Текст книги "Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 63 страниц)

– Это не так, Юрт, и ты это знаешь, – сказала она.

Он снова засмеялся.

– Все мы вызывали его по разным причинам, но нужен он был всем, – сказал Юрт. – Но итог у этих желаний один, вот он, да?

Раздалось рычание, я повернул голову и успел увидеть, как черты Юрта становятся волчьими. Он упал на четвереньки, и, опустив морду, полоснул меня сверкнувшими клыками по левому плечу, вкусив моей крови.

– Прекрати! – крикнула Дара. – Ах, ты, звереныш!

Он отдернул морду и завыл, вышло похоже на безумный хохот койота.

Черный сапог пинком в плечо отбросил его назад так, что Юрт стукнулся об уцелевший кусок стены и тот, конечно же, рухнул на него. Юрт коротко хмыкнул, а потом его завалило обломками.

– Так, так, так, – донесся голос Дары и, посмотрев туда, я увидел, что она тоже держит нож и вилку. – Что это ты, ублюдок, делаешь в таком приличном месте?

– Похоже, загнал в угол последних хищников, да там их и держу, – ответил голос, поведавший мне однажды очень длинную историю, в которой было полно разнообразнейших автомобильных катастроф и ошибок в генеалогии.

Дара прыгнула на меня, но он нагнулся, подхватил меня подмышки, и рывком убрал с ее дороги. Потом его большой черный плащ завихрился, как плащ матадора, и накрыл ее. Кажется, под плащом с Дарой случилось то же, что она сделала с Корал и Джулией: она растаяла и впиталась в землю. Он поднял меня на ноги, потом нагнулся, подобрал плащ и отряхнул его. Когда он вновь застегнул его застежкой в виде серебряной розы, я внимательно осмотрел его, отыскивая клыки или хотя бы нож.

– Четверо из пятерых, – сказал я, отряхиваясь. – Неважно, насколько реально это выглядит – уверен, это истинно только в иносказательном смысле… Как тебе удалось обойтись в таком месте без тяги к людоедству?

– С другой стороны, – сказал он, натягивая серебряную рукавицу, – настоящим отцом я тебе никогда не был. Когда не знаешь даже, что есть ребенок, это довольно трудно. Потому-то и от тебя мне ничего не нужно, честно.

– С тобой меч, похожий на Грейсвандир, как две капли воды, – сказал я.

Он кивнул.

– Тебе он тоже послужил, а?

– Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за это. А еще, ты – не тот… человек, кого можно спросить: это ты перенес меня из пещеры в край, лежащий между отражениями?

– Конечно, я.

– Еще бы, другого ты не скажешь.

– Не понимаю, зачем бы мне говорить это, если бы это сделал не я. Берегись! Стена!

Один быстрый взгляд – и стало ясно, что на нас падает еще один здоровенный кусок стены. Потом он оттолкнул меня, и я вновь распростерся в пентаграмме. Позади с треском валились камни. Я приподнялся и рывком отодвинулся еще дальше.

Что-то ударило меня в висок.

Очнулся я в Коридоре Зеркал. Я лежал лицом вниз, голова покоилась на правой руке, в которой был зажат прямоугольный кусок камня. Вокруг плавал аромат свечей. Начав подниматься, я почувствовал, как болят плечи и левое бедро. Быстрый осмотр показал, что во всех трех местах были порезы. Хотя больше мне было нечем подтвердить подлинность своего недавнего приключения, отмахиваться от этого тоже не стоило.

Я встал на ноги и захромал обратно в тот коридор, где были мои покои.

– Ты куда? – крикнул мне сверху Рэндом.

– А? Вы о чем? – ответил я.

– Ты возвращался в холл, но там ничего нет.

– Долго меня не было?

– Ну, может, полминуты, – ответил он.

Я помахал камнем, который еще держал в руке.

– Увидел на полу вот это. Не понимаю, что это такое, – сказал я.

– Может, его выдуло из какой-то стены и занесло туда, когда Силы столкнулись, – сказал он. – Когда-то здесь было несколько арок, выложенных вот такими камнями. На твоем этаже они почти все теперь оштукатурены.

– А, – сказал я. – Забегу попозже, когда буду уходить.

