Текст книги "Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 63 страниц)

2

Я нажимал на педаль газа, уносясь подальше от истошного собачьего лая и прочего шума, пока не оказался в спокойном месте. Там я остановил машину, вышел из нее и пошел пешком.

Через некоторое время мне попался небольшой и пустынный скверик. Усевшись на скамейку, я достал Карты и стал их изучать.

Часть из них казалась наполовину знакомой, остальные же выглядели совершенно загадочными. Я слишком долго смотрел на одну, пока не начал слышать песню сирен. Тогда я отложил их. Я не мог узнать стиля. Это было весьма неприятное чувство.

Это напомнило мне историю об одном известном токсикологе, который случайно принял яд, от которого еще не было противоядия. Перед ним немедленно возник вопрос – принял ли он смертельную дозу? Он заглянул в классический учебник, который сам и написал за несколько лет до этого. Тогда он обратился к другому справочнику, автором которого бык другой известный специалист по ядам. В соответствии с ним он получил лишь половину летальной дозы, принимая во внимание вес его тела. Что ему оставалось делать? Он сел и стал ждать, надеясь, что в данном случае прав не он.

Я испытывал примерно то же чувство, поскольку сам являлся экспертом по Картам. До сих пор я не сомневался, что смогу узнать работу любого, кто способен сделать такие штуки.

Я взял одну из Карт, которая почему-то нравилась мне больше других, словно напоминавшую мне что-то. На ней был изображен небольшой мыс, вдававшийся в озеро, покрытый травой, и что-то яркое блестевшее справа, фрагментом. Я дохнул на карту, на миг затуманив рисунок, потом щелкнул ее ногтем. Она зазвенела, как стеклянный колокольчик, потом ожила.

Задвигались, запульсировали тени, и над озером на картинке наступил вечер. Я провел над Картой рукой, и изображение замерло. Снова озеро, трава, свет солнца.

Очень далеко, в том месте, поток времени двигался быстрее моей нынешней позиции. Это было весьма любопытно.

Я нашарил старую трубку, которой иногда забавлялся, набил ее, раскурил и надолго задумался, попыхивая дымком. Карты функционировали, все было в норме, это была не просто искусная имитация, хотя я пока не понимал их назначения. Но в данный момент меня заботило не это.

Сегодня было тридцатое апреля, и я в очередной раз встретился со смертью. Кто-то снова хотел поиграть моей жизнью. И на этот раз воспользовался заместителем. Но сегодня все было необычно. Я уничтожил не простого пса. И эти Карты… Где взяла их Джулия и почему хотела передать мне? Карты и собака – это указывало на силы, которые не были подвластны простому человеку. До сих пор я считал, что стал объектом преследования со стороны какого-то психа, с которым смогу разделаться на досуге, но события сегодняшнего утра бросали на всю эту историю совершенно новый свет. Я имел дело с чертовски сильным противником…

Я зябко передернул плечами. Если бы можно было снова поговорить с Люком, попросить его поподробнее воспроизвести события прошлого вечера – вдруг Джулия что-то такое сказала, что могло бы дать мне нить. Я не прочь бы вернуться и более тщательно осмотреть ее квартиру, но об этом теперь не может быть и речи. Когда я уезжал оттуда, у парадного въезда уже была полиция. Некоторое время туда нельзя будет возвращаться.

Оставался еще Рик Кински, парень, с которым стала встречаться Джулия после того, как мы с ней расстались. Я знал его – худой, с усами, интеллектуального типа, с толстыми стеклами очков и так далее. Он работал в книжном магазине, куда я заходил пару раз. Может быть, ему что-нибудь известно о Картах или о том, как Джулия попала в ситуацию, результатом которой стала ее ужасная гибель.

Я еще какое-то время предавался этим малоприятным размышлением, потом спрятал Карты. Я пока не собирался баловаться с ними. Сначала я намеревался собрать всю возможную информацию.

Я направился к машине.

