Текст книги "Хорошие девочки никогда не бунтуют (ЛП)"

Автор книги: С. Дж. Сильвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Глава 7

Джемма

Я сидела на кровати, прижав колени к груди, когда живот предательски заурчал. Рядом лежал дряхлый телефон, который Ричард вручил мне несколько месяцев назад, на пышном васильковом покрывале, таинственным образом появившемся на моей кровати вместе с парой девичьих подушек.

Когда после занятий зашла Слоан, она замедлила шаги, снимая идеально сидящий бордовый пиджак, и рассмеялась.

– Видишь? – Она ухмыльнулась, кивнув на мою кровать. – Он тебя любит.

– Кто... любит?

Из глубин памяти попытался выползти знакомый хриплый голос, шепчущий, что меня никто не любит, но я отогнала его, сосредоточившись на Слоан.

Она многозначительно подняла бровь, скидывая туфли, которые улетели в другой конец комнаты.

– Директор Эллисон. Это явно он подбросил тебе всё это. – Она ткнула пальцем в покрывало. – Разве что кто–то прислал из дома?

Саркастический смешок сам вырвался у меня.

– Точно нет.

Слоан улыбнулась, но глаза остались холодными. Мы погрузились в тишину, обе занялись своей домашней работой. Слоан сначала поинтересовалась, как прошел мой день, а затем десять минут громко возмущалась, что у нас нет общих уроков. Я украдкой наблюдала за ней с рабочего стола: она что–то печатала на ноутбуке, даже не подозревая, что я буквально покрываюсь потом, пытаясь сосредоточиться. Домашнее задание заняло у меня не больше часа – тётушка годами приучала меня к усидчивости. Чтение учебников, которые они с Ричардом подсовывали мне, часто было единственным развлечением.

Грустно? Да. Скучно? Ещё как. Но в детстве только учёба давала мне передышку. С каждой минутой, пока Слоан копалась в компьютере, моя тревога росла. Она ни словом не обмолвилась об Исайе и том инциденте в кладовке в художественном классе – значит, слухи ещё не дошли до неё. Я была уверена: Слоан не из тех, кто замнёт такое дело. Но что я знала о дружбе? Через час она спросила, не хочу ли я пойти на ужин.

– Я не голодна.

Она сжала губы, но не стала настаивать. Только кивнула, переспросила в последний раз – и исчезла за дверью.

С тех пор я её больше не видела. Я включила телефон и положила его рядом. Я знала – Ричард обязательно услышит слухи обо мне и Исайе. Какими бы они ни были. Скорее всего, директор Эллисон уже звонил ему, чтобы доложить, чем занимается его «образцовая» племянница. Я не была наивной.

Если девушку затаскивают в кладовку с парнем – тем более с таким популярным, как Исайя, – слухи будут сочными.

Я помнила всё до мельчайших деталей из тех нескольких месяцев в Веллингтон Преп.

Секс.

Вечеринки.

Наркотики.

Алкоголь.

Я впитывала это, как губка, прячась в тени, надеясь, что никто не обратит внимания на «странную племянницу судьи». Ребекка – единственная, кто со мной общался – неосознанно просвещала меня. И я твёрдо усвоила за время Веллингтона и нашей односторонней дружбы: старшеклассники беспощадны в сплетнях. А скандал – лучшая подпитка для них. Мне повезло избежать роли главной героини слухов там.

Я умела растворяться в толпе.

Пока мисс Уэлтингс не начала слишком внимательно изучать мои рисунки...

Что, собственно, и привело меня в Святую Марию. Хотя теперь я задавалась вопросом: А знал ли Ричард, куда меня отправляет? Он определённо вёл себя так, будто это правда, но я также знала, что одна из его черт – напускная самоуверенность в любой ситуации. Даже если он действовал вслепую, он делал вид, будто знает каждую мелочь. Он создавал впечатление, что Святая Мария – это тюрьма. Наказание. Способ держать меня под замком, заодно избавляясь от надзора соцработника. Так он тонко напоминал, что я принадлежу ему и обязана соблюдать правила. Как только мне исполнится восемнадцать, соцработник перестанет интересоваться «потерянной» племянницей судьи Сталларда. Не будет нужды притворяться, что он соблюдает законы, которые так рьяно защищал. Я была его собственностью, и он мог распоряжаться мной, как хотел. По крайней мере, он так думал.

