Текст книги "Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 63 страниц)

Плечи его распрямились, он опустил руки, словно собираясь оттолкнуться от подоконника и встать в оборонительную стойку.

Мы оба находились в замешательстве. Он, кажется, стоял здесь в карауле. Я не был уверен, что смогу придумать что-нибудь разумное, чтобы уверить его что я свой. И мне не хотелось нападать на него, чтобы не вызвать шума. Это сужало возможность выбора. Я мог быстро и бесшумно убить его подготовленным заранее заклинанием для остановки сердца. Но я слишком высоко ценю жизнь, чтобы разбрасываться ею без надобности. Поэтому, как ни мало мне не хотелось тратить другое припасенное заклинание, я произнес слово, заставившее мою руку самопроизвольно сделать рефлекторный сопроводительный жест, и увидел мельком Логрус, когда его сила запульсировала через меня. Ратник закрыл глаза и повалился обратно на створный оконный переплет. Я поправил тело, чтобы оно не свалилось, и оставил его мирно похрапывать, все еще с кинжалом в руке. К тому же позже у меня может возникнуть настоятельная необходимость в заклинании остановки сердца.

Коридор выходил спереди в какую-то галерею, выдающуюся, казалось, в обоих направлениях. Так как я все еще не успел разглядеть все досконально, то смирился, что придется истратить еще одно заклинание скорее, чем я хотел. Я произнес слово для придания невидимости, и мир сделался на несколько тонов темнее. Вообще-то я хотел им воспользоваться чуть позже, так как оно гарантированно действовало примерно минут двадцать, а я понятия не имел, где находится искомый предмет. Но я не мог и позволить себе идти на риск. Я поспешил вперед и вошел в галерею, оказавшуюся пустой.

Однако, кое-что я все-таки рассмотрел в этой цитадели. Со своего наблюдательного пункта я получил возможность обозреть следующий двор, который оказался гигантским. На нем высилось массивное строение, замеченное мною с самого начала. Это была огромная, крепко сложенная крепость, имеющая, похоже, только один вход, который хорошо охранялся. Я увидел также, что существует и внешний крепостной двор, ведущий к высоким, хорошо укрепленным стенам.

Я оставил галерею и отыскал лестницу, почти уверенный, что то громадное строение из серого камня и является местом, где мне надо икать. Его окружала аура магии, ощущаемая всеми клетками моего тела.

Я тихо побежал по коридору, свернул, увидел часового на лестничной площадке. Если он и почувствовал что-то от моего движения, то только ветерок, колыхнувший его плащ. Я сбежал вниз по лестнице. У ее начала находился вход, ведущий в следующий коридор налево. Коридор не освещался, а в стене, выходящей на внутренний двор пряно передо мной находилась тяжелая окованная железом дверь.

Я толчком распахнул дверь и прошел, быстро шагнул в сторону, так как стоящий за дверью часовой обернулся и направился в мою сторону. Я уклонился от соприкосновения с ним и бросился к цитадели. Средоточение сил, говорил Люк. Да. Чем ближе я оказывался к ней, тем сильнее это чувствовал. У меня не было времени попробовать вычислить, как справиться с ними. И к тому же я принес с собой личный запас мощи.

Приблизившись к стене, я резко свернул влево. Нужно было быстро осмотреться, чтобы запастись информацией. На середине пути я убедился, что моя догадка относительно одного входа верна. К тому же самые нижние окна располагались не менее чем в тридцати футах от земли. Вокруг здания располагалась высокая металлическая ограда с пиками, а с внутренней стороны ограды – ров. Однако, больше всего меня удивила вещь, с постройкой не связанная. На противоположной стороне, неподалеку от стены лежало еще два больших сломанных змея и три относительно целых. Целые змеи не походили на груды мусора, теперь сходство не мешало мне правильно оценить их. В общем, это были дельтапланы. Меня так и подмывало осмотреть их поближе, но время невидимости подходило к концу, и я не мог позволить себе такого отклонения от намеченного курса. Я поспешил обойти до конца цитадель и внимательно изучил ворота.

