Текст книги "Крейсерство Сэмтера и Алабамы"

Автор книги: Рафаэль Сэмсъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА XXIV

Плѣнные стѣсняютъ хозяевъ. – Погоня за прiятелемъ. – На Ямайкѣ. – Восторженный прiемъ. – Отдыхъ на берегу. – Рѣчь. – Съемка съ якоря. – Призъ. – Обстоятельства, при которыхъ взятъ призъ. – Возстановленiе дисциплины. – Взятiе Чарльстона. – Санъ-Доминго. – Пальметто. – Современные люди Соединенныхъ Штатовъ.

Отпраздновавъ побѣду, Алабама отправилась на свое прежнее поприще – вредить непрiятельской торговлѣ. Теперь ея курсъ велъ на Ямайку. Главною работою капитана было освободить себя отъ массы плѣнныхъ, загромождавшихъ палубы и стѣснявшихъ офицеровъ и команду. Болѣе всего стѣснялись офицеры и особенно самъ Сэмсъ, уступившiй плѣнному командиру свою каюту.

Казалось бы, что Алабама, стѣсненная невольными пассажирами, не должна бы ужъ болѣе заботиться о прiобрѣтенiи новыхъ, на дѣлѣ же было не такъ. На другой день она увидѣла судно и тотчасъ пустилась за нимъ въ погоню. Въ половинѣ третьяго она подошла уже къ нему на такое разстоянiе, что можно было переговаривать сигналами, и начала уже обычный допросъ, какъ вдругъ оказалось, что незнакомецъ былъ лучшiй и самый вѣрный другъ ея – транспортъ Агриппина. Алабама легла на старый румбъ, не мало забавляясь своей ошибкой.

Прошла еще недѣля, въ теченiе которой Алабама никого не встрѣтила. Штормъ за штормомъ преслѣдовалъ ее на пути къ Ямайкѣ, и чѣмъ свѣжѣе дуло, тѣмъ не комфортабельнѣе чувствовали себя какъ хозяева, такъ и пасажиры. 20 Января, незадолго до разсвѣта, Алабама пришла на видъ маяка Plum-point. На всякiй случай она подняла французскiй флагъ и, выстрѣломъ изъ орудiя, потребовала лоцмана. Около половины седьмаго эта дорогая личность явилась, а черезъ три четверти часа Алабама благополучно бросила якорь на рейдѣ порта Руаяль.

Среда, 21 января. Нашелъ здѣсь много англiйскiхъ военныхъ судовъ: Jason, Challenger, Greyhound и другiя; командиры ихъ сдѣлали мнѣ визиты. Сегодня утромъ видѣлъ коммодора Данлопъ и черезъ него просилъ позволенiя у губернатора свезти на берегъ моихъ плѣнныхъ. Тотчасъ же получилъ разрѣшенiе. Условился на счетъ погрузки угля на судно и доставки провизiи, а также на счетъ исправленiя поврежденiй. Послѣ полдня перешелъ въ Кингстонъ и оттуда отправился къ гъ Файфъ въ горы.

Четвергъ, 22 января. Ѣздилъ верхомъ по прекрасной натуральной дорогѣ, тянущейся на протяженiи около десяти миль. Оттуда отправился въ Фламстедъ, резиденцiю Файфа. Эта дорога шла весьма живописными горами, съ неизбѣжными долинами, крутыми скатами, ручьями и среди роскошной зелени. Г. Файфъ былъ въ городѣ и вскорѣ по моемъ прiѣздѣ вернулся. Онъ встрѣтилъ меня чрезвычайно радушно[14]14
  Какъ только на берегу узнали о нашемъ приходѣ, всѣ пришли въ неописанный восторгъ. Невозможно и описать того гостепрiимства, которымъ мы пользовались на берегу: всѣ на перерывъ уступали намъ свои дома. Посѣтители буквально не сходили съ палубы съ утра и до 9 часовъ вечера. Всѣ выражали намъ глубокое сочувствiе и подавали намъ надежды, что наше дѣло будетъ выиграно, что война кончится въ нашу пользу.


[Закрыть]. Провелъ у него весь день. Ѣздилъ въ Фламстедъ и послѣ полдня гулялъ по вьющимся горнымъ тропинкамъ. Ямайка, т. е. южная часть этого острова, находится въ самомъ первобытномъ состоянiи, а Кингстонъ – это просто развалины. Негры на этомъ островѣ лѣнивы, празднолюбивы и весьма воспрiимчивы къ болезнямъ катарральнаго свойства. Нравственности между ними никакой, а предразсудковъ безжна.

Пятница, 23 января. Ѣздилъ верхомъ въ Блоксбургъ и провелъ тамъ цѣлыя сутки. По дорогѣ посѣтилъ англiйскiй котеджъ капитана Кента. Самого хозяина теперь тамъ нѣтъ, онъ въ Англiи. Вечеромъ меня посѣтило нѣсколько дамъ, жительницъ Блоксбурга.