Я судорожно перевела дух, взгляд снова упал на телефон – экран был чёрным и пустым. И тут дверь распахнулась. Слоан стремительно ворвалась в комнату, одетая в обтягивающие джинсы и топ с оголёнными плечами, завязанный узлом спереди, чтобы подчеркнуть плоский живот. Цепи с обратной стороны двери звякнули, и у меня ёкнуло внутри, прежде чем она захлопнула её и упёрла руки в бока.

– Святые угодники, Джемма! – Ее рот открылся от изумления, и я моментально побагровела. Ну вот, началось. – Ты пробыла здесь меньше суток и уже успела закрутить роман в чулане с Исайей Андервудом?!

Осознание ударило меня, как последний надрез ножницами по натянутой нити. Роман в чулане. Я резко подскочила с кровати.

– Нет! Это вообще не то, что ты думаешь! – Я издала раздраженный рык и зашагала по комнате в коротких шортах для сна и простой футболке. – Он подставил меня! Думает, это я слила в тот блог историю про него и учительницу! – Я бросилась к Слоан, наверняка выглядя как взбешенная фурия. – Но это не я, я ему так и сказала!

Тревога из–за того, что Ричард узнает о моем «свидании» с Исайей в чулане, заставляла меня метаться как загнанной зверюшке. И если после этой сцены Слоан еще захочет со мной дружить – мне крупно повезет.

Ее лицо было напряжено, между бровей залегла маленькая морщинка от недоумения.

– Как ты вообще оказалась с ним в чулане? – Она покачала головой, иссиня–черные волосы колыхнулись, пока она подходила ко мне, усаживала меня обратно на кровать, надавливая на плечи. – Глубоко вдохни и начинай с самого начала.

И я начала. Выложила ей всё, что Исайя сказал мне в чулане. Мои слова неслись, как скоростной катер, рассекая волны, наплевав на все красные сигналы, которыми отчаянно мигал мой разум. Когда я наконец выдохлась, Слоан громко вздохнула и подпрыгнула с кровати. Она начала метаться по комнате, нервно покусывая большой палец – точь–в–точь как я минуту назад.

– Ладно, слушай, – она бросила на меня взгляд, а я тем временем подобралась к изголовью, краем глаза следя за телефоном, всё ещё лежавшим рядом. – Это не конец света. Ну да, ты явно втрескалась в Исайю – по твоим щекам, когда ты о нем говоришь, это сразу видно. Странно, что сама ты не замечаешь, но ладно. Все без исключения девчонки по нему сохнут, и когда я говорю «сохнут», я имею в виду, что любая готова раздеться догола и раздвинуть ноги по первому его слову. Но скоро всё забудется. Блогеры выложат новость про ваше «свидание» в чулане, потом случится что–нибудь поинтереснее – и всем станет не до тебя.

Мое сердце ушло в пятки. Слоан все совершенно не так поняла. Меня вообще не волновало, что думают обо мне в этой школе. Проблема была в другом – чтобы эти слухи не дошли до дома. Если Ричард узнает, что я заперлась в чулане с парнем, он появится здесь быстрее, чем я успею спланировать побег.

Бежать будет некуда. Не будет никакого грандиозного плана, чтобы избежать его и того ужасного будущего, что он для меня приготовил. И найти Тобиаса тоже не получится.

– Эй, эй. – Рука Слоан легла на мою, и я вздрогнула, прежде чем опомниться и поднять взгляд на ее мягкие черты. – Это не страшно. Честно. Каждый хоть раз попадал в этот дурацкий блог, Джемма. Не загоняйся.

На моих губах дрогнула слабая улыбка, когда я устроилась поудобнее, уткнувшись лицом в самые мягкие подушки на свете. Слоан ненадолго вышла, чем–то занявшись в ванной, а затем вернулась и снова уселась на мою кровать. Я подвинулась к самому краю, прижавшись к стене, пока она устраивалась рядом и ставила ноутбук себе на колени.

