Текст книги "Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 63 страниц)

– Я способен позаботиться о себе, Мандор.

– Ты мог бы даже обмануть меня.

Я пожал плечами, встал, подошёл к перилам и посмотрел вниз, на звезды.

После долгого молчания он окликнул меня:

– У тебя есть идеи получше?

Но я не ответил, потому что именно об этом и думал. Я размышлял о том, что сказал Мандор о моих слабых местах и об отсутствии подготовленности, и как раз готовился сделать вывод, что он прав, что все, случившееся со мной вплоть до этого момента, за исключением, может быть, умыкания Ясры из Замка, является результатом действия разных обстоятельств. Я намного больше подвергался воздействию, чем действовал сам. Признаться, все происходящее слишком быстро развивалось. Но всё равно я не включал в свои планы уход в подполье, чтобы там поразмыслить, разузнать о своих врагах и нанести ответный удар. Кажется, было что-то, что я могу сделать…

– Если учитывать обстоятельства, – сказал он, – то ты окажешься в выгодном положении, если будешь играть наверняка.

Вероятно, с позиции рассудка, безопасности и осторожности он был прав. Но он принадлежал исключительно ко Дворам, а у меня имелись дополнительные обязательства, к которым он не имел отношения. Вполне возможно, что я смогу выработать собственный план действий, способный, может быть, даже благодаря моей связи с Люком, помочь усилить безопасность Эмбера. Пока существовал такой шанс, я чувствовал себя обязанным не отступить. И, помимо этого, моё любопытство было слишком возбуждено, чтобы самому отстраниться от ответов на все вопросы.

Обдумывая, как лучше всего объяснить ход моих мыслей, я снова подвергся вызову. Вызов походил на вопрос, скребущийся, словно кошка, в дверь, ощущение усиливалось, отметая в сторону все прочие соображения, и, наконец, я понял, что кто-то, через Козырь, пытается связаться со мной из очень отдалённого места. Я предположил, что запрос может исходить от Рэндома, беспокоящегося и желающего выяснить, что же случилось после моего отправления из гостиницы Эмбера. Поэтому я настроился на приём, приготовившись к контакту.

– Мёрли, что стряслось? – спросил Мандор, но я поднял руку, показывая, что занят. И краем глаза увидел, что он положил салфетку на стол и поднялся на ноги.

Видение постепенно стало чётче и я узнал Фиону, строгую на вид. За спиной её громоздились скалы, над головой было бледно-зелёное небо.

– Мерлин? – обратилась она. – Ты где?

– Далеко, – ответил я. – Это долгая история. Что произошло? Где ты?

Она мрачно улыбнулась.

– Далеко, – ответила она.

– Мы, кажется, выбрали очень живописные места, – отметил я. – Ты подобрала небо в тон к своим волосам.

– Хватит! – отрубила она. – Я вызвала тебя не для обмена впечатлениями о путешествиях.

В этот момент Мандор подошёл и встал рядом со мной, положив мне руку на плечо, что едва ли согласуется с его характером, так как считается бестактным поступком, когда вмешиваются в разговор по Козырю – это всё равно, что снять трубку параллельного телефона и встрять в чужой разговор. Тем не менее…

– О-го-го! – воскликнул он. – Не будешь ли ты любезен представить меня, Мерлин?

– Кто? – спросила Фиона. – Это кто такой?

– Это мой брат Мандор, – уведомил я её. – Из Дома Савалла при Дворах Хаоса. Мандор, это моя тётка Фиона, принцесса Эмбера.

Мандор поклонился.

– Я слышал о вас, принцесса, – сказал он. – Мне действительно очень приятно с вами познакомиться.

Глаза её на миг расширились.

– Я знаю об этом Доме, – ответила она, – но понятия не имела, что Мерлин в родстве с ним. Рада с вами познакомиться.

– Как я понимаю, возникла какая-то проблема, Фи? – спросил я.

– Да, – ответила она, взглянув на Мандора.

– Я удивляюсь, – сказал он. – Для меня было большой честью встретиться с вами, принцесса. Я желал бы, чтобы вы жили немного поближе к Грани.