Ворота в ограде были закрытыми, а по обоим сторонам их охраняли двое часовых. В нескольких шагах за воротами виднелся подъемный деревянный мостик, укрепленный металлическим каркасом и перекинутый через ров. По углам его располагались большие болты с ушком, а в стене над ними был внутренний ворот; ворот нес четыре цепи, оканчивающиеся крюками. Я гадал, насколько тяжел этот мост. Дверь в цитадель находилась в нише каменной стены глубиной примерно в три фута; она была высокой и окованной, и, похоже, способна была выдержать удары тарана.

Я подошел к воротам ограды и изучил их. Никакого замка нет, просто вручную открывается металлический засов. Я мог открыть их, пробежать, стрелой пролететь через мост и очутиться у большой двери прежде, чем появятся часовые и проявят интерес к тому, что тут происходит. С другой стороны, учитывая природу этой крепости, они вполне могли получить инструкции насчет возможности неестественного нападения. Если так, то им не понадобится меня видеть, если они быстро прореагируют и загонят меня в угол дверной ниши. А у меня сложилось такое впечатление, что тяжелая дверь отнюдь не оставлена незапертой.

Я поразмыслил несколько мгновений, вспоминая свои заклинания. А также еще раз проверил местонахождение шести-восьми других ратников во дворе. Ни один из них не находился слишком близко, ни один не двигался в этом направлении.

Я тихо подошел к часовым и положил Фракира на плечо стоявшего слева, приказав быстро придушить. Затем три быстрых шага направо, и я ударил другого часового с левой стороны по шее ребром ладони. Я схватил его под мышки, не дав вызвать шум падения, и опустил его на зад, прислонив спиной к ограде справа от ворот. Однако позади послышался-таки лязг ножен другого ратника об ограду, когда он осел, схватившись за горло. Я поспешил к нему, опустил его тихонько на землю и снял Фракира. Быстрый взгляд вокруг показал, что остальные ратники не смотрели в этом направлении.

Проклятье.

Я отпер ворота, проскользнул за них, закрыл и запер их за собой. Затем поспешил через мост и оглянулся. Двое ближайших ратников двигались теперь сюда. Следовательно, мне необходимо было сделать еще один выбор. Я решил посмотреть, насколько труден может оказаться стратегически более здравый вариант.

Присев на корточки, я схватился за ближайший угол моста. Пересекаемый им ров казался примерно двенадцати футов глубиной и почти вдвое больше в ширину.

Я начал выпрямлять ноги. Чертовски тяжел, но сооружение заскрипело, и сторона, за которую я держал, поднялась на несколько дюймов. Я с краткий миг подержал ее в таком положении, регулируя дыхание, затем попробовал еще раз. Снова скрип и еще несколько дюймов. Опять… Ладони мои страшно болели в тех местах, где в них врезались края, руки, кажется, медленно выходили из суставов. Когда я выпрямил ноги и напрягся, поднимаясь с еще большим усилием, то прикинул, скольким людям не удалось хорошо задуманное предприятие из-за внезапной проблемы, возникающей пониже спины. Полагаю, это те, о ком никто никогда не слышал. Сердце мое стучало так, словно заполняло всю грудь. Угол моста находился теперь в футе над землей, но левый край все еще соприкасался с ней. Я снова напрягся, чувствуя, как у меня появляются словно по мановению волшебной палочки, пот на лбу и подмышками. Вдох… Рывок!

Он поднялся до уровня колен, затем выше. Левый угол, наконец, оторвался от земли… Я слышал голоса двух приближающихся стражников, громкие, возбужденные голоса. Теперь они торопились сюда. Я начал понемногу подаваться влево, волоча за собой все сооружение. Когда я это сделал, угол прямо напротив меня двинулся со своего места вперед. Я продолжал двигаться. Хорошо. Угол слева от меня находился теперь на пару футов за краем рва. Я чувствовал жгучую боль в руках, плечах и шее. Дальше…

Ратники уже добрались до ворот, но остановились изучить павших часовых. Это хорошо. Я все еще не был уверен, что мост не зацепится и останется, если я его брошу. Он должен свалиться в ров, или я зря превращаю себя в кандидата на дисковую хирургию. Налево…

Он начал колебаться в моих руках, накреняясь влево. Я догадывался, что через несколько мгновений потеряю над ним контроль. Опять влево, влево… почти… Ратники теперь переключили внимание с павших часовых на двинувшийся мост и завозились с засовом. Через двор к ним на подмогу бежали еще двое, и я услышал крики. Еще шаг. Теперь эта штука действительно скользила. Мне не удержать ее… Еще один шаг.