Суббота, 24 января. Сегодня вернулся домой. Дорогой проѣзжалъ мимо очень хорошенькаго котэджа г. Мейса. Былъ пораженъ чистотою, порядкомъ и живописнымъ расположенiемъ его. Мои друзья распорядились, во время моего отсутствiя, напечатать въ газетахъ, что въ полдень меня можно видѣть на биржѣ, и проч. Долженъ былъ идти туда. Сказалъ народу рѣчь, которая была принята одобрительно. Вечеромъ вернулся на судно[15]15
  Энтузiазмъ жителей продолжаетъ выражаться по прежнему: отъ посѣтителей обоего пола и всѣхъ возможныхъ классовъ, просто нѣтъ отбоя. На берегу же, стоитъ только съѣхать туда офицерамъ, какъ ихъ тотчасъ же начинаютъ окружать самымъ лестнымъ вниманiемъ.


[Закрыть].

Воскресенье, 25 января. Рабочiе стараются изо всѣхъ силъ, чтобы отпустить насъ сегодня вечеромъ въ море. Отдалъ визиты англiйскимъ капитанамъ. Всѣ они весьма прiятные люди. Заканчиваю счеты съ берегомъ а, съ помощью полицiи, возвращаю на судно пьяненькихъ изъ моей команды, которая сегодня была отпущена гулять. Трое моихъ молодцовъ вскочили было на береговую шлюпку и хотѣли удрать, но мы поймали ихъ и посадили въ карцеръ. Къ 5 часамъ вечера работы всѣ кончены. Началъ разводить пары. Въ половинѣ девятаго вышелъ изъ гавани.

Понедѣльникъ, 26 января. Въ 10½ часовъ утра увидѣли судно. Въ 1 ч. 20 м. догнали его; оказалось что это былъ бригъ Соединенныхъ Штатовъ «Golden Rule», шедшiй изъ Нью-Iорка въ Аспинваль. Взялъ его въ плѣнъ и сжегъ, потому что онъ не имѣлъ доказательства нейтральности груза. Судно это везло мачты и весь рангоутъ на бригъ Соединенныхъ Штатовъ «Rainbridge», который во время послѣдняго шторма въ Аспинвалѣ долженъ былъ срубить мачты. Девять плѣнныхъ. Около шести часовъ вечера, когда убѣдился, что призъ горитъ хорошо, пошелъ прежнимъ курсомъ, под парами».

Дѣло о «Golden Rule»

На суднѣ не найдено никакихъ документовъ, которые бы могли доказать нейтральность хоть части груза. Коносаменты были слѣдующiе:

Маршiаль и Компанiя Григорiю Мiро и К., 2069.28 долларовъ; застраховано отъ случайностей войны.

Килеръ и Вонгисъ Джону Уильсону, 724.20 долларовъ. До востребованiя, на счетъ и рискъ «заинтересованныхъ въ грузѣ».

Уулсей, до востребованiя. Сумма не показана и не приложено увѣдомительнаго письма.

Бернеръ Фильду. Тоже нѣтъ ни суммы, ни увѣдомительнаго письма.

Герксъ и Мазерасъ Жуану Мелендецъ – 41.58 долларовъ.

Ф. Гейрiасъ Джиласу. Нѣтъ ни суммы, ни письма.

***

Этотъ призъ снабдилъ Алабаму газетами, изъ которыхъ она почерпнула много прiятныхъ новостей; такъ напримѣръ, она узнала, что сотоварищъ ея, крейсеръ Флорида, счастливо вышелъ изъ Мобиля и что, во время шторма, погибъ мониторъ Соединенныхъ Штатовъ. Изъ нихъ же она узнала о неудачной атакѣ на Виксбургъ.

Алабама занялась теперь возстановленiемъ дисциплины, которая немного поколебалась впродолженiе короткой стоянки въ портѣ Руаяль. Виновные, смотря по степени проступковъ, получали должное наказанiе: нѣсколько унтеръ-офицеровъ было разжаловано, кромѣ того, сдѣлано нѣсколько мелкихъ взысканiй. 31 Января судъ, наряженный по этимъ проступкамъ, окончилъ свои засѣданiя и былъ распущенъ. Въ общемъ, однако, надо отдать справедливость командѣ Алабамы, потому что тяжелая, однообразная, служба ея, подобная заключенiю, и безвыходное пребыванiе на суднѣ, дѣйствительно, могли надоѣсть ей. И все же проступковъ было не такъ много, какъ она могла ожидать.

Въ то же время Алабамѣ достался еще одинъ призъ, въ видѣ брига Соединенныхъ Штатовъ Частелена, шедшаго изъ Мартиники и Гваделупы въ Сiенфуэго. На слѣдующiй день этотъ призъ былъ сожженъ, и Алабама, въ 6 часовъ вечера, бросила якорь въ Санъ-Доминго.

