Текст книги "Крейсерство Сэмтера и Алабамы"

Автор книги: Рафаэль Сэмсъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА XXX

Оскорбленiе флагу янки. – Хорошая погода. – Анна Шмидтъ. – «Какое это судно?». – Экспрессъ. – Запасъ сухарей. – Бухта Салдангъ. – Посѣтители. – Похороны. – Призъ Тускалузы. – Призъ у Капштадта. – Си-Брайдъ. – Снова посѣтители. – Симпатiя.

«Воскресенье, 28 iюня. Въ 4½ часа вечера, холостымъ выстрѣломъ заставилъ лечь въ дрейфъ большое судно. Когда оно положило гротъ марсель на стеньгу, то сейчасъ же сожгло фалшфейеръ, а когда къ нему подошла наша шлюпка съ фонаремъ, то оно сожгло еще одинъ фалшфейеръ.

«Шкиперъ его говорилъ офицеру, посланному отъ насъ, что онъ ни за что бы не легъ въ дрейфъ, если бы не принялъ нашего выстрѣла за сигналъ бѣдствiя. Такъ какъ офицеръ этотъ сказалъ ему, что онъ присланъ съ судна Соединенныхъ Штатовъ Дакота, то шкиперъ на отрѣзъ отказалъ ему показать судовыя бумаги, прибавивъ, что мы не имѣемъ на это никакого права. Офицеръ, однако, указалъ что онъ былъ англiйскiй почтовый пакетботъ, на пути изъ Мельбурна въ Лондонъ. Убѣдившись по виду и конструкцiи судна, что это дѣйствительно былъ одинъ изъ хорошо извѣстныхъ Мельбурнскихъ пакетботовъ, фрегатскаго ранга; офицеръ возвратился домой, а судно пошло своей дорогой. Оно было довольно далеко отъ насъ когда вернувшiйся офицеръ доложилъ мнѣ обо всемъ происшедшемъ. Я не пошелъ въ погоню, хотя имѣлъ полное право взять это судно за отказъ его показать нейтральному свои бумаги; я не хотѣлъ наказывать англiйское судно, тѣмъ болѣе потому, что оно сдѣлало оскорбленiе своимъ сопротивленiемъ не намъ, а флагу Соединенныхъ Штатовъ.

«Широта мѣста 26° 35′, долгота 32° 59′ 30″», теченiе SO 30 миль. Къ моему великому неудовольствiю, судно сильно качается. Я уже слишкомъ старъ, чтобы переносить такую бурную погоду. Молодость, та иногда любитъ непогоды и сильныя ощущенiя, а нашъ братъ, перевалившiй первую половину вѣка, болѣе находитъ удовольствiя въ покоѣ и отдыхѣ.

«Вторникъ, 30 iюня. Дурная погода, провожавшая насъ всю прошѣдшую недѣлю, наконецъ исправилась, и сегодня утромъ мы снова наслаждались яркимъ сiянiемъ солнца и прiятною прохладною атмосферою. Капскiе голуби, вѣрные своей природѣ, за однимъ исключенiемъ, улетѣли отъ насъ къ берегу. Море еще не совсѣмъ успокоилось послѣ свѣжихъ, продолжительныхъ вѣтровъ и насъ довольно сильно качаетъ. Вѣтеръ умѣренный, отъ O-та.»

2-го iюля къ Алабамѣ подошло судно Соединенныхъ Штатовъ изъ Мейна, на пути изъ Бостона въ Санъ-Франциско, а вслѣдъ за нимъ другое, которое оказалось англiйскимъ. Послѣ этого появилось еще судно, шедшее на фордевиндъ подъ всѣми парусами, не исключая и бомъ-брамселей. На холостой выстрѣлъ съ Алабамы, оно отвѣчало тѣмъ же изъ своего погоннаго орудiя.

Судя по отвѣту, Алабама заключила, что это военное судно, судя же по грамоздкому рангоуту и особенно реямъ, она была убѣждена въ противномъ. «Можетъ быть это непрiятельскiй военный крейсеръ?» думала Алабама, и съ радостными надеждами на сраженiе, она понеслась подъ всѣми парусами и парами въ погоню за непрiятелемъ, который, по видимому былъ вдвое сильнѣе его.

Поверхность воды была почти гладкая, хотя дулъ довольно свѣжiй вѣтеръ. Вскорѣ маленькiй крейсеръ нагналъ судно, которое оказалось фрегатомъ. Когда они поровнялись, то Алабама увидѣла у своего незнакомца десять орудiй, выглядывавшихъ изъ портовъ.

«Мы конфедеративныхъ Штатовъ, крейсеръ Алабама!» крикнула она, когда суда поровнялись, «а вы, какое судно?»

Сраженiю не суждено было произойти въ этотъ день, потому что незнакомецъ отвѣчалъ: «ея британскаго величества Дiомидъ!» и продолжалъ идти своимъ курсомъ, форсируя парусами. Его рангоутъ гнулся какъ камышъ. Вскорѣ оно и совсѣмъ скрылось изъ виду; вѣроятно у него было спѣшное порученiе.

