Текст книги "Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 63 страниц)

Она слабо улыбнулась.

– Вот потому-то он и захотел, чтобы его сопровождал Бенедикт и его гвардейцы. Возможно, сами они отправились в качестве разведчиков, хотя тогда у них была другая причина для экспедиции.

– Я не понимаю, – сказал я. – Почему вообще возникла необходимость в такой экспедиции?

Она отпила воды.

– Внезапный политический переворот, – пояснила она. – Какой-то генерал захватил власть в отсутствие королевы и кронпринца. Генерала недавно убили, и Рэндом сумел добиться согласия на возведение на трон собственного кандидата – пожилого аристократа.

– Как он это сделал?

– Все, заинтересованные в этом деле, ещё больше заинтересованы в допуске Кашеры в Золотой Круг привилегированного торгового статуса.

– Значит, Рэндом купил их ради удовольствия видеть правителем своего человека? – заметил я. – Разве договор о принятии в Золотой Круг не даёт нам обычно права передвигаться с войсками через территорию королевства – клиента с минимальными предварительными переговорами?

– Да.

Я вдруг вспомнил того молодцеватого эмиссара Короны, встреченного мною в «Окровавленном Билле», который расплатился за пиво не кашерской валютой. Я понял, что не хочу удостовериться, насколько близок тот случай по времени к убийству, сделавшему возможной эту недавнюю договорённость. Куда сильнее на меня подействовала вырисовывающаяся теперь картина; похоже, Рэндом только что преградил Ясре и Люку путь к возвращению узурпированного у них трона, который, если быть справедливым, Ясра сама узурпировала много лет назад. После смены многочисленных владельцев трона, узурпация его стала для меня немного туманной. Но если поступок Рэндома ничем не превосходил по этичности тех, кто правил раньше, то, безусловно, ничем не уступал им. Однако теперь дело выглядело так, что любая попытка Люка вновь овладеть троном матери, похоже, встретит отпор со стороны монарха, заключившего оборонительный союз с Эмбером. Я вдруг понял, что можно держать пари о договорённости в случае внутренних смут о помощи Эмбера, равно как и в случае защиты от внешних агрессоров.

Интересно. Похоже, Рэндом пошёл на страшные хлопоты, чтобы изолировать Люка от опорной базы и любого подобия законности, как главу государства. Я полагал, что следующим шагом может быть объявление его вне закона, как самозванца и опасного революционера и предложение награды за его голову. Не слишком ли остро реагировал Рэндом? Люк казался теперь совсем не таким опасным, особенно если учесть, что его мать у нас в плену. С другой стороны, я на самом деле не знал, как далеко хочет зайти Рэндом. Хотел ли он просто перекрыть Люку кислород или всерьёз затеял достать его? Последняя возможность беспокоила меня больше, так как Люк в данный момент, кажется, исправлялся, и, возможно, мучительно пересматривал свою позицию. Я не хотел, чтобы его отбросили из-за того, что Рэндом где-то перегнул палку.

Поэтому я сказал Виале:

– Полагаю, это вплотную относится к Люку.

Она с минуту помолчала, а потом ответила:

– Его, кажется, заботит не Люк, а Далт.

И мысленно я пожал плечами. На взгляд Рэндома это было вроде одно и то же, поскольку он видел в Далте военную силу, к которой Люк прибегал для возвращения трона. Поэтому я произнёс «а…» и продолжал есть.

Помимо этого ничего нового не произошло, и не было больше возможностей прояснить ход мыслей Рэндома, поэтому мы принялись болтать о всяких пустяках, пока я вновь обдумывал свою позицию. Она все ещё сводилась к ощущению необходимости срочно действовать, и неуверенности, как именно. Курс мой определился несколько неожиданным образом где-то за десертом.

В гостиную вошёл придворный по имени Рендел – высокий, худощавый, темноволосый и не скупящийся на улыбки. Я сообразил, что что-то случилось, так как он не улыбался и вошёл быстрее обычного. Он окинул взглядом всех присутствующих, остановил его на Виале, быстро подошёл и прочистил горло.

– Ваше Величество… – начал он.