На рейдѣ стояло два судна; одно изъ нихъ Ньюiоркскiй бригъ, подъ англiйскимъ флагомъ. Только что Алабама успѣла встать на якорь, какъ къ ней прiѣхалъ съ визитомъ капитанъ надъ портомъ, давнишнiй знакомый капитана Сэмса. Онъ проводилъ у острова бригъ Порпуазъ въ то время, когда Сэмсъ былъ тамъ старшимъ офицеромъ. Онъ былъ очень радъ возобновить старое знакомство и взялъ на себя трудъ передать губернатору просьбу Сэмса о свозѣ плѣнныхъ на берегъ.

Вскорѣ онъ снова прiѣхалъ на Алабаму съ начальникомъ тамошняго испанскаго флота. Онъ объявилъ, что губернаторъ разрѣшилъ свезти плѣнныхъ, вслѣдствiе чего ихъ немедленно отправили на берегъ. Спустя нѣсколько минутъ шлюпка съ плѣнными вернулась и привезла извѣстiе, что, по мѣстнымъ правиламъ, послѣ сумерокъ никому не позволялось сходить на берегъ. Такъ какъ Сэмсъ рѣшился къ ночи выйти въ море, то немедленно послалъ вторичную просьбу къ властямъ; на эту просьбу онъ получилъ очень вѣжливый отвѣтъ, что плѣнные могутъ быть свезены на военное судно, на которомъ и переночуютъ, а на другой день, утромъ, ихъ отправятъ на берегъ.

Когда это дѣло было улажено, Алабама вышла въ море, гордясь тѣмъ, что въ первый разъ Санъ-Доминго увидѣло флагъ конфедеративныхъ штатовъ, благодаря ей.

По прошествiи нѣсколькихъ однообразныхъ дней плаванiя, имненно 2 февраля, на Алабамѣ случился пожаръ въ трюмѣ. Онъ сильно всѣхъ встревожилъ, и произошелъ отъ того, что подшхиперъ, вопреки уставу, пошелъ доставать вино въ ахтеръ люки со свѣчей, безъ фонаря. Огонь сообщился спиртнымъ парамъ и, моментально, вспыхнулъ весь люкъ. Судну, такимъ образомъ, угрожала неминуемая гибель; однако, опасность скоро миновала. Капитанъ, бывшiй въ то время на верху, сейчасъ же вызвалъ пожарныя партiи. Не успѣли, однако, онѣ собраться, какъ пожаръ былъ уже потушенъ. Алабама, такимъ образомъ, отдѣлалась на этотъ разъ однимъ испугомъ. Подшхипера заковали въ двойные кандалы.

3 февраля взятъ былъ небольшой призъ, въ видѣ шкуны Соединенныхъ Штатовъ, шедшей изъ Нью-Iорка въ портъ Рико. Грузъ ея былъ смѣшанный. Шкуна имѣла притязанiе на неприкосновенность груза, доказывая ея нейтральность, но, по справкамъ оказалось, что бумаги были фальшивыя. Съ этого приза Алабама взяла сухарей, сыру и другой провизiи, сняла команду и шкуну сожгла.

Дѣло съ Пальметто

Шкуна по регистру и флагу принадлежала Соединеннымъ Штатамъ. Грузъ былъ погруженъ Герксомъ и Мазерасомъ, въ Нью-Iоркѣ, на имя братьевъ Винсентъ, въ Санъ-Джуанѣ, Порто-Рико. Законнаго удостовѣренiя въ нейтральности груза шкуна не имѣла и уже только поэтому она могла быть взята. Непрiятельское судно составляетъ собственность непрiятеля же, если на немъ нѣтъ законнаго документа, свидѣтельствующаго противное. Шхиперъ на допросѣ показалъ, что онъ не знаетъ отправителя груза, не смотря на то, что онъ самъ имѣлъ долю въ грузѣ. По бумагамъ, найденнымъ на суднѣ, т. е. по письму отъ погрузчиковъ на имя товаро-получателя, видно, что двѣ трети груза погружено на счетъ товаро-получателей, а одна треть на счетъ отправителей, такъ что хозяевами нераздѣльнаго груза, въ этомъ случаѣ, оказываются обѣ стороны; а потому, не смотря на торговыя отношенiя этихъ сторонъ, обѣ онѣ, въ этомъ дѣлѣ, оказываются партнерами. А если грузъ погруженъ лицомъ или домомъ, находящимся на непрiятельской территорiи, то, не смотря на то что другой партнеръ или пайщикъ находится въ нейтральномъ государствѣ, грузъ подлежитъ захвату. См. 3. Phillimore, 605 и Vigilantia, 1 Rob., pp. 1-14, Jusa, ib. p. 225.

