Текст книги "Хорошие девочки никогда не бунтуют (ЛП)"

Автор книги: С. Дж. Сильвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Конечно, я не сказала ему не платить мне или не давать то, что он обещал, потому что это было бы безумием, учитывая всё, что было поставлено у меня на карту, хотя я хотела. Я хотела, чтобы он знал, что я участвую в этом не только из–за нашей сделки, но что я помогла бы ему с чем угодно.

Святая Мария всё поняла неправильно. Исайя не был этим высокомерным, правящим школой с вседозволенностью плохого парня.

Нет.

Исайя был хорошим. Был защитником. Был преданным.

Глава 46

Джемма

Мы с Исайей слишком долго стояли в молчании среди безмолвного леса. Мурашки продолжали бегать по моей коже, пока я лихорадочно искала, что бы ему сказать. Что–то кроме этого дурацкого, ненужного извинения, которое так и норовило сорваться с моих губ.

Я знала, что мне не за что извиняться. Что бы ни скрывалось за этой ледяной маской его глаз – это не моя вина и, скорее всего, не имеет ко мне никакого отношения. Но мне всё равно было его жаль. Жаль, что он разрывается между защитой брата и потерей самого себя. Это должно было тяготить его. Должно. Так же, как меня тяготила вечная дилемма – бежать подальше от Ричарда или приблизиться к нему, чтобы выяснить, где Тобиас. Первое казалось эгоизмом, второе – подписанием собственного смертного приговора.

– Может, вернёмся к костру? – Наконец вырвалось у меня.

Я перевела взгляд с веток под ногами на Исайю, стоявшего всего в паре шагов от меня. Его брови взлетели к волосам в ожидании моего ответа, но я лишь покачала головой – нет.

На его нижней губе блеснула влага, будто он только что провел по ней языком, и я невольно сильнее прижалась спиной к дереву.

– Ну и что тогда хочешь делать? Вернуться в школу? Пойти в библиотеку делать вид, что мы занимаемся, хотя оба знаем, что это полный бред? Или может... прокатиться на машине моего дяди? – Он игриво приподнял брови. – Я могу научить тебя водить.

Из моего рта вырвался резкий смешок:

– Однозначно нет.

Его губы тронула улыбка, но мы оба резко повернулись налево – где–то хрустнула ветка.

Шорох листьев продолжился, и сердце у меня подскочило к горлу. Вариантов того, что могло издавать такие звуки в кромешной тьме ночного леса, было бесконечно много.

Исайя оказался передо мной так быстро, что я даже не успела осознать его движение. Его тело прикрыло меня, а ладонь плотно легла на мой рот. Я дышала через нос, вдыхая запах сосны и его древесный одеколон, пока страх сжимал мои мысли, а вдалеке начинали плясать тени.

Лоб Исайи медленно прикоснулся к моему, когда он прошептал:

– Успокойся. Скорее всего, это ветер.

Успокоиться?! Это мог быть медведь! Или... или кто–то из школьного совета, решивший выяснить, почему мы сбежали с костра! Или... или Бэйн! Хотя с Бэйном я бы не слишком переживала. Рядом с Исайей я чувствовала себя в безопасности. Он бы не позволил со мной что–то случиться.

В другом направлении снова хрустнула ветка, и мы в унисон повернули головы, пытаясь разглядеть источник звука. Я бросила взгляд на звезды и луну, которые, словно прожектор, освещали нас, и Исайя кивнул, понимая мой невысказанный намёк. Он убрал ладонь ото рта, переплел наши пальцы и потянул меня глубже в лес.

Мы двигались медленно, стараясь не шуметь, и укрылись между двумя более густыми деревьями. Наши руки оставались сцепленными, а пульс отчаянно стучал у меня в висках. Я попыталась стряхнуть с себя тревогу, ползущую по спине, но вдруг живо вспомнила последний раз, когда бежала через лес. Почти физически ощутила острые ветки, царапающие ноги, когда мчалась от Ричарда что было сил...