Виала слегка повернула голову в его направлении.

– Да, Рендел, – произнесла она. – В чем дело?

– Только что прибыла делегация из Бегмы, – ответил он, – и мне не объяснили, каким будет характер приёма.

– О, господи! – отложила вилку Виала. – Она же должна была прибыть не раньше послезавтра, когда вернётся Рэндом. Жаловаться-то они хотят именно ему. Что вы решили сделать?

– Рассадил их пока в Жёлтой гостиной, – ответил он, – и сказал, что пойду доложить об их прибытии.

Она кивнула.

– Сколько их там?

– Премьер-министр Оркуз, – перечислял он, – его секретарша Найда, приходящаяся также ему дочерью. И другая дочь, Корал. С ними также четверо слуг – двое мужчин и две женщины.

– Ступайте, прикажите слугам надеть парадное обмундирование и позаботьтесь, чтобы им приготовили подобающие покои, – приказала она. – И уведомите кухню. Возможно, они не обедали.

– Хорошо, Ваше Величество.

Он попятился к дверям.

– …А потом явитесь ко мне в Жёлтую гостиную и доложите о сделанном,

– продолжала она, – и тогда я вам дам дополнительные указания.

– Считайте, что это уже сделано, – ответил он и поспешил удалиться.

– Мерлин, Льювилла, – Виала поднялась. – Пойдёмте, помогите мне развлечь их, пока все готовят.

Я проглотил последний кусочек десерта и встал. Я не испытывал горячего желания болтать с дипломатом и его свитой, но оказался под рукой, и это было одной из тех обязанностей, которые иногда случаются в нашей жизни.

– Э… А для чего, собственно, она здесь? – спросил я.

– Какой-то протест по поводу того, что мы делали в Кашере, – ответила она. – Они никогда не поддерживали с Кашерой особенно дружеских отношений и я теперь не знаю, для чего они здесь – то ли протестовать против возможного допуска Кашеры в Золотой Круг, то ли их расстроило наше вмешательство во внутренние дела Кашеры. Возможно, они опасаются потерять рынок сбыта, когда такой близкий сосед вдруг станет пользоваться тем же предпочтительным статусом в торговле, что и они. Или, возможно, у них другие планы по поводу трона Кашеры и мы только перебежали им дорогу. А может, и то, и другое. Что бы там ни было… Мы не сможем сказать им ничего такого, что сами не знаем.

– Я просто хотел узнать, каких тем надо избегать, – сказал я.

– Всего вышеназванного, – ответила она.

– Я сама думала о том же, – сказала Льювилла. – Однако, я также подумала, нет ли у них каких-нибудь полезных сведений о Далте. Их агенты должны пристально следить за всем, происходящим в Кашере.

– Не заводи речь об этом, – посоветовала Виала, направляясь к двери,

– если они и сболтнут ненароком или захотят что-то выдать, то тем лучше для нас. Поймай их на этом. Но не показывай, что тебе хотелось бы знать.

– Хорошо, что появился, Мерлин. В такие моменты всегда полезно иметь лишнее улыбающееся лицо.

– А почему я при этом не чувствую особого веселья? – сказал я.

Мы проследовали в комнату, где поджидали премьер-министр и его дочери. Их слуги уже отправились перекусить на кухню. А официальные лица все ещё оставались голодными, и это говорит в пользу протокола, тем более, что он, кажется, требовал некоторого ожидания перед тем, как подадут еду. Оркуз был среднего роста и коренастый, с чёрными, со вкусом причёсанными волосами, морщины на его широком лице, кажется, указывали, что он куда хитрее, и чаще хмурится, чем улыбается, чему он предавался большую часть дня. Лицо Найды представляло более красивый вариант его лица, и хотя у неё проявлялась склонность к дородности, она твёрдо удерживалась на привлекательном уровне. К тому же она часто улыбалась и обладала привлекательными зубками. С другой стороны, Корал была выше и отца, и сестры, стройнее, с рыжеватыми волосами. Когда она улыбалась, её улыбка казалась менее официальной. В ней также было что-то смутно знакомое. Я гадал, не встречал ли её на каком-нибудь скучном приёме несколько лет назад. Однако, будь это так, я уже вспомнил бы.

