Текст книги "Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 63 страниц)

– С этим покончено.

Линия моего огня уже иссякла, но за отметиной, которую она оставила, там где стояли мои исчезнувшие родственники, воздух принялся мерцать.

– Это Лабиринт, – сказал я Люку, – явился на зов.

Мгновением позже перед нами поплыл Знак Лабиринта.

– Мерлин, – сказал он, – ты слишком много суетишься.

– Да, у меня теперь весьма насыщенная жизнь, – сказал я.

– Воспользуйся моим советом и оставь Дворы.

– О да, это было бы благоразумным.

– Но я не понимаю твоих намерений.

– Что тут понимать?

– Ты увёл леди Корал от агентов Логруса.

– Правильно.

– Но потом ты так же попытался увести её и от моих агентов.

– И это правильно.

– Ты должен сейчас понять, что она обладает неким артефактом, что способствует равновесию сил.

– Да.

– Поэтому она должна быть во власти одного из нас. И все же ты готов отказать нам обоим.

– Да.

– Почему?

– О ней-то я и забочусь. У неё есть права и чувства. А для вас она – фишка в игре.

– Верно. Я распознал суть её личности, и к несчастью, она годится для нас обоих.

– Тогда должен отказать вам обоим. Ничего не изменится, никто из вас её не получит. И я вывожу её из игры.

– Мерлин, твоя карта – ещё более важна, чем её, но ты только часть вселенского расклада, и ты не можешь мне указывать. Ты понимаешь?

– Я понимаю свою ценность для тебя, – сказал я.

– Думаю, нет, – отозвался он.

Меня сразу же заинтересовало, насколько он действительно силён в зоне текущих событий. Казалось очевидным, что с точки зрения энергетических затрат ему пришлось отпустить всех четырех призраков, чтобы затем обнародовать здесь самого себя. Осмелюсь ли я воспротивится ему с помощью открытых каналов на спикарте? Я никогда не пробовал доступа ко всем источникам в Отражениях, которые спикарт контролирует одновременно. Если я это сделаю, и если я намерен очень сильно пошевеливаться, смогу ли я убрать нас всех отсюда прежде, чем отреагирует Лабиринт? Если не смогу, смогу ли пробиться сквозь то, что он воздвигнет, чтобы остановить нас? А если у меня это получиться – так или иначе – куда нам следует сделать ноги?

И наконец, как все эти деяния скажутся на отношении Лабиринта ко мне?

(…если тебя не пожрёт что-нибудь большее, приходи как-нибудь к ночи рассказать мне свою историю.) Вот ведь дьявол, решил я. Хороший день для раскладки a la carte.

Я открыл все каналы.

Ощущение было такое, как если бы я бежал трусцой в хорошем темпе, а в шести дюймах передо мной неожиданно возникла кирпичная стена.

Я почувствовал, что размазываюсь по ней и отрубился.

Я лежал на гладком, холодном камне. В голове и в теле бушевали жуткие энергетические штормы. Я потянулся к их источникам и взял над ними контроль, приглушая их до чего-то такого, что не угрожало снести мне макушку. Затем приоткрыл один глаз, еле-еле.

Небо было пронзительно синим. Я увидел пару сапожек, стоящих в нескольких футах от меня, носками в другую сторону. Я признал в них сапожки Найды и, слегка повернув голову, увидел, что именно она их и носит. Ещё я увидел, что в нескольких ярдах слева от меня лежит, раскинувшись, Далт.

Найда тяжело дышала, и моё логрусово зрение показало вокруг её дрожащих рук угрожающий бледно-красный свет.

Опершись на левый локоть и вглядевшись, я увидел, что она стоит между мной и Знаком Лабиринта, который висит в воздухе, наверное в десяти шагах от меня.

Когда Знак заговорил вновь, это был первый раз, когда я услышал, что он выражает что-то похожее на изумление:

– Ты защищаешь его от меня?

– Да, – отозвалась она.

– Почему?

– Я делала это так долго, что было б стыдно подводить, когда он на самом деле нуждается во мне.

– Создание Преисподней, знаешь ли ты, где стоишь? – спросил он.

– Нет, – сказала она.

