Текст книги "Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 63 страниц)

Здесь ароматы были ещё сильнее, цветы, по большей части распустившиеся, образовывали фантастический разноцветный полог, укрывавший меня, когда я пересекал сад. В скором времени я запыхался, но, тем не менее, продолжал бежать трусцой. Люк довольно тяжёл, но я хотел как можно больше увеличить расстояние между нами и пещерой. Учитывая скорость, с которой мог передвигаться Огненный Ангел, я не был уверен, хватит ли времени на упражнения с Козырем.

Надышавшись ароматом цветов, я стал чувствовать некоторое головокружение, и мои конечности перестали давать о себе знать. Пришла в голову мысль, что запах цветов, возможно, оказывает лёгкое наркотическое действие. Великолепно. Только этого мне и не хватало – поймать кайф, пытаясь вывести из такого же состояния Люка. Однако, вдали я разглядел небольшую поляну, находящуюся на пригорке, и направился к ней. Смею надеяться, там смогу немного отдохнуть, пока не обрету психологическую почву под ногами и не решу, что делать дальше. Пока я не замечал никаких звуков погони.

По мере продвижения я стал чувствовать, что немного шатаюсь. Чувство равновесия исчезло так же, как и связь с конечностями. Появился страх перед падением, почти родственный страху высоты, ибо мне пришло в голову, что если я упаду, то больше не сумею подняться и могу забыться в пьяном сне, а потом меня, сонного, найдёт и убьёт чудовище Хаоса.

Разноцветье над головой сливалось в сплошной покров, колышущийся и переплетающийся, словно масса лент в ярком потоке. Я попытался управлять своим дыханием, чтобы вдыхать как можно меньше испарений цветов. Но это оказалось трудно, так как я запыхался.

Однако я не упал, а опустился рядом с Люком в центре поляны, после того, как положил его на землю. Люк оставался без сознания, выражение покоя было на его лице. Лёгкий ветерок овевал холм, и на противоположной стороне его произрастали колючие растения, на вид совсем не цветы. Таким образом, я больше не вдыхал соблазнительных запахов гигантского поля цветов и через некоторое время в голове стало проясняться. С другой стороны я сообразил, что ветерок унесёт наш запах в сторону пещеры. Было неизвестно, сможет ли Огненный Ангел распознать его среди цветочных ароматов, но предположение даже такой малой возможности заставило меня почувствовать себя неуютно.

Много лет назад, ещё будучи на третьем курсе, я попробовал немного ЛСД. Это так сильно меня напугало, что с тех пор я не притрагивался ни к одному галлюциногену. Теперь же выяснилось, что запах цветов повлиял на мою способность перемещать Отражения. Есть своего рода убеждение, что эмбериты могут посетить любое место, какое только могут вообразить, так как где-то среди Отражений оно обязательно отыщется. Комбинируя свою мысль с движением, мы можем настроиться на искомое Отражение. К несчастью, я сейчас не мог контролировать своё воображение. Вообще, к несчастью, зачем я сюда попал?

Когда я попробовал ЛСД, то ударился в панику и это лишь ухудшило дело. Я легко мог уничтожить себя, так как бродил по воплощённым джунглям своего подсознания и провёл какое-то время в таких местах, где обитают очень злые твари. Через некоторое время действие снадобья пошло на спад, и я нашёл дорогу домой, заявился, хныча, на порог к Джулии, и после не один день был нервным калекой. Позже, когда я рассказал об этом Рэндому, то узнал, что он испытывал нечто похожее. Сперва он держал это знание при себе, так как считал его возможным тайным оружием против остального семейства; но позже, после установления приличных отношений друг с другом, он решил в интересах выживания поделиться этой информацией. И страшно удивился, когда узнал, что Бенедикт, Жерар, Фиона и Блейз были о ней отлично осведомлены – хотя их знание основывалось на действии других галлюциногенов, – и, странное дело, только Фиона когда-либо учитывала возможность использования этого в качестве внутрисемейного оружия. Она также не использовала его из-за непредсказуемости действия. Вся история осталась в далёком прошлом и в запарке иных дел последних лет сведения как-то вылетели из его головы; ему просто не пришло в голову, что таких, как я, наверное, следовало бы предостеречь.