– Что ты делаешь? – Спросила я, переворачиваясь на бок и сжимая в руке телефон. Внутри росла пустота, словно кто–то выскребал мне все нутро. Я с ужасом ждала момента, когда раздастся звонок. Нервы принялись разъедать мою горячую кожу, когда на плечи обрушилась тяжёлая волна тревоги. А что, если он просто явится сюда и силой заберёт меня домой? Без предупреждения, без разговоров? Я внутренне содрогнулась.

– В старшей школе тяжело. Особенно в нашей – от всего этого дерьма не спрятаться, – она тихонько усмехнулась. – Поэтому, как настоящая подруга, я валяюсь тут с тобой и включаю какой–нибудь дурацкий фильм на Netflix.

От слова «подруга» внутри потеплело, но снаружи я не подала виду. Вместо этого спросила:

– А что такое Netflix?

Голова Слоан резко повернулась ко мне, половина её лица подсвечивалась экраном ноутбука. – Подруга, ты где вообще была–то?

В аду. Я была в аду.

Глава 8

Исайя

Я всегда чувствовал, когда за мной наблюдают. Кожа на шее покрывается мурашками, сердце начинает яростно колотиться о рёбра, а глаза автоматически выискивают каждый угол в помещении – не мелькнёт ли там зловещая тень моего будущего. Комитет не имел никакого отношения к бизнесу моего отца, но его бдительные взгляды давали лишь слабое представление о том, что ждёт меня, когда я займу его место. Если слежка Комитета, жаждущего моего провала, уже выводила меня из себя, то что будет, когда за мной начнут охотиться копы, готовые взять с поличным во время сделки с оружием? Не говоря уже о врагах. Их присутствие ощущалось в воздухе – тяжёлое, почти незримое. Некоторые из них могли быть смертельно опасны, маскируясь лучше, чем гребаные хамелеоны. Я знал лучше других, на что способны люди.

В пятый раз со вчерашнего дня мой телефон завибрировал, высвечивая имя отца. Если я не возьму трубку, его истерика не заставит себя ждать. Я наконец выхватил аппарат из кармана, попутно выхватив яблоко из рук Кейда.

– Мудак, – пробурчал он себе под нос.

– Здравствуй, отец, – ответил я, откусывая сочную мякоть. Сладкий сок растекался по языку, но даже он не мог заглушить горечь в моём голосе, когда речь заходила о Карлайле Андервуде.

На том конце провода раздалось едва слышное рычание, но даже за стенами Святой Марии я распознал его скверное настроение.

– Мне сказали, ты устроил погром в школе своего дяди. Это правда?

Я откусил ещё кусок яблока, скользнув взглядом по длинному деревянному столу, уставленному тарелками с едой, пока не остановился на Джемме.

– О чём ты вообще? – Спросил я, вытирая рот тыльной стороной ладони.

Чёрт. Кейд был прав. Джемма и правда горячая. Очень, блядь, горячая. Особенно потому, что сама, похоже, этого не осознаёт. Жаль только, что она такая же, как и все здешние девчонки: помешана на сплетнях и пуста, как детский бассейн.

Голос отца в трубке стал громче:

– Ты трахался с учительницей?

Я ответил без колебаний:

– Нет.

Кейд толкнул меня локтем, и я бросил на него взгляд. Он беззвучно произнёс: «Тусовка?» – и сделал круговой жест пальцем. Я коротко кивнул, наблюдая, как по столу пробежал ропот.

– Ты позвонил только ради моей личной жизни, или есть что–то менее «увлекательное»?

На этот раз заколебался он:

– И то, и другое. До меня дошли слухи, что сын Каллума начал интересоваться нашим делом. Это правда? Узнал что–то полезное?

Ах да. Та самая причина, по которой я оказался в Святой Марии.

Я саркастично хмыкнул, раздражённый тем, как у меня подскочило давление. Сжал яблоко так сильно, что сок начал сочиться между пальцев.

– Не можешь просто оставить меня в покое до выпуска, да?

