Текст книги "Молитва по ассасину"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Ракким попробовал сесть, однако не смог даже поднять голову.

– С ним все будет в порядке, – сказал ассасин в трубку. – Сам знаешь, фидаина убить невозможно. Прикажи подготовить самолет к вылету, как только мы приедем. Нет… вертолет не поможет. Не знаю… десять минут.

Ракким пытался встретиться глазами с Сарой, предупредить хотя бы взглядом, но для нее, похоже, не осталось ничего, кроме куска ткани и раны на его груди, а если она и смотрела на него, то все равно бы не смогла прочитать его мыслей. Ей и так с большим трудом удавалось выглядеть храброй.

Продолжая разговаривать по сотовому, ассасин наклонился над одним из мертвых спецназовцев и обшарил его карманы.

– Да, я знаю, где находится аэропорт. Нет, не на такси. – Он с довольным видом показал Раккиму связку ключей. – Предупреди медиков, мы будем через десять минут. Я включу сирену, так что они нас услышат, когда будем подъезжать.

48

Перед ночным намазом

– Как он там? – спросила Сара.

Дарвин приложил палец к мочке уха.

– А вы как себя чувствуете?

– Голова до сих пор звенит после выстрелов, а в остальном – порядок. – Она остановилась возле переборки. Бригада врачей, организовав в главном салоне частного реактивного самолета временную операционную, спасала жизнь Раккима. Правда, Сара все равно ничего не слышала из-за шума двигателей. Ее с Дарвином разместили в переднем отсеке.

– Так медики считают, он выживет?

– Все будет хорошо.

– Но что они говорят?

Дарвин пожал плечами.

– Вы же их знаете… никогда не скажут ничего определенного.

Сара тяжело опустилась в кресло напротив него. Уронив голову на руки, она вдруг резко выпрямилась и поднесла ладони к глазам. Они испачкались в крови. На волосах, на одежде… всюду кровь. Кровь Раккима. Кровь полицейских. Всех этих мертвых ублюдков. Дарвин успел ей рассказать, что за них обоих назначено огромное вознаграждение. «Черные халаты» готовы заплатить практически любую сумму тому, кто поймает племянницу Рыжебородого. По словам их спасителя, глава службы безопасности, убедившись, как далеко способен зайти ибн-Азиз всего за пару дней в своем персональном джихаде, очень за них беспокоился. Он отправил Дарвина на их поиски, приказав находиться рядом, а если понадобится, защищать ценой собственной жизни. Сара подняла на него взгляд. Передний салон не отличался избытком свободного пространства, и они сидели друг напротив друга, соприкасаясь коленями.

– Я вас поблагодарила?

Дарвин улыбнулся:

– Несколько раз. В этом не было необходимости.

На его отглаженном костюме Сара разглядела лишь несколько маленьких пятнышек крови. Каким же образом ему удалось не испачкаться?

– Вы ради нас рисковали… их было так много.

– Это моя работа, и она мне нравится.

– Видимо, Рыжебородый очень вам доверяет. – Она вытерла руки о платье, но чище они не стали.

– Прошу прощения, на борту нет душа, но вы можете воспользоваться передним туалетом. Я раздобуду вам разовый медицинский халат, чтобы переодеться. Устроит?

Сара поднялась.

– Да, было бы чудесно. Полагаю, видок у меня тот еще.

Дарвин встал и поклонился.

– Вы красивы, как всегда, мисс Дуган.

Она рассмеялась:

– У вас странные представления о красоте.

Закрыв за собой дверь туалета, Сара стянула окровавленное платье и бросила в корзину для мусора. Тесновато. Намылила ладони, за ними предплечья и, наконец, лицо. От мыла пахло лимоном. Она мылась снова и снова, заливая пол водой. С Раккимом все будет в порядке. Рыжебородый послал самолет с бригадой врачей. Рыжебородый послал Дарвина… все знают, что фидаина трудно убить. Все. Намочив теплой водой полотенце, она вытерла волосы. В раковину упал крошечный осколок кости. Ее едва не вырвало. Не сдерживая рыданий, Сара вновь принялась мыться и вздрогнула, услышав стук.

– Мисс Дуган. Я принес одежду.

Она приоткрыла дверь. Дарвин стоял к ней спиной, вытянув руку с голубым медицинским халатом. Взяв его, Сара снова закрылась.

– Спасибо.

В салон она вернулась через пять минут. Ей стало гораздо легче. При условии, если не дышать носом.