– Джемма, успокойся. – Исайя несколько раз сжал мою руку, пока я глубоко вдыхала носом. – Тебе нечего бояться. Я не дам тебе пострадать.

Я ответила нажатием, чувствуя лёгкое трепетание в животе.

– Я знаю. Я не боюсь.

Он притянул меня ближе, и наши тела соприкоснулись.

– Уверена? Ты дышишь так, будто... – В его груди прокатился тихий смешок. – Ладно, неважно.

Я уже начала расслабляться в его объятиях, как снова послышался шорох. Руки Исайи обхватили мою талию, пока он всматривался в темноту у меня за спиной. Я выглянула из–за его плеча – брови сдвинулись, когда я заметила движение. Затем раздался громкий шлепок и сдержанный смех.

Кто это мог быть?..

– Чёртов Шайнер, – пробормотал Исайя, развернув меня спиной к себе, чтобы мы вместе могли наблюдать за источником шума. Его тепло обвивало меня, дыхание обожгло ухо. – Он постоянно таскает девушек сюда во время костров. Надо было догадаться.

И словно по сигналу, донёсся голос Шайнера:

– Ну как, детка? Говорят, тебе нравится немного… грязи.

Мои глаза округлились, а Исайя за спиной начал трястись от смеха. Неужели они правда собираются... прямо здесь?

– Что… – я прищурилась, разглядывая через колеблющуюся листву две тени, медленно двигающиеся друг против друга. – Что они… Погоди. Они что, совсем…?

Высокая тень (видимо, Шайнер) опустила руки на плечи низкорослой фигуры и прижала её ниже пояса. Я напряглась, наблюдая за её движениями и сопутствующими звуками – сначала подобие змеиного шипения, затем сдавленное:

– О да, чёрт возьми…

Его голова запрокинулась, обнажив длинную шею и четкий профиль. Когда мой взгляд скользнул ниже, к девушке, дыхание участилось ещё сильнее. Её голова ритмично двигалась в просветах между ветками, отчего мои щёки вспыхнули так быстро, что я буквально почувствовала жар.

Исайя слегка оттянул меня назад, прошептав на ухо:

– Это ответило на твой вопрос?

В его голосе сквозила игривость, но мой мозг отказывался это обрабатывать – я была целиком поглощена зрелищем передо мной.

Губы сами разомкнулись, когда я завороженно наблюдала, как девушка работает ртом ниже пояса Шайнера. Внутри всё сжалось и закрутилось, особенно когда его рука вцепилась в её волосы, а бёдра начали ритмично двигаться навстречу. Я резко отпрянула.

Я не могла оторвать взгляд. Глаза будто прилипли к ним, заворожённые. Это был незнакомый мне мир – словно осторожное касание ледяной воды кончиком пальца, за которым сразу следует резкое отстранение. Стоило ли продолжать смотреть? Может, нам уйти? Ведь это же... приватно?

Ладонь Исайи развернулась на моём животе, а другой рукой он откинул мои волосы с плеча, позволяя густым прядям рассыпаться по спине.

– Здесь полно мест для таких дел, Джем. Не только столовая, – дразняще прошептал он, и я почувствовала, как его грудь вибрирует у меня за спиной. – Так что да. Отвечаю на твой неозвученный вопрос. Они именно этим и заняты.

По позвоночнику пробежала молния, сжимая всё внутри. Губы сами разомкнулись для прерывистого шёпота:

– О...

Исайя замер позади меня, пока я продолжала наблюдать за ритмичными движениями бедер Шайнера. Его темп ускорялся, и я понимала, что должна бы отвести взгляд. Он пришел сюда с девушкой, чтобы побыть наедине, а не стать объектом моего любопытства.

– Хочешь вернуться к костру? Тебе... неловко?

Его ладонь по–прежнему оставалась на моем животе, а дыхание скользило по чувствительной коже шеи. Я сама неожиданно наклонила голову, подставляя ему больше места – просто потому, что мне нравилось, как искры пробегают по моей коже.