Люк рассказал мне, что его попытка вторгнуться в Замок Четырех Миров при помощи коммандос на дельтапланах была отражена. Поскольку в ходе моего собственного визита в эту цитадель я в разных местах видел обломки искалеченных дельтапланов, логично было бы предположить, что Люк попал в плен. Следовательно, если развивать мысль дальше, колдун Маска виноват во всем, что касается нынешнего состояния Люка, да и моего тоже. Для этого была достаточна доза галлюциногена в рационе узника. К счастью, подсознание Люка не выдавало ничего более опасного, чем яркие вариации на тему Льюиса Кэррола. Возможно, Люк чище душой, чем я. Но, как ни смотри, дело это странное. Маска мог убить его или заточить в тюрьму, или добавить его к коллекции вешалок. Вместо этого, хотя и навлекая определённый риск, он оставил его на свободе, хотя и наказал. Больше всего это напоминало снисходительное похлопывание по спине, нежели месть. И это-то с членом семьи, имевшей прежде власть над Замком и, несомненно, желавшей вернуть её. Неужели Маска настолько был уверен в своём полном превосходстве? Или он не видел в Люке большой угрозы?

И потом, не является тайной, что наши способности перемещаться по Отражениям, а также способности к колдовству происходят из схожих корней – Лабиринта или Логруса. Это объясняло странный вызов меня и Люка посредством посылки Козыря большого размера – его усиленные наркотиками способности к визуализации стали настолько интенсивными, что физического представления меня на Карте и не понадобилось. И его магические способности, дезориентированные галлюциногеном, были в ответе за все странные, искажающие реальность испытания, которые мне пришлось пережить перед тем, как он действительно добился контакта. Это означало, что любой из нас мог стать очень опасным при определённых обстоятельствах. Надо это запомнить. Я надеялся, что когда он придёт в себя, то не будет взбешён из-за того, что я его ударил, во всяком случае, прежде, чем я смогу поговорить с ним. С другой стороны, будем надеяться, что транквилизаторы продержат его в подавленном состоянии до тех пор, пока не сработают препараты, очищающие от действия наркотика.

Я помассировал побаливающий мускул на левой ноге, а затем встал. Подхватив Люка за руки, я проволок его шагов на двадцать дальше по поляне. Затем вздохнул и вернулся на прежнее место отдыха. Когда охотничий вой раздался среди цветов и головы их заколыхались вдоль линии, ведущей прямо ко мне, и среди стеблей уже становилась видна фигура потемнее, я понял, что с бегством Бармаглота Огненный Ангел вернулся к своей первоначальной цели. А поскольку столкновение казалось неизбежным, поляна, где мы находились, подходила не хуже любого другого места для встречи с ним, и лучше, чем большинство из них.

2

Со своего пояса я отстегнул яркую штуку и начал раскладывать её. Пока я это проделывал, она издавала серию щелчков. При этом я размышлял над тем, что делаю наилучший выбор из всех доступных.

Чудовищу потребовалось большее, чем я рассчитывал, время, чтобы пробраться сквозь цветы. Это могло означать только, что ему трудно взять мой след среди такого экзотического окружения. Однако, я рассчитывал и на то, что оно пострадало в стычке с Бармаглотом, в какой-то мере потеряв силу и быстроту.

Но, чтобы там ни было, в конечном итоге заколыхались и были сломаны последние стебли. Зверь Хаоса остановился, наклонившись вперёд, и уставился на меня неморгающими глазами. Фракир испугался, и я успокоил его. Это дело было ему не под силу. В запасе у меня осталось заклинание «Фонтан Огня», но я даже не стал утруждать им себя. Я знал, что оно не остановит этой твари и вполне может заставить вести её непредсказуемо.

– Я могу показать тебе обратную дорогу к Хаосу! – крикнул я. – Если ты тоскуешь по дому!