– Вы позволите мне воспользоваться вашим мобильником? Я пыталась дозвониться до дяди, но мой телефон почему-то не работает.

– Самолет оборудован системой глушения сигналов. Для обеспечения безопасности.

– Быть не может, чтобы не нашелся какой-нибудь способ. Вы-то с ним наверняка разговаривали.

– Разговаривал. И он велел больше на связь не выходить. Ибн-Азиз уже наверняка узнал, что произошло, и, без сомнения, собирается предпринять соответствующие меры.

– Да, конечно. Состояние Раккима не изменилось?

– Врачи говорят, картина стабильная.

– Это же хорошо, правда? Это значит, ему уже лучше.

– Они всегда так говорят. – Дарвин похлопал ее по руке. – Попытайтесь не волноваться. Почему бы вам не сесть. – Он указал на кресло. – Я позволил себе налить вам газированной воды. Мы можем поговорить. Так быстрее пройдет время.

Сара устроилась напротив него.

– Когда мы будем в Сиэтле?

– Знаете, я прочел вашу книгу. Дважды.

Она немного расслабилась.

– Пытались произвести впечатление на Рыжебородого? Должна предупредить, ему книга не понравилась.

– А мне, напротив, очень даже понравилась. – Дарвин провел рукой по редеющим волосам. – Ваше предположение о том, что истинными богами являлись кинозвезды и музыканты… что принятие ими ислама стало поворотным моментом… оно действительно гениально.

Сара вежливо кивнула.

– Врачи сказали, что вы спасли Раккиму жизнь.

– Не обошлось и без вашей помощи. – У него были очень спокойные глаза. Светло-серые и полупрозрачные… почему-то знакомые. – В парке развлечений вы вели себя просто блестяще. Как и по пути в аэропорт. Надеюсь, мои слова не оскорбляют вас?

– Нет, совсем нет.

Сара посмотрела ему в глаза, и Дарвин не отвел взгляд. Лишь немногие мужчины вели себя подобным образом. Обычно все либо отворачивались из опасения показаться слишком нахальными, либо опускали лицо, не считая себя достаточно привлекательными. Собеседник глядел на нее совершенно нейтрально, даже несколько холодно, но уверенно и спокойно. Словно весь мир представлялся ему лишь мимолетным зрелищем. Она вспомнила, где видела подобные глаза. В Национальном парке. У лесного волка. Canis Lupus. В детстве Сара часами могла наблюдать за ними, очарованная спокойствием хищников. Тогда понятно, почему Рыжебородый послал именно его. Хороший выбор.

– В чем дело, мисс Дуган?

– Пожалуйста, называйте меня просто Сарой. Думаю, мы можем обходиться без формальностей.

Дарвин улыбнулся:

– Не возражаю.

– Мы сядем у виллы Рыжебородого, на его личной полосе, или сразу возле центральной больницы?

– Решение еще не принято.

Сара бросила взгляд в сторону операционной.

– Очень тяжело ждать.

– К этому следует привыкнуть. Ожидание может приносить удовольствие. Оно сродни предвкушению.

– Я хотела бы узнать. – Закинув ногу на ногу, она ненароком задела его брючину. – О, извините. – Сара смахнула с нее невидимую пылинку. – Как вы нас нашли? Ракким считал, что мы хорошо замели следы.

– Вы должны гордиться им. – Дарвин сложил руки на коленях. – Я бы ни за что не сумел вас разыскать, если бы не узнал, что детектив Коларузо добывал для Раккима информацию. Ну а как только я ее получил, все оказалось достаточно просто…

– Энтони вам рассказал?

Дарвин развел руками.

– Не совсем так. Я просто воспользовался тем же самым источником. Нашел весьма сговорчивую женщину в отделе кадров.

Самолет резко накренился.

– Что случилось? – спросила Сара, пригибая голову.

– Обычное изменение курса. Все в порядке. – Дарвин подался вперед. – Я тоже в некотором роде собиратель древностей. Коллекционирую компакт-диски, киноафиши, комиксы. Про героев и чудовищ. Может быть, именно поэтому меня так привлекла ваша работа.