Черезъ два дня послѣ этой неудачной погони, Алабама была вознаграждена призомъ хорошаго корабля, Экспрессъ изъ Бостона, шедшаго изъ Каллао въ Антверпенъ и нагруженнаго гуано. Подробности этого приза изложены ниже.

Дѣло объ Экспрессѣ

Судно по флагу и регистру принадлежитъ Соединеннымъ Штатамъ; грузъ гуано, отправленный Сенатомъ, Вальдеавеллано и К°., изъ Каллао, на имя Сеско и К°., въ Антверпенъ. На обратной сторонѣ коносамента находится слѣдующiе удостовѣренiе:

«Nous suossignes charge d'affaires et consul general de France a Lima, certifions que la chargement de mille soixante douze de register de Huano specifie au present connaissement, est propriete neutre.

Fait a Lima, 27 Janvier, 1863.»

(Подписано и приложена печать консула).

Это удостовѣренiе не имѣетъ цѣны по слѣдующимъ двумъ причинамъ: во первыхъ оно сдѣлано безъ присяги, а во вторыхъ, оно только удостовѣряетъ, что собственность нейтральная (т. е. большая часть груза, такъ какъ тутъ ничего не говорится о гуано въ мѣшкахъ), а не показываетъ владѣтеля ея или владѣльцевъ. Консулъ имѣетъ право свидѣтельствовать всякiе акты своею подписью съ приложенiемъ своей печати, въ предѣлахъ его вѣдѣнiя, когда же онъ самъ, что либо удостовѣряетъ, то долженъ дѣлать такiя удостовѣренiя наравнѣ съ прочими свидѣтелями, подъ присягой. А потому это удостовѣренiе не можетъ служить даже свидѣтельствомъ ex parte. Если бы въ удостовѣренiи этомъ были показаны имена погрузчика или товарополучателя, то и тогда бы оно не имѣло законной силы, но все же обнаруживало бы только неопытность консула или charge d'affaires, а то, теперь оно даетъ полный поводъ думать, что имена эти выпущены умышленно, такъ какъ нельзя же, въ самомъ дѣлѣ, допустить, чтобы твкiя оффицiальныя личности не знали своихъ правъ. Изъ этихъ двухъ фактовъ можетъ быть выведено слѣдующее заключенiе: такъ какъ въ удостовѣренiи не было ни присяги, ни имени владѣльца груза, то, вѣроятно, консулъ выдалъ его по просьбѣ чьей либо, не зная совершенно дѣйствительно ли грузъ нейтральный, или же завѣдомо, въ одолженiе собственника. Какъ то, такъ и другое предположенiе вѣроятны, потому что удостовѣренiе сдѣлано безъ присяги. Законъ же гласитъ, что всякiй грузъ на непрiятельскомъ суднѣ есть непрiятельская собственность, если противное не будетъ законно доказано судовыми документами и показанiемъ шкипера. Въ данномъ случаѣ шкиперъ ничего не могъ показать противъ выше сдѣланнаго предположенiя, а потому судно и грузъ признаны законными призами. Можетъ быть призовой судъ нашелъ бы, что это дѣло подлежитъ еще дальнѣйшему разбору, но я не могу откладывать этого до прихода въ свой портъ и поневолѣ долженъ поступить съ судномъ по всѣмъ стргостямъ закона, на основанiи Sect. 3-га. Phillimore, 596. Цертепартiя въ данномъ случаѣ, показываетъ что г.г. Сеско и К°, изъ Антверпена, агенты перувiанскаго правительства; если это такъ, то отчего этотъ документъ не засвидѣтельствованъ правительствомъ, подобно тому, какъ это встрѣтилось на кораблѣ Уашингтонъ, который былъ остановленъ и потомъ отпущенъ на выкупъ? Шкиперъ подъ присягою показываетъ что погрузчики ему сказали, что грузъ принадлежитъ имъ. Если перувiанское правительство должно обращаться къ французскимъ чиновникамъ за удостовѣренiемъ, то отчего оно не даетъ передъ ними присяги? И отчего не говорится въ удостовѣренiи ничего о принадлежности груза этому правительству? Такое заявленiе спасло бы грузъ отъ настоящей его участи.

***

Съ Анны Шмидтъ Алабама взяла столько провизiи, что при экономическомъ расходованiи ея, она могла, не заходя въ Рiо, идти прямо на мысъ. Такъ она и сдѣлала, и 29 Iюля въ три четверти втораго дня бросила якорь въ бухтѣ Салданга.

«Четвергъ, 30 iюля. Ночью небо и атмосфера была особенно прозрачны. Въ 8 часовъ утра съѣхали на берегъ, чтобы повѣрить хронометры. Это въ первый разъ, что мнѣ приходится вступать на континентъ Африки. Салданга – мрачное и пустынное мѣстечко, почва песчаная и скалистая, деревьевъ вовсе нѣтъ и на скатахъ холмовъ виднѣются роскошныя поляны зелени, усѣянныя баранами. Изъ бухты виднѣются три или четыре фермы, расположенныя на холмахъ. Скотъ здѣсь прекрасный и породистый. На холмахъ пасется большое количество козъ, но большаго вниманiя заслуживаютъ бараны, такъ какъ ихъ мясо особенно вкусно. Къ завтраку намъ подали отличный кусокъ этого мяса. Маленькiй островъ въ бухтѣ изобилуетъ кроликами, а въ долинахъ прекрасная охота на фазановъ. Нѣкоторые изъ офицеровъ уже отправились поразмять свои ноги и насладиться прелестями охоты.

