Текст книги "Оболочка игры"

Автор книги: Сара Парецки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

  Книга принадлежала библиотеке Восточного института. Я знал это место, так как оно находилось на южной стороне, в кампусе Чикагского университета. Когда я учился в шестом классе, у нас там был класс, где самой большой достопримечательностью была мумия – в течение нескольких дней мальчики обматывали голову туалетной бумагой и гнались за девочками по детской площадке.

  Только когда я был студентом Чикагского университета, я понял, что это научный институт, создающий словари древнейших письменных языков людей, проводящий раскопки и пытающийся сохранить культурное наследие на Ближнем Востоке от грабителей. Я положил книгу в рюкзак. Я мог бы вернуть его, что могло бы никогда не произойти, если бы копы изъяли содержимое квартиры Фоссона в качестве улики.

  Я быстро обыскал комод, прижатый к дальней стене. В одном ящике лежали седеющие трусы и поношенные носки, перемешанные вместе; другой был набит джинсами и футболками. У Фауссона не было костюма, но у него были спортивные куртки и три рубашки в стиле сафари, которые он носил на фотографии в Facebook. Я вывернул карманы и просмотрел карманы его джинсов и шорт, но не нашел ничего, что указывало бы на связь с Феликсом или Иллинойским технологическим институтом. Походные ботинки (тоже хорошо поношенные), сандалии, комплект леггинсов и туники, в которых он был на фотографии с раскопок, и пара кафий в черную клетку.

  Вернувшись в главную комнату, я плюхнулся в кресло Фоссона и открыл его ноутбук. На его обоях он был изображен сидящим на верблюде, одетым, как Питер О'Тул из «Лоуренса Аравийского». Лампочка погасла: Лерой Аравийский звучал бы нелепо, поэтому он сказал людям, что его зовут Лоуренс. Элоренце – человек, который позвонил мне сегодня рано утром, мог быть говорящим по-арабски. Кто-то, кто знал Феликса из ИИТ или инженеров в свободном государстве?

  Компьютер Фауссона был защищен паролем, но мой компьютерный консультант знал, как обойти защитный экран. Я закрыл компьютер и сунул его в холщовый рюкзак.

  На самом столе у ​​него не было никаких личных фотографий – ни любовников, ни родителей, ни даже селфи. Маленькая каменная статуэтка была наполовину скрыта под копией « Геральд-Стар» недельной давности . Это было похоже на то, что у льва отсутствует часть передней правой лапы. Камень был гладким на ощупь. Я погладил его по голове указательным пальцем.

  «Что вы можете сказать мне о Фоссоне?» Я спросил это. Лев смотрел на меня серьезно и молча. Я не поддался искушению добавить его в рюкзак, но вернул его на стол, пока рылся в ящиках.

  Фауссон перемешал свои документы вместе, как и хранил свою одежду. Я нашел его паспорт в задней части верхнего ящика на имя Лероя Майкла Фоссона.

  Страницы были заполнены иммиграционными марками из многих арабских городов, включая Эр-Рияд и Каир, а также из большинства европейских аэропортов, но он не использовал их с тех пор, как вернулся в Америку. Я покосился на дату и марки страны. Ему пришлось покинуть Сирию из-за войны, но он два года скитался по Ближнему Востоку и Северной Африке, наконец, приехав в Чикаго из Туниса. Я сфотографировал несколько страниц, но оставил паспорт вместе со львом.

  Хотя среди бумаг у него были счета за коммунальные услуги, я не нашел ни финансовых отчетов, ни выписок по кредитным картам, ни банковских документов, ни квитанций о заработной плате. Если бы он делал все онлайн, мне пришлось бы подождать, пока я сяду к его компьютеру, чтобы что-нибудь увидеть.

  Я был в квартире больше часа; время двигаться дальше. Я быстро осмотрел кухню, но споткнулся, когда выскочила половица. Когда я вставил ее на место каблуком, всплыли две соседние доски.

  Я опустился на колени, чтобы посмотреть. Причина, по которой у Фауссона не было никаких финансовых документов, заключалась в том, что он был участником денежной экономики. Когда я вынул платы, я обнаружил, что в неглубоком металлическом ящике лежат сотни тайников.