Сара задремала, убаюканная монотонным шумом двигателей. Лично ей не нравилось сравнение интереса к популярной культуре прошлого режима с ностальгией по тогдашнему образу жизни, однако подобное ошибочное восприятие существовало повсеместно. Она закрыла глаза. В ее сознании ожили звуки выстрелов, а перед глазами всплыло бледное лицо Фэнси. Дарвин вынес Раккима, а Фатиму, дочь Сафара Абдуллы, так и оставил лежать на замызганном бетонном полу. Сказал, что она мертва и что им следует торопиться… они действительно торопились. И все же, пробираясь мимо ее тела, Сара послала проклятие в адрес убийц из полиции. Быть может, найдется кто-нибудь, кто позаботится о надлежащем погребении. Фэнси же называла имя. Дарлин, кажется. Наверное, кто-нибудь сообщит Дарлин, и та организует похороны по всем правилам. Произнесет молитвы. Слабая надежда.

– Вы когда-нибудь изучали порнографию двадцатого века?

Сара заморгала, пробудившись от тягостной дремы.

– Нет… даже не думала об этом.

– О, на данный предмет следует обратить внимание. Весьма занятно. Можно найти объяснение сложившейся культуры.

– Не находила ничего интересного в специальной литературе. Доступ к материалам подобного рода наверняка ограничен. Существует какой-нибудь архив?

– Нет, основная их масса находится у частных владельцев.

– Тогда каким образом вам удалось… – Сара бросила взгляд на дверь в переборке. Тема разговора начинала вызывать беспокойство. – Ах да, конечно, вы сами сказали, что занимаетесь коллекционированием.

– Основной сдвиг можно заметить в конце девяностых. В моду вошли татуировки, не только у мужчин, но и у женщин. И пирсинг… причем в местах, которые трудно представить пригодными для пирсинга даже в самых ярких фантазиях. Сами кинозвезды предавались этому: даже боги того времени готовы были принести себя в жертву сложившимся стереотипам. – Дарвин сплел пальцы. – Поразительно! Их ученые назвали это повальное увлечение возвратом к примитивизму, но лично мне весь процесс представляется желанием ограничить собственную свободу. Люди сделались настолько свободны, настолько не связаны оковами морали, что стали мечтать об оковах реальных. И сексуальные отношения…

– Вы… – Сара с трудом выдавила напряженную улыбку. – Вы следили за нами от самого Сиэтла? Я просто пытаюсь понять, какие ошибки мы совершили.

– Похвально, – кивнул Дарвин. – Нет, вы совершили только объяснимые ошибки. Я ждал вас в Лонг-Бич, то есть по последнему известному адресу Фатимы. Уже решил, что вам удалось ускользнуть, но тут позвонил один из наших агентов и сообщил мне, что видел вас в кофейне на Хантингтон-Бич. Вы, очевидно, не торопились найти девицу.

Сара почувствовала, как у нее краснеют щеки.

– Воздух Южной Калифорнии способствует пробуждению дикой страсти, вы согласны? – Дарвин пошевелил длинными пальцами. – Такой безудержной, что вы даже не закрыли окна номера в мотеле. Я всю ночь простоял рядом. Так близко, что мог до вас дотянуться. Я, конечно, этого не сделал, но слышал все. Какие звуки! Какие стоны и вздохи! Интересно, что бы подумал ваш дядя, услышь он все это? – Взгляд серых глаз нисколько не изменился. Остался холодным и устремленным вдаль. – Но одну вещь я все же упустил. Быть может, вы сумеете разрешить мое сомнение? В третий раз… куда именно вставлял Ракким? Я так и не смог определить по звуку, и меня это крайне беспокоит.

Сара пристально смотрела на него. Она наконец все поняла.

– Думаю, мне придется внести это в список вечных тайн. – Дарвин, добившийся желаемой реакции, выглядел удовлетворенным. – А теперь вы столкнулись с небольшой проблемой, я угадал? Не знаете, как ко мне относиться.

– Никаких проблем.

– В качестве подсказки напомню: несмотря на побочные результаты моей работы, я спас вам жизнь. И не только вам, но и Раккиму.

– Я же сказала, никаких проблем. – Сара удивилась собственному голосу. Она словно заразилась от Дарвина его ироничным спокойствием. Единственный из доступных способов оградить себя от неминуемого ужаса. – Я к вам отношусь точно так же, как относилась бы к любому наемному убийце.

– Предпочитаю определение «ассасин».

– Не сомневаюсь.

– А может, вы будете звать меня просто Дарвином и забудем обо всем остальном?

– Дарвином? Вас действительно так зовут?

– Понимаю, понимаю. Так звали богохульника. Только не думайте, будто это послужило для меня источником проблем в юности. Впрочем, все мы в той или иной мере вынуждены нести бремя истории.

Шум двигателей сменил тональность на более высокую. Самолет заложил крутой вираж.