Отпускай и назад!

Угол, который я держал, ударился о край рва, но дерево расщепилось, а край подался. Падая, мост перевернулся, дважды задев противоположную сторону и с восхитительным грохотом ударился о дно. Руки висели у меня вдоль тела свободно, став на мгновение бесполезными.

Затем я повернулся и направился к двери. Заклинание все еще действовало, поэтому, по крайней мере, я не стану мишенью для метательных снарядов с другой стороны рва.

Когда я добрался до двери, то мне понадобились все имевшиеся у меня силы, чтобы поднять руки к большому кольцу с правой стороны и ухватиться за него. Но когда я потянул на себя, ничего не произошло. Эта штука оказалась заперта. Однако, именно этого я и ожидал и подготовился к этому. Тем не менее, сначала требовалось попробовать. Я не трачу заклинания попусту.

Я произнес слова, на сей раз три слова. Это менее элегантно, так заклинание сработано небрежно, хотя и обладало громадной силой.

Затем мое тело вздрогнуло, когда дверь вылетела внутрь, словно ее пинком ноги вышиб великан. Я сразу же вошел и в этот же миг оказался в замешательстве, к сумраку мои глаза оказались неподготовленными. Справа и слева поднимались лестницы, смыкающиеся на обнесенной перилами площадке, от которой брал начало коридор на втором этаже. Под тем коридором, прямо напротив меня, имелся другой коридор. Две лестницы также вели вниз, беря свое начало от тех, что вели наверх. Вот и решай тут…

В центре этого высоченного холла красовался фонтан из черного камня, разбрызгивающий в воздухе пламя, а не воду; огонь падал в чашу фонтана, где кружился водоворотами и плясал. В воздухе пламя отсвечивало красным и оранжевым, а внизу рябило белым и желтым. Холл наполняло ощущение мощи. Всякий, способный управлять высвобождающимися в этом месте силами и впрямь будет грозным противником. При удаче, мне, возможно, не придется выяснять, насколько он грозен.

Я чуть было не спалил зря очередное заклинание, когда заметил несколько фигур в углу справа. Но они совсем не шевелились. Они пребывали в неестественной неподвижности. Конечно, это статуи.

Я пытался сообразить, идти ли мне наверх, вниз или двигаться прямо вперед, и совсем уже было решил спускаться, так как по теории врагов обычно заточали в сырых подземных казематах, когда что-то в двух статуях снова привлекло мое внимание. Зрение уже несколько приспособилось к полумраку, и можно было разобрать, что одна из скульптур изображала седого старика, а другая – темноволосую женщину. Я протер глаза и чуть погодя сообразил, что вижу очертания своей руки. Мое заклинание невидимости рассеивалось.

Я тут же направился к статуям. Старик держал пару плащей и шляп, и это послужило намеком. Но я все равно поднял подол его синего балахона. При внезапной вспышке света от фонтана, я рассмотрел, что у него на правой ноге вырезано имя РИНАЛЬДО. Вот озорник!

Женщина рядом со стариком оказалась Ясрой, что ликвидировало проблему искать ее внизу, среди крыс. Руки ее также были вытянуты, словно она от чего-то защищалась, и кто-то навесил голубой зонтик на левую и светло-серый плащ на правую, а на голову нахлобучил набекрень такую же непромокаемую шляпу. Лицо ей разрисовали, что сделало ее похожей на клоуна, и кто-то пришпилил на груди зеленой блузки пару желтых кисточек.

