Текст книги "Живущие в ночи. Чрезвычайное положение"

Автор книги: Ричард Рив

Соавторы: Генри Питер Абрахамс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

Глава шестая

Они ехали по Принц Джордж-драйв в молчании. Эндрю сидел сзади, отвалившись на спинку, и делал вид, что спит. Руфь пристально вглядывалась в бежавшую навстречу дорогу.

– Скажите что-нибудь, – попросил Эйб.

– Что, например?

– О, что угодно, лишь бы не молчать.

– У меня нет настроения разговаривать.

– Ну хватит, хватит. Вы можете не обращать внимания на филистера сзади, но меня игнорировать не следует.

– Вы прелесть, Эйб.

– В самом деле? Вот если бы моя мама так считала!

– А разве она так не считает?

– Лишь в очень редких случаях. Сейчас она, наверное, уже спит и забыла о своем сыне, катающемся по Капскому полуострову.

– Не надо быть таким злым. Я уверена, что она очаровательная женщина.

– Возможно.

– И… и заботливая мать.

– Да, пожалуй, вы правы. Только уж слишком она опекает меня. Иногда мне хочется уехать от нее навсегда.

– Не верю.

– Клянусь богом.

– Вы просто рисуетесь.

И тут началось. Неожиданно впереди возник контрольный пост, и множество фонарей осветило машину. Эйбу пришлось свернуть в сторону и резко затормозить. Перекресток дорог кишел полицейскими. У всех были карманные фонари, а у некоторых на плече висели автоматы.

– Waar die duiwel gaan jy? Куда вы прете, черт возьми? – опросил грубый гортанный голос на африкаанс.

Эйб опустил стекло и высунулся из машины.

– Извините, сэр, мы вас не заметили, – ответил он на чистейшем английском.

– Разве вы не видели фонарей?

– Приношу глубочайшие извинения.

– Выходите!

Эйб не спеша вылез из машины. У Эндрю засосало под ложечкой. Всегда такое ощущение, когда имеешь дело с полицией. Вот и попались. В самые лапы. Двое цветных мужчин и белая девушка направляются вместе бог весть куда, причем один из мужчин в – нижнем белье и в халате белой женщины. Это повлечет за собой уйму объяснений. Луч фонаря скользнул в окно и принялся шарить по машине.

– Выходите все.

Руфь посмотрела на Эндрю испуганным взглядом. Он кивнул, и она последовала за Эйбом. Сам Эндрю решил остаться в машине.

– А ну, вылезай!

Свет фонаря ударил Эндрю в лицо и заставил зажмуриться. У него снова закружилась голова. Крепко держась за ручку дверцы, он вылез из машины. Свежий ветерок с Принсес-Влай привел его в чувство. Он боялся вдохнуть полной грудью – как бы опять не началось головокружение. Не хватало еще, чтобы их стали допрашивать. Он хотел лишь одного – выпутаться из этой истории и поспать. Слишком беспокойной была жизнь в последнее время. К ним подошел лейтенант; его лицо под козырьком фуражки было сурово. Он быстро скользнул по ним взглядом, потом достал блокнот и карандаш. Один из констеблей поднял у него над плечом фонарик.

– Фамилия? – опросил он у Эйба.

– Мистер Абрахам Хэнсло.

– Адрес?

– Арден, Грэнд Вю-роуд. Вудсток.

– Говорите по буквам.

– Арден – А-р-д-е-н. Грэнд Вю – Г-р-э-н-д В-ю.

Лейтенант медленно записывал.

– А ваше имя? – повернулся он к Руфи.

Она смотрела на него невидящими глазами и от страха не могла вымолвить ни слова.

– Это моя жена, сэр.

Лейтенант внимательно оглядел Эйба и Руфь. Потом, очевидно удовлетворенный, обратился к Эйбу:

– Имя вашей жены?

– Миссис Люсиль Хэнсло. Адрес тот же.

Лейтенант записал.

– Раса? Европейская, я полагаю.

Эйб и Руфь молчали, пока он делал запись в блокноте. Эндрю продрог в тонком халате. Было довольно прохладно, и при дыхании изо рта у него вылетали клубы пара. Снова закружилась голова, лицо лейтенанта завертелось перед глазами, и он рухнул на землю. Эйб поднял его и на руках отнес в машину. Полицейский спокойно следил за происходящим.

– А это кто? – спросил он, когда Эйб вернулся.