– Мы не приземлимся в Сиэтле. Боюсь, мне пришлось солгать. – Дарвин улыбнулся. – Как вы относитесь к иронии?

Сара настороженно взглянула на него.

– У Раккима четвертая группа с отрицательным резус-фактором. Очень редкая. Мне удалось достать только две пинты. – Ассасин наклонился ближе. Странно, почему она раньше не замечала его бегающих глаз? – У меня тоже четвертая-минус. Врачам, пока мы в полете, придется сделать переливание. Восхитительно.

Сара с трудом пыталась унять дрожь.

– Подумать только, его накачают моей кровью. – Дарвин расхохотался. – Готов поспорить, вы станете вспоминать об этом каждый раз, когда он примется трахать вас в задницу. – Откинув голову назад, ассасин обнажил клыки и завыл.

49

Перед полуденным намазом

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, господин директор.

– Я давно хотел пообщаться с вами. – Глава СГБ не сводил глаз с фюзеляжа, торчавшего из темных вод залива Пьюджет. Хвостовая часть суперлайнера «Боинг-977» возвышалась над волнами на пятьдесят футов. Взревели двигатели, и палуба под ногами завибрировала. Туристы предпочитали смотреть на монумент через иллюминаторы с двойным остеклением, однако Рыжебородый и Коларузо остались на открытом воздухе, даже невзирая на ветер, безжалостно трепавший их одежду.

От соленых брызг у детектива щипало ноздри.

– После вашего звонка относительно моего участия в расследовании убийства Мириам Уоррик шеф решил, будто нас с вами связывают близкие отношения. – Коларузо испытывал некоторое беспокойство в связи с интересом, проявляемым к нему со стороны Рыжебородого. – Именно поэтому он меня сюда и погнал.

– А почему бы шефу полиции самому не поговорить со мной.

– Мы обнаружили трупы охотников. – Детектив решил перейти к делу. – Все они работали на «черных халатов».

– И шеф Эдсон решил, что в этом замешана служба государственной безопасности?

– Именно так.

– Служба государственной безопасности действительно имеет к этому отношение.

– Понятно. Шеф опасается конфликта между вами и ибн-Азизом, в результате которого полиция окажется выставлена в дурном свете. Разве не на нас лежит ответственность за поддержание покоя и порядка?

– Джерри Эдсону наплевать и на покой, и на порядок, его интересует только собственное кресло. И он его сохранит, пока его отец остается главой Комитета по ассигнованиям.

Коларузо провел ладонью по лбу.

– Целиком и полностью с вами согласен, сэр, но я-то вынужден работать под началом этого говнюка. Может, мне сказать ему, что вы не одобряете насилие и сделаете все возможное, чтобы найти виновных?

– Голова болит, детектив?

– Иногда.

– А у меня постоянно. Я часто просыпаюсь ночью… мне кажется, будто меня разбудила гроза. Я слышу гром, а потом оказывается, что гремит только у меня в голове. Домоправительница советует обратиться к врачу, но вы же знаете, стоит только с ними связаться, они уже не отстанут с бесконечными обследованиями.

– Почему бы нам не спуститься в салон. – Коларузо поежился. Он не заметил, как застегнул плащ не на те пуговицы. – У меня задница отмерзает.

– Я предпочитаю оставаться здесь. – Рыжебородый, одетый в простой шерстяной халат, казалось, не испытывал ни малейшего дискомфорта. Он кивнул на хвост самолета. – Вы жили в Сиэтле, когда произошла катастрофа?

– Мы с женой праздновали пятую годовщину свадьбы на Гавайских островах. Это было так давно.

– В апреле исполнится двадцать три года. На борту находилась тысяча сто пассажиров. Почти все остались там. – Лицо главы СГБ оставалось бесстрастным. – Мы сообщили, что самолет захватили бразильские приверженцы культа Конца света, но это, конечно, не было правдой.

– Что они пытались протаранить купол здания сената или что они были приверженцами культа?

– Я часто бывал здесь с Раккимом и Сарой.

Рыжебородый не спускал глаз с самолета. Металл все еще блестел. По крайней мере, так казалось с расстояния.

Коларузо больше не задавал вопросов. Глава службы безопасности использовал тактику исчезающей приманки, пытаясь вывести его из равновесия: выдавал намек на секретную информацию и замолкал в самый последний момент.