Он тихо завыл и двинулся на меня. Вот вам и все сантименты.

Подходил он медленно, жидкость сочилась из дюжины ран. Я гадал, способен ли он ринуться, или нынешняя скорость – самая лучшая, какую он мог выдать. Осмотрительность советовала мне предполагать самое худшее, поэтому я попробовал не связываться с ним и приготовился ответить на всё, что он попытается сделать.

Однако он не ринулся. Он просто продолжал идти, как маленький танк. Я не знал, где у него расположены жизненно важные точки. Когда я жил дома, анатомия Огненного Ангела не стояла в верхней части списка моих интересов. Однако, пока он приближался, я попытался как можно внимательнее рассмотреть его. К несчастью, внешний вид этой твари заставил меня предположить, что все важное он держит под хорошей защитой. Очень жаль.

Я не хотел нападать даже в случае, если он попытается меня спровоцировать на что-то. Я не знал его боевых приёмов и не желал первым раскрываться, чтобы познакомиться с ними. Лучше обороняться и предоставить ему сделать первый ход, но зверь просто продолжал подходить все ближе и ближе. Я знал, что вскоре вынужден буду что-то предпринять, хотя бы это будет простое отступление.

Одна из длинных и многосуставчатых конечностей метнулась ко мне, и я резко увернулся вбок и рубанул. Вз-з! Конечность очутилась на земле, все ещё двигаясь. Поэтому я тоже продолжал движение. Вз-з-з-вз-з!

Зверь медленно опрокинулся влево, так как я удалил все конечности с этой стороны его тела.

Затем, преисполнившись излишней уверенности, я проскользнул слишком близко, огибая его голову, чтобы добраться до другой стороны и повторить атаку, пока он ещё пребывал в прострации. Оставшиеся конечности метнулись вперёд. Но я был слишком близко, и он все падал. Вместо того, чтобы схватить меня, он просто ударил. Удар пришёлся по груди и меня сшибло спиной наземь.

Отползая назад и подтягивая ноги для прыжка, я услышал, как Люк пьяно пробормотал:

– Эй, что происходит?

– Позже, – откликнулся я, не оборачиваясь.

Затем он добавил:

– Эй, ты ударил меня!

– Исключительно для твоего же блага, – ответил я. – Это входит в курс лечения, – и, поднявшись на ноги, снова стал двигаться.

– О… – услышал я его отклик.

Тварь лежала теперь на боку и большая конечность несколько раз бесприцельно ударила по мне. Я увернулся от удара и сумел изменить диапазон и угол удара.

Вз-з. Конечность упала на землю, а я приблизился.

Я нанёс с размаху три удара, рассекшее ему голову под разными углами, и только потом сумел отрубить её. Однако, она продолжала издавать щёлкающие звуки, а торс при этом сделал попытку приподняться.

Я не считал удары, которые нанёс после этого. Я просто продолжал работу, пока эта тварь не оказалась изрубленной в капусту. Люк кричал «о-ля-ля!» при каждом моем верном ударе. К этому времени я изрядно вспотел и заметил, что не то от ярости схватки, не то от чего-то ещё, находящиеся в отдалении цветы тревожно заколыхались. Однако, благодаря моей предусмотрительности – прихваченный в баре меч оказался превосходным оружием – я чувствовал уверенность в своих силах. Взмахнул мечом в воздухе, описав дугу над голо вой, что полностью очистило его, а потом принялся складывать обратно в первоначальную компактную форму. Меч был мягкий, словно лепестки цветов, и все ещё немного тускло светился…

– Браво! – произнёс знакомый голос и я завертел головой, пока не заметил улыбку, а за ней Кота, небрежно хлопающего подушечками лап. – Курла-лап! Кур-ла-ла! – добавил он. – Отлично сработано, о светозарный мальчик мой!

Ландшафт заколебался, словно под напором ветра, и небо потемнело. Я услышал, как Люк воскликнул: «Эй!», и когда оглянулся, то увидел, как он поднимается на ноги и движется вперёд. Когда я снова повернул голову, то за спиной Кота уже образовывался бар, и уже улавливался блеск бронзовой вешалки. В голове у меня поплыло.