  12

  Свободное падение

  Я взял пачку банкнот, пересчитал. Примерно сто пятьдесят. Глядя на размер клада, я угадал четверть миллиона. Возьми это? Оставить на месте?

  Я сфотографировал деньги, коробку, половицы. Под кухонной раковиной были инструменты Фоссона, с помощью которых он мог добыть свои сбережения – молоток и лом. Я прибил пол на место так хорошо, как мог, но он так много раз заходил и выходил из своего укрытия, что гвозди были расшатаны – вот почему доски с самого начала перевернулись.

  Я выключил лампы и взялся за дверную ручку, когда по лестнице послышались шаги. Они остановились у дверей Фоссона. Я услышал приглушенный разговор – двое мужчин. Я присел на корточки, прислонившись к стене рядом с дверью, когда один мужчина рявкнул команду.

  Они выбили дверь и пронеслись мимо меня в комнату. Я выкатился на пол холла и оказался на ногах у лестничной клетки, прежде чем они отреагировали.

  «Ты, стой!» – кричали они. «Федеральные агенты! Иммиграция! »

  Я спустился по лестнице. Попал сзади, второй пролет сбил. Через наносекунду я услышал вой. Пуля в спину. Я лежал на площадке, хватая ртом воздух. Еще один крик сверху: «Федеральные агенты, стойте или стреляйте». Заскулила вторая пуля. Я инстинктивно покатился – не парализованный, спустился по лестнице. Я резко выпрямился, катапультировался через перила на лестничную клетку первого этажа и всю оставшуюся часть пути пробежал зубчатым узором.

  На лестничной клетке открывались двери, люди кричали от ужаса. «911!» Я закричал. «Боевики на троих!»

  Я выскочил спереди, все еще крича: «Служба 911! Стрелки! » Я помчался по Нина-авеню к своей машине и нажал на педаль акселератора, прежде чем закрыл дверь. «Мустанг» занесло, завизжал и выправился. Я свернул на Хиггинса, проехал полмили до скоростной автомагистрали, как сумасшедший, объезжая пробки, проезжая мимо светофоров, меняющих цвет. Только когда я ехал на «Кеннеди», направляясь на юго-восток, я включил фары. Я вышел в Белмонте, но повернул к своей квартире окольным путем, снова повернув на запад, затем на юг, дальше на запад, дальше на юг. Остановившись в переулке в двух милях от моей улицы, я наконец решил, что я чист.

  Несмотря на это, я припарковал длинный два квартала от своего дома и пошел по переулку за ним, чтобы я мог пройти через заднюю часть дома. Казалось, я ничего не понимаю. На нижней ступеньке к моим трем полетам у меня задрожали руки и ноги. Я резко сел. И только тогда, когда адреналин был истощен, я почувствовал теплую жидкость по спине.

  13

  Яблоко в день . . .

  T он собак разбудили г Контрерас. Когда мой сосед открыл входную дверь, собаки чуть не сбили его с ног, бросившись ко мне. Пеппи засунула свою морду между моей спиной и лестницей: ее материнский инстинкт подсказал ей, что ей нужно слизывать мою кровь.

  Мистер Контрерас ковылял так быстро, как только позволяли его больные артритом колени. «Что вы делали, Виктория Варшавски?»

  «Кто-то выстрелил в меня. Думаю, они меня ударили. От страха у меня перехватило дыхание.

  Он поднял меня на ноги и затащил в свою квартиру. Он усадил меня в кресло с жесткой спинкой и вытащил из пальто, прежде чем пойти к себе на кухню за перекисью и коробкой хлопка. Собаки кружили, скуля.

  «Поднимите рубашку или что там такое на вас. Извини, что я Подглядывающий, кукла, но тут ничего не поделаешь.

  Он оторвал большой кусок ваты и грубой, но тщательной рукой провел мне по спине. Он пробирался вверх от моей талии. Когда он достиг моей правой ловушки, я не мог сдержать крик.