– Давай, – ответил он, я развернулся и через одну из разрушенных днем стен пробрался наружу, держа путь к себе в комнату.

Я заметил, что дальняя стена тоже пострадала от взрыва, в заросшие пылью покои Бранда открывался большой пролом. Я задержался, чтобы осмотреть его. Совпадение, решил я. Похоже, раньше на этом месте была арка, соединявшая комнаты. Я прошел вперед и исследовал левую сторону обнаруженного изгиба. Да, она была сложена из камней, подобных тому, что был у меня в руке. То есть…

Я смахнул штукатурку и всунул в пролом свой камень. Он отлично подошел. На самом деле, когда я потянул его, он отказался выходить из стены. Что же, я действительно прихватил его из зловещего сна о зазеркальном ритуале с участием папы-мамы-брата и любовниц? Или, не вполне сознавая, что делаю, я подобрал его на обратном пути там, куда камень выбросило взрывом во время недавнего архитектурного бедствия?

Я пошел прочь, скинул плащ и стянул рубашку. Да. На правом плече были проколы, похожие на след вилки, на левом – что-то вроде звериного укуса. Кроме того, левая штанина была порвана, бедро под прорехой болело, а вокруг засохла кровь. Я умылся, почистил зубы, причесался и перевязал ногу и левое плечо. Спасибо доставшемуся мне по наследству обмену веществ, через день все заживет, но не хотелось, чтобы раны раскрылись и запачкали кровью новую одежду, если мне вдруг случится напрячься…

Кстати об одежде…

Шкаф уцелел и мне пришло в голову переменить цвета, чтоб у Люка сохранилась парочка счастливых воспоминаний о коронации. Я отыскал золотую рубашку и ярко-синие штаны, не многим отличавшиеся от цветов Беркли; жилет из крашеной кожи в тон штанам; плащ с золотой каймой; черную перевязь, под которую сунул черные перчатки, и тут вспомнил, что нужен новый меч. Раз так, пришлось прихватить и кинжал. Я погрузился в раздумья по поводу шляпы, но тут мое внимание привлекли какие-то звуки. Я обернулся.

Сквозь только что поднятую завесу пыли открывался вид в комнаты Бранда, симметричные моим. Вместо зубчатого, неровного пролома в стене там, невредимая, безупречная, обнаружилась арка, а по обе стороны и над ней стена была нетронутой. Кажется, стена справа от меня оказалась поврежденной меньше, чем раньше.

Двинувшись вперед, я обвел рукой каменный изгиб. В поисках трещин я исследовал штукатурку по соседству. Трещин не оказалось. Ладно. Стена была зачарована. Сильно ли?

Широкими шагами я прошел под аркой и огляделся. В комнате было темно, и я машинально вызвал логрусово зрение. Оно, как обычно, явилось и сослужило свою службу. Может быть, Логрус решил не держать на меня зла.

Отсюда были видны остатки множества магических опытов и несколько сохранившихся заклятий. Большинство колдунов беспорядочно нагромождают обычно невидимые магические предметы, но Бранд, похоже, был настоящим неряхой. Но, конечно, пытаясь захватить власть над вселенной, он мог поторопиться и чуть не отдать концы. В ином случае аккуратность бывает очень важна, а в таком деле нет. Я продолжил свой инспекторский обход. Там были тайны, незаконченные дела, кое-что указывало на то, что Бранд кой-какими магическими дорогами забрался куда дальше, чем мне когда-нибудь хотелось. И все-таки ничего такого, чтобы мне стало ясно: с этим я не справлюсь. Ничего, что тут же оказалось бы смертельным. Теперь, когда мне, наконец, представился случай обследовать апартаменты Бранда, не исключено, что мне могло взбрести в голову не трогать арку и присоединить его комнаты к своим собственным.

Выходя оттуда, я решил заглянуть к Бранду в шкаф, вдруг у него найдется шляпа, которая подойдет к моему наряду. Открыв его, я обнаружил темную треуголку с золотым пером; лучше нечего было и желать. Цвет был немножко необычным, но я неожиданно припомнил одно заклятие, и изменил его. Я уже совсем было собрался уходить, но логрусово зрение уловило, как в глубине верхней, заваленной шляпами, полки что-то коротко сверкнуло. Потянувшись, я вытащил его.