– Нет, – тихо ответила я.

– Нет? – Я опустила взгляд на руку Исайи, всё ещё лежащую у меня на животе. Его палец едва заметно двигался, но в моём гипер–осознанном состоянии это невозможно было не заметить.

Он вообще понимал, что начал водить круги по ткани моей юбки? Прямо ниже пупка? Догадывался ли, как сильно всё внутри меня сжалось в тугой узел? Это было так неправильно. Но так приятно.

Я покачала головой, всё ещё подставив шею, пока его учащённое дыхание обжигало мою раскрасневшуюся кожу.

– Нет. Я... Я... – Я провела языком по нижней губе, снова сосредоточившись на запретных звуках.

– Ты что?

– Любопытствую, – быстро выпалила я. – Мне любопытно.

Я услышала, как Исайя сглотнул за моей спиной – это грубое звучание заставило моё сердце пропустить удар. Его палец по–прежнему выводил медленные, ленивые круги, но в какой–то момент рука сместилась к моему бедру.

– Тебе... любопытно?

Внутри меня вспыхнул огонь, когда Шайнер резко приподнял девушку и впился в её губы. Ого. Это было так интенсивно, и я жаждала увидеть, что будет дальше. Наблюдать за этим было чем–то запретным, тёмным... Но мне нужно было знать больше. Увидеть, чего я была лишена, запертая в подвале для чьих–то больных утех.

Я на мгновение повернулась к Исайе. В темноте, среди деревьев, я едва различала его черты, но всё же нашла его взгляд.

– Что она делала? Только что?

Я отвернулась, заметив хитрющую ухмылку на его лице.

– Она делала ему минет.

Мои брови сдвинулись. Минет? Что это вообще такое? Я промолчала, обдумывая эти слова, пока Исайя не ответил на мой немой вопрос тоном, от которого у меня непроизвольно сжались бёдра:

– Она... обхватила его губами... – Его рука сильнее впилась в моё бедро. – И сосала.

Шок волной прокатился от самого низа живота.

– О...

Моё внимание тут же вернулось к руке Исайи, которая теперь грациозно скользила по моему бедру, краем пальца заходя под край рубашки – ровно настолько, чтобы свести меня с ума. Прикосновения подушечек его пальцев к моей коже ощущались, будто крошечные всполохи огня, рассыпающиеся по крови.

– И... это приятно? Когда она так делает?

Он резко выдохнул, его горячее прерывистое дыхание обжигало, как раскалённые угли:

– Да.

Я кивнула, переваривая новую информацию. Взгляд снова скользнул сквозь переплетение ветвей к Шайнеру и его партнёрше. Пульс взлетел до небес, когда он резко подхватил девушку, обвившую его бёдрами, и, не сбавляя темпа, прижал её к дереву.

Её лица в темноте не было видно, но я различала, как длинные волосы рассыпались в темноте, слышала её прерывистые стоны – Шайнер, должно быть, делал с ней что–то похожее на то, что Исайя проделывал со мной той ночью.

– Джемма... – Исайя снова прошептал, притягивая меня вплотную к себе. – Нам стоит вернуться к костру.

Разочарование нахлынуло волной.

– Да... Ты прав.

Но мы не двинулись с места. Вместо этого пальцы Исайи заскользили быстрее. Длинный палец, до этого лишь едва касавшийся моего живота, теперь опустился так низко, что проник под пояс юбки и коснулся края трусиков.

Голова сама откинулась на его твёрдую грудь, где я ощутила бешеный ритм его сердца. Землистый аромат его одеколона смешался со звуками пары в нескольких шагах от нас, сводя меня с ума.

– Но разве... – я вздохнула, когда его вторая рука сжала моё бедро ещё сильнее, приковывая к месту, – разве директор не велел нам сегодня «быть обычными подростками»?

– Мм–хм. – Его торопливый шёпот разбудил что–то глубоко внутри.

