Текст книги "Молитва по ассасину"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Сара даже не попыталась взять у нее шкатулку.

Хозяйка закрыла крышку. Посмотрела на Раккима:

– Камерон мне про тебя кое-что рассказал. Будто ты убил человека голыми руками. Он никогда не видел ничего подобного. Я хочу взять с тебя обещание. Я хочу, чтобы ты пообещал найти этого Дарвина, если я отдам вам медальон. Найти и убить.

– На это может понадобиться время, – сказал Ракким.

– Просто пообещай, что ты это сделаешь. Время не имеет значения.

– Обещаю.

Джерри Линн повернулась к Саре:

– Ему можно верить? Фэнси никогда не везло с мужчинами, а мне – еще меньше.

Сара посмотрела на Раккима. Он немало поведал ей об ассасине. А еще сказал, что вряд ли сумеет с ним управиться.

– Я ему верю.

Хозяйка передала ей шкатулку.

– Надеюсь, медальон оправдает ваши надежды.

Сара убрала шкатулку в сумку.

– Не знаю, будет ли это иметь для вас значение, – произнес Ракким, – но я все равно собирался убить Дарвина. И за Фэнси, и за других. Я решил это для себя очень давно.

Из коридора появился Камерон. С аккуратно расчесанными волосами, одетый в чистые штаны и потрепанную футболку с надписью «Лос-Анджелес. Рамадан 2035». Совершенно никого не стесняясь, он устроился у Джерри Линн на коленях.

– Уверена, что я могу здесь остаться?

– Если хочешь. – Хозяйка обняла мальчика, не спуская глаз с Раккима. – Выполни обещание. А если сможешь заставить этого Дарвина страдать, будет еще лучше. Пусть ему будет больно. Пусть он вопит так, чтобы демоны в аду услышали, что он к ним спускается.

56

Перед полуденным намазом

– Мы должны были встретиться завтра. – Профессор By переводил обеспокоенный взгляд с Сары на Раккима. Нежданный визит нарушил окружавшую его гармонию. – Мы должны были встретиться в кафе на Кинг-стрит, а не здесь, у меня дома. Мы должны были поужинать с вами, Сара…

– Профессор, – перебил Ракким, – может быть, позволите нам войти? Снаружи слишком прохладно.

Разочарованно взглянув на спутницу бывшего фидаина, By отступил в сторону и распахнул дверь. Сара так и не поняла, встревожен ли он их незапланированным появлением или обижен бесцеремонностью.

– Прошу вас.

Хозяин неторопливым шагом проводил визитеров в небольшую, бедно обставленную гостиную. Лысина, со дня их последней встречи, заметно расширилась и теперь занимала почти весь покрытый старческими пятнами череп. Указав гостям на чистый, но потертый диван, профессор вежливо извинился и попросил подождать, пока он сходит за фотографиями медальона, присланными по электронной почте.

Ракким и Сара приехали к нему прямо из Южной Калифорнии, стараясь держаться главных дорог, чтобы затеряться в интенсивном движении. По словам ювелира из Лонг-Бич, медальон немного фонил. Излучение уже не представляло опасности для здоровья, но вполне могло подтвердить существование четвертой бомбы. Поездка не отличалась разнообразием, за исключением аварии с участием множества машин, едва не заставившей их свернуть в Сан-Франциско – оплот оголтелых фундаменталистов. Ужасное место. Мост «Золотые ворота», переименованный в честь какого-то афганского полководца, до сих пор украшали черепа гомосексуалистов, казненных после Перехода. Две недели назад один его пролет обрушился. Обвинили в катастрофе то ли сионистов, то ли ведьм. На въезде в город все машины тщательно обыскивали. Сотовые телефоны с функцией пересылки изображения и доступа в сеть подлежали конфискации. Женщин, нескромно одетых с точки зрения проверяющих, безжалостно избивали. Усомнись кто-нибудь в подлинности брачного свидетельства Раккима и Сары, их вполне могли обвинить в прелюбодеянии или того хуже.