  «У тебя здесь кровь и грязь, но я не вижу дырки от пули», – объявил он. «Если бы мы были на поле боя, я бы сказал, что осколок пробил вашу одежду и поймал вас, но я не знаю, чем это было вызвано. Хорошая новость в том, что рана не глубокая, но оторвало около квадратного дюйма кожи. Я собираюсь записать это, но ты пойдешь утром к доктору Лотти, сделай себе прививку от столбняка и наложи подходящую повязку.

  Пока он спешил за марлей и лентой, я поднял свое пальто и осмотрел спину. Была зазубренная слеза, но никаких следов металла. Я поискал свой холщовый рюкзак и нашел его возле двери. Я сел на пол, скрестив ноги, положив рюкзак на колени.

  Мистер Контрерас появился со своим новым запасом оборудования для оказания первой помощи. Когда я поднялся на ноги, содержимое сумки звякнуло и затряслось. Я осторожно попал в руку. Осколки, провода, стекло – сложно сказать.

  Он забрал у меня пачку. «Это никуда не денется, кукла. Просто поднимите рубашку снова и позвольте мне прикрыть это. А теперь у тебя снова грязь в ране. Ты больше проблем, чем обе собаки вместе взятые.

  Он второй раз протер мою лопатку, намазал Неоспорином и наложил на него кусок марли. Когда он наконец обмотал меня лентой, достаточной для того, чтобы прикрыть мумию, мы вместе посмотрели на сумку. С одной стороны, опаленная дыра в полотне показала попадание пули. С другой – большая выходная дыра. Пуля проткнула что-то с достаточной силой, чтобы пробить мое пальто.

  Мистер Контрерас взял сегодняшнюю Sun-Times из своего кресла и расстелил несколько страниц на своем обеденном столе, чтобы мы могли освободить холщовый мешок. Арабская книга и бумаги, которые я взял со стола Фоссона, мои отмычки и фонарик, издание Института Востока, рогалик, который я забыл. Остатки ноутбука Лоуренса Фоссона.

  Пуля сплющила и треснула крышку гильзы, разбив экран. Удар что-то толкнуло – кусок металлического ящика? – в мою спину. Компьютер принял на себя всю силу пули. Apple спасла мне жизнь.

  Я просмотрел стекло и металлические осколки. Внутри компьютера находился кусок меди, похожий на деформированный цветок – шесть металлических лепестков открылись на коротком стебле. Лепестки были скручены и деформированы; один оборвался. Пуля. Это выглядело бы именно так, если бы оно прошло через мою лопатку и разорвало мое сердце. Меня потрясла сильная дрожь.

  Мистер Контрерас поддержал меня. «Кто это сделал, кукла?»

  «Некоторые парни, которые утверждали, что работают с иммиграционной и таможенной службой». Я рассказал ему, как поехал в квартиру Лероя / Лоуренса Фоссона. «Они кричали, как в шоу про полицейских, но я не знаю, были ли они настоящими агентами или преступниками, имитирующими полицейских по телевизору. Я не думал, что агенты ICE вышли вооруженными, но, возможно, они опасаются, что какая-нибудь мексиканка или сомалийская мать бросит им в лицо использованные подгузники ».

  «Ради бога, почему вы пошли туда с самого начала?» – потребовал мистер Контрерас. «У вас не будет достаточно проблем, если вы не будете рычать по городу в поисках этого?»

  «Племянник Лотти». Я не рассказала соседу о своем пути к шерифу с Феликсом. Когда я объяснил обнаружение тела Фоссона именем Феликса в кармане, мистер Контрерас сразу же проникся сочувствием: если бы я помогал доктору Лотти, я сделал бы именно то, что должен был сделать.

  «Иди наверх, кукла, купишь себе горячую ванну и чистую одежду, а мы с собаками принесем тебе ужин».

  Пока я ждал наполнения ванны, я написал Лотти на случай, если Феликс так рассердился на нас обоих, что не дал ей знать, что он жив и здоров.

  он не сказал, где он был, но его телефон показал, что он был в западном Висконсине.