***

Много однообразныхъ дней протекло послѣ этого происшествiя: штормы смѣнялись штилями и на оборотъ. Монотонность эта была прервана наконецъ шкуною Геро, шедшею изъ Ярмута. Отъ нея Алабама достала нѣсколько не совсѣмъ свѣжихъ нумеровъ газетъ, изъ которыхъ узнала окончательный приговоръ себѣ, сдѣланный нью-iоркской торговой палатой. Въ газетахъ нашла она также очень важное извѣстiе, что два военныхъ судна, Вандербильтъ и Сакраменто должны были въ концѣ Января отплыть на поиски за нею.

Въ воскресенье, 15 февраля, погода была совершенно пасмурная и вѣтеръ былъ свѣжiй, до степени шторма. Алабама качалась подъ зарифленными марселями.

«Сегодня», пишетъ въ своемъ дневникѣ Семсъ, «ровно два года какъ я отказался отъ службы во флотѣ Соединенныхъ Штатовъ. Этотъ день вызываетъ много воспоминенiй. Съ каждымъ днемъ я благодарю судьбу, которая заставила меня такъ быстро и рѣшительно бросить мою службу испорченному и фанатическому большинству, которое уже въ то время такъ враждебно относилось къ конституцiи, что подало намъ поводъ къ возстанiю.

«Что же сказать о настоящемъ ходѣ этого дѣла? Если историки отнесутся справедливо къ нему, то наше потомство, читая эти страницы, придетъ въ изумленiе отъ испорченности и порочности Сѣверянъ и жителей западныхъ штатовъ, и удивится до какого позора могли дойти эти люди въ такое короткое время.

«Вся тайна заключается въ томъ что наши политики сдѣлались биржевиками и прмышленниками, ростовщиками и плутами. На эти два класса можно, приблизительно, раздѣлить всѣхъ янки. Бичеры у нихъ на каѳедрѣ, а Линкольнъ на тронѣ Уашингтона. Соннеры и Левджои въ конгрессѣ, а Симонсы и тому подобные на базарѣ»!

ГЛАВА XXV

Не легко надуть. – Два приза. – «Olive Jane». – «Golden Eagle». – Салютъ бѣлому флагу. – Въ страхѣ. – Упрямство. – Уашингтонъ. – «Bethia Thayer». – «William Edward». – За долгое терпѣнье даетъ Богъ награжденье. – Дѣло съ «John S. Parks'омъ».

Болѣе недѣли прошло безъ всякаго происшествiя, болѣе или менѣе стоющаго описанiя. Наконецъ, суббота 21 февраля доставила Алабамѣ нѣкоторое развлеченiе. Въ 8 часовъ утра, въ этотъ день открылось на горизонтѣ сразу четыре судна. Первое изъ нихъ было много впереди и на вѣтрѣ, такъ что за нимъ гнаться не стоило; поэтому Алабама избрала предметомъ своей погони два подвѣтренныхъ судна, которыя что то очень усердно сигналили другъ другу. Когда ихъ переговоры кончились, они разстались, взявъ противуположные курсы. Они, видимо, хотѣли избѣжать погони Алабамы, которая шла къ нимъ подъ всѣми парусами.

Алабаму не легко было провести: она сейчасъ же замѣтила, что одно изъ этихъ судовъ подвигается медленнѣе другвго и, разсчитавъ, что оно представляетъ вѣрный призъ, направилась сначала къ нему и, между тѣмъ, стала разводить пары. Разсчетъ былъ вѣрный: когда она подошла къ этому судну, то пары были уже готовы и машина работала. По обыкновенiю, былъ сдѣланъ холостой выстрѣлъ; но незнакомецъ не обратилъ на него вниманiя и упорно продолжалъ идти своимъ курсомъ; ясно было, что онъ рѣшился жертвовать собою, чтобы выручить своего товарища. Рыцарское самоотверженiе его, однако, ни къ чему не привело: второй выстрѣлъ съ Алабамы былъ сдѣланъ ядромъ; оно пролетѣло между снастями бѣдняка, и тутъ то онъ увидѣлъ, что крейсеръ не намѣренъ съ нимъ нѣжничать, и немедленно легъ въ дрейфъ, поднявъ флагъ Соединенныхъ Штатовъ. Назначивъ на это судно призовой экипажъ, Алабама повернула и полнымъ ходомъ пошла за другимъ судномъ, которое успѣло въ это время уйти уже на пятнадцать миль. По прошествiи нѣсколькихъ часовъ добралась она и до него. Только что разстоянiе между ними сократилось до трехъ миль, незнакомецъ поднялъ флагъ Соединенныхъ Штатовъ и положилъ гротъ-марсель на стеньгу.

Быстрый осмотръ судовыхъ документовъ показалъ что законнаго притязанiя на нейтральность груза не было, а потому Алабама перевезла къ себѣ его команду, а баркъ[16]16
  Баркъ «Olive Jane» изъ Бостона, шелъ изъ Бордо въ Нью-Iоркъ съ грузомъ французскихъ винъ и «бездѣлушекъ».