В течение последних пяти дней в Сиэтле шел дождь, холодный и нудный, загонявший людей под крыши, а машины – в кюветы. Сара сразу же заскучала по теплу и свободе Южной Калифорнии и тем не менее порадовалась возвращению домой. Правда, настоящий дом ей заменила каморка в складских помещениях промышленного района к югу от мечети шейха Али. Очередное укрытие Раккима. Три дня назад она послала фотографии медальона профессору By – китайскому ученому, уволенному несколько лет назад в результате очередного изменения кадровой политики университета.

Шаркая ногами, хозяин вернулся в гостиную и медленно опустился в кресло у журнального столика. Его пальцы стиснули кожаные подлокотники. Тонкая шея, казалось, вот-вот утратит способность держать голову.

– Вторник – самый лучший день для ужина в кафе на Кинг-стрит. – Хрящи адамова яблока отчетливо просматривались сквозь кожу. – Мадам Чен может работать только раз в неделю, но ее рулеты из ростков бамбука с черными грибами по-прежнему считаются лучшими в городе.

– Может быть, в следующий раз? – осторожно произнесла Сара.

Смех By напоминал лай морского котика. Он посмотрел на Раккима.

– Весьма одаренная студентка, но находит удовольствие в нарушении заведенных правил. Все делает по-своему.

– Я шокирован.

By снова засмеялся, затем выражение его лица резко изменилось.

– Жаль, что вынужден вас разочаровать, профессор Дуган, но я не смог определить его происхождение. В Китае десятки тысяч мелких деревень, и каждая гордится тем, что чеканит собственные медальоны к фестивалю цветущей сливы.

– Вам незачем извиняться. – Сара честно попыталась скрыть разочарование. – Просто я не подозревала, что моя просьба окажется настолько трудновыполнимой.

By еще крепче вцепился в подлокотники.

– Я сделал все, что мог. Медальон был отчеканен в честь фестиваля сливы две тысячи тринадцатого года, то есть в год змеи. Работа достаточно примитивная, но благодаря этому подобные изделия особенно ценятся коллекционерами. Полагаю, вы приобрели медальон у одного из них?

– Да.

– И коллекционер не знал, в какой именно деревне был отчеканен медальон?!

– Нет.

By кивнул.

– Слова «долголетие» и «процветание» являются наиболее часто используемыми при изготовлении таких изделий. По манере написания иероглифов я смог сделать вывод, что медальон был отчеканен в провинции Сяньтань, Ичунь или Хубэй, но позволю себе напомнить, это – огромная территория. Китай – большая страна. – Он опустил взгляд. – Приношу свои глубокие извинения.

Сара захлопала в ладоши. Все перечисленные провинции находились в непосредственной близости от плотины «Три ущелья». Кроме того, именно в две тысячи тринадцатом году взорвались бомбы. Она встала и поклонилась:

– Профессор, мы признательны вам за помощь.

– Весьма незначительную. – Он попытался подняться с кресла. – Ничто не доставляет удалившемуся от дел преподавателю такого удовольствия, как возможность оказать помощь любимой ученице. – Его глаза заблестели. – За исключением, конечно, ужина в компании с ней и ее товарищем.

Ракким помог ему встать.

– Еще раз большое спасибо, сэр.

– Жаль, что вы не можете подождать. – By проводил их до двери. – Я еще не получил сообщения от учителя Чжао.

Бывший фидаин остановился.

– Вы переслали кому-то фотографии медальона?

– Конечно, – кивнул старик, – как только убедился в том, что моих знаний недостаточно…

– Мы же просили вас не делать этого, профессор. – Саре передалось напряжение Раккима. Она физически ощутила его порыв немедленно покинуть дом. Именно он настоял на неожиданном нанесении визита.

– Я подумал… коллекционеры часто ввозят в страну предметы искусства без разрешения, а ваш медальон был достаточно новым. – By растерянно переводил взгляд с одного на другого. – Я просто пытался помочь.

– Сколько именно людей получили фотографии? – спросил Ракким.

– Шестеро. – Он поморщился. – Включая моего сына Гарри By, адъюнкт-профессора Чикагского университета, которого можно было и не беспокоить. – Профессор осекся. – Надеюсь, я не создал вам лишних проблем. Учитель Чжао может вам еще пригодиться. Весьма толковый специалист.

– Никаких проблем, – заверила Сара. – Всего вам хорошего.