Она улыбнулась.

– Подождите, – попросила она, – это не связано ни с какими государственными тайнами. Вы проходили Логрус?

– Да.

– …И, как я понимаю, вы сошлись не для того, чтобы подраться?

– Едва ли, – ответил я.

– В таком случае, я буду рада узнать также и его взгляд на проблему. Вы готовы явиться ко мне, Мандор?

Он снова поклонился и я подумал, что он чуточку переигрывает.

– Куда угодно, сударыня, – ответил он.

– Тогда идите, – предложила она и протянула левую руку. Я схватился за неё, а Мандор протянул руку и коснулся её запястья. Мы шагнули вперёд.

Очутились мы на каменистой равнине, было ветрено и немного холодновато. Откуда-то издалека доносился приглушённый рёв, как от мотора с глушителем.

– Ты в последнее время связывалась с кем-нибудь из Эмбера? – спросил я её.

– Нет, – отрезала она.

– Твой отъезд был несколько внезапным.

– На то были причины.

– Ты узнала Люка?

– Ты теперь знаешь, кто он такой? А другие?

– Я сообщил Рэндому, – ответил я. – И Флоре.

– Значит, знают все, – заключила она.

– Я отбыла в спешке и захватила с собой Блейза, потому что следующими в списке Люка должны идти мы. В конце концов, я пыталась убить его отца и это мне почти удалось. Мы с Блейзом приходились Бранду ближайшими родственниками, а повернули против него.

Она обратила проницательный взгляд в сторону Мандора и тот улыбнулся.

– Как я понимаю, – уведомил он её, – прямо сейчас Люк пьёт пиво с Котом, Додо, Гусеницей и Белым Кроликом. Также я понимаю, что раз его мать находится в плену в Эмбере, то против вас он бессилен.

Она снова посмотрела на меня.

– Ты и впрямь не сидел без дела, – заметила она.

– Стараюсь…

– …Так что вам, вероятно, можно вернуться без опаски, – продолжил Мандор.

Она улыбнулась ему, а затем снова взглянула на меня.

– Твой брат, оказывается, хорошо информирован, – заметила она.

– Он тоже член семьи, – сказал я. – И мы всю жизнь имеем привычку присматривать друг за другом.

– Всю его жизнь, или твою? – уточнила она.

– Мою, – ответил я. – Он действительно старше меня.

– Что такое плюс минус несколько веков? – отмахнулся Мандор.

– Думается, я почувствовала определённую зрелость духа, – заметила словно между прочим Фиона. – И я намерена доверить вам больше, чем собиралась.

– Это с вашей стороны вполне разумно, – ответил он, – и я ценю такое проявление доверия…

– …но предпочли бы, чтобы я не перебирала с этим?

– Точно.

– Я не намерена испытывать вашу лояльность к родине и трону, – успокоила она его, – при таком коротком знакомстве. Это относится к Эмберу и к Хаосу, и я не вижу в этом деле никакого конфликта.

– Я не сомневаюсь в вашей осмотрительности. Я лишь хотел сделать ясной свою позицию.

Она вновь повернулась ко мне.

– Мерлин, – объявила она, – думаю, ты мне солгал.

Я поймал себя на том, что хмурю лоб, пытаясь вспомнить случай, когда я мог ввести её в заблуждение, и покачал головой.

– Если я и соврал, – сказал я, – то не помню этого.

– Это произошло несколько лет назад, – пояснила она, – когда я просила тебя попробовать пройти Лабиринт твоего отца.

– О… – сказал я и почувствовал, что краснею и гадаю, заметно ли это при здешнем странном освещении.

– Ты воспользовался тем, что я рассказала тебе о сопротивлении Лабиринта, – продолжала она, – и притворился, что он не даёт тебе ступить на него. Но ведь не было никаких видимых признаков сопротивления, вроде тех, что возникли, когда на него попыталась ступить я.

Она посмотрела на меня, словно ожидая подтверждения.

– И? – не выдержал я…

– …и, – продолжала она, – теперь это стало ещё важнее, чем тогда, и я должна знать, мухлевал ли ты в тот день.