«Iюля 31. Съѣхалъ на берегъ погулять; обошелъ нѣсколько луговъ, поросшихъ овсомъ. Почва здѣсь почти такая же какъ и въ нашей возвышенной части Флориды, и очень плодородна. Судно конопатится, красится и проч. Изъ растительнаго царства здѣсь преобладаютъ дикiя цвѣты. Въ пескѣ находятъ большiе куски гранита, который въ изобилiи водится также въ выступахъ холмовъ.

«Суббота, 1 Августа. Въ два часа пополудни я вернулся съ прогулки на судно. Впродолженiе моего пребыванiя на берегу я встрѣчалъ нѣсколькихъ фермеровъ, проѣзжавшихъ въ экипажахъ, запряженныхъ четверкой лошадей; они ѣздили осматривать мой крейсеръ и привезли мнѣ въ подарокъ дикаго павлина, почти такой же величины какъ наши дикiя индѣйки. Онъ не имѣлъ такихъ роскошныхъ перьевъ, какiя обыкновенно украшаютъ домашнихъ павлиновъ. Сегодня послѣ полдня пришла сюда изъ Капштадта шкуна Атласъ съ письмами ко мнѣ отъ купцевъ, предлагавшихъ свои услуги по снабженiю углемъ и провизiей и изъявившихъ намъ полную готовность служить чѣмъ могутъ. Я воспользовался скорымъ отходомъ этого судна, чтобы извѣстить губернатора о моемъ приходѣ.

«Воскресенье, 2 августа. Жители находятъ, что настоящая зима замѣчательна постоянно хорошею погодою и по малочисленности штормовъ у нихъ, на мысѣ. Сегодня прiѣхало множество посѣтителей осматривать судно, многiе издалека.

«Понедѣльникъ, 3 августа. Сегодня опять отбоя нѣтъ отъ посѣтителей; они прiѣхали сюда на своихъ, мѣстныхъ экипажахъ и верхами. Почти всѣ говорятъ по голландски и очень немногiе по англiйски. Не смотря на то, что прошло почти полстолѣтiя съ тѣхъ поръ какъ англичане окончательно завладѣли колонiей, англiйскiй языкъ здѣсь совсѣмъ не въ ходу; дѣти учатся у учителей – голландцевъ и многiя газеты издаются на голландскомъ языкѣ. Между посѣтителями нашелся одинъ молодой человѣкъ, лѣтъ 23, который ни разу не былъ на палубѣ судна. Онъ чрезвычайно увлекался каждою вещью, которую разсматривалъ. Нѣкоторые изъ посѣтительницъ были дородныя голландскiя дѣвушки съ загрубѣлыми руками и крайне неуклюжими манерами; по всему было видно, что онѣ принадлежали къ числу работницъ на фермахъ и привычныя ходить за коровами или сбивать масло. Сегодня, во время прогулки, я нашелъ дикiй геранiй. Когда мы вышли на верхъ, къ спуску флага, къ борту пристала шлюпка съ трупомъ помощника нашего механика Камингса. Этотъ бѣдняга нечаянно выстрѣлилъ въ себя.

«Вторникъ, 4 августа. Въ три часа пополудни свезли покойника на берегъ и проводили его съ должными почестями на частное кладбище, въ разстоянiи полутора миль отъ берега. Погребальныя молитвы прочелъ старшiй офицеръ. Это первые похороны на нашемъ крейсерѣ.

«Среда, 5 августа. Въ шесть утра снялся съ якоря и подъ парами пошелъ къ Капштадту. Въ 9½ часовъ, на румбъ правѣе курса, увидѣлъ судно; это былъ баркъ конфедеративныхъ штатовъ, Тускалуза. Ко мнѣ прiѣхалъ командиръ его, лейтенантъ Лоу и рапортовалъ мнѣ о взятiи въ плѣнъ американскаго судна, шедшаго въ Фальмутъ съ грузомъ британскихъ купцовъ – рисомъ. Онъ отпустилъ его подъ выкупъ въ 150.000 долларовъ. Я предложилъ Лоу идти въ Саймонсъ-бей для запаса провизiи, и самъ пошелъ туда же. Въ 12¼ часовъ открылъ на два румба правѣе курса баркъ и пошелъ въ погоню за нимъ. Въ 2 часа пополудни нагналъ его. На немъ былъ поднятъ флагъ Соединенныхъ Штатовъ. Когда мы подходили къ барку, онъ былъ въ пяти, шести миляхъ отъ берега, и шкиперъ могъ бы спасти судно – стоило ему только взять курсъ въ берегъ. Мы, впрочемъ, шли за нимъ подъ англiйскимъ флагомъ, и онъ не имѣлъ ни малѣйшаго подозрѣнiя до тѣхъ поръ пока уже не стало поздно предпринимать что бы то ни было. Консулъ Соединенныхъ Штатовъ протестовалъ противъ нарушенiя нейтралитета въ британскихъ водахъ (?). Губернаторъ телеграфировалъ адмиралу Уокеру, въ Саймонсъ тоунъ, чтобы онъ послалъ туда военное судно, и около 10 часовъ вечера къ намъ подошелъ и всталъ на якорь военный пароходъ Valorous, капитанъ Форситъ. По поводу взятiя приза, я имѣлъ переписку съ губернаторомъ, и полагаю, что онъ удовлетворенъ на счетъ разстоянiя отъ берега. Послалъ на призъ (Си-Брайдъ) призовую команду и велѣлъ ему лежать въ дрейфѣ до полученiя дальнѣйшихъ приказанiй. Только что мы успѣли бросить якорь, какъ къ намъ наѣхала цѣлая масса посѣтителей.