[Закрыть] сожгла. Пока горѣлъ одинъ призъ, Алабама пошла за другимъ. Призовой командиръ сигналомъ показалъ, что призъ называется «Golden Eagle» и шелъ съ острова Гауланда, въ Тихомъ океанѣ, въ Коркъ; грузъ его было гуано.

Капитанъ Семсъ, въ своемъ дневникѣ, даетъ слѣдующiя подробности относительно этихъ двухъ призовъ.

Дѣло съ «Olive Jane»

Судно регистрировано въ Соединенныхъ Штатахъ и имѣло непрiятельскiй флагъ. Шло изъ Бордо въ Нью-Iоркъ съ грузомъ на имя торговыхъ домовъ въ Нью-Iоркѣ. Пять тюковъ на немъ были только адресованы до востребованiя. Между бумагами не найдено документовъ, которые бы прямо свидѣтельствовали, что грузъ есть французская собственность, а потому призналъ его американскимъ. Коносаментъ былъ написанъ по образцу французскихъ, для того чтобы возбудить сомнѣнiе въ принадлежности груза французскимъ подданнымъ; но эта поддѣлка, настоящiй же коносаментъ, вѣроятно, былъ посланъ съ пароходомъ. Во всякомъ случаѣ, законъ гласитъ, что грузъ на непрiятельскомъ кораблѣ есть непрiятельская собственность, если не будетъ законнымъ путемъ доказано противное. Шкиперъ, хотя и былъ пайщикомъ и имѣлъ четвертую долю въ баркѣ, а слѣдовательно долженъ бы былъ знать отъ кого взялъ грузъ, показалъ, что ничего не знаетъ, кромѣ того, что одинъ изъ товароотправителей, французъ, сказалъ ему, что сорокъ бочекъ вина, которыя можетъ быть стоили всего восемь сотъ долларовъ, принадлежали ему. Судно и грузъ признаны законнымъ призомъ.

Дѣло съ «Golden Eagle»

Судно по флагу и регистру прнадлежитъ Соединеннымъ Штатамъ. Шло изъ Санъ-Франциско, via островъ Гауландъ, въ Коркъ, съ грузомъ гуано, погруженномъ американской гуано-компанiей. Грузъ былъ адресованъ до востребованiя. Такъ какъ вопроса о принадлежности груза нейтральному государству, здѣсь не могло и быть, то судно и грузъ были признаны законнымъ призомъ.

***

Утромъ 23 Февраля на горизонтѣ показались четыре судна; когда ихъ догнали, то оказалось, что всѣ они имѣли нейтральные флаги. Одно изъ нихъ, французъ, оказало Алабамѣ услугу тѣмъ, что взяло съ нея двухъ плѣнныхъ (артиста съ сыномъ) для доставки ихъ въ Гавръ. Алабама шла подъ флагомъ Соединенныхъ Штатовъ, и одинъ англичанинъ, шедшiй изъ Мельбурна въ Англiю, отсалютовалъ ей своимъ флагомъ. Она не отвечала, а спустила янки-флагъ и подняла вмѣсто него конфедеративный. Едва успѣла она перемѣнить флагъ, какъ на англiйскомъ суднѣ пошла суматоха: команда и пассажиры высыпали на палубу, чтобы посмотрѣть на знаменитаго конфедерата. Салютъ былъ повторенъ; команда стала кричать при этомъ ура, а дамы махать платками доблестному маленькому крейсеру, о которомъ онѣ такъ много уже слышали.

На слѣдующiй день Алабама была на параллели 30°, около Санъ-Рока и на пути судовъ Соединенныхъ Штатовъ, слѣдовавшихъ въ Индiю. Она убавила парусовъ и стала внимательно смотрѣть на горизонтъ, но до самаго захода солнца ничего не видала. Вскорѣ, однако, послѣ захода раздался крикъ «судно видать!» и она отправилась въ погоню за нимъ, но напрасно. Подойдя ближе, она подняла янки-флагъ, на что незнакомецъ отвѣтилъ ей трехцвѣтнымъ, французскимъ. Въ 9½ часовъ вечера она увидѣла другое судно, но опять не призъ; три четверти часа были употреблены на погоню за нимъ, сдѣлано два холостыхъ выстрѣла, окликали его и на французскомъ, и на англiйскомъ языкахъ, чтобы принудить лечь въ дрейфъ, но отвѣта не было. Наконецъ оно легло въ дрейфъ и подняло португальскiй флагъ. Когда офицеръ съ Алабамы, отправившiйся для освидѣтельствованiя его бумагъ, вступилъ на палубу брига, то нашелъ всѣхъ въ ужасномъ смущенiи: шкиперъ, его помощникъ и команда не понимали, что съ ними хотятъ дѣлать, до того всѣ они перепугались. На вопросъ, отчего они такъ долго не исполняли предложенiя лечь въ дрейфъ, они извинялись испугом!