По дороге я напомнил себе, что тридцатое апреля еще не кончилось. Возможно. И не считает, что сегодняшняя утренняя попытка была направлена именно против меня. Тогда у него остается еще достаточно времени, чтобы попытаться еще раз. К тому же у меня возникло такое чувство, что, если я начну подбираться поближе к П, он может забыть о регулярных датах и воспользоваться любой возможностью, чтобы вцепиться мне в глотку. Поэтому я решил, что начиная с данного момента и впредь мне следует держаться настороже, так сказать перейти на осадное положение до тех пор, пока я не разберусь с этой историей. И все мои силы теперь будут направлены на то, чтобы в ней разобраться. Мне надо уничтожить врага, и как можно скорее. Это вопрос жизни или смерти.

Должен ли я искать совета?

Я не был уверен в этом. И, собственно, даже если и так, то у кого? Я еще ужасно много чего не знал ни о своем происхождении, ни о наследстве.

Я решил, что с этим не стоит торопиться. Нужно приложить максимум усилий, чтобы самостоятельно разобраться с этим делом. Кроме того, это будет как бы возможностью потренироваться. Там, откуда родом, необходимо уметь разбираться с неприятными историями.

Я вел машину, отыскивая взглядом будку таксофона, стараясь не думать о Джулии, такой, какой я ее видел в последний раз.

С запада наползало несколько облачков.

Рядом с невидимым Фракиром тикали на запястье часы. По радио передавали нерадостные международные новости.

Я остановился у аптеки, попытавшись через телефон связаться с мотелем Люка, но его не оказалось в номере. Я съел в кафе аптеки бутерброд с майонезом, помидорами и ветчиной, запив молочным коктейлем и снова попытал счастья с телефоном.

Его снова не было.

Ладно. Поймаю его попозже.

Я направился в город. Насколько я помнил, Рик работал в книжном магазине под названием «Всякая всячина».

Подъехав, я обнаружил, что магазин работает.

Припарковав машину за пару кварталов от этого места, я вернулся к магазину пешком. Всю дорогу я напряженно следил за обстановкой вокруг, но никаких признаков опасности или слежки обнаружить не удалось.

Пока я шагал к магазину, моего лица коснулся прохладный ветерок, намекая на возможность дождя. Сквозь окна магазина я увидел Рика, который что-то читал, сидя за высоким прилавком. Больше в магазине я через окно никого не заметил.

Когда я вошел, над дверью прозвенел колокольчик, и он поднял голову. Он выпрямился и его глаза расширились, когда я подошел.

– Привет, – кивнул я.

Я помолчал немного, давая ему время успокоиться.

– Рик, ты, наверное, меня не помнишь?

– Мерль Кори, – негромко произнес он.

– Правильно.

Я облокотился о прилавок, и он подался назад.

– Я хотел попросить тебя об одной услуге. Ты не мог бы сообщить мне кое-какие сведения?

– Какого рода?

– Это касается Джулии, – сказал я.

– Послушай, – он удивленно взглянул на меня, – я ведь к ней не подходил, пока вы не расстались.

– Да нет, – махнул я рукой, – ты не понял. Дело не в этом. Это меня не интересует. Но на прошлой неделе она пыталась связаться со мной и…

Он покачал головой.

– Я не виделся с ней уже месяца два.

– Вот как?

– Да. Мы с ней больше не встречаемся. Разные интересы, понимаешь?

– А когда вы еще виделись, она была здорова, все было в порядке?

– Думаю, да.

Я посмотрел ему прямо в глаза, и он поспешно отвел глаза. Мне очень не понравилось это его «думаю».

Я понял, что он меня боится, и решил разобраться, почему.

– Что ты имеешь в виду, говоря «разные интересы»? – осведомился я.

– Ну, она стала немного со странностями, понимаешь? – уклончиво ответил он.

– Не понимаю. Расскажи.

Он провел языком по губам и посмотрел в сторону.

– Я не хочу неприятностей, – заявил он.

– Я тоже, – я удивленно посмотрел на него. – Так в чем же дело?

– Ну… понимаешь… – промямлил он, – она испугалась.

– Испугалась? Чего?

– Тебя.

– Меня?! Глупости! Я никогда и ничего такого не делал, чтобы напугать ее. А что она говорила?

– Открыто она никогда и ничего не говорила, но я замечал, что с ней происходит, когда только упоминалось твое имя. А потом появились эти ее увлечения…

– Ты меня запутал, – сказал я устало. – Совершенно. Она стала себя странно вести? Увлечения? Какого рода? Что, собственно, происходило? Поверь мне, я в самом деле ничего не понимаю, но я хотел бы разобраться.