Свет за моей спиной вспыхнул еще ярче, и я обернулся посмотреть, что происходит. Оказывается, фонтан теперь извергал похожий на жидкость огонь на высоту двадцати футов. Он падал, переполняя чашу, и выплескивался на каменные плиты пола. Один крупный ручеек потек в моем направлении. В этот момент тяжелый смешок заставил меня взглянуть наверх.

Одетый в темный балахон с капюшоном и перчатки, чародей в кобальтово-синей маске стоял на лестничной площадке вверху, положив одну руку на перила, а другую направив на фонтан. Так как я предвидел нашу встречу, это явление не оказалось для меня неожиданностью. Когда пламя взмыло еще выше, образуя большую яркую башню, начавшую почти сразу же гнуться, и вдруг повалившуюся на меня, я широким взмахом поднял руки и произнес слово для самого подходящего из трех заготовленных мною ранее защитных заклинаний.

Зашевелились, подпитанные энергией Логруса, воздушные потоки, почти сразу достигнув силы шквала и отшвырнув пламя прочь от меня. затем я переместился так, что его понесло на стоящего наверху чародея. Тот мгновенно произвел пасс, и пламя упало обратно в фонтан, спав до едва светящейся струйки. Ладно. Ничья. Я пришел сюда не для разборок с этим парнем. Я пришел сюда, чтобы перехитрить Люка, похитив Ясру в одиночку. Коль скоро она окажется моей пленницей, Эмбер, наверняка, будет обезопасен от всего, что задумал Люк. Однако, когда разбуженная мною стихия угомонилась, и снова раздался смешок, я обнаружил, что ломаю голову над тем, применяет ли чародей заклинания так же, как я. Или, живя в присутствии подобного источника мощи, он сумел добиться прямого управления силами и придавать им любую избранную форму. Если мое предположение верно, то у него в рукаве практически неистощимый запас трюков, и поэтому в любом полномасштабном состязании на его поле мой выбор практически сводится к бегству или вызову бомбардировщиков с атомными бомбами – то есть призванию самого Хаоса на помощь для уничтожения всего, что тут есть, а именно этого-то я и не собирался делать – уничтожить все эти тайны, включая и тайну личности этого чародея, вместо поисков ответа на них, могущих оказаться очень важными для благополучия Эмбера.

В воздухе перед чародеем материализовалось сверкающее металлическое копье – повисело с миг, а затем стремительно метнулось ко мне. Я применил свое второе заклинание для обороны, вызвав щит, отразивший его в сторону.

Единственной для себя перспективой в данной ситуации я видел попытку научиться управлять здешними силами и попытаться обыграть этого парня в его же игре. Но времени тренироваться сейчас не было; мне требовалось выполнить свою задачу, как только я смогу выиграть несколько секунд для этого. Однако, раньше или позже все же придется сразиться с ним на полную катушку, поскольку он, кажется, имел на меня зуб и, вполне вероятно, даже был инициатором нападения в лесу.

В данный момент я не горел желанием рискнуть заняться изучением здешней мощи. Да и неудивительно, ведь Ясра оказалась достаточно умелой, чтобы обставить первого хозяина Замка, Шару Гаррула, а этот парень в маске победил Ясру. Однако, я многое бы отдал за возможность узнать, почему он имел на меня зуб.

– Чего ты, собственно, хочешь? – крикнул я ему.

И сразу е знакомый металлический голос ответил:

– Твою кровь, твою душу, твой разум и твою плоть.

– А как насчет моей коллекции марок? – крикнул я в ответ. – Можно мне оставить конверты Первого Дня гашения?

Я подобрался поближе к Ясре и обхватил ее правой рукой за плечи.

– Зачем тебе нужна эта женщина, странный ты человек? – спросил чародей. – Она самый никчемный предмет я этой Крепости.

– Тогда почему же ты препятствуешь тому, чтобы я избавил тебя от хлопот с нею?

– Ты коллекционируешь марки. А я коллекционирую самонадеянных колдунов. Она моя, и ты следующий.

Я почувствовал, как мощь снова поднимается против меня, и крикнул:

– Что ты имеешь против своих братьев и сестер по Искусству?