Ракким легонько хлопнул в ладоши, почувствовав, как задрожал старик.

– Господин By, мы хотели бы пригласить вас на ужин через месяц. Четырнадцатого числа. Во вторник. – Он улыбнулся. – Посмотрим, так ли хороши рулеты мадам Чен. Встретимся в кафе на Кинг-стрит в час дня четырнадцатого числа.

– Превосходно! – Профессор просиял. – Готов поспорить, вы не будете разочарованы.

Они далеко отъехали от его дома, прежде чем Сара заговорила.

– Вряд ли эти шестеро как-то связаны со Старейшим.

– В этом нет необходимости. У него наверняка отлично налажена система слежения. В том числе и в учебных заведениях. Компьютеры, базы данных… Достаточно только увидеть ключевое слово в запросе.

Сара тихо выругалась.

– Именно поэтому ты назначил дату ужина?

Ракким кивнул:

– В этом случае Дарвин оставит профессора в живых. – Он посмотрел в зеркало заднего вида. – А если у нас все получится, то в следующем месяце у Старейшего возникнут более насущные проблемы.

– Спасибо, Рикки.

– Не за что.

– Есть еще один способ определить деревню, в которой был отчеканен медальон, но он тебе не понравится.

Ракким засмеялся:

– Настолько опасный?

У Сары заблестели глаза.

– Хуже.

57

После вечернего намаза

– Ваше превосходительство, позвольте представить Сару Дуган и ее кавалера Раккима Эппса, – произнес Сулейман бен-Сауд.

Посол Кун кивнул Саре, затем Раккиму:

– Добро пожаловать в нашу крошечную часть Швейцарии. – Приземистый мужчина с завитыми вверх нафабренными усами и водянистыми голубыми глазами, одетый в красный пиджак с золотым кантом и черные брюки свободного покроя, более всего напоминал перекормленную птицу. Он вымученно улыбнулся бен-Сауду. – Рад вас видеть, Сулейман. Жаль, к нам не может присоединиться ваш уважаемый отец.

Бен-Сауд, араб приятной наружности с надушенной квадратной бородой, темными глазами и слишком мягкими губами, взял канапе с подноса, услужливо поднесенного официантом в ливрее, и принялся с аппетитом поглощать икру в розовых лепестках.

– Неотложные государственные дела. Уверен, вы меня понимаете. – Он протянул руку за следующей порцией и поднес к самым губам Сары. Официант продолжал ждать, почтительно склонившись.

– Вы должны обязательно это попробовать, дорогая.

Мисс Дуган сама взяла канапе с подноса.

– Гм-м, вкусно. Ракким?

Тот взмахом руки отослал официанта.

– Простите моего гостя за несдержанность, ваше превосходительство, – произнес бен-Сауд. – Мистер Эппс – фидаин, а они, как вы знаете, не привыкли к изысканным лакомствам.

– Ничего себе. Я слышал, они грозные воины. – Посол внимательно посмотрел на Раккима. – Вы действительно можете убить человека одним пальцем?

Вместо ответа мистер Эппс стремительно выбросил вперед руку и подкрутил послу кончик левого уса. Его превосходительство опомниться не успел.

– Так красивее, – пояснил бывший фидаин.

Посол, широко открыв глаза от удивления, отступил на шаг.

– Пойдемте со мной, Сулейман, вы обязательно должны отведать заливное из колибри. – Он кивнул Саре и Раккиму. – Чувствуйте себя как дома.

Мисс Дуган посмотрела им вслед. Оглянувшись, его превосходительство прибавил шагу. Сара старательно изобразила крайнее возмущение выходкой Раккима.

В зале присутствовало не менее трех сотен гостей – жующих, пьющих и ведущих оживленную беседу послов и сотрудников почти всех расположенных в столице дипломатических представительств. Нигерийцы и выходцы из Восточной Африки в ярких одеждах, бразильцы и аргентинцы в деловых западных костюмах, шведы, норвежцы и австралийцы. Некоторых Сара знала еще со времен посещения приемов в обществе Рыжебородого, однако в основном она видела новые лица. Несмотря на отсутствие официальных отношений, здесь находился даже представитель Библейского пояса – пожилой мужчина с гривой седых волос, облаченный в черный сюртук, придававший ему сходство с сельским проповедником.