«Четвергъ, 6 августа. Не смотря на дурную погоду, посѣтители не оставляли насъ цѣлое утро, и моя каюта была все время занята ими. Каждый изъ нихъ спѣшилъ пожать мнѣ руку и выразить сочувствiе нашему дѣлу. Впродолженiе ночи была гроза, сначала отъ SO, потомъ отъ NW, и вѣтеръ, дувшiй сначала весьма умѣренно, къ утру засвѣжелъ до степени шторма и сопровождался дождемъ и градом. Передалъ призовому капитану, что если его, въ случаѣ чего, сорветъ съ якоря, то рандеву въ Салданга, около 15 числа этого мѣсяца. Капитанъ Форситъ сдѣлалъ мнѣ визитъ. Отвѣтилъ ему.

«Пятница, 7 августа. Если бы не штормъ, мнѣ слѣдовало сегодня войти въ Саймонсъ-бей. Вѣтеръ отъ NW; густыя облака обложили Столовую гору, Львиную и проч. и представляютъ прекрасное зрѣлище. Для дополненiя картины прибавьте къ этому громадное волненiе, суда со спущенными брамъ реями, городъ, на половину покрытый туманомъ и проч. Смѣлые перевозчики, не смотря на штормъ, не перестаютъ сновать взадъ и впередъ подъ зарифленными парусами. Нѣкоторые изъ нихъ гуляютъ съ готовыми якорями и кабельтовыми для поданiя помощи нуждающимся судамъ. Въ прошлую ночь, въ первую вахту, выбросило около маяка одно судно на берегъ. Оно сдѣлало выстрѣлъ и вскорѣ мы видѣли какъ два или три ботика подошли къ нему на помощь. Утромъ мы узнали, что это былъ бразильскiй бригъ и что команда его вся спасена. Такого рода суда какъ бриги, всего легче разбиваются во время шторма».

ГЛАВА XXXI

Крушенiе. – На волоскѣ отъ гибели. – Уваженiе къ нейтральнымъ водамъ. – Марта Уенвелль. – Густые туманы. – Свѣжая погода. – «Военное ли вы судно?». – Упорство и упрямство. – Саймонсъ-тоунъ. – Маленькiй отдыхъ. – Береговыя акулы. – Ночная сцена. – Въ Индiйскiй океанъ. – Баркъ Аманда.

Суббота, 8 августа 1863 года. Ночью штормъ прекратился, но вѣтеръ еще не совсѣмъ стихъ и волненiе не улеглось. Въ эту ночь претерпѣлъ крушенiе бременскiй бригъ, у мыса Монилль. Мы слышали его выстрѣлы и я сначала боялся, думая, что это мой призъ терпитъ бѣдствiе. Я просто недоумѣвалъ, какъ это мой призовой капитанъ, которому извѣстны глубины этихъ мѣстъ, могъ сдѣлать такую ошибку, однако, слава Богу, мое безпокойство было напрасно. Погода отогнала отъ насъ на нѣкоторое время посѣтителей, но есть и такiе, которыхъ не страшитъ погода. Эти насъ не покидаютъ ни на минуту, выпрашиваютъ у насъ дневники и съ любознательностью осматриваютъ судно. Кончаемъ кое какiя исправленiя и грузимъ провизiю. Нашъ призъ сегодня еще не показывался. Онъ долженъ придти въ Салданга 15 числа.

«Воскресенье, 9 августа. Погода опять установилась прекрасная. Ровно въ 6 часовъ утра мы снялись съ якоря и пошли подъ парами вдоль берега, къ мысу. У входа въ Фолсъ бухту гнались за двумя судами; одно изъ нихъ оказалось англiйскимъ, другое американскимъ баркомъ. Подошли къ послѣднему; но, когда я опредѣлилъ свое мѣсто по пеленгамъ, то, къ несчастью, оказалось, что нахожусь въ милѣ или въ милѣ съ четвертью отъ линiи, проведенной отъ Маячнаго мыса къ крайней оконечности бухты, на противоположеной сторонѣ, и потому въ предѣлахъ, въ которыхъ вода считается нейтральною. Когда шкиперъ съ барка прiѣхалъ ко мнѣ, то я объявилъ ему, что онъ можетъ возвращаться къ себѣ на судно, такъ какъ я не имѣю права ничего сдѣлать съ нимъ. Черезъ нѣсколько минутъ мы развели пары и вошли въ бухту. Судно, спасшееся отъ насъ, благодаря близости берега, было Марта Уенвелль изъ Бостона, на пути изъ Акiаба въ Фальмутъ. Какъ только мы бросили якорь въ Саймонсъ бухтѣ, къ намъ прiѣхалъ лейтенантъ съ флагманскаго корабля, отъ адмирала Уокера.