– Мой служащий, сэр. Вечером с ним случилась беда, и мы с женой везем его домой в Грасси-Парк.

– Так поздно?

– Мы только что от доктора, а этот случай произошел около одиннадцати.

– Что с ним?

– Очевидно, его поколотили хулиганы.

– В полицию сообщили?

– Думаю, да, сэр.

– Где он живет в Грасси-Парк?

– На Лэйк-роуд.

– Как его зовут?

– Эндрю Дрейер.

Лейтенанту, видимо, нравилось, как почтительно и быстро Эйб отвечает на вопросы, и он немного смягчился. Он сдвинул на затылок фуражку. Эйб почувствовал себя хозяином положения. Он достал сигареты, предложил лейтенанту.

– Нет, благодарю, на посту не положено.

– Позвольте узнать, если не секрет, почему перекрыто движение?

– Ждут больших неприятностей, поэтому мы проверяем всех, кто проезжает здесь ночью. Даже европейцев.

– Даже европейцев?

– Да, даже вас. Сейчас очень неспокойные времена.

– Что правда, то правда. Если все в порядке, можно ехать?

– Только прежде мы должны осмотреть вашу машину.

– Пожалуйста, приступайте к своим обязанностям.

Лейтенант и еще один полицейский подошли к машине и принялись ощупывать фонарями все внутри.

Эндрю, как мешок, лежал в углу – не то без сознания, не то просто спал. Рядом с ним на сиденье стоял чемодан Эйба. Лейтенант раскрыл его.

– Эй, Хэнсло! Подойдите сюда.

– Слушаю вас, сэр.

– Чьи это вещи?

– Мои, сэр.

– Почему они сложены в чемодане?

– Я торговый агент. Утром собираюсь уехать на несколько дней.

– Разве вы не сказали, что этот человек – ваш служащий?

– Мы должны были ехать вместе.

– Ну хорошо, – подозрительно проговорил полицейский. Он осмотрел багажник, заглянул под сиденья и наконец открыл ящик на переднем щитке. Здесь он обнаружил уйму всякой косметики, а также номер «Нью-эйдж», положенный туда Эндрю. – Это чье?

– Что?

– Губная помада, пуховка?

– Моей жены.

– Она пользуется вашей машиной?

– Иногда.

– А газета? – холодно спросил офицер.

– Моя.

– Вы белый агитатор?

– Что вы!

– Тогда зачем же держать это здесь?

– Меня интересуют различные точки зрения. Я читаю «Таймс», «Аргус» и «Бюргер».

– Kan jy Africaans verstaan? Вы понимаете африкаанс?

– Ek praat die taal faamlik, al is my woordeskat deperk. Мне приходится им пользоваться на службе.

Лейтенант записал номер «остина».

– Садитесь в машину, и чтоб через минуту ваш след простыл. Мы еще вас проверим.

– Благодарю, сэр.

– Что?

– Dankie, Meneer, – повторил Эйб на африкаанс.

Лейтенант сердито смотрел, как Эйб завел машину и медленно поехал дальше. Полицейский, стоявший на посту, проводил машину равнодушным взглядом.

Только когда они свернули на Клип-роуд, Эйб вздохнул с облегчением.

– Ну, снова живем. Черт побери, мы висели на волоске.

– Вы были восхитительны, – сказала Руфь.

– Моя гениальная изобретательность. Мама гордилась бы мною.

– Я так перепугалась, думала, что потеряю сознание.

– А как наш юный Дрейер?

– Спит, наверно.

– И не думал спать, просто я был вынужден инсценировать обморок – не мог же я стоять почти совсем голый. Я человек скромный и по натуре консервативен.

– Ты уверен в этом?

– В чем?

– Что инсценировал обморок?

– Абсолютно уверен. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так, интересно.

