеку в момент посвящения сообщают его расу с Кришной.

– Нам об этом не говорят, – произнёс Нимай. – И я всегда считал, что это нечто, что человеку открывается, когда он достигает совершенства.

– Знаю, знаю, – проговорил Пуджа. – Прабхупада писал о другом: он осуждал сиддха пранали, а это не совсем то же самое. То, о чём говорил Бабаджи, – это не наша вечная раса с Кришной, а определённый вид практики.

– Мне кажется, что сейчас для меня самая лучшая практика – стараться хотя бы не спать во время лекций по «Бхагаватам». И тогда через какое-то время я узнаю свою расу, если Кришна пожелает.

– А я всё-таки расспрошу его завтра об этом поподробнее, – сказал Пуджа. – не вижу ничего плохого в стремлении продвинуться по духовному пути. Я уверен, что Кришна хочет, чтобы мы узнали о своих вечных отношениях с Ним, и чем быстрее это произойдёт, тем лучше.

Нимай почувствовал, что Пуджа немного недоволен тем, что он не разделяет его мнение и не проявляет большого интереса к разговору, а вместо этого сидит и клюёт носом. Поэтому он выпрямился и попытался поддержать разговор. В конце концов, он приехал в Индию только благодаря Пудже и его щедрости.

– Да, – сказал он, – завтра мы побольше разузнаем обо всём. Я очень счастлив, что нахожусь здесь, в обители Кришны.

Глава 7

(Н.д.б.)

Не беспокойтесь, я не стал узнавать у Бабаджи свою расу с Кришной. Я даже и не думал спрашивать его об этом. Но Пуджа, мне кажется, говорил с ним на эту тему, – как-то они очень долго разговаривали наедине. Но хотя сам я этого не делал, всё-таки мне кажется, что, общаясь с Пуджей, я тем самым потворствовал его интересу к этому вопросу, а также и другим вещам, Я считал тогда, что человек должен сам решать, что ему следует делать. Однако, разумеется, существуют правильные и неправильные действия, и было бы заблуждением считать, что все пути хороши, если только человек искренен. Но тогда, во Вриндаване, я так не думал. Тогда мой девиз был таков: «Не вмешивайтесь в мою жизнь, а я не буду вмешиваться в вашу». Правда я и сейчас не считаю себя вправе критиковать таких людей, как Пуджа. Пуджа очень искренний преданный. И всё же, если, выбирая путь, вы совершите ошибку, вы можете очень дорого заплатить за это. Это может даже стоить вам жизни. Поэтому мы нуждаемся в опытных духовных наставниках. Я же приехал в Индию, не спросив разрешения ни у одного из своих наставников. Я знал, что Господь всегда пребывает со мной, и не сомневался в неизменном доброжелательном отношении ко мне моего духовного учителя. Однако это вовсе не значит, что они с одобрением относились ко всему, что я делал. По правде сказать, я и не стремился узнать их мнение и спросить у них совета. Я до сих пор пытаюсь понять, почему всё так произошло, и мне многое уже становится ясно. Возможно, вы, читая это, понимаете всё гораздо лучше, чем понимал тогда я.

По крайней мере, я не стал выяснять, какова моя раса с Кришной. Конечно, находясь во Вриндаване, я чувствовал себя ближе к Кришне, но в этом, мне кажется, не было ничего плохого. Даже если вы ведёте себя, как последний болван, и приезжаете во Вриндаван, руководствуясь неверными мотивами, вы всё равно получаете благо от пребывания в нём. Однако ачарьи говорят, что во Врин-даване очень опасно совершать греховные поступки. Если выделаете во Вриндаване что-то греховное, а потом умираете там, то в следующей жизни вы можете родиться там свиньёй или собакой (так сказал Шрила Прабхупада в одной из лекций, которые он читал во Вриндаване в 1972 году). Можете себе представить, насколько опасно совершать во Вриндаване дурные поступки? Однако, даже если вы родитесь животным во Вриндаване, в следующей жизни вы получите освобождение от перерождений. Во Вриндаване вы можете получить огромное благо, но здесь вас может постигнуть и суровое наказание. Вриндаван не то место, где можно валять дурака или проводить эксперименты. Сам Господь Брахма убедился в этом на своём опыте, попытавшись испытать здесь на Кришне свою мистическую силу. Что касается меня, то, живя во Вриндаване, я не делал ничего плохого – я вёл аскетический образ жизни, много читал и старался улучшить своё повторение Святых Имён. И всё же оставалось неясным главное: зачем я приехал в Индию.