– Обычно, взяв Булатный Меч, дают залог, – говорил Кот. – Но поскольку вы возвращаете его в целости и сохранности…

Люк подошёл ко мне. Я снова слышал музыку, и он ей подпевал. Теперь уже поляна с поверженным Огненным Ангелом казалась посторонним элементом, а бар становился все осязаемее, приобретая оттенки цвета и тени.

Но заведение казалось немного уменьшившимся – столики стояли теснее, музыка играла тише. Фреска стала более сжатой, и художник на глаза не попадался. Даже Гусеница со своим грибом переместилась в укромный уголок, и оба казались с"ёжившимися, а голубой дым – менее густым. Я воспринял это, как хороший признак, так как если наше присутствие тут вызвано душевным состоянием психики Люка, то, наверное, это галлюциноген терял свою власть над нами.

– Люк?

Он направился к стойке.

– Да? – ответил он.

– Ты знаешь, что путешествуешь по миру грёз, не так ли?

– Я не… Я не знаю, что ты имеешь в виду, – сказал он.

– Я думаю, когда Маска держал тебя в плену, он подсунул какой-то наркотик, – сказал я. – Это возможно?

– А кто такой Маска? – спросил он меня.

– Новый босс в замке.

– А, ты имеешь в виду Шару Гаррула, – сказал он. – Помнится, он носил голубую маску.

Я не видел никаких оснований пускаться в объяснения относительно того, почему Маска – это не Шару. Все равно он, вероятно, забыл. Я просто кивнул и сказал:

– Шеф!

– Ну… да, думаю, он мог мне что-то дать, – ответил он. – Ты хочешь сказать, что всё это?… – он обвёл широким жестом все помещение бара.

Я кивнул.

– Разумеется. Это все реально, – уточнил я. – Но мы можем переправлять себя в галлюцинации. Все они где-то реальны. Это и делает наркотик.

– Будь я проклят, – сказал он.

– Я дал тебе кое-какие снадобья, чтобы ты пришёл в себя, – сообщил я ему. – Но процесс может занять некоторое время.

Он провёл языком по губам и огляделся.

– Ну, спешить нечего, – решил он. А затем улыбнулся, когда издали донёсся пронзительный крик и демоны принялись безобразничать с горящей женщиной на фреске. – Мне даже здесь нравится.

Я положил сложенное оружие на стойку. Люк постучал по стойке рядом с Мечом и потребовал налить по новой. Я отступил, качая головой.

– Я сейчас должен идти, – сказал я ему. – Кто-то по-прежнему охотится на меня. И только что он подошёл довольно близко.

– Животные не в счёт, – отмахнулся Люк.

– То, которое я только что изрубил – в счёт, – ответил я. – Его подослали.

Я посмотрел на сломанные двери, гадая, что может пройти в них в следующий раз. Как известно, Огненные Ангелы охотились парами.

– Но я должен поговорить с тобой, – продолжил я.

– Не сейчас, – отвернулся он.

– Ты же знаешь, что это важно.

– Я не могу здраво мыслить, – ответил он.

Я полагал, что это должно быть правдой, и не имело ни малейшего смысла пытаться увлечь его в Эмбер или куда-нибудь. Он просто растает и снова появится здесь. Прежде, чем мы сможем обсудить с ним наши общие проблемы, необходимо, чтобы мозги его очистились.

– Ты помнишь, что твоя мать – пленница в Эмбере?

– Да.

– Вызови меня, когда в голове у тебя прояснится. Нам надо поговорить.

– Хорошо.

Я повернулся и вышел из дверей в стену тумана. И уже издалека услышал, что Люк вновь принялся петь какую-то скорбную балладу. Туман почти так же плох, как и полная темнота, когда дело доходит до смещения Отражений. Если при движении ты не видишь никаких ориентиров, то никак нельзя воспользоваться способностью, позволяющей тебе ускользнуть. С другой стороны, теперь, когда в голове у меня прояснилось, я просто хотел побыть один и подумать. Если я никого не могу увидеть в этом тумане, то и меня никто не может увидеть. И по мощёной поверхности звучали только мои шаги.