  Я дал ей сокращенную версию моего приключения у Фоссона, добавив, что я заеду в ее клинику утром, чтобы сделать прививку от столбняка. Я сообщаю полиции личность Фоссона. Я не видел никакой связи с Феликсом в его квартире, и, черт возьми, я искал все возможные места, потому что кем бы / кем бы ни был Фауссон, у него под половицами лежала большая тайна наличных денег.

  Я залез в ванну, накинув на плечо пластиковый мешок для чистки, чтобы удерживать повязку мистера Контрераса на месте. Я задремала, пытаясь представить, что может делать Феликс, когда мой сосед выкрикнул мое имя с моего входа: он не хотел рисковать, поймав меня голым. Я вылезла из машины неподвижно, в полусне, пластиковый пакет прилип к моей груди.

  Репертуар мистера Контрераса невелик: спагетти с томатным соусом, стейк или запеченная курица. Сегодня вечером были спагетти, помидоры, которые он консервировал в собственном саду прошлой осенью. Я добавил пармезан. Я покупаю его в старом итальянском гастрономе, где раньше делала покупки моя мама; он каким-то образом пережил вторжение сотни крупных компаний на Гарлем-авеню.

  Г – н Контрерас и я наблюдал Кожак повторы на одном из каналов ностальгии, это были дни, когда лысый полицейский наехал на преступников , и его собственный капитан и право, если не справедливость, всегда торжествовали.

  – позвала Лотти, когда сам Коджак смотрел на портфель, наполненный деньгами, и комментировал: «Это много воздушных шаров».

  Лотти беспокоилась обо мне, беспокоилась о Феликсе, но мы согласились, что мало что можем сделать. «За исключением того, что ты следишь за ним, – сказала Лотти, – насколько это возможно, не вызывая его полного отчуждения».

  «Я узнал личность Фауссона от анонимного звонящего, но шериф обязательно допросит Феликса еще раз. Удалось ли вам поговорить со специалистом по иммиграции Фримена?

  «Марта Симона. Да, и она готова помочь, если она нам понадобится. Звонил Хьюго, он и Пенелопа. Она была дочерью Хьюго и матерью Феликса. „Они говорят, что пытались заставить Феликса вернуться домой, но он утверждает, что его группа инженеров выполняет работу, от которой слишком важно отказаться. Я поговорю с ними сегодня вечером “.

  Мы говорили полчаса, мистер Контрерас слушал жадно, но молча. Утром у Лотти были большие обходы, но она сказала, что предупредит медсестру клиники, чтобы она сменила мне повязку и сделала мне прививку от столбняка.

  Мой сосед начал собирать посуду, а я переключил каналы на местные новости. Стрельба в здании Фауссона не повлияла на результат, что заставило меня задуматься, и я посмотрел на ленту новостей Чикаго на своем ноутбуке. Никакого отчета там тоже нет.

  Мне это не понравилось: никакой крови не пролилось, что делало историю минимально интересной, я думаю, но выстрелы на лестничной клетке в одном из самых тихих районов Чикаго? Это должна была быть история. Я задавался вопросом, действительно ли люди, которые стреляли в меня, были агентами ICE, использовавшими Национальную безопасность, чтобы замять эту историю.

  Все те воздушные шары, на которые я наткнулся, могут указывать на то, что интересует ICE. Например, деньги на наркотики. Формально это было DEA или министерство финансов, но Homeland занимала много людей. Я не помню, чтобы видел штамп Кабула в паспорте Фауссона, но подумал о маршрутах мака из Афганистана.

  Мистер Контрерас смотрел на сделанные мной фотографии, очарованный, даже немного возбужденный. «Господи, куколка, откуда этот парень взял столько денег?»

  «Я понятия не имею, даже понятия не имею, как придумать идею. Меня больше беспокоит, как это может быть связано с Феликсом, – сказал я. „А что, если люди, которые стреляли в меня, были теми, кто убил Фоссона? Возможно, его смерть была как-то связана с обманом людей, лишившим их доли нечестных доходов. В таком случае, однако, зачем ICE взяться за дело, если только они не были жуликами, притворяющимися агентами. Или агенты сошли с ума “.

  «Ты не вернешься туда, не так ли? По крайней мере, не один, правда?

  «Я не вернусь туда», – согласился я. «Будь то закон или преступник, они поставят место».