– Не потерплю, чтобы ты вёл себя как инфантильный идиот, особенно когда Бэйн рядом.

Мой взгляд скользнул с Джеммы – она робко улыбалась чьим–то словам, почти полностью скрытая за завесой волос – на Бэйна.

Бэйн был бичом моего существования (и это не каламбур). Наши отцы – конкуренты в торговле оружием. Оба одержимы соперничеством, вечно перехватывают друг у друга клиентов. Оба – законченные подонки. Оба тираны. Оба несут это проклятое «наследие», доставшееся от их отцов, дедов и прадедов. А значит, и нам с Бэйном однажды придётся встать на ту же скользкую дорожку.

Но разница между мной и Бэйном была в том, что мне нахрен не нужно было дело, которым промышлял мой отец. А Бэйн – моя полная противоположность. Уже сейчас он был миниатюрной копией Каллума. А Каллум был дерьмовым человеком.

Я следил за Бэйном – и не только потому, что этого недвусмысленно требовал отец, когда засунул меня в эту богом забытую школу–интернат.

– Тебе предстоит выбор, Исайя. – Не может быть, чтобы он говорил это серьёзно. У меня никогда не было чёртова выбора. – Ты можешь войти в бизнес как змея. Или как лев.

Моя челюсть сжалась, когда я внезапно полностью сосредоточился на разговоре с отцом.

– Останься незамеченным для Бэйна, действуй скрытно и сразись с ним, когда встретитесь в будущем. Или я выдерну тебя из этой школы и брошу в Ковен, откуда ты выйдешь опаснее, чем я.

Глухой смешок вырвался из моей груди, когда я поднялся из–за стола и зашагал по столовой, прижимая телефон к уху. Оказавшись вне поля зрения, я прошипел сквозь зубы:

– Ты не заберёшь меня из школы, потому что хочешь, чтобы я следил за Бэйном.

Я был слишком ценен.

Отец рассмеялся с самым самовлюблённым оттенком, какой только можно представить.

– Возможно, ты не оставишь мне выбора. Твой дядя говорит, что Комитет готов вышвырнуть тебя к чёрту.

Он сделал паузу, и по моим плечам разлилось горячее ощущение тревоги. Я оглянулся – лишь длинный тёмный коридор с глянцевыми чёрно–белыми плитками на полу и больше ничего.

– Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал, – прошипел он.

Я сглотнул, стиснув кулаки и напрягая слух.

– Вытащи голову из своей задницы, мальчик. Это реальная жизнь. Это серьёзный бизнес. Ты прав – я меньше всего хочу отправлять тебя в Ковен. Не потому, что мне небезразлично, где ты будешь находиться до того момента, как придёт твой черёд возглавить всё это (хотя, честно говоря, дисциплина Ковена тебе бы не помешала), а потому, что ты должен выполнять свою чёртову работу.

Я дрожал от ярости. Мои конечности буквально вибрировали, пока я сжимал телефон, мечтая разнести его на мелкие осколки.

Голос отца пропитал мои внутренности, когда он продолжил:

– Возьми себя в руки и найди способ очаровать Комитет, чтобы тебя не выгнали. Чёрт, просто делай свою работу. Иначе в Ковен отправишься не только ты.

Я замер.

– Что это значит?

– Джеку тоже не помешала бы дисциплина. Считай это разменной монетой. Облажаешься – и вы оба отправитесь туда, пока я не решу, что вы мне нужны. Ты меня понял?

Гребанный кусок дерьма.

Горло сжалось, я зажмурился.

– Да.

– Да что? – В его голосе появились ядовитые нотки.

Я проглотил гордость – реальность больно ударила по мне, стоило отцу вспомнить о брате.

– Да, сэр.

Линия оборвалась. Я резко сунул телефон в карман пиджака. Кулак сам взметнулся назад – и врезался в стену. Боль пронзила пальцы, ударив в шею.

Черт бы побрал Джейкоби. Винить старшего брата за то, что он сбежал, оставив меня, было несправедливо. Но я винил. О да, блять, винил.