Глава седьмая

В среду на рассвете в «Semper Fidelis» царили мир и спокойствие. С вечера у хозяйки дома разболелась голова, и она уединилась в своей комнате вскоре после девяти, предварительно прочитав за ужином молитву, в которой посетовала на то, что в респектабельный христианский дом затесался политический агитатор. Элдреду очень хотелось сказать ей, что он думает о ее поступке, но он сдержался. Мистер Каролиссен промычал что-то в знак одобрения и удалился к себе в комнату с газетой и трубкой. В этот день у Минни был выходной, поэтому после ужина Элдред помогал Винсенту мыть посуду. Покончив с делами, он заперся в комнате Эндрю и принялся за уроки. В латыни он не видел никакого смысла, английскую грамматику находил скучной. Он задумался, стоит ли готовить задание по английскому языку, скорее всего, завтра мистер Дрейер не придет на занятия. Ну ладно. Он открыл учебник грамматики. Выразите основной смысл каждой группы предложений одной правильно построенной фразой. Дополните следующие прилагательные соответствующими существительными. Он захлопнул учебник и разделся. А что, если ему поспать сегодня в комнате мистера Дрейера? Он просмотрел книги учи-геля, стоявшие на полке, и выбрал «Энгельс о «Капитале». Пробежал глазами оглавление. Конспект «Капитала». Часть 1. Товар и деньги. Превращение денег в капитал. Производство абсолютной прибавочной стоимости. Он забрался в постель, решив начать с первой части. Богатство общества, в котором преобладает капиталистический способ производства, составляет товар.

Эту книгу он тоже захлопнул и выключил свет.

– Элдред! – крикнула мать из спальни.

– Что?

– Где ты?

– В комнате мистера Дрейера.

– Что ты там делаешь?

– Сегодня буду здесь спать.

– Ты сделал уроки?

– Да.

– А сейчас чем занимаешься?

– Готовлюсь к контрольной по биологии.

– Хорошо. Покойной ночи.

– Покойной ночи! – ответил Элдред и вскоре заснул крепким сном.

Проснулся он от громкого стука в дверь. Элдред заворочался во сне, но стал уже снова засыпать, когда в дверь забарабанили еще громче. Наверно, это мистер Дрейер. Вот беда, а он у него в комнате, спит в его постели. Хотя бы учитель не рассердился! Он зажег лампу и босиком побежал открывать дверь. Едва он увидел троих незнакомых мужчин, сон как рукой сняло.

– Эндрю Дрейер здесь живет? – спросил старший, пронзив Элдреда холодным взглядом.

– Да.

Они отстранили его и ввалились в прихожую.

– Где его комната?

Элдред стоял потрясенный, не в силах вымолвить слово.

– Ну, ну, разинь же свою пасть.

– Его нет дома, – выговорил наконец мальчуган.

– Перестань врать!

– Он сегодня не приходил домой.

– Где же он так поздно?

– Элдред! – послышался голос миссис Каролиссен. – Кто там?

– Три белых дяди!

– Ах, дорогой, подожди, я сейчас.

Им было слышно, как она щелкнула выключателем наверху и зашаркала шлепанцами. Она появилась в халате, с беспокойством оглядывая пришельцев.

– Слушаю вас.

– Я сержант из политического отделения. Нам нужен Эндрю Дрейер.

– Вот оно что!

– Вы его жена?

– Нет, он снимает у меня комнату.

– Значит, он живет здесь?

– Он жил здесь.

– Где же он сейчас?

– Не знаю. Я вынуждена была ему отказать. Вчера он переехал.

– И вещи забрал?

– Что вы имеете в виду?

– Одежду и прочее.

– Нет, вещи пока здесь.

– А где он жил?

– Вон в той комнате, – сказала она.

Сыщики проследовали в комнату Эндрю, за ними миссис Каролиссен и Элдред.

Сержант внимательно оглядел комнату.

– Кажется, ты сказал, что его не было дома?

– Да, – подтвердил Элдред.

– Прекрати врать.

– Я не вру, – огрызнулся Элдред.

– Элдред, помолчи, – велела ему мать.

– А что он все время говорит, что я вру?

– Молчать! – крикнул сержант.

– Не замолчу! – не унимался Элдред. Он трясся от гнева, его зеленые глаза сверкали.

– Кто спал в этой постели? – обратился сержант к миссис Каролиссен.

– Мой сын, – боязливо ответила она.

– Это ваш сын?

– Да.

– Ну, тогда научите его, как следует вести себя. Двое других тщательно обыскали комнату. Один из них взял ранец Элдреда и начал расстегивать ремни.

– Не трогайте мои вещи! – закричал он, подскочив к сыщику.

Он ухватился за ремень и стал отнимать ранец, но ремень оторвался, и Элдред упал. В мгновение ока другой сыщик грубо поднял его с пола и скрутил ему руки.

– Мы тебя научим хорошим манерам, – подхватил сержант. – Надо уметь себя вести.