Он поднялся и направился в глубину магазина, бросив взгляд на меня через плечо, тем самым словно приглашая следовать за ним.

Я пошел.

Он прошел полки с книгами по народной медицине, военному искусству, по воспитанию… Наконец мы добрались до дальней секции, где располагались книги по оккультизму.

– Вот, – сказал он. – Она взяла почитать кое-что из этого, потом принесла назад и взяла еще.

Я пожал плечами.

– И это все? Ну и что? Что в этом странного?

– Но она в самом деле начала этим заниматься.

– Да? Что ж, этим занимаются тысячи людей.

– Извини, – прервал он меня, – я хочу закончить. Она начала с теософии, даже посещала собрания местной общины. Но с этим она довольно быстро порвала, однако там успел познакомиться с другими людьми. Очень скоро она уже водилась с суфисом, гарджефианами… У нее даже был знакомый шаман.

– Интересно, – заметил я. – А как с йогой?

– Нет, она ею не занималась. Когда я задал ей такой вопрос, она ответила, что ее интересует сила, а не самадхи. Во всяком случае, она продолжала заводить все более странные знакомства. Атмосфера для меня сделалась слишком уж разряженной, тогда я и сказал ей: «Прощай».

– Любопытно… – протянул я задумчиво.

– Вот, – внезапно сказал он, – взгляните на это.

И он бросил мне книгу в черном переплете, сделав при этом шаг назад. Я едва успел поймать ее. Это была Библия. Я полистал ее, раскрыл на странице с данными издательства и недоуменно взглянул на Рика.

– Какое-то особенное издание?

Он вздохнул.

– Нет. Прошу прощения.

Он забрал у меня книгу и поставил ее на полку.

– Одну минуту, – сказал он.

Он вернулся к прилавку и вынул откуда-то картонный плакатик, на котором значилось: «Только что вышел. Магазин откроется в…» Здесь же был нарисованный циферблат часов с подвижными стрелками. Он поставил время на них на полчаса от настоящего момента, повесил плакат на витрину, потом закрыл дверь и жестом пригласил меня пройти вглубь магазина.

Мы пришли в комнату, в которой стоял письменный стол, пара стульев, а на полу картонные коробки с книгами. Он сел за стол и кивнул на другой стул. Я сел.

Он включил автосекретаря, отвечающего по телефону, убрал со стола кипу бланков и писем, потом открыл ящик и достал оттуда бутылку «Кьянти».

– Как насчет того, чтобы пропустить по стаканчику? – спросил он.

– Конечно. Благодарю.

Он поднялся и скрылся в маленькой туалетной комнате, где сполоснул под краном пару взятых с полки стаканов. Вернувшись в комнату, он наполнил оба стакана и подвинул один ко мне. Оба были из «Шератона».

– Извини, что я бросил в тебя Библию, – сказал он, смущенно взглянув на меня.

– Я ничего не понял… У тебя был такой вид, словно ты ждал, что я исчезну в облаке дыма.

Он кивнул.

– Знаешь, я думаю, что она искала власть над сверхъестественными силами, и что это каким-то образом связано с тобой. Ты занимаешься каким-нибудь видом оккультизма?

– Нет.

– Иногда она такое говорила… словно ты на самом деле мог быть сверхъестественным существом.

Я расхохотался вместо ответа, он через несколько мгновений последовал моему примеру.

– Ну, не знаю… – сказал он. – В мире много странного. Конечно, все они не могут быть правы, но…

Я пожал плечами.

– Кто знает? «Есть многое на свете, друг Горацио…» Так, значит ты думаешь, она искала какую-то систему, которая дала бы ей силу защититься от меня?

– По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.

Я отпил вина.

– Но это же чепуха, – сказал я.

Однако уже произнеся эти слова, я чувствовал, что они не так уж далеки от правды.

Если это я толкнул ее на тропу, которая привела ее к гибели, тогда на мне лежала ответственность за ее смерть.

Теперь к боли присоединилась и вина.

– Рассказывай уж все до конца, – сказал я устало.