Так чего же я добился? Когда я очнулся от недолгого сна и поддался влиянию через Люка, то был тогда мертвецки усталым после необыкновенных трудов. Меня переправили к нему, так я узнал, что он галлюцинирует, скормил ему нечто, способное, как я думаю, раньше или позже снять его с крючка, порубал Огненного Ангела и оставил Люка там же, где нашёл.

Получил я из этого две вещи, – размышлял я, продвигаясь в густом тумане, – поставил Люка в безвыходное положение при всех кознях, которые он по-прежнему мог замышлять против Эмбера. Теперь он знал, что его мать – наша пленница, и я не мог себе представить, чтобы он при таких обстоятельствах предпринял какие-то прямые действия против нас. Помимо технических проблем, связанных с транспортировкой Люка и удержанием его на одном месте, это и являлось причиной, по которой я был готов покинуть его так, как только что сделал. Я уверен, что Рэндом предпочёл бы держать его без сознания в камере подземелья, но не сомневался, что он удовольствуется тем, что Люк на свободе, но без клыков, особенно потому, что, вполне вероятно, Люк раньше или позже свяжется с ним для переговоров о Ясре. Я был готов разрешить ему прийти в себя, гулять на свободе и явиться к нам, когда он сам того захочет. К тому же, у меня хватало собственных проблем – Колесо – Призрак, Маска, Винта… И этого нового, только что получившего номерок и занявшего кресло.

Возможно, это Нора использовала наводящие качества голубых камней для того, чтобы подослать ко мне убийц. У неё для этого хватало и способностей, и мотивов. Хотя, возможно также, что это проделывал Маска, обладавший, насколько я мог судить, нужными способностями и, кажется, имевший мотив, хотя я и не принимал его. Теперь, однако, Ясра с дороги убрана, и хотя я собирался в своё время разобраться с Маской, считал, что сумел защититься от действия голубых камней. А также думал, что уже достаточно припугнул Маску при нашем последнем столкновении в Замке. Что бы там ни было, крайне маловероятно, чтобы Маска или Ясра, какими бы силами они не обладали, получили доступ к обученному Огненному Ангелу. Нет, Огненный Ангел мог появиться только из одного места, а живущие в Отражениях колдуны не входили в список клиентов поставщика.

Порыв ветра раздвинул на миг туман и я мельком увидел тёмные здания. Хорошо. Я переместился. Туман почти сразу же раздвинулся и это оказались не здания, а тёмные скалы. Ещё одна смена декораций, и в поле зрения появился кусок не то утреннего, не то вечернего неба, и по нему разлилась пена ярких звёзд. Вскорости ветер смел туман и я увидел, что иду по каменистой возвышенности, а небеса горят таким ярким звёздным светом, что можно читать. Я последовал по тёмной тропе, ведущей к краю света…

Все же, это дело с Люком, Ясрой, Далтом и Маской было каким-то куском

– вполне понятным в одних местах и туманным в других. Найди я малость времени и поработай немного ногами, и все сойдётся в единое целое. Люк и Ясра были теперь нейтрализованными. Маска, который оставался загадкой, кажется, имел на меня зуб лично, но, похоже, не представлял никакой особой угрозы Эмберу… С другой стороны, угрозу представлял Далт со своим фантастическим новым оружием, но Рэндом был в курсе этой ситуации, и Бенедикт уже вернулся в город. Поэтому я был уверен, что для противодействия угрозе делалось все возможное.

Я стоял на краю света и смотрел в бездонную пропасть, полную звёзд. Гора, на которой я оказался, кажется, не принадлежала к поверхности ни единой планеты. Однако, слева располагался мост, ведущий в темноту к загораживающему звезды силуэту – наверное, к ещё одной плавающей в космосе горе. Я подошёл к мосту и ступил на него. Проблемы, связанные с атмосферой, гравитацией и температурой ничего не значили здесь, где я мог на ходу выдумать новую реальность. Я направился по мосту и на какой-то миг угол стал таким как надо, поэтому я уловил силуэт другого моста на противоположной стороне тёмной массы, ведущего куда-то дальше в темноту.