– Сара, когда впервые увидела обломки самолета, спросила, почему все главные памятники воспевают смерть. Хотела узнать, есть ли памятники, посвященные научным открытиям, поэзии или прорывам в области медицины. Ей тогда было семь, а Раккиму – двенадцать. Знаете, что он сказал? Он посмотрел на торчащий из воды хвост и заявил, что самолет снижался слишком круто. И потом добавил, что в этом случае рулем управлять невозможно. Пилот должен был подлетать к Капитолию под меньшим углом, почти горизонтально. – Рыжебородый покачал головой. – Двенадцатилетний мальчишка.

Коларузо прикинул, не заметит ли глава СГБ, если детектив сбежит в салон, оставив его на палубе.

– Я слышал, вашего сына приняли в фидаины.

Энтони-старший удивленно кивнул.

– Немного обидно, да? Я чувствовал себя так же, когда узнал про решение Раккима. Большая честь, конечно, но вы, я уверен, желали сыну другой участи. Наверное, хотели, чтобы он тоже стал полицейским?

– В полицейском управлении для католика нет будущего. Если повезет, выбьется в детективы.

– Тем не менее, полагаю, вы желали Энтони-младшему лучшего будущего. – Рыжебородый снова бросил взгляд на хвост самолета. – И я мечтал о лучшем будущем для Раккима. Для Сары. Для себя самого. Когда стареешь, начинаешь принимать неприемлемое.

– Ваши слова да Богу бы в уши. – Коларузо вовремя замолчал. – Извините. Непростительная фамильярность с моей стороны.

– Я не обиделся, детектив. Просто два пожилых человека рассуждают о том, как могло бы быть, сложись все иначе.

Коларузо промолчал. Он слишком долго проработал в полиции, чтобы поверить, будто обладающий неограниченной властью человек вдруг сделался мягким и сентиментальным.

– Раккиму повезло, что у него есть такой друг, как вы, – заметил Рыжебородый. – Меня он давно не посвящает в свои секреты.

Коларузо сдержал улыбку. Когда думаешь о людях плохо, редко разочаровываешься.

– Я послал Раккима на поиски племянницы. Он добился успеха. В моем распоряжении целый штат специалистов, да и мой опыт кое-чего стоит, тем не менее он сделал то, чего не смог сделать я.

– Вы хорошо его обучили. Вам следует им гордиться.

– К черту гордость. Мне нужна племянница. Где они сейчас?

Коларузо склонился над леером. Волны накатывались на фюзеляж самолета.

– Я не знаю.

– Я мог бы подставить вас, детектив. Мог бы устроить так, чтобы в вашем доме обнаружили наркотики. Или улики вашего сотрудничества с евреями. Есть бесчисленное множество способов разрушить жизнь человека, и я знаю их все. – Глава СГБ широко расставил ноги. – Но я так не поступлю. Слишком вас уважаю. Если Ракким считает вас другом, значит, знает, что угрозами от вас ничего не добиться. Мне достаточно было только посмотреть на вас.

– Целуете, перед тем как трахнуть?

Рыжебородый захохотал, но тут же согнулся в приступе кашля. Наконец он выпрямился, подставив ветру красное лицо. – Жаль, что у меня нет такого друга, как вы, детектив. Человеку моего положения подобная роскошь непозволительна. Ему можно иметь только семью. У меня никогда не было детей, но семья, как мне кажется, была.

– Это так. Ракким часто упоминал об этом. Вы были ему почти отцом.

– Спасибо. – Паром закончил обход затонувшего лайнера и взял курс на порт. Рыжебородый развернулся к самолету. – После того как Ракким попросил, чтобы вы возглавили расследование убийства Мириам Уоррик, я распорядился установить за вами слежку. На прошлой неделе вы ушли от «хвоста». Завернули в мужское отделение «Царства небесного» и тайком выбрались, пока мои люди следили за выходом из раздевалки.

– С моим жалованьем мне там нечего делать.

– Именно так я и сказал агенту. Уверен, он хорошо усвоил урок. – Рыжебородый улыбнулся. – Ваше исчезновение меня не расстроило. Полагаю, вы встречались с Раккимом. Это служит подтверждением того, что Сара находится в зоне моего влияния. Столица – территория, привычная для них обоих, с массой знакомых людей и надежных укрытий. И все же я приказал отслеживать события, происходящие в других регионах. Особенно странные. Обращать внимание на слухи. Таинственные исчезновения. Я не стал вводить данные о Саре и Раккиме в систему обеспечения безопасности, чтобы не предупредить других. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Конечно. – Коларузо потер нос, похожий на спелую грушу. – Их попадание в систему равнозначно открытию сезона охоты.

Рыжебородый провел по губам ребром ладони.