Я взглянул за них обоих, на превосходно чистое синее небо. Поверхность, на которой я лежал, была частью скалы, наверное, овальной по форме, обрывающейся в ничто. Быстрый поворот головы показал, что скала, кажется, выступала над горным склоном, а несколько тёмных ниш с тыльной стороны указывали на возможность существования пещер. А ещё я увидел Корал, лежащую позади меня. Наш каменный выступ насчитывал несколько сот метров в ширину. За Найдой и Знаком Лабиринта наблюдалось какое-то копошение. Люк как раз собирал себя в коленопреклонённую позицию.

Я мог бы ответить на вопрос, заданный Найде, не задумываясь ни на секунду. Но не сейчас, когда она принимала огонь на себя и обеспечивала смертельно необходимую передышку.

Слева от себя я видел золотисто-розовые завитки в камне, и хотя никогда не был здесь, я вспомнил описание из отцовского рассказа и понял, что это, должно быть, первозданный Лабиринт – более глубокий уровень реальности, который держит Эмбер.

Тогда я перекатился на все четыре и прополз несколько шагов, в сторону моря, в сторону Лабиринта.

– Ты на другом конце вселенной, ти'га, в месте моей величайшей силы.

Далт застонал и сел, массируя глаза ладонями.

Я мог чувствовать что-то, похожее на вибрацию на самой грани слышимости, исходящей от Найды, – её фигура целиком окуталась в красное жаркое свечение. Я знал – она умрёт, ибо она напала на Знак, и понял, что сам нападу на него, если он убьёт её.

Я услышал стон Корал.

– Моим друзьям ты вреда не причинишь, – сказала Найда.

Мне стало интересно, не прихлопнет ли он меня раньше, чем я смогу воспользоваться спикартом, и не переправит ли немедленно в свою цитадель. Был ли у меня шанс убраться на территории Логруса, где Лабиринт слабеет?

– Создание Преисподней, – сказал он ей, – столь обречённый патетический жест, как твой, граничит с героизмом. Я чувствую к тебе определённую симпатию. Хотел бы я такого друга. Нет, твоим спутникам я не причиню вреда. Но я должен задержать здесь Корал и Мерлина, как мощный противовес, а остальных – по политическим мотивам, пока не уладится спор с моим соперником.

– Задержать? – сказала она. – Здесь?

– В скале удобные пещеры, – сказал он.

Я осторожно поднялся на ноги, нашаривая на поясе кинжал.

Люк встал и подошёл к Корал, опустился возле неё на колени.

– Ты очнулась? – спросил он.

– Что-то вроде, – ответила она.

– Встать можешь?

– Может быть.

– Позволь мне помочь тебе.

Пока Люк помогал ей, поднялся Далт. Я продолжал бочком красться в сторону ближайшей части узора. Где шляется Дворкин, когда я так в нём нуждаюсь?

– Можешь войти в пещеру позади тебя и проверить помещения, – сказал Знак. – Но сначала сними кольцо, Мерлин.

– Нет, сейчас не время распаковывать вещи и устраиваться поудобнее, – ответил я, полоснув по ладони кинжалом и сделав последний шаг. – Мы здесь надолго не останемся.

Звук, похожий на тихий удар грома, вырвался из Знака Лабиринта, но молнии не было, и я думал, что не будет. Когда он сообразит, что я делаю.

– Фокус, которому научил меня отец Люка, – объяснил я. – Давай поговорим.

– Да, – сказал Знак Лабиринта, – как здравомыслящие создания, каковыми мы являемся. Не желаете ли подушек?

Поблизости немедленно появились три пуфика.

– Спасибо, – сказал я, выбирая зелёный. – Я бы выпил чая со льдом.

– Сахар класть?

11

Сидя на подушке, с кинжалом под боком, я держал левую руку над Лабиринтом: сложенная чашечкой ладонь была наполнена кровью. Знак Лабиринта парил в воздухе передо мной, похоже, сразу забыв о Корал, Найде, Далте и Люке. Я потягивал из заиндевевшего стакана в правой руке, веточка свежей мяты лежала среди кубиков льда.

– Принц Мерлин, – стал наводить справки Знак, – скажи мне, каково твоё желание, и мы быстро разрешим этот вопрос. Ты уверен, что я не смогу подстелить тебе соломку на опасном месте? Твоя способность торговаться не ослабеет, если ты перестанешь думать об опасностях. Но можно избежать несчастного случая.

– Не стоит беспокойства, – сказал я, качнув ладонью, наполненной кровью, – красная капля поползла по запястью. – Но, спасибо за заботу.