Когда во Вриндаван начали съезжаться западные преданные, стало больше бросаться в глаза то, что мы с Пуджей жили не в храме, вместе со всеми преданными, а сами по себе. Увидев так много преданных, Пуджа начал ещё больше критиковать их. Разочаровавшись после ухода своего духовного учителя из Общества во всём на свете, он потерял веру в само Общество и переносил свою обиду на всех преданных. Когда, например, мы проезжали на рикше мимо какого-нибудь преданного, который вёл себя неправильно, к примеру спорил с местным жителем, Пуджа обычно говорил: «Только посмотри на него». А увидев большую группу преданных, входящих в какой-нибудь храм, он говорил: «Ну разве можно гурьбой совершать парикраму?». И мы радовались, что могли проводить время так, как считали нужным, и никто из старших преданных не давил на нас.

Как-то в один из дней ко мне в ашрам «Према-бхакти» пришёл преданный, с которым мы жили вместе на ферме в Америке. Его звали Нанда дас, и мы были с ним в не очень хороших отношениях. Лучше бы Кришна послал кого-нибудь другого, кто был бы мне более симпатичен, потому что, не успел Нанда войти, как мы тут же начали спорить с ним.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он меня. – Кто разрешил тебе приехать в Индию? Ты знаешь, что Вибху думает, что ты всё ещё в Центральной Америке вместе с Гурудевом?

Всё это он произнёс обвиняющим тоном.

– Мы просто живём во Вриндаване, – сказал я, стараясь быть спокойным. – Что в этом плохого?

– Если никто не разрешал тебе приезжать сюда, – сказал Нанда, – то хорошего для тебя здесь мало.

Тут Пуджа сказал что-то в мою защиту, и между ними завязалась ожесточённая перебранка. Через несколько минут они уже орали друг на друга, и в какой-то момент мне даже показалось, что они вот-вот пустят в ход кулаки. Вокруг собрались индусы, жившие в ашраме, и даже люди, проходившие мимо, останавливались и с любопытством смотрели на нас.

– Ты – лицемер! – кричал Нанда.

– Нет, это ты лицемер! – кричал в ответ Пуджа.

– Ты не следуешь наставлениям Прабхупады, – обвинял Н а н д а Пуджу.

– Я следую им больше, чем ты! – вопил Пуджа. – Я читаю его книги по два часа в день!

– Неужели? Ты можешь читать хоть по десять часов в день и всё равно оставаться в майе. И то, что ты живёшь в этом сахаджийском ашраме и встречаешься со странным бабаджи, доказывает, что ты действительно в майе.

Это была неприятная сцена, и я вздохнул с облегчением, когда всё закончилось. Стоит ли говорить, что приход НандьЕ ни к чему не привёл: я по-прежнему не чувствовал ни малейшего желания оставлять Пуджу и перебираться в храм. Всё время, пока Нанда и Пуджа спорили, в моей голове вертелась мысль: «Если я делаю что-то не то, почему Кришна не посылает более подходящего человека, который смог бы переубедить меня?». Но Он послал Нанду, вернее сказать, в Индию приехал именно Нанда, и он был единственным преданным во Вриндаване, знавшим меня. Я не мог понять этого, и всё же я чувствовал себя не в своей тарелке.

Хотя мне и не понравилось то, что Нанда так набросился на нас, его слова всё-таки оказали своё действие. Я уже не был так уверен, что действую правильно, ведь я хорошо знал, что не застрахован от ошибок, порой очень серьёзных.

Наши отношения с Пуджей стали натянутыми, так как я не стремился так же, как и он, узнавать и развивать свою расу с Кришной. Он не мог поделиться со мной своими мыслями о развитии собственной расы с Кришной и не разговаривал со мной об этом. Но однажды, когда мы оба сидели и читали, он показал мне место в «Чайтанья-чаритамрите», где Кришнадас Кавираджа говорит о служении Кришне во Вриндаване каким-то одним, конкретным способом.

«Когда достигший духовных высот и осознавший свою духовную природу преданный слушает о служении Кришне обитателей Вриндавана, находящихся с Ним в разных расах: шанта-расе, дасья-расе, сакхья-расе, ватсалъя-расе и мадхуръя-расе, – его сразу же привлекает какой-то определённый вид служения и у него возникает склонность к нему. В его сердце появляется сильное желание служить Кришне именно таким образом. И когда такое желание пробуждается в его сердце, он больше уже не руководствуется ни указаниями шастр, ни доводами рассудка, ни логическими умозаключениями.