– Да я уже вроде все сказал, – вздохнул Рик. – Мне надоело находиться среди людей, с упоением ночи на пролет обсуждавших всякую астральную чепуху, и я решил, что мне лучше уйти.

– И это все? Но она нашла нужную систему, нужного гуру? Что же случилось в конце?

Он сделал глоток вина и долго молча смотрел на меня.

– Я в самом деле был к ней очень привязан, – сказал он.

– Я и не сомневался в этом.

– Таро, Каббала, Золотой Рассвет, Кроулы, Форчун – вот чем она занималась в конце.

– И застряла на этом?

– Точно сказать не могу, но думаю, что да. Я ведь не очень вникал во все это.

– Так… Следовательно ритуальная магия.

– Вероятно.

– Кто же этим занимается?

– Множество народу.

– Я имею в виду, кого нашла Джулия. Ты слышал имя?

– Кажется, Виктор Мелман.

Он вопросительно посмотрел на меня, но я покачал головой.

– Извини, но я впервые слышу это имя. Я не лгу.

– Это странный человек, – задумчиво проговорил Рик.

Он сделал еще глоток и откинулся на спинку стула, сцепив пальцы за шеей, выставив локти наружу и вперед. Взгляд его устремился куда-то вдаль.

– Знаешь, я слышал, что о нем многие так отзывались, среди них многие, заслуживающие полного доверия, говорили, что в нем в самом деле имелось нечто… что он чем-то таким владеет… каким-то озарением, обладает особой силой… что он может стать великим учителем… Но у него масса проблем – комплексы, неуравновешенность, знаешь, все такое, что сопутствует обычно особым способностям, и это скользкая сторона. Поговаривали, что на него заведено криминальное досье, что он живет под чужим именем и что он гораздо лучше знаком с полицией, чем с магией… Впрочем, все это лишь по разговорам, понимаешь? Не знаю. А официально он – художник, и довольно хороший. Во всяком случае, его полотна неплохо раскупаются.

– Ты был с ним знаком?

Последовала пауза.

– Да.

– И каковы твои личные впечатления?

– Не знаю… Боюсь, что я лицо предвзятое. Я не хотел бы…

Я покрутил стакан в руке.

– Все же…

– Ну, я однажды хотел у него заниматься, но он меня выгнал.

– Значит, и ты с этим связан?

Я думал…

– Я ни с чем не связан, – резко ответил он. – Я хочу сказать, что я все попробовал в свое время. У каждого бывают какие-то периоды увлечений, не так ли? Мне нужно было развиваться, двигаться дальше, как всем и каждому. Но я не нашел своего пути.

Он жадно отхлебнул вина.

– Иногда мне казалось, что в самом деле существует какая-то сила, какая-то скрытая реальность, к которой я уже могу почти прикоснуться. Почти… Но потом все исчезало, а оставалась куча дерьма, обыкновенный самообман. Да, иногда мне казалось, что я чего-то достиг. Но проходило несколько дней, и я сознавал, что лгал сам себе.

– Но все это было до того, как ты познакомился с Джулией?

Он кивнул.

– Да. Может быть, нас это какое-то время и связывало. Мне до сих пор интересно поболтать о всякой чепухе, хотя я больше в нее не верю. Потом… потом она стала относиться к этому слишком серьезно, а мне по старой дорожке катиться уже не хотелось.

– Понимаю.

Он осушил стакан и снова наполнил его.

– В этом ничего нет, – продолжал он. – Существует бесконечное число путей самообмана или иррационального превращения вещей в то, чем на самом деле они являются. Наверное мне хотелось волшебства, но настоящего волшебства в мире не существует.

– Зачем же ты тогда бросил в меня Библию?

Он фыркнул.

– С таким же успехом это мог быть Коран или Веды. Было бы забавно посмотреть, как ты исчезаешь в огненной вспышке. Но, увы! Я напрасно старался…

Я улыбнулся.

– Как мне найти Мелмана?

– Минуточку… где-то здесь у меня… – он открыл ящик стола и достал небольшую записную книжку, полистал ее, потом записал для меня адрес на библиографическую карточку и протянул ее мне. Потом он отпил еще глоток вина.

– Благодарю.

– Это адрес его мастерской, но он там не живет, – пояснил Рик.