Знак Лабиринта задрожал, успокоился.

– Принц Мерлин, ты получил преимущество, – сказал он. – Но я не думаю, что ты осознаешь весь смысл своей угрозы. Несколько капель твоей крови на моем физическом узоре могут нарушить функционирование вселенной.

Я кивнул.

– Знаю, – сказал я.

– Очень хорошо, – ответил он. – Огласи свои требования.

– Наша свобода, – сказал я. – Отпусти нас, и останешься нетронутым.

– Ты оставляешь мне невеликий выбор, но то же касается и твоих друзей.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты можешь отослать Далта, куда пожелаешь, – сказал он. – Что до леди-демона, я отказываюсь от неё с сожалением, так как чувствую, она могла бы составить хорошую компанию…

Люк взглянул на Найду.

– Что за дела с «созданием Преисподней», «леди-демоном», а? – спросил он.

– Ну, есть кое-что, чего ты не знаешь обо мне… – ответила она.

– Это длинная история? – спросил он.

– Да.

– Я – твоё задание? Или я тебе всё-таки нравлюсь?

– Ты не задание, и ты мне действительно нравишься.

– Тогда выслушаем эту историю позже, – сказал Люк.

– Как я сказал, отошли её, – продолжал Знак. – И Далта. И Люка. Я буду счастлив отослать всех троих, куда только пожелаешь. Но не приходит ли тебе в голову, что для тебя и Корал здесь, вероятно, безопаснее, чем где-либо ещё?

– Может, да. Может, нет, – ответил я. – Корал, что ты об этом думаешь?

– Забери меня отсюда, – сказала она.

– Это решает все, – сказал я Знаку. – Теперь…

– Подожди. Ты хочешь быть честным с друзьями, разве нет?

– Конечно, хочу.

– Тогда позволь указать им на некоторые аспекты, которые они могли не принять во внимание.

– Валяй.

– Леди, – сказал он, – при Дворах Хаоса хотят твой глаз. Твои чувства здесь несущественны. Если единственным способом достигнуть этого будет твоё пленение, считай, что это уже свершилось.

Корал тихо рассмеялась.

– А альтернативой тому – быть твоей пленницей? – спросила она.

– Думай о себе как о гостье. Я обеспечу тебе любые удобства. Конечно, при таком обороте дел – выигрыш мой, не говоря о том, что я выдерну тебя из расклада Хаоса. Я признаю это. Но ты должна выбрать одного из нас, иначе второй захватит тебя.

Я смотрел на Корал, которая тихо качала головой.

– Ну, и? – спросил я.

Корал подошла ко мне и положила руку на плечо.

– Забери меня отсюда, – сказала она.

– Ты слышал, – сказала я Знаку. – Все уходят.

– Я молю ещё о минуте снисхождения, – сказал он.

– Для чего? – спросил я.

– Убеждения. Выбор между мной и Логрусом – не суть вопрос политики… но избрание того или иного для особой работы. Мой противник и я представляем два основных принципа, на основе, которых организована вселенная. Ты можешь налепить на нас ярлыки существительных и прилагательных из большинства языков и дюжин наук, но в основном мы представляем Порядок и Хаос – Аполлонийский и Дионисийский принципы, если угодно; рассудок и чувства, если предпочитаешь; сумасшествие и здравый ум, свет и тьма; сигнал и шум. В равной степени это может означать, тем не менее, что ни один из нас не желает угасания второго. Тепловая смерть или шаровая молния, классическое или анархическое, каждый из нас следует по единственной дорожке, и без второго эта дорожка ведёт в гибельный тупик. Нам известно, что игра, в которую мы играем с начала начал, невероятно тонкая штука – в конечном счёте, наверное, судить о ней можно только с точки зрения эстетики. И вот, впервые за века, я добился значительного преимущества над моим исконным противником. Сейчас моё положение достаточно крепко, чтобы материализовать грёзу историков всех Отражений – век высокой цивилизации и культуры, что никогда не будет забыт. Если равновесие будет нарушено иным образом, нас ожидают времена регресса по меньшей мере до уровня ледникового периода. Когда я говорю о вас как о картах в игре, это вовсе не принижает ваших ролей. Ибо сейчас время великих перемен, когда Талисман и человек, который обречён быть королём, могут изменить Вселенную. Останетесь со мной, и я гарантирую Золотой век, о котором говорил, и ваше величие в его бесконечности. Уйдёте – и вас пожрёт второй. Последует тьма и беспорядок. Итак, что вы выбираете?