Я остановился посередине, откуда мог обозревать мост по всей длине в любом направлении. Место это казалось безопасным и подходящим. Я вытащил свою колоду карт и перетасовал их, пока не обнаружил ту, которой уже очень долго не пользовался.

Я отложил все другие и держал её перед собой, изучая голубые глаза и молодые, жёсткие, чуть резко заострённые черты лица под копной чисто белых волос. Одет он был во все чёрное, за исключением кусочка белого воротника и рукава, заметного под блестящей обтягивающей курткой. В руке, обтянутой перчаткой, он держал три тёмных стальных шарика.

Дотянуться до самого Хаоса иногда трудновато, поэтому я сосредоточился и сфокусировался, тщательно и сильно. Контакт возник почти мгновенно. Он сидел на балконе под безумно полосатым небом, слева от него проплывали Смещающиеся Горы. Сидел он, положив ноги на плавающий столик, и читал книгу. Когда контакт установился, он опустил её и слегка улыбнулся.

– Мерлин, – тихо произнёс он. – Ты выглядишь усталым.

Я кивнул.

– А ты выглядишь отдохнувшим, – заметил я.

– Верно, – ответил он, закрывая книгу и положив её на столик. А затем спросил: – Беда?

– Беда, Мандор.

Он поднялся на ноги.

– Ты хочешь пройти?

Я покачал головой.

– Если у тебя под рукой есть какие-нибудь Козыри для возвращения, я бы предпочёл, чтобы ты прошёл ко мне.

Я протянул руку вперёд, наши руки стиснули друг друга, он сделал единственный шаг и встал рядом со мной на мосту. Мы на мгновение обнялись, а затем он повернулся и посмотрел сначала по сторонам, а затем в пропасть.

– Здесь есть что-то опасное? – спросил он.

– Нет. Я выбрал это место, потому что оно кажется самым безопасным.

– И к тому же живописным, – отозвался он. – Что с тобой случилось?

– Я долго был всего лишь студентом, а потом проектировщиком определённых специализированных механизмов, – начал я рассказывать. – До довольно недавнего времени моя жизнь оставалась небогатой событиями. А потом начался кромешный ад. Причём, большую часть происходящего я не понимаю, а многое происходит с подачи кого-то, кого я не знаю. Эта часть довольно сложна, и не стоит твоего внимания.

Он положил руку на перила моста.

– А другая часть? – спросил он.

– Вплоть до этого момента я думал, что мои враги происходят из Эмбера. Но вдруг, когда казалось, что большая часть этого дела будет улажена, кто-то пускает по моему следу Огненного Ангела. Я лишь недавно уничтожил его. Я понятия не имею, почему это произошло, и это, конечно же, к Эмберу отношения не имеет.

– Ты, конечно же, прав, – сказал он. – Я понятия не имел, что дело дошло до чего-то, близкого этому, иначе давно бы поговорил с тобой. Но позволь не согласиться по части порядка важности, прежде чем я с удовольствием выскажу определённые предположения относительно тебя. Я хочу услышать твою историю полностью.

– Почему?

– Потому, что ты, братец, иногда потрясающе наивен, и я доверяю твоему суждению насчёт того, что истинно важно.

– Я могу умереть с голоду прежде, чем закончу, – отозвался я.

Криво улыбаясь, мой названный брат поднял руки. В то время, как Юрт и Деспил приходились мне сводными братьями, рождёнными моей матерью Дарой от принца Савалла, Повелителя Грани, Мандор был сыном Савалла от предыдущего брака, к тому же существенно старше меня, и поэтому напоминал мне многих моих родственников в Эмбере. Я всегда чувствовал себя посторонним среди детей Дары и Савалла. При этом Мандор тоже не являлся частью этой обособленной группки и у нас появилось что-то общее. Но, что бы там ни было, мы с ним поладили и стали сближаться, как я иногда думаю, больше, чем полнородные братья. За минувшие годы он обучил меня многим практическим вещам и мы не раз хорошо проводили с ним время.