Оказалось, что это темно-зеленые ножны с очень красивой золотой гравировкой, рукоять меча, который выглядывал оттуда, явно была из накладного золота, а эфес украшал огромный изумруд. Я взялся за него и потащил клинок из ножен, наполовину ожидая, что раздастся вопль, подобный воплю демона, на которого уронили целый баллон святой воды. Вместо того он просто зашипел, поднялся легкий дымок. На металле клинка был блестящий узор, который вполне можно было узнать. Да, часть Лабиринта. Такой же рисунок украшал и Грейсвандир – только там была часть Лабиринта, что находилась подле входа, а здесь – та, что была ближе к выходу.

Спрятав меч в ножны я, повинуясь внезапному порыву, подвесил его к перевязи. Я решил, что неплохо будет подарить Люку по случаю коронации меч его папаши. Значит, берем его с собой для Люка. Потом я вышел в боковой коридор, перебрался через небольшой кусок рухнувшей стены покоев Жерара и мимо дверей Фионы вернулся в покои отца. Хотелось проверить еще кое-что, и меч напомнил мне об этом. Порывшись в кармане, я выудил ключ, который переложил туда из своих окровавленных штанов. Потом решил, что лучше постучаться. А вдруг…

Я постучался и подождал, еще раз постучался и еще подождал. В наступившей следом тишине я отпер дверь и вошел. Дальше прихожей я не забирался – мне надо было только проверить вешалку.

Грейсвандир исчез со своего колышка.

Я попятился, закрыл и запер дверь. Несколько вешалок опустело, это факт, и можно сразу понять, в чем тут дело. Вот только что это доказывает? Но ведь это я и хотел узнать? Появилось чувство, что узнать все до конца будет куда проще, чем раньше.

Через дверь, которую я оставил незакрытой, я вернулся в покои Бранда, и рыскал по ним, пока в пепельнице неподалеку не увидел ключ. Заперев дверь, я сунул ключ в карман, это было довольно глупо, потому что теперь через мою комнату где не доставало стены, мог войти кто угодно. И все же…

Прежде, чем перейти обратно в свою гостиную, где находился перепачканный слюной ти'га и отчасти заваленный обломками Тебриз, я помедлил. В комнатах Бранда что-то расслабляло, здесь было спокойно, чего я прежде не замечал. Я немного побродил по ним, открывая ящики, заглядывая в волшебные коробочки, рассматривая папки с его рисунками. Логрусовым зрением я заметил, что в столбике кровати спрятано что-то волшебное, маленькое и мощное, силовые линии так и били от него во все стороны. Отвинтив шишечку, я нашел внутри маленький тайник. В тайнике была бархатная коробочка, в коробочке – кольцо. Ободок был широким, возможно, платиновым. К нему было приделано что-то вроде колесика красноватого металла с бесчисленными крошечными спицами, многие были не толще волоса. От каждой тянулась силовая линия, которая вела – куда? – вполне возможно, в Отражение, к какому-то тайному источнику могущества или заклятий. Вдруг Люку больше придется по душе кольцо, а не меч. Я надел его, и оно как будто пустило корни в самую середку моего естества. Я мог чувствовать, как двигаюсь по линиям к кольцу и дальше, вдоль этих соединений наружу. Кольцу были доступны разнообразнейшие воплощения энергии, которыми оно управляло, от простейших хтонических сил до утонченных построений Высшей Магии, от простейших духов до существ, подобных безмозглым богам, и это произвело на меня впечатление. Непонятно, почему в день битвы и падения Лабиринта Бранд не имел его при себе. Я чувствовал, что надень он его, он стал бы непобедим. Тогда мы все могли бы жить в Брандкастле, в Бранденберге. Еще было непонятно, почему Фиона в комнате по соседству не ощутила присутствия кольца и не пришла поискать его. С другой стороны, я-то не почувствовал? Каково бы ни было это кольцо, несколько футов – и становилось трудно обнаружить его. Сокровища, хранившиеся здесь, изумляли. Отнести это на счет эффекта «личной вселенной», который, поговаривают, проявляется в некоторых из здешних покоев? Сцепленное со столькими источниками кольцо было великолепной альтернативой силам Лабиринта и Логруса. Чтобы эта штука набрала такую силу, требовалось не одно столетие. Во всяком случае, как бы оно ни было нужно Бранду, нужно оно было не сейчас. Я решил, что не могу уступить его Люку – вообще никому, кто хоть немного знаком с Искусствами. Я даже счел, что его нельзя доверить и не-волшебнику. И уж конечно я не собирался прятать кольцо обратно в столбик кровати. Что это дергается у меня на запястье? Ах, да, Фракир. Дергался он уже некоторое время, правда, недолго, но я заметил это с трудом.