После того, как нас представили и разлили вино, Оркуз сделал короткое замечание Виалы о «недавних неприятных новостях» относительно Кашеры. Мы с Льювиллой быстро встали по бокам Виалы, чтобы оказать моральную поддержку, но она ответила только, что такие вопросы нужно обсуждать только по возвращении Рэндома. И что в данный момент она всего лишь хотела бы позаботиться об их достойном приёме. Он с этим полностью согласился, даже слегка улыбнулся. У меня сложилось впечатление, что он просто хотел сразу зафиксировать цель своего визита. Льювилла быстро свернула разговор на его путешествие, и он любезно позволил сменить тему. Политики чутко реагируют на все.

Позже я узнал, что посол Бегмы даже не знал о его прибытии, и это, казалось бы, указывало, что Оркуз прибыл настолько быстро, что опередил уведомление посольства. И он даже не потрудился завернуть к послу, а направился прямо во дворец. Эти сведения я узнал немного позже, когда он спросил, доставлено ли послание.

Чувствуя себя лишним в грациозных выпадах и нейтральной болтовне Льювиллы и Виалы, я отступил на шаг и стал подумывать, как бы половчее сбежать. Какая бы игра здесь не затевалась, она меня совершенно не интересовала.

Корал тоже отступила и вздохнула. Затем взглянула на меня и улыбнулась, окинула быстрым взглядом помещение и подошла ближе.

– Я всегда мечтала посетить Эмбер, – призналась она мне.

– Он таков, каким представлялся вам? – спросил я.

– О, да. Пока… Конечно, я ещё мало видела…

Я кивнул и мы ещё немного отдалились друг от друга.

– Мы с вами где-то раньше встречались? – спросил я.

– Не думаю, – усомнилась она. – Я не так уж много путешествовала, а вы, по-моему, не бывали в наших краях. Не так ли?

– Да, хотя в недавнее время они вызывали у меня любопытство.

– Я, однако, кое-что знаю о вас, – продолжала она. – Просто из общих сплетен. Я знаю, что вы из Дворов Хаоса, и знаю, что вы учились в колледже в том Отражении, которое вы, эмбериты, кажется, столь часто навещаете. Я много раз думала, на что похож тот мир.

Я заглотнул приманку и принялся рассказывать ей о колледже и о своей работе, о том, какие места посетил и что любил делать. Пока я рассказывал, мы подобрались к дивану в противоположном конце комнаты и расположились поудобнее. Оркуз, Найда, Льювилла и Виала, кажется, не заметили нашего уединения, и если уж мне нужно было находиться здесь, то я находил более приятным беседовать с Корал, чем слушать их. Не желая рассказывать один, я попросил её рассказать о себе. Она сообщила мне о своём детстве, проведённом в Бегме и её окрестностях, о своей любви к загородным прогулкам – на лошадях и лодках по рекам и озёрам; о прочитанных ею книгах и довольно невинных любительских занятиях магией. Она как раз собиралась перейти к описанию кое-каких интересных обрядов, совершаемых тамошними крестьянами для обеспечения плодородия почвы, как вошла служанка и, приблизившись к Виале, что-то сообщила ей. За дверями виднелись и другие слуги. Виала затем сказала что-то Оркузу и Найде, те кивнули и двинулись к двери. Льювилла отделилась от них и направилась в нашу сторону.

– Корал, – сказала она. – Ваши покои готовы. Один из слуг покажет вам, где они. Наверное, вы хотели бы перекусить и отдохнуть после путешествия.

Мы встали.

– Я, в общем-то, не устала, – сказала она, глядя скорее на меня, чем на Льювиллу, и в уголках её рта притаился намёк на улыбку.

Какого черта?! Я вдруг понял, что мне очень приятно её общество, и поэтому сказал:

– Если вы не откажетесь переодеться во что-нибудь попроще, я буду рад показать вам город. Или дворец…

Намёк в уголках рта превратился в настоящую улыбку, на которую стоило посмотреть.

– Тогда мы встретимся с вами здесь через полчаса, – закончил я после того, как она сказала:

– Я хотела бы все это осмотреть.