– Сулейман тебе обрадовался, – заметил Ракким. – Араб, целующий даме руку, большая редкость. Он так элегантен. Как ты думаешь, сколько фунтов изумрудов пошло на украшение его халата?

Официант предложил им обычное и безалкогольное шампанское. Мисс Дуган выбрала безалкогольное, мистер Эппс – обычное.

– Сулейман оказал мне услугу, пригласив нас сюда. – Сара сделала глоток. Пузырьки приятно щекотали горло. – Если его отец узнает, ему грозят большие неприятности: старик считает швейцарцев вольнодумцами. Ты бы предпочел обратиться за помощью к Рыжебородому?

– Просто он мне не нравится.

– Все в порядке, ты ему тоже не нравишься.

Отец бен-Сауда насчет швейцарцев нисколько не заблуждался. Они действительно так и остались испорченными, недоверчивыми и, кроме того, непомерно богатыми вольнодумцами. Блюдя строжайший нейтралитет в течение последних шести веков, граждане небольшой горной страны поддерживали отношения с любым правительством, независимо от религии или проводимой политики, и зарабатывали на этом деньги. Швейцарцы не имели ни союзников, ни врагов. Только клиентов. Струнный квартет играл Моцарта, дабы не оскорбить чувства ни одного из гостей. Официанты разносили на подносах крабов, креветок и икру для китайцев, русских и жителей Южной Америки, а также восточные яства для правоверных. Установленные в кондиционерах генераторы эйфории накрывали всех невидимым облаком микроскопических нейротрансмиттеров и феромонов, вызывавших у всех присутствовавших чувство покоя и умиротворения.

Голова у Сары слегка кружилась. Голые плечи слегка пощипывало. Каждым дюймом тела она чувствовала прикосновение обтягивающего вечернего платья, купленного сегодня в районе обитания модернов. Ей безумно хотелось остаться наедине с Раккимом.

– В чем дело, Рикки?

– Не знаю.

– Ты чем-то встревожен.

Ракким, поменяв бокал у проходившего мимо официанта, украдкой оглядел зал.

– У меня такое чувство, будто за нами наблюдают.

– Естественно, за нами наблюдают. Именно ради этого люди и ходят на дипломатические приемы – чтобы наблюдать за другими гостями и пытаться понять, что они думают.

– Я не это имел в виду.

– Ладно, не будем задерживаться. – Сара нащупала в кармане платья медальон. – Когда ты пообещал подруге Фэнси убить Дарвина, ты сказал это просто так?

Ракким кивнул, продолжая осматривать зал.

– Сказал только ради того, чтобы она отдала его нам?

– Я уже ответил.

Сара смотрела на него и не могла понять, говорит ли он правду.

– Потанцуй со мной.

– Тебе нравится балансировать на самом краю, да?

– Нет. – Она взяла его за руку и повела сквозь толпу. – Просто я заметила китайского посла, танцующего с одной из своих наложниц. Этот старый греховодник пялил на меня глаза, когда мне было всего четырнадцать.

Мимо, на уровне глаз Раккима, пронесли поднос с маринованными угрями, и ему захотелось присоединиться к ним, свернувшись на ледяной крошке.

Энтони Коларузо в одних трусах сидел за кухонным столом. Детектив намазывал ломтик белого хлеба арахисовым маслом и уже в сотый раз корил себя за то, что не попросил Мэри купить продукты перед отъездом. Нож шкрябал по дну стеклянной банки. Почти ничего не осталось. С тех пор как жену с детьми пришлось отправить подальше от дома, он питался арахисовым маслом и консервами. От его неумелых движений ломтик раскрошился, и Коларузо досадливо покачал головой. Можно разогреть масло в микроволновой печи, однако он совсем не умел готовить.

– Папа, поджарь хлеб, и никаких проблем не будет.

Детектив вскочил, опрокинув стул.

Энтони-младший ржал, облокотившись на дверной косяк.

Коларузо подскочил к нему и пару раз шлепнул по заднице. Сын сделал вид, будто ему больно.

– Хочешь, чтобы у меня случился инфаркт, маленький говнюк?