Люк улыбнулся.

– «Я слышу голос Славы», – сказал он. – Сведём это к простому выбору. Пусть они думают сами.

Корал сжала мне плечо.

– Мы уходим, – сказал я.

– Очень хорошо, – сказал Знак. – Скажите, куда хотите попасть, и я отошлю вас всех туда.

– Не всех, – внезапно сказал Люк. – Только их.

– Не понял. А с тобой что?

Люк вытащил кинжал и полоснул по ладони. Приблизился и встал возле меня, также вытянув руку над Лабиринтом.

– Уйди мы вчетвером, прибудут только трое, – сказал он, – чего доброго. Я лучше останусь и составлю тебе компанию, пока ты отправляешь моих друзей.

– Как ты узнаешь, что я сделал это должным образом?

– Хороший вопрос, – сказал Люк. – Мерль, у тебя есть с собой колода Козырей?

– Да.

Я вытащил их и показал ему.

– Моя там пока ещё есть?

– В последний раз, когда я смотрел, была.

– Тогда вытащи её и подготовь. Прежде чем уйдёшь, рассчитай своё следующее движение. Оставайся со мной в контакте, пока переход не завершится.

– А как же ты, Люк? Ты не можешь сидеть здесь вечно, как кровавая угроза Порядку. Пат временный. Рано или поздно тебе придётся сдать позицию, и когда ты…

– Остались у тебя в колоде старшие карты?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты упоминал как-то о Козырях Рока.

Я покопался в колоде. Они оказались почти что в самом конце.

– Да, – сказал я. – Прекрасно исполнены. Я бы их ни за что сбросил.

– Ты действительно так думаешь?

– Ага. Собери все гуртом, и я выбью для тебя персональную выставку в Эмбере.

– Ты серьёзно? А ты не говоришь это только потому…

Знак Лабиринта проворчал что-то.

– Все – критики, – прокомментировал Люк. – О'кей. Вытащи все Козыри Рока.

Я сделал это.

– Перетасуй немного. Положи их рубашкой вверх, пожалуйста.

– Порядок.

– Разложи их веером.

Люк наклонился, взял карту.

– О'кей, – сказал он. – Я – в деле. Когда будешь готов, скажи ему, куда вас доставить. Оставайся в контакте. Эй, Лабиринт, мне тоже хочется чаю со льдом.

Возле его правой ноги появился заиндевевший бокал. Люк нагнулся и взял его, отхлебнул.

– Спасибо.

– Люк, – сказала Найда. – Я не понимаю, что происходит. Что случилось с тобой?

– Ничего особенного, – отозвался он. – Не плачь по мне, леди-демон. Увидимся позже.

Он посмотрел на меня и вздёрнул бровь.

– Отошли нас в Джидраш, – сказал я, – в Кашеру… на площадку между дворцом и церковью.

Я держал Козырь Люка в повлажневшей левой ладони, рядом с гудящим спикартом. Я почувствовал, что карта похолодела, как только Люк сказал:

– Ты слышал их.

И мир свернулся и развернулся, и было свежее, ветреное утро в Джидраше. Я посмотрел на Люка через Козырь. Открыл кольцо – канал за каналом.

– Далт, я могу спокойно оставить тебя здесь, – сказал я. – И тебя тоже, Найда.

– Нет, – сказал гигант одновременно со словами Найды:

– Подожди минуту.

– Вы оба вышли из расклада, – объяснил я. – Ни одна сторона не проявит к вам никакого интереса. А я намерен отправить Корал в какое-нибудь безопасное место. Да и себя тоже.

– Ты в центре событий, – сказала Найда, – и я могу помочь Люку, помогая тебе. Возьми меня с собой.

– Я тоже так думаю, – сказал Далт. – Я много чем обязан Люку.

– О'кей, – сказал я. – Эй, Люк! Ты все слышал?

– Ага, – сказал он. – Лучше займитесь своими делами… Вот дрянь! Я пролил её…

Его Козырь почернел.

Я не стал ждать ангелов-мстителей, языков огня, ударов молний или разверзшейся земли. Я быстро выдернул нас из-под юрисдикции Лабиринта.