– Жалко, старик, что ты потерял голос, – сказал я, поглаживая его, а сам осматривался, нет ли в комнате физической или психической опасности. – Но я не могу тут найти ни одной хреновины, черт ее дери, из-за которой стоило бы тревожиться.

Он мигом соскользнул по спирали с запястья и попытался стащить с пальца кольцо.

– Стоп! – приказал я. – Кольцо может оказаться опасным, я знаю. Но только, когда им неправильно пользуются. Я волшебник, забыл? Для меня это не секрет. Кольца мне бояться нечего, в нем нет ничего особенного.

Но Фракир не подчинился приказу и продолжал атаковать кольцо, и я подумал, уж не ревность ли одного магического артефакта к другому.

Я принялся обыскивать помещение еще усерднее. Если оставить себе и меч, и кольцо, было бы очень достойно найти для Люка еще что-нибудь из вещей его отца…

Откуда-то из моих комнат донесся зычный крик:

– Мерлин! Мерлин!

Я прекратил простукивать низы стен и пол в поисках пустот, поднялся, вернулся к арке и прошел под ней в свою гостиную. Там я остановился, хотя голос – теперь я узнал Рэндома – не переставал звать меня. Выходившая в коридор стена за то время, что я не видел ее, надстроилась больше, чем наполовину, словно с тех пор, как подобранный во сне камень занял свое место в ведущих в царство Бранда воротах, невидимая бригада плотников и штукатуров не торопясь делала свое дело. Поразительно. Мне оставалось только стоять, вытаращив глаза, и надеяться, что хоть что-нибудь в пострадавшей зоне выдаст происходящее. Потом послышалось бормотание Рэндома: «Сдается мне, он ушел», и я крикнул в ответ:

– А? Что такое?

– Быстро убирай свою задницу отсюда и давай ко мне, – сказал он. – Нужен твой совет.

Через оставшийся в стене пролом я шагнул в коридор и посмотрел наверх. И тут же почувствовал, на что способно мое кольцо: оно отзывалось на мои самые насущные нужды, как музыкальный инструмент. Стоило мне согласиться с предложением, как кольцо пустило в работу соответствующую линию. Уносясь по воздуху к дыре в потолке, я вытащил из-за пояса перчатки и натянул их, сообразив, что Рэндом может опознать кольцо как бывшую собственность Бранда и начнется сложная дискуссия, вести которую у меня в тот момент не было ни малейшего желания.

Поднимаясь через дыру в мастерскую, я плотно прижимал плащ к бокам, чтобы меча тоже не было видно.

– Впечатляет, – сказал Рэндом. – Рад, что ты не оставляешь упражнений в магии. Позвал я тебя вот зачем…

Я отвесил поклон. Из-за своего наряда мне смутно казалось, что я при дворе.

– Как я могу служить вам?

– Кончай эту ерунду и слушай, – сказал он, взяв меня за локоть и уводя обратно на уцелевшую половину спальни. У двери, держа ее открытой, стояла Виала.

– Мерлин? – спросила она, когда я прошел вплотную к ней.

– Да? – откликнулся я.

– Я не была уверена, – сказала она.

– В чем?

– Что это ты, – ответила Виала.

– Будьте спокойны, это я, – сообщил я.

– Это и в самом деле мой брат, – объявил Мандор, поднявшись из кресла и подходя к нам. Его рука была в лубке и покоилась на перевязи, а выражение лица стало куда менее напряженным. – Если что-нибудь в нем кажется вам странным или удивляет, – продолжал он, – дело, наверное, в том, что с тех пор, как он ушел отсюда, ему пришлось пережить много неприятного.

– Это правда? – спросил Рэндом.