Энтони-младший крепко обнял его, оторвав от пола. Коларузо весил на восемьдесят фунтов больше сына, но юноша крутил тучного детектива, точно партнер балерину.

– Поставь меня на пол! – Коларузо тяжело задышал, уперев руки в бедра. – Как тебе удалось пробраться в дом мимо Эймса и Фрэнка? – Отец взял со стола служебный пистолет, снял с предохранителя и как был, в клетчатых трусах, выглянул в окно. – Они должны охранять мое жилище.

– Перестань, папа. Я с двенадцати лет умею незаметно пробираться в этот дом и выходить из него. У пары патрульных полицейских просто нет шансов меня увидеть. – Энтони-младший уселся за стол, провел пальцем по краю банки с арахисовым маслом и облизал его. – Они бы не заметили даже парня, выходящего из парадной двери. А если бы заметили, то не смогли бы остановить.

Коларузо по-прежнему стоял у окна.

– Я полагал, что ты остался с матерью и сестрами.

– Восемь дней с кузиной Шарлоттой равны восьми годам в чистилище. Готовит она еще хуже, чем мама, и постоянно вяжет свитера для кукол. – Энтони-младший снова запустил палец в банку. – Не волнуйся, они в полной безопасности. Вряд ли можно понять, где они находятся, по рождественской открытке, присылаемой раз в год. И вообще, этому парню явно был нужен ты.

Коларузо взвесил пистолет на ладони.

– Я встречу его, если он еще раз решит наведаться.

Энтони-младший поднял глаза на отца:

– Я тоже останусь здесь.

– Вы брали уроки танцев? – промурлыкала Сара.

– Нет, просто сбросил лишний вес.

Низенький толстенький мужчина средних лет, в традиционном китайском наряде и шелковых шлепанцах, наклонил ее назад, чтобы прижаться к партнерше животом. Став послом практически сразу же после Перехода, Лао имел репутацию человека, склонного к переговорам в довольно жесткой манере. Еще бы, ведь он выступал от лица одной из двух уцелевших супердержав. Лишь посол России обладал аналогичным влиянием в столице, но его недавно вызвали в Москву.

– Полагаю, это позволило мне изменить положение своего центра тяжести.

– Да, несомненно.

– Я был немного удивлен, увидев вас в обществе Сулеймана. – Грим не делал взгляд Лао менее пронзительным. – Приятный юноша, но мне казалось, вы отшили его.

Сара улыбнулась.

– Мы остались хорошими друзьями.

– Конечно. – Лао кивнул на стоявшего у стены Раккима. – Я вижу, Рыжебородый прислал телохранителя. Излишняя предосторожность. Одной из самых привлекательных черт швейцарского посольства является отличная система безопасности. Мы все заинтересованы в наличии места, где можно цивилизованно и приятно проводить время, не задумываясь о мелких интересах государства.

– Запомню на следующий раз. Но вы знаете моего дядю, посол. «Нет ничего опаснее безопасного места».

– А он не следит за тем, чтобы вы прихватывали телохранителя в теплую мягкую постель? – Лао засмеялся собственной шутке, его глаза заблестели. – Простите меня, мисс Дуган. Китаянки достаточно бесстыдны, и я забыл, насколько ранимы и чувствительны мусульманки.

– Забыли, проведя в столице восемнадцать лет? – ласково пожурила его Сара. – Вы – испорченный мальчишка, посол.

– И становлюсь все более испорченным с каждым годом. – Лао закружил ее еще быстрее. Его лоб блестел от пота. От него пахло сиренью. Достав веер из просторного рукава, он принялся обмахивать лицо. – Мне кажется, посол Кун переборщил с туманом эйфории. У меня, определенно, кружится голова.

Сара очень обрадовалась так кстати прекратившейся музыке и решила использовать представившийся момент. Она увлекла посла в дальний угол танцевального зала.

– Я хочу попросить вас об услуге.

Игривое настроение Лао как ветром сдуло.

– Взгляните на это украшение. Оно из вашей страны. Из небольшого поселка. Отчеканено к фестивалю цветущей сливы. – Сара положила медальон ему на ладонь.

Лао внимательно рассмотрел его и пожал плечами.

– Он ничего не стоит. По крайней мере, в обычном смысле.