Элдред попытался уклониться от пощечины, но сыщик крепко держал его за руки. Все это происходило на глазах у миссис Каролиссен, но она была настолько потрясена и напугана, что не посмела вмешаться. Сыщик вытряхнул из ранца все содержимое – книги, конспекты, линейки, циркули, программу спортивных соревнований. Все это он брезгливо сдвинул в угол.

– Ну, так где же Дрейер?

– Не знаю, – проговорила сквозь слезы миссис Каролиссен.

– Вы будете говорить? Или мы заберем вашего сына.

– Прошу вас, не трогайте мальчика.

– Где Дрейер?

– Он у своей сестры.

– Где это?

– Не говори, ма, – умолял Элдред, пытаясь вырваться.

– Замолчи, – приказал сержант, угрожающе подняв руку.

– Не говори!

– Молчать!

Миссис Каролиссен нервно поглядывала то на сержанта, то на Элдреда.

– Его сестра живет на Найл-стрит в Кейптауне.

– Где именно?

– Кажется, третий дом по правой стороне, если подниматься вверх. Не доходя Виндзор-стрит.

– Как ее фамилия?

– Кажется, миссис Питерс.

– Обыщите весь дом, – приказал сержант своим помощникам.

Когда Элдреду отпустили руки, он сел на кровать и принялся тереть горевшую щеку. Миссис Каролиссен подошла к нему и хотела обнять. Но он отодвинулся в сторону и грубо оттолкнул ее.

– Что случилось, мой мальчик?

– Уйди от меня!

– Мне очень жаль, что они так отвратительно поступили с тобой, – сказала она, протягивая к нему руки.

– Пожалуйста, оставь меня в покое, – бросил он, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Я вынуждена была сказать им, иначе они забрали бы тебя.

Он вздрогнул от негодования, и она видела, как сквозь бронзу щек проступил яркий румянец.

– Ты сказала им, где мистер Дрейер.

– Я сделала это ради тебя, мой мальчик.

– Уйди.

Она тяжело встала, стараясь утвердить свою материнскую власть.

– Я все расскажу отцу.

– Уйди!

Сыщики вернулись, судя по всему, недовольные результатами обыска. Наверху слышались шаги мистера Каролиссена. В детской плакала Чармейн.

– Мы побываем на Найл-стрит. Если вы оказали неправду, мы вернемся.

Элдред враждебно уставился на сержанта. Их глаза встретились.

– А ты научись сдерживаться, молодой человек, иначе угодишь за решетку.

Элдред был уже готов ему ответить, но, сжав кулаки, промолчал.

– Если не найдем его, вернемся. И да поможет вам тогда бог.

– Я сказала все, что знаю, – ответила миссис Каролиссен.

Сыщики удалились, ничего больше не сказав. Элдред бросился на кровать и зарыдал, плечи его вздрагивали. Миссис Каролиссен нежно погладила его. Он оттолкнул ее.

– Не бойся, мой мальчик. Они ничего тебе не сделают.

– Убирайся. Ты сказала им. Я тебя ненавижу.

– Что, что?! – Она не верила своим ушам.

– Ненавижу тебя! Убирайся отсюда!

Она с ужасом взирала на него. Элдред сел, его глаза метали молнии.

– Ненавижу тебя! Убирайся!

В голосе Элдреда было что-то такое, что заставило миссис Каролиссен немедленно подчиниться его требованию.

Глава восьмая

Элдред лежал в постели и никак не мог успокоиться. Ему было слышно, как мать уговаривала Чармейн и как отец ворчал у себя в комнате. Долго еще сверху просачивались голоса, а потом все стихло. Элдред пытался заснуть, но был слишком возмущен предательством матери. Она не должна была говорить, не должна была говорить – настойчиво стучало в голове. Подушка была горячей, и он несколько раз переворачивал ее, чтобы отыскать прохладное местечко, где приклонить голову. Она не имела права говорить, где мистер Дрейер. Теперь они могут его найти. В парадную дверь кто-то тихо постучал. Дрожа всем телом, Элдред сел на постели. Неужели снова полиция? Пришли за ним? Может, убежать? Выпрыгнуть через окно и спрятаться под навесом, где велосипед? Снова стук. Затаив дыхание, он прислушивался: в темноте окружающие предметы, казалось, ожили и пришли в движение. Он боялся пошевелиться. Под окном почудились чьи-то шаги, захрустели ветки под ногами. Он подбежал к окну и осторожно отодвинул штору.