«Понедѣльникъ, 10 августа. Погода прекрасная. Былъ у адмирала и представленъ его семейству. Разговаривалъ съ ними о причинѣ войны. Обѣдалъ на китайскомъ корветѣ Квангъ-Гнунгъ, у командира, Юнга. Это одинъ изъ лердовскихъ колесныхъ пароходовъ, построенный для эскадры капитана Шеррарда Осборна. Съ нами вмѣстѣ обѣдали капитанъ фрегата Нарцизусъ, Бикфордъ и флагъ-офицеръ, летенантъ Уудъ.

«Вторникъ, 11 августа. Погода отличная. Посѣтилъ флагманскiй корабль, на которомъ имѣетъ свой флагъ контръ-адмиралъ Балдъуинъ Уокеръ, потомъ былъ на Квангъ-Тунгѣ. Конопачу судно и починяюсь. Много посѣтителей.

«Среда, 12 августа. Вѣтеръ свѣжiй, отъ SO. На суднѣ фотографы и посѣтители. Квангъ-Тунгъ дѣлалъ пробный рейсъ послѣ исправленiя своей машины; на немъ было семейство адмирала. Къ ночи вѣтеръ засвѣжѣлъ до степени шторма.

«Четвергъ, 13 августа. Небо облачно. Дуетъ не очень сильный штормъ отъ SO. Тускалуза готова къ выходу въ море, но выжидаетъ погоды. Обѣдалъ у контръ-адмирала Уокера; къ столу были приглашены губернаторъ Сэръ Филиппъ Уодгаузъ и его супруга. Мои матросики, по обыкновенiю, ведутъ себя дурно. Они, какими то путями, достаютъ съ берега крѣпкiе напитки и пьянствуютъ. Нѣкоторыхъ изъ нихъ принужденъ былъ заковать въ кандалы. Одного, напримѣръ, я только что произвелъ въ квартирмейстры, а онъ убѣжалъ; его примѣру послѣдовали еще четверо. Двое изъ нихъ, негры, были схвачены и доставлены на судно.

«Пятница, 14 августа. Штиль и густой туманъ. Тускалуза, вышедшая изъ бухты съ разсвѣтомъ, встала на якорь въ четырехъ или пяти миляхъ отъ рейда. Сегодня пришелъ въ Капштадтъ англiйскiй почтовый пароходъ и привезъ извѣстiе о вторженiи генерала Ли въ Мариландъ и Пенсильванiю. Вечеромъ окончили наши исправленiя.

«Суббота, 15 августа. Съ разсвѣтомъ мы были готовы къ выходу въ море, но насъ задержалъ густой туманъ, такъ что только въ 11 часовъ мы вышли изъ бухты. Подойдя къ мысу, насъ снова покрыло густымъ туманомъ. Въ 2½ часа подошли къ одному англiйскому барку. Въ три часа прекратилъ пары и поднялъ винтъ. Погода угрожающая. Барометръ 29.80. Взялъ одинъ рифъ у марселей. Въ 11 часовъ вечера близко подъ вѣтромъ у насъ прошелъ пароходъ.»

Легкiй вѣтеръ и по временамъ туманъ сопутствовали Алабамѣ почти цѣлую недѣлю, до 22 Августа, а въ этотъ день задулъ очень свѣжiй NW, продолжавшiйся два дня.

«Вторникъ, 25 августа. Утромъ густой туманъ. Въ полдень едва удалось взять высоту солнца. Нашъ опрѣснительный аппаратъ отказывается долѣе служить: послѣдняя опрѣсненная вода была до того солона, что нельзя было ее пить. Если это серьезное поврежденiе не удастся намъ исправить въ Капштадтѣ, то будетъ очень печально, потому что наши систерны вмѣщаютъ воды всего на восемь дней, а бочекъ некуда поставить; на верхней палубѣ онѣ будутъ мѣшать дѣйствiю орудiй. И такъ рѣшаюсь идти въ Ангра Пекъуена, гдѣ будетъ въ сборѣ весь мой призовой экипажъ, а оттуда пойду въ Саймонсъ-бухту и постараюсь исправить опрѣснитель. Я совершенно больной отъ простуды и лихорадки, но, какъ бы мнѣ не было дурно, я никогда не могу лежать и оставаться въ покоѣ, потому что требованiя службы не даютъ нисколько отдыха.