  Когда мистер Контрерас собрал свои горшки и повел Митча вниз, оставив Пеппи со мной для удобства и безопасности, я позвонил лейтенанту МакГивни в Мэйвуд, чтобы сказать ему, что получил анонимную информацию о его трупе. Это заняло десять минут, потому что, конечно, он не поверил, что я не знаю своего информатора или что Феликс – или я – действительно не знал Фоссона.

  «Анонимный звонок? Мы проверим ваши телефонные разговоры ».

  «С повесткой в ​​суд, а не сидеть там в Мэйвуде с хакером», – сказал я.

  – Вы говорите, он звонил вчера посреди ночи…

  «Рано утром, лейтенант».

  «Это что, двадцать часов спустя, и ты уже собираешься дать мне знать? Что вы тем временем делали? "

  «Мои ногти», – сказал я. «Когда вы не можете позволить себе салонный педикюр, на удаление мозолей и стрижку вросших ногтей уходит целая вечность. Затем пытаясь смыть весь старый лак ...

  «Вы все еще не готовы к шоу„ Субботним вечером в прямом эфире “ . И твоим детективным навыкам тоже нужно немного отшлифовать, Шерлок.

  По крайней мере, он повесил трубку.

  Было около одиннадцати, и я был близок к коме, но я подумал, что я должен Мюррею предупредить о личности Фоссона: если бы он не объявил мое имя в выпуске новостей Global, мой информатор не узнал бы, кто я .

  Мюррей, как и шериф, хотел получить гораздо больше подробностей, чем я был готов сообщить. Адрес моего информатора, род занятий, список врагов?

  «Мюррей, все, что я знаю, это имя жертвы, которым я делюсь с тобой, потому что он узнал мое имя от тебя. И, конечно, всегда помните, что этот звонок может контролироваться для обеспечения качества ».

  «Вы знаете то, о чем не говорите, – прорычал Мюррей.

  «Я знаю много вещей, о которых не говорю, в основном потому, что не думаю, что они вас заинтересуют. Тебе повезло, что я все еще делюсь с тобой информацией после того, как ты связал меня с отделом шерифа. Для разнообразия поработайте ногами. Смазывайте эти репортерские мускулы ».

  14

  Кто любит тебя, детка?

  М у похождения носил меня вниз. Я заснул мгновенно, но в два проснулся и начал то беспокойное, бесполезное перемешивание, о котором нас предупреждают гуру сна.

  Частично причиной была боль в плече, но по большей части это было связано с моими заботами о Феликсе и всеми этими деньгами из-под полов Лероя или Лоуренса Фоссона. Я задавался вопросом, там ли он еще.

  Пара, которая стреляла в меня, могла быть теми же людьми, которые ударили Фоссона ногой по голове. Каким бы ни был источник сотен под его половицами, если бы они подумали, что он их обманул, они могли бы убить его, а затем прийти за деньгами.

  С другой стороны, возможно, мои стрелки действительно были с иммиграционной службой и приехали искать Фауссона по причинам, связанным с ICE: мы ломаемся в вашу дверь, потому что хотим застать вас за чтением арабских стихов. У них были пистолеты на случай, если он бросит в них тяжелую книгу о энеолите.

  Наконец, около пяти часов я заснул беспокойным сном. Я был с Феликсом в Сирии. Он установил тщательно продуманную систему подачи воды в одном из бомбардировок города, но когда он попросил меня открыть кран, кран выплюнул кусочки мозга Лероя Фоссона.

  Около восьми я с трудом проснулся, сунул голову под кран с холодной водой в душе, осторожно повернул правую ловушку. Мистер Контрерас обернул меня так туго, что было трудно сказать, была ли у меня полная подвижность правой руки, но рана не протестовала очень громко, когда я двинулся. Помимо плеча, самым значительным повреждением была багряная полоса на правом бедре, по форме и размеру почти как озеро Мичиган. Я намазал его арникой и натянул пот.

  В субботу утром ранней весной я обычно даю собакам долгую тренировку. После я часто хожу в Y, чтобы забрать баскетбол, но сегодня мы все меньше занимаемся спортом. Я погнал собак в парк к северу от бухты Бельмонт и хромал вслед за ними, преследуя уток и друг друга.