– Мистер Дрейер!

Элдред чуть не плакал от радости.

– Это ты, Элдред?

Знакомый голос вызвал у него одновременно желание плакать и смеяться.

– Я мигом открою, сэр.

Он подбежал к двери и резко дернул задвижку.

– Входите, мистер Дрейер.

Эндрю проковылял по коридору и вошел в комнату. Элдред шел следом. Вид учителя внушал ему беспокойство.

– Что с вами случилось?

– Ничего серьезного, Элдред.

– Вы ранены?

– Да, немного.

– Вас тоже били полицейские?

– Что значит «тоже»?

– Вас били полицейские?

– Нет, не били, – Эндрю силился улыбнуться, – просто я попал в небольшую аварию.

– Наверно, это полицейские.

– Как могла прийти такая глупая мысль тебе в голову?

– Я уверен, вас били полицейские.

– Честное слово, полиция меня не била, по крайней мере, пока.

– Ну что ж, – недоверчиво сказал Элдред, – в любом случае я рад, что вы вернулись.

– Здесь я не останусь. Только заберу кое-что из одежды.

– Да, кстати, почему на вас халат?

– В этой передряге я испачкал рубашку и костюм.

– В какой передряге?

– Не важно.

Эндрю стал рыться в ящиках, извлекая оттуда нижнее белье, рубашки, платки и носки. Он попытался вытащить свой чемодан из-под кровати, но у него вдруг снова закружилась голова. Он крепко вцепился в кровать, надеясь, что Элдред ничего не заметил.

– Будь добр, выдвинь этот чемодан, а я тем временем достану свою куртку и фланелевое белье из гардероба.

– Пожалуйста.

Поднатужившись. Элдред вытащил пыльный чемодан и тщательно обтер его платком. Эндрю начал укладывать туда чистую одежду, две пары фланелевого белья, туалетный прибор и портфель.

– Полиция была здесь совсем недавно.

– Да? – сказал Эндрю, отрываясь от дела.

– За вами приходили три сыщика.

– Опять?

– Но я им так и не сказал, где вы.

– Молодчина!

– Но ма сообщила им, где живет ваша сестра.

– Откуда миссис Каролиссен может знать это? – удивился Эндрю. Но тут же вспомнил, что, кажется, накануне утром сам сказал ей об этом.

– Ма сообщила им, – повторил Элдред сердито.

– В самом деле?

– Да. Не ждал от нее такой подлости.

– Ну, там-то они меня не застанут. О чем еще они спрашивали?

– Больше ни о чем.

Эндрю посмотрел в лицо юноше и увидел, что глаза у него полны слез.

– Что тебе сделали полицейские, Элдред?

– Ничего.

– А ну, выкладывай!

– Я им не хотел говорить.

– И что они сделали?

– Один схватил меня за руки, а другой ударил…

– Сволочи!

– Потом они сказали, что придут снова.

– И что?

– Ничего.

– Они угрожали тебе, потому что ты не хотел им сказать, где я?

– Да.

– Вот свиньи! Нашли на ком отыгрываться – на детях!

Эндрю плотно закрыл чемодан и выпрямился. Спина и колени у него все еще ныли, а в голове чувствовалась тупая боль.

– Поможешь донести чемодан до машины?

– Разумеется.

– Тогда надевай ботинки.

– О’кей.

Это было похуже, чем дубинки или слезоточивый газ. Избить парня, который не хотел предать его! Эндрю понимал чувства Элдреда – он испытал то же самое, когда Джастин добровольно отправился в тюрьму. Элемент личного всегда волновал его особенно сильно. Ударить из-за него школьника! Как это подло!

– Я готов, – проговорил Элдред, зашнуровав ботинки.

– Тогда пошли.

Он плелся позади Элдреда, чтобы тот не видел, как он прихрамывает. Лишь сейчас осознал он всю глубину привязанности юноши. Конечно, Элдред всегда был рядом. Только рядом, и ничего больше. Но теперь, когда Эндрю покидал дом, все предстало в ином свете. Он вдруг почувствовал, что ему будет не хватать простодушных вопросов мальчика, его бьющего через край энтузиазма и, наконец, просто его присутствия. До сих пор он как-то мало задумывался об Элдреде. И даже не подозревал его горячей любви и верности.

На веранде они задержались.

– Да, как спортивные успехи?

– Наша школа на втором месте.