– Да, – признался я.

– Почему?

– Если бы я ступил на него, – объяснил я, – мне бы пришлось его пройти, хочу я этого или нет. Кто знает, куда он мог завести и что могло за этим последовать? У меня почти закончились каникулы и я спешил вернуться в университет. У меня не было времени на то, что могло бы последовать за прохождением Лабиринта. А сказать тебе, что возникли затруднения, показалось мне самым изящным способом избавиться от поставленной задачи.

– Я думаю, дело тут не только в этом, – сказала она.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, что Корвин рассказал тебе о нем нечто такое, чего не знают остальные члены семьи, или, в крайнем случае, что он оставил тебе послание. Я думаю, ты знаешь об этом деле больше, чем признаешься.

Я пожал плечами.

– Извини, Фиона. Я не властен над твоими подозрениями, – сказал я. – Мне бы хотелось оказать посильную помощь в этом вопросе.

– Ты можешь оказать её, – ответила она.

– Скажи мне, как?

– Идём со мной к новому Лабиринту. Я хочу, чтобы ты прошёл его.

Я покачал головой.

– У меня есть масса куда более неотложных дел, – возразил я ей, – чем удовлетворять твоё любопытство по части того, что сделал мой отец много лет назад.

– Это больше, чем любопытство, – сказала она. – Я уже однажды говорила тебе, что, по-моему, он и является причиной частых межтеневых гроз.

– А я указал тебе на вполне веские доводы в пользу того, что грозы вызваны чем-то иным. Я считаю, что это следствие частичного разрушения и воссоздания старого Лабиринта.

– Иди, пожалуйста, за мной, – сказала она, повернулась и полезла по скалам.

Я взглянул на Мандора, пожал плечами и последовал за ней. Мандор пошёл следом.

Мы поднялись к неровной низменной каменной стене. Фиона добралась до неё первой и направилась к косому карнизу, располагавшемуся примерно посередине стены. Она шла по нему до тех пор, пока не добралась до того места, где каменную стену расколола широкая У-образная расселина. Затем она встала спиной к нам, и свет зелёного неба переливался странными оттенками в её волосах.

Я подошёл поближе и посмотрел туда, куда смотрела она. На поверхности долины, откуда мы пришли, немного ниже и влево от стены, крутилась, словно волчок, большая чёрная воронка. Кажется, воронка и являлась источником слышимого рёва. Земля вокруг неё заметно потрескалась. Некоторое время я пристально разглядывал это явление, но воронка не изменила ни формы, ни положения. Наконец я прочистил горло.

– С виду похоже на большой торнадо, – сообщил я – Но он не двигается.

– Вот поэтому-то я и хочу, чтобы ты прошёл новый Лабиринт, – сказала она мне. – Я думаю, он доберётся до нас, если мы не доберёмся до него первыми.

3

Если бы у вас был выбор между способностью замечать ложь и способностью открывать истину, что бы вы выбрали? Было время, когда я думал, что это разные способы сказать одно и то же, но я больше так не считаю. Большинство моих родственников, например, столь же хорошо видят насквозь разные увёртки, как и прибегают к ним. Однако, я не совсем уверен, что их волнует истина. С другой стороны, я всегда чувствовал, что в поиске истины есть что-то благородное, особенное и почётное – чем я сам пробовал заняться, когда проектировал Колесо-Призрак. Мандор, однако же, заставил меня усомниться.

Конечно, на самом деле все обстояло далеко не так чётко и определённо. Я знаю, что данная ситуация не чистая, а скорее констатация психологической установки. И все же, я вдруг стал допускать, что возможны крайности – до грани безрассудного риска – и чересчур уж долго позволил дремать своим определённым критическим свойствам.

Поэтому я и задумался, что стоит за просьбой Фионы.

– Что делает его угрозой? – спросил я.

– Это теневая гроза в форме торнадо, – сказала она.

– Такое бывало и раньше, – ответил я.