  По дороге домой Хармони позвонила в отчаянии: сержант Абреу попросил ее зайти в участок, чтобы поговорить о сестре. Где был я?

  «Еду», – сказал я.

  Я не стал останавливаться дома, а поехал с собаками прямо в парк Гумбольдта. Когда мы приехали, Хармони шагала по тротуару. На вокзале она сидела неподвижно, не открывая дверцу машины.

  «Я не могу этого сделать», – сказала она.

  "Да, ты можешь. Рино сделает это за вас, а Кларисса скажет, что это ваша работа, так что вперед. Я буду с тобой каждую минуту ».

  Сержант Абреу оказалась женщиной, почти такой же темной, как Кларисса на своих фотографиях. Это помогло Хармони немного расслабиться. Абреу вел себя терпеливо и спокойно. Это заняло полчаса, но, наконец, Хармони начала говорить полными предложениями и давать как можно больше информации.

  Когда мы закончили, Абреу посоветовался с Терри Финчли. Финч уже запросил ордер на обыск в многоквартирном доме Рино. Поскольку он вырос в 1920-х годах, с большими угольными печами в подвале и длинными рядами шкафчиков для хранения вещей, в нем было много мест, куда кто-то мог положить тело. Никто не хотел прямо заявить о том, что кто-то убил Рино на территории и спрятал ее в заброшенном котле, но это была первая мысль, которая пришла нам в голову.

  Когда Хармони нервно спросила, что они ищут, сержант Абреу ответил: «Мы не хотим, чтобы она находилась в здании все время и нуждалась в помощи, которую мы ей не оказывали».

  Они опрашивали других людей в здании, они распространяли фото Рино по всему CPD, они проверяли у авиакомпаний, не летела ли она куда-нибудь: заметил ли Рино старого насильника, когда она была там. Сен-Матье, возможно, она улетела, чтобы отомстить.

  «Хочешь потусоваться у меня, пока копы обыскивают?» Я спросил Хармони, когда Абреу сказал, что у них есть все необходимое на данный момент. «Я буду отсутствовать большую часть дня, но вы составите компанию с собаками и мистером Контрерасом».

  Гармония хотела остаться в квартире своей сестры. «На случай, как сказал сержант Абреу, Рино болен или без сознания, или что-то в этом роде. Я должен быть там, если они ее найдут. Может быть ... не могли бы вы дать мне Митча, на случай, если ...

  «Конечно, но тебе придется периодически выводить его на улицу. И не отпускай его с поводка.

  «Я могу позаботиться о нем: ты же знаешь, я не ребенок».

  «Конечно, нет.»

  Когда я их высадил, Хармони спросила: «Как ты думаешь, они ее найдут?»

  «Они сделают все, что в их силах, – сказал я, – но я не знаю».

  «Я имею в виду, в здании? Если она там, значит, она ...

  «Возможно», – мягко сказал я, когда она остановилась.

  «Думаю, если они не найдут ее к понедельнику, я вернусь в Портленд».

  «Тебе не нужно ничего решать сегодня. Прямо сейчас мне делают прививку от столбняка и осматривают свою рану, а затем я собираюсь провести собственное обследование, но я буду не дальше получаса от вас ».

  Я остановился дома по дороге в клинику, чтобы отвезти Пеппи к мистеру Контрерасу. – крикнул Дик, когда я возвращался в машину.

  «Ты сказал полицейским, чтобы они пришли сюда и напугали Тери?»

  «Привет, Дик. Как дела?"

  «Вик, не дави на это».

  «Просто пытаюсь дать тебе время успокоиться», – сказал я. «Если вы составите такое отрицательное сказуемое во время скрещивания, я удивлюсь, что вы когда-либо стали партнером. Копы напугали Тери? Я сомневаюсь. Я отправил их к вам домой? За пределами моих возможностей ».

  «Черт побери, Вик, они, должно быть, получили мое имя от тебя».