– Да, – ответил я. – Не думал, что это так заметно.

– С тобой все в порядке? – спросил Рэндом.

– Да вроде цел, – ответил я.

– Хорошо. Тогда отложим подробный рассказ до другого раза. Как видишь, Корал пропала, Дворкин тоже. Я не заметил, как они ушли. В тот момент я все еще был в мастерской.

– В какой момент?

– Дворкин закончил операцию, – сказал Мандор, – взял эту леди за руку, поднял на ноги и унес прочь отсюда. Сделано это было в высшей степени элегантно – вот они стоят неподалеку, а вот уже по спектру побежали их отражения, мигнули и исчезли.

– Говоришь, ее унес Дворкин? Откуда ты знаешь, что их не утащила одна из Сил или Колесо-призрак?

– Потому что я наблюдал за его лицом, – сказал Мандор, – и не заметил ни малейшего удивления, только легкую улыбку.

– По-моему, ты прав, – признал я. – Тогда кто же обработал твою руку, если Рэндом был в мастерской, а Дворкин занят?

– Я, – сказала Виала. – Меня этому учили.

– И ты, значит, был единственным очевидцем их исчезновения? – обратился я к Мандору.

Он кивнул.

– Что мне от тебя надо, – сказал Рэндом, – так это сообразить, куда они могли улететь. Мандор говорит, он не знает. Вот!

Он подал мне цепь, с которой свисала металлическая оправа для самоцвета.

– Что это? – спросил я Здесь когда-то был самый важный из Камней Короны, – сказал он, – Камень Правосудия. Вот что они мне оставили. А Камень забрали с собой.

– О, – сказал я. И добавил:

– Если Камень у Дворкина, то он в безопасности. Дворкин поговаривал о том, чтобы поместить камень в безопасное место, а знает он о нем больше, чем любой другой…

– А еще он мог снова спятить, – сказал Рэндом. – Мне не интересно обсуждать, хороший ли он хранитель Камня. Я просто хочу знать, куда, черт возьми, он девался с этой штукой.

– Похоже, никаких следов не осталось, – сказал Мандор.

– Где они стояли? – спросил я.

– Вот там, – сказал он, махнув здоровой рукой, – справа от кровати.

Я перешел туда, выбирая из имеющихся в моем распоряжении возможностей самую подходящую.

Радужный взрыв. Я увидел линии спектра. Они застыли.

Из кольца вперед вытянулась силовая линия. Она закрепилась и, забрав с собой радугу, прошла через закрытый слабым взрывом портал. Подняв тыльную сторону ладони ко лбу я как бы заскользил по линии и увидел…

…большой холл, где слева от меня висело шесть щитов. Справа висело множество флагов и вымпелов. Передо мной в огромной топке пылало пламя…

– Вижу, куда они отправились, – сказал я, – но не могу узнать, что это за место.

– А нельзя ли сделать так, чтобы нам тоже было видно? – спросил Рэндом.

– Может, и можно, – ответил я и, не успел договорить, как понял, что это можно устроить. – Посмотри в зеркало.

Рэндом обернулся и подошел поближе к зеркалу, через которое меня привел Дворкин. Давно ли?

– Кровью зверя на полюсе и раковиной, что лопнула в сердце мира, – сказал я, ощущая необходимость обратиться к обеим силам, которыми управлял, – да увидим!

Зеркало словно покрылось изморозью, а когда очистилось, внутри него расположился виденный мною холл.

– Будь я проклят, – сказал Рэндом. – Он забрал ее в Кашеру. Интересно, зачем.

– В один прекрасный день тебе придется научить меня такому фокусу, братец, – заметил Мандор.

– Кстати, я собирался отправиться в Кашеру, – сказал я. – Нет ли особых поручений?

– Поручений? – переспросил Рэндом. – Просто выясни, что происходит и дай мне знать, ладно?

– Конечно, – сказал я, извлекая Козыри из футляра.

Подошла Виала и взяла меня за руку, словно прощаясь.

– Перчатки, – заметила она.

– Пытаюсь выглядеть поофициальнее, – объяснил я.

– Кажется, в Кашере есть что-то, пугающее Корал, – прошептала она. – Она что-то бормотала об этом во сне.