Распухшие костяшки заныли, когда я сорвал с себя белую рубашку и швырнул её в сумку. Вокруг хлопали дверцы шкафчиков. На мгновение мне показалось, что я снова в старой школе, окружённый мажорами, чья главная проблема – какую тачку им подарят на день рождения, чтобы разбить её через пару часов.

Я окинул раздевалку взглядом, издав низкое рычание. Это было единственное современное место в Святой Марии. Всё остальное – мрачное, древнее, словно застывшее во времени. Даже погода была нереальной – дождь лил практически без перерыва.

– И что ты сделал со своей рукой? – Шайнер оказался рядом, натягивая форму для лакросса и кивая в сторону моей руки.

– Ничего, – огрызнулся я, но он, привыкший к моему характеру, лишь настороженно посмотрел на меня и тут же махнул рукой.

Настоящее имя Шайнера было Нэш, но он наотрез отказывался от него, предпочитая кличку. Да что там – большинство звали его «Однофразовый Шайнер». Прозвище прилипло к нему ещё на первом курсе, когда ему хватало одного лишь предложения, чтобы затащить в постель любую старшеклассницу. С тех пор слава за ним только крепла.

Шайнер был ещё тем бабником, но, честно говоря, большинство из нас были не лучше. Чёрт возьми, чем ещё заниматься в школе–интернате, где даже телефоны запрещено доставать на уроках?

Только мы переоделись для тренировки по лакроссу, как Кейд ворвался между нашими разминочными кругами.

– Где берём бухло на завтра? – Спросил он, наклоняясь в растяжке к носкам.

Я крепче сжал клюшку, взглянув на тяжёлые тучи над головой. Сколько ждать до дождя? А он неизбежно начинался – здесь всегда лило.

– У некоторых девчонок припрятано кое–что.

Я хрустнул шеей, окидывая взглядом поле и холмы за трибунами. Вдали возвышалась Святая Мария – словно замок. Нет, скорее, развалины замка для сломанных принцев и принцесс.

– Класс, – буркнул Кейд и подставил ногу, когда Шайнер пробегал мимо.

Тот шлёпнулся на землю, коричневые волосы растрёпанно взметнулись.

– Какого хера, Кейд?!

– Мстим по–взрослому, Шайнер.

– Месть за что? – Спросил я, окидывая взглядом друзей. Кейд возвышался над Шайнером, который устроился поудобнее на траве, заложив руки за голову и скрестив лодыжки.

– Этот ублюдок уже застолбил новенькую для вечеринки, пока я не успел.

Я резко опустил взгляд на Шайнера – тот ухмылялся с самодовольным видом полного кретина.

– Не–а, не будет этого.

– Ты уже был с ней! – Шайнер разинул рот. – Это же была главная тема в том дурацком блоге! – Кейд хихикнул, бросая взгляд на тренера, который вот–вот должен был собрать нас.

– Ты фигурируешь в этой хрени чаще всех, Шайнер. Тебе это нравится. Так что, выходит, сам себя дураком называешь? – Я закатил глаза, слушая их перепалку.

– Во–первых, я ни с кем не делюсь. Ты это знаешь. А во–вторых... – Я подошёл и встал прямо над ним, глядя сверху вниз. – Я с ней ещё не закончил. – Я почувствовал, как взгляд Кейда впивается мне в висок.

– То есть как «не закончил»?

Направив клюшку в его сторону, я бросил:

– Именно так.

И направился к собирающейся команде, оставив их позади.

Я ещё не закончил с Джеммой.

Она просто пока не знала об этом.

Глава 9

Джемма

Следующие несколько дней в Святой Марии прошли лучше, чем я ожидала, хотя это не значит, что они были хорошими – ведь изначально я готовилась к худшему. Я постоянно ждала, когда же появится тот самый пост в блоге, о котором говорил Исайя, но к третьему дню начала успокаиваться – ни слуху ни духу о моем «свидании» в кладовке.

Мы со Слоан вошли в комфортный ритм, и я познакомилась еще с несколькими девчонками. С каждым днем без звонков от Ричарда мой уровень стресса понемногу снижался... пока не наступила пятница.

Вот оно. Точно, как и предупреждал Исайя.