…Возвышенный преданный, в чьём сердце пробудилась естественная склонность к любовному служению Кришне, должен следовать примеру какого-то спутника Кришны, живущего во Вринда-ване. Внешне он должен служить Кришне, совершая религиозные обряды и выполняя свои предписанные обязанности, а внутренне ему следует служить Господу в соответствии со своим уровнем самопознания. Так он должен служить Господу внешне и внутренне.

Те, кто живёт во Вриндаване, очень дороги Кришне. И если преданный хочет посвятить себя любовному, преданному служению, он должен просто следовать примеру обитателей Вриндавана и неустанно служить Кришне в своём сердце.

Преданный должен непрестанно думать о Кришне. Он должен выбрать какого-то преданного, который служит Кришне во Вриндаване и очень дорог Ему, и постоянно рассказывать о нём другим преданным и обсуждать с ними его служение Кришне. Преданный должен жить во Вриндаване. Если же он не может находиться там физически, он должен жить там мысленно.»

– Чайтанья-чаритамрита, Мадхья, 22.155, 158-160

Ни к одному из этих стихов не было комментария Бхак-тиведанты, и поскольку то, о чём в них говорилось, было выше моего понимания, я решил, что лучше спросить об этом у старших преданных или Гурудева. Но Пуджа, который не доверял теперь никому, хотел действовать по своему усмотрению, либо же найти какого-нибудь сведущего человека, не принадлежащего к ИСККОНу, который мог бы ответить на его вопросы.

– Быть может, это для тех, кто находится на очень высоком духовном уровне, – сказал я, – и мы не должны пытаться следовать этому.

– Тогда зачем Господь Чайтанья велел Санатане Госва-ми писать об этом книги? – возразил Пуджа. – Ведь мы и во Вриндаван приезжаем именно для того, чтобы перестать механически следовать правилам и предписаниям и развить в себе естественную привязанность к Кришне. Но мы не должны делать это самостоятельно. Поэтому здесь говорится, что мы должны выбрать какого-нибудь преданного, который служит Кришне во Вриндаване и очень дорог Ему, и думать о нём. Здесь имеется в виду один из освобождённых слуг Господа, который находится с Ним в определённой расе. Мы выбираем этого преданного, следуя своей склонности.

– Но откуда ты знаешь, какова твоя склонность? -спросил я.

Я знал, что рано или поздно на один из подобных вопросов Пуджа ответит: «Мне об этом сказал Бабаджи». Я боялся услышать это, потому что не хотел расстраивать Пуджу или спорить с ним, как Нанда дас. Я не хотел говорить на эту тему; я решил позже расспросить об этом Гурудева или кого-то ещё. Пуджа, должно быть, понял, о чём я думаю, потому что не стал ничего доказывать. Он сказал только, что мы сможем узнать о своих отношениях с Кришной, если будем размышлять об этом и молиться Ему во Вриндаване, прося Его открыть нам нашу расу.

Позже, когда я думал о нашем разговоре, мне вдруг пришло в голову, что я тоже скрывал от Пуджи нечто, о чём не мог рассказать ему, нечто очень сокровенное и чрезвычайно странное. Я имею в виду свои размышления о дружбе с Чхотой. Я считал, что он совсем помешался на своей расе с Господом, но он не мог даже представить, о каких странных вещах думаю я. У меня даже промелькнула мысль: «Может быть, каждый человек думает о чём-то странном, чему он придаёт особое значение и во что другие не верят?». Но потом я решил, что, скорее всего, это не так, и большинство людей вряд ли думают о чём-то необычном. Скорее всего, они думают о менее странных вещах. Они могут, например, думать, что никто не понимает, какие они замечательные, или же о том, что никто не знает, как они страдают. Каждый воспринимает себя по-своему, и каждый думает, что никто другой не воспринимает его так же, как. он сам. Однако Кришна знает, о чём думает каждый человек.

После таких размышлений я решил, что должен написать Гурудеву. У меня было несколько важных вопросов, которые я хотел задать ему.

Я продолжал осматривать Вриндаван. Иногда я ходил вместе с Пуджей и Бабаджи, иногда – с одним Пуджей, а иногда – в одиночку. Мне нравилось наблюдать за людьми и животными, и мне нравилось видеть в них особенных живых существ, как учат шастры. Конечно же, во Вриндаване всегда нужно быть начеку, а иначе у вас что-нибудь украдут или же вас обманут, и, разумеется, вы не можете подойти к грязной свинье и обнять её только потому, что она – бриджабаси. Но что бы жители Вриндавана ни делали, вы всегда должны помнить, что они освящены пылью Вриндавана. Да и помимо самих обитателей Вриндавана здесь находится много других людей. Каждый день сюда приезжают сотни индусов, и особенно много их собирается здесь во время праздников. Вы видите, как они идут друг за другом во время пари-крамы. С одной стороны, это самые обычные люди, но с другой – они особенные существа, так как они приехали в царство Кришны для того, чтобы стать ближе к Нему.