– Верно, – отозвалась она. – Но они имеют тенденцию передвигаться по Отражениям. А эта тоже распространяется на область Отражений, но совершенно стационарна. Впервые она появилась несколько дней назад и с тех пор никак не изменилась.

– А какой это срок по времени Эмбера? – спросил я.

– Наверное, полдня. А что?

– Не знаю. Просто любопытно, – пожал я плечами. – И все же я не вижу, почему она является какой-то угрозой?

– Я говорила тебе, что такие грозы стали часты с тех пор, как Корвин начертил добавочный Лабиринт. И теперь они изменяются как по своему характеру, так и по частоте. Требуется поскорее понять тот Лабиринт.

Миг быстрого размышления показал мне, что тот, кто обретёт власть над отцовским Лабиринтом, станет хозяином каких-то страшных сил. Или их хозяйкой.

Поэтому я сказал так:

– Предположим, я пройду его. А что потом? Насколько я помнил по рассказу отца, я просто закончу путь в середине, точно так же, как в Лабиринте Эмбера. Что из этого узнаешь?

Я вглядывался в её лицо, отыскивая какие-нибудь признаки проявления чувств, но мои родственники чересчур хорошо владеют собой и не склонны выдавать себя таким примитивным образом.

– Как я понимаю, – напомнила она, – Бранд сумел козырнуться в него, когда Корвин находился в центре.

– Я это знаю.

– …Поэтому, когда ты доберёшься до центра, я смогу пройти по Козырю.

– Думаю, сможешь. И тогда в середине Лабиринта будут стоять двое.

– …а оттуда мы будем в состоянии отправиться в место, куда нельзя добраться ни из какой точки Эмбера или Отражений.

– Куда же? – осведомился я.

– В изначальный Лабиринт, стоящий за этим.

– Ты уверена, что такой существует?

– Должен. Такая конструкция по самой своей природе обязана существовать, но не здесь, а на более основном уровне реальности.

– И зачем же мы отправимся туда?

– Именно там скрыты его секреты, вот там-то и можно узнать самые сокровенные тайны его магии.

– Понятно, – протянул я. – А что потом?

– Как что? Там мы сможем узнать, как избавиться от бед, вызванных этой штукой, – ответила она.

Глаза её сузились.

– Мы, конечно же, узнаем, что сможем. Мощь есть мощь, и она представляет собой угрозу, пока не поймёшь её.

Я медленно кивнул.

– Но прямо сейчас действует множество факторов, куда более реальных по части угрозы, – заметил я. – Этому Лабиринту придётся подождать своей очереди.

– Даже если он предоставит силы, нужные тебе, чтобы разделаться с другими проблемами? – спросила она.

– Даже при этом, – подтвердил я. – Предприятие это может оказаться длительным и я считаю, что на это у меня времени нет.

– Но ты же не знаешь этого наверняка.

– Верно. Но коль скоро я ступлю на него, назад будет уже не свернуть.

Я не добавил, что не собираюсь брать её в изначальный Лабиринт, а потом предоставлять там самой себе. В конце концов, она уже однажды попробовала свои силы в коронации монархов. И если бы в те дни Бранд сумел сесть на трон Эмбера, она сейчас стояла бы строго за него, что бы ни говорила по этому поводу сейчас. Поэтому она собиралась затем попросить меня доставить её в изначальный Лабиринт, но сообразила, что я уже обдумал этот вариант и отверг его. Не желая потерять лицо, получив отказ, она вернулась к первоначальным аргументам.

– Я предлагаю тебе обдумать вопрос со временем сейчас, – сказала она.

– Если только ты не желаешь увидеть, как вокруг рвутся миры.

– Ты говоришь это уже не в первый раз, – ответил я. – И я не верю тебе и сейчас. Я по-прежнему думаю, что возросшая активность теневых гроз является следствием повреждения и ремонта изначального Лабиринта. А также думаю, что если мы станем экспериментировать с новым Лабиринтом, о котором ничего не знаем, то можем ухудшить дело, а не улучшить…

– Я не хочу экспериментировать с ним, – перебила она. – Я хочу изучить его.