Я выхватила телефон у Слоан за завтраком, и кровь отхлынула от моего лица. На экране было фото, где я иду по коридору, опустив голову, прижимая к груди потрепанные учебники. Каштановые волосы, словно вуаль, обрамляли мои щеки, создавая защитный барьер от окружающих. Весь урок я не могла выбросить из головы этот заголовок. Даже не обернулась в сторону Исайи и его друзей на занятиях по искусству. Не смотрела ни на кого.

– Все уже забыли, – сказала Слоан, потянув меня за рукав пиджака к арочному проему, похожему на вход в католическую церковь. Узкий луч света, пробиваясь через витражное стекло, делал зеленые оттенки ярче, живее.

Когда она распахнула дверь, солнечное тепло коснулось моего лица. Я выдохнула, почувствовав себя свободнее, чем в душных школьных стенах, где за моей спиной наверняка перешептывались – несмотря на то, что Слоан врала, чтобы мне стало легче.

– Не забыли, – попыталась я рассмеяться, но смех не получился. Мы несколько минут шли молча, пока Слоан резко не остановилась. Мы стояли на травянистом холме, с одной стороны которого возвышалась Святая Мария, а с другой расстилалось спортивное поле. Внизу, посреди поля, кучка парней с длинными клюшками сбилась в тесный круг.

– Что мы здесь делаем? – Спросила я, наклоняясь, чтобы подтянуть носки повыше. На улице было не холодно, но в воздухе уже витала легкая свежесть, предвещавшая дождь.

Слоан оценивающе посмотрела на меня, когда я выпрямилась, проигнорировав мой вопрос.

– Почему тебя так беспокоит этот блог? Почему это для тебя так важно?

Я отвела взгляд, уставившись на свои кроссовки. Мы знали друг друга всего несколько дней, а я уже готова была выложить ей всё. В этом и была особенность Слоан – в ней было что–то теплое, располагающее. Мне хотелось быть ее подругой, хотя, возможно, это было невозможно.

Я пожала плечами, соврав сквозь зубы:

– Просто не хочу, чтобы обо мне сразу плохо подумали.

Слоан переминалась с ноги на ногу, и трава хрустела под ее весом.

– Джемма. – Ее голос понизился, когда мимо прошли несколько девушек, улыбаясь. Слоан ответила им такой же милой улыбкой, а я отвернулась. Как только они оказались вне зоны слышимости, она бросила на меня взгляд, от которого я дрогнула. – Ты мне нравишься... – Она взглянула на поле, – но я вижу, что ты мне врешь.

– Нет! – Вырвалось у меня, и я тут же ощутила страх потерять первого в жизни друга. Боже. Как же это жалко звучит. Я вздохнула, скрестив руки на груди. Прикусив губу, я услышала свисток с поля.

– У меня... – Черт, стоит ли ей это говорить? Я робко взглянула на Слоан. Она терпеливо ждала, ее мягкие черты были спокойными и не осуждающими. – Мой дядя очень строгий. – Слова хлынули, будто прорвавшая плотину вода. Вот они – первые из многих секретов, которые я скрывала под этой аккуратной школьной формой. Тонкие темные брови Слоан сдвинулись. Густые ресницы опустились на мгновение, пока она обдумывала мои слова.

– Причем тут твой дядя?

Мои ноги подкашивались, а в груди стало тесно.

– Он узнает... а мне нельзя... – Вообще ни с кем.

Розовые губы Слоан округлились, когда до нее дошло.

– Парня? Не парься, Джем. – Ее улыбка дошла до глаз, когда она взяла меня под руку, переплетя наши. – Твой дядя ни за что не прознает.

Живот будто сжался в узел.

– Он знаком с директором.

Слоан закинула голову и рассмеялась, пока мы спускались по травянистому склону к почти пустым трибунам. Лишь несколько девушек кучковались там, наблюдая за игрой парней внизу.

– Джемма, директор и слова не проронит твоему дяде. Поверь мне.

Мне так хотелось ей верить. Но я не доверяла никому.