Я начал понимать, что не смогу жить во Вриндаване постоянно, но я попытался получить хоть какое-то благо от нахождения там. Говорится, что обычным людям вроде меня лучше не оставаться во Вриндаване надолго, а иначе они могут дойти до оскорблений. Я приехал во Вриндаван без разрешения и безо всякой цели, и, находясь там, я оскорблял других преданных, и всё же даже я получил некоторое благо, или, по крайней мере, у меня было такое ощущение, когда я шёл босиком во время парикрамы по пыльной дороге, по которой до меня проходили тысячи других паломников. Когда я вынужден буду уехать из Вриндавана, думал я, то, по крайней мере, я смогу, последовав наставлению Кришнадаса Кавираджи, жить во Вриндаване мысленно.

Вриндаван, Индия

Дорогой Гурудев!

Примите, пожалуйста, мои смиренные поклоны у Ваших лотосоподобных стоп. Слава Шриле Прабхуиаде!

Вы, наверное, удивитесь, узнав, что ваш недостойный сын пишет вам из Вриндавана. По крайней мере, я нахожусь здесь физически, так как говорится, что невозможно войти во Вриндаван, просто приехав туда на поезде или автобусе. Вы говорили нам, своим ученикам, что все мы когда-нибудь побываем во Вриндаване. И вот я приехал сюда, как вы хотели, хоть вы и не давали мне такого указания.

Когда я уехал из Гайаны и расстался с вами, мне стало очень тоскливо из-за того, что я покинул своих мышей. Я могу сказать вам об этом, так как вы знаете о моей привязанности к ним. Более того, вы даже благословили их, когда мы уходили. Быть может, вы сделали это из сострадания ко мне, зная о моих причудах, но я очень благодарен вам за это.

Я встретил одного преданного, который предложил мне лететь вместе с ним в Индию, и я согласился. Конечно, мне нужно было позвонить президенту храма, Вибху Прабху, и спросить его, что мне делать. Но я не сделал этого и сейчас чувствую себя виноватым.

Преданный, с которым я живу здесь, Пуджа дас брахмачари, – ученик духовного учителя, ушедшего из ИСККОН. Он очень искренний преданный, но он очень ожесточён и никому в Движении не доверяет. Может быть, в каком-то отношении, общение с ним не очень благоприятно, но он очень строго выполняет садхану, и пока нам удаётся находить общий язык.

Я пишу вам для того, чтобы рассказать, что со мной сейчас происходит, и чтобы вы решили, что мне следует делать.

Здесь, во Вриндаване, мы познакомились с одним бабаджи, который советует всем развивать свою расу с Кришной. Пуджа отнёсся к этому очень серьёзно и даже показал мне в «Чайтанья-чаритамрите» главу, где говорится, что мы должны следовать примеру какого-нибудь жителя Вриндавана. Я считаю, что это наставление относится к тем преданным, которые уже достигли очень высокого духовного уровня, но Пуджа говорит, что и мы должны стремиться к этому и думать о своих отношениях с Кришной. Поэтому я прошу вас разрешить мои сомнения. Сейчас я ничего не делаю, чтобы развить свою расу или что-то подобное.

Я не хожу в храм Кришны-Баларамы, я заходил туда лишь один раз. Здесь находится один преданный с нашей фермы, Нанда дас. Он приходил ко мне и отругал меня за то, что я живу не в храме. Наверное, он прав, но он был так резок со мной. Как бы то ни было, я чувствую себя обязанным оставаться с Пуджей дасом и не бросать его одного, ведь он купил мне билет в Индию.

Вот что я хотел сообщить вам на тот случай, если кто-нибудь будет спрашивать вас обо мне.

Ваш заблудший сын, нуждающийся в ваших наставлениях,

Нимай дас.

Глава 8

(С.g.r.)

Как-то в один из дней Нимай почувствовал особое умиротворение и единство с Вриндавана– дхамой. Всю вторую половину дня он читал «Шримад-Бхагаватам», сидя на берегу Ямуны и обернув голову гамчей, чтобы защититься от солнца. Он также много думал о Чхоте и даже иногда разговаривал вслух.