Ответа не последовало, но воздух вокруг меня заполнился острыми сверкающими предметами – ножами, топорами, метательными звездами, битыми бутылками. Я произнес слово для создания последней защиты, Занавеса Хаос, поднявшего вокруг меня трескучую дымовую завесу. Летевшие на меня предметы, попав в нее, мгновенно измельчались в космическую пыль.

Стараясь перекричать возникающий от этого грохот, я окликнул его:

– Каким именем тебя называть?

– Маска! – сразу же ответил чародей. Не очень-то оригинально, подумал я. Может быть, я ожидал обращения к Джону Д. Макдональду – что-нибудь типа «Кошмар в лиловом» или «Кобальтовая Маска» <в названных романах Джона Д. Макдональда из серии о Трэвисе Мак-Ги, великом сыщике-интеллектуале, всегда присутствует какой-то цвет>. А, ладно…

Я только что использовал последнее защитное заклинание. А также поднял левую руку, чтобы рукав с Козырем Эмбера оказался прямо перед глазами. Дело мое шло строго по регламенту, но я все еще не разыграл все свои карты. До сих пор я только оборонялся; и кроме того, очень гордился тем заклинанием, которое я оставил в резерве.

– Тебе не будет от нее никакого проку, – сказала Маска, когда оба наших заклинания нейтрализовались, и он приготовился к новому удару.

– Мое почтение, – сообщил я и завращал кистями, нацелив пальцы, направляющие потоки, и произнес слово для нанесения упреждающего удара. – Око за око! – крикнул я, когда на Маску обрушилось содержимое целого цветочного магазина, совершенно похоронив его под самым большим букетом, который я когда-либо видел. В воздухе разнесся приятный аромат.

Наступило затишье. Я ощутил затухание враждебных сил и посмотрел на Козырь, устанавливая контакт, и когда мне удалось это, в куче цветов возникло волнение, и Маска поднялся над ними, словно Аллегория Весны.

Вероятно, мое изображение уже таяло, потому что он пригрозил:

– Я еще доберусь до тебя!

– Приятное за приятное, – отозвался я, затем произнес слово, завершающее заклинание, и на него обрушилась гора дерьма.

Затем я шагнул в холл Эмбера, неся с собой Ясру. Около буфета стоял Мартин со стаканом вина в руке и разговаривал с Борсом, сокольничим. Он смолк, когда Борс уставился на меня, а затем повернулся и посмотрел сам.

Я поставил Ясру на ноги около дверей. Я не собирался сейчас возиться с наложенным на нее заклятием, так как понятия не имел, что с ней делать, если оживлю ее. Поэтому я повесил н нее свой плащ, прошел к буфету и налил бокал вина, кивнув мимоходом Борсу и Мартину.

Осушив бокал, я поставил его, а затем предупредил их:

– Делайте все, что угодно, но не вырезайте на ней свои инициалы.

Вслед за этим я пошел и отыскал диван, растянулся на нем и закрыл глаза. Словно мост над бурными водами. Иные дни – алмазы. Куда подевались все цветы?

Что-то вроде этого.

12

Было полно дыма, гигантских червяк и много вспышек разноцветных огней. Каждый звук рождался в виде образа, разгорался до максимума и мерк, слабел. Эти, подобные молниям, уколы действительности, вызываемые из Отражений и возвращаемые туда же. Червяк растягивался до бесконечности. Собакоголовые цветы норовили цапнуть меня, но потом виляли листьями. Столб дыма остановился перед зависшим в небе светофором. Червяк, нет, это была гусеница, улыбнулась. Начинался медленный слепящий дождь, и все проплывающие капли были фасеточными…

Что-то не так в этом пейзаже, засомневался я.

Наконец я сдался, не в силах определить что именно мне мешает. Хотя у меня оставалось смутное ощущение, что этот редкостный ландшафт не должен быть таким, какой он есть.

– О, черт! Мерль!

– Чего еще надо Люку? Почему он не отцепится от меня? Вечно какие-нибудь проблемы!

– Посмотри на это, а?

Я посмотрел, как несколько ярких прыгающих мячиков, или, может быть, комет, ткали гобелен из света. Он падал на лес из зонтиков.