Я покачала головой, вздохнула и высвободила руку, пока Слоан облокачивалась на ограждение, отделяющее поле от трибун.

– Поверь мне, Слоан. Мой дядя узнает.

Мой взгляд скользнул с нее на поле – и в тот же миг по телу пробежали мурашки. Горячая волна поднялась от самого низа живота, ударив в пылающие уши. Я сглотнула, когда столкнулась взглядом с Исайей.

Он стоял в нескольких метрах, уставившись на нас с Слоан, и поднял край футболки, чтобы вытереть пот со лба. Мои глаза немедленно опустились к его торсу, а губы сами собой разомкнулись.

Слоан хихикнула:

– Боже, Джемма, ты покраснела, как помидор!

Я резко вдохнула и развернулась спиной к полю:

– Что? Нет же!

Слоан залилась смехом:

– Не парься, с каждой такое бывает. Эти Бунтари – просто огонь. Я первая это признаю.

– Еще бы они не огонь! – Крикнули несколько девушек с трибун, преувеличенно обмахиваясь руками.

– Скажи нам! – Одна из девушек, Кэлли (та самая, которую я видела в свой первый вечер здесь), ухмыльнулась, глядя на меня.

На ней, как и на всех нас, была школьная форма – занятия только что закончились, – но ее белая блузка болталась навыпуск, а спереди была завязана узлом прямо под линией бюстгальтера, который выглядывал из–под ткани. Длинные светлые волосы были заплетены в косу – не по–детски, а мило и стильно. Я даже почувствовала легкую зависть.

– Что? – Спросила я, внезапно почувствовав себя неловко.

Подружки Кэлли прыснули со смеху, когда та с невозмутимым видом бросила:

– Ну и как он в постели? Надеюсь, всё так же горяч, как неделю назад, когда мы были вместе!

В постели?!

Слоан, видимо, заметила моё замешательство, потому что шагнула вперёд, положив руку мне на плечо:

– Да заткнись уже, Кэлли! Все знают, что Исайя тебя послал на той вечеринке.

Я замерла с полуоткрытым ртом, пытаясь понять, о чём они. Осознание приходило медленно – и с каждой секундой ненависть к Ричарду разгоралась всё сильнее. Я мастерски притворялась своей в этой среде, делала вид, что не самая неопытная и наивная семнадцатилетняя девчонка на свете. Но это была правда. Я чувствовала себя настолько чужой, что это уже не было смешно. И я не могла просто попросить Слоан объяснить – это вызвало бы слишком много вопросов, как в прошлый раз с Ребеккой в моей старой школе.

Дело в том, что я не была обычным подростком. Я не прожила того, через что прошли большинство сверстников. Я знала это. Но принять – оказалось куда сложнее.

Пока Слоан и Кэлли препирались насчёт Бунтарей, я наконец сообразила, в чём дело, и перебила Слоан, когда та буквально зарычала (да, именно зарычала!):

– Я ничего такого с Исайей не делала.

– Это не то, что он сказал, – вставила другая девушка, оценивающе оглядев меня. Я подавила желание спрятаться.

– Ну, значит, он соврал.

Кровь прилила к лицу, и мне захотелось развернуться, спуститься по склону и наорать на Исайю за то, что он выставил меня не в том свете. Честно говоря, подобное поведение было мне совсем не свойственно – но внутри будто застрял подавленный крик, рвущийся наружу. Я злилась. По–настоящему злилась.

Ещё одна девчонка наклонилась вперёд:

– А чего отпираешься? Если признаешься, что была с ним, только поднимешь себе цену. Он же самый популярный из Бунтарей. Уверена, теперь все пацаны захотят попробовать тебя на вкус. Чёрт, может, даже я не прочь.

Кэлли закатила глаза, а её подруга хихикнула. В тот момент я окончательно поняла, с кем имею дело. Такие же девчонки были и в Веллингтон Преп.

Я не раз подслушивала их разговоры в классе и даже в туалете. Не до конца понимая их словесные игры, я всё равно им завидовала. Они не прогибались ни перед кем. Казалось, их ничто не пугало. Они были бесстрашными и явно знали, как обращаться с мужскими сердцами... и телами.