Мне потребовались все силы, чтобы не развернуться и не прижать свои губы к его. Потому что именно этого жаждало моё тело. Оно требовало целовать его. Прикасаться. Позволить ему прикасаться ко мне.

– Разве это... – я вздохнула, когда его губы коснулись моей шеи, – нормально? Сбежать со школьного костра, чтобы...

– Чтобы заниматься очень–очень грязными вещами?

– Д–да...

Исайя притянул меня ещё сильнее, так что наши тела слились вплотную – между нами не осталось и места для дыхания.

– Нам нужно вернуться в школу, Джемма.

Но хриплый тон его голоса и бешеный стук сердца выдавали ложь. Он хотел остаться здесь не меньше, чем я. Мне же хотелось взять его руку и опустить её ниже – туда, где пульсировал тот самый чувствительный узел нервов. Это было спонтанное желание, взращенное тем, что он пробудил во мне в ту субботу.

– Ты правда хочешь вернуться? – Спросила я, затуманенным взглядом следя, как Шайнер ритмично двигает бёдрами, а девушка почти кричит его имя: «Боже, Шайнер, не останавливайся!»

– Блять, нет, – ответил Исайя, сжимая меня так крепко, что завтра у меня наверняка будут синяки. Рука, которая двигалась взад–вперед по верху моих трусиков, замерла.

– Тогда почему ты предложил нам вернуться?

– Потому что я не могу держать свои гребаные руки подальше от тебя. – Его нос так медленно и неспешно гладил мою челюсть, что я начала пульсировать в местах, о которых не знала, что они существуют. Внезапно в моем животе что–то сжалось от его признания. – Ты стоишь здесь, тяжело дыша, с моими руками на тебе, наблюдая за чем–то таким чертовски грязным, с невинностью, которую я так сильно хочу запятнать. – Его губы нежно коснулись уголка моего рта, и моя рука сжала его запястье, которое было так близко к тому месту, где я страстно желала большего.

– Я не порядочный человек, Джемма. Я видел всякое дерьмо. Ужасное дерьмо, которому я не положил конец, но, черт возьми... ты хорошая, и я не собираюсь тебя губить. Я уже перешел черту и…

– И я хочу, чтобы ты коснулся меня, Исайя. Так что сделай это. – Если бы я не была так перевозбуждена от всего, что я чувствовала, я бы была в шоке от своего требования. – Хотя бы на эту одну ночь.

Он зарычал, когда его зубы укусили мое ухо. Я громко ахнула, выгнувшись. Я почувствовала, как жар так быстро прилил к моей коже, что мне захотелось, чтобы на нас подул ветерок, чтобы немного охладить меня.

– Не говори мне таких вещей. – Его тяжелое дыхание обдавало мою кожу, когда он развернул меня, чтобы встретиться со своим темным взглядом. – Я чувствую себя неуправляемым рядом с тобой. Честно говоря, я не знаю, смогу ли я даже замедлиться с тобой и обращаться с тобой так, как ты заслуживаешь.

Ладони Исайи обхватили мое лицо, а его пальцы зарылись в мои волосы.

– И ты должна кое–что понять, Джемма. – Его рот был так близко к моему, что я почти могла почувствовать его вкус на своем языке. Я облизнула губы, и он каким–то образом притянул меня еще ближе. – Ты уходишь. Я остаюсь. Это не продлится долго.

– Я знаю это.

Он покачал головой, прижимая наши тела друг к другу. Я чувствовала между нами что–то твердое, и я знала, что это такое. Только на этот раз меня это не пугало.

– Ты не понимаешь. Я не захочу тебя отпускать. Особенно, если мы продолжим в том же духе. С тобой все по–другому.

В моем сердце раздался легкий стук, прореагировавший на его слова. Я уже чувствовала это. Я уже не хотела покидать Святую Марию, но мне это было абсолютно необходимо.

Мои дрожащие руки опустились на талию Исайи, а голова непроизвольно склонилась чуть ближе к нему.