– Люк, – начал было я, но один из собакоголовых цветов укусил меня за руку, про которую я забыл, и все поблизости пошло трещинами, словно нарисованное на стекле, сквозь которое только что сделали выстрел. За ним виднелась радуга.

– Мерль! Мерль!

Это Дроппа тряс меня за плечо, о чем свидетельствовали внезапно открывшиеся мои собственные глаза. А на подушке, где только что покоилась моя голова, осталось влажное пятно.

Я приподнялся на локте. Протер глаза.

– Дроппа… Что?..

– Не знаю, – ответил он мне.

– Чего ты не знаешь? Я хочу сказать… Черт! Что случилось?

– Я сидел вон в том кресле, – показал он, – дожидаясь, когда ты проснешься. Мартин сказал мне, что ты здесь. Я просто собирался передать, что Рэндом хотел увидеться с тобой, когда ты проснешься.

Я кивнул, и тут же заметил, что из моей руки сочится кровь, куда меня укусил цветок.

– Сколько я проспал?

– Минут, наверное, двадцать.

Я скинул ноги на пол, сел.

– Так почему же ты разбудил меня?

– Ты козырялся, – ответил он.

– Козырялся? Во сне? Так не бывает. Ты уверен?..

– В данный момент, к несчастью, трезв, – пожаловался он. – У тебя появилось радужное свечение, и ты начинал смазываться по краям и таять. Я сразу же подумал, что мне лучше разбудить тебя и спросить, хочешь ли ты этого на самом деле? Что ты пил, растворитель для красок?

– Нет.

– Я попробовал его раз на своей собаке…

– Сны, – пробурчал я, массируя виски так, что в них застучало. – Вот и все. Сны.

– Из тех, что могут видеть и другие люди? Вроде путешествия в мир грез под действием наркотика?

– Я имел в виду не это.

– Нам лучше поторопиться к Рэндому, – и он стал разворачиваться к дверям.

Я покачал головой.

– Еще нет. Я намерен просто посидеть здесь и собраться с силами. Что-то тут не так.

Когда я взглянул на него, то увидел, что его глаза вытаращены, и он пялится на что-то позади меня. Я обернулся.

Стена у меня за спиной, казалось, будто отлитая из воска и поставленная слишком близко к огню.

– Похоже, настало время тревог и экскурсий, – заметил Дроппа. – На помощь!

И он с воплями выбежал из комнаты в коридор.

Тремя секундами позже стена снова сделалась нормальной во всех отношениях, но я дрожал. Что за чертовщина тут происходит? Не сумел ли Маска наложить на меня заклятие, прежде чем я оторвался? Если так, то на что оно направлено?

Я поднялся на ноги и медленно пошел вокруг. Все теперь казалось на своих местах. Я понимал, что все это неспроста, это отнюдь не порожденная моими недавними страхами галлюцинация, поскольку Дроппа тоже видел ее. значит, я не рехнулся. Это что-то иное, и чем бы оно ни было, я чувствовал, что оно все еще таится поблизости. В воздухе теперь стояла ощутимая неестественная ясность, и все предметы в ней казались необычайно четкими.

Я быстро обошел комнату, не зная, что именно ищу. И поэтому неудивительно, что не нашел искомого. Тогда я вышел в коридор. В чем бы не заключалась проблема, не могла ли она заключаться в чем-то, что я притащил с собой? Может, Ясра, негнувшаяся и раскрашенная, была Троянским Конем?

Я направился в главный холл. Не успел я сделать дюжины шагов, как передо мной появилась косая решетка света. Я заставил себя идти дальше, и она отступала по мере моего продвижения, меняя при этом форму.

– Мерль, пошли! – раздался голос Люка. А самого Люка не было нигде видно.

– Куда? – отозвался я, не замедляя шага.

Никакого ответа, но решетка разделилась посередине, две ее половинки распахнулись передо мной, словно ставни. Они открыли ослепительный свет, и мне подумалось, что в нем я мельком увидел кролика. Затем внезапно видение исчезло, и единственное, что не позволяло мне поверить, будто все снова стало нереальным – это всего несколько мгновений звучащий смех Люка, не имеющий никакого видимого источника.