Я кивнул и поставил на стол свой стакан.

– Я тебе очень благодарен.

Он приподнял бутылку.

– Еще немного?

– Нет, спасибо.

Он пожал плечами и налил себе.

Я поднялся.

– Ты понимаешь, – медленно проговорил он, – это так грустно…

– Что именно?

– Что в мире нет волшебства, никогда не было, наверное, никогда и не будет.

– Это скверно, – согласился я.

– Ведь тогда мир был бы гораздо более интересным.

– Да.

Я повернулся, намереваясь уходить.

– Сделай мне одолжение, – попросил он.

– Какое?

– Когда будешь уходить, поставь указатель в витрине на три часа и захлопни за собой дверь.

– Конечно.

Я оставил его за столом в кабинете и сделал так, как он просил. Небо стало заметно темнее, а ветер еще холоднее. Я еще раз попробовал позвонить Люку из таксофона на углу, но и на этот раз мне никто не ответил.

Мы были тогда счастливы… Даже странно, как все удачно складывалось. Погода – само совершенство, и все, что мы задумали, получалось не хуже. Вечером мы пошли в гости, там было так весело… Потом мы ужинали в прелестном местечке, которое обнаружили совершенно случайно. Мы долго сидели за бокалами с вином, не желая, чтобы день кончался, потом решили продолжить эту полосу удач и поехали на пустынный берег, где сидели, плавали, смотрели на луну, а ветер легонько шевелил наши волосы. А потом… потом я сделал одну вещь, которую не должен был ни в коем случае делать. Но разве Фауст не считал, что прекрасное мгновение стоит души?

– Пойдем, – сказал я.

Я метко отправил пустую банку из-под пива в контейнер для мусора и поймал Джулию за руку.

– Отправимся на прогулку.

– Куда же? – спросила она.

Я помог ей подняться.

– В волшебную страну, – сказал я, – в далекий сказочный предел, в Эдем. Идем же!

Она рассмеялась и позволила мне вести ее.

Мы пошли вдоль кромки берега к тому месту, где полоса песка сужалась.

Луна висела в небе роскошная и желтая, а море словно пело мою любимую песню.

Мы шагали рука об руку, пока неожиданный поворот тропинки не увел нас в сторону от полосы песка. Я стал искать глазами пещеру, которая должна была вот-вот появиться, высокая, узкая пещера.

– Пещера, – объявил я минуту спустя. – Давай войдем?

– Там темно…

– Вот и прекрасно.

И мы вошли в пасть пещеры.

Шагов шесть нам еще светила заглянувшая в пещеру луна, и за это время я успел заметить поворот налево.

– Сюда, – уверенно произнес я.

– Но здесь так темно!

– Естественно. Держись за мою руку покрепче. Все будет в порядке.

Еще пятнадцать или двадцать шагов – и справа что-то неясно засветилось.

Я повел Джулию к повороту, и по мере нашего продвижения вперед, свет становился все ярче.

– Мы можем заблудиться, – негромко проговорила она.

– Я никогда не заблужусь, – успокоил ее я.

Свет становился все ярче. Еще поворот, короткий коридор, и мы оказались у подножия горы. Ниже виделся лес, и солнце прошло уже половину утреннего пути над деревьями этого леса.

Джулия замерла, широко раскрыв голубые глаза.

– День! – изумленно воскликнула она.

– Темпус фугит, – ответил я. – Идем.

Некоторое время мы шли через лес, слушая песни птиц и ветра в ветвях, темноволосая Джулия и я. Немного спустя я провел ее через каньон цветных трав и камней, по дну которого протекал хрустальный ручей, впадавший в реку.

Мы шли вдоль реки, пока не оказались у обрыва, уходящего вдаль, полного радуг от падающей воды и туманов.

Стоя на гребне водопада, глядя на обширную долину у наших ног, мы увидели шпили и купола города, золотые и сверкающие, как бриллианты, смутно проступающие сквозь утренний туман.

– Где мы? – шепотом спросила Джулия.

– Прямо за поворотом, – ответил я. – Идем.

И я повел ее влево по тропинке, которая вела нас обратно вдоль обрыва, пока мы не миновали водопад. Тени и алмазные брызги, мощный рев, а потом еще большая мощь тишины…

Наконец мы вошли в туннель, поначалу влажный, потом высохший по мере того, как мы поднимались выше.