Я вывел её и проводил до основания парадной лестницы. Так как на мне все ещё была красная фланелевая рубашка и джинсы, не следует ли мне переодеться во что-нибудь более соответствующее местной моде. А, черт с ним! – решил я затем. Мы же собрались просто прогуляться. Поэтому к своему наряду я добавил перевязь, оружие, плащ и самые лучшие свои сапоги. Можно было бы, однако, ещё подровнять бороду, так как оставалось немного времени. А может, навести маникюр…

– Эй, Мерлин… – Льювилла положила руку на мой локоть и увела в ближайшую нишу. Я позволил увлечь себя туда.

– Да? – осведомился я затем. – Что такое?

– Гм… – замялась она. – Она довольно миленькая, не правда ли?

– Думаю, ты права, – согласился я.

– Она вскружила тебе голову?

– Ну и ну, Льювилла! Не знаю. Я же только-только познакомился с этой дамой.

– …И уже назначил ей свидание.

– Брось! Сегодня я заслуживаю снисхождения. Я с удовольствием поболтал с ней и хотел показать достопримечательности. Думаю, мы неплохо проведём время. Что в этом плохого?

– Ничего, – ответила она, – пока ты не теряешь из виду перспективы.

– О какой перспективе ты говоришь?

– Мне кажется довольно любопытным, – сказала она, – что Оркуз привёз с собой двух симпатичных дочерей.

– Найда действительно секретарша, – возразил я неизвестно на что. – А Корал давно хотела увидеть Эмбер.

– Угу, а для Бегмы было бы очень неплохо, если бы одна из них чисто случайно заарканила члена нашей семьи.

– Льювилла, ты слишком подозрительна, – сказал я.

– Это происходит со всяким, прожившим достаточно.

– А я и сам собираюсь жить долго и, надеюсь, это не заставит меня искать корыстный мотив в каждом человеческом поступке.

– Конечно. Забудь, что я тебе сказала, – улыбнулась она, зная, что я не забуду. – Желаю вам хорошо провести время.

Я вежливо рыкнул и направился к себе в комнату.

4

Итак, в разгар всевозможных опасностей, интриг и тайн я решил устроить себе каникулы и прогуляться по городу с хорошенькой леди. Из всех выборов, которые я мог сделать, этот, безусловно, был самым привлекательным. Кто бы ни был тот враг, с какой бы силой я не сталкивался, на время оставлял инициативу ему. Я не испытывал никакого желания охотиться на Юрта, вступать в поединок с Маской или следовать повсюду за Люком, пока он не оправится и не сообщит мне, хочет ли он по-прежнему добыть скальпы нашей семьи или нет. Далт был не моей проблемой. Винта исчезла. Колесо-Призрак помалкивало, а дело с отцовским Лабиринтом могло подождать, пока я не освобожусь. Сияло солнце и дул мягкий ветер, хотя в этом сезоне погода изменчива. Просто жалко было тратить хороший последний день на что-то меньшее, чем удовольствие. Я насвистывал, наводя марафет, а затем направился к лестнице, чтобы явиться к назначенному времени первым.

Однако Корал пришла раньше, чем я предполагал, и уже ждала меня. Я одобрил её консервативные темно-зелёные брюки, тёмную рубашку медного цвета и тёплый коричневый плащ. Сапожки её, похоже, прекрасно подходили для прогулки, и она надела тёмную шляпку, прикрывавшую большую часть её головы. Завершали наряд перчатки и кинжал на поясе.

– Все готово, – объявила она, увидев меня.

– Отлично, – улыбнулся я и провёл её по коридору.

Она начала было сворачивать по направлению к парадному входу, но я указал ей налево, а потом ещё раз налево.

– Выход через боковую дверь меньше бросается в глаза, – пояснил я.

– Что и говорить, у вас любят секретничать, – отозвалась она.

– Привычка, – отвечал я. – Чем меньше посторонние знают о твоих делах, тем лучше.

– Какие посторонние? Чего вы опасаетесь?

– В данную минуту? О, множества вещей. Но мне не хотелось бы потратить такой приятный день на оглашение списка.