Я побежал. Может, на самом деле, враг – это Люк, о чем меня неоднократно предупреждали? Может, посредством всего того, что происходило последнее время, мною каким-то образом ловко манипулировали, и всего лишь с целью освободить его мать из Замка Четырех Миров? И теперь, когда она находилась в безопасности, не набрался ли он безрассудной смелости вторгнуться в сам Эмбер и вызвать меня на колдовскую дуэль, условий которой я даже не понимая?

Нет, я не мог в это поверить. Я был убежден, что он не обладает соответствующей мощью. Но даже если бы и обладал, то не посмел бы пойти на такой шаг – ведь заложницей мне служила Ясра.

Мчась по коридору, я снова услышал его голос, отовсюду, ниоткуда. На этот раз он пел. У него оказался мощный баритон, а песню он выбрал шотландскую: «В стародавние времена». Может быть, это что-то означало?

Я ворвался в холл. Мартин с Борсом ушли. Неподалеку от того места, где они стояли, я увидел на буфете пустые стаканы. А около другой двери?.. Да, около другой двери осталась Ясра, все такая же прямая, без изменений, так же держала мой плащ.

– Ладно, Люк! Давай играть в открытую! – крикнул я. – Кончай эту ерунду, и давай уладим дело.

– А?

Пение внезапно прервалось.

Я медленно подошел к Ясре, изучая ее на ходу. Совершенно не изменилась, если не считать шляпы, повешенной кем-то н другую руку. Я услышал раздавшийся где-то во дворце крик. Возможно, это Дроппа все еще поднимал тревогу.

– Люк, где бы ты ни был, – обратился я. – Если ты слышишь меня, то взгляни сюда и послушай внимательно: она у меня здесь. Видишь? Что бы ты ни замышлял, не забывай об этом.

По комнате прошла сильная рябь, словно я стоял посреди картины без рамы, которую кто-то только что решил тряхнуть, изогнуть, а потом натянуть потуже.

– Ну?

Ничего.

А затем смешок.

– Мать-вешалка… Ну-ну. Эй, спасибо, дружище. Здорово. Не мог достать тебя раньше. Не думал, что ты доберешься туда. Они разгромили нас наголову. Взял несколько наемников дельтапланах, оседлали восходящие потоки. Однако, они оказались готовыми. Раздолбали нас. Потом точно не помню… Больно!

– Ты пел?

Донеслось что-то вроде стона, как раз тогда, когда в холл вошел Рэндом и Дроппа, а за ними виднелась долговязая фигура безмолвного, словно смерть Бенедикта.

– Мерль! – окликнул меня Рэндом. – Что происходит?

– Не знаю, – покачал головой я.

– Разумеется, я поставлю тебе рюмочку, – донесся очень тихо голос Люка.

По центру холла пронеслась огненная буря. Она продолжалась всего мгновение, а затем на ее месте появился большой прямоугольник.

– Ты же колдун! – возмутился Рэндом. – Так сделай что-нибудь!

– Я не знаю, что это за чертовщина, – огрызнулся я. – Никогда не видел ничего подобного. Это похоже на магию, понесшуюся вскачь закусив удила, черт знает куда.

В прямоугольнике стал появляться силуэт с человеческими очертаниями. Форма его определилась, появились черты, одежда.

…Это был Козырь, гигантский Козырь, висящий в воздухе, обретающий осязаемость. Это был…

Я. Я смотрел на собственное лицо, и оно глядело на меня. Я заметил, что я улыбался.

– Пошли, Мерль, присоединяйся к компании, – услышал я слева Люка, и Козырь стал медленно вращаться вокруг вертикальной оси.

Холл наполнился звоном, словно от стеклянных колокольчиков. Огромная Карта поворачивалась, пока я не увидел ее с ребра – черная прорезь. Затем темная линия расширилась, заколыхавшись, словно раздвигающийся занавес, и я увидел скользящие за ней разноцветные клочья интенсивного свечения. А также увидел гусеницу, курившую кальян, толстые зонтики и яркие сверкающие перила…

Из щели протянулась рука.