Туннель вывел нас в галерею, открытую с левой стороны, глядевшую в ночь, где ярко сияли звезды…

Зрелище было грандиозное. Сияние незнакомых созвездий было настолько мощным и ослепительным, что наши фигуры отбрасывали тени на стену позади нас.

Она облокотилась на низкий парапет, ее кожа словно светилась изнутри, как редкий сорт мрамора, она смотрела вниз.

– Они и там, внизу, – прошептала она, – и по обе стороны! Внизу тоже ничего нет, кроме звезд! И по сторонам…

– Да. Красиво, правда?

Мы долго стояли там, любуясь этим необыкновенным зрелищем, пока мне, наконец, не удалось убедить Джулию пройти дальше по туннелю. Теперь он сразу же вывел нас на поверхность, и мы оказались перед руинами древнего амфитеатра. Под небом позднего полудня мраморные скамьи, все в трещинах, и рухнувшие колонны оплел вьющийся плющ. Тут и там лежали разбитые статуи, словно низвергнутые землетрясением.

Выглядело это чертовски живописно. Я думал, что ей это должно понравиться, и не ошибся. Мы по очереди усаживали друг друга на почетное место и произносили со сцены речь.

Акустика здесь была превосходная.

Потом мы шли дальше, рука в руке, по мириаду троп под разноцветными небесами пока не оказались наконец на берегу тихого озера. Над дальним берегом висело заходящее оранжевое солнце. Справа неярко блестели какие-то скалы. Мы нашли удобное местечко, где мох и папоротники образовали естественную подушку. Я обнял ее, и мы долго стояли, и ветер в ветвях деревьев играл на лютне, а ему контрапунктировали невидимые птицы.

Потом, немого позже, я расстегнул ее блузу.

– Прямо здесь? – спросила она.

– Мне здесь нравится. А тебе – нет?

– Здесь очень красиво. Ладно. Подожди минутку…

Мы опустились на подушку из мхов и любили друг друга, пока нас не укрыли тени. А потом она заснула, как я и хотел.

Я наложил на нее заговор, чтобы она не проснулась, потому что начал сомневаться в собственном благоразумии и в том, следовало ли предпринимать это путешествие. Потом я оделся сам и одел Джулию, и поднял ее на руки, чтобы отнести ее обратно на наш берег. На этот раз я выбрал самый короткий путь.

На берегу, на том месте, где мы вышли, я положил ее на песок и сам растянулся рядом.

Скоро я уснул.

Мы проснулись только когда взошло солнце и нас разбудили голоса пришедших на пляж людей.

Джулия села и посмотрела на меня.

– Эта ночь… – сказала она, – она не могла быть только сном, но и явью тоже быть не могла, правда?

– Думаю, что так, – улыбнулся я в ответ.

Она нахмурилась.

– С чем именно ты согласен? – спросила она.

– Конечно с тем, что нам просто необходимо позавтракать, – ответил я.

– Пойдем поедим чего-нибудь, а?

– Погоди минутку. Она положила мне руку на плечо.

– Этой ночью… случилось что-то необыкновенное. Что это было?

– Зачем же убивать волшебство словами? Пойдем лучше завтракать.

Потом она не раз пыталась расспросить меня об этой ночи, но я был тверд и отказывался вести разговор на эту тему. Во всем был, конечно, виноват я сам. Не следовало мне вообще отправляться с ней на эту прогулку. И в нашей последней соре-споре, после которой мы расстались, этот факт сыграл свою роль…

Теперь размышляя обо всем этом, я осознал вдруг, что дело не только в этой моей древней глупости. Я осознал, что я любил Джулию и, что еще хуже, до сих пор ее люблю. И если бы я не придумал этой прогулки или хотя бы признал справедливость ее обвинений в том, что я был волшебником, она не встала бы на эту тропу, по которой пошла, не стала бы искать пути к собственной власти, вероятно, для защиты. И она сейчас была бы жива…

Я закусил губу и заплакал. Потом обошел тормозившую передо мной машину и промчался на красный свет. Если я убил свою любовь, то я не был уверен, что не случится обратное.