Воздух между нами исказило и, когда Мандор опустил руки, между нами беззвучно и внезапно возник обеденный стол, покрытый расшитой белой скатертью, а миг спустя за ним последовали два стула, появившихся друг напротив друга. Стол был накрыт многочисленными блюдами – прекрасный фарфор, хрусталь, серебряные столовые приборы и даже ведёрко сверкающего льда с тёмной бутылкой шампанского.

– Ты произвёл на меня впечатление, – констатировал я.

– В последние годы я посвятил немало времени гурманской магии, – сказал он. – Нижайше прошу к столу.

Мы поудобнее расположились на мосту между двумя тёмными громадами. Попробовав яства, я оценивающе причмокнул, и прошла не одна минута, прежде чем я смог начать излагать все события, приведшие меня в это царство звёздного света и безмолвия.

Мандор, не перебивая, выслушал всю мою повесть, а когда я закончил, кивнул.

– Не хочешь ещё десерта?

– Да, – согласился я. – Он очень вкусный.

Когда я несколько минут спустя поднял глаза, то увидел, что он улыбается.

– Что тут смешного? – осведомился я.

– Ты, – ответил он. – Если ты помнишь, я уже говорил тебе ранее, перед тем, как ты отправился туда – будь разборчивее с теми, кому оказываешь доверие.

– Ну? Я никому о себе не рассказывал. Если ты намерен прочесть мне лекцию о вреде дружбы с Люком, не разузнав о нем все досконально, я её уже слышал.

– А как насчёт Джулии?

– Что ты имеешь в виду? Она так и не узнала…

– Именно. А ей ты, похоже, мог бы доверять. Вместо этого ты настроил её против себя.

– Ладно. Возможно, тут я здорово просчитался.

– Ты спроектировал замечательную машину и тебе ни разу не пришло в голову, что она также может стать мощным оружием. Рэндом увидел это сразу же. Так же, как и Люк. От поражения на этом фронте тебя уберегло только то, что она стала разумной и не желала слушать чьих-то указаний.

– Ты прав. Меня больше заботило решение технических проблем. Я не продумал тщательно все последствия.

Он вздохнул.

– Что мне с тобой делать, Мерлин? Ты идёшь на риск, даже когда не знаешь, что идёшь на риск.

– Винте я не доверял, – сообщил я, хотя он меня не спрашивал.

– Думается, ты мог бы получить от неё и больше сведений, – сказал он,

– если бы не проявил такой прыти для спасения Люка, который уже продемонстрировал, что он опасен; под конец вашего диалога она, кажется, стала действительно откровенной.

– Наверное, мне следовало бы вызвать тебя.

– Если встретишь её опять, вызови, и я с ней разберусь.

Я уставился на него. Кажется, он говорил это всерьёз.

– Ты знаешь, что она такое?

– Я её разгадаю, – уверенно обронил он, взбалтывая в бокале ярко-оранжевый напиток. – Но у меня есть к тебе одно предложение, элегантное по своей простоте. У меня есть новый загородный дом, совершенно уединённый, со всеми удобствами. Почему бы тебе не вернуться со мной ко Дворам, а не перескакивать из одной опасности в другую? Заляг на пару лет на грунт, наслаждайся жизнью, прочитай книги, которые ты все откладывал до более подходящего случая. Я позабочусь, чтобы ты был хорошо защищён. Пусть все поутихнет, а потом ступай по своим делам при более мирных обстоятельствах.

Я пригубил огненный напиток.

– Нет, – отказался я. – Что произошло с тем, про что ты говорил, что знаешь, а я нет?

– Все ничего не значит, если ты не примешь моего предложения.

– Даже если бы принял, то всё равно захотел бы узнать.

– Ерунда, – отозвался он.

– Ты выслушал мой рассказ. Теперь я послушаю твой.

Он пожал плечами и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на звезды.

– Савалл умирает, – коротко сообщил он.