– Спасибо, – сказал я. – Теперь я готов ко всему.

– Может, ты хорохоришься, – сказала Виала, – а думаешь совсем другое.

Держа перед собой Козырь и делая вид, что рассматриваю его, я смеялся, а сам простирал энергию своего «я» вдоль линии, которую протянул в Кашеру.

Я вновь открыл путь, которым пользовался Дворкин, и шагнул туда.

12

Кашера. Я стоял в зале из серого камня: флаги и щиты на стенах, разбросанный по полу тростник, повсюду грубо сделанная мебель, а передо мной очаг; пламя так до конца и не уничтожило царящую здесь сырость, от запахов кухни было тяжело дышать.

Я был один, но со всех сторон доносились голоса; вдобавок, слышалась музыка: кто-то играл, кто-то репетировал. Значит, вот-вот придется действовать. То, каким образом я прибыл сюда, невыгодно отличалось от использования Козырей вот чем: рядом не было никого, кто помог бы осмотреться и объяснить, что происходит. Таким же было и преимущество – пожелай я разведать что-нибудь, сейчас было самое время. Кольцо, настоящая энциклопедия магии, отыскало мне заклятие, мигом окутавшись которым, я стал невидим.

Потом что-нибудь около часа я посвятил исследованиям. Концентрическими зонами неправильной формы расположились три защитных стены, их покрывал плющ. В центральном секторе находились четыре больших здания и несколько построек поменьше, обнесенные стеной. За ней поодаль стояла вторая стена, а чуть дальше за ней – третья. Следов серьезных разрушений не было, отчего возникло чувство, что войско Далта не встретило сильного сопротивления. Признаков мародерства или пожаров не было вовсе, но, в конце концов, их нанимали, чтобы заполучить Кашеру в собственность, и я подозревал, что Ясра поставила условие: все должно остаться относительно целым. Все три кольца были заняты войсками, подслушав кое-что, я подумал, что они будут околачиваться тут до окончания коронации. В центральной части, на большом плацу, наемников было совсем немного. Ожидая коронационной процессии они потешались над маскарадными мундирами местных вояк. Однако, острот особенно дурного вкуса слышно не было – может быть, оттого, что Люк был популярен в обеих группировках, вдобавок, многие представители обеих сторон, похоже, были лично знакомы.

Первая Кашерианская Церковь Единорога – так можно перевести ее название – находилась по другую сторону площади, прямо напротив дворца. Здание, куда я сперва угодил, оказалось вспомогательной пристройкой на все случаи жизни; как раз сейчас там разместили нескольких спешно вызванных гостей, слуг, придворных льстецов и зевак.

Я не представлял, когда точно должна состояться коронация, но решил, что лучше попробовать поскорее увидеться с Люком, пока ему не пришлось ринуться в поток событий. Может он даже догадывается, куда и зачем доставили Корал.

Поэтому я подыскал себе нишу в пустой, ничем не выделяющейся стене, даже местный житель вряд ли отличил ее от окружающего фона. Сняв с себя заклятие невидимости, я нашел Козырь Люка и позвал его. Не хотелось подать ему мысль, что я в городе, и выдать, какой силой, позволяющей вот так появляться, я завладел. Согласно теории о том, что не следует рассказывать все до конца.

– Мерлин! – объявил Люк, разглядывая меня. – Что, кот выбрался из мешка?

– Ага, и котята тоже, – сказал я. – Поздравляю с днем коронации.

– Эй! На тебе цвета нашей школы!

– Черт возьми, а что в этом такого? Ты в кой-каком выигрыше, а?

– Послушай. Праздновать тут особенно нечего. Честно говоря, я собирался вызвать тебя. Хочу посоветоваться с тобой, а уж потом действовать дальше. Можешь провести меня к себе?

– Я не в Эмбере, Люк.

– А где?

– Ну… внизу, – признался я. – В проулке между дворцом и зданием, сейчас напоминающим что-то вроде гостиницы.

– Так не пойдет, – произнес он. – Если я спущусь к тебе, меня мигом засекут. Иди в Храм Единорога. В нем относительно пусто и найдется тихий, укромный уголок, где можно будет поговорить. Позовешь меня оттуда и перенесешь к себе. А нет – придумай что-нибудь еще, ладно?