25 Февраля прошло въ пустую: видѣли только два судна: одно голландское, другое англiйское. Шкиперъ послѣдняго обратился съ просьбой, чтобы Алабама взяла для доставленiя въ Англiю одного матроса, оказавшагося неспособнымъ къ службѣ. На другой день съ подобнымъ же предложенiемъ обратился къ Алабамѣ другой англiйскiй шкиперъ. Конечно обоимъ было отказано. 26 Февраля Алабама видѣла по крайней мѣрѣ тринадцать судовъ, но ни одно изъ нихъ не показало янки-флага. Въ числѣ ихъ былъ гамбургскiй баркъ, который, къ большому негодованiю крейсера, не хотѣлъ совсѣмъ поднять флага и уступилъ требованiю Алабамы только послѣ двухъ холостыхъ выстрѣловъ.

Послѣ такого множества нейтральныхъ судовъ, Алабама дождалась наконецъ и приза. Утромъ 27 февраля было взято судно Соединенныхъ Штатовъ, Уашингтонъ, имѣвшее нейтральный грузъ – гуано съ острововъ Чинча. Грузъ былъ отъ имени перувiанскаго правительства на имя агентовъ его въ Антверпенѣ. Уашингтонъ былъ отпущенъ подъ выкупную сумму въ 50.000 долларовъ. Алабама свезла на это судно своихъ плѣнныхъ, и непрiятели разстались. Уашингтонъ благодарилъ судьбу за то что на немъ былъ нейтральный грузъ, потому что благодаря только ему, судно не было предано огню. Два дня спустя, Алабама взяла еще одинъ призъ – «Bethia Thayer» изъ Роклэнда, Мейна, но и этотъ призъ имѣлъ тоже грузъ гуано, зафрахтованный перувiанскимъ правительствомъ, а потому и онъ былъ отпущенъ подъ выкупъ въ 50.000 долларовъ.

Вскорѣ послѣ этого Алабама увидѣла подозрительный баркъ, подъ англiйскимъ флагомъ. Тотчасъ поставила она всевозможные паруса, но незнакомецъ дѣлалъ то же самое, и такъ, втеченiе семи часовъ Алабама не могла догнать его. Вѣтеръ былъ отъ SW, и довольно свѣжiй, такъ что подавалъ надежду непрiятелю уйти отъ преслѣдователя. Только въ четыре съ половиной часа вечера Алабамѣ удалось нагнать его на столько, что она могла переговарить съ нимъ сигналами. Конфедератъ поднялъ флагъ Соединенныхъ Штатовъ и назвался не своимъ именемъ. Баркъ отвѣтилъ, что его имя Эдуард Уильямъ, изъ Багiи, на пути въ Ливерпуль. Послѣ дальнѣйшихъ переговоровъ, изъ которыхъ Алабама убѣдилась, что незнакомецъ былъ дѣйствительно англичанинъ, крейсеръ показалъ свое настоящее имя. Къ ночи онъ гнался уже за другимъ судномъ, но и то оказалось англiйскимъ – Нилъ, на пути изъ Акiаба въ Лондонъ. Шкиперъ этого судна извѣстилъ прибывшаго къ нему офицера, что въ южномъ Атлантическомъ океанѣ находится военное судно Соединенныхъ Штатовъ, кажется Айно, и ревностно отыскиваетъ Алабаму.

Съ разсвѣтомъ 2 Марта увидѣли судно, которое медленно подвигалось къ крейсеру. Конфедератъ терпѣливо выжидалъ когда легкiй южный вѣтерокъ поднесетъ къ нему незнакомца. Терпѣнiе его за то вполнѣ вознаградилась, потому что въ 6 часовъ утра офицеръ съ Алабамы уже вступалъ на палубу судна «John S. Parks'а» изъ Галлоуаль, Мейна. Шкипера, его жену и команду перевезли на Алабаму, а вмѣстѣ съ нимъ захватили и разной провизiи, а судно, послѣ того какъ капитанъ Семсъ самъ внимательно разсмотрѣлъ его бумаги, было предано огню. Это была тридцать пятая жертва крейсера Алабамы. Что касается груза, то въ бумагахъ было притязанiе на его нейтральность, но предоставимъ капитану Семсу самому объяснить законность этого приза.