Слоан фыркнула и развернула меня, снова оставляя компанию девушек за спиной.

– Не обращай на них внимания. Им просто скучно.

Я ответила, прежде чем мозг успел меня остановить:

– Я не совсем понимаю. Теперь я им не нравлюсь? Или наоборот? Она серьёзно сказала, что хочет «попробовать» меня? Это же странно, да?

Слоан бросила на меня оценивающий взгляд, и... чёрт, я облажалась.

– Джемма?

Я стиснула зубы, сглотнув.

– Да?

– Насколько строг твой дядя?

«Строг» – это ещё мягко сказано.

– Эм... а почему ты спрашиваешь? – Я снова сглотнула, нервно теребя край юбки.

– Ты просто кажешься... – Странной. – Другой. Будто ты... как бы это сказать... живёшь под колпаком?

Между нами повисло молчание, пока я обдумывала следующий ответ. Разговор зашел на опасную территорию – развилку на дороге. Признаться, что меня учили дома, казалось не такой уж проблемой. Но вот то, чему именно меня учили и за что наказывали – это уже вызвало бы вопросы.

Я не хотела защищать Ричарда. Сокрытие правды было нужно не для его блага, а исключительно для моего. Мне нужно было действовать умно, выстроить план и в нужный момент раздавить его, как грузовик. Если бы он узнал, что я разболтала его грязные секреты, он вырвал бы меня отсюда, несмотря на подозрения соцработников. Нашёл бы способ запереть меня, пока не придет время использовать в своих мерзких целях. Ему бы это стоило труда, но, если понадобится – он этого добьётся.

Я вновь перевела взгляд на поле, пока раздумывала, что сказать Слоан. На этот раз Исайя смотрел куда–то в сторону.

– Пожалуй, я действительно жила под колпаком. Меня долго учили дома.

Я почувствовала, как Слоан резко повернула голову:

– То есть Святая Мария... твоя первая школа? Вообще первая?

– Нет, – ответила я, провожая взглядом высокую, подтянутую фигуру Исайи, бегущего по полю с клюшкой. Я не знала, во что они играют, но это выглядело забавно – хоть какая–то злобная часть меня надеялась, что он споткнётся.

Повернувшись к Слоан, я увидела, как она пристально разглядывает меня своими карими глазами, явно жаждая подробностей.

– Что это за спорт? – Кивнула я в сторону поля.

Её лицо вытянулось.

– Э–э... Это лакросс.

Я закивала, закладывая волосы за ухо, чтобы лучше видеть игру. Один из парней резко замахнулся клюшкой в сторону другого, стоявшего перед сеткой. Мяч взмыл в воздух. Девчонки за моей спиной взорвались радостными криками. Я вздрогнула от их визга, затем плечи медленно обмякли.

Отчаяние подкралось сзади, будто призрак, коснувшийся холодными пальцами моей кожи. Сердце ушло в пятки, когда я позволила себе ощутить жгучую зависть, разливающуюся по венам.

Я упустила так много. Раньше я никогда не позволяла себе зацикливаться на этом – когда ведёшь внутреннюю войну, пытаясь отделить правду от лжи, обида из–за отсутствия нормальной школьной жизни кажется такой мелочью.

Но сейчас, стоя здесь, без Ричарда за спиной и его шёпотом произносимых угроз, я наконец почувствовала это. Ощутила всю эту невыносимую тяжесть утраты и ярости, спрессованную в одну атомную бомбу, готовую взорваться при первом же намёке на свободу.

– Джемма? – Слоан выдернула меня из мрачных раздумий. Я моргнула, фокусируясь на её мягком выражении лица.

– Во–первых, – она улыбнулась, – мне есть чему тебя научить.

Уголок моей губы дёрнулся, горечь понемногу отступала.

– А во–вторых... – её глаза заблестели, когда она бросила взгляд на поле, – Исайя идёт прямо сюда.

Я резко вдохнула, и дыхание застряло в груди. Голова повернулась направо – и вот он, без майки, поднимается по полю с хищной ухмылкой, застывшей между высоких скул.

И он смотрит прямо на меня.