«Четвергъ, 27 августа. Утро прекрасное. Поставилъ съ разсвѣтомъ всевозможныя паруса и держалъ въ берегъ, надѣясь опредѣлиться въ полдень и встать на якорь вскорѣ послѣ полдня. Но надежды мои не сбылись: въ 8 ч. утра мы замѣтили полоску тумана надъ берегомъ; эта полоска шла на насъ и вскорѣ покрыла насъ такъ густо, что ничего нельзя было видѣть въ полукабельтовѣ разстоянiя. Вѣтеръ дулъ по временамъ свѣжо отъ S, а съ рангоута и такелажа падали крупныя капли воды отъ насѣвшаго тумана. Положенiе наше было очень не комфортабельное. Легъ въ дрейфъ и съ нетерпѣнiемъ ожидалъ когда разъяснится погода; но такъ проходилъ часъ за часомъ, а перемѣны все не было. Пробило шесть, семь склянокъ, наконецъ, а туманъ не только не разошелся, но напротивъ становился гуще. Вмѣстѣ съ тѣмъ свѣжѣлъ и вѣтеръ. Поворотилъ черезъ фордевиндъ и взялъ курсъ отъ берега. Спустился внизъ и легъ въ койку, совершенно недовольный настоящимъ днемъ. Въ половинѣ втораго меня разбудили докладомъ, что близъ насъ открылась марсельная шкуна. Она шла къ намъ, и когда мы положили гротъ-марсель на стеньгу и послали шлюпку за шкиперомъ, то она послѣдовала нашему примѣру. Оказалось что она идетъ тоже въ Ангру и предлагаетъ быть нашимъ проводникомъ. Снялся съ дрейфа и прибавилъ парусовъ. По счисленiю мы были въ полдень, сегодня, на WSW отъ мыса Пидесталь (Ангра), въ разстоянiи около 10 миль. Туманъ продолжался до 4-хъ часовъ. Въ это время онъ очистился и мы взяли курсъ въ берегъ; къ заходу солнца мы были бы на мѣстѣ, но тутъ насъ снова настигъ туманъ и при томъ такой густой, что ничего нельзя было разобрать. Тогда я поворотилъ черезъ фордевиндъ и всю ночь лежалъ отъ берега. Погода была свѣжая.

«Пятница, 28 августа. Утромъ небо облачно, вѣтеръ свѣжъ почти до степени шторма. Въ 8 ч. 50 м. взялъ одинъ рифъ у марселей; шкуна подъ вѣтромъ у насъ. Въ девять съ половиной открылся берегъ и вскорѣ увидѣли его совершенно ясно. Мой лоцманъ, котораго я взялъ со шкуны, не видѣлъ берега до тѣхъ поръ пока шкуна, шедшая все время впереди насъ не стала спускаться; тогда и мы послѣдовали ея примѣру, и бросили якорь въ бухтѣ Ширѣуотэръ. Лоцманъ не оказалъ намъ ни малѣйшей услуги и должно быть, онъ мало знаетъ эти мѣста. Вскорѣ послѣ того какъ мы бросили якорь, изъ лагуны показалась шлюпка, въ которой мы узнали нѣкоторыхъ изъ нашей призовой команды съ Си-Брайдъ.

«Тускалуза съ призомъ три дня назадъ прибыли сюда. Послѣ полдня снялись съ якоря, вошли въ лагуну и встали близъ Си-Брайдъ, на семи саженяхъ глубины. Мои офицеры гурьбой вечеромъ поѣхали на Тускалузу съ визитомъ, а я думаю, просто попить хорошей прѣсной воды. Я тоже послалъ кувшинчикъ, потому что у меня пересохло въ горлѣ отъ той воды, которую мы пили послѣднiе три дня. Мы стоимъ на совершенно спокойной водѣ, въ маленькой бухточкѣ и я надѣюсь, что сегодня ночью мнѣ наконецъ удастся отдохнуть отъ нѣсколькихъ предъидущихъ безсонныхъ ночей. Видъ на окружающiй берегъ такой мрачный и не красивый, что не на чемъ остановить глаза. Кромѣ скалъ и песку ровно ничего, ни одного стебелька зелени. Въ самомъ дѣле здѣсь никогда не бываетъ дождей, а потому это лучшее мѣсто для гуано. Мы прошли цѣлую банку гуано у острова Галифакса и кромѣ нѣсколькихъ рабочихъ и цѣлой стаи пингвиновъ, никого и ничего не видѣли.

«Суббота, 29 августа. Взялъ и погрузилъ къ себѣ муки съ Си-Брайдъ и около 1,500 галлоновъ воды со шкуны. Этого запаса намъ хватитъ на добрыхъ двадцать дней крейсерства. Вечеромъ ловилъ рыбу неводомъ и поймалъ довольно много.

«Воскресенье, 30 августа. Въ десять съ половиной часовъ утра дѣлалъ смотръ командѣ и свезъ на берегъ матроса Адамса, котораго судовой судъ приговорилъ къ списанiю съ судна и лишенiю жалованья и призовыхъ денегъ.

«Понедѣльникъ, 31 августа. Въ 7 ч. утра снялся съ якоря и вышелъ въ море».