Между нами вдруг сверкнул Знак Логруса. Должно быть, она тоже как-то увидела или почувствовала его, потому что отпрянула в тот же миг, что и я.

Я повернул голову, почти наверняка зная, что увижу.

Мандор поднялся на каменную стену с выступами, похожими на зубцы. Он стоял так неподвижно, словно был частью её, подняв руки. Я подавил желание крикнуть ему, чтобы он остановился. Он знал, что делал. И я был уверен, что он всё равно не обратит на меня ни малейшего внимания.

Я двинулся к месту, где он стоял, и посмотрел через его плечо на крутящуюся штуку над потрескавшейся равниной внизу. Сквозь образ Логруса я почувствовал тёмный ужасный напор силы, открытой мне Сухэем в его последнем уроке. Мандор теперь взывал к ней и вливал её мощь в теневую грозу. Неужели он не понимал, что высвобожденные им силы Хаоса будут распространяться до тех пор, пока не потекут по страшному руслу? Неужели он не видел, что если эта гроза – знамение Хаоса, то он превращает её в истинно чудовищное явление.

Гроза разрасталась. Громкость рёва увеличивалась. На воронку стало страшно смотреть.

Я услышал, как ахнула позади меня Фиона.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – крикнул я ему.

– Через минуту – другую узнаем, – отозвался он, опуская руки. Знак Логруса передо мной мигнул и пропал.

Некоторое время мы наблюдали за этой проклятой штукой, становившейся все более шумной.

Наконец я спросил:

– Что ты доказал?

– Что у тебя нет терпения, – ответил он.

В явлении этом не было ничего поучительного, но я продолжал наблюдать за ним. Внезапно шум стал перемежаться перебоями. Тёмная воронка вдруг задёргалась, вытряхивая куски набравшегося при сжатии мусора. Вскоре она восстановилась до первоначального размера и звук снова стал ровным.

– Как ты это проделал? – спросил я его.

– Я ничего не делал, – сказал он. – Он сам настроился.

– Такого не должно было быть, – отметила Фиона.

– Именно, – поддержал он.

– Я что-то потерял нить твоих рассуждений, – сказал я.

– Ей полагалось бы с рёвом двигаться дальше, работать сильнее после того, как Мандор усилил её, – пояснила Фиона. – Но её перенастроили, так как у управляющего этой штукой другие планы.

– …И этот феномен от Хаоса, – продолжал Мандор. – Ты мог это видеть по тому, как он черпал силы из Хаоса, когда я позволил это сделать. Но это вытолкнуло его за какой-то предел и пришла поправка. Кто-то там играет с самыми первозданными силами. Кто это, что и почему, я сказать не могу. Но думаю, что это указывает, что Лабиринт здесь не при чем. Он никак не может быть связан с играми Хаоса. Так что, вероятно, Мерлин прав. Я думаю, эта проблема имеет несколько иное происхождение.

– Ладно, – уступила Фиона. – Ладно. И с чем мы тогда остаёмся?

– С тайной, – ответил он. – Но едва ли тут есть непосредственная угроза.

В голове у меня зародилась одна мысль. Она легко могла оказаться неверной, хотя не рассказывать её я решил по другой причине. Она происходила из той области мышления, которую я не мог быстро исследовать, а выдавать идеи кусками я не люблю.

Фиона теперь сверлила меня горящим взглядом, но я сохранял вежливое выражение лица. Затем внезапно, видя, что дело её безнадёжно, решила сменить тему.

– Ты сказал, что оставил Люка в несколько необычной обстановке. Где именно он сейчас находится?

Последнее, что я хотел, это действительно разозлить её. Но я не мог натравить её на Люка в его нынешнем состоянии. Учитывая всё, что я знал, вполне может случиться, что она захочет убить его, просто чтобы перестраховаться. А смерти Люка я не хотел. У меня сложилось такое впечатление, что он, возможно, изменил свою позицию, и мне хотелось предоставить ему для этого все возможности, какие в моих силах. Мы все ещё были в долгу друг перед другом, хотя тут трудно вести счёт; кроме того, в какой-то мере сказывались былые дни товарищества. Учитывая, в каком состоянии я его оставил, пройдёт немалый срок прежде, чем он снова будет в приличной форме. И тогда я хотел о многом с ним поговорить.