Я растянулся на зелёной траве под раскидистым деревом. Мимо проплывали клочья тумана. Ниже искрился папин Лабиринт. Юрт, скрестив ноги, сидел на капоте машины, клинок – на коленях. Когда мы объявились, он спрыгнул на землю. Корвина в поле зрения не наблюдалось.

– Что происходит? – спросил меня Юрт.

– Я побит, взвинчен и задолбан. Я намерен лежать здесь и смотреть на туман, пока не улетучится остаток мозгов, – сказал я. – Встречай Корал, Найду и Далта. Выслушай их историю и расскажи им свою. И, Юрт, милый, не буди меня до скончания мира, если только не случится что-нибудь из ряда вон хорошее.

Я выполнил то, что обещал, под затихающую мелодию гитары и далёкого голоса Сары К. Трава была сказочно мягкой. Туман кружился у меня в голове. Выцветая до черноты.

А потом, а потом… А потом, сэр…

Иду. Я иду, почти плыву по калифорнийским уличным торговым рядам, где я бывал так часто. Выводки малышей, супружеские пары с детишками, женщины с пакетами, идущие мимо, слова задавлены звуками из динамиков музыкальных лавок. Дарили приют кадковые оазисы, ароматы деликатесов парили в воздухе, зазывали вывески распродаж.

Иду. Мимо аптеки. Мимо обувной лавки. Мимо кондитерской…

Узкий коридор-переулок слева. Никогда не замечал его. Надо бы свернуть…

Странно, откуда здесь ковёр… и свечи в высоких подсвечниках, и бра, и канделябры над узкими сундуками. На стенах мерцает вла…

Я повернул назад.

Поворачивать было некуда. Улица исчезла. Коридор упирался в стену. На ней висел небольшой гобелен, изображающий девять фигур, которые смотрели на меня. Я пожал плечами и вновь повернулся.

– Что-то ещё осталось от твоих заклинаний, дядя, – заметил я. – Займёмся ими.

Иду. Теперь в тишине. Вперёд. Туда, где мерцают зеркала. И вспомнил: давным-давно я видел этот коридор, и его изгиб – как я вдруг осознал – был не совсем обычен для Замка Эмбера. Коридор был там, на кромке воспоминаний… юный я, идущий этой дорогой, без сопровождения… но я понимал, что цена этих мемуаров – потеря контроля здесь, во сне-заклинании. Я неохотно расстался с картинкой из юности и обратил внимание на небольшое овальное зеркало слева.

Я улыбнулся. Отражение ответило. Я высунул язык, и в ответ мне отсалютовали тем же.

Я двинулся дальше. Лишь спустя пару шагов я сообразил, что у отражения – демоническая форма, в то время как у моей персоны её не было.

Справа кто-то тихо прочистил глотку. Повернувшись, я узрел внутри оправленного в чёрное ромба своего брата Мандора.

– Милый мальчик, – объявил он, – король умер. Да будет здравствовать твоя августейшая персона, как только она соизволит взойти на трон. Самое лучшее будет, если ты поспешишь вернуться для коронации на Край Мира, с невесты Талисмана или без.

– Мы влипли в некоторые проблемы, – сказал я.

– Для тебя нет сейчас ничего значимого. Твоё присутствие во Дворах – важнее.

– Нет, важнее мои друзья.

Мимолётная улыбка тронула его губы.

– У тебя будет идеальная позиция для защиты друзей, – сказал он, – и воздаяния врагам.

– Я вернусь, – сказал я, – скоро. Но не для того, чтобы короноваться.

– Как хочешь, Мерлин. Твоё присутствие желательно.

– Я ничего не обещаю, – сказал я.

Мандор хмыкнул, и зеркало опустело.

Я отвернулся. Я пошёл дальше.

Ещё смех. Слева. Моя мать.

Из красной рамы с резными цветами она смотрела на меня: пристально, с выражением безграничного веселья.

– Ищи его в Преисподней! – сказала она. – Ищи его в Преисподней!

Я прошёл мимо, и смех её ещё долго разносился за моей спиной.

– Пссст!

Справа – высокое, узкое зеркало, обрамлённое зелёным.

– Массстер Мерлин, – сказала она. – Я иссскала, но призрачшшный сссвет не пересссек моего пути.

– Спасибо, Глайт. Пожалуйста, продолжай искать.

– Сссогласссна. Мы должшшны посссидеть вдвоём в теплом месссте как-нибудь ночью и попить молока и поговорить о ссстарых днях.