– Я пытаюсь выяснить, из какой именно деревни его привезли.

Посол убрал веер в рукав и холодно улыбнулся.

– Я – городской житель.

– Прошу вас, оставьте его у себя. – Сара придвинулась ближе. – Когда ваши специалисты определят, из какой он деревни, думаю, властям придется внимательно исследовать окружающую местность. Там должно находиться нечто, представляющее огромный интерес для всех нас.

Снова раскрыв веер, Лао прижал его к губам.

– Что именно нужно искать?

Сара сжала его пальцы вокруг медальона.

– Источник радиации.

58

Перед полуденным намазом

Ракким проснулся, уже скатываясь с кровати, и мгновенно принял боевую стойку.

В комнату, закрыв за собой дверь, скользнула Сара в темно-синей чадре.

– Не хотела тебя будить. – Выйти ей удалось незаметно, и она вполне заслуженно гордилась собственной ловкостью.

Покинув здание посольства, они долго петляли по городу, перед тем как вернуться в убежище на складе. Ракким не сомневался в наличии слежки на приеме, однако в равной степени питал уверенность в ее отсутствии по пути домой. Возбужденные туманом эйфории, они несколько часов подряд занимались любовью, царапали друг друга, испытывая удовольствие не столько от интимной нежности, сколько от жара соединенных тел. Потом Сара задремала, а Ракким долго лежал, глядя в потолок, и думал о Марди. Две недели назад блондинка исчезла из «Полнолуния», как он и велел. Ее мобильник не работал, тут она поступила мудро. Все сделала правильно. Оставалось лишь надеяться на то, что принятых ею мер предосторожности окажется достаточно. Окончательно вымотанный, бывший фидаин заснул рядом со свернувшейся калачиком Сарой под летящий над вымощенными булыжником переулками призыв к утреннему намазу. Ему снилось, будто Марди и Дарвин поглощают спиртное, лаская друг друга в «Полнолунии». Он отчаянно кричал, но блондинка его так и не услышала.

– Ты выглядишь довольной, – пробурчал Ракким. – Звонила в посольство?

– Лао не оказалось на месте, что не удивительно. Даже если ему удалось узнать, из какой деревни привезен медальон, на поиски уйдет достаточно много времени. – Сара сбросила головной платок, сняла чадру. На ней осталась полупрозрачная комбинация, сквозь тонкий шелк которой просвечивали напряженные соски. – А довольна я совсем по другой причине. Я сходила в мечеть и посетила сайт «Благочестивой хранительницы очага». Мать оставила мне сообщение. – Она присела на кровать. Щеки ее покраснели. – Сегодня мы с ней встретимся. Тебя она тоже хочет видеть. – Сара потеребила край простыни. – Я так жду этой встречи, боюсь, конечно… прошло столько времени…

– Где мы должны быть?

Она легла рядом и забросила на него ногу.

– Я не знаю… но ты должен знать. – Сара поцеловала Раккима. Ее лицо хранило холод улицы. – Моя мать каким-то образом узнала, что мы вместе. «Напомни своему спутнику почистить ботинки по высшему разряду». Наверное, код. Возможно, она хотела убедиться в том, что сообщение прочту именно я. – Она опустила голову на подушку, ее рука скользнула под простыню. – Ты понимаешь, что это значит?

Раккиму показалось, будто он летит в пропасть за краем мира.

– Думаю, да.

Ибн-Азиз лежал на спине. Игла шприца проникла в гнойник на месте вырванного левого глаза. Какая боль! Ощутив бегущую по щеке теплую жидкость и уловив запах гниющей плоти, он в тысячный раз проклял домоправительницу Рыжебородого за причиненное увечье. Пальцы сжались в кулаки, однако ни единого звука не сорвалось с его губ.

Врач принялся срезать омертвевшие ткани вокруг пустой глазницы. Ну почему последней картиной, запечатленной глазом перед тем, как старая карга превратила его в кровавое месиво, должно было оказаться ее полное решимости лицо? Без малейших признаков боли, несмотря на бесчисленные удары ножами, наносимые телохранителями. Нет, зря он отдал тело. Следовало бросить его в канализацию или оставить на кукурузном поле, где вороны обклевали бы все мясо. Он проявил милосердие к той, кто милосердия не заслуживал. Никогда больше такого не повторится. Ибн-Азиз связался с аятоллами из самых верных городов – Сан-Франциско и Денвера. Они готовы выполнить его приказ в любой момент.