– Извини, – сказал я. – В данную минуту он – мой протеже.

– Я считаю, что у меня тоже есть некоторый интерес в этом деле, – ответила она резким тоном.

– Конечно, – согласился я. – Но я чувствую, что мой больше, так что можем помешать друг другу.

– Я и сама могу судить об этих делах.

– Ладно, – сказал я ей. – Под действием наркотиков он оказался в мире грёз. Любые сведения, которые ты можешь от него получить, будут колоритными, но крайне разочаровывающими.

– Как это случилось?

– Чародей, по имени Маска, подсунул ему что-то, когда он находился в плену.

– Где это произошло? Я никогда не слышала о Маске.

– В месте под названием Замок Четырех Миров.

– Давно я не слышала упоминаний о Замке, – проговорила она. – Было время, когда в нём хозяйничал колдун по имени Шару Гаррул.

– Он теперь вешалка, – уведомил я её.

– Что?

– Долгая история, но нынче там командует Маска.

Она пристально посмотрела на меня и я могу утверждать, что она только-только начинает понимать, сколь многого она не знает касательно недавних событий. По-моему, она решила, какие именно из напрашивающихся вопросов ей следует задать раньше, когда я решил нанести ей удар, пока она ещё не восстановила равновесие.

– А как там Блейз? – спросил я.

– Ему намного лучше, я лечила его сама и теперь он быстро выздоравливает.

Я уже собирался спросить, где он находится, на что, как я знал, она откажется ответить. И будем надеяться, мы одновременно улыбнёмся, когда она увидит, к чему я клоню – нет адреса Блейза – нет и адреса Люка: мы сохраняем свои тайны и остаёмся друзьями.

– Эгей! – услышал я оклик Мандора, и мы дружно повернулись в том направлении, куда смотрел он – противоположное выемке.

Тёмный торнадо сжался до половины своего первоначального размера и продолжал уменьшаться прямо у нас на глазах. Он постоянно выливался и валился сам на себя, все съёживался и съёживался, и причём примерно через полминуты совсем пропал.

Я не мог подавить улыбки. Но Фиона этого даже не заметила. Она смотрела на Мандора.

– Ты думаешь, это из-за сделанного тобой? – спросила она его.

– Не могу судить об этом, – ответил он. – Но такое вполне возможно.

– Но говорит ли это тебе о чём-нибудь? – не отставала она.

– Наверное, тому, кто управлял торнадо, не понравилось, что я вмешиваюсь в его эксперимент.

– Ты действительно думаешь, что за этим стоит кто-то?

– Да.

– Кто-то из Дворов?

– Это кажется более вероятным, чем кто-то из вашего края мира.

– Полагаю, это так… – согласилась она. – У тебя есть какие-нибудь догадки относительно того, кто он такой?

Он улыбнулся.

– Понимаю, – быстро сказала она. – Ваше дело касается только вас. Но общая угроза затрагивает всех. Именно к этому я и клоню.

– Верно, – признал он. – Именно поэтому я и предлагаю расследовать это дело. Я в данный момент ничем не связан. А дело может оказаться забавным.

– Неудобно просить вас ставить меня в известность о том, что вы обнаружите, – сказала она, – когда неизвестно, чьи интересы с этим связаны.

– Я ценю вашу щепетильность, – ответил он. – Но насколько мне известно, условия договора все ещё в силе и никто при Дворах не может строить козни против Эмбера. Фактически… Если хотите, мы можем заняться этим вместе, по крайней мере на первых порах.

– Я располагаю временем, – сказала она.

– А у меня нет времени, – быстро вставил я. – Я должен заняться кое-каким неотложным делом.

Мандор переключил внимание на меня.

– Насчёт моего предложения… – намекнул он.

– Не могу, – сказал я.

– Отлично. Однако, разговор наш не завершён. Я свяжусь с тобой позже.

– Ладно.