– Вчера вечером мое внимание привлекло достаточно странное событие. В городе Оранж, штат Калифорния, были убиты при исполнении шестеро спецназовцев. В полном боевом снаряжении. Задержанных нет. Полицейское управление никакой информации не распространяло. Только сегодня утром прозвучала официальная версия о неудачной попытке ареста группы наркодельцов.

– Бывает.

– Шестеро опытных спецназовцев? Насколько часто такое случается? Вчера вечером убили только полицейских, а сегодня утром морг забит обычными подозреваемыми. – Рыжебородый расчесал бороду ладонью. – Мне еще не доставили результаты вскрытия, но готов поспорить: смерть наступила от ножевых ранений, нанесенных профессионалом. – Он встретился глазами с Коларузо. – Я не знаю, где сейчас находятся Ракким и Сара, но кто-то знает. И этот кто-то хочет им зла.

Детектив выдержал его взгляд.

Рыжебородый отвернулся.

– Когда сойдем на берег, можете проверить мои слова. Не хочу, чтобы вы думали, будто я вас обманываю.

Коларузо молча смотрел, как ветер треплет полы его халата. Опытные следователи легко застают врасплох. Они умеют задавать вопросы, о существовании которых ты даже не подозревал. Могут сделаться вежливыми именно в тот момент, когда ты ожидаешь давления и агрессии. Самые талантливые даже не спрашивают, а просто описывают сложившуюся ситуацию и позволяют тебе самому решать, окажешь ты содействие или нет. Рыжебородого имело смысл считать лучшим специалистом из всех, с кем когда-либо приходилось сталкиваться Коларузо.

– Они действительно в Южной Калифорнии. Не знаю, где точно, но я отследил их маршрут до аэропорта Бен Ладена. Не знаю, чем они там занимаются. Ракким ничего мне не сказал.

Рыжебородый по-прежнему стоял к нему спиной.

– Весьма признателен за информацию, Энтони.

– О спецназовцах впервые услышал от вас… еще знаю, что за ним охотится ассасин. – Коларузо переступил с ноги на ногу. – Думаю, именно он приходил ко мне домой на прошлой неделе. Буквально на следующий день после того, как Сара и Ракким покинули город. Разговаривал с моим сыном.

Рыжебородый резко развернулся и шагнул к нему. Лицо выражало крайнюю обеспокоенность.

– Ничего не случилось. Никто не пострадал, – поспешно произнес детектив.

– Значит, это был не ассасин.

– Он представился сотрудником по связям полиции и мэрии. Сын ему дверь не открыл. У парня возникли подозрения. А мне он потом рассказал, что едва не обмочился от страха. Надо знать моего сына, чтобы понять, какого труда ему стоило в этом признаться. Я позвонил в канцелярию. Оттуда ко мне никого не посылали.

– Позвоните домой, скажите, чтобы упаковывали вещи. Я пошлю своих людей…

– Их уже нет в городе. Я велел Энтони-младшему ехать вместе с женой и сестрами. Сказал, что он обязан их защитить. Ему не понравилось, но меня он послушался.

– А что вы собираетесь делать?

– Пусть только появится в моем доме. – Коларузо недобро оскалился. – Мозги вышибу. Выпущу ему в башку весь магазин. – Он поежился от порыва холодного ветра. – Не волнуйтесь, сын ему ничего не сказал. Он и не мог ничего сказать, потому что не знал.

Рыжебородый покачал головой.

– Он мог решить, что Энтони-младший беспокоится за ваших друзей. Ассасины практически читают мысли.

Коларузо ощутил приступ тошноты.

– Раккиму требовалась информация. Женщина из отдела кадров помогла мне ее добыть. Она не появлялась на работе уже несколько дней. Я заподозрил неладное. Коллеги сказали, что у нее накопилось много отгулов, но заявления она не подавала… – Он огляделся. – Я проник в ее квартиру. Там все было в порядке. По крайней мере, мне так показалось. – Паром накренился, и он расставил ноги, удерживая равновесие. – Я пытался дозвониться до Раккима, но он отключил мобильник. Утверждает, что местонахождение аппарата можно определить даже по текстовому сообщению.

– Можно.

Коларузо облизал губы.

– Не знал.

– Снова заболела голова?

Детектив потер лоб ладонью.

– В моем черепе словно пара качков дробит на щебенку валуны.

Рыжебородый грустно улыбнулся:

– Понимаю, что вы имеете в виду. Может быть, вы передадите мне информацию, которую сообщили Раккиму, и нам обоим станет легче?