– Это было б здорово. Да, мы должны. Если нас не пожрёт что-нибудь большее.

– Ссс!

Это что, смех?

– Доброй охоты, Глайт.

– Да-а-а. Ссс!

И дальше. Иду.

– Сын Эмбера. Носящий спикарт, – это из затенённой ниши слева.

Я притормозил и всмотрелся. Рама была белая, стекло – серое. Внутри был человек, которого я никогда не встречал. Рубашка на нём была чёрной с открытым воротом. Ещё он был одет в коричневый кожаный жилет, был тёмным блондином, глаза, похоже, были зелёными.

– Да?

– Спикарт был спрятан в Эмбере, – объявил он, – для того, чтобы его нашёл ты. Он придаёт огромные силы. Но так же отягощён серией заклятий, которые заставят носящего его действовать определённым образом в определённых обстоятельствах.

– Я подозревал это, – сказал я. – Для чего он предназначен?

– Прежде носимый Саваллом, Королём Хаоса, он вынудит избранного наследника принять трон, вести себя должным образом и должным образом воспринимать рекомендации определённых особ.

– И эти особы?

– Женщина, которая смеялась и кричала: «Ищи его в Преисподней». Мужчина в чёрном, который желал твоего возвращения.

– Дара и Мандор. Они наложили на спикарт такие заклятия?

– Именно так. И мужчина оставил кольцо, чтобы нашёл его ты.

– Невыносимо отказываться от него сейчас, – сказал я, – когда он доказал свою пользу. Найдётся ли способ снять такие заклятия?

– Конечно. Но тебя это волновать не должно.

– Почему?

– Кольцо, что ты носишь, не то, о котором говорил я.

– Не понимаю.

– Но поймёшь. Не бойся.

– Кто вы, сэр?

– Моё имя Делвин, и мы можем не встретиться никогда… если древние силы не вырвутся на свободу.

Он поднял руку, и я увидел, что он тоже носит спикарт. Он протянул его мне.

– Коснись своим кольцом моего, – скомандовал он. – Тогда ему можно будет приказать перенести тебя ко мне.

Я поднял спикарт и поднёс его к стеклу. Мгновение казалось, что они соприкоснулись, затем – вспышка света, и Делвин исчез.

Я позволил руке упасть. Пошёл дальше. Повинуясь какому-то импульсу остановился перед старым комодом и выдвинул ящик.

Всмотрелся. Кажется, толку здесь не было ни на грош. Ящик содержал макет, миниатюрную часовню моего отца – крошечная цветная плитка, маленькие горящие свечи, даже Грейсвандир кукольного размера на алтаре.

– Пред тобой лежит ответ, милый друг, – донёсся грудной голос, который я не мог не узнать.

Я поднял взгляд к окаймлённому лавандой зеркалу – я не сразу сообразил, что оно висело над комодом. У леди в зеркале были длинные, угольно-чёрные волосы и настолько тёмные глаза, что я не смог бы сказать, где кончается зрачок и начинается радужка. Лицо было очень бледно, отчёркнутое розовыми тенями на веках и яркими губами. Эти глаза…

– Рханда! – сказал я.

– Ты помнишь! Ты помнишь меня!…

– И дни наших игр в танцующие кости, – сказал я. – Выросшая и милая. Я вспоминал тебя, совсем недавно.

– Мой Мерлин, я почувствовала прикосновение твоего взгляда, когда спала. Мне так жаль, что нас разлучили, но родители…

– Я понимаю, – сказал я. – Они считали меня демоном или вампиром.

– Да.

Она протянула бледную руку сквозь зеркало, взяла мою ладонь, потянула к себе. За стеклом она прижала её к губам. Губы были холодны.

– Они предпочли, чтобы я водила знакомство с сыновьями и дочерьми людей, не с детьми нашего рода.

Когда она улыбнулась, я разглядел её клыки. В детстве они были не так заметны.

– Боги! Ты выглядишь как человек! – сказала Рханда. – Приходи как-нибудь навестить меня в Дикий Лес.

Импульсивно я наклонился вперёд. Наши губы встретились в зазеркалье. Чем бы она ни была, мы были друзьями.

– Ответ, – повторила Рханда, – лежит пред тобой. Приходи навестить меня!

Зеркало подёрнулось красным, и она исчезла. Часовня в ящике осталась без перемен. Я закрыл ящик и отвернулся.