– Недурно. А как ты?

– Выиграл финальный забег на двести двадцать ярдов, но в беге на сто ярдов меня побили.

– Чудно! Но ты все-таки думаешь победить?

– Надеюсь. Я тренируюсь, как зверь.

– Жми на все педали. Тренируйся, как…

– Зверь.

– Вот именно.

Они улыбнулись друг другу. Возле машины они остановились. Эйб взял у них чемодан и запихнул в багажник.

– Ну, Элдред, не знаю, когда мы теперь увидимся.

Элдред стоял молча, слезы застилали ему глаза.

– До свидания и желаю тебе удачи.

– Спасибо.

– Обязательно победи ту школу. Тренируйся, как…

– Ладно.

– Счастливо!

– Счастливо!

Они обменялись крепким рукопожатием. Эндрю влез в автомобиль, и Эйб повернул обратно на Лэйк-роуд. Все время, пока они ехали к Альтману, Эндрю был необычайно молчалив и задумчив.

Глава девятая

Проснувшись на следующее утро, Эндрю увидел, что в окно спальни струится солнечный свет. Рядом на кровати тихо похрапывал Эйб; рот его был слегка приоткрыт. Эндрю было не до своего приятеля. Настроение препоганое, голова побаливает. Он с трудом приподнялся и начал искать свои ботинки.

На стуле валялся халат Руфи. Он неторопливо надел его и отправился в ванную. Заглянув в зеркало, он ужаснулся своему виду. На щеке – здоровенный синяк, глаза налились кровью, губы распухли. От головной боли и тошноты было одно спасение. Эндрю засунул два пальца в рот, и его вырвало. После этого ему стало много лучше, и он принял теплый душ.

Ушибы его горели от воды. Внезапно он вспомнил, как накануне вечером принимал душ на квартире у Руфи. Нет, это было в понедельник. С тех пор произошло множество событий. Ему стало лучше, тело благодарно отзывалось на теплое прикосновение воды. Он принялся напевать про себя «Черного бычка». Потом быстро ополоснулся и вылез освеженный. Вытерся полотенцем с головы до ног, накинул халат и вышел из дома. Земельный участок Альтмана простирался на триста ярдов в сторону Лотосовой реки. Земля поросла свежей зеленью, от нее пахло травою и влагой. Эндрю сделал глубокий вдох: чистый, прохладный воздух щекотал ноздри. Под ногами лежала роса, почва была влажная и плодородная. Ах, отчего жизнь всегда не может быть такой? «Почему вся жизнь – мученье?» [42]42
  Цитата из поэмы английского поэта А. Теннисона «Едоки лотоса».


[Закрыть] «Аллегро». Счастливый человек. Да, как вступление к бетховенокой «Пасторали». Гимн утренней заре. «Но вот и утро в розовом плаще росу пригорков топчет на востоке»[43]43
  В. Шекспир. Гамлет, акт I, сц. 1. (Перевод Б. Пастернака.)


[Закрыть]. «Гамлет». А теперь, ребята, вы непременно должны понять и оценить, как умело изображает Шекспир природу, которая как бы сострадает переживаниям героев. Возьмите, к примеру, «Юлия Цезаря»: «Комет не видно перед смертью нищих» [44]44
  В. Шекспир. Юлий Цезарь, акт II, сц. 2. (Перевод О. Мандельштама.)


[Закрыть]. Как далеко, черт подери, сейчас школа! Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз был в классе. Бедный Элдред! Эти мерзавцы считают, что он ответствен за политическую деятельность учителя. Он даже не подозревал, что юноша так привязан к нему. А надо бы давно заметить! Давным-давно. Когда «черный бычок поскакал на лужок».

Он вернулся в спальню, насвистывая, и увидел, что Эйб уже пробудился и сидит в одном нижнем белье.

– Доброе утро!

– Утро доброе, сэр!

– Отчего у тебя такой счастливый вид?

– Не знаю. Просто я пою песенку.

– А как ты себя чувствуешь?

– Тело еще ноет, но, в общем, чувствую себя гораздо лучше, чем вчера. Я выходил на улицу, отдавал дань природе.

– Зачем же на улицу?

– Не шути так вульгарно. Я любовался зеленью, и птицами, и росой…

– Какое приятное высокоэстетическое занятие!

– Ты же знаешь, у меня имеется душа.