  "Не обязательно. Хармони могла бы рассказать им, или двадцать секунд в базе данных личной истории, – сказал я. «Рино пропал без вести почти неделю. Вы ее второй ближайший родственник после сестры. Для полиции естественно разговаривать с вами и с вашей женой. Что ты им сказал? Что секретарша помогла вашей племяннице устроиться на работу и на этом ваши семейные обязанности закончились?

  «Я им ничего не сказал», – сухо сказал Дик. «Мы с Тери договорились, что не должны отвечать ни на какие вопросы без нашего адвоката».

  «А ваш адвокат играл в гольф, поэтому в субботу она не могла приехать в Оук-Брук?» Я попросил.

  «Наш личный юрист занимается имущественным планированием. Она находит для нас кого-нибудь, кто знаком с уголовным законодательством.

  «Дик, есть сотня разных вещей, которые я хочу сказать тебе сегодня утром, просто чтобы поймать твою козу, но я не собираюсь, потому что это серьезно. Пропала молодая женщина, и это выглядит не очень хорошо. Если вам что– нибудь известно – если она позвонила Тери, чтобы узнать расписание движения автобусов, или позвонила вам за юридической консультацией, сообщите об этом в полицию. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы ее жизнь была на твоей совести.

  На самом деле я не был в этом уверен. В сегодняшней Америке нам промыли мозги, заставив думать, что мы не должны друг другу никакой помощи или поддержки. Чем мы богаче, тем больше мы склонны бросать наших соседей и бедных племянниц умирать на обочине дороги.

  15

  Кузов

  Перед поездкой в ​​клинику мне нужно было выполнить одно последнее поручение: доставить остатки компьютера Фауссона моему компьютерному волшебнику.

  Нико Круикшенк – веселый парень с сонными глазами, но разобранный MacBook лишил его обычного дружелюбия. «Боже, Ви, это ценная машина. Вы не должны использовать его как щит в бою на мечах. Если только вы не закопали ядерные коды в развалинах, просто выбросьте их ».

  «Это была перестрелка, а не на мечах», – сказал я. «Никаких ядерных кодов, но я молюсь о том, чтобы найти убийцу. Что угодно – адрес, имя или два. Этот парень был убит, и все, что я знаю о нем, это то, что он любил археологию.

  «Я не чудотворец, – предупредил Нико.

  «Просто волшебник», – сказал я. «Держи меня в курсе.»

  Было почти два, когда я наконец добрался до клиники Лотти на Дамене.

  Джуэл Ким, старшая медсестра, развернула повязку мистера Контрераса. «До Хэллоуина осталось полгода, Вик, слишком рано, чтобы походить на зомби. Но твой сосед хорошо поработал с очисткой раны. Это уже начало заживать. Мы накроем его легким покрывалом, избавим от столбняка и отправим в путь ».

  Она посмотрела на мое ушибленное бедро, прежде чем я оделась, и заставила меня делать различные упражнения на растяжку и наклоны, а также встать на мою правую ногу. «Я не думаю, что вам нужны рентгеновские лучи. Вы можете набрать вес, не крича. Просто деть его на несколько дней. Ваше тело скажет вам, если вы переусердствуете ».

  Она нанесла на него свою собственную мазь для местного применения, дала мне взять с собой тюбик и вызвала следующего пациента.

  Я позвонил Хармони, когда ехал в свой офис. Она сказала, что полиция все еще находится в здании, ищет, но они с Митчем смотрели фильм на ноутбуке Хармони.

  «Сначала я ходил с ними, но это было слишком обидно. Каждый раз, когда они заходили в квартиру или ломали дверь в старой кладовой, меня начинало трясти, беспокоясь о том, что будет с другой стороны. Как только они нашли целое гнездо крыс, я тоже начал волноваться о них ».

  Когда я сказал, что приду к собаке через час или около того, Хармони робко спросила, можно ли ему переночевать.

  «Обещаю, я выгуляю его: мы уже гуляли один раз, и он хорошо провел время в парке. Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности ».

  «Конечно, конечно, просто позвони мне, если он начнет лаять или ныть, чтобы уйти, и я приду. Мы не хотим, чтобы Рино потерял аренду из-за него.