Дѣло съ судномъ «John S. Parks'омъ»

Судно по регистру и флагу принадлежитъ Соединенныхъ Штатамъ. Грузъ – сосновыя бревна, погруженныя въ Нью-Iоркѣ. Грузъ былъ нагруженъ Эдуардомъ Ф. Давидсономъ, который, по показанiю шкипера, ведетъ обширную лѣсную торговлю. Назначался грузъ г.г. Циммерману, Фарису и К°, въ Монтевидео или Буэносъ-Айресъ. Къ коносаменту приложено присяжное удостовѣренiе, сдѣланное въ присутствiи Пьерпонта Эдуардса, который самъ же и подписывается на немъ, какъ вице-консулъ. Надъ его фамилiею стоятъ слова: «За консула», изъ чего явствуетъ, что онъ подписался за отсутствiемъ консула, а не за себя[17]17
  Выписка изъ письма, найденнаго на баркѣ «Amazonian», отъ г. Эдуарда Ф. Давидсона г.г. Циммерману, Фарису и К°, въ Монтевидео.
  «Изъ Лондона вы получите извѣстiе о гибели судна «John S. Parks'а» и оттуда же получите страховые деньги за грузъ: фрахтъ застрахованъ здѣсь, въ Great Western Company. Черезъ тридцать дней по полученiи протеста капитана, они должны выдать деньги. Капитанъ Куперъ прибылъ въ Портландъ и отправился домой, въ Галлоуалль, а между тѣмъ, компанiя требуетъ копiю съ протеста, сдѣланнаго въ Лондонѣ, засвидѣтельствованную консуломъ; я послалъ за нею. Въ то же время я просилъ капитана прибыть сюда, я думаю, что мнѣ не придется долго ждать полученiя вышеупомянутаго документа изъ Лондона».