– Кто бы мог подумать такое?.. Кстати, Эндрю, – сказал Эйб серьезно, – я должен принести тебе извинения.

– За что?

– За прошлую ночь.

– Не совсем понимаю.

– Ну помнишь, у Браама?..

– А, ясно.

– Я вел себя по-ребячески.

– Во всяком случае, довольно странно.

– Иногда со мной бывают такие вещи, и я не могу сказать, чтобы этот псевдополитик и псевдобогема действовал на меня вдохновляюще.

– Да, Браам как будто поддразнивал тебя.

– Интересно, арестовали его?

– Он был бы глубоко разочарован, если нет.

– Что ж, Джастин получил, чего добивался.

– Да, к сожалению.

Кто-то тихо постучал в дверь. Эндрю весь напрягся в ожидании Руфи. Не изменилось ли ее настроение? Эйб быстро скользнул под одеяло.

– Войдите, – сказал он.

Это была миссис Альтман; она принесла им две чашки кофе на подносе и несколько номеров «Кейп таймс». Лицо у нее было приятное, озаренное робкой улыбкой. Оба они были еще незнакомы с хозяйкой.

– Доброе утро, – тихо поздоровалась она.

– Доброе утро. Если не ошибаюсь, миссис Альтман.

– Да, верно.

– Я Эндрю Дрейер, а этот человек, который прячется под одеялом, – Эйб Хэнсло.

– Я много слышала о вас от мужа.

– Мистер Альтман еще здесь?

– Нет, он уехал на занятия, но просил вам передать, чтобы вы располагались как дома.

– Спасибо. Извините, что побеспокоили вас в такое раннее время.

– Не стоит об этом говорить. Мы все понимаем.

Она ушла так же тихо и несмело, как появилась.

Приятели отхлебывали кофе, проглядывая газетные заголовки. Внезапно Эйб положил газету на стол.

– Скажи, а ты дал себе труд подумать, как нам быть дальше?

– Угу, – пробормотал Эндрю, не поднимая глаз.

– Не можем же мы торчать тут бесконечно?

– А что нам еще остается?

– Уехать.

– Куда?

– В Басутоленд.

– Всем троим?

– А почему бы и нет?

– А ты всерьез думаешь, будто нам удастся проехать более тысячи миль и не попасть в руки полиции?

– Попытка не пытка.

– Я должен подумать над этим. А пока меня вполне устраивает этот дом.

– Может быть, ты и прав.

Эйб посмотрел на него беспомощно и вылез из-под одеяла.

– Я чувствую, мне надо охладиться под душем.

И он ушел. Эндрю распаковал вещи и тщательно оделся. Причесавшись, он совсем успокоился и вошел, посвистывая, в кухню. Он все еще немного прихрамывал. Руфь выглядела довольно симпатично: блузка и эластичные брюки в тон. Она готовила яичницу. Миссис Альтман в это время подметала пол в другой комнате. Эндрю подкрался на цыпочках и чмокнул Руфь в щеку.

– Доброе утро, дорогая.

– Доброе утро, – ответила она холодно.

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно.

Он ждал, что она справится о его самочувствии, но все ее внимание было занято яичницей.

– А я чувствую себя чудесно, – выпалил он, решив, что ничто не испортит ему настроения.

– Да?

– И умираю от голода, мечтаю о яичнице с беконом.

– Яичница почти готова.

– В чем дело, моя дорогая?

– Ни в чем, – ответила она, отворачиваясь.

– За что мне такая немилость?

– Неужели не догадываешься?

– Обиделась на вчерашнее?

Она закусила губы и не сказала ни слова.

– Извини, если чем-нибудь оскорбил тебя.

– Я ни на что не жалуюсь.

– Ты знаешь, я не хотел бы причинить тебе боль.

– Я не жалуюсь.

– Не хотел бы причинить боль ни сейчас, ни в будущем.

Она молча продолжала свое дело. Эндрю примостился за столом, намереваясь читать газету. Эйб вошел озабоченный.

– Доброе утро, Руфь.

– Доброе утро, Эйб. – Она улыбнулась вымученной улыбкой.

– Я пробовал позвонить своей матери.

– И что?

– Никто не подходит к телефону, только бесконечные гудки. Очень странно!

– Может быть, она пошла в магазин? – предположил Эндрю.

– В такое время навряд ли. Что ж, пожалуй, это даже к лучшему, что мы с ней долго не увидимся. Позвоню ей попозже.