Неужели мы не можем притвориться нормальными? Хотя бы на одну ночь? Будто мы просто двое подростков без груза прошлого за плечами?

Я не произнесла этого вслух, но с ним было так легко забыть, кто я есть. Забыть ту настороженную девушку, которая боится будущего, если задержится в этой школе хоть на мгновение дольше положенного.

С ним я растворялась – хотя на самом деле должна была, наоборот, обрести себя. Но не было ни страха, ни сомнений, ничего. Рядом с ним я просто чувствовала. Впервые позволила разуму, сердцу и телу слиться воедино. Возможно, так и должно было быть.

Исайя молча смотрел на меня сверху вниз. Кажется, Шайнер с девушкой уже ушли – вокруг не было слышно ничего, кроме стука моего сердца и его прерывистого дыхания.

– Как только я осознаю, что сознательно переступаю эту черту... снова... мне уже не будет пути назад, Джемма. Я, черт возьми, не смогу. Я чувствую дикую одержимость тобой, и это должно тебя пугать.

– Ты настолько одержим, что, когда придет время меня отпустить, не сможешь? – Сердце подкатило к горлу, сжимая его в ожидании ответа, который мне так нужен был от него. Пожалуйста, подари мне это. Хотя бы на одну ночь.

Его ответ был резким, как удар:

– Нет. Потому что, даже будучи одержимым, я остаюсь тем, кто защищает тебя. И твой побег от меня – в твоих же интересах. И это никак не связано с истинной причиной, по которой ты уходишь.

Я замолчала на несколько мгновений. Пальцы бессознательно теребили край его футболки, пока его руки медленно скользили по моим рукам – так медленно, что по коже пробежала дрожь.

Его дернувшийся кадык привлек мое внимание к губам, когда прозвучал вопрос:

– Ну что, решено? Возвращаемся к костру, пока это не зашло слишком далеко? Или остаемся здесь?

– Здесь, – выдохнула я, вцепившись в его футболку. – Я хочу остаться прямо здесь. С тобой. Нам даже не придется говорить об этом завтра. Пусть это будет только сегодня ночью.

Исайя не ответил. Вместо этого его руки резко сомкнулись на моих бедрах, поднимая меня так, чтобы я почувствовала его возбуждение. Его губы накрыли мои в поцелуе, который перевернул все внутри. Грубый, с лязганьем зубов, с языком, уничтожающим мою невинность, будто без нее он умрет от голода.

Голова кружилась – то ли от того, что он развернул нас и понес сквозь лес, то ли от того, что делал его рот. Но мне это нравилось. Каждое мгновение.

Он оторвался, только когда мы достигли другой поляны. Я подняла глаза и снова увидела просвет в кронах, где сияли луна и звезды – мы вернулись туда, где все началось.

– То, что я могу с тобой сделать, не имеет границ, Хорошая Девочка.

Волна возбуждения накрыла меня, когда я закусила губу. Нетерпение заструилось по жилам, пока взгляд Исайи скользил вниз – к тому месту, где я прижималась к нему, обвив его спину ногами. Наши взгляды встретились всего на мгновение, прежде чем его губы вновь захватили мои – влажные, настойчивые, исследующие с такой тщательностью, что я перестала думать о чём–либо, кроме него.

Я чувствовала его повсюду. Его руки странствовали по моему телу, пока я прижималась к его напряжённой плоти сильнее. Это было блаженство.

Он хрипло застонал, резко схватив меня за талию и оторвав от себя. Мои дрожащие ноги коснулись земли. Сухие ветки хрустнули под его весом, когда он стёр всё расстояние между нами, запрокинув мою голову назад – к шершавой коре дерева. Возбуждение накрыло меня волной, и я закусила губу. Исайя скользнул взглядом вниз, к моему животу, прижатому к нему, пока мои ноги обвивали его спину. Наши взгляды встретились всего на секунду, прежде чем его губы снова нашли мои – исследующие, жаждущие, вытесняющие все мысли, кроме него. Я чувствовала его повсюду. Его руки скользили по моему телу, пока я прижималась к его твердости. Это было блаженство. Он издал сдавленный стон, резко хватая меня за талию и ставя на дрожащие ноги. Ветки хрустнули под его весом, когда он стер все расстояние между нами, запрокинув мою голову на грубую кору дерева.