Она покачала головой в жесте, воспринятом мною как смесь благоговения и неодобрения.

– Выходит, люди говорят правду? – спросила она. – Что дела ваши настолько сложны, что вы носите с собой памятки?

– Ну, для любовных дел у меня в последнее время не было возможности,

– ответил я. – Так же, как и для простых размышлений. – А затем, увидев, что она покраснела, добавил: – Извините. В последнее время я и вправду вёл немного сложную жизнь.

– О… – Она взглянула на меня, явно напрашиваясь на подробности.

– Как-нибудь в другой раз, – принуждённо рассмеялся я, взмахнув плащом и приветствуя часового.

Она кивнула и дипломатично сменила тему.

– Полагаю, я прибыла во время года, неподходящее для осмотра ваших знаменитых садов?

– Да, они в основном уже сбросили листву, – подтвердил я, – за исключением японского сада Бенедикта, который в некотором роде отстаёт. Возможно, мы как-нибудь прогуляемся туда и выпьем чашечку чая, но я думаю, сейчас мы погуляем по городу.

– Отлично, – согласилась она.

Я велел часовому у потерны передать Хендону, сенешалю Эмбера, что мы направляемся в город и не знаем, когда вернёмся. Он ответил, что передаст, как только его сменят, что произойдёт весьма скоро. Пережитые события в «Окровавленном Билле» научили меня оставлять такие сообщения. Не то, чтобы я полагал, что нам грозят какие-то опасности, но сообщить следует.

Листья шуршали у нас под ногами, когда мы направились по одной из дорожек к боковым воротам. Ярко сияло солнце; всего лишь несколько прядей перистых облаков нисколько не загораживали его. В небе стая тёмных птиц летела на юг, к океану.

– А у нас уже выпал снег, – сказала она. – Везёт вам.

– Нас выручает тёплое течение, – сказал я, вспоминая кое-что, рассказанное мне Жераром. – Оно делает наш климат куда более умеренным по сравнению с другими местами на той же широте.

– Вы много путешествуете? – спросила она.

– Я попутешествовал куда больше, чем хотелось бы, – проворчал я. – Особенно в последнее время. И хотел бы хотя бы на год осесть и пообрасти мхом.

– По делам или ради удовольствия? – спросила она, когда часовой выпустил нас из ворот, а я быстро осмотрелся в поисках притаившихся в засаде.

– Не ради удовольствия, – ответил я, взяв её под руку и направляя по избранному мною пути.

Достигнув обжитых мест, мы некоторое время шли по Главной Площади. Я показал несколько достопримечательностей и резиденции знатных лиц, включая посольство Бегмы. Однако, она не проявила ни малейшей склонности посетить последнее, сказав, что до отъезда ей всё равно придётся встретиться с соотечественниками в официальной обстановке. Но позже она задержалась в одной из встреченных лавок, чтобы купить пару блузок, распорядившись послать счёт в посольство, а одежду во дворец.

– Отец обещал мне несколько сувениров, – объяснила она. – И я знаю, что он забудет. Услышав о счёте, он поймёт, что я не забыла об этом.

Мы осматривали улицы ремесленников и зашли освежиться в кафе на тротуаре, поглядывая одновременно, как мимо следуют пешеходы и всадники. Я как раз повернулся, чтобы рассказать ей анекдот о всаднике, почувствовал начало козырного контакта. Я несколько секунд подождал усиления этого ощущения, но никакой ясности относительно того, кто вызывает, так и не возникло. Затем ладонь Корал легла мне на руку.

– Что случилось? – спросила она.

Я мысленно протянул руку, пытаясь помочь вступить в контакт, но когда я это сделал, тот, другой, казалось, отступил. Хотя создавшееся положение не было похоже на скрытое подглядывание, как это делал Маска, когда я находился в доме Флоры в Сан-Франциско; может быть, просто старается связаться знакомый человек, и ему трудно сосредоточить внимание? Может быть, он ранен? Или…

– Люк! – позвал я – Это ты?

Но ответа не пришло и ощущение начало таять. И, наконец, пропало совсем.

– С вами все в порядке? – спросила Корал.