Тут Фиона тоже посмотрела в мою сторону.

– Не забудь держать меня в курсе по части здоровья Люка и его намерений, – попросила она.

– Конечно.

– Тогда счастливо оставаться.

Мандор небрежно помахал мне и я ответил тем же. А затем пошёл, и как только скрылся из виду, стал смещаться.

Я нашёл дорогу к каменистому склону, где остановился и вытащил Козырь с Эмбером. Я поднял его, сосредоточил внимание и переправился, как только почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная будет пуста, но в данный момент меня это, в общем-то, не очень заботило.

Появился я неподалёку от Ясры, держащей на вытянутой левой руке плащ. Я нырнул в двери слева в пустой коридор и пошёл к чёрной лестнице. По дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегая говоривших. Мне удалось добраться до своих покоев незамеченным.

Единственной возможностью отдохнуть за время, казавшееся теперь полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул перед тем, как раскрепощённые под действием наркотика колдовские чары Люка вызвали меня через гигантский Козырь в бар «Зазеркалье». Когда? Учитывая всё, что я знал, это могло случиться вчера, а тот день был очень насыщенным и до этого происшествия.

Я закрыл дверь на засов, шатаясь, добрался до постели и рухнул на неё, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чего сделать, но я находился в неподходящем состоянии для этого. Я вернулся сюда потому, что безопаснее всего чувствовал себя именно в Эмбере, несмотря на то, что однажды Люк добрался до меня и здесь.

Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всей пережитой мною ахинеи увидеть настоящий вещий сон, а потом проснуться, полным озарений и ответов, подробно намечающих нужный курс действий. Я такого не увидел. Один раз я проснулся в лёгком страхе, не понимая, где я. Но, открыв глаза, я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как показалось, намного позже, я вернулся в мир бодрствующих постепенно, словно пленник, загоняемый все дальше и дальше на берег накатывающимися друг на друга волнами, пока наконец не очутился на берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше этого, пока не понял, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги, что доставило одно из шести величайших удовольствий в жизни. Затем я поспешно снял носки и отбросил их в угол комнаты. Почему у всех остальных ноги не болят? Я налил в таз воды и некоторое время размачивал ноги, а затем решил следующие несколько часов ходить босиком.

Наконец я поднялся, разделся, помылся, надел джинсы и любимую пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи. Я открыл ставни и выглянул наружу. Было темно. Из-за туч я даже по звёздам не мог догадаться, что сейчас – ранний вечер, поздняя ночь или почти утро.

В коридоре было очень тихо, и когда я проследовал к чёрной лестнице, оттуда не доносилось ни звука. В кухне тоже никого не оказалось, большие поленья лежали кучей в камине и тихо тлели. Я не хотел разводить огонь больший, чем необходимо для того, чтобы подогреть чайник, пока разыскивал немного хлеба и консервированных фруктов. В одном из громадных холодильников я также обнаружил банку с чем-то, похожим на грейпфрутовый сок.

Пока я сидел, согревая ноги и неспешно поедая хлеб, меня стало охватывать беспокойство. Я успел уже приняться за чай, прежде чем понял, что беспокойство растёт. Кажется, мне необходимо было что-то сделать, и все же я понятия не имел, что именно. Теперь, когда я получил передышку, она вызывала ощущение странности. Поэтому я решил снова все обдумать.

К тому времени, когда я покончил с едой, у меня сложились несколько планов. Первое, что я сделал – это прошёл в гостиную, где снял с Ясры все шляпы и плащи и подхватил её на руки. Позже, когда я нёс её окоченевшее тело к своей комнате, одна дверь в коридоре приоткрылась, и Дроппа проследил за мной затуманенным взглядом.

– Эй, чур я следующий! – окликнул он меня вслед. – Напоминает мне о моей первой жене, – сообщил он затем и закрыл дверь.

Установив её в своих покоях, я пододвинул кресло и уселся перед ней. Хотя для шутки её одели в качестве клоуна, жёсткая красота этой женщины нимало не пострадала. Однажды она подвергла меня большой опасности и я не испытывал ни малейшего желания освобождать её в подобное время для возможности выступить на бис. Но заклинание, сковавшее её, требовало разбора, и я хотел полностью понять его.