В свете звёзд и луны я видела его взгляд. Ледяная синева его глаз горела ярче, когда большой палец провёл по моей нижней губе.

– Я умираю от голода.

Что? Сейчас?

Моё дыхание участилось, становясь всё более прерывистым, пока Исайя обхватил мою талию чуть ниже бюстгальтера. Его руки медленно скользили по изгибам моего тела, когда он опустился на одно колено.

Я смотрела на него сверху вниз, рот приоткрылся от изумления.

– Что… Что ты… – Я сглотнула, когда его ладонь легла на внутреннюю сторону моего бедра.

Его дыхание обожгло кожу, а палец начал медленно двигаться вверх–вниз по бедру.

– Когда я впервые увидел, как ты подходишь к костру, мне стало интересно, почему ты не переоделась из формы. – Он усмехнулся, прежде чем коснуться губами кожи чуть выше колена. Этот поцелуй был таким мягким, таким нежным, что всё вокруг будто раскалилось, а земля ушла из–под ног.

– Но я, блять, рад, что ты осталась в ней.

Я снова сглотнула, взглянув на звёзды, прежде чем опустить глаза на него – он замер прямо перед самой сокровенной частью меня, где напряжение было таким сильным, что казалось, вот–вот взорвусь.

– Почему?

– Потому что так мне проще сделать это.

Его палец, до этого скользивший по моему бедру, начал движение от колена, медленно продвигаясь всё выше и выше, пока не скрылся под юбкой. Наши взгляды встретились, и живот сжался в тугой узел.

– Ты доверяешь мне, Джемма?

Я быстро кивнула, стиснув зубы, заставляя себя не двигаться. Он наблюдал за мной с томным взглядом, пока я реагировала на лёгкие прикосновения его пальца поверх трусиков. Мои губы приоткрылись, когда он слегка надавил большим пальцем на самое чувствительное место.

– Я хочу почувствовать твой вкус.

Я вжалась в шершавую кору дерева. Стоп, что? Рука Исайи обвила мою спину, на мгновение притянув меня ближе к его губам.

– Нет, это неправда.

Затем его руки снова сомкнулись на мне, а из груди вырвался стон, от которого всё внутри меня взвилось в вихре.

– Мне, чёрт возьми, нужно почувствовать твой вкус.

– Я... я никогда этого не делала...

Исайя закрыл глаза и прошептал «хорошо», прежде чем его голова скрылась из виду, а мой рот бессознательно приоткрылся.

Я не знала, чего ожидать, но раздумывать было некогда – его горячее дыхание коснулось самой сокровенной части меня, и бёдра сами собой рванулись навстречу.

Пальцы Исайи скользнули выше, я почувствовала, как он грубо подцепил тонкую ткань трусиков, стянул их до щиколоток и швырнул куда–то в темноту леса.

Мне было плевать на пропажу белья, потому что в следующий миг я уже теряла рассудок. Его рот обжигал, когда он вновь коснулся меня, то ли целуя, то ли пробуя на вкус, а пальцы впивались в нежную кожу бёдер.

Я не могла говорить. Не могла пошевелиться. Всё моё существо сосредоточилось на том, как моё тело сжималось, выгибалось и пульсировало в такт его ласкам.

Внимание на миг отвлеклось, когда Исайя убрал руку с моей ноги, только чтобы перекинуть мою лодыжку себе на плечо. Он ненадолго высвободился из–под моей юбки, и его взгляд, дикий и необузданный, встретился с моим.

– После этого меня, блять, уже никогда ничто не удовлетворит. Надеюсь, ты это понимаешь.