– Идет.

– Эй, а все-таки, как ты сюда попал?

– Предварительная разведка перед вторжением, – сообщил я. – Еще один захват был бы очень удачным ходом, а?

– Веселый ты как похмелье, – сказал он. – Вызовешь меня.

Связь прервалась.

Поэтому я пересек плац и зашагал по дороге, которую, похоже, наметили для процессии. Я считал, что без неприятностей мне в Доме Единорога не обойтись и, чтобы попасть внутрь, потребуется заклятие. Но никто не преградил мне путь.

Я вошел. Большое здание было сплошь украшено цветами и флагами. На стенах было полно разнообразнейших вымпелов.

Не считая одной-единственной закутанной женщины у входа, которая как будто бы молилась, кроме меня в храме никого не было. Я отошел влево, где было потемнее.

– Люк, – обратился я к Козырю. – Все чисто. Слышишь?

Сначала я ощутил его присутствие, а уж потом появилось изображение.

– Добро, – отозвался он. – Перенеси меня.

Мы взялись за руки, и Люк очутился рядом со мной.

Он похлопал меня по плечу.

– Ну, дай-ка я теперь посмотрю на тебя, – сказал он. – Интересно, что стало с тем моим свитером, на котором были инициалы нашей команды?

– По-моему, ты отдал его Гейл.

– Сдается мне, ты не ошибся.

– Принес тебе подарок, – сказал я, откидывая плащ и нащупывая перевязь. – Вот. Я нашел меч твоего отца.

– Хватит разыгрывать!

Он взял клинок в руки, повертел, разглядывая ножны. Потом потащил меч из ножен и тот опять зашипел, вдоль красующегося на клинке узора заплясали искры и поднялось немного дыма.

– И правда он! – сказал Люк. – Вэрвиндл, Дневной Клинок, брат Ночного Клинка, Грейсвандира!

– Как это? Я не знал, что между ними есть связь.

– Чтобы вспомнить всю историю, мне пришлось бы как следует поразмыслить. Но это очень старая история. Спасибо.

Повернувшись, Люк сделал несколько шагов. При ходьбе ножны били его по бедру. Вдруг он вернулся.

– Меня подловили, – сказал он. – Она снова взялась за свое, и я в высшей степени недоволен. Не знаю, что с этим делать.

– С чем? О чем ты говоришь?

– Моя мать, – объяснил Люк. – Она снова взялась за свое. Только я подумал, что возьму бразды правления и все стану делать по-своему, как она явилась и испортила мне жизнь.

– Каким образом?

– Она наняла Далта с его ребятами, чтобы они захватили Кашеру.

– Ага, ну, это я сообразил. Кстати, что случилось с Аркансом?

– А, с ним все отлично. Конечно, он арестован. Но у него прекрасные апартаменты и все, чего Арканс ни пожелает, он может получить. Я не причиню ему вреда. Чем-то он мне всегда нравился.

– Так в чем проблема? Ты выиграл. Теперь у тебя есть собственное королевство.

– Черт, – сказал Люк и украдкой взглянул в сторону святилища. – По-моему, меня одурачили, но уверенности нет. Понимаешь, такая работа никогда не была мне по душе. Далт сказал, что захватил Кашеру для мамы, а я вхожу в город вместе с ним, чтобы установить порядок, вновь заявить права своей семьи на него, а потом с большой помпой и всевозможными почестями пригласить ее обратно. Я сообразил, что стоит ей получить трон назад, и дальше дело будет уже не мое, к счастью. Я бы живо слинял отсюда куда-нибудь в более подходящее место, а ей, чтобы не скучать, досталось бы целое королевство. О том, чтобы я сидел как приклеенный на такой паршивой работе, не было сказано ни слова.

Я покачал головой.

– Вообще не понимаю, – сказал я. – Ты захватил для нее Кашеру. Так передай ей дела и поступай так, как решил.

Он невесело рассмеялся.

– Арканса они любили, – объяснил Люк. – Меня они любят. Но они не так уж обожают маменьку. Не похоже, чтобы кто-нибудь радостно приветствовал ее возвращение. На самом деле кое-что очень сильно указывает на то, что, попытайся она вернуться, тут действительно начнутся удачные удары.