– Он занимается этим много лет.

– Верно, но ему стало намного хуже. Некоторые думают, что это связано с предсмертным проклятием Эрика Эмберского. Что бы там ни было, я действительно считаю, что долго ему не протянуть.

– Начинаю понимать…

– Да. Борьба за наследование стала более интенсивной. Народ валится направо и налево – яд, дуэли, убийства, странные несчастные случаи, то сомнительные самоубийства. А также многие отбыли в неизвестном направлении. Или так, во всяком случае, кажется.

– Понимаю. Но не вижу, какое это имеет отношение ко мне.

– Одно время не имело бы никакого.

– Но?

– Да. Я никогда не знал, какие именно у него для этого мотивы. Но ты законный наследник. Ты следуешь за мной, но имеешь преимущество перед Юртом и Деспилом.

– Все равно даже при этом я стою чертовски низко в списке.

– Верно, – медленно произнёс он. – По большей части интерес представляют только верхние строчки…

– Ты сказал «по большей части»…

– Всегда есть исключения, – ответил он. – Ты должен понимать, что в такое время представляется прекрасный случай свести старые счёты. Одной смертью больше, одной меньше – никто и бровью не поведёт, как было бы в более спокойные времена. Даже в относительно высоких кругах.

Я покачал головой, встретившись с ним взглядом.

– В моем случае это действительно не имеет смысла, – сказал я.

Он продолжал пристально меня разглядывать, пока я не почувствовал себя довольно неуютно.

– Так ведь? – спросил наконец я.

– Ну… – протянул он. – Подумай немного об этом.

Я подумал. И как раз когда мне пришла на ум правильная мысль, он кивнул, словно читал мысли.

– Юрт, – сообщил он, – довольно восторженно встретил новые времена. Он постоянно болтал о самых последних смертях и об элегантности и внешней лёгкости, с которой добивались некоторые из них. И, наконец, его страх и тяга увеличивать собственные способности ко злу достигли момента, когда перекрыли его страх…

– Логрус…

– Да. Он, наконец, попробовал пройти Логрус и сумел выдержать до конца.

– Ему полагалось бы очень радоваться этому. Гордиться. Он ведь хотел это сделать не один год.

– О да, – ответил Мандор. – И я уверен, что он также испытал и великое множество других чувств.

– Ощущение свободы, – предположил я. – Силы, – и, изучив его полунасмешливое выражение лица, вынужден был добавить: – И способность играть в эту игру самому.

– Возможно, ты не безнадёжен, – одобрительно сказал он. – А теперь не хотел бы ты довести эту мысль до логического конца?

– Ладно, – отозвался я, думая о левом ухе Юрта, уплывшем после моего рубящего удара, о распространяющемся вокруг него рое бисеринок крови. – Ты думаешь, что Огненного Ангела послал Юрт?

– Скорее всего, – подтвердил он. – Но не хочешь ли ты продолжить эту мысль ещё?

Я подумал о сломанной ветке, проткнувшей Юрту глаз, когда мы боролись на поляне.

– Ладно, – сказал я. – Он охотится на меня. Это может быть частью борьбы за наследование, так как я стою впереди него в списке. Или это может быть обыкновенной местью из-за неприязни. Или оба варианта вместе.

– Что именно скрывается за этим, не имеет значения, – сказал Мандор.

– Важны результаты. Но я подумал о напавшем на тебя волке-оборотне. У него ведь, к тому же, наличествовал только один глаз…

– Да, – подтвердил я. – Как нынче выглядит Юрт?

– О, он уже отрастил примерно половину уха. Но оно весьма неровное и безобразное на вид. Он всегда прикрывает его волосами. Глаз регенерировал, но ещё не способен видеть. Обычно он носит повязку.

– Это может объяснить последние события, – сказал я. – Однако, он выбрал чертовски неподходящее время, учитывая всё, что происходит.

– Это одна из причин предложения пропасть из виду и подождать, пока все успокоится. Слишком хлопотное дело. Когда в воздухе столько стрел, вполне возможно, что одна из них угодит в тебя.