Здоровый глаз часто заморгал, и из него непроизвольно покатились слезы: врач вскрывал другой нарыв под ноздрями, распространившийся почти до кости. Боль прокатилась по телу огромной волной. Если Аллах чем-нибудь и наградил ибн-Азиза, так это способностью терпеть мучения. Он, конечно, чувствовал боль, но считал ее путем в рай. Мулла шипел, когда врач накладывал антисептик, его губы дрожали в экстазе.

Ракким открыл дверь, пропуская Сару. Пять минут назад, проходя мимо парикмахерской, он заглянул внутрь. Элрой как ни в чем не бывало ждал на обычном рабочем месте.

– Стрижка? – Один из мастеров оторвал взгляд от журнала.

Ракким указал на стойку для чистки обуви:

– Хочу почистить ботинки по высшему разряду.

– Не думал, что ты догадаешься, – заметил Элрой, доставая из ящика щетки и крем. Ракким уселся на стул и поднял ногу на подставку. Продолжая недовольно ворчать, угрюмый двенадцатилетний пацан, с густыми каштановыми волосами и бегающими, словно у карманника, глазами, приступил к работе. – А я-то советовал Спайдеру дать тебе больше подсказок.

Сара встала рядом.

– А это кто такая?

– Я тоже рада с тобой познакомиться.

Элрой намазал кремом туфлю Раккима.

– О'кей, сдаюсь, у меня просто помутился рассудок от вашей красоты. Она в отдельном кабинете с профессором Пламом.

– «Ключ к разгадке»? [18]18
  «Ключ к разгадке» (The Clue) (1985) – фильм-триллер в лучших традициях английского детектива, известный также под названиями «Улика» и «Ниточка». Профессор Плам – одно из основных действующих лиц. По сценарию фильма была создана настольная игра.


[Закрыть]– Сара рассмеялась. – Откуда ты знаешь об этой игре.

– «Ключ к разгадке», «Эрудит», «Большой бизнес», «Кэндиленд»… мы играем во все эти старые игры. – Элрой заработал двумя щетками. – В «Монополии» я могу обанкротить вас меньше чем за час. Гарантированно. Ставлю сто долларов настоящих денег и даю два предприятия форы.

Ракким понятия не имел о предмете их оживленной беседы.

Сара присела на соседний стул.

Бывший фидаин наблюдал за стремительным мельканием щеток.

– С семьей все в порядке?

– Делю комнату с четырьмя братьями вместо двух. Холодильник постоянно вырубается. Но компьютеры установлены и работают, а это – самое главное. Это и то, что мы вместе. С нами все в порядке. – Элрой откинулся назад, наслаждаясь результатом работы. Ботинки сверкали как полированный обсидиан.

Ракким дал ему двадцатку:

– Отличная работа.

– Двадцать баксов? Скряга. – Мальчишка убрал купюру. – За углом мастерская, – тихо произнес он. – Она закрыта, но, если пройдете по переулку, Спайдер откроет дверь. Онатоже там. – Элрой пристально посмотрел на Сару. – А ты похожа на нее. Некоторым во всем везет.

– Спасибо. – Сара поцеловала его в щеку. – Предприятия – самая плохая собственность на игровом поле. Я отдам тебе предприятия за три голубые фишки. Даже могу два раза предоставить их тебе в бесплатную аренду.

– Не пойдет, леди. – Элрой кивнул Раккиму. – Спасибо, что познакомил меня с мозгом вашей команды, громила.

Они вышли из парикмахерской через заднюю дверь и двинулись по переулку. Их окружали брошенные машины с выбитыми стеклами, заколоченные окна зданий, собачье дерьмо, граффити и картонные коробки на тротуаре. Типичные католические трущобы.

– Мне он понравился.

– Ты ему тоже понравилась. – Услышав легкий стук, он нагнулся, словно что-то уронил. Вокруг – никого. Задняя дверь мастерской открылась. Сара вошла первой, Ракким последовал за ней, еще раз убедившись в отсутствии слежки. Дверь закрылась за их спинами.