– По-моему, ты еще можешь отойти от дела и отдать трон Аркансу.

Люк пнул каменную стену.

– Не знаю, на кого из нас она будет злиться больше, что столько заплатила Далту, чтобы он вышвырнул Арканса вон. Но мне она сказала, что это мой долг… не знаю… может, и так. Как по-твоему?

– Трудный вопрос, Люк. Как ты думаешь, кто справился бы лучше – ты или Арканс?

– Честно говоря, не знаю. У него большой опыт правления, но я вырос здесь и хорошо знаю, как управляется эта страна и как тут делаются дела. Единственное, в чем я уверен – любой из нас будет лучше, чем мама.

Скрестив руки, я погрузился в напряженные раздумья.

– За тебя принять решение я не могу, – сказал я. – Но скажи, чем бы тебе хотелось заниматься больше всего?

Он усмехнулся.

– Ты же знаешь, я всегда был коммивояжером. Соберись Я осесть в этих местах и трудиться для Кашеры, я предпочел бы представлять ее промышленность за границей – но для монарха это не слишком-то достойно. Хотя, вероятно, тут я проявил бы себя наилучшим образом. Как знать…

– Проблема не из легких, Люк. Не хочу брать на себя ответственность и советовать тебе, какой дорогой пойти.

Если б я знал, до чего дойдет, я бы разгромил Далта еще в Ардене!

– Ты и правда думаешь, что сумел бы победить?

– Уверен, – сказал Люк.

– Ну, твоих текущих проблем это не решает.

– Верно. Есть сильное подозрение, что мне придется довести дело до конца.

Женщина у входа несколько раз оглянулась на нас.

Я догадался, что наши голоса звучат громче, чем следует в храме.

– Плохо, что нет других достойных кандидатов, – сказал я, понизив голос.

– Для Эмбера куш маловат.

– Черт возьми, здесь твоя родина. У тебя есть право завладеть ею всерьез. Жаль, что это так на тебя действует.

– Ага. Похоже, основные проблемы начинаются дома, а? Иногда просто хочется выйти погулять и не вернуться.

– Мамочка взошла бы на трон при поддержке банды Далта и начались бы идиотские казни тех, кто оказался бы против – я таких знаю. Или же, сказав себе, что игра не стоит свеч, она обосновалась бы в Замке. Реши она уйти от дел и насладиться своей отставкой, коалиция, поддерживавшая в первую очередь Арканса, опять бы выдвинула его, продолжив с того места, на котором пришлось оставить дела.

– Какой ход событий тебе кажется самым вероятным? – поинтересовался я.

– Мать обрушилась бы на них, началась бы гражданская война. Выиграй мы, проиграй – это все равно вызвало бы по всей стране страшную неразбериху и, несомненно, на этот раз не позволило бы нам войти в Золотой Круг. Кстати..

– Не знаю, – быстро сказал я. – Я не уполномочен говорить с тобой о Договоре Золотого Круга.

– Об этом-то я догадался, – сказал Люк, – а спросить хотел о другом. Просто любопытно, может, кто-нибудь в Эмбере сказал: «А не дать ли им по такому случаю еще одну оплеуху, попозже», или: «Иметь с ними дело мы будем, но о гарантиях на Эрегнор они могут забыть.»

Он деланно улыбнулся мне, и я улыбнулся в ответ.

– Можешь забыть об Эрегноре.

– Так я и думал, – сказал он. – Что насчет прочего?

– У меня создалось впечатление, что это «Давайте подождем и посмотрим, что случится.»

– До этого я тоже додумался. Отчитайся передо мной хорошенько, даже если они тебя об этом не попросят, ладно? Кстати, по-моему, ты здесь, строго говоря, неофициально.

– С дипломатической точки зрения, – сказал я, – это частный визит.

Леди у входа поднялась. Люк вздохнул.

– Вот бы снова оказаться в ресторанчике Алисы… Может, Болванщик нашел бы что-то, что мы упустили, – сказал он. Потом:

– Эй! А он откуда? Он похож на тебя, но…

Люк пристально смотрел мимо меня, я чуть ли не ощутил его замешательство. Чувствуя себя готовым ко всему, я даже не потрудился вызвать Логрус.