Он пробормотал что–то вроде «только сегодня», но я не успела переспросить – он снова скрылся под юбкой и принялся за меня с таким владением, что я вскрикнула.

Голова сама откинулась назад, пальцы впились в шершавую кору дерева. Исайя раздвинул мои ноги ещё шире, и я ослепла – веки сомкнулись, тело обмякло.

То, как его горячий рот исследовал меня, было невыносимо. Словно он метил меня. И мне это нравилось.

Я почувствовала, как его палец скользнул вдоль влажной складки – от этого дыхание перехватило, а внутри всё запылало. Мне нужно было больше. Я простонала это:

– Исайя... ещё.

Бёдра сами двинулись навстречу, а он ответил рычанием, найдя пальцем нужную точку – и я закричала.

– Все, что угодно, для тебя, – прошептал он, прежде чем его губы и язык принялись вкушать меня с таким усердием, что казалось – он хочет впитать каждую каплю.

Ощущения нарастали, покалывая огнем: пальцы ног судорожно сжались в туфлях, а руки впились в кору дерева так сильно, что кожа, казалось, вот–вот треснет.

– Черт, – вырвалось у него между очередными движениями языка.

Мир вокруг закружился. Деревья раскачивались в такт, ветер ласкал разгоряченную кожу, а когда Исайя согнул палец и вошел глубже – на меня обрушилась волна. Та самая. Ослепительная, всепоглощающая, настолько яркая, что даже звезды меркли в сравнении. Я закричала, осознав лишь потом, что этот звук принадлежал мне. Исайя не останавливался, продолжая ласкать меня языком, пока я не достигла вершины наслаждения, после которой осталась лишь дрожь в коленях и сладкая истома. В какой–то момент моя нога опустилась на землю, а резкое движение заставило его глаза потемнеть. Он мгновенно закрыл расстояние между нами, обвив рукой мою талию и прижав к себе. Я ощутила его возбуждение, упруго прижатое к моему животу, и уже было опустила взгляд, но он поймал мой подбородок и отрицательно покачал головой.

– Я себе не доверяю.

Мои брови сдвинулись, но я всё ещё не могла вымолвить ни слова. Внутри всё дрожало, как желе, а сердце едва вернулось к нормальному ритму. Но желание по–прежнему пульсировало в жилах. Тот момент тишины, который Исайя только что подарил мне, смыл все тревожные мысли. Он и не подозревал, что на самом деле мне дал.

Я уже собралась опустить взгляд, горя желанием отплатить ему тем же – хоть и не представляла, как, но его пальцы сильнее сжали мой подбородок.

– Если ты хотя бы взглянешь туда, вниз, я разорву на тебе всю одежду и трахну прямо здесь, Джемма. И это... слишком. Слишком быстро. Вот это уже точно будет за гранью.

Моё лицо вспыхнуло – мне было почти стыдно, что его слова звучали для меня так... заманчиво. Хотела ли я этого? Ответ был прост. Да. Хотела. И, как ни странно, это меня не пугало. А должно бы. Так же, как должно было испугать, когда Исайя сказал, что чувствует одержимость мной... но, кажется, я сама начала испытывать нечто подобное.

Меня внезапно охватила ярость при мысли о том, что Святая Мария считает его высокомерным и бессердечным. Что школьный совет доставляет ему столько проблем, даже не представляя, с чем он на самом деле борется. Что ему пришлось взвалить на себя...

Я почувствовала... желание защитить его. Никогда раньше я не испытывала такого ни к кому. Даже к Тобиасу. Тобиас всегда защищал меня, а не наоборот.

Сегодня Исайя открыл мне часть себя – абсолютно обнажённую, когда его боль и гнев вырвались наружу волнами при воспоминаниях о младшем брате. Он доверился мне настолько, что говорил с дядей о таком личном прямо при мне...

И где–то в глубине я тоже хотела что–то ему дать.

Особенно сейчас.