– Да, это пустяки, – ответил я. – Как я думаю, кто-то пытался связаться со мной, а потом передумал.

– Связаться? Вы имеете в виду применяемые вами Карты?

– Да.

– Но вы сказали «Люк»… – задумчиво проговорила она. – В вашей семье нет никакого человека по имени…

– Вы могли знать его как Ринальдо, принца Кашеры, – пояснил я.

– Ринни? – засмеялась она. – Разумеется, я знаю его. Хотя он не любит, чтобы мы называли его Ринни…

– Вы действительно знаете его? Я имею в виду лично?

– Да, – подтвердила она, – хотя с тех пор прошло немало времени. Кашера находится весьма близко от Бегмы. Иногда мы поддерживали хорошие отношения, а иногда не столь хорошие. Сами знаете, как это бывает. Политика. Когда я была маленькой, у нас случались довольно долгие периоды чуть ли не дружбы. Обе стороны часто наносили официальные визиты. И нас, детей, не раз оставляли вместе.

– Каким он был в те дни?

– О, рослым застенчивым рыжим мальчишкой. Очень любил пустить пыль в глаза – показать, какой он сильный, какой проворный. Помню, как однажды он разозлился на меня, когда я победила его в беге.

– Вы победили Люка в беге?

– Да, я очень хорошо бегаю.

– Ну раз так, тогда да.

– Он несколько раз брал нас с Найдой покататься на яхте и на долгие прогулки верхом. А где он теперь?

– Пьёт с Чеширским Котом.

– Что?

– Это долгая история.

– Мне хотелось бы услышать её. Я беспокоюсь о нем с тех пор, как случился переворот.

– М-м… – Я быстро подумал, как отредактировать эту историю, чтобы не выдать дочери премьер-министра Бегмы никаких государственных тайн вроде родства Люка с Домом Эмбера… И поэтому начал так:

– Я знал его довольно долгое время. Недавно он навлёк на себя гнев одного колдуна и тот одурманил его наркотиком и позаботился засунуть в один оригинальный бар…

Затем я рассказывал ещё долго, частично из-за того, что пришлось вкратце изложить о романе Льюиса Кэррола. А также пообещал одолжить одно издание «Алисы» из библиотеки Эмбера. Когда я, наконец, закончил, она смеялась.

– Почему вы не привезли его сюда? – спросила она затем.

Ай-яй-яй! Я не мог объяснить ей, что пока он не оправится, его способность перемещать Отражения не будет функционировать. Поэтому я объяснил ей так:

– Это часть заклинания, она действует на его собственные колдовские способности. Его нельзя увезти, пока не кончится действие наркотика.

– Интересно, – заметила она. – Действительно ли Люк сам колдун?

– Э… да, – промямлил я.

– А как он обрёл такие способности? Когда я его знала, он не показывал никаких признаков обладания ими.

– Колдуны приобретают своё умение разными способами, – объяснил я. – Но вы и так это знаете. – И вдруг сообразил, что она гораздо умнее, чем показывало это улыбающееся невинное выражение лица. У меня возникло сильное ощущение, что она пытается направить разговор к тому, что Люк пользуется магией Лабиринта, что, конечно же, скажет немало интересного о его происхождении. – И его мать Ясра сама неплохая колдунья.

– В самом деле? Никогда этого не знала!

Проклятье! И то не так, и это не эдак.

– Она тоже где-то научилась этому.

– А как насчёт его отца?

– В общем, я не могу сказать, – ответил я.

– Вы когда-нибудь встречались с ним?

– Только мимоходом.

Если она имела хоть малейшее представление о правде, то из-за лжи вопрос этот мог показаться действительно важным. Поэтому я сделал единственное, что смог продумать. За столиком за её спиной никто не сидел, а сзади столика ничего не было, кроме стены. Я потратил одно из своих заклинаний, сделав незаметный жест и прошептав единственное слово.

Столик перевернулся, полетел и врезался в стену. Несколько других клиентов громко вскрикнули, а я вскочил на ноги.

– Все целы? – спросил я, оглядываясь, словно в поисках пострадавших.