Тутъ для Алабамы настало опять тяжелое время, потому что зимою у мыса господствуютъ штормы и она должна была выдержать цѣлый рядъ штормовъ. 7-го сентября капитанъ Сэмсъ пишетъ въ своемъ дневникѣ: «ночь была отвратительная: шквалъ за шкваломъ и остроконечное волненiе до того насъ раскачивало, что я, лежа въ койкѣ, нѣсколько разъ стукался головой о бимсы и просыпался. Черезъ колодезь винта попадаетъ масса воды на палубу и такъ какъ послѣдняя течетъ, то въ каютѣ сидѣть очень не комфортабельно».

«Сентября 8-го, Вторникъ. Небо облачно съ просiянiемъ солнца. Штормъ все еще продолжается, вѣтеръ OSO и на волосъ не перемѣнился въ послѣднiе шестнадцать часовъ. Барометръ все падаетъ еще, судно страшно валяетъ и все кругомъ имѣетъ весьма непривлекательный видъ, по крайней мѣрѣ для меня. Мнѣ уже такъ много лѣтъ, что все эти невзгоды и непогоды приходятся сильно не по вкусу. Мореплаванiе – это такая вещь, которая может нравиться человѣку предпрiимчивому, молодому или среднихъ лѣтъ, а ни какъ не старику. Завыванiе вѣтра въ снастяхъ вмѣстѣ съ килевою и боковою качками до того мнѣ надоѣло что и сказать не могу; а тутъ еще, надъ головой нависли дождевыя тучи. Сегодня для меня двойная годовщина: 8-го сентября 1826 года я началъ морскую службу и въ этотъ же день въ 1847 году дивизiя Нортона выиграла сраженiе у Молино дель Рой. Какъ себя ознаменовали послѣ этого Соединенные Штаты! Сколько слабости, глупости и порочности обнаружили они въ послѣдующiе годы! Но Сѣверяне получатъ за все это справедливую кару».

Прошла такъ же однообразно для Алабамы и вторая недѣля ея крейсерства. Единственнымъ развлеченiемъ ея въ это время былъ одинъ упрямый англичанинъ, который ни за что не хотѣлъ лечь въ дрейфъ. Ниже помѣщаемъ выписку объ этомъ дѣлѣ изъ дневника одного изъ офицеровъ Алабамы.

«Къ вечеру 10-го сентября вѣтеръ замѣтно стихъ. Въ 8½ часовъ вечера на навѣтренномъ крамболѣ открыли судно. Мы тотчасъ привели и пошли въ погоню. Въ 9 ч. 45 м. сдѣлали холостой выстрѣлъ чтобы заставить купца лечь въ дрейфъ, но онъ не обратилъ на это никакого вниманiя и продолжалъ идти своимъ курсомъ. Въ 10 ч. 35 м. подошли къ нему и вахтенный офицеръ крикнулъ ему: «Ложитесь въ дрейфъ, я пришлю къ вамъ шлюпку!» «Къ чему я стану ложиться въ дрейфъ? отвѣчалъ купецъ. «Это мое дѣло»! кричалъ вахтенный офицеръ. «А вы, военное судно, что ли?» Послѣ этого капитанъ Сэмсъ разсердился и крикнулъ самъ: «Даю вамъ пять минутъ чтобы лечь въ дрейфъ». «Вы не имѣете права заставлять меня ложиться въ дрейфъ, пока не скажете кто вы такой!» «А вотъ, я вамъ покажу кто я! сказалъ капитанъ Сэмсъ и въ тоже время обратился къ вахтенному начальнику съ словами: «Прикажите зарядить это орудiе ядромъ и покажите ему кто мы такiе; онъ что то очень ужъ недогадливъ». «Скажите же мнѣ кто вы такой?» упорствовалъ въ то же время шкиперъ незнакомца, «Если вы не ляжете въ дрейфъ черезъ пять минутъ то я буду въ васъ стрѣлять» сказалъ Сэмсъ и спросилъ вахтеннаго офицера: «Готово ли орудiе?» «Готово» отвѣчалъ послѣднiй. «Такъ командуйте – товсь!»

«Шкиперъ увидѣлъ, что мы не намѣрены съ нимъ шутить и съ громкою руганью и проклятiями сталъ приводить. Черезъ минуту онъ положилъ гротъ-марсель на стеньгу. Капитанъ Сэмсъ приказалъ мнѣ сѣсть на шлюпку и освидѣтельствовать судно, такъ какъ его поведенiе было очень подозрительно.

«Когда я вступилъ на палубу, меня встрѣтилъ мэтъ и представилъ высокому, дюжему господину, который оказался шкиперомъ. Я самымъ вѣжливымъ тономъ спросилъ его «Какое это судно?» а онъ мнѣ въ отвѣтъ: «А ваше какое?» «Какое ваше судно, капитанъ?» повторилъ я и получилъ въ отвѣтъ отъ него: «Не скажу!» На это учтивое возраженiе я снова повторилъ: «капитанъ, какое ваше судно?» а онъ мнѣ отвѣчалъ вопросомъ же – «а ваше, военное, что ли?» «Да конечно» отвѣчалъ я. «Какой же вы нацiи?» настаивалъ онъ. На это я, какъ только можно учтиво и рѣшительно сказалъ ему: «Мы – мы пароходъ Соединенныхъ Штатовъ Iroquois, капитанъ Пальмеръ; находимся въ крейсерствѣ. Теперь я вамъ сказалъ все, что васъ могло интересовать; скажу еще болѣе: я прiѣхалъ къ вамъ не для того, чтобы отвѣчать на ваши вопросы, а чтобы васъ спрашивать. Вотъ уже три раза, что я вамъ задаю одинъ и тотъ же вопросъ – какое ваше судно, и до сихъ поръ не имѣю отъ васъ отвѣта. Прошу васъ, по этому сей часъ же провести меня въ вашу каюту и показать мнѣ судовыя бумаги!