И поэтому я стал осторожно исследовать удерживающую её конструкцию, но я понял, что прослеживание всех её ответвлений займёт немало времени. Ладно. По крайней мере, сейчас я могу не торопиться. И погрузился в изучение заклинания, мысленно по ходу дела делая заметки.

Занимался я этим не один час. Разобравшись с ним, я решил, учитывая напряжённую обстановку, навесить ещё несколько своих. Пока я работал, дворец постепенно пробуждался. Я трудился без перерыва, пока не наступил день, до тех пор, пока все не стало на свои места и я не был удовлетворён работой. К тому же я проголодался.

Задвинув Ясру в угол, я надел сапоги, вышел из комнаты и направился к лестнице.

Время было обеденное, и я заглянул в несколько столовых, где обычно ела семья. Но все помещения оказались безлюдными, и ни в одном из них не расставили посуду для сервировки. И ни в одном из них не было признаков недавнего обеда.

Полагаю, что моё чувство времени могло исказиться, и я вышел либо чересчур поздно, либо слишком рано, но рассветало-то, кажется, давно. Однако никто не обедал, следовательно, в чём-то я ошибался.

И тут я услышал его – слабое постукивание ножа о тарелку. Я направился в сторону, откуда, вроде бы, исходил звук. Обеды теперь подавались, видимо, не так часто, как обычно.

Я вошёл в гостиную, где Льювилла сидела вместе с женой Рэндома, Виалой, на красном диване, а обед был сервирован перед ними на низком столике. Майкл, работавший на кухне, находился поблизости со столиком на колёсах, нагруженном блюдами. Я прочистил горло.

– Мерлин, – объявила Виала с чувствительностью, от которой у меня всегда пробегал холодок – она ведь совершенно слепая. – Очень приятно.

– Привет, – поздоровалась Льювилла. – Заходи и садись с нами. Нам не терпится услышать, чем ты был занят.

Я подтащил кресло к противоположной стороне столика и уселся. Майкл подошёл и поставил передо мной добавочный ассортимент блюд. Я быстро обдумал ситуацию. Все, что услышит Виала, несомненно дойдёт до Рэндома. Поэтому я изложил им несколько отредактированную версию недавних событий, оставив за рамками упоминание о Мандоре, Фионе и обо всём, связанном с Дворами. Это сделало рассказ порядком короче и позволило быстрее приступить к еде.

– Все были так заняты в последнее время, – заметила Льювилла, когда я закончил говорить. – Я из-за этого чувствую себя почти виновной.

Я изучил взглядом тонкую зелень её кожи оливкового цвета, полные губы и большие кошачьи глаза.

– Но не совсем, – добавила она.

– А где, собственно, они все? – спросил я

– Жерар, – перечисляла она, – осматривает внизу портовые укрепления, а Джулиан командует армией, которая теперь оснащена каким-то огнестрельным оружием и поставлена защищать подходы к Колвиру.

– Ты хочешь сказать, что Далт уже что-то выставил на поле? Идёт сюда?

– Нет, – покачала головой она. – Это меры предосторожности из-за того послания, послания Люка. Войск Далта в общем-то пока не видели.

– Кто-нибудь хотя бы знает, где он?

– Пока нет, – ответила она. – Но вскоре на этот счёт должны поступить разведданные, – она пожала плечами. А затем добавила: – Наверное, Джулиан их уже получил.

– А почему командует Джулиан? – спросил я, не отрываясь от еды. – Я думал, что во главе подобных дел должен стоять Бенедикт.

Льювилла отвела глаза, поглядела на Виалу, и та, кажется, почувствовала её взгляд.

– Бенедикт с небольшим отрядом своих ратников сопровождает Рэндома в Кашеру, – тихо сказала Виала.

– В Кашеру? – переспросил я. – Зачем ему понадобилось это делать? Правда, Далт все время ошивается около Кашеры. Этот район сейчас может быть опасен.