Иду. Зеркала слева. Зеркала справа. В них только я.

Затем…

– Ну-ну, племянничек. Смущён?

– В общем – да.

– Не думаю, что надо винить себя за это.

Глаза у него были насмешливы и мудры, волосы – рыжи, как у его сестры Фионы или покойного брата Бранда. Или, как следствие, – у Люка.

– Блейз, – сказал я, – что за чертовщина тут творится?

– У меня хвост Делвиновского послания, – сказал он, вытащив руку из кармана и протягивая мне. – Вот.

Я потянулся в зеркало и взял. Это был ещё один спикарт, подобный тому, что носил я.

– Это тот, о котором говорил Делвин, – сказал Блейз. – Ты никогда не должен надевать его.

Несколько мгновений я изучал кольцо.

– И что мне с ним делать? – спросил я.

– Положи в карман. Может, на что и сгодиться.

– Где вы взяли его?

– Подменил – как только Мандор оставил его – на тот, который сейчас носишь ты.

– Сколько их вообще?

– Девять, – отозвался он.

– Я полагаю, вы знаете о них все.

– Больше, чем многие.

– Это совсем не трудно. Полагаю, вы не знаете, где находится мой отец?

– Нет. Но знаешь ты. Твоя подружка – леди с кровожадными замашками – тебе уже говорила.

– Загадками, – добавил я.

– Лучше уж так, чем вообще ничего, – откликнулся он.

Затем Блейз исчез, а я пошёл дальше. И чуть спустя все пропало.

Парение. Чернота. Хорошо. Так хорошо…

Сквозь ресницы пробрался лучик света. Я снова запечатал глаза. Но прокатился гром, и немного спустя свет просочился снова.

Тёмные линии в бурых, огромных рогатых гребнях, папоротниковые леса…

Вернулась способность к восприятию яви и показала, что я лежу на боку, уставившись на трескающуюся землю меж корнями дерева; насколько хватало глаз, тут и там сыпались пучки травы….

И я продолжал внимательно смотреть, и вдруг – внезапный высверк, как от вспышки молнии, с почти немедленным раскатом грома. Земля содрогнулась. Я услышал редкий стук капель по листьям дерева, капоту машины. Я вглядывался в самую большую трещину, что пересекала долину моего взгляда…

И я свёл воедино то, что знал.

Это было оцепенелое знание пробуждения. Эмоции ещё дрыхли. В отдалении в тихой беседе я различал знакомые голоса. Так же я слышал стук ножей о фарфор. Желудок мой, конечно же, проснулся, и я был бы рад присоединиться к друзьям. Но было очень и очень приятно лежать, завернувшись в плащ, слушая тихий дождь и зная…

Я вернулся к своему микрокосму и его тёмному каньону…

Землю вновь тряхнуло, на этот раз без исторжения грома и молний. И продолжало трясти. Это разозлило меня, ибо это волновало моих друзей и родственников, заставляя их возвышать голоса в чём-то, похожем на тревогу. К тому же это щекотало мой дремлющий калифорнийский рефлекс, а мне просто хотелось поваляться и посмаковать своё свежеприобретенное знание.

– Мерлин, ты проснулся?

– Да, – сказал я и резко сел, протирая глаза и пробегая пальцами по волосам.

Это призрак моего отца стоял на коленях возле меня, тормоша за плечо.

– У нас, кажется, проблемы, – сказал он, – с экстремальными последствиями.

Юрт, стоявший позади него, пару раз кивнул. Почву ещё раз тряхнуло, ветви и листья посыпались на нас, запрыгали мелкие камешки, поднялась пыль, взбаламутились клочья тумана. Я услышал, как разбилась тарелка рядом с плотной бело-красной скатертью, возле которой сидели за едой Люк, Далт, Корал и Найда.

Я выпутался из плаща и встал на ноги, сообразив, что кто-то снял с меня сапоги, пока я спал. Я натянул их обратно. Прокатился ещё один толчок, и я прислонился к дереву, чтобы не упасть.

– Это и есть проблема? – сказал я. – Или что-то большее собирается пожрать нас?

Призрак Корвина подарил мне недоуменный взгляд. Затем:

– Когда я начертил Лабиринт, – сказал он, – у меня не было возможности узнать, есть ли недостатки у этих краёв и не случается ли здесь что-нибудь этакое. Если эта встряска расколет Лабиринт – это полный обвал… полный и бесповоротный. Как я понимаю, тот спикарт, что ты носишь, может черпать энергию из мощных источников. Есть какой-нибудь способ разрядить его по назначению?