[Закрыть]. Давшiй показанiе подъ присягой, Жозефъ г. Снайдеръ, показалъ, что онъ живетъ «въ Нью-Iоркѣ, въ улицѣ Pearl, 128». Онъ утверждаетъ, что грузъ былъ погруженъ Эдуардомъ Ф. Давидсономъ «на имя и на счетъ Джона Фейра и К°, обывателей Лондона». Во-первыхъ посмотримъ въ какой степени вѣрна форма присяжнаго показанiя. Вице консулъ замѣняетъ консула, когда послѣднiй въ отсутствiи, но онъ не долженъ подписываться за консула, такъ какъ его дѣйствiя имѣютъ силу proprio vigore, а не какъ дѣйствiя консула. Въ разбираемомъ же документѣ вице-консулъ подписался за консула. Далѣе, шкиперъ былъ не въ состоянiи подтвердить этого документа, безъ чего послѣднiй не имѣетъ никакого значенiя. Шкиперъ не могъ даже сказать былъ ли этотъ документъ подложный или нѣтъ. Законъ (3-rd Phillimore, 394) гласитъ такъ: «хотя судовые документы, найденные на кораблѣ и имѣютъ законную силу, но, однако, въ томъ только случаѣ, когда они могутъ быть подтверждены, потому что бумаги сами по себѣ суть ничто иное, какъ мертвая буква, если ихъ не могутъ подтвердить подъ присягою должностныя лица, которымъ они ввѣрены». Далѣе, «Valin sur, l'Ordonnance», говоритъ: «Il y a plus, et parceque les pieces en forme tronvees abord, peuvent encore avoir ete concertees en fraude, il a ete ordonne par arret de conseil du 26 Octobre, 1692, que les depositions contraires des gens de l'epuipage pris, prevandroient a ces pieces». Послѣдняя ссылка совершенно ясно опредѣляетъ, что бумаги, найденныя на суднѣ не заслуживаютъ вѣры, если имъ противурѣчатъ показанiя команды, данныя подъ присягой. Я считаю, что это равносильно и тому, когда команда не въ состоянiи удостовѣрить ихъ. Если бы въ данномъ случаѣ дѣло было чистое, то шкиперъ долженъ былъ бы присутствовать у консула во время совершенiя акта, и тогда бы они были въ состоянiи засвидѣтельствовать документъ этотъ, въ случаѣ плѣна. Теперь посмотримъ съ какой стати присяжное показанiе дано было нѣкiимъ г. Снайдеромъ? Погрузчикомъ былъ не онъ, а лѣсопромышленникъ Давидсонъ, который, если бы онъ продалъ кому либо лѣсъ, то, вѣроятно бы зналъ кому именно продалъ, а слѣдовательно ему и было всего ближе засвидѣтельствовать этотъ фактъ. Далѣе, шкиперъ говоритъ, что ему сказалъ его братъ, что Снайдеръ купилъ этотъ лѣсъ у Давидсона (братъ шкипера – хозяинъ судна). Если это такъ, то Снайдеръ является хозяиномъ лѣса (за свой или чужой счетъ, все равно) и, слѣдовательно, настоящимъ погрузчикомъ его, а не Давидсонъ. Снайдеру, въ такомъ случаѣ, и слѣдовало выдать назначенiе товара къ товарополучателямъ, отъ своего имени, или если онъ только агентъ, то отъ имени своего приниципала; между тѣмъ коносаментъ и письмо Давидсона къ товарополучателямъ показываютъ, что Давилсонъ былъ и погрузчикомъ, и товароотправителемъ. Судно зафрахтовано было тоже Давидсономъ, который заплатилъ за фрахтъ тринадцать тысячъ долларовъ впередъ и взялъ съ шкипера обезпеченiе въ видѣ страховаго полиса, по которому судно было застраховано отъ морскихъ и военныхъ случайностей, съ тѣмъ, что въ случаѣ потери судна, деньги по полису получаетъ онъ, Давидсонъ. По поводу этого полиса возникаютъ два вопроса: во первыхъ къ чему, если грузъ былъ нейтральный bona fide (грузъ, кромѣ того былъ застрахованъ въ Лондонѣ), было его страховать отъ случайностей войны? А во вторыхъ, зачѣмъ это деньги по полису должны были быть выданы самому Давидсону? Если онъ далъ впередъ часть денегъ за фрахтъ одному изъ лондонскихъ торговыхъ домовъ, то къ чему ему было обезпечивать себя страховымъ полисомъ? Если же лѣсъ въ самомъ дѣлѣ принадлежалъ лондонскому дому и былъ отправленъ на этомъ суднѣ отъ этого дома на имя его партнеровъ или агентовъ, то тогда Давидсону не для чего бы было платить впередъ часть денегъ за фрахтъ. Теперь, если допустить, что Снайдеръ купилъ этотъ лѣсъ у Давидсона, то отчего не онъ, а Давидсонъ платитъ за фрахтъ? Отвѣтъ на это можетъ быть одинъ: Давидсонъ погрузилъ лѣсъ на свой счетъ и отправилъ его на имя своихъ агентовъ, которые, вѣроятно не имѣютъ ни кредита, ни фондовъ, и такъ какъ грузъ могъ быть и не тотчасъ проданъ, то судно рисковало долго не получить фрахтовыхъ денегъ, почему они и были выданы ему впередъ. Далѣе, судно имѣло двоякое назначенiе – или въ Монтевидео, или въ Буэносъ-Айресъ, смотря по тому, куда товарополучатели признаютъ выгоднѣе. Это очень смахиваетъ на рыночную торговлю. Но, посмотримъ далѣе: – Давидсонъ, хотя и заготовилъ форменный коносаментъ на имя Циммермана, Фейриса и К°, но въ то же время пишетъ другое письмо, въ которомъ говоритъ: «Грузъ John S. Parks'а я засвидѣтельствовалъ у британскаго консула, какъ собственность британскихъ подданныхъ. Вы найдете его весьма доброкачественнымъ и возьмете за него хорошiе цѣны». Съ чего же Давидсонъ интересуется цѣною, если грузъ принадлежитъ лондонскому дому? Если Давидсонъ продалъ его Снайдеру, а Снайдеръ, положимъ, агентъ лондонскаго дома, то Давидсону положительно нечего и вмѣшиваться въ это дѣло; онъ долженъ бы былъ оставаться совершенно въ сторонѣ. Въ томъ же письмѣ, въ которомъ говориться о погрузкѣ и отправленiи лѣса, встрѣчается слѣдующая замѣтка: «Г.г. Гарбекъ и К°, имѣютъ новый баркъ «Anne Sherwood», въ Портландѣ, для котораго они по небольшимъ частямъ собрали грузъ лѣса на сумму 20.000 долларовъ. Я старался было устроить дѣло такъ, чтобы они послали его на ваше имя (за счетъ Джона Фейра и К°, въ Лондонѣ?), но они согласны это сдѣлать на слишкомъ высокихъ условiяхъ: чтобы вы взяли на себя половину доли, 25 долларовъ, и платили за фрахтъ по 18 долларовъ. Всѣ эти деньги вы должны выплатить на мѣстѣ (въ порту?). Если я съ умѣю устроить это дѣло на болѣе выгодныхъ условiяхъ, то постараюсь, потому что мнѣ хочется, чтобы вы не прекращали сношенiя ваши съ домомъ Г. и К°…»

Это письмо показываетъ, что Циммерманъ, Фейрисъ и К°, не только товарополучатели груза Давидсона (не забывайте что онъ лѣсопромышленникъ), но что они находятся съ нимъ въ болѣе тѣсныхъ отношенiяхъ, такъ какъ онъ старается сдѣлать имъ услугу и отправитъ къ нимъ еще и чужiе грузы. Изъ этого можно заключить, что Давидсонъ въ Нью Iоркѣ, Джонъ Фейръ и К°, въ Лондонѣ и Циммерманъ, Фейрисъ и К°, въ Буэносъ-Айресѣ, всѣ сообща занимаются лѣсопромышленностью и всѣ прикрываютъ себя лондонскимъ домомъ; или же, что Давидсонъ одинъ ведетъ торговлю, или въ компанiи съ домомъ Циммермана, Фейриса и К°. Во всякомъ случаѣ грузъ подлежитъ взятiю въ плѣнъ, такъ какъ погруженъ торговымъ домомъ, находящимся на непрiятельской территорiи. Судно и грузъ взяты.