– Прямо сюда.

Я услышал, как у Рэндома перехватило дыхание.

Меч Бенедикта внезапно нацелился на открывшуюся сцену. Но Рэндом положил ладонь ему на плечо и сказал:

– Нет.

В воздухе опять повисла странная бессвязная музыка; она почему-то казалась вполне уместной.

– Пойдем, Мерль.

– Ты являешься или исчезаешь? – спросил я.

– И то, и другое.

– Ты дал мне обещание, Люк – сведения в обмен на спасение твоей матери, – напомнил я. – Она у меня здесь. В чем заключаются сведения?

– Что-то, жизненно важное для твоего благополучия? – медленно переспросил он.

– Ты говорил, жизненно важное для безопасности Эмбера.

– Ах, тот секрет.

– Я был бы рад услышать и другой тоже.

– Сожалею. Я продаю только один секрет. Какой ты выбираешь?

– Безопасность Эмбера, – ответил я.

– Далт, – уведомил он.

– Что насчет него?

– Его матерью была Дила Осквернительница…

– Это я уже знаю.

– …А она попала в плен к Оберону за девять месяцев до его рождения. Оберон изнасиловал ее. Вот поэтому-то Далт так и взъелся на вас, ребята.

– Дерьмо собачье, – охарактеризовал я.

– Именно так я ему и сказал, когда услышал эту историю черт знает в который раз. А потом взял и подначил его пройти Лабиринт на небе.

– И?

– Он прошел.

– О!

– Я только недавно узнал эту историю, – вмешался Рэндом, – от посланного мною в Кашеру эмиссара. Хотя и не знал про то, что он прошел Лабиринт.

– Если вам известно, то я все еще остаюсь должником, – медленно, почти опечаленно отозвался Люк. – Ладно, вот еще: после этого Далт навестил меня на Отражении-Земля. Именно он-то и организовал налет на склад, мой склад – украл весь запас оружия и специальных боеприпасов. А потом поджог дом, чтобы скрыть ограбление. Но я нашел свидетелей. Он заявится в любое время. Кто знает, когда?

– Еще один родственник катит в гости, – пожаловался Рэндом. – Ну почему я не мог родиться единственным ребенком?

– Делайте с этим, что хотите, – добавил Люк. – Теперь мы квиты. Дай мне руку.

– Ты проходишь?

Он засмеялся, и весь холл, казалось, накренился. В воздухе передо мной открылось отверстие, и рука, появившаяся из него, схватила мою. Чувствовалось, что тут что-то не так.

Я попробовал было перетащить его к себе, но вместо этого почувствовал, что меня самого утаскивают к нему. Присутствовала безумная сила, с которой я не мог справиться, и вселенная, казалось, перекрутилась, когда она овладела мной, и я опять увидел яркие перила. На них покоилась обутая в сапоги нога Люка.

Откуда-то сзади послышался голос Рэндома, выкрикнувший:

– Б-двадцать! Б-двенадцать! И вон!

А потом я никак не мог вспомнить, в чем же состояла проблема. Место оказалось просто чудесным. Хотя и глупо, что я сразу не распознал в зонтиках грибы…

Я закинул на перила собственную ногу, когда Болванщик наполнил мне кружку и долил Люку. Люк кивнул головой налево, и Мартовскому Зайцу тоже налили по новой. Шалтай – молодчина, балансировал, как всегда на краю. Труляля и Траляля, Додо и Лягушонок не давали музыке смолкнуть. А Гусеница просто продолжала курить кальян.

Люк хлопнул меня по плечу, и мне хотелось все что-то вспомнить, но воспоминание продолжало ускользать.

– Теперь все о`кей, – сказал Люк. – Все о`кей.

– Нет, что-то есть такое… Не могу вспомнить…

Он поднял кружку, громко чокнулся со мной.

– Наслаждайся! – пригласил он. – Жизнь – это кабаре, старина!

А Кот на табуретке рядом просто продолжал улыбаться.