«Онъ неохотно спустился внизъ, и я послѣдовалъ за нимъ. Не успѣлъ я войти въ каюту и снять фуражку, какъ онъ снова спровилъ меня: «кто вы такой? Не англичанинъ ли вы? Скажите что ваше судно англiйское и тогда я позволю вамъ осматривать мои бумаги сколько угодно». Я отвечалъ: «или вы сумасшедшiй или вы меня принимаете за сумасшедшаго. Вамъ дали холостой выстрѣлъ; всякiй человѣкъ у кого есть хоть капля мозга понимаетъ, что этотъ сигналъ дѣлается для того, чтобы заставить судно лечь въ дрейфъ, особенно въ военное время, а вы этого не сдѣлали. Наконецъ васъ заставили исполнить сигналъ, къ вамъ прiѣзжаю я и дѣлаю вопросы, вмѣсто того, чтобы отвѣчать на нихъ, вы пристаете ко мнѣ все съ однимъ и тѣмъ же, дикимъ вопросомъ – кто вы? Я уже вамъ разъ сказалъ, что мы пароходъ Соединенныхъ Штатовъ Iroquois, а вы еще послѣ того спрашиваете меня не англичане ли мы и просите, чтобы я назвался англичаниномъ. Вѣдь это же глупо, наконецъ».

«Послушайте, г. офицеръ», пробормоталъ онъ, «ваши слова «сумасшедшiй», «безъ капли мозга», «глупый» прямо показываютъ, что вы не англичанинъ, и, чортъ-возьми, если бы здѣсь было хоть одно англiйское военное судно, клянусь, что ко мнѣ на палубу не вступила бы нога янки. Скажите кто вы такой?» Я отвѣчалъ: «Однако, довольно, капитанъ, пора кончить ваши глупые вопросы. Слушайте, что я вамъ скажу: посмотрите на часы, теперь безъ двѣнадцати минутъ одиннадцать; покажите мнѣ ваши бумаги; я вамъ даю на это двѣ минуты; если безъ десяти минутъ одиннадцать бумаги не будутъ у меня въ рукахъ, то я употреблю другiя мѣры чтобы получить ихъ».

«Я сѣлъ, капитанъ продолжалъ закидывать меня вопросами. Я ничего не отвѣчалъ. Нааконецъ, когда оставалось нѣсколько секундъ до условленнаго момента, шкиперъ съ угрюмымъ выраженiемъ лица, досталъ ключъ, отперъ имъ свой шкафъ и вынулъ оттуда бумаги. По осмотрѣ я убѣдился что судно было англiйское, Ливерпульское; по регистру, называлось Flora и шло съ смѣшаннымъ грузомъ изъ Маниллы въ Ливерпуль.

«Пока я разсматривалъ бумаги, шкиперъ не переставалъ дѣлать мнѣ вопросы, но я ничего не отвѣчалъ, и когда кончилъ осмотръ, возвратилъ ему бумаги, сказавъ ему, что онъ только напрасно раздражалъ и себя и насъ.

«Есть ли у васъ какiя нибудь новости, капитанъ?» спросилъ я его, въ заключенiе. «Да есть, и такiя, которымъ бы не вы одни, а даже три или четыре такихъ судна, какъ вы, порадовались бы, но вы ихъ отъ меня никогда не услышите. Я бы желалъ, прежде чѣмъ вы узнаете ихъ, чтобы васъ всѣхъ янки потопили саженяхъ на сорока глубины».

«Ну, полно, капитанъ, за что вы такъ немилостивы къ намъ, развѣ вы не знаете, что говорится въ Священномъ Писанiи».

«Послѣ этого онъ началъ разсказывать какое непрiятное плаванiе онъ имѣлъ; что его все время провожала не хорошая погода и встрѣчалъ вездѣ противный вѣтеръ; что наконецъ то онъ обрадовался, получилъ попутникъ на нѣсколько часовъ, какъ вдругъ мы его останавливаемъ.

«Да еще это что! А то, представляете себѣ каково это быть остановленнымъ янки! Это такая вещь, которую я никогда не забуду!» сказалъ онъ.

«Я никакъ не могъ удержаться отъ смѣха послѣ этихъ словъ и, пожелавъ ему благополучнаго и быстраго плаванiя, возвратился домой. Отъ одного изъ гребцовъ моей шлюпки я узналъ потомъ, что это же самое судно было остановлено нѣсколько дней тому назадъ, двухмачтовымъ пароходомъ съ длинной трубой, который хотя и имѣлъ флагъ Соединенныхъ Штатовъ, но, по предположенiю шкипера, былъ конфедеративный крейсеръ».