  Это также уменьшило беспокойство в глубине моего разума по поводу безопасности Хармони в здании. Если бы Рино похитили, будь то случайно встреченный старый обидчик или какой-нибудь нынешний ублюдок, преступник вполне мог бы присматривать за ней в поисках. Это то, что особенно любят делать хищники – они думают, что они умнее закона, и поэтому им нравится злорадствовать поблизости, поскольку закон безуспешно пытается их выследить. Кто-то должен быть хорошо вооружен и дерзок, чтобы сразиться с Митчем.

  В своем офисе я повторно помазала больное бедро мазью, отпускаемой по рецепту Джуэл. Синяк больше походил на озеро Мичиган, чем когда-либо: береговая линия стала желто-зеленой, а центр остался темно-фиолетовым.

  Я решительно отвернулся от койки на заднем сиденье и сел за компьютер.

  Я начал с книг, которые взял из квартиры Фоссона, начиная с тонкого сборника стихов Тарика Катабы.

  На сайте Международного ПЕН-клуба я получил дополнительную информацию о Катабе. Помимо своих стихов, Катаба перевел произведения с русского и французского на арабский. Попал в беду его русский язык: еще в 30-х годах прошлого века он перевел стихотворение Осипа Мандельштама о Сталине.

  В «эпиграмме Сталина», как сообщил мне ПЕН-клуб, Мандельштам назвал усы Сталина «тараканом» и описал своих последователей как «шайку тонкошерстных лидеров, полулюдей». . . . Некоторые . . . мяуканье, свист или нытье . . . [в то время как Сталин] тычет что-то в пах или в лоб ».

  Поэмы отправили автора на смерть в лагере, и перевод тоже не принес Катабе особой пользы: Башар аль-Асад, похоже, воспринял это лично по причинам, не проясненным в статье. Во всяком случае, Катаба был заключен в тюрьму и подвергнут пыткам двадцать два месяца. Его жена умерла, пока он находился в тюрьме.

  Когда его освободили, накалялась гражданская война. Он бежал в Бейрут вместе с миллионами других жителей Ближнего Востока во время потрясений 2010-х годов. После этого я не мог его отследить. Мертв, утонул, пропал? Если бы его дочь осталась в Бейруте, она могла бы укрыть его.

  Я просматривал каждую страницу в книге, но не видел ничего, кроме случайных заметок на полях, сделанных карандашом.

  Я отложил книгу Катабы в сторону и обратился к работе « Городское развитие в энеолите » Чандры ван Влит, которую было гораздо легче исследовать, чем Катабу. Несмотря на то, что она родилась и выросла в Нидерландах, она жила в Чикаго и фактически училась на факультете Восточного института.

  Было четыре тридцать, а Восточный институт закрылся в пять. Я позвонил в офис Ван Влит и получил ее автоответчик. Я попробовал ее домой. Ответил мужчина с легким акцентом на баритоне. Он был поражен, как и все, когда неожиданно звонит детектив и спрашивает их по имени. Он также был профессором Ван Влитом, но когда мы выяснили, что мне нужен Кандра, а он был Готфридом, он вызвал свою жену к телефону.

  «Лоуренс Фоссон? Да, я его знаю, хотя с тех пор, как я последний раз разговаривал с ним, прошло несколько лет. Зачем звоните, детектив? Он совершил преступление? »

  «Возможно, он и сделал, но я звоню, потому что он мертв».

  «Мне жаль слышать об этом, но как это меня касается?»

  «Мне сложно что-то узнать о нем; у него была копия вашей книги о энеолите, и я надеялся, что вы дадите мне некоторую информацию о нем. Я знаю о нем только две вещи: он был одержим ближневосточной археологией и был убит ».

  16

  Семейный ужин

  V Влита не хотел обсуждать Fausson по телефону. «Это сложная история, и мне нужно увидеть вас лично, прежде чем я решу рассказать ее вам. Завтра меня не будет в кампусе, но вы можете прийти ко мне в офис в десять утра понедельника.

  На ее месте я был бы столь же осторожен, но это не остановило мое раздражение. Однако я согласился с ее условиями и занялся поиском домашнего адреса Донны Лутас.