Гном в картузе на кудрявой голове пожал руку бывшему фидаину. В полутьме его густая борода почти скрыла приветливую улыбку. Почти, но не до конца.

– Я хочу увидеть свою мать, – произнесла Сара.

Спайдер открыл следующую дверь, ведущую в небольшой цех. Она ждала их там. Кэтрин Дуган. Гораздо старше, чем на последних сохранившихся фотографиях, поседевшая, явно проводившая много времени на воздухе, но это, несомненно, была она.

Несмотря на безумное желание поскорее увидеть ее, Сара вдруг замерла на пороге. Ни одна из них не сдвинулась с места. Наконец дочь сделала неуверенный шаг вперед, а мать бросилась к ней и обняла. Обе женщины плакали, заливая слезами щеки друг друга.

Ракким повернулся к Спайдеру, тот смущенно пожал плечами. Кэтрин, отстранив от себя Сару, жадно вглядывалась в ее лицо, рассматривала волосы, фигуру, рост, чистоту кожи.

Дочь засмеялась и сделала пируэт.

Кэтрин снова прижала ее к себе. Они разрыдались, по-прежнему не произнеся ни слова.

Ракким оглядел помещение. Его внимание сразу привлек китайский ноутбук последней модели с двумя спутниковыми антеннами, притулившийся на верстаке у закопченной стены. Такие вполне легально продавались в магазинах Лас-Вегаса, однако владение ими в Исламской республике считалось тяжким преступлением. Как минимум заключение на десять лет. Если выдать продавца. Восемь камер передавали изображения на тончайший настенный экран. Две фиксировали переулок в обоих направлениях, две – аналогичным способом располагались на улице. Еще четыре, глядя откуда-то совсем сверху, создавали панорамный вид почти всего района. В случае появления посторонних Спайдер располагал достаточным количеством времени на эвакуацию.

– Как ты ее нашел? – шепотом поинтересовался Ракким.

У гнома задергался правый глаз.

– Как долго Рыжебородый занимался ее поисками? А этот, другой, как долго? Двадцать пять лет. – Его губы растянулись в довольной улыбке. – А мне понадобилось всего три недели. Впрочем, у меня были определенные преимущества. – Он бросил взгляд на Кэтрин и Сару. Они тихо разговаривали, по-прежнему обнимая друг друга. Словно каждая из них опасалась увидеть, как другая растает в воздухе, стоит рукам разжаться.

– Так она все это время пряталась в Сиэтле? – спросил Ракким. – Не могу поверить…

– Не будь идиотом. – Каждые шесть секунд Спайдер бросал взгляд на экран внешнего наблюдения. Бывший фидаин с трудом подавил желание проверить его точность при помощи таймера. – Она скрывалась в безопасном месте. Следует это признать. Сомневаюсь, что ее вообще можно было найти, не общайся она с Сарой.

– Ты отследил ее по каналу связи? Но ведь ты сам говорил, что сигнал прыгал по всему миру.

Спайдер улыбнулся. Казалось, для простого человека у него слишком много зубов.

– Вызов, который она послала Саре в кафе «Мекка», отследить было действительно невозможно. Но я решил прибегнуть к поиску с возвратом. Определил учетные записи всех предприятий рядом с кафе, расширяя поиск концентрическими окружностями. Потребовалось время, но я в конце концов получил профиль контактов между ними за последний год. Произвел определенный логарифмический анализ… – На лице возникло обиженное выражение. – Постараюсь объяснить примитивно. Сигналы прыгали по всему глобусу, но местом их происхождения был один и тот же спутник. Только никакого спутника там не числилось. А потом я понял. Сигналы исходили от спутника старого режима, висевшего на очень низкой орбите. Никто не использовал его. Когда я это понял… а дальше только расчеты и триангуляция.

– И ты проделал все это, спасаясь от «черных халатов»?

– Я тебя пугаю?

– Немного.

– Могу испугать еще больше. – Спайдер снова взглянул на экраны. Увлеченный его объяснениями, Ракким успел о них позабыть. – Элрой умней меня. Я едва за ним поспеваю. А еще у меня есть семилетняя дочь, которая через несколько лет заткнет за пояс Элроя.