– Что случилось? – спросила она меня.

– Сильный порыв ветра или ещё что-нибудь, – отозвался я. – Возможно, нам следует отправиться дальше.

– Ладно, – согласилась она, разглядывая обломки. – Мне неприятности не нужны.

Я бросил на столик несколько монет, поднялся и снова направился на улицу, на ходу придумывая темы и болтая без умолку, чтобы как можно дальше уйти от скользкой темы. Моё красноречие произвело желаемый эффект, так как она больше не пыталась поднять этот вопрос.

Продолжая прогулку, я избрал путь к Западной Лозе. Когда добрались до неё, я решил спуститься в порт, вспомнив про её любовь к катанию на яхте. Но она остановила меня, коснувшись ладонью моей руки.

– Разве на вершину Колвира не ведёт большая лестница? – спросила она.

– По-моему, ваш отец попытался однажды втихомолку поднять по ней войска, попался на этом и вынужден был подниматься с боем.

– Да, это правда, – кивнул я. – Старое сооружение. Она расположена выше. Нынче ею мало пользуются. Но она все ещё в приличном состоянии.

– Я хотела бы её увидеть.

– Хорошо.

Я свернул направо и мы пошли обратно, вверх по склону, к Главной Площади.

Нам навстречу попалась пара рыцарей с цветами герба Льювиллы. Они отдали честь. И я не мог не подумать о том, имеют ли они какое-то определённое поручение или выполняют приказ следить за моими передвижениями. Такая же мысль, должно быть, пришла в голову и Корал, потому что она посмотрела на меня, вскинув брови. Я пожал плечами и продолжал идти. Когда чуть позже я оглянулся, от рыцарей не осталось и следа.

По пути нам встретилось немало людей в одежде разных кланов, и воздух наполнили ароматы блюд, приготовленных под открытым небом и способных удовлетворить самые разнообразные вкусы. Поднимаясь, мы не раз останавливались, чтобы купить пирожки с мясом, йогурт или конфеты. Игнорировать такое аппетитное лакомство могли только самые сытые.

Я заметил, как пластично она двигалась, одолевая препятствия. Это была не просто грациозность. Это являлось состоянием бытия – длительная тренировка. И несколько раз я заметил, как она оглядывается в направлении, откуда мы пришли.

Я и сам смотрел, но не увидел ничего необычного, на что стоило поглядеть. Однажды, когда при нашем приближении вышел какой-то мужчина, я увидел, как рука метнулась к кинжалу, а потом опять опустилась.

– Здесь так оживлённо, столько всего происходит… – прокомментировала она через некоторое время.

– Верно. Я думаю, что в Бегме меньше суеты?

– Намного.

– Там безопаснее прогуливаться, где вздумается?

– О, да.

– И женщины там проходят такое же обучение военному делу, как и мужчины?

– Обычно нет. А что?

– Просто любопытно.

– Но я немного обучалась драться, как с оружием, так и без него.

– Зачем?

– Отец предложил. Сказал, что это может пригодиться родственнику человека с его положением. Я подумала, что он, возможно, прав. По-моему, на самом деле, он хотел бы иметь сына.

– Ваша сестра тоже обучалась этому?

– Нет, её это не интересовало.

– Вы собираетесь делать карьеру в дипломатии?

– Вы говорите не с той сестрой.

– Найти богатого мужа?

– Вероятно, толстого и скучного.

– Что же тогда?

– Может быть я скажу вам позже.

– Ладно. Я спрошу вас, если вы не скажете.

Мы шли на юг по Главной Площади, и когда приблизились к Концу Страны, ветры усилились. Вдали в поле зрения появился свинцово-серый, с белыми барашками волн океан. Над волнами кружило много птиц и один очень гибкий дракон.

Затем мы прошли под Большой Аркой и, выйдя наконец к лестничной площадке, посмотрели вниз. Зрелище было захватывающее – с обоих сторон от короткой широкой лестницы – крутой обрыв к коричнево-чёрному берегу далеко внизу. Я увидел отпечатки волн на песке, оставленные отливом, похожие на морщины на лбу старика. Ветры здесь дули сильные, и когда мы приблизились, усилился влажный солёный запах, придававший ветру другое качество густоты. Корал на миг отпрянула, а потом снова приблизилась.