– Не знаю, – сказал я. – Никогда не пробовал.

– Попробуй побыстрее, о'кей? – сказал он.

Но я уже раскрутил разум в зубчатое колесо кольца, трогая каждый зубец, чтобы оживить их. Затем я сжал самый сочный, крепко надавил на него, наполняя себя – тело и разум – его энергией. Сработало зажигание, завёлся мотор – за рулём я. Я переключил передачу, вытягивая силовую линию из спикарта вниз на землю.

Я долго тянулся, разыскивая нужное сочетание и метафору ко всему подлежащему, что я мог обнаружить….

Перебрался с берега в океан – волны щекотали мне брюхо, грудь – нащупывая кончиками щупальцев камешки, ленты водорослей… Время от времени камешки ворочались, скользили, стукались друг о друга, ускользали… Глазами я не мог видеть дна. Но я видел скалы, обломки кораблей, в их расположении и движении, увидел их так же ясно, как если бы дно было полностью освещено.

Ощущая, чувствуя путь, вниз сквозь пласты, единым потоком, как луч маяка, пробегающий по скалистой поверхности, тестируя напряжения одно за другим, изостатические поцелуи гор под землёй, горообразующие энергии дрейфа материков, ласкающие плоть минералы в тёмных сокрытых слоях…

Крак! Скала скользнула в сторону. Моё тело следом…

Я погрузился туда, следуя по оползневому проходу. Я мчался вперёд рысью, разгоняя жар, расщепляя скалу, пробивая новые ходы – наружу, наружу… Оно пришло этим путём. Я пробился сквозь стену из камня, ещё одну. И ещё одну. Я не был уверен, что именно этим способом можно отвести разрушение, но это был единственный способ, который я знал и мог опробовать. Идти туда! Проклятье! Туда! Я получил доступ к ещё двум тоннелям, третьему, четвёртому…

По почве прошла лёгкая вибрация. Я открыл ещё один канал. Под моей метафорой скалы и воды стали стабильнее. И почва прекратила вибрировать.

Я вернулся к зоне, где было первое ощущение скольжения, теперь стабильной, но все ещё напряжённой. Чувствуй, чувствуй тщательно. Задай вектор. Следуй ему. Следуй до точки исходного напряжения. Но нет. Эта точка – всего лишь пересечение векторов. Пересеки их.

Ещё раз. Ещё больше соединений. Пересеки. Открой доступ к ещё большему количеству каналов. Должна быть описана вся структура напряжения, целиком, запутанная, как нервная система. Я должен держать её граф в памяти.

Ещё один слой. Этого не может быть. Похоже, я пересчитываю бесконечность в своих метрических ответвлениях. Заморозить фрейм, структуру. Упростить задачу. Игнорировать все за пределами третичной системы. Не дальше кайнозоя. Пройти до следующего соединения. Те же циклы. Тот же круговорот. Хорошо. Теперь подключён и карбон. Ещё лучше.

Попытаем ещё один прыжок. Ничего хорошего. Слишком большая картина, чтобы удержать в памяти. Сбросим карту третичной системы.

Да.

Таким образом грубо очерчены основные линии. Векторы пересылки едва намечены… туда, обратно в карбон к плитняку. Давление сжатия меньше, чем полное усилие растяжения. Почему? Дополнительная точка ввода по второму вектору, перенаправляющему силы сдвига в этом грабене.

– Мерлин? С тобой все в порядке?

– Оставь меня в покое, – услышал я, как отвечает мой голос.

Затем расшириться, ввести источник, внутрь, осознание, переключающая сигнатура, надпись…

То, что я вижу перед собой, это Логрус?

Я открыл ещё три канала, сфокусировал на найденной области, начал разогревать её.

Вот треснули скалы, стали плавиться. Моя новосозданная магма потекла по линиям разлома. В точке, откуда исходили ускоряющие силы, – щербина.

Обратно.

Я отдёрнул щупы, закрыл спикарт наглухо.

– Что ты сделал? – спросил меня призрак Корвина.

– Нашёл место, где Логрус заваривал подземные встряски, – сказал я, – и сместил эту зону. Теперь там небольшая каверна. Если она сомкнётся, то давление ослабнет ещё больше.