– Выглядит несколько пугающе, чем я думала, – помолчав, сказала она.

– Вероятно, страшно, когда идёшь по ней?

– Не знаю, – ответил я.

– Разве вы никогда не поднимались и не спускались по ней?

– Нет, – коротко бросил я. – Никогда не было причин проделать такое.

– Я могла подумать, что вы захотите это сделать, так как здесь ступала нога вашего отца.

Я пожал плечами.

– Я сентиментален по иным поводам.

Она улыбнулась.

– Давайте спустимся на берег. Пожалуйста!

– Разумеется, – согласился я, мы шагнули вперёд и стали спускаться.

Широкая лестница привела нас вниз футов на тридцать, затем внезапно сузилась. По крайней мере, ступеньки здесь не были мокрыми и скользкими. Где-то далеко внизу я разглядел место, где лестница вновь расширялась, что давало возможность пройти двум людям рядом. Пока, однако, мы спускались гуськом и я испытывал раздражение от того, что Корал каким-то образом очутилась впереди меня.

– Если вы нагнётесь, я перепрыгну вперёд, – предложил я ей.

– Зачем? – спросила она.

– Чтобы быть впереди в случае, если вы оступитесь.

– Ничего, – сказала она. – Я не оступлюсь.

Я решил, что спорить не стоит, и позволил ей идти первой.

Лестничные площадки, после которых менялось направление, следовали без всякой системы, вырубленные там, где очертания скал разрешали такой поворот. Поэтому некоторые марши были длиннее других, и путь вёл нас по всему фасаду горы. Ветры теперь дули намного сильнее, чем наверху, и мы старались держаться так близко к склону горы, как только позволял рельеф. Да и не будь там такого ветра, мы всё равно делали бы то же самое. Отсутствие перил заставляло держаться подальше от края. Случались места, где горная стена нависала над нами, словно пещера, а в иных местах мы шли по каменным выступам и чувствовали себя открытыми со всех сторон. Ветер несколько раз хлестнул мне плащом по лицу. Я выругался, вспоминая, что местные жители редко посещают исторические места собственного края. И я начал понимать их мудрость. Корал спешила вперёд и мне пришлось увеличить скорость, чтобы нагнать её. Впереди уже виделась лестничная площадка, обозначавшая первый поворот пути. Я надеялся, что она там остановится и скажет мне, что передумала насчёт необходимости этой экспедиции. Но такого не случилось. Она свернула и продолжала спускаться дальше. Ветер украл мой вздох и унёс его в какую-то сказочную пещеру, предназначенную для стенаний обманутых.

И все же я не мог иногда не поглядеть вниз и не вспомнить об отце, поднимавшемся по этим ступеням, мечом прокладывая себе путь. Не хотел бы я такого попробовать, по крайней мере пока не истощились более хитрые возможности. Затем я подумал, насколько мы ниже уровня самого дворца…

Когда мы, наконец, добрались до площадки, после которой лестница расширялась, я поспешил догнать Корал, чтобы иметь возможность идти рядом. В спешке я налетел на какую-то корягу и споткнулся на повороте. Ничего особенного. Я сумел выбросить руку и обрести устойчивость. Меня, однако, изумила чуткость Корал к изменениям звука моей походки, а также её реакция на это. Она вдруг бросилась назад и развернулась всем телом вбок. Когда она это сделала, её пальцы соединились с моей рукой и она оттолкнула меня к скале.

– Ладно! – выдохнул я из быстро пустеющих лёгких. – Со мной все в порядке.

Она поднялась и отряхнулась, пока я восстанавливал равновесие.

– Я услышала… – начала было она.

– Я понял. Но я просто зацепился каблуком. Вот и все.

– Я не могла этого знать.

– Все прекрасно. Спасибо.

Мы принялись спускаться по лестнице бок о бок, но что-то изменилось. Теперь у меня затаились подозрения, которые я никак не мог рассеять. Во всяком случае, пока. Пришедшее мне на ум было слишком опасным, если я окажусь прав.